Один шаг в пропасть

***

      Вот уже несколько часов Екатерина сидела в своей комнате. Стены сжимали её со всех сторон, представляясь тугим коконом, выбраться из которого было невозможно. Королева неспешно осматривала уже порядком надоевший интерьер и пыталась найти в нём что-то новое, надеясь, что это занятие хоть немного отвлечёт её и развеет наступающую скуку.       Тишина давила на уши и привыкнуть к ней после постоянного шума в замке было сложно, практически невозможно. Рядом не галдели фрейлины, собаки короля не скулили и не лаяли, прося лакомства. Екатерине не хватало даже постоянно недовольного Карла, отношения с которым то портились, то налаживались словно по волшебству.       Оперевшись руками на подлокотники, королева встала с удобного кресла и, сделав несколько шагов, оказалась у окна. Екатерина выглянула во двор и, к своему удивлению, заметила подъезжающую карету с запряженными в неё вороными скакунами. Они били копытом и взмахивали пышной гривой, а седой кучер только и успевал стегать их поводьями, заставляя повиноваться. Экипаж остановился там, куда несколько дней назад прибыла карета самой королевы. Полог открылся, и изнутри показался мальчик лет семи, темноволосый и очень похожий на Генриха. Он огляделся и, завидя выходящего ему навстречу Гиза, кинулся в его объятья.       — Шарль, ты так вырос! — Генрих поднял племянника на руки и крепко обнял, почувствовав как на его шее сомкнулись детские руки.       Гиз поставил его на землю и потрепал по непослушным волосам. Он легонько подтолкнул явно замявшегося мальчика ко входу и мягко улыбнулся ему. Шарль сделал несколько аккуратных, выверенных шагов и скрылся в доме. Генрих, оставшийся снаружи, почувствовал пару изучающих его женских глаз и, вскинув голову выше, встретился взглядом со стоящей у окна королевой, наблюдавшей за приездом нового гостя.       Екатерина тут же сделала шаг назад, словно боясь взгляда герцога, сразу ругая себя за излишнюю эмоциональность.       — Сир, будут ли новые указы по поводу нашей гостьи? — Из особняка вышла Жанна и, проследив за взглядом Генриха, устремила взор на окно покоев Екатерины.       — Как она? Ты уже поняла, что королева не покажет истинных чувств. — Генрих перевёл взгляд на Жанну и с грустью для себя отметил, как сильно она постарела. От юной темноволосой красавицы с радостью играющей с детьми не осталось и следа.       А он сам? Теперь, смотря в зеркало он видел не силуэт мальчика, еле держащего в руках тренировочный меч, а отражение мужчины, ладони которого были обагрены кровью.       Как давно он не навещал могилу отца… Как давно не видел племянников…       — Мадам хорошо себя чувствует. Она не жалуется на здоровье, хорошо ест. Одеваться ей помогают девушки, они же выполняют все её указания.       — Ты же знаешь, что меня волнует не её аппетит.       Жанна перемялась с ноги на ногу, опустила глаза, а, подняв, ответила:       — Королева тоскует. Она может вовсе не выходить из комнаты и смотреть на пустую стену. Ее состояние заставляет насторожиться о ее душевном здоровье. Женщина сделала шаг вперёд и взяв Генриха за предплечье, продолжила: — Тебе стоит быть осторожным. Прошу, закончи это.       — Я не могу сделать этого пока не добьюсь того, для чего это всё затеял. Я не отступлю… Только не сейчас. — Гиз посмотрел Жанне прямо в глаза и за рекой огромной нежности и уважения четко была видна непоколебимая уверенность в своём решении. — Не давайте Шарлю и королеве встречаться. Я боюсь предположить, на что она может быть способна Королева, лишившись всех фигур на шахматной доске… Приставьте к нему нянек, пусть ни на минуту не оставляют его одного.       — Как прикажете. — Жанна почтительно кивнула и, развернувшись, пошла передавать всем приказ господина.       Пока Генрих и Жанна говорили на улице, Шарль вошёл в особняк и, повинуясь ведущему его воспоминанию об этом месте, поднялся на второй этаж. Он заглянул почти во все комнаты и, минуя внимание занятых прачек и поваров, уходил все дальше по коридору, ведущему к покоям пленной королевы.       Шарль шёл тихо-тихо, боясь что его найдут и поведут в предназначенную ему комнату, переоденут, причешут и приставят нянек. Он приблизился к последней двери и, остановившись, прислушался. Из-за двери послышался чуть слышный шорох. Юный Гиз, переполненный любопытством, потянулся к ручке и не успел схватить её, как дверь открылась.       На пороге стояла женщина в легком чёрном платье. Отливающие рыжиной волосы лежали на плечах лёгкими кудрями и придавали ей магическую ауру. Шарль тут же сравнил ее то ли с ведьмой, то ли с волшебницей, а тонкие губы, изогнутые брови и большие глаза только увеличивали это сходство. Эта женщина смотрела на него сверху вниз, хотя была не намного выше, а в её глазах смешался интерес с каплей удивления. Но при этом эти глаза отдавали могильным холодом, таким, какой Шарль чувствовал, когда год назад похоронил мать, скончавшуюся в родах. Мальчик оказался достаточно близко к незнакомке, чтобы почувствовать запах её изысканного парфюма. Сложенные в замок руки выдавали в женщине её воспитание, благородство и, вероятно, принадлежность к одной из богатейших семей Франции. Это мог понять даже маленький ребёнок.       Шарль молча стоял и заворожённо смотрел на эту женщину, как вдруг услышал сзади тяжёлые, быстрые шаги, и чья-то сильная рука оттянула его за плечо.       Генрих в одно мгновение закрыл собой племянника и устремил свой взгляд на Екатерину. Они несколько секунд молча сверлили друг друга глазами, и Шарлю даже стало немного страшно. Королева, не сводя взгляда с Генриха и не теряя ни капли самообладания, сказала:       — Служанки должны были принести моё платье.       Позади обоих Гизов как по волшебству появилась Жанна и обратилась к королеве:       — Вот и одежда, Ваше Величество.       Екатерина ещё раз взглянула на маленького Шарля, прячущегося за дядей, и, посмотрев в глаза Генриху, прошла в покои. За ней тут же юркнули две молоденькие служанки, несущие все предметы королевского гардероба. Жанна зашла последней и закрыла за собой дверь, оставляя Гизов в коридоре.