Дяди, племянники и запасные наследники

— Только ты, Фея, меня и понимаешь! — горестно жаловался глава Цзинь своей собаке. — Только ты меня жениться не заставляешь и детей плодить! В знак солидарности Фея лизнула Цзинь Лина в соленую щеку. Она не видела ничего плохого в том, чтобы завести потомство, но считала, что ее хозяин сам еще не вышел из щенячьего возраста. — Не хочу я жениться! Не хочу и не буду! — продолжал возмущаться он. — Старейшины мне улыбаются так сладко-сладко, кланяются низко-низко, будто взаправду с уважением, и каждый нахваливает, то дочь, то племянницу, то еще какую родственницу. Мол, нельзя главе великого ордена да без жены. Несолидно! А без наследника и вовсе невозможно обойтись, непочтительно это по отношению к предкам. Цзинь Лин сбежал из башни Кои в том числе специально, чтобы выкричаться всласть. Несмотря на свое положение, старейшин он побаивался и перечить им в открытую не решался. Но и терпеть их давление больше не мог. Несправедливо! Нет покоя в собственном доме, в лесу приходится отсиживаться. Ну и глава. Курам на смех. Цзинь Лин вспомнил, что кур часто дарили как раз во время сватовства, и мрачно нахохлился. Еще год назад он бы спокойно спрятался от таких поползновений в Пристани Лотоса, и его бы оттуда ни за что не выкурили. Дядя бы не позволил. Но год назад никто и не заговаривал о его немедленной женитьбе. Младший дядюшка… Цзинь Гуанъяо как-то так поставил дело, что на Цзинь Лина все смотрели, как на младенца, и всерьез наследником не считали. А теперь вот насели. Облепили, как гули свежего утопленника. — Да рано мне еще жениться! Рано! А они бороды потирают, да пословицы вспоминают. Мол, пока не завтракал — считай, день не начался, пока не женился — считай, не стал взрослым.* Пусть дяде моему это скажут. И заодно Лань Сичэню. И Не Хуайсану, кстати, тоже. Ни один ведь не женат! И ни у одного из них нет наследника, между прочим. А я их всех младше. Вот почему они не женятся, а я должен? Да еще неизвестно на ком. Там половина девиц меня старше на несколько лет. Я так не согласен! Цзинь Лин вспомнил представленных ему невест и передернулся от отвращения. Нет, девушки были в основном хорошенькие. Но ведь в этом-то и главная опасность! Это значит, что и матери у них были хороши собой, а в клане, где главенствовал его дед, ни одна красивая или просто симпатичная женщина не могла быть спокойна за свою честь. Да и в других дело обстояло немногим лучше. Жениться на возможной тетушке? Бееее! Мерзость какая! Вон младший дядюшка… Цзинь Гуанъяо недоглядел, так сколько от этого бед произошло? Нет, в невесты годились только те девушки, которые родились уже после смерти Цзинь Гуаншаня. Но тогда точно придется подождать. Что делать с восьми-девятилеткой? В куклы, что ли, играть? Впрочем, что делать с более взрослой женой Цзинь Лин тоже представлял себе слабо. Он знал, конечно, откуда берутся дети: дядя просветил через несколько дней после ужасающих в своем бесстыдстве признаний Вэй Усяня в храме Гуаньинь. Сказал, что после такого нужно узнать, «как это бывает у нормальных людей», а в Ланьлин Цзинь точно такие же бесстыдники, как в Гусу Лань, неизвестно чему ребенка, то есть молодого главу, научат. Рассказ вышел очень сухой и не слишком подробный, но полученных сведений оказалось вполне достаточно, чтобы Цзинь Лин для себя навсегда решил, что подобными гадостями заниматься не хочет. Додумались тоже — пихать такое в живого человека! Вот вам и взрослые. Приличными еще себя считают людьми и это… совершенствующимися. Разве же так можно? Это дядя просто не знает сам, как правильно. Наверняка существует еще какой-то более достойный способ заполучить младенца. Вот он, Цзинь Лин, родился же как-то? Его родители точно не делали всякое такое. Фу, даже представить невозможно! Вот дед… Деда Цзинь Лин помнил довольно неплохо, но по детским воспоминаниям он, естественно, не казался тем ужасным развратником, которым его все считали. Факты говорили сами за себя, но думать об этом подробно не хотелось. Цзинь Лин решил обязательно посоветоваться с кем-то умным и опытным, кто расскажет настоящую правду, но не будет при этом ржать, как осел. Не с Вэй Усянем, конечно. Нет. Почему-то у Цзинь Лина сложилось четкое впечатление, что именно благодаря этому несчастью заклинательского мира дядя и приобрёл свои сомнительные познания в человеческой физиологии. — Его сразу вычеркиваем, — твердо сказал Цзинь Лин Фее. Фея отчетливо фыркнула. Она полностью разделяла его мнение о Вэй Усяне. — А вообще я не сбежал, ты не думай, — продолжил Цзинь Лин, — а что без охраны ушел, так это не считается. Я старейшинам сказал, что мне нужно с дядей посоветоваться. Что без его одобрения нельзя мне даже задуматься о поисках невесты. А они опять за бороды хвататься начали, мол, где это видано, чтобы глава одного ордена у главы другого позволение жениться спрашивал. Цзинь Лин снял шляпу, которая, конечно, делала его неузнаваемым, но при этом ужасно кололась, с омерзением посмотрел на нее и решительно надел назад. Чтобы добраться до Пристани Лотоса неузнанным, придется потерпеть. — Идем, Фея, — сказал он и зашагал по дороге, продолжая жаловаться. — Я как последний бродяга одет! А все почему? Старейшины сказали, что к дяде я должен ездить отныне только с официальными визитами. Ну это до поры до времени, пока дядя не узнал о таком нововведении. Хотя он в последнее время и сам странный какой-то. Как думаешь, он тоже меня жениться будет заставлять? Лучше бы нет. И спрашивать его мнение мне на самом деле вовсе не хочется. Его же все свахи стороной обходят! Ну, то есть это и для меня хорошо было бы, конечно. Но вдруг мне когда-нибудь все-таки захочется жениться? И что тогда? Где невесту искать, и как вообще это сделать без хорошей свахи? Или, может быть, они и не нужны вовсе, раз дядя с ними так решительно разругался? *Китайская пословица.