***
В то же время Леви черкал что-то на бумагах, пытаясь заглушить поток мыслей работой. Но каждый новый документ приходилось переписывать. Когда с очередной бумажкой приходил провал в заполнении, капитан нарочито громко ударил по письменному столу и устало откинувшись на спинку кресла, запустил пятерню в волосы. Он тяжело вздохнул, пытаясь возобновить былое спокойствие. Перестав теребить разведку своими указами, правительство решило теребить их членов? Эта ситуация больше не волновала его — в отличии от Микасы — как злила. Неожиданный вздор просто заставлял всё нутро мужчины кипеть от ярости. Иронично, но Леви, привыкшего к полному одиночеству и уединению, царящая сейчас полная тишина напрягала его ещё больше. Издав только гневное капитанское "тч", он поспешил покинуть собственный кабинет и направился к единственному человеку, который сможет выслушать, хоть и успеть достать его во время рассказа. Комната действующего командора встретила его знакомым ароматом всякой всячины и слабым запахом чего-то крепкого. Пройдя глубже в помещение, мужчина не сразу увидел того к кому пришел, лишь пройдя в соседнюю комнатку заметил знакомую фигуру, что рылась в комоде — видимо в поисках чего-то важного, судя по тому как яростно она это делала. — Доброй ночи, очкастая, — известил о своем присутствии он. Ханджи вздрогнула от столь резкого звука и повернула голову к пришедшему. — Боже правый, Леви, прежде чем людей пугать, додумайся в дверь постучать, — с долей укора улыбнулась женщина. — Ты чего пришел-то? Леви молча сел на диван в её кабинете, показывая что лучше разговаривать там, а не в так званной "лаборатории". Принужденно идя за ним, Ханджи заняла место за своим столом. — Ну..? — Пришел новый приказ от "вышек", — выдохнул тот, — но на этот раз не для развед корпуса, а личный для меня и Аккерман. — Чего? — командор пристально посмотрела на собеседника. — Не поняла, выкладывай. — Если вкратце то.... — Не-не-не, какой кратце, подробно давай, не часто такое бывает, а тут ещё и ты с Микасой. Слушая весь рассказ друга, Ханджи с каждым новым предложением то открывала рот, то закрывала, приходя в удивление от услышанного. На середине речи Леви, женщина потянулась к ящику в столе, доставая бутылку янтарной жидкости и два стакана. Сухо описав всё, что происходило пару часов назад, капитан потянулся за алкоголем и залпом высушил содержимое стакана, давая понять, что "сказка на ночь" окончена. Пребывая в немалом шоке, Ханджи крутнула уже отросшими волосами и снова перевела взгляд на Леви. — Погоди, что? То есть, зачем? — недоумевала она. — А мне откуда известно? Указ подписала Хистория, так что это за чертовщина я сам не понимаю. Женщина пригубила виски. — Боже мой, бедная моя девочка, как Микаса отреагировала на такое? — А как ты бы отреагировала на такое заявление? Конечно она в полном шоке и непринятии. — Она ещё такая молодая, а приходиться всё это терпеть, — мотала головой Ханджи, вертя в руке стакан. — И как ты будешь поступать? Ты же знаешь что разговаривать с правительством – всё равно что говорить со стенкой. — Думаешь, зачем я к тебе пришел? Выдержав небольшую паузу, о чём-то размышляя, Ханджи проговорила: — Для начала, дай девочке время, Леви, пару дней пока она будет попытается проанализировать всё у себя в голове, а уж потом поговори с ней. Попытайтесь дойти к совместной точке, и дальше перебирайте варианты. Выслушав ещё пару-тройку советов, мужчина кинул краткое "спасибо" и направился в свой кабинет, совершенно не зная как будет разговаривать со своей подчиненной.***
По истечению двух дней, за которые Микаса размышляла обо всем, она будто вышла из реальности. Толковых ответов она так и не нашла, но появились определённые мысли, о которых она бы хотела поговорить с капитаном. Но как с ним поговорить? Как сформулировать приемлемо и понятно свои предположения? Она его за время с момента того разговора не видела. Вечно задумчивое состояние девушки, её вид то ли нервозный, то ли настороженный заметили её лучшие друзья, наблюдая за этим двое суток. В столовой на обеде Микаса даже не попыталась начать беседу с товарищами, снова выглядя напряженной и расфокусированной. Первым не выдержал Жан. После приема пищи, парень подловил её в коридоре, преграждая ей путь. — Микаса, что с тобой? — начал Кирштайн. — Ты в последнее время непривычно себя ведёшь, да и выглядишь тоже. Что случилось? Подняв на него свои серебристые глаза, девушка попыталась слегка улыбнуться, не придавая значения словам парня. — Кажется, я выгляжу как обычно, Жан. Всё в порядке, я пойду... Микаса попыталась обойти парня, желая снова закрыться в своей комнате до наступления тренировки, но её планам не сужденно сбыться. Рука Жана крепко схватила её собственную в дружеском жесте, а сам парень посмотрел на неё, улыбнувшись. — Пойдем, нужно кое-что обсудить. Девушку совершенно не устраивал такой расклад событий и она пыталась выяснить причину, пока Кирштайн буквально тащил её к кабинету Армина, находящимся в другой стороне штаба, всё время отшучиваясь. Зайдя в кабинет, Жан посадил Микасу в кресло, спокойно выдыхая посмотрел на светловолосого парня взглядом "вот, я привел жертву", садясь возле Конни. Армин перевел излучающие теплоту и доброту глаза на девушку. — Наконец-то, мы смогли тебя поймать, — улыбнулся Конни. — Зачем мы все здесь собрались? — всё ещё недоумевала она. Оглянув всех присутствующих, Жан взял слово: — Чтобы поговорить с тобой и понять что случилось, в следствии чего ты сейчас так странно себя ведешь. Арлерт поднялся и подойдя к Микасе, погладил её по плечу: — Не думай ничего о нас. Мы действительно переживаем за тебя, Микаса, и нам очень не нравится видеть тебя такой.... От таких слов на душе девушки становилось тепло от осознания того, что её самые близкие люди переживают за неё и замечают такие мелочи в смене её поведения. Но на самом деле ей было трудно удерживать в себе такую сложную информацию и она хотела с кем-то поделиться ею. Они же, год назад пообещали друг другу делиться всеми своими переживаниями и мыслями, быть как и раньше семьей, хоть и маленькой, но настоящей. — Нам действительно это очень важно, — отчеканил Спрингер, поудобнее распластавшись на Жане, будто им по 15 лет. Коротко вздохнув и окинув взглядом всех её «мальчиков», хоть они уже все выросли в прекрасных мужчин. Она начала рассказ, думая что если не расскажет, то сама взорвется внутри. Она также сухо поведала события того вечера, как и Леви Ханджи, вызывая удивленные и возмущенные лица у слушателей. Закончив последнее предложение, Микаса облегченно выдохнула. — Да как они смеют?! — гаркнул Жан, по пути свалив с себя Конни. — Чего? — выпучил глаза пострадавший от Жана Конни. — Ты и наш капитан? Что они за тиранию устроили?! Армин ничего не ответил, лишь одарил девушку сочувственным взглядом и ещё раз погладил её по плечу, пытаясь хоть таким образом приободрить. Он о чем-то думал, как всегда. Конни и Жан, эдакая шкодная двоица, — до сих пор — были красными как помидоры, готовые сейчас же прибить этих чиновников, будто не зная что Микаса может сама за себя постоять, даже лучше них. — Вы говорили об этом с капитаном? — спросил Армин — Нет... Думаю, что он как и я сейчас только всё устаканивает для себя. Понимающе кивнув, Армин встретился с тревожными взглядами друзей. Они очень хорошо понимали, что происходит все эти три года с девушкой. Она была разбитой, особенно в первый год после смерти Эрена. Они понимали каково это, ведь сами были такими же. Эта война помотала всех без исключения, и они бы хотели помочь близкой подруге, которая им одинаково дорога и любима. Им больше всего на свете хотелось видеть улыбку и счастье на её лице, ведь они не знали другого человека, натерпевшегося столько всего как Микаса. С осторожностью ещё немного пообсуждав эту ситуацию, парни сменили тему на более приятную, а мастер шуток Конни на пару с Жаном даже смогли скрасить хмурое и напряженное настроение девушки, на что она отвечала им искренней полуулыбкой. Да и самой ей становилось легче на душе, от общения с друзьями. Вот чего не хватает каждому человеку — общение с дорогими людьми, искренность и легкость. Она старалась ценить эти моменты. Спустя пару часов общения, ребятам уже нужно было спешить, поэтому распрощавшись они проследовали каждый в своем направлении. Идя по коридорам на построение, Микаса уже всевозможными способами прокручивала в голове весьма неординарный разговор с Леви.