Survivor^Адепт

      Риссей распахнул глаза, окружённый тьмой, через которую белыми вспышками прорывались голоса. Тело зависло в воздухе. В нём не было сил даже на то, чтобы развернуться в воздухе. «Ддрайг?», — зрачки парня лихорадочно сужались и расширялись, пока он пытался пошевелить руками, не ощущая под собой опоры. «Такое уже было раньше», — парень вдруг успокоился. «Я сплю… Просто её один сон…», — прекратив тщетные попытки пошевелиться, он расслабился. Белые вспышки всё чаще разрывались в удалении, но разобрать о чём вещают голоса было невозможно. Пройдя какую-то критическую точку, белые вспышки пошли на спад, всё реже окрашивая тьму в свои цвета. Риссей словно скатывался вниз, через песочные часы, только он был единственной песчинкой… Тьма вокруг напоминала море. Ночью, под водой, когда он потерялся в направлении, не зная, в какую сторону плыть к поверхности… «До сих пор я не помню, кого мне благодарить…» Хёдо просто продолжал медленно опускаться на дно песочных часов, широко распахнутыми глазами всматриваясь в вспышки. Словно… Пытаясь найти что-то… Что-то давно потерянное.       Голова первая коснулась стеклянной поверхности. В уши впервые ударил звук. Громкий, гулкий звук, как от толстого витринного стекла. Только потом упала спина, а за ней плавно опустились и ноги. Всё это время он действительно падал, словно беспомощно тонущий. Контроль над телом вернулся, когда босые стопы, пятками прикоснулись к холодному стеклу, но Риссей не шевелился. Он просто продолжал смотреть на вспышки, зачарованный этим зрелищем. Лазурные молнии с пронзительным треском рассекли воздух, разбивая вспышки на мелкие осколки, и исчезли за бровями Хёдо, кружа в безумном вальсе. Вафельной бумагой вспышки осыпались на оскалившееся лицо. Тьма погасла, в полной мере соответствуя теперь своему амплуа. Недовольный прекращением светового шоу подросток поднялся на ноги, с трудом оторвав тело от стекла. Под руками, оно теперь прогибалось, словно желе, в то же время, мерцая тёплым оранжевым светом. Хёдо направился в сторону, в которой исчезли молнии. Опасаясь чего-то не увидеть в тусклом свете, он водил рукой перед собой, как будто надеясь нащупать что-то. Впрочем, это ему не понадобилось. Впереди, гудя от прыгающего электричества, зажглась бледно зелёная лампа. Тут же исчезло свечение под полом, теперь словно отражая тьму над собой. В тусклом свете моргающей лампы с трудом можно было разглядеть маленький, низкий стол, с кое-как приколоченными ножками. За столом, развалившись на детском деревянном, в белой обтрескавшейся краске, стульчике сидела знакомая фигура. На фигуру, судя по очертаниям, которые позволяла уловить специфика освещения, были надеты запачканные и заношенные брюки. Из них торчала помятая, пропитавшаяся потом белая рубашка. Сверху рубашку накрывал серый пыльный пиджак, но местами она всё-равно прорывалась между ним и брюками. Сверху над пиджаком возносилась, склонившись на бок, как пришитая, голова, украшенная чёрными неухоженными волосами. Риссей медленно приблизился к знакомой фигуре. Обходя мужчину сбоку, он обратил внимание, в первую очередь, на шею. Там тонкой полоской, сияла открытая рана, оставленная ножом. Его, Риссея ножом. Бледная кожа, натянутая на отверстие, была кое-как скреплена тремя зубочистками. Кровь уже давно перестала вытекать из трупа. С содроганием, Хёдо обошёл стол, и посмотрел прямо в раскрытые мёртвые глаза улыбающегося подростка. Молодого мужчины. — Н-невилл… — Его голос надломился. Из ртутного глаза покатилась одинокая серебристая слеза. Накрытые дымкой карие глаза зашевелились, и резко впились с какой-то дикостью, в зрачки Риссея. Риссей вгляделся в его глаза в ответ и, наверное впервые, почувствовал то, что другие чувствовали, глядя в его глаза. Увидев оранжевую молнию, трещащую где-то в глубокой бездне этих диких зрачков, за секунду до этого скрывавшихся за туманом, Риссей почувствовал… опасность… Он почувствовал… Страх. Изо рта вывалился покрытый желтоватой слизью язык, и, оставляя дорожку слизи, облизал иссохшие губы. Зелёная рука медленно поднялась в воздух, и потянулась к лицу Риссея. Хёдо почувствовал, как тошнота подступила к горлу, но почему-то он не в силах был пошевелиться. Рука коснулась его носа, и медленно, как рука слепого, стала ощупывать лицо. Риссей не смел вздохнуть. — Джекки-Джекки… — С насмешкой и издёвкой произнёс, в прежние времена добрый и мягкий, голос. — Годы идут, а ты всё не меняешься. Опять устроил бойню, так ведь? Ты ведь по другому не можешь. Просто не способен жить без насилия. — Рот мёртвого тела распахнулся в злобном оскале. — Ты просто мне снишься. Я тебя убил. Тебя здесь нет, Невилл… — С грустью, часто делая паузы, заметил Хёдо. — Убил, убил, убил! Убил! убил… — Рука Долгопупса резко поднялась к шее, и не переставая стала чесать чуть ниже зубочисток. — убил… убил… Убил. УБИЛ. УБИЛ! — Другая рука, до этого просто хлопавшая Риссея по щеке, сжала вдруг его плечо. Захрустели под мышцами кости. — убил… убиииил… — Волосы упали на покрывшееся пятнами лицо. Невилл покачал головой. — Кому как не тебе знать, что смерть в нашем мире не абсолютна. — Труп рассмеялся, брызжа вокруг жёлтой слизью. — Значит ты тоже? — Риссей с недоверием посмотрел на то, что вполне могло быть плодом его воображения. — Стал охотником? — Невилл то-ли закашлялся, то-ли рассмеялся. Изо рта потекла струйка жёлтой слизи, опускаясь прямо на рубашку. — Нет… Нет… Я заключил с ними сделку. После того, как ты меня убил. Я хотел умереть на своих условиях. Гарри… Я защитил его. И ПОСМОТРИ ЧТО СО МНОЙ СТАЛО! — С безумием в глазах Невилл захохотал. — Значит, ты выбрал смерть… — Нет, Джекки, нет! — Кусочки жёлтой слизи попали Риссею на лицо. — Я не выбирал смерть. Это ты выбрал её за меня. Выбрал, когда ножом проткнул мне горло! Я только выбрал условия, которые мне подходили. — Долгопупс наконец убрал руку с плеча Хёдо. — Но убил меня ТЫ. — Невилл со злобой смотрел прямо в душу Хёдо. — Принял решение своей крохотной душонкой… И убил. — У меня не было выбора. Если бы ты остался в живых… Погибли бы все остальные. — Взгляд Риссей вдруг приобрёл жёсткость и уверенность. — Дерьмо. У тебя был выбор и весьма простой: убить меня или не делать этого. Ты выбрал убить. Видишь, всё просто. — Хёдо мотнул головой. — Ты не прав. — Я не собираюсь тебе ничего доказывать. — Невилл отвернулся от Риссея, и, поднявшись со стула, уставился в темноту. — Я просто хочу сказать, что ни в чём тебя не виню. — Долгопупс повернулся обратно к человеку, которого когда-то считал союзником. — Но любые действия имеют последствия. — Его лицо исказилось в непередаваемой саркастичной гримасе. — И при следующей встрече мы уже не будем друзьями.       Риссей резко согнулся в кровати, на спине выступил пот. Глубоко дыша, он с трудом восстановил дыхание. Сердце бешено колотилось в грудной клетке. За окном уже поднималось солнце.