***
Прошла неделя. Леви решил, что столько времени будет достаточно для своей подчиненной, дабы размусолить всё и, перебороть нервозность и напряженность. Он и сам оттягивал время, не зная почему. Да и что он может ей сказать? За эти семь дней он редко замечал Аккерман младшую в столовой. На тренировках мужчина всё чаще наблюдал за её избегающим взглядом, адресованным ему. Не удивительно, но Леви и сам мог её понять. Он подозревал что сейчас происходит у неё на душе, да и ещё и эта ситуация. Только понимал ли капитан, на что им придется пойти? Он понимал, а вот Микаса, видимо, ещё нет. Но в отличие от девушки, Леви вёл себя спокойно и привычно для всех, за что ловил короткие вспышки молний в глазах Микасы, от возмущения. "А что, я должен ходить как расклеенный мальчишка и строить из этого трагедию?" — всегда так думалось Леви, когда он замечал такие взгляды подчиненной. Но его спокойство рушила посвященная в это дело Ханджи, донимающая с вечными вопросами: "Ну... Ты поговорил с ней? Что теперь делать будете? Бедная моя девочка..." Понимая, что больше оттягивать время и мучать Микасу он не намерен, одним вечером капитан уверенно направился после отбоя в комнату мрачной девчонки.***
Собравшись переодеться после тяжелого и напряженного дня, готовясь ко сну, Микаса стояла посреди своей комнаты, которую когда-то делила с Сашей. Окно нараспашку, ведь жара в корпусе была просто невыносимой. Собиравшись переодеться в легкую ночнушку, девушка услышала три приглушенных, но сильных стука в дверь, и сразу же, накинув на себя куртку и собрав отросшие волосы в небрежный хвост, она направилась к двери, дабы узнать кто снова пытается нарушить её спокойствие в этот раз. Устало открыв дверь казалось бы неизвестному посетителю, перед ней оказался капитан, с лицом, полным серьезности и решимости. Девушка выпрямилась, и на автомате приложила кулак к сердцу. — Аккерман, — он жестом показал, что ей не обязательно посвящать сейчас сердце, — идем в мой кабинет, нам нужно поговорить. От столь резкого предложения капитана, Микасу невольно передернуло, ведь она знает что за разговор их ожидает. Она готовилась к этому, потому решив что перед смертью не надышишься, она посмотрела в его глаза. — Да, сэр, я буду в вашем кабинете через пять минут. — Я тебя подожду. От такого заявления, девушка вскинула брови, но лишь коротко кивнув, закрылась в комнате.***
Кабинет Леви, встретил её привычной дотошной чистотой и слабым ароматом черного чая. Взглядом показав на диван, он занял место за своим столом. Микаса смотрела на него, ожидая первого слова, пока Аккерман, подбирая слова, смотрел на чашку с чаем. Мужчина хотел правильно сформулировать свое предложение, чтобы не напугать подчиненную. Он представлял приблизительную реакцию девушки, и подняв голову на неё начал: — Ты прекрасно понимаешь зачем я тебя сюда позвал, Аккерман, — Леви устремил на неё взгляд. — И я прекрасно понимаю твое отношение к этому всему. Она молча кивнула. От пристального взора капитана, Микаса неуютно поежилась на кожаном диване.***
В это время, трое друзей сидели в кабинете Арлерта, обсуждая всё то, что услышали накануне. Жан, по-королевски раскинулся с бутылкой своего излюбленного марлийского вина; возле него Конни, слегка красный и вспотевший после очередного поручения Ханджи; Армин сидел в своем кресле, наблюдая за тем, сколько Жан употребляет алкоголя, дабы остановить его в нужный момент. Спустя несколько дней после речи Микасы они всерьез задумались об этой «проблеме», как они начали это называть. — Ну… И что мы будем делать в такой ситуации? — делая очередной глоток вина, спросил Кирштайн. — Что ты имеешь ввиду? — покосился Армин. — Ну как что, если те дураки будут применять крайние меры, даже можно сказать насильственные меры для Микасы, что тогда мы будем делать? — Не думаю что капитан это допустит, говорите чё хотите, парни, но мы ему самые близкие люди, Микаса тоже, он же нас воспитал практически! — возгласил Конни. — Он точно не даст кому то из нас, а тем более Микасе, которая находится в эпиценте, попасть в лапы этих мудаков. Блондин согласительно кивнул, но на его лице читалось сомнение. — А если он просчитается? Он же не владыка всего. А что если нас вдруг обступят со всех сторон? Мы должны вовремя вступить в эту игру с государством. Да и тем более если наш капитан и Микаса будут оказывать сопротивление, не только они получат, но и весь штаб, назовем это «профилактикой послушания» с их стороны для нас. — Армин, милый, они сильнейшие воины. Мы должны помочь Микасе, это правда, ведь мы все переживаем за неё, но кончай делать из этого трагедию мирового уровня, — бросил Жан, чуть ли не выронив бутылку из рук во время активной жестикуляции. — А ты прекращай уже хлебать вино, — возмутился Конни, — мне лучше дай. — Ещё чего, я его еле достал! — Не достал, а сп…тащил с офицерской кладовой. — Я же и так офицер, мне-то что с того, — парень снова пригубил вина, пока не получил подзатыльник от Конни и сам не понимая как, бутылка оказалась у его друга. Армин лишь коротко улыбнулся, наблюдая за парнями и вспоминая какими они были пару лет назад, да они и не сильно-то изменились с того времени. Но лицо голубоглазого парня снова сменилось на тревожное и серьезное: — Но мы должны помочь им в любом случае. Я думаю что командор знает об этом от капитана, а если так, то у нас есть поддержка. Мы хорошо знаем что Микаса может постоять за себя, но она часто совершает поступки импульсивно, поддаваясь эмоциям. И как лучший друг Микасы и заместитель командора, я обязан сделать что-то когда это потребуется. И вы тоже кстати. Собеседники с гордостью смотрели на Армина и согласно закивали, понимая что они обязаны защитить свою подругу. Парни узнавали в сегодняшнем Арлерте предыдущего командора — Эрвина Смита, чем гордились ещё больше. Выкрикивая свои предложения по очереди и активно обсуждая сложившуюся ситуацию, Жан, выждав когда Спрингер отвлечется, выхватил из его рук бутылку с алкоголем и гордо улыбнулся, а затем засмеялся, вызывая смешки и улыбки у дорогих ему людей.***
Атмосфера в кабинете капитана уже не была столь угнетающей, как была пятнадцатью минутами ранее. Начиная с конца, Леви объяснил ей что прекрасно понимает её положение, доводя до разума девушки, что сейчас они в одной лодке, только будут ли они плыть вместе, либо будут действовать каждый сам за себя, зависит от них сейчас. Микаса внимательно слушала его, хоть и всё равно от запутанности собственных мыслей только и делала что отводила глаза то на книжные полки, то на стол капитана. Леви же, во время речи и объяснений, смотрел прямо ей в глаза, проникая острым взглядом под кожу, пытаясь понять её истинные эмоции и трепетность ества девичьей души, избавляя ту от холодной, безэмоциональной и пуленепробиваемой оболочки. — Мы не можем им в лоб сказать «нет», — продолжал мужчина, — иначе эти дураки начнут действовать, Аккерман, думаю, ты уже поняла как. — Капитан, у нас есть какие-либо варианты избежать этого указа? — Честно сказать, нет, все вариации, которые я перебирал в голове являются бессмысленными и нерациональными. — Вы уверенны? — девушка нахмурила тонкие брови в знаке негодования. — Ну к примеру сбежать? — Я, как капитан развед. корпуса не могу сделать это и добавить ещё больше ноши Ханджи, а куда же тогда собралась бежать ты? — он слегка приподнял бровь. Верно, ей некуда бежать. Спрятаться где то на острове — найдут, спрятаться на Маре — найдут и начнут конфликт ещё и с самой страной, спрятаться в Хизуру — нет. Это точно нет. Микаса давно это решила, хоть она и является наследницей сильного клана Адзумабито, но не хочет просить у них ничего. Гордая, гордой и останется даже если окажется в безвыходной ситуации. Она Элдийка — ею и будет до конца. — Ну тогда… — Если скажешь «инсценировать смерть кого-то из нас» или «попытаться угомонить Хисторию», эта книжка сейчас полетит в тебя, — мужчина поднял со стола увесистых роман. Уж слишком он хорошо читал и предугадывал действия своей подчиненной. — Почему же, сэр? — она начинала злиться, забыв о прежней робкости и смотря на начальника в упор. — Потому что во-первых, мы потратим на псевдосмерть очень много времени, да и этот пункт возвращается к пункту «побег», — он кратно кинул на неё взгляд и понянулся за чашкой чея, — а во-вторых, никого уже ничего не будет волновать, если на бумаге стоит печать Королевы, показывающая окончательное решение и посыл правительницы. Иными словами, подпись есть — приказ не оспаривается. А в-третьих, всё это глупо — бежать от кого-то, а в нашем случае — начальства, не зная куда, к тому же выдавая себя с потрохами, — закончив свою мысль, он поднял чашку во всем знакомой собственной манере и сделал глоток. Микаса нервно сглотнула, чувствуя как табун мурашек пробежались по её телу мелкой дрожью, возвращая в реальность. Теперь она не имела никаких предложений, и впервые возлагала надежды на капитана и на его голову. — Тогда, что вы предлагаете, сер? — девушка подняла на него взгляд, встречаясь с серебряными, безэмоциональными глазами, такими же как и у неё. Она видела что у него уже есть что-то на уме, и именно это что-то она хотела бы сейчас услышать. — Нам остаётся тянуть время, — Леви крутнул чашкой в руке, нахмуривая лицо. — Я не намерен допускать чтобы пострадала ты, а так мы выиграем время и сможем разобраться, найти причины и условия поставленного нам ультиматума, сложить пазл и выбраться из этой государственной заворухи. — Капитан, а как же вы? — Микаса непонимающе напряглась, смотря на него немым вопросом. — Вы не думали что ждёт вас, если мы не сможем больше ничего тянуть и делать? — И когда это тебя волновала моя судьба, Аккерман? — он слегка приподнял бровь, в его глазах блеснула искра, ответив вопросом на вопрос, от чего его однофамилица неудобно заерзала на месте снова, осознавая что ляпнула. Действительно, когда это ей было дело до него? Напыщенного капитана, не щадящего ни единой души… Ну, кроме собственного отряда. Микасе казалось что напряжение в кабинете снова возобновилось, поэтому девушка решила как можно быстрее закончить «беседу» и уйти додумывать остальное у себя в комнате, мучаясь от бессонницы. Не придав особого значения реакции девушки на свой слегка нетактичный вопрос, капитан отвел взгляд, и снова продолжил: — Мы должны тянуть время, как я и сказал. Делать вид, что задумались над приказом и его исполнением, раз эти ублюдки решили наносить визиты в штаб раз в месяц, нам прийдется врать, врать так, как ещё никогда не врали, ведь от этого зависит то что сделают они с тобой и со мной, готова ли ты на это? Действительно, когда она не врала? Много раз, бывало даже собственному капитану в глаза, чего уж ей бояться. Она доверяла Леви и, ценила как человека и воина, сомнений нет, ведь это единственный выход, который они смогли найти на данный момент и лучше поступить именно так. — Да, сэр, я поняла, — Микаса уверенно выровнялась, показывая о готовности и принятии этого предложения, — я готова пойти на это. — Хорошо, — Леви встал с кресла, девушка так же. — Если ситуация будет выходить из под контроля, даже не думай всё делать сама, — мужчина строго осмотрел её. — Для этого отныне существую я, и нам всё таки придётся побыть командой, чтобы не попасть в лапы этих недоумков-собачек Хистории. Согласительно кивнув, хоть и внутренне не довольствуясь тем, что она не сможет делать всё так как привыкла, она направилась к двери и посвятив сердце на прощание покинула кабинет, всё ещё чувствуя на своей спине холодный взгляд капитана.***
Вечер всегда казался Хистории более спокойным, нежели день или утро. Нет вечной суматохи и нервов. Сейчас она могла расслабиться и побыть вместе с единственным самым дорогим созданием в её жизни. Сидя на подоконнике и совсем не по-королевски, она засматривалась на звёзды, а лицо её отражало грусть и горечь её прошлого, её настоящего. Она не может ничего изменить, решая пускать всё на самотёк. От спокойствия и переживаний, её отвлёк тихий топот по покоям, вынуждая повернуть голову на звук и искренне улыбнуться. На неё смотрели большие малахитово- изумрудные глазки, а блондинистая шевелюра слегка растрепалась от немного бурного пробуждения. — Ты снова просыпаешься спустя час когда мама тебя уложила? — девушка с усмешкой осмотрела маленькое чудо, что ещё сонным голосочком пролепетало тихое «мама», отчего улыбнулась ещё шире, — такой же упрямый…как и папа. Наклонившись к нему и поманив к себе ладонями, она посадила сына на свои колени, прижимая к груди и укладывая пальцами торчащие прядки на его голове, целуя в лоб, встречаясь снова с его зелёнными глазами, которые вот-вот закроются и малыш вновь отправится видеть яркие сны. Королева снова устремила взгляд в полуоткрытое громадное окно, печально всматриваясь вдаль. «Эрен, как жаль что ты не можешь быть рядом, но я уверенна что ты сейчас смотришь на нас...и улыбаешься», — думалось ей, пока она не услышала умеренное и тихое сопение маленького принца, который даже в свои неполные два года так похож на своего отца.