Она тоже умеет любить

Не издавая больше ни единого звука, Галлагер стремительно покидал переулок, таща за собой явно не такую податливую девушку, что всеми силами старалась вырваться.  — Успокойся, я сказал! — шикнул брюнет, не имея больше терпения и желания слушать её ругательства.  — Отпустите меня! — не успокаивалась Оливия. — Вам показалось. Я завязала! — глупые и не правдивые отговорки, но всё же… Пара уже почти дошла до машины. Ну, как, дошла… Эйдан, не сбавляя шагу, преодолевал расстояние от грязного закоулка до своего автомобиля, а вот Майклсон тащилась за ним, словно тряпичная кукла. Точнее, словно он — кукловод, дергающий за верёвочки, а она — его тряпичная кукла. — Вы… вы в колледж опоздали! — наспех бросила кареглазая, пытаясь повлиять на молчаливого преподавателя. Он что, серьёзно? Он серьёзно?! — У вас будут проблемы. А если сейчас отпустите меня и уедете, то…  — Замолчи! — невнятное бормотание вдруг резко заглушил грозный и серьёзный тон мужчины. Вот если без шуток, то Оливия в первые видит его таким яростным. Неужели, это всё из-за её нелегального бизнеса, что приносит вред людям? Или, это из-за того, что Оливия не понимает серьезности всей ситуации и губит себе жизнь? Одному богу известно…  — Мистер Галлагер, куда вы меня тащите?! Отпустите! Вы делаете мне больно! — мужские пальцы с силой сжимали кожу на предплечьях, заставляя подчиняться ему и идти. Эйдан не хотел делать больно девушке, но это единственный способ заставить её следовать за собой. Спустя буквально пару метров, в поле зрения появился чёрный Volkswagen, на котором они приехали. Достав ключ из кармана куртки и разблокировав двери, Галлагер, можно сказать, засунул Майклсон на переднее сиденье со словами: «Попробуешь убежать, я пристегну тебя наручниками к рулю, и оставлю здесь на сорок восемь часов.» Ага, может, ещё и к кровати пристегнёшь? Эйдан обошёл авто и плюхнулся на водительское место. Он снял очки и устало потёр переносицу, после чего вернул элемент для улучшения зрения на место. Оливия просто молча следила за действиями преподавателя, держа три пальца на рычажке двери, чтобы при возможности убежать.  — Ты понимаешь, что тебя посадят, если поймают?! — резко разрезал тишину зеленоглазый, заставляя девушку вздрогнуть от неожиданности. Он перевёл на неё максимально серьёзный взгляд внимательных глаз необычного цвета. Оливия молчала. — Ты понимаешь, что губишь свой потенциал этими грязными делами?! — вновь молчание. — Оливия, ты умная девушка. И если захочешь, то получишь достойное будущее. — карие глаза устремились вперёд, лишь бы не смотреть влево. — Я тебе не враг и хочу только лучшего, ясно? Так что противиться меня не надо. Ты ещё юная, и, наверное, думаешь, что жизнь сама даст тебе все, что захочешь? Захотела высшее образование — получи, захотела высокооплачиваемую профессию — получи, захотела личный бизнес — получи. Это просто повезло, если судьба будет к тебе благосклонна и выполнит хоть часть всего этого. Хоть маленькую частичку! Но далеко не со всеми так. Например, я. Я ведь тоже добился многого. Окончил школу с красным дипломом, поступил в престижный вуз, выучился. И теперь учу малолеток, считающих, что весь мир им что-то должен. — пальцы Галлагера осторожно дотронулись до подбородка девушки и повернули его на себя. — Но ты не такая. Я знаю, какие у тебя проблемы в семье, и прекрасно понимаю, что проходя всё это хочется опустить руки, но представь, что будет, если тебя поймают за продажей наркотиков. Вся твоя жизнь пойдёт под откос, ведь тебя посадят. Сколько там дают… — он прикусил губу, вспоминая. — От четырёх до восьми. Выйдешь в двадцать семь и куда дальше? Куда тебя примут с судимостью? Мыть полы на вокзал? — зелёные глаза смотрели точно в кофейные напротив, ни на секунду не отводя взгляд. — Знаешь, когда ты ещё учились в десятом классе, три года назад, меня перевели сюда на стажировку. И по слухам я узнал о твоём брате и тебе. Что он до вашей… трагедии тоже был трудолюбивым, добрым, честным, учился где-то. А после… стал таким. И ты медленно, но верно идёшь по его стопам. Ведь, на первом курсе ты тоже старалась учиться, вела себя примерно, и хоть совместных пар у нас было немного на тот момент, но я всё видел. А сейчас сама посмотри: Сейдж бросил учёбу, и ты, судя по всему, тоже хочешь этого. Сейдж начал продажу наркотиков, и ты тоже. Заметила? Только ты не укуриваешься и не напиваешься в хлам. Это и радует. — Майклсон ненавидела, когда кто-то ей указывал, отчитывал, не терпела приказы и повелительный тон в свою сторону, но сейчас она не перебивала и не старалась огрызнуться. Почему? Наверное потому, что где-то глубоко в душе она понимала — Эйдан прав. — Никому ничего не даётся просто так. Если ты хочешь обеспечить себе благополучную жизнь и счастливое будущее, то должна делать всё для этого. Я уже молчу о том, что ты держишься в колледже на божием слове. Директор закрывает глаза на все твои выходки только потому, что понимает, что в этом мире ты осталась одна, и тебе требуется помощь. Но ты отвергаешь её, ведь считаешь, что сможешь справиться сама. Но это не так, всем нужна помощь. — он замолчал. Оливия не знала, что сказать, как реагировать. Просто молчала и… рассматривала его лицо. Густые брови, острые скулы, глаза-хамелеоны… Он же прекрасен, черт возьми. Галлагер отпустил её подбородок, выдыхая. — Скажи мне, пожалуйста, только честно… — поджал губы. — Ты сама употребляешь? — мышцы напряглись. Эйдан очень сильно хотел, чтобы Майклсон дала отрицательный ответ. Молился на это, скрестя пальцы.  — Нет, никогда. Только продаю. — на лице преподавателя отпечатолось явное облегчение. Хотя-бы до этого не додумалась.  — Хорошо. Эм, что ты будешь делать с ними?  — Выброшу? — звучало больше как вопрос. Девушка ждала, даст ли он положительный ответ.  — Отлично. Вы храните их дома?  — Да.  — Твой брат сейчас дома?  — Не думаю…  — Я могу поехать с тобой? — Галлагер начал заводить машину.  — Угу… — Оливия просто одобрительно хмыкнула, опуская голову, и тут же чувствуя лёгкое поглаживание по спине.  — Не расстраивайся. Есть много других легальных способов заработать. Приведу в пример снова себя. Думаешь, за меня до двадцати шести лет платили мама и папа? Нет, я зарабатывал, как мог. Сам. И хоть да, у них есть деньги, но я не хотел зависеть от родителей. И сейчас тем более не хочу.  — У вас они хотя-бы есть. — тихо, почти шёпотом, протянула девушка, сама не зная зачем, всё ещё таращась на свои колени. Глаза Эйдана раскрылись шире, а губы то открывались, то закрывались, но он ничего не говорил. У вас они хотя-бы есть. И тут ему стало невыносимо жаль эту хрупкую беззащитную девушку, что так рано потеряла родителей. Почему именно она? Оливии ведь тоже хочется приходить домой и видеть счастливые лица мамы и папы, обнять их, сесть ужинать, параллельно рассказывая как прошёл её день. Когда совсем плохо, хочется попросить совет у кого-то близкого. Но она не может. Эйдана накрыла с головой волна сочувствия и жалости к брюнетке.  — Извините. — Майклсон подняла голову, промаргиваясь, и, повернув голову влево, заметила жалостливый взгляд Галлагера. Правая рука, которой он поглаживал её спину, переместилась на её запястье. Девушка посмотрела, но убирать руку не стала. В одно мгновение Эйдан придвинулся ближе, смотря на кареглазую сверху вниз, и обдавая шею горячим дыханием. Оливия была будто в трансе, не в силах отдалиться. Либо же она просто не хотела. Девушка вздернула подбородок выше, и в ту же секунду мужские губы накрыли её собственные, осторожно переминая. Язык Галлагера прочертил контур её нижней губы, чуть кусая, на что Майклсон в удивлении больше приоткрыла рот. Поцелуй был не таким страстным, как нежным. Он хотел разделить все её проблемы, помочь забыться, зарыться носом в шелковистые волосы . Оливия чуть опешила, но не отстранилась. Левой рукой девушка легонько дотронулась до щеки Эйдана, поглаживая теплую кожу, с небольшой щетиной у подбородка. Мужчина немного прикусил нижнюю губу кареглазой, но тут же принялся зализывать «ранку», слыша шипение. Воздух стал предательски заканчиваться и молодым людям пришлось отстраниться друг от друга. К щекам прилила кровь, и девушка тут же покраснела, опуская голову. Твою мать, что это сейчас было? Они целовались?! Галлагер почувствовал смущение и поспешил отвернуться.  — Извини.  — Ничего. — отдышкой произнесла она.  — Так что, эм, мы можем избавиться от твоего товара? — спросил преподаватель, дабы разрядить затянувшуюся паузу.  — Можем. Но сначала нужно убедиться, что Сейджа дома нет.  — Ладно.  — Только я хочу предупредить сразу, что избавлюсь только от своей доли. Если брат узнает, что я рылась в его вещах, мне конец. — добавила она. Эту реплику мужчина проигнорировал. Вашу ж мать, что это сейчас было? Какого чёрта… Мистер Галлагер поцеловал Оливию. Поцеловал! Но зачем? И понравилось ли ей это? <i> Боже, конечно понравилось! Кого ты пытаешься обмануть?! А может… может, всё-таки, не понравилось? Внутренние голоса вели диалоги в голове девушки, и как бы отчаянно она не пыталась отрицать этого, — ей понравилось. Эйдан — преподаватель, за которым бегают многие девушки, Оливия — обыкновенная студентка. И хоть брюнет раздражал Майклсон, подсознательно она была рада этому поцелую, пусть и сама пока этого не понимала. Пускай он ничего не значит, пускай он просто утешение. Какая разница? Главное, что это уже случилось.  — Оливия! — девушка почувствовала, как кто-то дотронулся до её плеча.  — А?  — Я уже несколько раз звал тебя.  — Простите, я задумалась. Вы что-то хотели? — моментально оживилась.  — Я говорил, что хотел бы проконтролировать процесс. Если ты не возражаешь. — Галлагер неоднозначно пожал плечами, не смотря на студентку.  — Хорошо. Через десяток минут машина остановилась у бежевого дома. Попросив Эйдана подождать на крыльце, кареглазая пошла проверять, дома ли брат.  — Сейдж? Ты дома? — обойдя все комнаты и никого не обнаружив, она мысленно обрадовалась. — Его нет дома, заходите. — махнула рукой.  — И где же у вас хранится это, эм… «добро»? — спросил мужчина, осматриваясь, хоть и был тут уже не впервые.  — Моя доля — у меня в комнате. Проходите. Следующий час молодые люди избавлялись от наркотиков, смывая те в унитаз. Оливии с трудом удавалось смотреть на то, как её заработок растворяется в воде и уплывает.  — И так. Это всё? — вздохнул Эйдан, поправляя очки.  — Да. — затянулась пауза.  — Что ж, тогда, думаю, мне пора? — с долей неловкости спросил он.  — Эм… может, хотите чай? Или кофе?  — Нет-нет, мне правда пора.  — Ладно.  — Увидимся завтра в колледже? — вопрос обыденный, но во взгляде и голосе зеленоглазого зародилась еле заметная надежда.  — Наверное. — с неловкой улыбкой ответила Майклсон.  — Прекрасно. — накинул пальто и последовал к выходу. — До свидания, Оливия.  — До свидания. Закрыв за преподавателем дверь, Майклсон скатилась по ней вниз. Внутри зарождалось странное, совершенно необъяснимое чувство тревоги. Всё таки оказалось это сложно, избавиться от своих денег. Да ещё и Мистер Галлагер поцеловал её. Брюнетка даже не могла объяснить свои чувства на данный момент. Боже, почему всё навалилось так сразу? Девушке не хотелось сейчас разбираться со всем этим, поэтому она просто поплелась в комнату. Нужно принять тёплый душ и поскорее уснуть. Иначе мозг взорвётся от такого давления. Горячие капли стекали вниз по острому подбородку, просачивались через чёрные, как смоль волосы, очерчивали контур острых плеч. <i> Хорошо, от своих я избавилась. А как же Сейдж? Рано или поздно его поймают и я уже никак не смогу помочь. Сам он не остановится… Что делать? Может быть, мне стоит помочь ему сейчас? Мысли роем пчёл крутились в голове. Оливия хотела помочь брату уйти со скользкого пути, но добровольно он не дастся. Она знает, где находится его тайник. Как-то раз удачно подсмотрела. Возможно, если избавиться и от наркотиков Сейджа, то все наладится? Он перестанет быть таким? Это ведь отличный момент, его нет дома, значит, никто не помешает. А завтра Оливия поговорит с ним, когда он будет трезвый. Да, точно, это хорошая идея. Закончив с водными процедурами и переодевшись, Майклсон поплелась в комнату брата, но так как та оказалась заперта, последовала на кухню за ножом. Покончив с замком, студентка стала искать тайник Сейджа, слепо надеясь, что тот его не перепрятал. Оттопырив угол ковра и ломом подцепив одну из досок, девушка отогнула её. Виду поддалась небольшая чёрная коробка с уже известным содержимым.  — Да! — кареглазая достала её и понесла в ванную комнату. Самое время избавиться от этого зла. Высыпав все содержимое в унитаз, она безэмоционально наблюдала за тем, как белые крупицы растворялись в воде. Оливия была уверена, что сможет повлиять на брата, но кто знает, что случится завтра?