Дело семейное

Не успела Сонми договорить, как её губы смялись в тяжелом, грубом поцелуе. Тэхен блаженно замычал и не мог сдержать улыбки. Он целовал так, словно ничего прошлой ночью не было, словно они в последний раз касались друг друга около года назад. Но Сонми не смогла полностью сконцентрироваться на губах Тэхена, ведь Тэтэ дразнил поцелуями у шеи, плеча, пальчиками снимая рубашку до локтей, и слабо хихикал. — Тэхен, думаю, стоит поставить камеру на штатив, — советует близнец, явно предвкушая грядущие ощущения. — Хорошая идея, — хрипит Тэхен и, с задорной ухмылкой, выпрямляется и отходит. Что-то щелкает на камере и Сонми может заметить красную мигающую точку, предупреждающую лишь об одном. Идет съёмка. Боже мой, да что с Сонми не так? От одной крохотной лампочки её уже ведет, и осознание, что все их сумасшедшие и грязные действия будут зафиксированы камерой – начинает сводить с ума. — Ты боишься? — заботливо спрашивает Тэтэ, кусая за ухо. — Или ты дрожишь от желания? — Я… я не боюсь, просто… просто вы не затыкаетесь, — для Сонми правда важна тишина, а особенно, когда она между братьев-близнецов. — И не будем, — Тэхен берет челюсть Сонми и вновь приподнимает. — Тебе стоит знать, что мы себя сдерживали вчера ночью. — Не хотели напугать нашу сестренку, которая не была готова к такой атаке, — Тэтэ хихикает, отправляя по коже знакомые мурашки. — Думаю, сейчас, когда мы втроем в таких нарядах, то стоит полностью насладиться друг другом, ты так не считаешь? — он соблазнительно шепчет, заставляя Сонми дергать головой каждый раз, когда её ухо укрывают теплым дыханием. — Мы допустили огромную ошибку, малышка, — Тэхен наклоняется и проводит большим пальцем по нижней губе сестры, а затем… толкается внутрь, заставляя обхватить губами и слабо пососать. — Мы позволили попробовать себя, но узнать, какая же ты на вкус – не было возможности. — Нам нужно это исправить, — Тэтэ ползет ладонями по талии, ниже, к ногам, заставляя их раздвинуть. Она втягивает в себя воздух и отпускает палец Тэхена, замечая, как тот поднимает его к себе и медленно проходится языком вдоль, не отводя взгляда от сестренки. — О, Боже, — Сонми больше не знает других слов, у неё мозг отказывается работать. К черту разум, сейчас сердце ведет её, чувства и эмоции, никакой логики. — Учитывая, что вы были не самыми сладкими, то я боюсь, что мой вкус может разочаровать. Братья синхронно издают смешок, не в силах не умиляться, но они дали слабину всего лишь на каких-то десять секунд. — Я уверен, — Тэхен садится на колени, прямо перед раздвинутыми ногами Сонми, из-за чего она широко раскрывает глаза и руками хватается за край столика, — что ты будешь самой сладкой, — он целует живот, — самой сочной, — внутреннюю сторону бедра, — самой вкусной малышкой во всем мире. Тяжелое дыхание, как у загнанного барашка. Сонми не может по другому дышать, когда она смотрит, как её старший брат, в ошейнике на поводке, в одном лишь пиджаке и брюках, с открытым и невероятно сексуальным лицом опускается ниже и ниже, останавливается прямо между её ног и горячо выдыхает. — Не забывай смотреть в камеру, — шепчет Тэтэ и большими ладонями обхватывает грудь своей сестренки, заставляя её слабо откинуть голову назад и закусить губу. Нет, она не будет так быстро раскрывать рот и показывать сквозь стоны, что её тело, Господи Боже, сейчас просто распадется на кусочки. — Мне хочется увидеть твои эмоции, когда твой старший брат будет тебе отлизывать. Интересно, ей бы помогли беруши? Если да, то она не против их приобрести, потому что Сонми слишком жалкая и слабая. Разве можно так реагировать на слова? Разве не главное смотреть на то, что происходит? Чувствовать всё в самых ярких вспышках и фильтрах. — Опусти взгляд на Тэхена, — командует Тэтэ, и Сонми ничего не остается сделать, кроме как выполнить его желание. Лучше бы она ослушалась. Тэхен, смотря на свою сестру и держась ладонями за её ноги, проводит языком вдоль, прямо по полупрозрачной ткани, и грязно ухмыляется, когда слышит, как с уст Сонми слетает рваный стон. Он смотрит почти что в самую душу, вытаскивает её наизнанку, показывая, какая же его сестра на самом деле пошлая и извращенная. Он делает так еще раз, а затем пальчиками стягивает нижнее и откидывает в сторону. Тэхен выдыхает прямо между ног Сонми и воздушно касается кончиком языка, так невинно и трепетно, но Сонми всё равно дергается. Господи, да она не может просто так наблюдать за тем, как Тэхен играется с ней, потому что всё, что её окружает, возбуждает похуже самого просматриваемого порно. — Ты такая мокрая, — тихо шепчет и тут же припадает губами и языком, выпуская сладкий стон. — Твою мать, — Сонми выдыхает и сильнее сжимает края стола, когда чувствует, как Тэхен ласкает её, грязно причмокивая. — Ты такая чувствительная, — говорит Тэтэ, не оставляя грудь сестренки в покое. — Посмотри, твои соски так затвердели, — подушечками пальцев он начинает играться и теребить, заставляя Сонми тяжело дышать и нетерпеливо ёрзать. Ей слабо удается хоть как-то двигаться – Тэхен слишком сильно сжимает её ноги. С каждой секундой он становится всё яростнее и настырнее, проникает языком внутрь и, конечно же, смотрит прямо в глаза и дергает бровями, так сексуально и так пошло. Всё тело не может найти себе места. Её кроет, а ведь братья только начали. Всё было по-другому, не так, как ночью. Они и вправду не сдерживали себя, воплощали в жизнь все свои фантазии, почти как и Сонми, которая надеялась контролировать ситуацию, но всё пошло прахом именно в тот момент, когда близнецы надели костюмы. Горячо. Мокро. Сонми нравится, ей очень нравится куни от Тэхена, нравится, как Тэтэ ласкает её грудь и мягко дышит в шею. Никакой взрыв вдохновения с этим не сравнится, никакая Муза не может преподнести столь заманчивое блюдо, как близнецы. — Твои стоны… такие прекрасные, — Тэтэ поворачивает голову Сонми к себе и дарит почти детский поцелуй. — Нужно громче. Сонми втягивает в себя воздух, когда она чувствует, как пальцы Тэтэ спускаются по животу, вниз, прямо, блять, к языку Тэхена, который, кажется, и вовсе его не замечает. Тэтэ проникает внутрь, лишь слегка, сталкивается с языком Тэхена, и теперь Сонми может смело сказать, что её стоны действительно стали громче. Как? Как такое возможно? Как она может так быстро кончить от столь невинных ласк? Тэтэ ведь только-только вставил в неё! Да что же с ней такое? — Как насчет поменяться местами, — хрипит Тэхен и привстает, чтобы поцеловать Сонми прямо в губы. Она не знает, что возбуждает её больше – то, как Тэхен выглядит с блестящим от влаги сестренки подбородком или же то, что он делится её же вкусом. Он будто бы заставляет Сонми полностью прочувствовать всё то наслаждение, которое накрывает и его. — Сядь мне на лицо, — Тэтэ, как самый лучший сценарист в мире, предлагает такие вещи, о которых Сонми и не догадывалась. Хотя, возможно, её мозг уже настолько не соображает, что полностью отключил фантазию. А зачем? Зачем ей вообще о чем-то думать, если братья руководят сегодняшней съемкой? Тэхен приподнимает Сонми, чтобы Тэтэ лег на столик. Он с нетерпением тянет сестру на себя, чтобы она села прямо ему на губы, пока Тэхен встает напротив и удерживает дрожащую сестренку за руки. Она царапает его грудь, сжимает поводок и выгибается, когда Тэтэ начинает слабо посасывать и глухо стонать. — Сонми, ты такая красивая, — шепчет Тэхен и опускается к её щекам, чтобы подарить парочку нежных поцелуев. — И такая сладкая. Мне хочется еще, — он заставляет посмотреть ему в глаза, но Сонми физически не может, потому что она постоянно жмурится и опускает голову вниз, когда Тэтэ своим языком вытворяет невообразимые вещи. — Но, я смотрю, тебе нравится, когда Тэтэ ласкает, когда его губы обхватывают твой клитор, заставляя выглядеть так слабо, — он грязно ухмыляется, а Сонми сжимает края его воротника и резко притягивает к себе, из-за чего Тэхен чуть не падает. — Дай… дай мне тебе отсосать, бра-тик, — она криво усмехается, когда видит, что взгляд Тэхена темнеет, а его челюсти сжимаются чуть ли не до хруста. — Я не буду нежным, Сонми, — хрипит и смотрит из-под опущенных ресниц, околдовывая. — Твой ротик нуждается в хорошей тренировке. — Да пожал… о, черт возьми, Тэтэ, — её ведет вперед, и она руками падает на столик, ощущая, как брат вставляет в неё парочку пальцев и достает до нужной точки. — Х-хватит, с-стой…, — в ответ он лишь игриво мычит и ускоряет движения, чем заставляет Сонми обрывисто выдохнуть. А Тэхен заставляет её заткнуться на ближайшие пару минут своим великолепным членом, который он бесцеремонно проталкивает прямо в глотку. Сонми втягивает воздух носом, но начинает кашлять из-за грубого давления прямо в затылок, надеясь, что её прямо тут не вырвет. Тэхен в последний момент позволяет отпустить его, и она видит, как с её рта невообразимо много течет, как головка члена блестит, и как на столике образовывается небольшая лужа. Сонми тяжело кашляет, но это не мешает ей посещать небеса. Она явно сходит с ума, но ей настолько нравится, как Тэхен вновь толкается в её рот, как Тэтэ ласкает её языком, и как, блять, всё происходящее снимает камера, что Сонми моментально кончает и теряется в судорогах. Не успевает она прийти в чувство, как Тэтэ вылазит из-под неё, а Тэхен усаживает прямо напротив камеры. Близнецы с двух сторон от Сонми, жадно целуют её шею, ловят губы, кусают за ключицу и плечи, а затем Тэтэ нежно поворачивает её лицо прямо к фотоаппарату, где всё еще мигает красная лампочка. — Не смей отворачиваться, пока мы не доведем тебя до оргазма, — соблазнительно шепчет и проводит языком вдоль шеи. — Смотри, смотри прямо в объектив, Сонми, — рычит Тэхен, раздвигая ноги сестры как можно шире. — Я хочу увидеть всё. Тело немного ослабело, а сердце вот-вот грозилось остановиться из-за бешеного ритма, и в таком состоянии очень трудно перечить или же пытаться как-то защитить себя. Сонми не знала, каким образом она возбуждается заново так быстро, а ведь Тэхен просто попросил её смотреть в объектив. Пальцы Тэтэ настолько легко проникают внутрь, что Сонми непривычно хочет чего-то… потолще. Она удивляется своему желанию быть растянутой еще больше, но затем её мысли вновь испаряются, когда Тэтэ начинает двигать ладошкой. Слишком быстро. Сонми не знает, за что ухватиться, но необычно яростный темп Тэтэ заставляет её буквально запищать и обессилено откинуть голову назад, издавая настолько громкие и пошлые стоны, что она сама от себя такого не ожидала. Прекрасно знает, что её только что сделали еще мокрее, еще грязнее, и что Тэтэ с Тэхеном с удовольствием трогают её там пальцами и наслаждаются обильно выделяющейся влагой. — Ты такая узкая, — говорит Тэтэ и всё еще нежно гладит её, заставляя периодически вздрагивать. — Хочу войти в тебя, сестренка. — М-м, малышка, так и хочется вдолбить тебя в этот столик, чтобы он сломался под нами, чтобы ты молила остановиться и быть нежнее, — глухой рык и такой хитрый смех, что Сонми слабо дергает тазом. — Только, позволь, — он тянет её рубашку вниз и полностью снимает, — завязать тебе глаза. — Ч-что… зачем? — ого, она еще может говорить? — Чтобы ты посмотрела запись и узнала, кто первый трахнул тебя, а кто ебал тебя в рот, — шепчет Тэхен прямо в губы и, кажется, он окончательно двинулся, прямо как и его брат вместе с сестрой. Сонми не знает, стоит ли ей вообще отвечать, потому что её глаза явно говорят лишь одно – да. Да, да, и сто раз да. Она готова испытать с братьями всё, что те захотят, она готова впустить их куда угодно, ощутить их где угодно, она хочет, еще и еще, как можно больше. Ткань от рубашки создает полную тьму, и Сонми внезапно чувствует себя беспомощной. Всё тело слабо напрягается, когда она не может увидеть, кто именно трогает её. Тэхен с Тэтэ абсолютно одинаковые, но их прикосновения лишь слегка отличаются. Сонми сейчас меньше всего может четко разделить, кто укладывает её на столик, а кто становится сзади. Они молчат. Оба. Не дают ей возможности хотя бы по звукам определить, кто сейчас будет входить в неё, а кто касается членом её губ. Они сдержанно дышат, иногда могут тихо зарычать из-за нетерпения, но даже так Сонми всё равно трудно сказать, кто есть кто. И это еще больше заводит. Открывает рот, так как её начинают растягивать. Один из братьев входит так легко и так быстро, что она не успевает почувствовать и легкой боли. К сожалению или к счастью, она совсем недавно случайно потеряла девственность благодаря вибратору, поэтому никакой боли и дискомфорта она не ощущает, совершенно наоборот. Чувство наполненности просто невероятное, и Сонми не хочет, чтобы из неё выходили. Её рот тоже занимают, и теперь ей приходится слабо стонать от каждого толчка, посылая вибрацию прямо по члену брата. Сонми ужасно интересно, кто же это, и ей хочется потянуться вверх руками, но её ладони тут же прижимают к столу и кто-то нависает над ней. Слишком грубо. Всё началось так быстро и резко, что столик под ними тут же заскользил. Неужели, это Тэхен? Нет, не может быть, ибо в её рот так может толкаться только Тэхен, Тэтэ не может быть столь несдержанным. Может, они решили вдвоем действовать по одному и тому же плану – сильно, жестко, глубоко? Шлепки разносятся по всему дому, а стоны Сонми наверняка можно будет четко услышать на записи. Так громко и так хрипло, так высоко и так смело. Ей ужасно хочется снять повязку с глаз, но ей не дают хотя бы пальцем двинуть. Чьи-то ладони так сильно сжимают запястья, что она уверена о будущих следах. Кто-то стонет над ней, кто-то рычит и не стесняется вбивать сестру в журнальный столик. Боже, её брат, её старший брат сейчас трахает её на камеру, пока второй долбится ей в рот, доставая до самой глотки. Нет-нет, это… этого просто не может быть. Внезапно, она понимает, что ей хочется услышать их. Тэхен был прав – ей нравится, когда они с ней говорят, но она знает, что они будут молчать. Они сделают всё, что угодно, лишь бы заставить младшую сестренку посмотреть пленку. Кто-то кусает её в шею, оставляет засос, а затем и целует, когда её рот освобождают. Один из братьев прижимается к ней, но она не может почувствовать ни портупеи, ни ошейника, ни пиджака. Они разделись, Боже мой, они сейчас по пояс обнаженные, а Сонми ничего не видит! Ей нужно, ей необходимо посмотреть на них, коснуться их, ей важно узреть собственных братьев в поту, с ужасно мучительными выражениями лиц и приоткрытыми ртами. Поцелуй прекращается, но её целует второй брат, нагибаясь ниже, пока второй лишь ускоряет толчки и сжимает её талию. Она скулит и почти плачет, когда чей-то язык нежно обволакивает её, прикусывает и посасывает. Так грязно, так страстно, так сексуально, что сердце Сонми вот-вот взорвется. Её резко тянут вверх, выходят, оставляя неприятную пустоту, и заставляют лечь на живот. Кто-то из братьев пристраивается сзади, вновь приятно заполняя. Наконец-то Сонми может ухватиться за края столика, чтобы хоть как-то держать себя в пространстве, но её тут же сбивают, когда толкаются в рот и заставляют чуть ли не закатить глаза от удовольствия. Не может отделаться от мысли, что братья делят её, пользуются ею, но… но, ведь, ей нравится. Они позволяют ей искупаться в бескрайнем море похоти и разврата, держат её и не отпускают, чуть ли не топят. Толчки всё такие же грубые, и Сонми сперва кажется, что это тот же брат, но член, который толкается ей в рот, слишком мокрый, слишком необычный на вкус, поэтому её догадки тут же отпадают. Черт возьми, неужели так сложно сказать, кто из них кто?! Сонми обязана знать! Задницу сжимают с такой силой, что она уже предвидит синяки, а потом и вовсе звучно шлепают. Какого хрена? Она все равно не может разобраться, кто есть кто. — Пожалуйста, снимите повязку, — просит, потому что не видит другого выхода, как буквально, так и фигурально. — Мне… мне нужно вас видеть, — её рот полон слюны и смазки, поэтому ей периодически приходится сглатывать. Внезапно, всё прекращается. Братья отходят, освобождают её, оставляют лежать на столе. Она слышит, как они что-то поднимают с пола, как что-то гремит, а затем… на её шее оказывается ошейник. Кто-то тянет её за поводок, заставляя встать на колени, и поворачивают, скорее всего, лицом к камере. — А что мы за это получим? — она узнаёт Тэтэ, который, кажется, и сжимает поводок. — Всё, что хотите… но мне нужно смотреть на вас. Мне… мне надо. — Если ты так просишь, — ухмыляется Тэхен и, наконец-то, с неё стягивают рубашку. Приходится немного сощуриться из-за света, но Сонми почти забывает, как дышать, когда видит, как на неё смотрит потный Тэхен, и как Тэтэ наматывает на руку поводок от ошейника, часто хватая воздух ртом. Они, как сумасшедшие, как самые настоящие демоны стоят над ней, жаждут продолжения, жаждут испробовать свою сестру как можно больше и как можно глубже. Казалось, что их глаза потемнели еще больше, а их тела стали скульптурнее и утонченнее. — Делай, как мы скажем, — командует Тэхен, хотя, странно, ведь поводок держит Тэтэ, но Сонми всё равно кивает. Он наклоняется и медленно проводит языком по нижней губе сестренки и сдержанно выдыхает. — Ты сядешь мне на член, спиной ко мне, и будешь прыгать, как самая лучшая наездница. — Ты широко раздвинешь ноги, — Тэтэ слегка дергает за ошейник, но тоже наклоняется и оставляет поцелуй на щеке, — чтобы я смог отлизать тебе, сестренка. Господи Иисусе. Да у неё только от их слов уже ноги сдвигаются, а в голове взрывается самая настоящая бомба из новых идей и костюмов. Делает всё так, как и сказали, и не может не смущаться, не может не ахнуть удивленно, когда своими глазами видит, как Тэхен входит в неё, и как Тэтэ высовывает язык, чтобы подразнить её. Сонми не знает, каким чудом руки удерживают тело, опираясь о грудь Тэхена, но то, что её разум покрывается непроглядным туманом из-за представшей картины, наталкивает лишь на одну единственную мысль – они потеряны, втроем, навсегда. Тэхен резко прижимает её спиной к своей груди, и вместо того, чтобы она на нем прыгала, он теряет контроль и сам начинает долбиться в неё. Сонми приходится расслабиться в его руках, откинуть голову назад и слушать, как Тэхен стонет, как он шипит и рычит при каждом толчке, как он сбивчиво произносит имя своей сестры. Возможно, всё это галлюцинации, возможно, её организм не может справиться с таким напором, но Сонми определенно нравится. Язык Тэтэ продолжает её удивлять, и то, что он вытворяет там, между её ног, заставляет поджать пальчики и выгнуться дугой. Но не успевает она полностью насладиться грядущим оргазмом, как её губы накрывают губы Тэтэ, и она начинает считать секунды до своей смерти от гребанного удовольствия, когда он начинает тереться о неё своим горячим и невероятно мокрым членом. — Боже, блять, малышка, я сейчас кончу, — Тэхен ощутимо стал тверже и больше, и Сонми лишь закивала, сжимая его внутри еще сильнее. — О, Боже, я… я…, — он тяжело дышит, хрипит, и резко толкает Сонми вверх, чтобы Тэтэ её поймал и уложил себе на грудь. Невообразимо. Боже, что? Сонми не понимает, нет, она сейчас просто ничего не понимает. Тэтэ медленно входит в неё, пока Тэхен помогает себе и трется между ягодиц своей сестры, грубо рыча. Пока Тэтэ начинает слишком глубоко входить и целовать грудь Сонми, Тэхен, закрыв глаза и прижавшись лбом к затылку сестры, спускает прямо ей на спину и кусает за плечо, чтобы сдержать грудной стон. Сонми очень хотелось посмотреть на лицо Тэхена, но её слишком сильно отвлекал Тэтэ. Он придерживал за талию, раскидывал засосы и укусы по всей груди и ключице, шептал что-то до боли романтичное и милое, но Сонми правда не могла толком ничего разобрать. Она словно была в другой вселенной, в другом мире, где всем управляло лишь животное желание и инстинкты, бешеные и дикие. — Сестренка… сестренка я сейчас, я хочу кончить…, — Тэтэ прижимает её еще ближе, пока Тэхен, который более-менее пришел в себя, мягко целовал сестру в шею и, удерживая за таз, помогал насаживаться на старшего брата. — Сонми… сильнее, сожми меня сильнее. Как только она выполняет просьбу Тэтэ, он тут же выходит и окрашивает её живот белой, тягучей спермой, которая стекает к его животу. Тэтэ откидывает голову назад и покрывается мурашками, создавая настолько замечательный кадр, что Сонми бы правда сейчас взяла фотоаппарат в руки, но у неё ни на что нет сил. Тяжело дыша, они втроем еще долго пребывали в тишине, безмолвной, но такой громкой. Сонми четко слышала, как стучит её сердце, как оно так же вырывается из груди Тэтэ и Тэхена. Они пытались наладить дыхание, восстановить связь с реальным миром. Сонми не помнит, не знает, как её утащили в душ, как её вымыли, но она очнулась и пришла в себя лишь посреди ванны, когда её уже обтирали махровыми полотенцами и заботливо целовали в губы. Точно сказать нельзя, что именно на неё повлияло, но, вполне возможно, из-за столь длинной и необузданной эйфории, Сонми смогла прийти к заключению сегодняшнего дня. Они сблизились, очень сильно сблизились, и то, что они переспали, физически, должно волновать её больше всего. Одно дело мечтать, а другое – реально переспать со своими старшими братьями, причем одновременно. Однако Сонми не видит в этом проблемы. Нет. Она настолько сильно любит Тэтэ и Тэхена, что готова смириться с тем ужасом, который они вытворили, которым они наслаждались и которым упивались. — Я не хочу смотреть видео, — у неё сел голос, но это не мешало четко произнести собственную мысль. Тэтэ и Тэхен уже хотели возмущаться, но она их тут же перебила, подняв мягкий и нежный взгляд. — Мне все равно, кто из вас был первым. Мне правда всё равно. Я… я просто отдалась чувствам, мне было хорошо, и… и я так сильно влюблена, что мне главное быть с вами рядом, настолько близко, насколько это возможно. Она берет их за руки, пока Тэтэ и Тэхен явно пребывали в легком шоке от услышанного. Они молчали, взволнованно дышали, но крепко сжали крохотные пальчики своей сестры. — Ты – наша. А мы – полностью твои, — Тэтэ улыбается, а Тэхен целует тыльную сторону ладони Сонми. Никогда в жизни она еще не испытывала такое прекрасное умиротворение.