***
Д— Давай позвоним ему, пожа-алуйста! Он уже двадцать минут как должен был приехать! М— Солнышко, он за рулём. Ты же должен понимать, что звонок его только от дороги отвлечёт. Дэнни сидел на подоконнике в холле и пытался разглядеть проезжую часть, но, с такого расстояния, видел он не дальше лестницы. Град отбивал удары на стекле, оставляя после себя крупицы мокрого снега, который сразу смывало дождём. Парень поёжился, когда опора под ним задрожала от раската грома, протяжного и звонкого, похожего на взрыв гранаты, но в сто раз мощнее. Было стыдно это признавать, но грозы мальчик боялся. Страх совсем детский, однако вполне оправданный. FentonWorks — идеальный, пускай и невысокий громоотвод, поэтому Дэнни нередко прятался под лестницей, когда видел первую молнию в небе или слышал нарастающий гул. Сейчас он, чуть ли не падая с подоконника, сидит и высматривает в непроглядной тьме знакомый силуэт отца, а тот всё никак не появляется. Хотя бы свет фар или сигнал автомобиля — хоть что-нибудь! — но плотная стена осадков по-прежнему нарушалась лишь мерцанием молний. — Господи, мистер Мастерс! Вы ранены?! Влад еле расслышал крик незнакомого мужчины, разрезающий шум ударов града о машину. В глазах двоилось до головокружения, было холодно, сыро, отовсюду задувал морозный ветер, принося с собой ледяные капли и кусочки снега. Усилием воли мужчина поднял голову и откинулся на спинку сидения. Когда взгляд прояснился, перед собой он видел окровавленный руль, а слева — мужчину в форме. Он заторможено провёл рукой по лицу и остановился, когда ощутил пронзительную боль, дотронувшись до носа. Дорожка крови потянулась вниз, капая на рубашку и пиджак, а Мастерс всё же убрал запачканные пальцы и повернулся к полицейскому. — Господин мэр, у вас кровь! Я сейчас вызову скорую! И простите за это — у нас авария за аварией. В— Всё в порядке — Влад чуть не захлебнулся этими словами. Если не говорить и не прикасаться к ране, то и боли никакой не было, да и признаков других повреждений тоже. Нужно было быстрее отвязаться от ненужного внимания! Владу до особняка пешком не больше пятнадцати минут, а если полетит — доберётся за три-четыре — Не нужно никакой скорой, если вы не хотите ещё с десяток аварий. Мастерс уверенно — даже слишком — выбрался из разбитого автомобиля и оглядел оставшийся от капота кусок металла. И как он только отделался такой незначительной раной? Решив, что чёрт с ней — с машиной, раздвоенный продиктовал ошарашенному полицейскому указания о том, что сказать водителю, когда приедет эвакуатор, а сам, воспользовавшись момент, пока ему не начали задавать вопросы, отошёл к тротуару. Сделать это было не так уж просто: ноги болели от недавнего столкновения, голова кружилась, а по телу били кусочки льда. Д— Мам, я серьёзно! Ещё пять минут и я звоню ему! Теперь уже оба сидели на холодном подоконнике. Мэдди держала в руках кружку кофе, медленно отпивая каждый раз, как вдали сверкала молния. Кошка давно где-то спряталась и Дэнни хотелось сделать то же самое, но он держался. М— Хорошо, милый, пять минут — Повторила женщина, беспокойно оглядывая еле видимые ступени. Половина двенадцатого ночи, а никто из них и не думал о сне, как и том, что пояс охотнице не понадобился и сняла она его ещё несколько минут назад — не до того сейчас было. Парню на мгновение показалось, что в темноте улицы промелькнуло что-то розовое, яркое, контрастирующее с грозовой серостью. Странно, что он вообще это увидел — светящийся объект находился почти у самой дороги, а его свет даже сюда дошёл. Ещё минута наблюдений — ничего не происходит. Могло и показаться, если бы не одно «но»… Что-то чёрное, размером с ладонь, перекрыло самую дальнюю ступень. С этого ракурса было совсем непонятно, но затем накрыло и следующую, переместилось с первой на третью и… В этот момент Дэнни вскочил с подоконника, дрожа всем телом от холода и тревоги, и поспешил открыть входную дверь.***
Влад переступил через порог, одним движением захлопнув за собой дверь. Дэнни же затрясло ещё больше. Он видел кровь на лице и рубашке, насквозь промокший расстёгнутый пиджак, стекающую с распущенных волос воду с кусочками льда. Конечно, кровь напрягла его сильнее всего. В— Прости, что задержался, барсучонок. Я немного, как бы ты сказал, влип — Мужчина невинно улыбнулся, положив чистую руку на голову сына и растрепал чернильную чёлку. М— Господи, Влад! Женщина подорвалась с места и понеслась в ванную за аптечкой, пока Дэнни оглядывал Мастерса. Он словно забыл, как говорить, пытался, конечно, но не мог произнести ни слова. В— Спокойно, просто незначительная авария. Иди успокой маму, а я сам с этим разберусь. Влад уже хотел обойти подростка, как тот резко перехватил его за плечи. Д— Незначительная авария? Ты меня совсем за идиота держишь?! На какой скорости ты ехал?! В— Дэниел, клянусь, я не превысил ни на километр. Это была чистая случайность. Д— Не увиливай, так и скажи, что гнал на шестидесяти! Совсем уже?! Я из окна землю не вижу, а ты нёсся, как ненормальный! Зачем?! В— Прости, но я и так опоздал. К тому же… Фразу прервал голос Мэдди, спустившейся со второго этажа с аптечкой в руках. Она чуть сбивчиво позвала раздвоенных на кухню, не сводя глаз с лица Влада.***
М— Влад, прошу тебя, не дёргайся! Мужчина шипел еле слышно, когда влажная вата касалась раны. К счастью, обошлось без перелома, но, кажется, внимание этому уделил только Мастерс. Отмеряя шагами комнату, Дэнни то и дело бросал осуждающие взгляды на отца. Он злился до такой степени, что дышал через раз и даже наорать нормально не мог, обходился лишь молчаливым выговором. Подростковой выдержки хватило минут на десять от силы и он, резким движением уперевшись руками в стол, склонился к Владу, чьё лицо тщательно обрабатывала Мэдди. Д— Нет, ну ты скажи мне! Куда было так лететь по мокрому асфальту?! В— Надеялся, что проведу с вами больше времени. Влад не боялся, что его слова воспримут легкомысленно, потому решил отвечать на вопросы прямо, даже если это покажется чем-то жалким. Он говорил спокойно, отчасти серьёзно и почти не двигался, чтобы не мешать женщине. Мэдди замерла на секунду, не совсем понимая, к чему это было сказано, а Дэнни разозлился только сильнее. Д— А у нас времени мало или что?! Вроде как, никто умирать не собирается, если только ты не решил на машине разбиться! В— Дэниел, я не о том… — Он всё так же соблюдал нейтральный тон, чем доводил мальчика до ручки — Сейчас полночь и ты вполне неплохо держишься. Теперь ты можешь не бояться остаться с мамой один на один. Д— Ага, круто! И к чему это? На формулировку ответа ушло немало времени. Оказалось сложно подобрать нужные слова, чтобы не навязываться, не показаться сумасшедшим и хоть как-то оправдать свою спешку. Мастерс прикрыл глаза на время, собирая в уме окончание фразы и понял, что Мэдди в ожидании остановилась, убрав окровавленную вату от его носа. Он виновато опустил голову, затем вдохнул поглубже и, наконец-то, высказал то, что так его беспокоило. В— Я понимаю, что вы не можете остаться и я вас не держу. Мэдди, — Мужчина повернулся к рыжеволосой охотнице, нежно улыбнувшись — Дэниел стабилен и абсолютно здоров. Вам больше не нужна моя помощь. Я знаю, как ты дорожишь домом, своей лабораторией и как скучаешь, поэтому, я отвезу вас завтра, как только стихнет шторм… — Последний раз кивнув любимой, Влад обратился к мальчику, разглядывая его рассерженное, абсолютно недоумевающее выражение — А тебе нужно встретиться с друзьями, сынок, уверен, ты соскучился по ним. К тому же… — Парень резко наклонился к самому лицу Мастерса, прерывая его. Д— Закрой рот… — На удивление твёрдо произнёс он, чем поставил в тупик обоих взрослых — Знаешь, кто ты? Мужчина совершенно непонимающе изогнул бровь, когда его лба коснулся указательный палец сына. Д— Фрутлуп, вот ты кто! Пап, вот ты правда думаешь, что мы к тебе только за помощью пришли? Ну, да, это тоже, но мы же не какие-то злющие родственники, которым только бы попользоваться тобой и выбросить! Казалось, воздух в кухне стал тяжёлым, удушливым. Поперёк горла встали слова, которые мужчина даже не успел до конца сформулировать, но сейчас он всем сердцем хотел обнять этого взбешённого мальчишку. Мастерс сидел с приоткрытым ртом, сам не осознавал, как заблестели его глаза от подступившей влаги. Д— И с чего ты вообще взял, что мы собираемся уйти, когда я вылечусь? — Дэнни повернулся к матери и кивнул — Мам, скажи ему! Влад перевёл взгляд на женщину. Он запретил себе надеяться уже давно, но, как оказалось, ещё как надеялся! Теперь хотелось рыдать и, желательно, пару раз заехать себе по лицу. Не заслужил за всю жизнь — не заслуживает и сейчас, а всё равно ждёт этих слов. М— Влад, мы с Дэнни всё обсудили и… он хочет остаться с тобой, — Мэдди с улыбкой взяла руку Мастерса в свою, не разрывая зрительный контакт — а ещё, думаю, я могла бы остаться с вами на какое-то время, мальчики — Она усмехнулась по-доброму, заметив полную дезориентацию мужчины — Конечно, если ты не против. Он даже не знал, что способен на такое выражение лица, что может так легко взять и заплакать, не чувствуя горячих капель на щеках. М— Дэнни рассказал мне кое-что… Влад, я никогда не думала, что для тебя это так важно! Честно, я не видела тебя в роли семьянина, но ты доказал, что способен на большее и я… не хочу тебя бросать. После всего, что ты сделал, думаю, — Её улыбка стала шире, а взгляд печальнее — ты достоин большего, чем играть в шахматы с кошкой. Влад резко выдохнул, сжимая руку любимой. Он не ждал от неё признания в любви, не ждал, что она предложит съехаться и уж тем более не ждал, что в этом разговоре появится имя Джека, хотя года два назад жаждал этого всей душой. Если быть честным, он больше ничего не ждал, но получил, как оказалось, самые нужные слова, которые ему когда-либо говорили так открыто, искренне, без доли жалости и обмана. Он невольно мотал головой из стороны в сторону, не веря в произошедшее, пока холодные ладони не легли на его влажные щёки и не повернули чуть в сторону. Теперь Мастерс столкнулся взглядом с удивительно счастливым мальчиком, смотрящим на него, чуть прищурившись, и… он… он тоже плакал. Д— Пап, прекращай! — Он весело усмехнулся, убирая большими пальцами слёзы с отцовского лица — Ты понял?! Мы тебя тут не бросим! И вот только попробуй ещё раз такое сказать — я не посмотрю, что у тебя всё лицо в крови! Подрагивающие губы невольно растянулись в улыбке. Его держат, в него верят, его не бросят! В этот момент Влад был самым уязвимым, но, вопреки всему, абсолютно счастливым человеком. Кажется, за всю осознанную жизнь никто не говорил ему таких слов. Он и не подозревал, как глубоко они задели, вытащив на поверхность нечто, что сам полукровка обозначить не мог, не знал, как именно это назвать, ведь сам ещё ни разу не испытывал. Из лёгких будто откачали жидкость, скопившуюся за годы одиночества, и заполнили их насыщенным свежим воздухом, как если бы Мастерс стоял в эпицентре грозы, разыгравшейся за окном, а эта самая жидкость тонким ручьём тянулась от глаз к подбородку, обводя широкую улыбку. Влад честно пытался ответить, но получалось лишь ловить ртом воздух, глядя в такие же заплаканные лица сына и любимой охотницы. Мэдди усмехнулась, беря в руку чистую вату и жестом попросила Дэнни отпустить лицо мужчины. Она тщательно обработала последний окровавленный участок, затем, всё ещё молча, схватилась за подготовленный бинт, но тут же положила его на место, поняв, что регенерация почти справилась с раной. Все трое не могли перестать улыбаться, однако, на разговоры сил тоже не осталось; они лишь неловко переглядывались, легонько посмеиваясь, пока Мэдди убирала со стола следы лечения. Каждому хотелось прервать тишину какой-нибудь обыденной фразой и, в то же время, хотелось продолжать молчать, молчать всем вместе, наслаждаясь грозовой свежестью. Женщина закончила это, не самое приятное занятие и тщательно вымыла руки. Она уже шла навстречу мужчине, как на втором этаже заиграла незамысловатая мелодия звонка. Подросток хорошо знал этот звук, потому не удивился, когда мать развернулась и, выйдя из кухни, направилась к лестнице. Всё же, даже как-то неожиданно, Влад подошёл к Дэнни и в привычном жесте поправил растрепавшуюся чёлку, остановив руку на его щеке. В— Как насчёт ужина? — Пускай он и устал, но приготовить что-нибудь хотелось. Знает ведь, что мальчишка не притрагивается к ужину, пока не дождётся его с работы — Хочешь, можем отдохнуть и заказать пиццу? Парень опустил взгляд на грудь мужчины. Он поёжился, недовольно сведя брови и откинул отцовскую руку. Д— Во-первых, ты сам не разрешаешь мне есть так поздно. Во-вторых, чёрт… пожалуйста, сними уже эту рубашку! А вообще, иди сразу в душ и давай спать — и так уже полночь. Настроение у подростка изменилось слишком уж резко, но Влад догадался по одному лишь опустевшему взгляду. И вот опять он готов ударить себя за то, что натворил! В какой момент такие провинности стали нормой? Когда он позволил себе на регулярной основе совершать вполне предотвратимые ошибки в отношении Дэниела? Что ж… остаётся лишь избавляться от последствий, пока не оступился ещё раз. Мастерс опустился на колено, заглядывая в глаза рассерженного мальчика. В— Сынок, прошу, не злись на меня. Вспомни, что на улице творится — было бы чудом не попасть в аварию. Д— Я не из-за аварии, хотя, на твой разбитый нос я тоже злюсь, но меньше. Я просто не пойму тебя никак… — Дэнни впустил свои тонкие пальцы в спутанные, всё ещё влажные серебристые волосы, осторожно собирая мешающие обзору пряди — Ты правда думаешь, что я бы тебя оставил? И вообще… Серьёзно, тебе бы хватило наших субботних тренировок? В— Нет, — Выпалил он без колебаний. Не хватило бы ему и целых выходных, не говоря уже о нескольких часах — но я и подумать не мог, что ты захочешь остаться. Для меня это было чем-то вроде мечты, барсучонок, слишком нереальной, чтобы надеяться. Парень вдохнул поглубже и поравнялся с мужчиной, также опустившись на колено. Его руки высвободились из путаницы серых локонов, рухнув на широкие плечи и крепко сжав их. Д— Пап, мне очень не нравится тебя обзывать, но ты тот ещё придурок — Дэнни подался вперёд, втягивая Влада в объятия. Ладони полукровки оказались просто ледяными, что Мастерсу совсем не понравилось, только разбираться с этим они будут уже завтра — Я не злюсь, что ты весь в крови пришёл. Я злюсь, что ты по мокрой дороге нёсся, просто чтобы пораньше домой приехать… А если бы разбился?! — Тощие руки крепче стянули шею раздвоенного — Фрутлуп, заканчивай с этим! Хватит думать, что я только и делаю, что ищу поводы от тебя отвязаться — скоро сам будешь думать, куда меня сплавить, я тебе это обещаю! Прошлые опасения Влада рассыпались под тяжестью этих объятий, словно мальчик пытался выморозить, а затем развеять тлеющее в нём одиночество. Присутствие Дэниела больше не было искушением, не было чем-то временным — он хочет быть здесь, быть с отцом, быть рядом… А ведь надежду Мастерс давно оставил, как выяснилось — зря. Неподвижно, вцепившись друг в друга, успокаивая. Раздвоенные могли оставаться в таком положении часами, если бы не раскат грома, пронёсшийся эхом выстрела по особняку. Парень еле слышно вскрикнул, моментально прикрыв рот рукой и, сам того не понимая, сильнее прижался к спасительному телу. Влад инстинктивно склонился над сыном, укрыв его собой, словно коконом. Широкие ладони ритмично поглаживали напряжённую спину, согревая, приводя в чувства, давая ощутить защиту. Мужчина даже усмехнулся, чем навлёк на себя обиженное: «Не смешно!» В— Барсучонок, ты же сражался с самим Вортексом! — За наигранным упрёком последовал совсем уж несдержанный смех, скорее даже от умиления, чем от злорадства, но полукровка быстро взял себя в руки, чтобы на него не обиделись ещё больше — Ладно-ладно, прости — Он поцеловал сына в макушку и встал, помогая мальчику подняться — Уверен, что не голоден? Ответом ему послужил молчаливый взмах головой. Может, он и был голоден, но спать однозначно хотел больше, в целом, как и Мастерс. Мальчишка… Своенравный и такой пугливый, до ужаса легко меняющийся в настроении. Он был зол ещё минуту назад, а теперь устало, чуть виновато смотрит в пол и не знает, что сказать. В— Иди спать, сынок. Без блокатора будет легче. Ещё один неловкий немой кивок и Дэнни уже собрался уйти, но напоследок кинул через плечо уже более радостное «спокойной ночи», после чего всё же оставил отца наедине с шумом дождя.***
Быстро приняв горячий душ и выбросив окончательно испорченную белую рубашку, Влад отправился в спальню, где его, к огромному удивлению, ждала Мэдди. Женщина в шёлковой персиковой пижаме сидела на подоконнике, поджав под себя одну ногу и улыбнулась вошедшему. Увидеть её здесь перед сном мужчина не ожидал, как и не ожидал увидеть в её руках несколько листов бумаги, которые, по всей видимости, и были причиной, по которой она ждала его. Влад подошёл ближе и сел с противоположной стороны, вопросительно изогнув бровь. М— Влад, мне нужно с тобой посоветоваться — Улыбка пропала с лица так же быстро, как и появилась. Она протянула листы Мастерсу и, не дождавшись, когда последний прочтёт их, продолжила — Я подаю на развод. Честно, я не знаю, как сказать об этом Дэнни. Полукровка довольно быстро закончил с изучением документов, после отложил их в сторону и, выждав пару секунд, взял охотницу за руку, чтобы немного привести её в чувства. В— Я уверен, Дэниел воспримет это без особых проблем. Ты уже обсуждала это с Джеком? М— Конечно. Он был против сначала, но сегодня согласился. Не думаю, что он вообще серьёзно над этим задумывался — В её тоне отчётливо выражалось презрение, контрастирующее с обидой. Мэдди прожигала взглядом заявление, написанное от руки, и как-то разочарованно вздохнула — Влад, пойми, они так хорошо ладили раньше, а теперь развод… Мне не хочется расстраивать Дэнни, но я так больше не могу. В— Ты верно сказала, Мэдди. Раньше они ладили, но не сейчас и это видно. Думаю, ты приняла верное решение. Если хочешь, я могу поговорить с ним. М— Спасибо, но лучше не стоит. Это моя ответственность и только моя. Влад предвидел отказ, но не предложить помощь не мог. Всё-таки, то, что касается сына, касается и его, однако, в данной ситуации, Мэдди была права — ответственность за принятое решение полностью лежала на ней, а ему остаётся лишь поддерживать её. М— А ещё… — Она замолчала, тщательно подбирая слова — Прости, если тебя это задевает. В— О чём ты? М— Я уже говорила, что Дэнни мне многое рассказал. Буду честна — чтобы это не заметить, нужно быть слепой — Женщина совсем уж печально усмехнулась, отводя взгляд к окну — Надеюсь, ты правильно меня поймёшь… Влад, с тобой я тоже быть не могу. Прости, конечно, но и оправдываться не считаю нужным. В— Разумеется! Тебе и не нужно оправдываться. Извинения тоже ни к чему — я сам виноват в том, что позволял себе так к тебе относиться, дорогая. Этого больше не повторится. И это было правдой. Он давно бросил свои «коварные планы», касающиеся его любимой. Чувства никуда не ушли, возможно, слегка поутихли за последнее время и Влад готов был держаться на приемлемом расстоянии, тем более, что он обзавёлся её доверием, а большего ему и не нужно! Он всегда уважал Мэдди и пора было проявить своё уважение на деле: быть рядом, быть опорой, быть другом, не позволяя себе лишнего. Возникшее в комнате молчание прервал тихий стук в дверь. Взрослые обернулись, чтобы увидеть в проходе смущённого и чуть взволнованного мальчика. Он был удивлён не меньше Мастерса, когда увидел мать, от чего стушевался ещё сильнее. В— Дэниел, почему ты ещё не спишь? Мэдди, в противовес Владу, лишь понимающе подозвала к себе сына, спустившись с подоконника и сев на кровать. В какой-то момент дошло и до мужчины. Видимо, это был не первый раз, когда парень приходил к родителям во время грозы, а ведь за последние полчаса буря только разошлась. Гром с поразительной мощностью отражался в коридорах просторного особняка и на каждый удар Дэнни по-детски вздрагивал, но всё же, до сих пор стесняясь своей фобии, подошёл и спрятался в заботливых материнских руках. Эта картина не вызывала ничего, кроме умиления! Влад мог бы часами наблюдать за тем, какое забавное выражение лица строит этот «герой», когда начинает бояться: поджимает губы, наигранно сводит брови, а глаза то всё равно выдают. Яркие, широко раскрытые, чуть поблёскивающие в темноте и это на контрасте с чуть сморщенным носом и закушенной изнутри щекой — ребячество да и только, от того и мило. Мастерс понял, что на сегодняшнюю ночь его комната станет общей, впрочем, против он не был. Судя по недоумевающему лицу подростка, он вообще не ожидал, что Влад обойдёт кровать с противоположной стороны, откинет одеяло и молча похлопает по подушке, как бы говоря ложиться с ним. Взрослые даже мысленно рассмеялись, припоминая, сколько ночей Дэнни провёл с отцом на этой самой кровати и, помнится, ни разу не возмущался. Отойдя от шока и, кстати, тоже восстановив в памяти события недельной давности, мальчик с ногами забрался на кровать, сразу добравшись до подушек, — благо, их было две и можно было нагло занять на каждой по кусочку — затем он почувствовал, как сзади на плечо ему легла знакомая лёгкая рука, когда Влад присоединился к ним и накрыл троицу одеялом.***
Дэнни так и заснул, с двух сторон защищённый родительскими прикосновениями. И на дождь ему уже было плевать, и на раскаты грома — осталось только тепло, сквозь которое не пробилась бы не одна молния, способная навредить мальчику.