И вновь мы встретились

Чёрное небо, и по всей видимости около двух часов ночи на часах. Несуразный паренек, а вместе с ним ещё одна тень, более стройная, напоминающая силуэт девушки. Оба стояли у входа, точнее, окна, в школу. — Ты уверена? — робко спросил Тейлор. Ему ни капельки не хотелось взламывать замки и пробираться в эту проклятую школу. Ему и днём сидеть в этом адском котле вполне хватает. — Да! Я же говорила тебе! — сказала Рейчел. Она уже продумала весь план вплоть до мелочей: Первым делом им нужно было пробраться в само здание, и хотя там сидит на входе злой старый охранник, на самом деле, ему плевать что происходит, и пусть хоть бомба там взорвётся, а он продолжит себе спокойно и сладко спать за столом. Именно поэтому, пробравшись через окно другого конца здания, их никто даже и не заметит, а чтобы пробраться в кабинет директора, им всего лишь то нужно взломать дверь с помощью невидимки, как в фильмах! А фильмы, как правило, не врут! Тем более. шпионские от двенадцать плюс. Таким образом, взяв нужный документ, они просто вернутся по своим же следам, прикроют дверь в кабинет и уйдут, а директор подумает, что сам забыл закрыть! Он ведь такой растяпа. — Слушай, не хочу тебя обидеть, но на самом деле твой план... — увидев неодобрительный, мягко сказано, взгляд Рейчел, Тейлор сразу занервничал — Н-не совсем рабочий. А если нас засекут? — несвязно пробормотал он. — Не засекут. Я это знаю — уверенно сказала девушка и направилась к окну за приключениями. — А, ну да... — что-то вроде “интуиции”, которая как правило срабатывает почти никогда, но спорить Моррису было плохой затеей, ведь его шары-кхм голова ещё нужна ему не подвешенной. Уж лучше отсидеть в отделении полиции, чем спустить на себя гнев “кореша-девки”, о чем он уже не в первый раз повторяет. На самом деле Тейлору уже давно нравилась Рейчел, как нечто большее, в то время как она переслушала marshmellow с его хитом четырёхлетней давности. Девушка воспринимает его лишь как друга, ну, а он боится ей сказать (всё таки здесь риск пострашнее. Такая “герлфренд” и убить может нечаянно), да и тем более знает, что его чувства уж точно безответны. Перечитав много глупых женских журналов, и всё ради Рейчел, он понял, что ему просто не светит, ведь если девушка воспринимает тебя как друга, то можно ничего не ждать. Моррис всегда хочет ей угодить, хотя и понимает безвыходность ситуации. Может показаться, что он мазохист, и даже отрицать не будет. Они с ней очень похожи: от обоих ушли отцы, растили их матери-одиночки, что являлись давно подругами-соседками, и интересы схожи. Многие незнакомцы даже путают их с братом и сестрой поначалу. Миссис Моррис часто говорила, что они сначала просто стало общаться по-соседски, соль или муку спросить, но когда их дети стали дружить они стали ещё ближе, и даже заходить друг к другу в гости. Шерон, так зовут Миссис Моррис, жила с парнем, и единственное, что известно Тейлору о своём биологическом отце, который как узнал, что она беременна, вышел за хлебом, и был признан без вести пропавшим, было то, что он полный кретин. Так как отца не сумели опознать, фамилия досталась мальчику от матери. Хотя ей и платило затем государство, но всё равно это не очень помогало, ведь растить ребёнка в одиночку очень тяжело, да и пособие на самом деле было копеечным. С этого момента Шерон стала боевой женщиной (хотя и раньше была вовсе не скромницей), и поняла, что мужчины ей вовсе не нужны, так что решила жить, обеспечивать, и растить сына одна. Неужели она настолько жалкая, что не сможет всё сделать это сама? Глупость! Женщина теперь получает неплохую зарплату, обустроила дом, и даже сама может наклеить обои, и очень любит своего сына, по-своему. Миссис Моррис хочет дать лучшее для сына, и она хорошая мать, но к сожалению ему очень не хватает именно маминой поддержки, ведь мама ласковая и нежная, а Шерон более строгая и грозная, а по повадкам больше похожа на отца, нежели мать. Её тоже можно понять, но сыну от этого не легче, и он очень плох в проявлении привязанности ведь не видел той заботы и ласки. Хотя он и кажется робким и чувствительным, он далеко не представляет, как проявлять именно нежные чувства. Может быть, Рейчел стоит дарить подарки? Может ли быть шанс, что она его заметит? Обычно девчонки любят розы, конфеты, рестораны, но это такая банальщина, что ненавидит даже сама подруга. — ... Эй! Ну ты чего встал?! — кричала уже не в первый раз Рейчел, т.к парень слишком сильно ушёл в свои мысли, — Так, смотри, я взберусь наверх — показывая, сказала Эванс. Она зацепила верёвку за какую-то железяку, а затем завязала. Выглядело не очень безопасно. — Так ты же хотела на первый этаж, а не второй! — Тейлора пугала мысль, что ему придётся ещё и работать руками. — Планы изменились. — усмехнувшись, сказала девушка и полезла всё выше. Рейчел очень спортивная, и таким девушкам нравится только спортивные парни, чего не скажешь о Тейлоре... Какой-нибудь Брюс Уиллис или Вин Дизель точно в её вкусе! Да и не вписывается он во всякие женские стандарты... Может поэтому она считает его просто другом? Хотя и худеть не вариант, всё-таки, ещё пакетик картошки фри сам себя не съест. Вероятно, они так и навсегда останутся лишь друзьями. Парень зовёт о своей пассии всё словно брат и сестра. Тейлор пережил с ней больше, чем кто-либо другой. Он знает о ней всё! Ведь именно он утешал её, когда у неё были проблемы с “розовыми подружками” которые звали её носить платья, а затем травили, что она не похожа на “девочку”. Кстати, именно Тейлор оторвал втайне голову кукле одной из тех девчонок, ох, слез-то было, но зато справедливо. Рейчел тогда подумала, что это была просто карма... Или же когда у неё были проблемы с мамой он сходил за её любимым шоколадным мороженым, и они пересмотрели весь “Форсаж” в ту ночь. Даже сейчас эти воспоминания вызывают улыбку. Он знает её любимый цвет, любимый фильм, и даже цветы! Да-да, цветы, вы не ослышались, хотя по ней и не скажешь, но это ромашки, такие же простые и весёлые как она. В отличии от привередливых роз они растут на полях, и словно солнышко дарят тепло и радость. Жаль лишь только то, что он навсегда запасной, тот который всегда подставит плечо, не больше, но он готов делать это, лишь бы видеть её счастливой, безусловно. Вдруг из мыслей вывел резкий звук разбитого стекла. Вниз на траву упали осколки, а парень со страхом взглянул наверх. Его зрачки уменьшились. Там была Рейчел чей кулак был весь в крови, и она неловко оставалась на месте. В её глазах был и ужас, и самодовольство одновременно. — Какого хуя?! — закричал Тейлор. Его лицо вмиг побледнело от страха, словно он увидел реальный конец света. — Заткнись! — воскликнула девушка. Их могли услышать, хотя тот охраник сопит как убитый играть с огнем не стоит, а им бы стоило поспешить. — Ты ебнулась?! — более тихо начал Тейлор оглядываясь по сторонам, дабы их никто не услышал — Бежим отсюда! — Ну уж нет! Хватит быть таким ссыклом! — девушку так раздражала его нерешительность. Риск ведь всегда весело! — Давай быстрей! Иначе поедешь в ментовку один! — даже без капли надежды, произнесла девушка, толсто намекая, что в этот день им не придётся встречать рассвет в полицейском участке. Нехотя, и неуклюже Моррис стал взбираться. С его-то жировыми складками, он кое как карабкался, что вызвало лишь смех Рейчел — Хватит ржать! Помогла бы! — Ох, прости, но ты просто как свинка на убой! — честности ей не занимать, ещё пуще рассмеявшись, а затем подав руку, сказала девушка. По итогу ребята всё таки забрались, а Эванс быстро забрала веревку с собой. Вокруг была пустая школа, что было необычно, ведь он никогда не видел её такой... Тихой. Вестербург тяжело назвать тихим местом, скорее боëвкой без правил. — Идëм — махнула рукой. Парень же только вылазил из окна — Ты вообще блять не боишься, что сейчас придёт охранник, и нашим родителям выдадут штраф. — причитал Тейлор со всей злостью, словно змея. — Нет, а ты видимо да. Не доверяешь? Он бы хотел ответить “да”, но не сказал. Рейчел так похожа на своего отца. Когда-то в детстве он подслушал разговор их мам, пока они играли в мяч. Мяч, что бросила Рейчел, улетел на другой конец участка, и парень пошёл за ним, и невольно стал свидетелем. Оказалось отец Рейчел вовсе не исчез, а отбывал срок в тюрьме за торговлю наркотиками. Они вместе с Миссис Эванс занимались этим не чистым делом, но видимо отца упекли, а вот мать он защитил раз у той была на руках маленькая дочь, подав показания дабы вся вина легла на него. Отец не хотел портить судьбу своей дочери, ведь в таком случае она бы отправилась просто-напросто в детский дом, а ближайших родственников у них обоих не было. Таким образом девочке решили соврать, что бы у той было хоть какое-то нормальное детство, ведь отца посадили на достаточно внушительный срок. На самом деле он эту информацию собирал по крупицам все эти годы. Узнал сначала про тюрьму, а с возрастом узнавал больше из невинных словечек, что никому были невдомёк кроме него. Звучит глупо, но эту историю до сих пор и не знает девушка, даже спустя года, да и вопросов не задаёт, а может она уже знает? В любом случае он так и не осмелился сказать это Рейчел ведь она начала искать его, и кто бы знал какова была бы её реакция. Но её удивлял её сильный оптимизм в любой ситуации, что мог в самые тяжёлые моменты улыбнуться Тейлору. Она очень похожа на отца, ведь её мать ей просто противоположна. Эта новость просто бы разбила её сердце. — Вот и кабинет! — взяв свою заколку-неведимку девушка стала тщательно копаться в замке. Она не шутила, что будет делать как в фильме вот только мы к сожалению в жизни. — Стоп, ты и впрямь?- — Да — без колебаний твёрдо отсекла девушка. У Морриса отвисла челюсть — Ты издеваешься?! То есть мы сначала как вандалы пробрались в школу, разбив окно, а теперь ты ещё и насмотрелась фильмов, и думаешь что так замок открыть возможно?! Если бы это было так то все бы открывали так двери! Здесь нужен чертов ключ! Мы не в диснеевском шпионском сери- Вдруг дверь звонко распахнулась отчего на миг повисла мёртвая тишина. Вероятно Эванс просто не из нашего мира. — Я же говорила — сказала с ехидной улыбкой девушка и зашла в кабинет. — Вот, смотри какой большой! — расставив руки показывала она. Тут и впрямь помещалось наверное две неё, — Неужели Мистер-зануда оказался вновь не прав? — Отвали. — отрезал парень — Так, и вообще зачем мы сюда пришли!? — За документами. Именно здесь хранятся недостающие факты, а точнее ежегодные альбомы. В них мы и найдём ответы, и найдём то что искали Джейми, Эмили и Холли. — сказала Эванс и стал рыть все шкафы и тумбочки — Ты тоже ищи, нам нужен за восемьдесят девятый. — Окей... Чееел — ухмыляясь протянул Моррис, но Рейчел даже внимания не обратила. Для неё это так важно, но почему? Разве не плевать кто тут учился в восемьдесят девятом? Умер там что ли кто-то? Хотя даже так то плевать. Вся эта затея была глупой, но раз ей это важно, значит и ему важно. Помнится когда-то в классе третьем его избили старшеклассники, он тогда пришёл с синяком под глазом. В тот день Рейчел его искренне обняла, что он не забудет никогда. Обычно даже от мамы он получал лишь похлопывания по плечу. Кстати через какое-то время того хулигана отправили на пересдачу за списывание на экзамене. Могла ли Рейчел этому поспособствовать? Они всегда защищали и будут защищать друг друга. Хотя у Тейлора много друзей, но они скорее удобные знакомые, а друг ему настоящий лишь Рейчел, пусть она и девчонка. Именно к ней он идёт когда ему по-настоящему плохо, и она всегда умеет его подбодрить. То пошутит, то они резко ввяжутся в какую-нибудь авантюру, после которой такие проблемы кажутся мелочами, от которой будет невозможно не сдержать улыбки. Как и сейчас. Она его вытащила сюда, и быть может он зол что она идёт на такие риски, но ему даже это нравится в глубине души. Если не Рейчел он бы сегодня так и сидел дома, рубившись в какую нибудь игру за своей плойкой, нажирая себе бока. Вдруг перерывая множество шкафов он нашёл восемьдесят девятый год. Это была газета — Эй! Зырь чего нашёл! Её заголовок гласил: “Суицид и вечная память Хезер Чендлер. Ту что мы никогда не видели внутри” — О! Вау! Я видела её! — подбежав произнесла взолнованная девушка — Это была глава школы. В плане социальном, ну кароче как Диана у нас здесь, но не такая тупая. У неё кстати тоже была свита. Прикол в том, что их звали одинаково, мол: Хезер, Хезер и Хезер. Она была крайне жестокой, и держала школу в страхе, а затем резко покончила с собой указав в своей записки о сложности популярности и прочего! На самом деле такая херня просто, а в это ещё проверили! Сначала была такой сукой конченной, а потом раздала бедным детишкам свои телики с туфлями! Да ещё и стала местной знаменитостью. — И впрямь, представь если бы Диана бы повесилась, и сказала “Ой сорян, я такая добрая, жертвую всем голодающим африканским детям всех своих подписчиков в инсте!” Ребята громко расмеялись. — Ага! Кстати ходит теория, что они не сами себя убили, а их убили! — сказала Рейчел нагнетая обстановочку. — И кто? Ах да, вся школа! Или её крашенные подружки? Воткнули свои крысиные зубки в её шею! — Ой, да ладно тебе! На самом деле было бы круто. Интриги, расследования! Тем более там же не только эта Хезер убил себя. Там было ещё несколько — перерывая газеты говорила Эванс — Вот! Нашла! “«Этот жестокий мир не мог понять нас, и именно по этому мы скрывали нашу гейскую любовь!» — Защитник и Квотербек Рэм Суинни и Курт Келли, звезды футбола, убили себя на старом кладбище” — Ах, бедные! Неразделённая любовь двух педиков! Представляю разочарование всех девочек, что мастурбировали на них в ванной! — со всей своей актёрской игрой и иронией отмочил Моррис. — Там кстати их лиц даже нету. Везде замазаны глаза, и я бы поверила что это чернила пролили, но у них только на глазах. Теория заговора? Кстати их отцы оказались тоже геями! — Ёмаё, вся семейка пидорасов! Рейчел громко рассмеялась. На самом деле её смех всегда сравнивали с гоготом лошади ведь делала она это очень громко и долго, но кто осуждает людей за смех? Только низкие люди! — Эй, а помнишь о тебе в классе шестом был гейский слушок? — Да, было времена. Мол мы с челом одним у него дома друг другу во все дырки. И знаешь, я даже жалею... ЧТО НЕ ВЫЕБАЛ ЕГО В ЗА- — ЭЙ-ЭЙ-ЭЙ, ВСЁ, ХВАТИТ!!! — Со смехом накинувшись на шею, и закрывая рот, кричала девушка. — Ладно-ладно! Всё, успокойся, вернёмся к теме. Там небось после такого там вся школа захотела повесится, да? Кто следующий в ванной вскрылся? — Никто! — убирая взъерошенные волосы с лица сказала Эванс — Только последний. Это Джейсон Дин. На самом деле такой стремный даже по фотке, вон, гляди. Тейлор прищурил глаза, и несколько секунд вглядывался в фотографию — Тренч педик какой-то. Девушка чуть не подавилась со смеху — Ладно, я солгу если это не так, но он реально смахивает. Это, кхм, Джейми-кхм Джейсон! — Ой, бойфренд твоей подружки что ли? — с ехидной улыбкой спросил Тейлор, отчего вызвал недовольство Рейчел. — Да нет же! Джейсон! Я сказала Джейсон Дин! И тем более я не слышала, что они встречаются, может друзья, как мы? Прямо по больному месту, но парень решил не акцентировать на это внимание — Ну на самом деле они похожи. Такие же ублюдки стремные. Я бы его отмудохал, если бы не он меня Ребята расмеялись, хотя точнее лишь Рейчел. И так всегда, он лишь просто друг, и она говорит это в лицо, куда ещё хуже? — Слушай, а может это он в прошлой жизни? По моему очень похожи! — и впрямь у обоих чёрные тренчи, стремные шмотки, глаза побитые, как и вся его бледная физиономия, да и взгляд точно такой же, словно они родственники, и брюнетты. Моррис всегда знал, что этот кретин мутный какой-то. — О боже, тебе уже пора запретить смотреть фантастику. — Ну нет же, смотри! Он такой болезненный и злой. Будто он тебя через фотку сожрет. — показывая на сходства в газете говорил оживлённо парень. Сначала он думал это и впрямь совпадение, но затем в мысли стали закрадываться странные сомнения. Хотя нет, бред какой-то. — Ну ладно, в этом я согласна. Но всё же за глаза обсуждать людей не стоит. — Эй! Этот дебил меня отмудохал, забыла? — и впрямь, даже несколько синяков осталось с того момента — Заслужил! Буду теперь его тоже звать тренч-педиком. — Всё, хватит! Ты отходишь от темы! Кароче он хотел взорвать школу, но по итогу взорвал себя Вдруг парень стал резко хлопать — Да этот парень герой! Беру свои слова обратно, я бы ему притащил бы кило взрывчатки! Мечта каждого школьника сбылась! — И твоя с третьего класс, когда ты понял, что в школе нужно учиться, да? Приятно, что девушка это до сих пор помнит, ведь это была лишь шутка конечно, но всё же. — Так ладно, смотри, кароче с ним всё мутно, потому-что я нарыла интересные факты всякие, как он с теми из прошлой газеты, ну что педики, подрался. Так что у них были явно контры с ними — И кто победил? — А я откуда знаю? Он вроде. Кароче с ним ещё была девушка. Виктория ой блин.. Сейчас... Вероника! Вот, Сойер. Она вышла из школы вся в копоти ничего не объяснив, и даже не дала интервью журналистам что же случилось на самом деле. Но до прессы дошёл слух, что он хотел взорвать школу, но это не точно. Так или иначе нам уже никогда не узнать. Всё так все мертвы. На фотографии в газете, возле заголовка, была заснята эта девушка, и впрямь, вся побитая жизнью. Порванный пиджак, вся в пыли и грязи, а лицо и руки в крови. — А эта, кто она, Сойер? Живая? — Не-а. Её фура сбила на следующий год, так что тайна ушла вместе с ней в могилу — Жёстко. Что-то казалось ему в этой девушке странным, словно он видел её когда-то. Словно дежавю. — Ага. Так, и вообще, мы опять отвлеклись от темы! Мёртвых людей не обсуждают. — произнесла Эванс и встав с места спихнула все файлы обратно в ящик. — Знаешь, в твоём понимании ни живых, ни мёртвых обсуждать нельзя. Им то какая разница если они на том свете? Тем более заслужили. Вон, ты же сама сказала: та стерва невесть чего творила, и те парни были далеко не душками, а по всей видимости ублюдками! Они заслужили этого, и вообще они должны быть рады что их тут вспоминают спустя столько-то лет! И впрямь, кто о них ещё вспомнит? Минуло столько лет, и она остались лишь маленькой крупицей давно минувших дней. Лишь частичкой о которой уже все позабыли. Кому есть дело до мёртвых школьников сейчас? — Ты прав. О них кстати и ищут информацию ребята. — Стоп, что?! — эти слова вывела из колеи. Нет, парень понимал для чего они здесь, но он думал они просто веселятся обсуждая этих людей, а не это им и нужно было. — Ага, вообще не представляю зачем им эти мёртвые подростки! — Это идиотизм! — воскликнул Моррис — Зачем им они?! Они реферат об истории школы пишут? — Не знаю. Я хочу их лица найти, потому что опубликовано лицо лишь этого Джейсона Дина и Вероники Сойер, а вот других нет, так что я хотела в ежегоднике их поискать, а потом уже поспрашивать об этих людях. Быть может кто знает, всё таки люди, что учились в то время около лет тридцати сейчас. Тейлор глубоко выдохнул — Слушай, это полный бред! Искать каких то идиотов-суицидников, но раз ты так хочешь то я... Согласен. Согласен рыться в этих останках динозавров. — Рейчел улыбнулась — Но! У меня условие. После того как мы найдём тут всё что тебе нужно, мы пойдём в тако белл. — Хорошо! — рассмеявшись ответила девушка — Пойдём дальше искать по ящикам. *** — В пизду! — воскликнула Чендлер, и соскочив с кресла, кинула, что было сил, книгу об стену — Я вообще не понимаю, что мы блять здесь ищем! Откатившись от письменного стола, на компьютерном кресле, девушка усталым голосом сказала — Я же говорю... — Нет, Вероника, ты не говоришь! — перебив ещё пуще разозилась Хезер — Нахера нам эта тупая информация? Это так важно? Если мы живы значит живы, так похуй как это было! Может пойдём читать ещё хроники нарнии для ебучих “ответов”?! Я понимала когда мы читали Библию, хотя и это такой же бред, но даже она не подразумевает перерождение, а то, чем мы сейчас занимаемся - полная хрень! — что было правда. В Библии упоминалось о том, как Бог сказал Адаму о невозможности получить ещё одну жизнь, и если ты покинешь мир, ты больше никогда не вернёшься на эту землю. Но раз они переродились может ли Библия быть не такой уж достоверной, как считают миллионы людей? — Я бы предпочёл властелина колец. — вклинившись в разговор, а если точнее монолог, произнёс Дин со своей фирменной улыбкой. После того случая в библиотеке минуло пара дней, они взяли книги, и в данный момент нагрянули “в гости“ к Хезер, к счастью на ад её дом не похож. Если считать в сумме, то они уже около недели пытаются что-либо отыскать, и Вероника верит в успех этого дела. Не может быть такого, что они единственные на всей земле, это же абсурд! Так просто невозможно! Хотя и звучит глупо... Сойер из-за всех сил хочет верить в это, что даже ищет ответы в фантастике или статьи с глупейшими теориями, и ответов пользователей на уровне детского сада. И веря в то, что одна из миллиона статьей и опросников, которую все засмеяли, окажется от настоящего человека, что пережил тоже самое. Они узнают её, ведь даже у самого профессионального писателя не получится настолько живо и подробно описать свои чувства, тем более с таким разнообразием и обширной фантазией столько вариаций перерождений, что на грани невозможного будет рассказать всё, словно ты сам пережил это. Сойер мечтала пережить старшую школу, и у неё это вышло, хотя не совсем так как она это представляла, но разве это не уже успех? — Вы - идиоты! Ваши “исследования“ соотносятся лишь на одной вере! Неужели вы думаете, что что-нибудь да найдёте? Ебать, да каждый день вижу перерожденых на улице, вон, вчера с Гитлером и Наполеоном общалась! И вы блять ищите информацию в чертовой фантастике? Оу да, источника достоверней нету, пиздец! Хезер права, хотя её словарный запас режет уши, что это глупость, но Вероника хочет верить в неё всей душой, хоть ей же самой уже тошно. Столько дней прошло в пустую... Но, а чего они хотели? Найти как им подробно всё распишут? Это смешно, и даже грустно, что люди, в сумме жившие тридцать лет хотят найти подлинную информацию о таких вещах, что является за гранью понимания человека в уме. Если бы не череда событий они бы и сами посчитали такого индивида за сумашедшего, а их жизнь, в их же представлениях, предполагала быть долгой, и отныне счастливой без криминала, и крутых ребят. Почему это не может быть просто сон из которого они проснутся, и всё вновь будет как раньше? Прогулки, ночи-кино, разговоры ни о чем, и даже стычки с родителями, ох, как же девушка по ним скучает. Раньше она писала в своём дневнике, что те её просто не понимают, и как же она мечтает покинуть отчий дом, но теперь ей так не хватает маминой поддержки, которую она отвергала, папиной сильной руки, что всегда поможет, и его глупых шуток со шпионскими романами, да даже ливерная колбаса, что на самом деле паштет! Она скучает. Ей так жаль, жаль, что так и не извинилась перед ними за своё отвратительное поведение. Это случилось за три дня до смерти в день отъезда. Даже уже не ясно из-за чего всё началось, и переросло в такую масштабную ссору. Все кричали, но Вероника закричала громче всех, перебив: — Вы ничего не знаете обо мне, и вам никогда меня не понять! Все эти годы я мечтала уехать отсюда, потому-что меня дастало ваше безразличие, и мнимая помощь! Я вам не подопытный кролик! Мне никогда не нравилась ливерная колбаса, и даже Хезер тебе об этом сказала, мама, это блин просто паштет! А твои тупые шутки, отец, уже сидят у меня в печонках! Мне всё это так надоело, и наконец я уезжаю! Молюсь, что бы мы больше а жизни увиделись! — конечно, все слова были сказаны с горяча, но они пронзили родителей до глубины души, отравили ядовитой стрелой. Вмиг все замолчали, а Вероника безмолвно взяв чемодан уехала, как и пожелала, навсегда. До сих пор выражения их лиц лежат в глубинах её памяти, несмотря на время, они кажутся такими чёткими. Родители были вовсе не идеальны, но сейчас ей ещё тяжелее нести груз её слов, и она не хотела, это случилось с горяча, ей не стоило так говорить, точно не стоило! Может это и есть её наказание? Вечные мучения совести? Даже несмотря на все слова они организовали похороны своей единственной дочери. И Сойер так жаль, что даже умерев, в первую очередь она подумала обо всём, но только не о них: — Вероника, извини что вмешиваюсь, но мне кажется тебе всё таки стоит извинится. — зря она не послушала Хезер, что сказала ей об этом ещё в машине. Возможно пройди бы неделька, она сама позвонила родителям извинится, но этого дня уже не наступило... “В жизни”... Господи, дай ей шанс, она бы сама вырулила этот камаз в другую сторону, и поехала извинится, но шанса уже не будет, уже ничего не будет как прежде. — Смешно слышать из уст дуры, которая запугивала отличников дабы они тебе решали домашку, такие слова. А ты вообще думаешь, что человек который в своём уме будет рассказывать это всем? Чтоб в психушку поехать? Ох да, там он точно встретит не только Наполеона, но и с Петром I познакомиться! — отложив книгу, всё стремительнее повышая голос, говорил Джейсон. Несмотря на свои грустные мысли, Вероника усмехнулась потому-что представила это, но злоклятые враги были слишком заняты друг другом что бы это заметить. Это словно отвлекло от вечной печали и тоски. — Блять, да ты ответил на свой же вопрос! Браво! — с саркастичным удивлением произнесла Чендлер — Такие люди, поэтому тихо и сидят язык в жопу, а не пишут ебучие книги и статьи! Хезер Чендлер - это имя вызывает страх и ужас, но и так же уважение. Она кажется такой непоколебимой, такой сильной, что словно не может испытывать грусть или тоску, как Сойер. Вероника точно знает о том, что у Хезер есть оба родителя, и бабушка с дедушкой, что живут на окраине Шервуда. За всё это время она ни разу не упоминала о них, неужели ей так плевать? Есть ли ей за что жалеть? Ведь как бы то ни было, бабушка была очень добрым человеком, хотя и в меру сварливой, но Хезер говорила плохое о ней меньше всего. Проносились в её речи грубые словечки, но в отличии от собственных отца с матерью, она не выказывала о ней ни разу ничего дурного. Хотя их общение было достаточно недолгим, и Вероника может многого не знать, но всё же, неужели Хезер даже не скучает по ним? Или она просто хорошо подавляет эти эмоции? — Оу, да, великая и могущественная дохлая-сучка, ты значит таких знаешь, да? Наш единственный шанс это найти чьи-то отголоски на просторах интернета и книг, ведь в жизни тебе никто и ничего не скажет! Неужели ты своей драгоценной подружке уже всё рассказала? “Ух, бля, я же была чертовой королевой школой в прошлой жизни, что разрушала жизни людей, и сдохла от того, что по своей же тупости выпила очиститель для труб!“. — на самом деле Сойер впервые видела такого Джейсона. Раньше он был более хладнокровным, в этой жизни. Джейсон имел трагичную судьбу, и даже при жизни он призирал что своего отца, что всё общество, и его можно понять. Он многое пережил, но единственный человек о котором он не говорил не плохо, и не хорошо это мать. После того разговора о взрыве и библиотеке, что был тридцать лет назад, Сойер не затрагивала эту тему, как и Дин. Хотел бы ДжейДи встретиться с ней вновь? Были бы они оба рады такой встречи? — Ты думаешь я совсем ебнутая? В чем твоя проблема, Джесси Джеймс?! Я в жизни ей такое не расскажу потому-что у меня есть мозг! — и впрямь, Рейчел же не знает об этом, и в последнее время они даже не сидят за столиком с ней во время ланча. Вероника никогда не обращала ранее на это, все её мысли были заняты более “важными” делами. Им нужно срочно решать ситуацию, не стоит впутывать сюда Рейчел, хотя с такими истеричками будет очень сложно. Рейчел очень милая девочка, справедливая, совестливая, и напоминает более лучшую версию самой Вероники. Она никогда не отступится от своих принципов, и даже если попадёт в популярную клику, никогда не прогнëтся под глупых девчонок. Хотя они с ней знакомы не так долго, Сойер с уверенностью может заявить, что Эванс не сможет вершить злые поступки как та же Хезер Чендлер. На самом деле девушке даже страшно, какова будет реакция подруги на такое открытие? Ей явно не стоит говорить об этом, даже сама Вероника представляет как тяжело будет принять настолько жестокую правду. — Советую тебе наконец выучить моё имя, раз уж прижало. Что в прошлой, что в этой жизни оба барана встречаются рогами друг об друга. В их споры даже бесполезно вступать, ведь им словно не важна истина, а дай лишь повод устроить скандал двух Карен. Хезер всегда была скандальной, циничной, эгоистичной, и просто гнилой личностью, что так ненавидел в людях ДжейДи. Чендлер словно стала воплощением всех самых отвратительных качеств в человеке, и хотя трудно назвать ДжейДи хорошим человеком он всё же более человечен, и очень часто транслирует правильные мысли в спорах, нежели Хезер, хотя этот случай является исключением. Чендлер просто хочет что бы было по её, что бы чувствовать собственное превосходство, когда Джейсон всё таки старается найти суть, и правда помогает с поисками, хотя никто не отменял просто большой любви, и желания вернуть свою “Мёртвую Девчонку”. Так или иначе Вероника уже давно не пытается не их помирить, ни переубедить, ведь ни один не пытается понять друг друга, что означает простое сотрясание воздуха. Хотя иногда их ссоры длятся слишком долго, и Сойер всё таки их останавливает. — Хм, ну когда рак на горе- — ЗАТКНИСЬ, ХЕЗЕР! — как этот например, закричала что было сил Сойер, перебив Чендлер — И ты! — указав на парня — Джейсон-блять-Дин. Вы достали уже ссорится на ровном месте! — в голове всплыли все их глупые ссоры отчего сердце стало стучать быстрее, а руки уже так и чешуться ударить по чему-нибудь, но не голове. — Вероника, я лишь- — включив режим милой провинившейся собачки стал защищаться ДжейДи. — НЕТ! — вновь воскликнула, перебивая Дина, Вероника — Вы видимо не думали, но Рейчел могла что-то заподозрить. Ее нет в школе, ты, Хезер, с ней не общаешься, не думаешь, что у неё будут сомнения? — Вообще-то есть! Если ты слепая, то не переноси это на окружающих! Я видела её с Тейлором возле кабинета, так что не такая она и бедная и несчастная. Тем более я достаточно времени уделяю нашей ДрУжБе, что бы она ничего не заподозрила! И вообще, она не только моя подружка, если ты не заметила, Сойер. — с перенебрижением произнесла Чендлер. — Так или иначе ты ведь её подруга, и знаешь её больше чем кто-либо другой! — Знаю, например то — Хезер было хотела напомнить девушке про очиститель, но не сказала — что она может подумать не об этом... Это не дойдёт до чего-то серьёзного. — на самом деле Чендлер была вовсе не уверена в своих словах, но другие поверили этому, наверное. *** На часах пошёл уже второй час ночи. В такой час в глаза можно было вставлять спички, всё троилось, а мозг отключался на ходу. Весь кабинет был перевёрнут с ног на голову. На самом деле Тейлору уже стало плевать куда и что он смотрит, он просто смотрел листовки за семидесятый, девяносто девятый, двухтысячный и так далее. У Рейчел же тоже дела не отличались успехом. — Эй, Чел, может хватит уже? Тут ничего нет — они уже просмотрели более половины ящиков, поставили вверх дном стол, и всё равно ничего не нашли, кроме тех газет. На самом деле на каждом ящике написан год, но за восемьдесят девятый нет данных, и быть может кто-то их мог переложить, ведь быть они просто там обязаны, именно по этому в их голове родился план просмотреть абсолютно всё. — Нет есть! Мы не зря сюда пришли! — перепалашилась девушка, хотя вид у неё тоже был не важный. Эванс тоже чертовски устала, и с трудом могла уследить за собственной, уже падающей на ходу, головой, но отступать она не желала. Неужели они зря провернули всё это? Нет уж, они же больше не вернутся сюда! У них есть лишь один шанс и попытка, они не должны упустить свой шанс! Вероятно начнётся разбирательство, и директор как минимум придпримет меры ворам, что ночами в его кабинете хозяйничают, ох, да, Рейчел же не сказала своему другу о том, что кабинет назад они уже закрыть не смогут — Знаешь, я думаю мы и впрямь зря сюда пришли. Мы здесь наверное часа три уже. Прости, что заставила тебя. Тейлор взглянул на Рейчел, недавний запал его подруги упал до нуля, и даже она, как человек верящий до последнего, потеряла надежду. Что-то болезненно зжалось в груди, и он просто не мог видеть её такой. — Давай проверим ещё вон тот ящик. — Это был последний шанс, единственный который остался ещё закрыт, но в нём лежали личные документы директора. Вдруг, пролистывая документ за документом парень не поверил своим глазам. Может ему кажется? Может это глюк? А может он и вовсе сошёл с ума? Это был ежегодник за тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Руки даже задрожали, неужели? — Нашёл! Нашёл! — закричал Тейлор. С блеском в глазах Эванс подбежала, и увидела эту по истине легендарную книгу. Красный ежегодник с эмблемой школы, и выпускниками тех лет. — Боже мой! Он настоящий! Мы нашли! — закричала девушка, и выхватила его из рук, словно автограф знаменитости — Спасибо, Тейлор — поцеловав в щечку всполошилась Эванс. Данная награда за труд Морриса вполне устроила. Сделав глубокий вдох, и будто сидя на тысяче и одной иголке Эванс спросила — Ты готов? Она выглядела как фейерверк, что с минуты на минуту взорвётся, но парень ещё не отошёл от такого поворота событий, и смущённо кивнул, легонько прикасаясь к горящей от перевозбуждения и смущения щеке. Эванс открыла ежегодник, и стала перелистывать одну страницу за другой, разглядывая разных учеников по пути. — Эта девушку укуренная какая-то. Джессика Морган. На фотографии была изображена и впрямь побитая жизнью девушка: с усталыми глазами, бледной кожей, тёмными каштановыми волосами, чёрной одежде, и круглых солнцезащитных очках. — А это по виду хипстер. Джеймс Доминик подписано. У парня были короткие кудрявые волосы, правильные черты лица, если бы тот снял свои ботанские очки, с сыпью веснушек, и клетчатой рубашке. — Ой, глянь, а эта видимо самая модная На фотографии была изображена Сара Доусон, и была очень красива: пшеничные волосы, бледная кожа, зелёные, словно два изумруда, горящие глаза, и розовые сережки-перья вместе с топиком. На фотографии она так искренне улыбалась. — А справа её подружка! Аиша Дрейк была полной противоположностью своей подруги: афро причёска, загорелая кожа, и тёмные глаза. Она показывала жест на свою подругу, как и она ей в ответ. Так они и разглядывали с упоением подростков пару минут, пока не дошли до середины альбома. — Гляди! Это же тот парень: Джейсон Дин! — воскликнула Рейчел. На фотографии в ежегоднике он вышел куда симпотичней, и загадочнее. Видимо много девичьих сердец разбил. — Да, похож. Здесь он даже немного улыбается... — сказал Тейлор. Хотя казалось, что может вызывать такую злость, но лишь одна его фотография раздражала его — Давай дальше. Эванс он тоже не нравился всё равно, и вызывал тоже отторжение, так что она согласилась со своим другом, и пролистав ещё две страницы они нашли ещё знакомые лица. — Ой, а это то самое трио! Почти в ряд стояли три фотографии неизменных поражающая своей загадочностью Хезер Дюк, милая Хезер МакНамары, и раковая Хезер Чендлер. Красивые, словно ангелы Виктории Сикрет, и это под их тиранией находилась в своё время вся Вестербургская школа. — Я вижу, их даже на одной странице разместили — произнёс Тейлор. — Так одна из них оформляла ежегодник, гляди — перевернув книгу она показала кто занимался оформлением книги — Только забыла какая... Хезер МакНамара? Или Дюк? Взглянув ещё раз на троицу, Эванс так и не могла понять: почему? Хезер Чендлер так улыбалась на фотографии, а её глаза полны жизни, она выглядела такой живой здесь. А Хезер МакНамара по-детски наивной, с румяными щечками, и распахнутыми голубыми глазами. Единственное, кто напрягал это была Хезер Дюк. Да, она улыбалась как все, но выглядела она будто натянутой, а глаза вызывали презрение. Рядом с трио находилась и, чуть подальше, Вероника Сойер. Она была уставшей, и измотанной, будто вовсе не хотела фотографироваться, и грустным взглядом смотрела на Хезер Чендлер. Совпадение ли? Они ведь были друзьями. Моррис потянулся, и зевнул — Слушай, может пойдём уже? Давай ты сфоткаешь нужные страницы на телефон и всё? — Да, конечно — листая дальше произнесла Рейчел, когда парень пошёл уже собираться. Она не могла оторваться. Эти фотографии так пленяли. Все они казались такими знакомыми, словно дежавю. Мама Рейчел бы пошутила про прошлую жизнь, но это ведь глупо! У нас нет прошлой жизни, и живём только раз. Эванс уже даже встала, но всё равно продолжала просматривать ежегодник. Вдруг, почти в конце альбома, она увидела фотографию парня. Зрачки уменьшились, в ушах зазвенело сердцебиение, а картинка стала мылиться. Тело пронзил страх. «Рэм Суинни - Квотербек Вестербургской команды» — «Рэм Суинни...» — в голове возникли мириады картинок. Мужчины на рыбалке, мальчик с мячом, полная девочка в розовом свитере. Они мелькали так быстро, что нельзя было разобрать всё. В глазах, словно в живую перед ней возникла та самая Хезер Чендлер. Она взяла ежегодник, и посмотрела проназающим взглядом в душу — Вспоминай. Вспоминай! — приказала она, и обратилась вмиг Холли, на шок Эванс. Девушка отшатнулась, они были так похожи чего она никогда не замечал. В особенности их взгляд, такой же какой стал сейчас у её подруги. Пол стал проваливаться кусками дерева в пустоту отчего она закричала, в панике прыгнув на последний островок земли, но всё равно провалилась в огромный чёрный водоворот. Земля стала отдаляться с молниеносной скоростью, пока кричали чужие голоса в голове, а она даже не могла закричать — Тейлор! ТЕЙЛОР! — Её рот лишь беззвучно открывался, а силы медленно покидали. Разум погрузился во тьму. Хоть Тейлор и чертовски устал, но он был счастлив как никогда, и на его лице была непроизвольная улыбка. Вновь прикасаясь к щеке он вновь и вновь чувствовал эту эйфорию. Это был первый раз когда она... Его поцеловала. Он даже вообразить себе этого не мог в жизни, а здесь... Может он не так плох? Может у него есть шанс? Вдруг сзади раздался громкий треск. Резко обернувшись парень увидел Рейчел, что упала на пол без сознания. На миг он даже замер, а затем вскрикнул, — РЕЙЧЕЛ! *** — Я предлагаю нам перестать заниматься просиживанием штанов, и например, забыть обо всём, и что мы знакомы? Было бы очень кстати забыть ваши лица — со всей злобой произнесла Хезер. Они её тоже ненавидели, но предпочитали держать язык за зубами. За свой язык Чендлер и поплатилась... — О Боже, прошу! Даже после смерти ебешь мозг. Было так приятно видеть, как из твоего горла вытекал очиститель! — его глаза загорелись словно пламенем. Веронике стало не по себе, сулило что-то плохое. — Угрожаешь, ублюдок? Знаешь, ты так эффектно взорвался. Я подумала фейерверки в честь праздник! — наступая всё ближе сокращая их расстояние до метра. Сойер встала со стула подойдя к парню, нежно приобняла его за плечи, и тихонько сказала — ДжейДи, прошу, успокойся... — по спине пробежали мурашки. — Не забывай за что эта сука выпила очиститель! — вскрикнул он, и из куртки выхватил пушку. Его руки дрожали, но взгляд был животный, будто он и впрямь нажмёт на курок. — ДЖЕЙДИ НЕТ! НЕТ! — закричала Вероника, и стала дёргать его за рукав куртки, но тот даже не дрогал. У девушки вся жизнь перед глазами пронеслась. Нет-нет-нет, история не должна повторится! Если они убьют Чендлер круговорот может повторится. На мгновение в комнате повисла тишина. Голоса слились в гул. Посмотрев на палец, что вот-вот нажмёт на курок, Джейсон задумался. Хочет ли он этого? Он вновь пожалеет о содеянном. Глубоко вздохнув он, на счастье всех, опустил пистолет, и положил в карман. Выступили слезы, Сойер так испугалась, и так рада, что тот оступил — ДжейДи, ДжейДи, всё хорошо, успокойся — успокаивала, гладя по руке она. Вероника уже видела его в такой ярости, и пробовала уже более менее, через раз, рабочий метод. Главное что бы в этот момент никто больше ничего не сказал. У Хезер побледнело лицо, и задрожала ухмылка. Этот парень явно не шутил, и она даже отшатнулась назад. Ей не хотелось умирать. На миг наступила прострация, пустота в голове, а затем злость вновь подступила, устроив очередную словесную рвоту — Именно поэтому ты и сдох! Ты ебанутый на всю голову! А ты, Вероника, даже сделать ничего не можешь, как мышкой пищать ему прекратить! — руки охладели и задрожали, кровь так и закипала в жилах — Это никогда не работало! Говоришь: “Не ты убила, не ты”! А кто? ТЫ позволяешь вершится злу, Мисс “хороший человек”! Сердце застучало, и девушка испуганно взглянула на парня. Видимо королева школы так и осталась безмозглой. Хотя и её слова были правдивы. Вероника не могла ничего сделать, как поддакивать, и пытаться взять нейтральную позицию. Она считает это лучшей ролью в данный момент. — ДжейДи, прошу, она того не стоит — сказала нежно она, и увела в сторону. Сейчас стояла на кону целая жизнь. Хотя в душе полыхал будто целый вулкан, Джейсон вспомнил, недавнюю ночь... Отца, сигареты, и клятву... Нет, ему нужно взять себя в руки — Спасибо... — робко промолвил он. Хотя он и оставил свои чувства, сердце всё равно содрагалась от вида её слез. А вот сердце Чендлер содрагалось от того, что она вновь потеряла внимание. Её лучшая тактика - нападение, и она всегда работала, даже под дулом пистолета, быть может поэтому она и умерла в семнадцать — Знаете, если бы не моя тётка, я бы сейчас спиздила текилу из шкафа. Хотя стоп, её же нет дома! Нахуй вас, я за бухлом — показав на прощание средний палец, Хезер удалилась за дверь. *** Думаю каждому человеку на этой земле интересно: каков же на вкус очиститель? А ответ прост: терпкий, ядовитый, и на самом деле безвкусный, почти как вода, и ещё до смерти жгучий. По крайне мере таким почувствовала его Хезер Чендлер. «— Очиститель для труб? Очистит даже самое засторелое дерьмо души! — Боже, да тебе нужно идти писать слоганы для рекламы, ДжейДи». Очистил ли? Вмиг стало мучительно больно, и невозможно, дышать, как бы жадно она не хотела ухватиться хоть за капельку воздуха, тело вовсе не слушалось, а глаза, в которых всё словно размывалось, терялись от страха по всей спальне. Шокированная Вероника, и... Ухмыляющийся ДжейДи. Будто бы он и не знал, что она умрёт! Как ребёнок, что проверяет любые пакости под вопросом: а что если ... ? Хезер в секунду поняла, что именно он - убийца. Чёртов Джесси Джеймс, будь он проклят! Неужели сама Сойер, которая дрожала и готовая заплакать на вечеринке, сможет совершить такое? Хотя тоже возможно. Кто знает каких тараканов держит в своей голове тихая “хорошая девочка” Вероника Сойер. — «Орешки» — именно эти посмертные слова прохрипела она. Почему? Почему не “помогите” как у нормальных людей? Вот только вопрос: А кого можно отнести к “нормальным людям”? И что же считается нормой? Истинна для всех или всё же для каждого разная? Кто утвердил, что является нормой, а что нет? То что делает большинство людей или что является верным? Но как люди поняли что верно, а что нет? Плохо ли убивать плохого человека или ты сам становишься плохим? Кого-то из них вообще можно назвать этим “нормальным”? В любом случае её слова были далеко не похожи на какую-нибудь пафосную цитату, которую затем все повторяют с восхищением и изумлением. Что ж, и здесь было всё крайне просто - Хезер подумала об орешках в этот момент потому-что хотела их, что бы тот самый солёный, хрустящий и столь блаженный вкус вновь, в последний раз, оказался во рту. Да-да, как бы это глупо, и наивно, не звучало. Видимо по этому её великая цитата осталась известна лишь новой криминальной парочке, а весь мир запомнил её непоколебимой святыней-богиней, но была ли она таковой? Были ли настоящие святые таковыми? Писания об этих людях оказались написаны лишь после их смерти, и современниками, как нравоучение о некой “правильной” жизни. Никто из нас не святой, и те люди может и имели высокие моральные качества, но точно не столь безгрешны, как говорят святые писания. Все совершают ошибки, падают и встают, жалеют о своих поступках и не могут принять неправоту. Те люди о которых нам говорят, и не являются людьми они “святые”. У них нет ни единого греха, они отбелены, и сияют, они всего-то нравоучение, детская сказка. Но даже в двадцатый век оказалось так легко создать культ вокруг личности, и всего-то нужна была сентиментально-глупая записка! Даже без подтверждения действий, лишь фальшивой запиской, бумажкой... Так легко изменить отношение людей, когда ты даёшь им волю фантазии, даёшь им... Человечности? Все ведь считали Хезер идолом, нежели человеком, и такое приближение поразило, и породнило, их сердца. Каждый из них, приходя домой плачет в подушку, ненавидет друзей, и здесь, их кумир оказался к ним ближе, оказался таким же, с теми же проблемами и болью в душе. Крикнул: «Ты не один! Даже я, такая идеальная, могу быть слабой! Я с тобой». Они нашли отголоски в ней, в глупой фантазии двух школьничков, хотя это уже и не важно. Важно лишь то, что кому-то Хезер могла и помочь, впервые в своей жизни, даже посмертно. Разве при других обстоятельствах сделала бы Хезер хоть что-то доброе и бескорыстное по отношению к другим? И конечно же, Чендлер была далеко не злой. Никто из нас не является чистейшим злом, просто Вероника её таковой считала, она ведь рассказала историю Хезер: Безжалостной, эгоистичной, лицимерной стервы, но была ли она настолько карикатурна? Во время игры в крокет она сказала правильную вещь о ДжейДи: — Да он сумашедший на всю голову! Притащить пушку в школу - не нормально! Он убийца! — А по-моему он крут. Дал отпор, что заслужили, Курт и Рэм. Так может это дело в Веронике? Она воспринимала её таковой, могла понять рассчётливость за, по истине, дьявольское качество. Хезер не ангел, но уж точно не вездесущее зло. Она не заслужила смерти, и она это знала. Всю историю мы наблюдаем лишь за перспективой Вероники: нет ни единой сцены без её присутствия. Она здесь главный герой и недостоверный рассказчик, словно пытающийся пересказать итак нереальную историю. Мы даже не можем быть уверены в подлинности истории, ведь Вероника могла в своей голове изменить, в свою пользу, историю, что бы мы считали её белой и хорошей. Разве кто-то из нас выставляет, при рассказе о себе, себя же в дурном свете? Это не научная диссертация, и мы просто можем полагаться, и верить словами Сойер. Разум погрузился во глухую тьму, но всё же была одна мысль: — Я забыла съездить к бабушке. Бабушка Хезер - строгая расчётливая женщина, видимо от неё Хезер и передались “неудачные” гены. Она жила ближе к окраине Шервуда, и Хезер было всегда так лень туда ехать, а бабушке нужна помощь. Тусовка оказалась важнее этого, но только на смертном одре она вспомнила об этом. Может это было что-то важное? С родителями у Хезер были лишь “денежные” отношения, а воспитанием занималась сначала домработница, а позже Чендлер сама оперилась, став свободной, и по её мнению, самодостаточной. Единственным человеком, с которым она могла посоветоваться, и самым близким, была как раз её бабушка. С ней они виделись редко, но всегда могли созвониться, и именно она учила маленькую внучку премудростям жизни. Хотя Хезер часто их не слушала, а затем училась на собственных ошибках. Ей жаль что так вышло, ей стоило поехать. По щеке скатилась слеза. Будем честны, Хезер может и раздражала её бабушка, но она её любила гораздо больше родителей. «Боже, было так много планов на жизнь, но кто же знал что она так коротка, как говорят!». — Я не хочу умирать! — закричала Хезер в безмолвной пустоте, где был слышен лишь гул её мыслей, но никак не голос. Нет, она не могла так просто умереть, не могла! Она обязана жить! — Дайте мне шанс! — в этот миг девушка пожалела что не верила в Бога, хотя мнила себя ярой атеистской, говоря, что если бы тот существовал, она бы жила по-другому — Прошу, услышьте меня! Я не хочу! Мне жаль... — слезы полились водопадом, а в горле встал болезненный отвратительный ком. Вот так великая Хезер Чендлер и показала свою слабость, которую не осмеливалась показать в жизни. Ей было страшно. Она не хотела быть здесь. Она ненавидела эту проклятую Веронику Сойер! Зачем только она подобрала какую-то лузершу, и вытащила в люди! И ради чего?! Она убила её со своим парнем, о котором та ей говорила! Вот и вся благодарность! По собственной невнимательности, на слабо, она потеряла жизнь... Ниточка была так хрупка. Где она сейчас? В лимбе? В аду? Это просто пустота. Так хотелось верить что это лишь сон... Может она сейчас проснётся? Всё будет в порядке? Может это ей это просто приснилось в пьяном угаре? Протерев глаза рукавом от халата Чендлер не поверила своим глазам: перед ней был белый туннель, далеко-далеко вдали. Оглянувшись во тьме девушка робко подошла туда, и вмиг всё окутало ослепительно-ярким свечением, она забежала туда, а большего и не помнит. С треском хлопнув дверью Хезер направилась твердыми шагами, скрестив руки на груди, по коридору. — «Ублюдок! Да как он смеет!» — подумала она. Если бы дьяволица сказала, что ей не было ни капельки страшно, когда перед лицом красовалась (по всей видимости) заряженная пушка, она бы точно солгала. Девушка вмиг остепенилась, и даже забыла о чем была речь на пару мгновений, что показались вечностью. В глазах вновь восстала та тьма, и, словно божественное, свечение. Хоть Чендлер и знала о перерождении, испытав его на своей шкуре, но она всё же не знала дадут ли ей вновь этот шанс. Что если она навсегда погрязнет в пучине мрака и забвения? Что если она... Исчезнет? Да, вот и самый главный страх королевы школы - исчезнуть. Быть забытой и ненужной. Её забыли родители, её забыли друзья... Никому она была не нужна, и Хезер всеми фибрами души желала хоть капельку любви, обожания, внимания, она пыталась обратить его на себя, что бы не исчезнуть, не затеряться в толпе. Она до смерти боится забвения. Разве помнит о ней сейчас хоть кто-то? Да, как призрака школы а-ля тупой страшилки, а саму Хезер? Да, волна популярности и культ личности, но... Он мимолетен, и вот, через сорок лет о ней кто-то помнит? Кто помнит Хезер Чендлер? Всем этим людям уже пятьдесят семь, и у многих уже свои семнадцатилетние дети! Кому она нужна? Никому... Она ни в одной жизни никому не нужна, даже своей вечно занятой тёте, с которой её насильно связали, здесь... Она ужасно одинока. У Вероники всегда был тот, кто рядом: родители, Марта, и даже психопат ДжейДи, а у Хезер? Завистливые подружки, что втоптали её могилу в грязь? Хотя это её вина, что выбирала таких себе друзей, но семью ведь не выбрать... Ведь так? До того, как она вспомнила свою прошлую жизнь она была жалким подобием жизни. Она не жила... Как и Марта, когда её подвергали биллинга, но её это ни капли не волновало. Девушка даже не могла представить, что залезла в её шкуру, не могла и помыслить... Воспоминание кажутся о “прошлой жизни” как в тумане. Будто бы жизнь Холли что-то другое, не Хезер Чендлер. Может это был лишь сон? Ей кажется, что это неё тело, не её жизнь. Нет, это ошибка! До сих пор просыпаясь по утрам ей кажется, что вот! Сейчас! Она проснётся! Но каждый раз у зеркала она видит ту жалкую Холли. Даже в новых шмотках, макияже, причёске она снова и снова видит то грязное серое ничтожество. Это не Хезер. Настоящая Хезер давно сгнила не только душой, но и телом глубоко семью футами под землёй. Спускаясь громкими и тяжёлыми шагами Чендлер крепко сжимала поручни лестницы. Она помнит этот дом, все ощущения Холли, но почему-то это ей чуждо. Словно не она ходила по этой лестнице, не она чувствовала запах дерева, не она прикосалась пальцами к шершавой поверхности обоев, и не она помнила этот тусклый свет торшера в углу. Вроде в голове есть воспоминания, и она видит их, как свои, но ощущение, что ей это вживили насильно. Словно она украла чужую жизнь, а в сердце её грызёт совесть. Ей некомфортно находится в этом теле и в этой жизни, но она хочет подавить эти эмоции. Нет, она не покажет свою слабость. «Съешь, либо будь съеденым» — вот девиз Хезер. Каждый, даже самые близкие, ждут когда она только оступиться, что бы втоптать её глубоко в грязь. Пройдя на кухню через арку в гостиной, и достав из шкафа “хорошо спрятанную” бутылку вина тётки, Хезер села за стол. Она облакатилась, всем своим скучающим видом, на свою левую руку, а правой рукой неспешно наливала вино в, поражающий своими формами и блеском, бокал. Капли вина разбрызгивались по стенкам бокала, а, как кровь, красная жидкость все более наполняла его. Она оказалась этим бокалом, который опустошили и разбили, недавно он был полон, но отныне склееные скотчем стенки подтекают, и не дают налить его до краёв. Не дают быть удовлетворенными. Несмотря на “второй шанс”, и “новую жизнь” Хезер разбита, и будто находится в тумане. Она могла бы начать всё вновь, но ей слишком тяжело устаканится, хотя она и делает вид, будто ко всему быстрее всех привыкла. Недавний инцидент в школе скоро станет самым обсуждаемым событием, но он не сделал Чендлер счастливей. Жадно заливая алое вино, и оставляя следы кровавой губной помады, к себе в глотку девушка желала лишь заглушить эту смертельно ноющую боль в душе. После второй партии алкоголя в голове стали сами собой возникать образы двух заклятых Хезер, и непреодолимое желчное чувство злобы. Они предали её, помогли растоптать её как личность, поддержали других в этом. Очевидно, что Хезер ожидала такой реакции, как лидер, но ей всё равно больно и обидно. Она так давно не била язвительную змею Хезер Дюк по лицу, не кричала, и так давно не затыкала, что даже руки и язык начинают невыносимо чесаться. В мыслях стали возникать разные ситуации яркими вспышками, отчего казались столь реальными и живыми. Руки холодно дрожали и нервно сжимали бокал. Ещё бы чучуть, и он бы лопнул или она разбила его вдребезги о стену. — «Дюк - жалкая позерка! Сделает всё ради внимания к своей неприметной двуличной персоне. За глаза желает смерти, а в телевизоре клянётся о несметной дружбе, и любви!» — Это в её стиле, до боли ожидаемо, но всё равно тошно. Наживается с помощью других, когда сама из себя ничего не представляет. Хочет быть похожей, но не осознаёт тяжесть власти. Да, что бы не придумывала взрывная парочка, но у Чендлер тоже испытывала собственные проблемы и ответственность на этот счёт. «С большой властью приходит большая ответственность», и «время деньги» от Бенджамина Франклина были самыми любимым цитатами при жизни, но мы остановимся на первой. Мы увидели в истории, что власть не принесла никому ничего хорошего, и даже Хезер Дюк не сумела удержать эту злополучную корону. Она не хотела быть королевой школы по-настоящему, это была лишь цель после которой наступает: “а что дальше делать?”. Долгое ожидание уже превратило ожидание данной цели в саму цель. Одержимость, и огромная ненависть, желание проявить себя. Как дети ругаются с родителями за контроль, и здесь было абсолютно так же. Вырвавшись во “взрослую жизнь” Хезер растерялась, и стала копировать модель поведения, что всегда видела и знала: “Я не стану как вы! Я буду жить по-другому! Лучше вас!”. Она ничего нового не привнесла, а лишь стала такой же, почти не отличной, лишь фамилия другая. Дюк не оригинальна и ни чем не примечательна. У неё нет индивидуальности. Она подсознательно следует инстинктам, которые считает неверными. Она страдает от самой себя, и это её наказание. Разве легко быть осуждаемой копией? У Хезер были на это причины, но мотивация - вырваться от “большой мамы”, и стать личностью, доказать, крикнуть: “ну посмотрите на меня! Какая я хорошенькая! Молю!”. Что бы закрыть душевную боль она пытается направить на себя блеск софитов, но от этого становится не легче, а даже ещё больнее. Отчего она так яро хочет избавиться сама же, не осознавая, утопает. Хезер Дюк несчастный подросток, что не получает любви дома, унижения в школе, и желающий стать тем, кого будут уважать, кого любят, кем восхищаются, например Чендлер. Вот только никто и никогда не задумывается при желаниях, что везде есть обратная сторона медали. Что бы защититься Хезер стала язвой, пираньей, которая съест, чем будет съеденной, ведь просто не знает другой модели поведения. Она всегда кусалась и защищалась как могла, все были против неё, давили на слабости, и теперь она хочет доказать, что все они были неправы! Все они глупцы! Пусть жалеют, что потеряли такую как она! Единственную и неповторимую в своём роде. Вот только: а разве она и так не единственна и неповторима? Все мы люди ценны по-своему, все мы уникальны и заслуживаем любви при рождении. Это лишь мысли самой Хезер, которая считала, что пока не стала королевой школы была не уникальна. Хезер хотела уколоть все своё ближнее окружение, параноила, что Вероника заберёт её место под солнцем, которое она так долго ждала, и с помощью слушка вывела из игры. Она сгорала, что Веронике всё досталось так легко, что даже с лишними килограммами ее взяли в команду! А Хезер была хуже? Или тупая пробка МакНамара, которая как верная собачка лишь подтяфкивала дьяволице. Почему она страдала так долго? Почему она на всю жизнь проклята? Её волосы выпадают пачками и секутся, видны исхудалые отвратительные бока, её лицо болезненно бледное, огромные синяки под глазами скрытые под тонной тотального крема, а еда давно не приносит удовольствия, а скорее дичайшее отвращение, которое ей приходится испытывать каждый Божий день. Разве могла она сбросить “пару” кило по-другому? Почему никто раньше ей не сказал об этом? О последствиях? Почему? Почему она должна так страдать в этой жизни? У всех чередуется белая и чёрная полоса, а у Дюк только одна! И Хезер даже не может дать отпор... Все мечтают попасть в клику к трём Хезер, в место под солнцем. Ты выше всех, тебя уважают, тебя боятся, тебя любят и ненавидят, но каждый мечтает дружить с тобой, и ты получаешь бонусы беспечной, со стороны, и роскошной жизни, становишься знаменитостью. Это мечта многих, а она ещё отлично устроилась! Да и ей лучшего не найти - за всё нужно платить, но почему она платит больше всех? Почему МакНамара, такая же как она, живёт лучше? Почему к ней никогда не придирались? Она умирает каждый день, вставая раньше птиц в эту проклятую школу, и обязанная улыбаться всем тем кого ненавидет. Она оттолкнула МакНамару на камеру ведь увидела в ней себя, свои эмоции, которые просто не может выразить, боится. У Дюк меньше смелости. Её раздражает, что Хезер смеет жаловаться, когда Дюк смиренно всё терпела! Хезер не может себе это позволить, потому-что ей запретила она сама. Эта “тупая шавка” подрывает авторитет непоколебимых Хезер, но на самом деле это лишь фарс, обложка, обёртка. Гнилые конфетки обернуты в соблазнительный фантик. МакНамаре всё было легко, Веронике всё было легко, так пусть отныне они тоже почувствуют каково было ей тяжело! Неужели она одна должна это чувствовать? Если бы Дюк только могла она бы и Чендлер заставила страдать вечно, но она уже горит в аду, там ей определённо нашли местечко “под адским солнцем”. Но какова мотивация Чендлер? У Хезер всегда было не в ладах в семье, и она хотела выплеснуть это. Тем более она завидовала ей. У неё была семья, мама что печёт печенья и всегда рядом, которая похвалит, которая обнимет, поцелует. Дюк была гораздо красивее, по-мнению Чендлер, ведь именно она всегда хотела себе тёмные волосы и изумрудно-зеленые глаза. Это обуславливалось простым: “хочу то, чего у меня нет”. Брюнетки мечтают стать блондинками, кареглазые - голубоглазыми, мулаты - бледнокожими и наоборот. Дюк читала книги, все говорили о её уме, когда Чендлер их не выносила. Всю жизнь она боролась за внимание к своей персоне, предпочитая красный цвет. Всё в совокупности. Конечно, она это не признавала, держа голову высоко в небесах, но отрывалась на подруге за это отпуская злые комментарии, и случайным в этой лотерее стал - вес. Вечно актуальная тема, тем более из-за дружбы с Мартой Дюк сначала тоже имела “пару лишних кило”, но Хезер главное было зацепиться к чему-то. В этом её цель. Далее просто придирки, что бы задеть, не более, она даже не осознавала до конца силу своих слов, а позже это стало и вовсе привычкой, словесной рвотой. То, без чего она не может прожить и дня, как сладкий алкоголь и сигареты. Чендлер никогда не задумывалась о последствиях, насколько сильно её слова имеют вес, она просто “веселилась”. Её просто радовали любые неудачи подруги, а успехи раздражали, отчего она желала опустить её “с небес на землю”, показать что мир жесток, и хотя бы злым словцом сбавить её радость. Настолько ей было мерзко видеть улыбку, вызванной не своей персоной. А вот кому завидовала Дюк этот тот ещё смех - Хезер МакНамара. Дьяволица даже усмехнулась, чуть не подавившись алкоголем. Её же она не унижала, ведь так? О “солнечной” Хезер мало что можно сказать, она глупая милая-мордашка, что до смерти наивная. Она даже не злословит о других, и не понимает многих вещей, даже шуток что приходиться ей объяснять, будто ребёнок. Она не имеет веса, и мнения, и всегда готова к подчинению без пререканий. Тем более она никогда не представляла угрозу. Дюк имела все шансы занять роль лидера, а МакНамара всегда верная собачка. Она никогда не затеет план по свержению власти, а её мысли до боли сентиментальны. Хотя чего греха таить, она тоже прикидывается, стерва. Далеко она не так глупа, а скорее просто боится сказать лидеру слово поперёк, в отличии от Дюк которая даже в своём положении пыталась вставить свои пять копеек. Чтобы остаться у места где тепло и хорошо, она готова притвориться дурочкой, ведь это самое простое что можно сделать, никто не требует с дурочек многого, и прощает, ведёт себя снисходительно. Ей нравится комфорт и спокойствие, но если по-честному Чендлер временами раздражал её оптимизм, и её она тоже ругала за общительность, так бы описала сама Хезер, хотя объективно не просто бесил вечный шум в ушах, и, по её мнению, притворная детская радость, хотя в конце концов МакНамара выучила своё чувство такта, но Дюк удобнее было это забыть, обелив свою девственно невинную персону! Она жертва, она одна страдает. И что же ещё она забывает? То что, МакНамара в этой компании раньше всех, а их отцы являются бизнес-партнёрами друг другу, что свидетельствует, что они бы виделись в любом случае, и должны были бы. Две самые богатые девочки школы, которые уже пришли сюда подружками. Она просто не может её выбросить, тем более она комфортный человек, ведь доказала свою верность, что очень выгодно. А Вероника? Боже, да её взяли только за подделку почерка! Конечно, милая мордашка тоже сыграла роль, ведь незаконная-жена-сатаны не взяла бы к себе мерзкую прыщявую толстуху, но ей она тоже была выгодна. Дюк, без Чендлер, была никем, и именно она, с помощью своих связей, поставила её главной по ежегоднику. Она подняла её с колен, она должна ей быть благодарна! А эта ядовитая змея смела ей вечно перечить, да распускать слухи. Без неё она была никем, и не могла дать им ничего взамен. Да, чтобы попасть в компанию она предложила решать им домашние работы по-началу, но объективно она в самых лучших условиях в сравнении с другими. Вероника была такое же ничтожество, как и Дюк в своё время, но Чендлер вытянула Сойер. Почему? Потому-что ей надоела эта язва Дюк, что не знает такта и всех, точнее Чендлер, бесит своими тошнотными глупостями, и она даже думала её заменить, но опоздала. Сойер не выдержала и месяца популярности! На вечеринке, опозорив свою спасительницу из кромешного дерьма, сбежала бросив все, что дала ей она. Тупая сентиментальная Вероника, что даже не знает как устроен мир! Живёт своим дневником в своих мыслях, воображая, что она главная героиня своей, такой же дурацкой, истории! Говорит пламенные речи, словно в книге, монологи на пять минут - да кому не плевать? Она обычная девочка подросток, которой не хватает внимания, которая хочет получить его всеми силами, даже если это лишь мечты, что также напоминает чем-то саму Хезер. Пытается обелить себя, мол она не специально убила свою-лучшую-подругу! Она сама злодейка! Но злодейка ли Хезер? Разве бывают в жизни злодеи? Отбросим сказки, и вернёмся в реальность. Даже Иисус для кого-то может быть злодей. А может это Вероника Сойер злодей? Из-за неё начались все беды в школе! Из-за неё умерли, и пострадали невинные люди. Вот и всё её нутро Хезер, что живёт в каждом из нас. Но что у неё не отнять, так это оригинальность. В отличии от Дюк она могла стать правда отличным приемником, если бы пришлось выбирать. Сойер не стала бы жалкой копиркой, в ней был потенциал, который видела Чендлер, но так же она и не стала бы перечить ей во власти, была бы покорна. Вероника знает такт и своё место, не рвётся выше своей головы. Это нравилось Хезер, ведь это ей напоминало себя. Если бы она была не королевой школы, то начала бы свой путь также, но без убийств, конечно. Хотя Дюк могла стать такой, прогнувшись под ноготь своего дьявола. Жаль, что у неё нет мышления больше, чем видеть один выход - стать копией. Это так просто, не так ли? Пройти по протоптанной дороге, но не факт, что Сойер могла бы тоже справиться. Да, потенциал был, но она настолько эмоциональна, что сбежала бы в омут чувств к Джесси Джеймсу, не выдержав тяжесть короны королевы. Тем более они были знакомы лишь два месяца. МакНамара же даже после смерти лидера осталась слабым звеном, а по итогу лидером была только Хезер. Она идеальный лидер, сумевшая держать Курта и Рэма в узде — «Такого бы не случилось, если бы Хезер была жива!» — так говорила МакНамара о том случае на кладбище. Только Чендлер могла создать дисциплину и уважение, и выдержать все эти испытания. Но какова благодарность “идеальному лидеру”? Мысли бы и дальше поглощали разум Чендлер, помогая утонуть в прошлом, и почувствовать себя менее жалкой и беспомощной, каковой она стала сейчас, но в ушах зазвенел противный звук, заставляющий повянуть ушки. Это был стационарный телефон, который даже от вибраций подпрыгивал из стороны в сторону. — Аргх! — воскликнула Хезер, и вяло скотилась по стулу. Она так удобно устроилась, что не было ни сил, ни желания вставать с теплого нагретого местечка. Тем более - кто может звонить в такой час? Уж точно не тётя, а других, кто мог позвонить ныне, и нет. Рейчел? Нет, она звонит на мобильник. Видимо ошиблись, либо тупая рассылка. Но тем не менее этот “мистер безымянный чел” звонит ей уже третий раз подряд, и настойчиво. Нет, она не собиралась брать трубку уж точно... Под гул звонка Хезер сделала ещё заход бокала вина. После её смерти каждая шавка считала нужным сказать, насколько они были близки, как и Хезер Дюк. Хоть это и приятно, но популярность оказалась мимолётной, а неприятный осадок остался. При её жизни не было стольких людей, что резко оказались её друзьями или тёплыми знакомыми. Половину она и вовсе не знала, а остальным она сказала максимум “привет” в седьмом классе. По факту, Хезер может и стерва, но она такой же человек, который чувствует те же эмоции, просто она их умело скрывает, не показывая слабости. Пусть у неё и были даже “близкие подруги” в роли трёх Хезер, Хезер и, может быть, Вероники, но их никогда не интересовала она сама, как и никого. Она была одинока, но смирилась с этим, так что может в той проклятой записке и была толика правды. — «Кто это все?!» — вопрошала Хезер из раза в раз, но она всего лишь призрак, отныне немощный дух в этом плотском мире. Но с одной стороны ей и нравилось это: пусть говорят! Больше! Больше! Хезер обязана быть популярной, она рождена для этого, и после смерти она должна сверкать в свете софитах. Пусть Вероника Сойер страдает от собственных мук совести. Хотя Хезер МакНамара казалась действительно расстроенной — а теперь вернёмся в действительность, ведь такого она знать не могла, ведь не была никогда духом. Она сразу же оказалась по колено в вязкой чёрной воде, где была лишь маленькая одинокая лодочка. Чендлер может лишь догадываться и надеется на это, ведь она знает историю только из сарафанного радио. По школе Вестербург Хай ныне ходят слухи, что покончившие с собой одноклассники до скончания времён будут пугать учеников школы, и стараться утащить их за собой в потусторонний мир. Некоторые даже видали их: полуистлевшие, гнилые и с падающими червями из тела - это были два парня подстреленный один в грудь, а другой прямо в яблочко, а между ними стояла девушка в красном халате со странной вытекающей синей жидкостью, обножая мерзкое гнилое и истлевшее горло, а кто-то даже видал парня в чёрном длинном пальто с каким-то счётчиком в руках. Ранее Холли пугала эта история, но ей была интересна эта страшилка: они даже вызывали с Рейчел их духи! Только они почему-то не явились... Может парни наврали детям? Но что-то тянуло её, словно магнитом к этой истории, хотя фотографий или иных записей она не видела, ведь администрация школы запретил просматривать любые данные о давно усопших, а в газетные архивы никто не обращался. Теперь же всё встало на свои места, и очень смешно, и странно, ведь коли не было призраков, то откуда они так в точку узнали причины их смерти, дабы рассказать эту страшилку детишкам по- младше? Господи, кто бы мог подумать, что она станет глупой детской страшилкой! Хотя некоторые детишки и впрямь боялись её. Как Хезер и хотела, она по сей день популярна, пусть даже так, пусть даже “тупой детской страшилкой”... Когда она зашла в яркий ослепительный свет всё словно прервалось, казалось прошло лишь мгновение, как она оказалась в этом странном месте. С трудом открыв глаза, на которых повисла белая пелена, девушка увидела голубой потолок. Не было сил даже пошевелиться, и пошевелить хотя бы мизинцем. В далеке был слышен гул, словно бьющихся стекляшек, чьих то шагов, и колес — «Где она?» — не успела она мысленно себя спросить, как в голову врезались яркие вспышки воспоминаний: две девчонки, школьный коридор, крики, и белая вспышка от машинных фар. Она в больнице, верно! Хезер вспомнила что с ней случилось, она ведь выпила очиститель, а затем чёрная комната и... Быть может сон? Наркоз? Она ведь сейчас в больнице, и её обслуживают самые лучшие врачи Шервуд Огайо! Ах, Вероника Сойер, ты ещё поплатишься за свою наглую дерзость! Хотя подождите, почему-то в мысли стали врезаться образы, которых она никогда не видела: девчонка, что протягивала ей руку сверху вниз, униженный опущенный взгляд на отвратительную еду, смешки, тёмных два пятна, что уходят в небытие, стремный парень с девушкой в безвкусной синей одежде, сторонящисхя в углу коридора, яркие кроны деревьев, и какая-то женщина, держащая за руку. Всё было даже не странно, а жутко, но и казалось родным. Звуки слились в один гул, а ощущения вспышками появились, то тёплые прикосновения, то болезненные синяки. — Холли — отозвалось эхом. Это ведь её имя... Но она не Холли, а Хезер! Господи, ещё никто не коверкал её имя настолько! Быть может это последствия после произошедшего? Хах, ну конечно! После очистителя для труб уже классно, что она выжила! Хотя такое не могло пройти без последствий, и она могла стать инвалидом, а то и вовсе уродом! Ох, руки уже так и зачесались, дабы поскорее отомстить маленькой заносчивой девчонке Сойер, из-за неё теперь ей приходиться терпеть эти галлюцинации, и чувствовать страх беспомощности и неизвестности! Вдруг в палату зашёл доктор, высокий и статный мужчина, — «Ну наконец-то!» — подумала Хезер. Плетется как черепаха! Неужели нельзя по быстрее? — Мисс Белл, ваше состояние ещё до сих пор остаётся тяжёлым. Мы долго боролись за вашу жизнь, и вам крупно повезло! Вам придётся задержаться в больнице на некоторое время, чтобы мы были точно уверены, что ваш организм полностью восстановился после аварии, но мы верим в ваше скорейшее выздоровление. Кое-как успев закончить фразу, как пациентка воскликнула — Я Хезер! Хезер Чендлер, и зовите меня так! — Видимо единственное, что волновало Хезер, а не то что отравление химикатами стало аварией, так это её имя. Как он посмел вовсе? Доктор нервно сглотнул, и поправив очки произнёс — Хорошо, мисс Хезер... Из-за несчастного случая у вас могут быть провалы в памяти, но скоро она восстановится. Тем не менее, вас ожидает в коридоре, как она утверждает, ваша подруга. Хотите ли вы с ней увидиться? Ваше состояние пока позволяет. После слов “подруга” стало трудно дышать, точнее почти невозможно, а глаза вылетят из орбит. Наконец-то пазл сложился воедино, и она всё вспомнила. Всё до единого. Хезер соскочила с кровати, схватившись за сердце. — ТВОЮ МАТЬ! — воскликнула Чендлер. Доктор же вмиг бросился к девушке, и чуть было хотел нажать на кнопку, дабы вызвать ещё персонал. — Стойте-стойте! — прерывисто, и жадно, глотая воздух произнесла блондинка, всё так же держась за сердце — Со мной всё в порядке, доктор, я хочу увидеться с подругой. — быстро сообразила. — Нет, Мисс. — отрезал мужчина — Нет-нет, вы не понимаете! Со мной всё хорошо, просто... — на ум ничего не лезло, ей нужно подключить всё своё обаяние! — резко в сердце укололо это из-за операции и стресса. Я просто очень переволновалась. Я очень хочу увидеться хоть с кем-то! Тем более на пару минуток! Мне правда пойдёт на пользу, хотя бы минутка, с моей лучшей подругой! Доктор недоверительно хмыкнул. Он не может так поступать, но из-за этой операции не может быть таких побочных эффектов. Видя, что план не работает, Хезер, всеми силами попытавшись состроить милую мордашку, произнесла — Ну пожалуйста — Разве можно ей сказать нет? Тем более такому доброму доктору? Ещё немного подумав он всё же ответил — Не более пяти минут. — Как только мужчина отвернулся Хезер расплылась в самодовольной улыбке. Вот что значит шарм королевы школы. Очевидно, что Чендлер сразу же поняла, что повстречалась с самой Вероникой Сойер, и именно она сейчас зайдёт к ней в палату. Пусть она и переродилась, а вот повадки и манеры у той остались, словно и не прошло столько лет. В то же мгновение у неё и зародился отличный план мести. Прошло уже столько времени, а этот идиот всё наяривает на телефон. Наконец терпение лопнуло, ведь от этого мерзкого звона уже кровь из ушей шла. Не выдержав, Хезер бросила, рядом лежащую, пробку в сторону, и попала в телефон. Тот с треском упал на пол и разбился вдребезги. Вмиг в руках похолодело, а лицо побледнело. Хотя стоп, какое ей дело?! Плевать! Кто ей что сделает? Уж точно не тётя! Она Хезер Чендлер, и ничего не боится! Если что, скажет что сам упал, тем более он уже её достал. Подлив ещё в бокал, девушка решила вновь утонуть в сладостном алкоголе, как на своей последней вечеринке, а поток блаженного и беспечного прошлого продлится до рассвета, или пока та не уснёт. *** Вероника нервно покусывает губу, и судорожно пальцами по столу. От ДжейДи исходит явно нагнетающая энергетика, и здесь не надо было быть экстрасенсом. Она понимает его чувства, но также боится, что будет как раньше, отчего ей ещё больше не по себе. Уже давно он стал сам не своим, таким холодным и отстранённым, скрытным. Она знает, что с ним что-то не так, что что-то происходит, да вот только он ей ни за что не скажет об этом, ведь так? События накапливаются со скоростью звука, и как снежный ком, который с каждый днём будет всё сложнее и сложнее исправить. Сойер может его понять, столько всего случилось за короткий отрезок времени, что у неё у самой в голове ничегошеньки не укладывается, но она всегда рядом с ним, никогда не бросит, как и никогда не бросала. Девушка всегда хотела помочь ему, но не всегда хотел этой помощи ДжейДи. Хотя ближе человека ему нет, что сейчас, что раньше, он многое утаивает, да и Веронике он тоже самый близкий человек, который единственный может её понять, как и она его. Ей нужно хотя бы начать, но она волнуется, что сделает этим только хуже, как раньше... Даже когда она предложила быть семнадцатилетними он солгал, что согласен. Это не была ложь во благо, ведь позже она привела лишь только к наихудшим последствиям. Им нужно быть честными, но каждый не хочет делать первый шаг из-за надуманных страхов и собственных предубеждений. Глубоко вздохнув Вероника “своими побитыми глазками” взглянула на ДжейДи. Она виновата в этом, только ОНА. Если бы не ОНА, то, возможно, и Хезер бы не “пробудилась”, и всё было бы в порядке, ведь именно ОНА привела события в действия своим присутствием, так считает сама Сойер. Может они бы вдвоём гуляли по парку, ходили бы в гости, он бы её провожал, вместе бы ходили на одни и те же уроки, начали встречаться, уехали бы из Шервуда, и начали спокойную размеренную жизнь, как нормальный люди, и девушка бы смирилась с их участью, и (конечно) начала бы просто жить... Или они могли вновь убивать, погибнуть, переродится или ещё миллионы больных сценарией, которые только можно вообразить в голове автор фанфика... — ДжейДи — робко начала она — Я не должна была начинать всё это, мне жаль. — Оставь — твёрдо произнёс Джейсон глядя удручено в пол. Он и сам был расстроен, тем, что Вероника вновь его не слышит. ОНА пытается всеми силами сделать как лучше, но это никогда не приводило к действительно чему-то хорошему, как и её приглашение Хезер в их, и без того прекрасную, пару. Почему же Вероника её так боится? Ведь они могут вновь взять старый добрый очиститель, и залить ей прямо в горло, тогда бы точно стало меньше проблем! Эх, когда же Сойер наконец поймет, как можно легко решать проблемы! Джейсон уже более тридцати лет не изменяет себе в решениях, чему можно только поучиться. Понятное дело, что Хезер не смирилась, и не смириться, а захочет перерезать первой горла своих убийц, в лучшем случае, хотя есть ли ещё хуже? Так или иначе от неё нет толку, кроме времяпрепровождения как “пошалить свои и так расшатанные нервишки” от её вечных истерик — Напомни, зачем эта стерва нужна нам? — с нервной усмешкой спросил Дин. Всегда таки есть способ по проще, да и красивей, уже есть небольшой опыт, так и записка будет по красноречивей. Магия, но почему-то, будучи мёртвой, Хезер выглядит даже ещё краше. — ДжейДи, мы говорили об этом сотню раз... — понимая, к чему всё идёт... — И за сотню раз ты ничего не сказала! — перебил ее парень — Боишься что она нас выдаст? Ты сама подумай! Её просто посчитают сумашедшей! Она не сможет доказать дело, как и никто другой! Да и какая разница уже если все участники давно мертвы?! — Ты не понимаешь. — спокойно, и достаточно легко произнесла Сойер. На самом деле это была правда, ведь смысл держать Хезер “на привязи” был совершенно в другом. Не выдержав прилива эмоций, с треском откинувшись спиной назад, и с безумным смешком Дин промолвил — Да-а-а... Вновь я Ничегошеньки не понимаю в непризнанной гениальности Вероники Сойер! — он даже не знал куда деть ему руки, то ли приложить к голове, то ли размахнуть ими в разные стороны — Тогда может ты НАКОНЕЦ-ТО посвятишь в чем твоя феноменальная “идея”? — Разве тебе не интересно почему всё это случилось с нами? Вдруг всё это было не просто так?! Нам нужна Хезер, так как она может оказаться нашим “ключом”! Ты ведь не знал, что можно вспомнить прошлую жизнь! Во всём должен быть смысл! Не выдержав ДжейДи истерично рассмеялся, на недоумение оппонентки — Это ты после случая в библиотеке так заговорила? То есть ты, знающая кто такая Хезер Чендлер, поверишь, что она вмиг исправится? — Да, верю! — твёрдо произнесла Вероника, вцепившись в угол стола — Я общалась с Холли, и слышала о ней достаточно, чтобы сделать вывод о том, что Хезер могла осознать свои ошибки! Что ей не даёт это сделать, тем более в следующей жизни? — хотя кажется, что Сойер так уверенна в своих словах, в душе у неё есть толика сомнения, которую она попросту не хочет слышать и принимать. — Слушай, твоя Холли, которую ты когда-то знала, скорее похожа на одержимую духом Хезер, нежели она выросла и всё осознала. Ну а не даёт, например... Факт того, что люди не меняются. — саркастично произнёс парень и развёл руками, пристально сохраняя зрительный контакт. — Ты узко мыслишь. — отодвинулась назад, и устало закрыла лицо руками — Перерождение это начало чего-то нового, тем более всё случилось из-за несчастного случая. Это могло заставить её переосмыслить множество вещей! Ты сам пойми, насколько это перевернуло НАШИ жизни! Столько всего изменилось, что скажи это Веронике в семнадцать лет, она бы даже не осознала и половины смысла, который сейчас она понимает. На протяжении всего её существования она несла за собой только смерть, и теряла множество близких. Не все умирали, а просто исчезали из её жизни, никогда боле в неё не возвращаясь, и сейчас, когда она повстречала Джейсона вновь это было такое счастье. Появилась надежда на лучшее. Может она не так безнадёжна? Может у неё есть шанс всё исправить? Шанс на нормальную жизнь? Что хоть кто-то родной будет рядом. Да, ДжейДи не подарок, как и она сама, но он стал ей так близок сердцу, что она не может его отпустить, и в глубине души она лелеет надежду, что однажды она сможет вернуть всё на круги своя, что всё вернётся в тот же самый строй. Сойер рада изменится, если это приблизит ее хотя бы чуточку ближе к своей цели. Она готова на всё ради этого, на любые жертвы. Вот в чем её вера, что может однажды, пройдя всё испытания, она обретёт то, что желает, и её испытание это Хезер, их испытание. — И смерти. — дополнил он с едкой улыбкой. Может они и стоят в одной и той же точке, но взгляд из направлен совершенно в координально разные углы картины, и в стороне Джейсона нет ни капли сентиментального оптимизма и глупой веры, так что только правда-матка — Детка, я по твоему изменился? Как бы ты не хотела это принять, но даже у тебя устоялась собственная личность, и никакая последующая жизнь её не сможет изменить. Ты можешь притворяться, играть роли, что ты правда не закрыла все свои эмоции, что ты не скучаешь по родителям, друзьям и попросту жизни. Что ты правда веришь во что-то хорошее! Что бывают хэппи-энды! Её сомнения в голове, которые она всеми силами хотела заглушить, вырвались наружу. Наконец ей сказали их в лицо. — Ты можешь стать кем угодно! Даже такой же как Хезер. Вот только в душе, какая ты была, ты такой и останешься навсегда. Не станешь ты другим человеком! — У нас СОВЕРШЕННО другое! — закричала девушка, соскочив с места. — Нет, не другое. Мы в одинаковых обстоятельствах. Тем более по ней не видно, что ей тяжело даётся осознание происходящего. Быстро “освоилась” твоя пай-овечка Сойер и саму бесит Чендлер также, как и ДжейДи, но она не решается выказывать это, пытаясь верить, что лучшее есть во всех, и каждый заслуживает искупления, конечно кроме благородных намерений у неё есть менее благородные, но всё же есть хоть какие-то — Без неё мы вовсе не узнаем почему мы здесь! Ты никогда не думал, что всё это не просто так?! Почему мы вновь встретились? Ты же видел по Хезер, что все забывают свои жизни, а мы пробудили её. Может она бы и жила дальше в неведении! Своей обычной жизнью! — Было бы классно. — едко прокомментировал парень. — Только МЫ двое помним наши жизни С САМОГО начала, и искали друг друга! Может где-то и Курт с Рэмом ходят по этой земле! А может они тоже уже всё знают! — Если бы знали, то мы бы их давно уже нашли. Нас крайне трудно не заметить. — ловко подметил Джейсон. Ведь вовсе не странно выглядят два подростка в не особо реалистичных карикатурных шмотках, когда все предпочтут одеть какое-нибудь худи и джинсы, тусующихся всё время вместе, и оторванных от всего мира. Особенно девочка, что черезчур влюблена в преппи стиль, готовая одеваться в него каждый день. Вот кто по настоящему понял смысл фразы «будь собой, выражайся как хочешь». Может кому-то правда стоит сменить гардеробчик? — Так или иначе. Нас ведь не зря собрали вместе. Может это карма? Может мы должны что-то закончить! Что не успели в прошлой жизни. Должен же быть в этом хоть какой-то смысл! — Вероника прокричала последнее предложение от безысходности. Ну ведь не может быть все так просто. Иногда ей и вовсе кажется, что это лишь сон, но она всё так из него не проснётся... — Нет смысла. — твёрдо, даже бездушно, заявил Дин, прожженный жизнью, не поспоришь — Мы просто живём и умираем. Всю карму, судьбы, порчи или ещё какую хрень мы читали - их НЕТ. Никто потом не получает по заслугам, испорченную жизнь не вернешь, как и нет никакой цели. Мы просто живём, запертые с отвратительной популяцией себе подобных, а затем умирая, повторяем цикл. Ты воспринимаешь всё слишком гиперболизировано (ну как бы оно видно). Ты застряла в каком-то подростковом максимализме. Прошло столько лет, а изменились только имена, не находишь? Самоубийства не закончились, несправедливость не исчезла. Единственный плюс из этого, так это то, что мы теперь сторонние наблюдатели, которые могут видеть картину шире, да вот и вопрос: “и что с этого”? На самом деле это чистейшая правда. Меняются обстоятельства, но не люди, и с этим просто стоит смириться. Противостояния и угнетения были всегда, и никуда они не исчезнут, ведь глубоко внутри мы все ещё те самые звери. Может и есть правда осознанные люди, но в сравнении с большой массой их слишком мало. Всегда должно быть стадо овец, иначе бы не было и постуха. Все взаимосвязано, и один не может жить без другого. Без ложки дёгтя, мёд был бы слишком сладок, быстро надоев. Так много людей надеялись исправить, показать обществу, но все лишь умерли а одиночестве, так ничего и не изменив. Единственное что мы можем сделать, так это приспособится к обстоятельствам, изменить в первую очередь себя. — А от взрыва школы стало бы лучше? — робко спросила Сойер. Раз нет смысла менять общество, так ради чего был взрыв? Чтобы общество увидело и осознало? — Не знаю. — ответил он также спокойно. Благодаря данной ему новой “жизни” он понял для себя эту мысль. Сейчас бы он не стал взрывать школу по той же причине, что и была у него ранее. Это было бы нецелесообразно. — Был Колумбайн, катастрофа одиннадцатого сентября, а ничего не изменилось. Мы ничего не можем сделать мы можем изменить... — Только себя.. — закончила фразу она начатую фразу. Наконец капелька осознания начала доходить до пуленепробиваемого сознания девушки. Теперь Вероника начала видеть корни проблемы — Я всегда хотела жить нормальной жизнью. Той самой “американской мечтой” — всё это внушненно с детства, как пример родители, что всеми силами пытались попадать под такой стандарт, но так или иначе Сойер не желает это менять, настолько это укоренилось в её сознании. Кажется, будто она всегда этого хотела, и всеми силами она пыталась докричаться до ДжейДи с этой мыслью, но просто не могла подобрать слова, говоря лишь отрывками. Глазки блестят, а по щеке скатывается слеза. Так больно осознавать что это, наверное, никогда не случится. Она нервно прикусывает губу, зажмуривает глаза, затем вытирая их рукавом блузки, и с дрожью и придыханием продолжает — дом, семья, дети, работа, муж, и собака, путешествия по миру, Франция... — Ах, как она мечтала гулять по уютным улочкам, с чарующим запахом кафе, читая том Гюго или стихи Бодлера, наблюдая за размеренной жизнь французов, и быть частью её — А я уже почти пять десятилетий несовершеннолетняя. И буду ли? А если мы вновь умрём, и опять...? — Не было сил закончить фразу. Сердце будто болезненно сжалось в груди, а в горле встал мерзкий ком. Подойдя к Веронике, Джейсон нежно смахнул слезы с её лица, а затем взял ту за плечи, сползая по немногу к кистям рук — Мы найдём друг друга снова, и снова, и снова... — любяще повторял он, переходя на шепот. Но девушка отстранилась — Ты вновь не понял. — твёрдо произнесла она— Я не хочу убивать, я не хочу бороться с миром! ДА, я хочу быть как ВСЕ! Пусть мир прогнил, а люди ублюдки, но я НЕ ХОЧУ искоренять это! Я просто хочу жить! — Так живи! Кто тебе не даёт?! — закричал ДжейДи в ответ, разводя руками в стороны. — МЫ! МЫ будем перерождаться из раза в раз, пока не закончим начатое! Мы убили Хезер, и вновь вот она! Вдруг Курт и Рэм тоже не помнят раз не объявились? Из-за нас они пробуждаются. И из раза в раз, из жизни в жизнь мы будем встречаться с ними вновь и вновь. Мы что-то сделали не так, чего я не знаю. Мы как будто на привязи или в цепях... — немного успокоилась, сделав глубокий вдох — То что я читала в одной из статей, говорилось, что это могло быть из-за внезапных смертей. Ты ведь... Сам знаешь... И если мы закончим ”урок” или что бы то ни было, что-то поймем или сделаем, то сможем жить, сможем наконец разойтись. — с одной стороны Вероника не подумала что ляпнула, но с другой почувствовала безопасность, что может сказать всё что у неё творится в голове, но не то чтобы она это фильтрует... — Разойтись? — его голос даже дрогнул, он явно не ожидал такого поворота. Пазл складывается — Подожди, так ты блять хочешь разойтись?! Твою мать! — ДжейДи в глаз попал истерический смех. Прямо сейчас та, что он, пусть в последнее время отходил от этого концепта, !боготворил! оказывается не желает быть с ним вместе, и всеми силами хочет разойтись. Все эти годы, блятский пятнадцать лет, тосковал, искал её, терзал свою душу, а она никогда и не хотела этого? Тогда что же было на кладбище? Ах, да, он же забыл какая та искусная актриса, сумевшая так правдоподобно повеситься ранее! И вновь он остался в дураках. Пора бы усвоить урок, что все его бросают, никто его любил, не любит, и по всей видимости не полюбит. — А разве ты не хочешь жить счастливо?! — начала та судорожно оправдываться — Я знаю что случилось с тобой в ПРОШЛОЙ жизни, и в ЭТОЙ жизни (всё досконально знает, да так ещё уверенно говорит), что у тебя не ладится в семье, но разве ты не хочешь перерасти этот период?! Стать взрослым, построить свою жизнь, которую ТЫ хочешь! — закончила наконец свою словесную рвоту. Конечно, Вероника имеет право на чувства, и эмоции что испытывает, говорить о них, но если бы она правда знала ДжейДи, то понимала, насколько это его травмирует, хотя и она до сих пор подросток, которому бы в себе разобраться. Она считает это правильным, что наверняка он хочет того же! Наверное — В глубине души ты ведь хочешь быть счастливым. Когда мы покончим с этим, то сможем построить свои жизни. Дина это ранило до глубины души и костей. Он всегда хотел чувствовать и испытывать любовь, и чтобы его любили, но вновь любит только он. Да, она у него своеобразная, но он пытается, как сам знает, как видел. Видимо Вероника такая же девчонка как и остальные в других школах. Он захотел увидеть в ней большее, ЗАХОТЕЛ, а не правда увидел в ней это — Так значит ты уже продумала до мелочей “свою жизнь” без моего присутствия? — хотя чего он ожидал, она считает его психом. Какая может идти нормальная жизнь с детьми или ещё кем-то когда он... Такой, странный, чудаковатый, психованный, неуравновешенный, и ещё мириады прилагательных. Пусть он это и понимает, но так больно это всё таки слышать. Особенно от того кого он считал своим миром. А сейчас его просто нет. Разрушился, и остался прах. Как и от него. Хотя и сердце хочет до сих пор любить Веронику, но разум твердит обратное. Он понимает, и уважает её выбор, пусть, как и хотела, выйдет замуж, станет женой какого-нибудь юриста, а его оставит, как пережиток прошлого. Она его забудет, а он будет любить её. А возможно только образ в своей голове, а не настоящую Веронику, которая никогда и не хотела божественной любви. — ДжейДи, ты ведь и сам знаешь что мы не можем быть- — НЕТ! — словно дьявольске, истошно, закричал Дин, а затем, как ошпаренный, отскочил. Как он мог? Мог открыться кому-то? Теперь он не мог остановить слез горечи. Газеты, архивы, поиски столько лет. Он до сих пор помнил то чувство боли и утраты, когда нашёл информацию о том, что Вероника умерла. Нет, он не собирался бы её искать, если только когда-нибудь приехать, и увидеть её хоть одни глазком, но хотел знать, что всё у неё хорошо. Не главное что она была бы не с ним, даже если бы забыла его, а главное то, что она была бы счастлива. Её улыбка заставляла трепетать сердце, на душе сразу было так спокойно. И он был бы спокоен, взял сигарету, и ушёл бы из её жизни навсегда, зная, что всё у неё будет хорошо. ДжейДи почти потерял надежду, когда узнал о её смерти, он разбил костяшки в кровь, и не мог остановить слез, как сейчас. Что тогда, что сейчас они от горечи и утраты, да вот только во втором случае есть ещё и разочарование. Какой он дурак! Искал её, мечтал быть с ней... Когда он встретил её на кладбище в его сердце появилась вновь надежда, что они смогут быть вместе, как же он ошибся. По щекам катятся обжигающие слезы. Что ж, раз сегодня день откровений, то и он будет с Сойер откровенным — Всю жизнь я помню... — из кармана тренча, Дин достал чью-то фотографию — Вы были так похожи, особенно твои глаза. Я видел её, и я доверял тебе... Ты сразу же привлекла моё внимание, и я солгу если не скажу, что одна из основных причин была в этом. Но затем я узнал тебя, и влюбился в твою улыбку, влюбился в каждую частичку твоей души. В твоих глазах был весь мой мир. Я даже не могу вспомнить как так быстро и нежданно всё случилось. Ты появилась тогда, когда я почти потерял надежду. — маленькая старая фотография, пожелтевшая и выцветшая, почти вся промокла — но теперь всё по иначе, и глядя в твои глаза я вижу другого человека. Вероника Сойер умерла, а живёт совсем другая Эмили Браун, которой плевать на что было! Которая хочет всеми силами стереть из своей жизни любые отголоски прошлой себя. — ДжейДи, я не об этом! Я... — ей нечего ответить. — Об этом. Я всегда был готов отдать ради тебя всё, даже свою жизнь! И ты это знаешь! Всегда знала! И даже тогда ты меня бросила, как бросали все. Может уже тогда всё начало меняться? Вспоминая, когда ты пришла в котельную... Уже тогда всё изменилось. — Потому-что ты не слушал. Я просила тебя по хорошему! — судорожно, из последних сил, девушка пыталась вернуть контроль над ситуацией, да получалось у неё плохо. Всё уже сделано. — И ты решила по плохому. — Быть может Вероника никогда и не любила его? — ... А я тебя любил. — ответил он, на свой же вопрос вслух, который отозвался эхом в его голове, словно это и впрямь произнесла она мгновение назад — Потому-что я бы хотел быть с тобой вместе всегда, с тобой разделить эту вечность, даже твою “нормальную жизнь”. — Джейсона никогда не была по душе такая жизнь, но ради своей возлюбленной он был готов на это, если бы только она того пожелала — Потому-что в любом перерождении, даже если мы будем не помнить друг друга, я всё равно буду любить тебя... Буду любить тебя вечно... Видимо я тебя никогда не знал. — закончил он, спустя минутной паузы, полной напряжения, боли, сожаления и сочувствия. — Дже- — нет, она испугалась. Не хватило ей сил сказать ещё хоть что-то. Нет смысла оправдываться теперь, поздно. Положив фотографию незнакомки на стол, ДжейДи резво достал пачку сигарет из кармана, и молниеносно выбежал из комнаты, оставив Веронику вновь со своими мыслями в полном одиночестве... *** Руки парня судорожно трясутся. Он уже раз пятый позвонил домой семьи Белл, а других номеров он и не знал. Никто не берёт... Черт бы его побрал согласиться на эту тупую авантюру! Теперь он сидит ночью, во взломаном и перевёрнутом вверх дном кабинете директора, с, без признаков жизни, подруги, которая и затеяла это. Сколько это приступлений за раз?! Ну, чисто технически он скорее соучастник, но он не убивал её! — Хей, Рейчел, очнись! Очнись! Ты жива?! — вопрошал он дергал её за руку, и молился всем богам дабы та вернулась на землю. Конечно в раю может и классно, но она нужна ему здесь! Что ему делать? Вообще-то она ему план свой недоложила! Что ему теперь делать?! — Ответь же что-нибудь! Твою же налево... В страхе он осматривал кабинет, пытаясь найти хоть что-нибудь глазами, но что он найдёт? Пустые бумаги? Ох, Господи, всё потрачено... Теперь он сядет в колонию для настоящих мужиков... И по всей видимости он будет там тем самым звеном, кто драит сартиры... Казалось бы ничто не могло отвлечь его от саморазрушительно-панических идей, как резко и спонтанно его внимание приковала маленькая черная точка на шее у его подруги. Тихонько оглядевшись, а то вдруг призраки за ним наблюдают, и убедившись, что ни одна душа не видит его, он, трясущимися руками от страха и потери своей девственности, аккуратно приподнял её волосы, дабы увидеть там... Родинку, обыкновенную родинку. Странно, что раньше он её не замечал. Очаровательная и крохотная родинка на её шее смотрелась на ней так... Мило. Он нежно, тихонько, прикоснулся к ней. Тейлор так часто разглядывал Рейчел, что такая деталь его удивила, ведь обычно он всегда замечал любые изменения. Вдруг его взору ещё открылась, за волосами на виске, точнее на уголке правого глаза, у неё была такая ещё одна. Это так странно, но Тейлора буквально приковало данное открытие. Он никогда не видел Рейчел ещё так близко, и видимо не успевал узреть такие маленькие детали, а теперь она здесь, перед ним, настолько близко, что даже в своей голове он не мог её себе так представить. Её бархатные щеки, которые он мог потрогать, крохотная детская чёлка у лба, и милая ямочка на подбородке. Он ведь точно не спит? Прикасаясь ко всем частям её лица, огибая все линии её головы, проводя кончиками пальцев по её закрытым века, он был поражён тем, насколько она прекрасна. Он был опьянен ей, и волнительно сжав кисть её руки, он медленно стал приближаться к кончикам её сладостных губ. Вдруг, что-то ударила в его голову, словно после похмелья, отчего тот, как ошпаренный упал на метр от неё, и покрывшись алым румянцем, закрыл с треском рот руками — Боже мой! — вскрикнул он, а после захотел сжаться и просто исчезнуть от стыда. Что это только что было?! Он ведь... Чуть... Нет, даже думать о таком было тошно, и мерзко! Как он не контролирует себя! Тем более она без сознания! Что ж, видимо ему ещё одной статьи не хватало... Но вмиг, его осенила идея. Её телефон! Он мог взять её телефон и позвонить с него на номер Холли! Ну или ещё кого-нибудь. Моррис стал суетливо рыскать по её карманам, как наконец-то нашёл, что искал! Отчего он даже растекся в самодовольной улыбке, от своей гениальности. На нём стоял пароль, но и к этому Тейлор был готов. Он знал, что у Рейчел стоит на нём пароль, который он естественно не знал, но у неё был “touch ID„. Он точно знал, что это указательный палец, и раз девушка правша, то и значит правой руки. Изогнувшись в три погибели, дабы достать палец, и приложить палец, парень стал пытаться добиться результата, ставя его под разным углом, да вот только попытки все были тщетны. Он ведь точно знал, быть может другой палец? Но опробовав каждый выдавало ошибку, и сообщение, что телефон скоро вовсе заблокируется, но Тейлор не сдавался. Может на пальцах ног? Хотя даже для него эта идея оказалась бредовой, но грех не попробовать. Результат был очевиден. В голову вновь начали лезть мерзкие мысли, отчего скрутило живот ещё сильней. Ему бы как раз пригодилось что-нибудь перекусить для поднятия настроения, но и есть было тоже тошно. — Блять, да работай! — обращаясь к телефону, со злостью, приговаривал Моррис. Он было хотел бросить его от досады об стену, да вот телефон не его, так что глубоко вздохнув, тот продолжил думать и ломать голову, хотя здесь и не пришлось. Выбор и надежда одна - подобрать пароль. На него есть сугубо три попытки, иначе телефон заблокируется на двадцать четыре часа. Какой же у неё может быть пароль? Дата рождения? Дата выхода еë любимого фильма? Осталась последняя попытка. Пот с лица и всего тела бежал как из ручья. Его единственное спасение. Собравшись мыслями он наконец ввёл последний пароль... Дату своего рождения... Глаза искрились, а внутренний голос молился, чтобы удача была на его стороне. Руки лихорадочно сжимали эту чёрную механическую коробку, и не выдерживая тот закрыл даже глаза. В его голове была одна мысль — «Только не колония, только не колония...» — наконец, спустя десять секунд, тот мельком приоткрыл один глаз. Буря, искра, эмоция... Красными яркими буквами было написано «Вы заблокировали устройство». Это был провал — НЕТ! — в отчаянии закричал Тейлор. Последний шанс на спасение был потрачен, его судьба навек обречена! В его собственной голове. Вдруг из-за двери издался чей-то старый хрип, распространившийся эхом по коридору, и до самого кабинета, заставляя пробежать мириадам мурашек по спине. По всей видимости это был охранник, который решил проверить школу, на странные матерные слова, с одного из этажей школы. Моррис до смерти перепугался и поспешно стал искать пути отхода. На его счастье, охранник был медленный, и у него есть быть может минут пять или шесть? Голова взрывается от пустоты решений отхода из сложной ситуации, а глаза судорожно бегают из одного угла в другой, чтобы придумать хоть что-то. Взор вновь упал на Рейчел, и наконец лампочка загорелась в его голове. На самом деле идея была отстойная, но выбор у него не велик. С тяжёлым придыханием, взвалив на свой горб Эванс, тот направился к выходу. Была не была...