***
Когти у Гарруса оказываются не такими уж острыми. Большими, но больше тупыми – как у собак. Джейн думает об этом, пока вертит любезно подставленную руку, ощупывая пальцами каждый изгиб. Шеей чувствует внимательный, наверняка смущённо-насмешливый взгляд, но не отвлекается. «Начнём с малого». Как же она ошибалась. Даже тут всё непросто: жёсткая броня спускается по предплечью, защищает тыльную сторону и выступает там, где должны быть костяшки. Мягкой остаётся только ладонь и подушечки пальцев, совсем немного – запястье. Шепард проверяет чувствительность: ведёт по коже, слегка нажимает – мягко давит ногтями. Улыбается, потому что Гаррус довольно вздыхает. Почему именно «довольно», Джейн и сама не знает, в который раз удивляется: научилась же различать оттенки эмоций своего турианца. «Своего» неприятно царапается внутри, не встаёт на место, будто не обтёсано ещё, не отшлифовано, и Шепард отбрасывает эту мысль в сторону. Потом. Сейчас... Сейчас она поднимает глаза и встречается с каким-то новым, непонятным ещё взглядом Гарруса. Выпускает его руку из пальцев. Протягивает свою и кусает губу, поймав себя на совершенно девчоночьем предвкушении и мурашках, сбегающих по животу. – Твоя очередь, – получается слишком игриво, и Джейн невольно смеётся. Ей вторит фырканье Гарруса, и когти – всё-таки, вроде бы, острые – нежно-нежно, едва прикасаясь, скользят по ладони.***
– ...устала от того, что Кайден!... Шепард садится – падает – на диван и закрывает руками лицо, до боли стискивает пальцы в волосах. Спустя секунду чувствует на плечах тёплые ладони, но не поднимает головы. Не может – как давно не может рядом с кем-то даже расплакаться. Может только кричать – и то не всегда. Предпочитает думать, что в «Цербере» не смогли нормально восстановить слёзные железы. – Я знаю, что случилось. Лиара обнимает крепче, что-то ещё говорит, и Джейн прячет голову у неё на груди, почти не понимает смысла слов. Привычно спорит, отказывается от геройства – чувствует во рту только пепел и мерзостный запах сгорающих Коллекционеров. Полузабытое тепло близкой подруги. – И ты их остановишь, – мягкие руки гладят по голове, успокаивают – размыкают застывшие, сведённые судорогой пальцы. Джейн закрывает глаза, слушая как мерно и спокойно дышит Лиара. Пытается скинуть привычные оковы брони – и не может. Конечно, не может, но азари находит – всегда находила – ключ к самому сердцу мыслей коммандера. К самому уязвимому – тому, что ещё осталось живым. – Ради чего ты сражаешься? Ради шанса подарить Гаррусу мир? Джейн вздрагивает, но не отворачивается. – Он был ранен, предан, – говорит будто бы не о нём: о себе, – и заслуживает чего-то получше. Не думала, что найду покой в объятиях турианца, но... Шепард выпрямляется аккуратно, чтобы не скинуть с плеч заботливые руки и шумно выдыхает: совсем немного, но полегчало. Никакие «объятия вечности» не могут заменить дружеского тепла, и Джейн понимает, насколько ей не хватало возможности поговорить. Просто вот так вот, не преодолевая внезапно выросшие торосы неловкости и межвидовой разницы. – Почему нет? – улыбается Лиара. – Людям же нравятся азари. – Всем нравятся азари, – Шепард пытается отшутиться, но всё равно смущается: она вряд ли готова признаться, что после возрождения чувствует себя полнейшим дилетантом. Особенно – с Гаррусом. – Кстати об этом. – Лиара тянется за вином и почти впихивает бокал в руки Джейн. Ждёт, пока та сделает пару глотков, и только потом продолжает, – если тебе будет нужен совет... – Да вы с Мордином сговорились что ли?! – Шепард подскакивает, чудом не разливая вино, и чувствует, как лицо наливается жаром совсем не благодаря алкоголю. – Я... Мы... Мы разберёмся, в общем, – получается неубедительно. – Надеюсь, вы двое сможете обрести счастье, Шепард. Но я всегда готова помочь. Провожая Лиару, Джейн пытается не замечать понимающе-ироничной улыбки.***
Щека у Гарруса совсем не похожа на человеческую. Шепард ведёт по здоровой стороне лица пальцами и отказывается как-то иначе называть про себя эти части свое... турианца. Кожа у Гарруса кажется такой грубой даже там, где совсем нет брони – пока он не перехватывает осторожно Джейн за запястье и не кладёт её ладонь ниже – на шею. Не ведёт в сторону – под край костяного капюшона. – Вы, люди, опасаетесь нас из-за «грозного вида», – он явно цитирует какое-то из своих руководств, – но совсем не знаете, что и у нас полно уязвимых мест. Очень нежных. Шепард только выдыхает, заворожённая тем, как насмешливая ирония сменяется в объёмном голосе обещанием, от которого тянет внизу живота. – Покажешь? – просит она, осторожно снимая с Гарруса визор, и вместо невероятных голубых глаз смотрит, как его пальцы ложатся на застёжки брони. – Только если ты покажешь свои, – тихо произносит Гаррус у самого уха, и, боги, как же хорошо у него получается. Настолько, что Джейн садится на кровать: колени дрожат, будто ей снова шестнадцать. Пока он раздевается, Шепард за ним наблюдает. Почти забывает о смущении: ей всегда было интересно, как снимается с турианцев броня. Никогда бы не подумала, что демонстрация будет настолько... Интересной, но так даже лучше. Незаметно для себя Джейн избавляется от толстовки с футболкой, стягивает штаны – остаётся в одном белье и замирает под изучающим взглядом. Снова, как в первые дни знакомства, не может понять, о чём думает Гаррус, но тянется к нему. Чувствует доверие и доверяет. Сначала просто целует – это они уже проходили. По-человечески касается губами уголка рта, лицевых пластин. Спускается на шею, стоит Гаррусу просяще запрокинуть голову – и чувствует, как вибрирует в его горле довольный рычащий выдох. И Шепард смелеет. Касается пальцами жёстких грудных пластин, ведёт ниже – позволяет накрыть руки ладонями и переместить на чувствительные бока и живот. Гладит сухую прохладную кожу, нежную, но непривычно-шершавую. Мягко цепляет ногтями и слышит ещё один довольный выдох. Думает, что в этом турианцы похожи на людей. Спускается ниже, на бёдра и... замирает, не понимая. Вместо члена между ног у Гарруса находится только непонятная щель. Джейн кусает губу: она ожидала чего угодно – странного цвета, формы, размера, да хоть костяных наростов, но не этого. – Эм... Шепард? Что-то не так? – от участливого тона хочется сгореть со стыда. – Я... Э... – Джейн чувствует, как горит лицо, и спешно убирает руки. – Давай... Продолжим потом? Я... Всё хорошо, просто... Она не может подобрать нормальное объяснение и бесконечно благодарно улыбается Гаррусу, когда тот, не задавая вопросов, начинает одеваться. Отворачивается, не в силах вынести его обеспокоенно-расстроенный взгляд. Когда турианец уходит, Шепард чувствует укол стыда и всё-таки садится читать присланные Мордином руководства.***
– Мне нужна твоя помощь! – громко просит Джейн прямо с порога, и Ферон испуганно вздрагивает. Лиара смотрит вопросительно, самую малость насмешливо, и Шепард, ураганом ворвавшаяся на корабль Посредника, резко тушуется. Мысль обратиться к азари больше не кажется такой уж удачной, и надо бы... – Я, пожалуй, в другой раз загляну. – Разворачивается Джейн и упирается носом в закрытую дверь. – Думаю, нам стоит поговорить. – Даже спиной Шепард чувствует лукавую улыбку азари и оборачивается, поднимая руки. – Надо. Сдаюсь. Только... – Лицо снова горит. – Не здесь. Лиара понятливо кивает, просит Ферона продолжить работу и уводит подругу в личные комнаты. Там наливает ей выпить и участливо – как же такое отношение надоело – смотрит. – Ты права. Мне нужен совет... По поводу Гарруса, – только после второго стакана Джейн заговаривает. Просить помощи с этим сложнее, чем штурмовать лабораторию Сарена. – Я просмотрела... Материалы, но многое всё ещё непонятно. Не знаю, можешь ли ты... – Рассказать, как всё будет на практике? На самом деле, не сильно отличается от людей... Шепард обречённо кивает и следующие два часа внимательно слушает, не переставая удивляться тому, с какой простотой к вопросам секса подходят азари. Хотела бы она так же. – Значит, внутри? – машинально уточняет Джейн вместо прощания. – Да, он внутри. – Лиара кивает и понимающе улыбается. – Я пришлю тебе коробку со всем, о чём сегодня рассказывала. Вряд ли на Цитадели оценят, если новым любимым магазином коммандера Шепард станет секс-шоп. Шлюз закрывается прежде, чем Джейн успевает отказаться.***
– Коммандер, вам пришла посылка! – Радостно объявляет Джокер по громкой связи, стоит Шепард вернуться на борт. Джейн молча поминает пилота «добрым» словом и торопится проскользнуть к лифту как можно незаметнее. Думает: «Все знают», – и вздрагивает, когда Келли ещё раз сообщает о посылке. Как будто никто до этого не услышал. В грузовом отсеке Шепард ни на кого не смотрит, забирает увесистый ящик и отказывается от помощи с транспортировкой. Выдыхает только запираясь в каюте – и замечает, как до скрипа сжимала зубы всю дорогу. Почти забывает об этом, разблокировав смоченным в слюне пальцем генетический замок: в бронированном ящике обнаруживается запас, которого хватило бы на трёх коммандеров и трёх турианцев. Джейн с интересом перебирает содержимое, сверяясь с описью, кропотливо составленной бывшей учёной. Смазки – несколько видов, от массажного масла до анального лубриканта. И, зачем-то, геля для орального секса. Презервативы, совсем не отличающиеся по виду от человеческих, но, кажется более совершенные. Шепард успокоенно выдыхает и прячет их в тумбочку вместе со смазками. С удивлением смотрит на несколько пар перчаток из чего-то, похожего на силикон и по цвету совсем таких, как кожа и бронепластины у Гарруса. Даже меряет одну – три пальца очень комично смотрятся на пяти, а ладонь остаётся открытой. Другие игрушки вызывают у Джейн куда меньше вопросов: большинство явно предназначены для человеческой женщины, а эрекционные кольца и вовсе выглядят универсальными для разных видов. Последним Шепард достаёт комбинезон, отдалённо напоминающий костюмы танцовщиц азари, и, вспомнив про натёртости, улыбается: тонкая эластичная ткань должна защитить кожу именно там, где её будет касаться костяная броня. Пряча посылку в шкафу, Джейн сглатывает предвкушение и думает, что теперь всё получится. И всё равно одна надолго запирается в душе.***
Пальцы, привыкшие к жёсткости винтовок и плавности голографических интерфейсов, подрагивают, обхватывая член. Кольцо получается не таким плотным, как Джейн помнит: размер ненамного, но больше привычного, человеческого. Только это сейчас не заботит: куда важнее разобрать мельчайшие движения на лице Гарруса. Шепард, не стесняясь, коротко смотрит на него снизу вверх, сжимает пальцы немного сильнее – почти чувствует на губах хриплый двоящийся выдох. Не может сдержать улыбки: и правда похоже. Становится проще: руки помнят даже спустя столько сражений и лет. Джейн мягко ведёт ниже, движется вверх, снова спускается, задевая запястьем наросты брони. Снова поднимает взгляд, и не может больше его оторвать: в глазах Гарруса читается что-то новое, мелькавшее всего пару раз. Что-то хищное, но и восхищённое одновременно, полное предвкушения, звучащее молчаливой просьбой – приказом. Наверное, такой взгляд должен пугать. Наверное, настораживать. Наверное – но сейчас только заставляет желание танцевать внизу живота. Подогревает решимость настолько, что коснуться губами непривычно-сухого кончика не кажется больше неправильным. – Шепард, – звучит над головой вопросительно, расплывается рычащей хрипотой. – Джейн, – она поправляет автоматически, и ведёт языком сверху вниз. Соль кажется непривычно сладкой, кожа – чуть больше шершавой, чем помнится: слюны не хватает. Совет Лиары и Мордина кажется теперь таким логичным. Вспоминается не только самой Шепард. Когти нежно отводят прядь волос от лица, касаются щеки – и на кровать рядом с рукой ложится припрятанный заранее флакон. Джейн улыбается: глупо было думать, что Гаррус его не заметит. С лубрикантом получается проще. Лучше: член легко проскальзывает между губ, и странноватый привкус больше не отвлекает. Шепард только мимолётно удивляется тому, что гель оказывается бледно-синим и тёплым... старается забыть обо всём. Как же давно Шепард не делала этого. Чертовски давно. Кажется, ещё до назначения на «Нормандию», если не раньше. Перед Кайденом становиться на колени совсем не хотелось, хватало быстрого сек... Джейн усилием воли выкидывает из головы мысли о прошлом, сосредоточиться – получается плохо. Она даже пытается представить, что у неё в руках всего лишь ещё одно техническое устройство – чувствительное, сложное, требующее калибровки. Сама от этого улыбается, поднимает глаза, собираясь пошутить. Натыкается на полный предвкушения взгляд и словно в замедленной съёмке видит, как Гаррус говорит. Просит, срываясь с дыхания. – Пожалуйста, Ше... Джейн. – Боги, за это можно отдать что угодно. Ощущение члена во рту, в пальцах и то, как подрагивает от каждого движения бронированное – всё равно невероятно чуткое к ласкам – тело турианца, кажется таким правильным, таким прекрасным, что Джейн задыхается. Выпускает член изо рта – звук намеренно получается оглушающе громким, вытирая губы, пачкает запястье синим. Ловит взгляд – такой, что бёдра сводит от желания. И продолжает сосать, накрыв ладонями чувствительно-чуткие бёдра, сейчас будто бы более тёплые.***
Расположившийся у ног Гаррус напоминает исследователя. Он рассматривает почти удивлённо, но на лице его не видно отвращения – только интерес. А ещё кажется, будто турианец вспоминает учебные пособия, и Джейн радуется, что заставила его снимать визор в такие моменты. С ним было бы совсем странно. Мгновением позже Шепард замечает, что когти надёжно скрыты перчатками, идеально подходящими под цвет брони и от того почти незаметными. Кажется, теми, о которых говорила Лиара. Кажется, именно теми, которые лежали в её «подарке». Поймав направление взгляда, Гаррус наклоняет голову и в его голосе вибрирует откровенное веселье. – Я решил, что раз уж посылка предназначена нам обоим, я тоже могу ей воспользоваться. Ты против? – он лукаво приподнимает мандибулы, и Шепард готова простить ему куда большее, чем интерес к их личной корреспонденции. Особенно, когда ладони скользят по бёдрам, прижимаясь куда плотнее, чем раньше, не боясь поцарапать, а перчатки и правда ощущаются совсем как обычная кожа. Особенно, когда руки разводят ноги Джейн в стороны – нежно, но властно, и от этого контраста её окатывает такой волной мурашек, что она хрипло стонет. Чувствует себя пьяной – и невозможно свободной. Потому что доверяет. Потому что знает: Гаррус сделает хорошо. Будет стараться. Это всё ещё чертовски странно, но... ...длинный язык касается лобка, спускается ниже. Мягко исследует. Джейн понятия не имеет, что он там делает – только хватается пальцами за простыню и тихо стонет, поглощённая огнём тысячи солнц. Почти кричит, когда уверенный, невероятно гибкий палец толкается внутрь.***
Шепард сжимает ладонь на непривычно-большом члене и двигает ей то медленно-длинно, круговым движением обнимая головку, то ускоряется, заставляя Гарруса хрипло рычать. Он почти выгибается на кровати, когда Джейн резко останавливается и продолжает спустя десяток секунд. Ей нравится, каким беззащитным становится в такие моменты её турианец, и хочется продолжать бесконечно. Невольно вспоминаются неопробованные ещё кольца, но сегодня они договорились попробовать что-то другое. – Ты... Сама... Хочешь? – Гаррус сжимает в пальцах простынь: если бы не перчатки, точно порвал бы когтями. – Хочу, – кивает Шепард и давно забытым движением зубами вскрывает упаковку презерватива. Она не уверена, что при межвидовом сексе вообще нужна такая защита, но Лиара недвусмысленно намекала на аллергию... Полимер, слава прогрессу, оказывается не голубым, а привычно-прозрачным. Джейн даже не задумывается, когда зажимает его губами и наклоняется, чтобы надеть прямо ртом. Глубины хватает меньше, чем до половины, но это нисколько не расстраивает. Под посветлевшим от возбуждения взглядом Гарруса Шепард чувствует себя королевой. Под его руками, с интересом оглаживающими защищённую комбинезоном грудь – и ничем не скрытый клитор – она падает на кровать и призывно раздвигает ноги. Кусает губы от предвкушения: они столько времени этого ждали, так долго, что... Когда прохладная смазка льётся и на член, и на кожу, сдвоенный стон звучит сразу на пять полутонов. И всё-таки, Гаррус осторожничает. Раздвигает пальцами губы, касается между ними головкой – не входит. Поглощённая желанием, Джейн почти злится, но... Понимает, что теперь пришла его очередь мучать партнёра, и сдаётся. – Гар-р-р... – Джейн рычит сокращённое имя именно так, как ему очень нравится, и подаётся навстречу. – Пожалуйста. Он входит медленно – некстати вспоминается, что в руководствах наверняка было что-то про разницу в размере – и... Шепард понимает, что Гаррус всё делает правильно. Даёт привыкнуть, даже хрипло рыча от желания останавливается, пока Джейн не перестаёт кусать губу – сдвигается ещё немного. Даже нависая сверху, совсем не давит весом, не цепляет бронёй. Шепард задыхается, восхищённая умелой заботой, благодарно касается губами изгиба руки – там, где у турианцев нежная кожа – и подаётся навстречу, сама насаживаясь, насколько хватает глубины. Чувствует, как член упирается где-то внутри и почти кричит от ощущения полноты. Сглатывает отголосок боли. Кладёт руку Гаррусу на бедро и давит. Просит ускориться.***
Прежде чем лечь, Гаррус меняет перчатки и сгоняет Шепард с кровати. Перестилает измятую простынь. Джейн кутается в одеяло, перебирает босыми ногами по холодному полу, но ничего не говорит. Мстительно загоняет турианца в горячий душ, и позволяет собой любоваться. Разрешает намылить себя, чувствуя, как следом за руками по усталому телу течёт расслабление. С интересом наблюдает, как душ стекает между костяными пластинами. Смеётся – беззлобно и радостно – глядя, как Гаррус вытряхивает из углубления за шеей лишнюю воду. Позволяет на руках донести себя до кровати, чувствуя себя лёгкой – и очень, очень свободной. Засыпает, уткнувшись носом в такие уютные костяные пластины, и, убаюканная хриплым дыханием, почти не думает о бесконечности космоса над головой.