Она тоже умеет любить

Туман ещё не сошёл с травы, обволакивая нижнюю часть. Солнце только недавно вышло из-за горизонта, город только просыпается. В доме прохладно, а по низу дует ветер, пробравшийся через щели. Шесть утра. Деревья царапают окна своими колючими длинными ветками, словно здороваясь. Эйдан, приняв душ и одеваясь, уже готовит завтрак. Апельсиновый сок и тосты с авокадовой пастой — пища богов. На небольшой громкости работал телевизор, что вещал утренние новости. Это была обычная утренняя Галлагерская рутина, он любил проводить время именно так. Слушать новости, готовить завтрак, после чего съедать его, иногда даже что-то напевать. Но вот если парень ощущал только комфорт, то Оливия же — нет. Стоило ей открыть глаза, так сразу пришло осознание вчерашнего вечера. Девушка с опаской осмотрела уже светлую комнату в миловидном стиле. Она не привыкла так просыпаться… не в своей кровати, в доме абсолютно чужого человека, даже не друга или подруги. Майклсон не может просто спокойно выйти из спальни и направиться в душ, спуститься на кухню и пожелать доброго утра, или хотя бы подать знак, что уже проснулась. Её поглощало чувство дискомфорта и неудобства. Даже в своем больше похожем на притон доме студентка чувствовала себя комфортнее. Да и с другой стороны, Сейдж ведь не постоянно пьяный… иногда они могут позавтракать вместе, поболтать, приготовить что-то. Правда, очень редко. Очень. Только тогда, когда брата действительно прижучит и нужно сделать перерыв в употреблении доз и алкоголя. Такое длится всего день-два, а потом все становится как раньше. Но этих пары дней хватает для того, чтобы Оливия насладилась обществом трезвого брата, хоть на какое-то время почувствовала семейную связь и забыла в какой семье живёт. А что же сейчас? Внизу, судя по запаху, Эйдан, увлеченный завтраком. Будь Оливия его девушкой, то без колебаний спустилась бы и помогла, а ей даже неловко от того, что проснулась она позже него и ещё ничем не помогает. Вообще, кареглазая планировала сегодня пропустить пары и проверить обстановку дома, но так, как в сегодняшнее расписание входят пары с Галлагером — он не даст их пропустить. Вероятнее всего, предложит подвезти. Точнее, как джентльмен, настоит на этом. На часах уже десять минут седьмого, нужно поторапливаться. Оливия распахнула шторы, пропуская в комнату больше света, и заправила кровать. Футболка, что одолжил преподаватель, немного помялась за ночь. И вот главный вопрос: что делать? Сразу идти в душ, что, возможно, будет не совсем прилично, либо же сначала спуститься на кухню, оповестить Эйдана о своём присутствии, а потом уже с его позволения идти в душ? Но Майклсон в одной футболке, что еле прикрывает задницу… Как он на это отреагирует? Вдруг, отнесется предвзято? Ладно, не лучший момент, чтобы тратить время, которого и так немного. Набравшись смелости, девушка вышла из спальни, решая не переодеваться. Оливия оказалась в просторном светлом коридоре, выполненном в бежевом стиле. Найдя глазами лестницу, направилась туда. Спустившись, брюнетка прошла на кухню, где суетился Эйдан. И тут ей стало до ужаса стыдно. Ведь, раз уж она осталась, то могла бы как минимум приготовить завтрак. Но не успела студентка открыть и рта, как послышался вроде бы даже весёлый голос.  — Доброе утро, Оливия. — девушка перевела взгляд на улыбающегося ей парня, все ещё стоя в проходе.  — Доброе утро. Эм… я хотела спросить, могу ли я принять душ? — спросила, чуть замявшись.  — Да, конечно! Почему ты ещё спрашиваешь? После душа спускайся завтракать.  — Спасибо, но я лучше поеду домой.  — Исключено. Ты позавтракаешь со мной, а потом я подвезу тебя в колледж. — как в воду глядела.  — Мистер Галлагер, не стоит. Я… — не успела договорить кареглазая, как её перебили.  — Оливия, это не обсуждается.  — Ладно… На удивление, завтрак прошёл весьма благоприятно. Разумеется, Майклсон чувствовала своего рода неудобства, но пришлось смириться. Она не знала, что будет делать после занятий. Оставаться у Эйдана не хотелось, хоть и вёл он себя гостеприимно.  — Оливия, я жду тебя в машине. — произнёс преподаватель, обращаясь к сидящей на диване девушке. Брюнетка пялилась в экран телефона, покусывая губу. Это снова был Вэл. Он написал. И он опять просил продать наркотики. Оливия была в этих чёрных делах с четырнадцати. И за всю, так сказать, «карьеру», случались разные ситуации. Например, один раз дилеры свыше попросили пятнадцатилетнюю её переправить марихуану в соседний штат. За хорошую оплату, конечно. Она согласилась, но забыла про пограничников. Ох и пришлось побегать тогда… Или, вот ещё. В шестнадцать у неё заказали поддельные документы. Майклсон просидела над ними несколько дней, ведь на тот момент не была профессионалом. И опять не учла миграционную службу, которая не поверила в подлинность документов и поймала заказчика. Но теперь она — местный дилер и поставщик, которой поступают заказы отовсюду. Ко всем людям, что покупают у неё дурь, девушка относилась скептично и без капли жалости. Как к обычным торчкам. Она не винила себя, если кто-то передознётся или покалечит себя. Ведь, добровольно им ничего не вкалывала, и так же этой штукой нужно уметь пользоваться. Да и такие случаи были единичны. Но Вэл… это другая история. С ним она знакома со школьной скамьи, и этот парень хоть и никогда не был близким другом, но человек он действительно хороший. Оливия все-таки в чем-то доверяет ему, хотя и предпочитает вести скрытный образ жизни и не верить никому, кроме себя. Они даже похожи. У обоих проблемы в семьях. После смерти отца, Вэлиант начал употреблять. И даже если это не нравилось кареглазой, сделать ничего не могла. Однажды она все же оплошалась… Парень купил у неё дозу, а после его нашли в ванной с передозом. Тогда эта ситуация разлетелась и навела шумиху. Приплели и копов, и колледж, и местную наркоторговлю. Ну и в том числе Оливию, ведь видели их последний раз вместе. Девушка успела несколько раз распрощаться со свободой, так, как несмотря на их дружбу, была уверена — блондин её сдаст. Но нет. Юноша молчал, как партизан. В итоге дело закрыли, аргументируя это тем, что не он первый и не он последний. С тех пор Майклсон относится ко всему этому очень осторожно, а Роджерсу старается не продавать лишний раз. Но деньги, нужны деньги! Да и он обещал не употреблять по пьяни… стоит ли верить? Возможно. В переписке парень снова просил продать героин. И брюнетка согласилась…  — Я уже иду! — крикнула она, быстро напечатав ответ.

***

Поездка от дома Эйдана до колледжа прошла в молчании. Ну, пока только большая часть поездки. Девушка бездумно пялилась в окно, задумываясь, зачем вообще родилась, а Галлагер иногда кидал на неё короткие взгляды.  — Остановите мне здесь. — кареглазая указала пальцем на небольшой переулок.  — Зачем? До колледжа ещё порядочно ехать. — нахмурил густые тёмные брови.  — Мне надо здесь выйти. — брюнету не очень понравилась просьба, но он понимал, что не может насильно удерживать Оливию и, вероятнее всего, у неё тоже есть свои дела. Не говоря ни слова, зеленоглазый остановил машину. Схватив рюкзак, студентка в спешке выбежала и направилась в глубь того переулка. Эйдан, не сводя глаз, наблюдал за хрупкой удаляющийся фигурой. Что-то здесь не чисто…  — Нет. Нет, ты не можешь следить за ней. — вслух обратился сам к себе Галлагер, но через секунд десять добавил, — Или можешь…? — не теряя больше времени, юноша вышел из автомобиля, блокируя двери, и быстрым шагом направился в ту сторону, где минуту назад скрылась его подопечная. Главное, чтоб его не поймали. Эйдан понимал, что поступает неправильно, но успокаивал себя тем, что лишь хочет убедиться в безопасности Майклсон. Ну и принять или опровергнуть незаконность её действий. Долго идти не пришлось. Завернув буквально за пару углов, преподавателю открылся вид на стоявшего у грязной каменной стены Вэлианта Роджерса и подоспевшую к нему Оливию. Это точно не к добру… И хоть он и чувствовал себя сталкером, но уходить не собирался. Поздоровавшись и оглядевшись, девушка в рукаве куртки протянула блондину пакетик с белым содержимым, которое отчётливо было видно. Может, они особо не шифровались, потому что думали, что одни тут? Ну теперь это точно не сахар для кулинарного конкурса. Это же героин. И Галлагер сразу это понял. Приняв пакетик, Вэл подошёл ближе к кареглазой, и, наклонившись к её уху, ведь был выше на полголовы, что-то шепнул, при этом сунув ей что-то в карман. Наверное, деньги. В этот миг зеленоглазого накрыла злость. Появившиеся по непонятной причине. Это на него так подействовало, что Роджерс наклонился к Майклсон? Или то, что она снова торгует? Первое, точно! Эйдан почему-то испытывал непонятное чувство и боялся признавать его. Ревность? Да хотя дело то даже не в ревности. Она вновь торгует и теперь Эйдан точно в этом уверен. Оливия сама ломает себе лестницу в нормальный мир и счастливое будущее, так ещё и ломает жизнь другим людям. Кулаки непроизвольно сжались. Перекинувшись ещё парой фраз, молодые люди стали расходиться. Роджерс быстро убежал в противоположную сторону, а Оливия развернулась и последовала по той же дороге, по которой пришла. Там, где как раз за углом стоял Галлагер. Он решил поймать её с поличным и расспросить. Продажа героина — это даже гораздо серьёзнее, чем продажа марихуаны. И судится это гораздо жёстче. Как же эта глупая девчонка не понимает, что одной ногой в тюрьме?! Натянув капюшон поплотнее и засунув руки в карманы, кареглазая практически ретировалась из переулка, как неожиданно оказалась прижатой к стене. Сильные мужские руки крепко сжали и придавили её хрупкое тело к холодному кирпичу.  — Что происходит?! — испуганно вскрикнула девушка, не видя лица напавшего из-за натянутого до глаз капюшона, но в следующий миг она сорвала его. — Мистер Галлагер?! Что… какого черта?! Что вы себе позволяете?! — студентка хватала ртом воздух, словно задыхаясь от осеннего ветра, и пыталась убрать со своих плеч его руки.  — Это я должен у тебя спросить, что здесь происходит! — грубо ответил тот. — Я видел, как ты продала своему дружку-торчку наркотики! — чуть ли не срываясь на крик воскликнул преподаватель. И с чего такая злоба? Глупо похлопав глазами, будто осмысливая все сказанное, Майклсон не менее резко выпалила:  — Вы следили за мной?!  — А ты ещё не поняла?  — Да какого хера?!  — Попрошу не выражаться.  — Вы просите меня не выражаться после того, как сами шпионили за мной? Кто вам вообще разрешал?!  — Я делал это исключительно потому, что эта ситуация показалась мне подозрительной. И твоего разрешения я спрашивать не собирался.  — Это не ваше дело, чем я занимаюсь, ясно? Ведёте свою алгоритмизацию, вот и ведите. А меня не трогайте. — Оливия снова попыталась убрать с себя мужские руки, что до боли сжимали её предплечья. Синяки останутся, как пить дать.  — Ты — моя подопечная. И это моё дело тоже! Я как деканат должен знать, чем ты занимаешься.  — Черта с два! Отпустите сейчас же! Иначе я буду кричать, что вы пытайтесь меня изнасиловать. — она опасно сверкнула глазами, всем видом давая понять, что не шутит.  — На здоровье. Здесь все равно больше никого нет.  — Да что вы себе позволяете?! — явно не ожидала такого ответа. — Вы делаете мне больно! — девушка захныкала от подступившей боли в районе плеч.  — Ты никуда не пойдёшь, пока не объяснишься.  — Не буду я ничего вам объяснять! Вы не коп, а копу я бы тем более ничего не рассказала. — зелёные глаза с нескрываемой яростью бегали по бледному лицу напротив, а челюсть со скрипом сжалась. Эйдан как-то устало выдохнул, и Оливии показалось, что он немного успокоился.  — Майклсон, ты сама роешь себе яму. Ты же умная девчонка, но неужели не понимаешь, что твои тёмные делишки не приведут ни к чему хорошему? Это все до поры, до времени. — Галлагер, верно, понял, что криками здесь ничего не решить, и говорил это спокойно и рассудительно, пытаясь повлиять на девушку.  — Просто скажите, почему вам не все равно? Сдайте меня полиции и едьте в свой колледж. Нет, вы стоите здесь и пытайтесь доказать, что вам не плевать на меня, мою жизнь и моё будущее. — брюнетка издала нервный смешок и вспеснула руками.  — Потому что мне действительно не плевать. — повисла пауза. Молодые люди лишь недоверчиво изучали друг друга глазами несколько минут. — Так, хватит. Что ты ему продала?  — Ничего. Я просто встретилась с другом. — кареглазая невинно пожала плечами, включая режим актрисы, хоть и понимала, что в этот раз это не прокатит. Она сказала это неосознанно, по привычке. Наверное потому, что до ужаса обожала бесить Галлагера. И даже сейчас немного боялась, так, как не видела его таким злым и серьёзным уже очень давно.  — Я вообще не шучу, хватит дурочку из себя строить. Что. Ты. Ему. Продала? — с паузами спросил парень, сжимая руки ещё сильнее. Оливия опустила голову и прикусила губу, видимо от боли. Эйдан понимал, что делает ей очень больно и даже останутся синяки, но нужно брать быка за рога, ибо никакого результата не будет. Потерпит. — Отвечай! — ладонь переместилась с плеча на шею девушки, даря лёгкое облегчение онемевшей конечности, но это длилось не долго. Ведь потом он взял маленький подбородок и грубо вздернул вверх.  — Да пошли вы…  — Ладно, я пытался по хорошему. — пожимая плечами, преподаватель полез в карман её куртки, намереваясь что-то нащупать.  — Вы что делаете? Прекратите! Прекратите немедленно! У меня ничего нет. — завопила Майклсон, стараясь убрать чужие руки. Но, как и предполагалось, юноша был в разы сильнее. Поэтому, ему не составило труда просто свести её запястья над головой и придавить к стене. — Не трогайте меня и мои вещи! Я буду жаловаться! Вас выпрут из колледжа! — Эйдан резко выдернул из кармана куртки пакетик с белым веществом, тряся перед её лицом.  — Ничего нет, говоришь? А это что такое? — Оливия нервно сглотнула, принимая поражение, и больше не пытаясь вырвать руки. — Значит так. Сейчас ты идёшь со мной.