Переулок, ведущий к «Виселице»|On Gallow's Lane

      Гермиона судорожно сглотнула, стараясь не выдать нервозности, пока её сердце бешено колотилось в груди.       Лёд.              Его глаза были совершенно ледяными, когда он смотрел на неё. Малфой не сводил с неё глаз из-под козырька кепки, прикуривая сигарету.              Это только усиливало его мощь. Он был таким высоким и широкоплечим, что Грейнджер с трудом узнала в нём долговязого, худощавого мальчика, каким помнила его со школы.              Он сильно изменился, стал совсем другим, и это пугало её.              И почему он носит кепку? Чтобы скрыть свою личность?              Эти вопросы стояли на первом месте в её списке, но она была слишком напугана его присутствием, чтобы задать их.       Когда это он успел стать таким устрашающим?        — Откуда нам знать, что ей можно доверять? — Забини тоже смотрел на неё, только его взгляд, казалось, не проникал сквозь неё, как взгляд Драко.              Чёрт.              Её не должны разоблачить так быстро.              Если бы они почувствовали хоть малейшее сомнение с её стороны, всё было бы кончено.              Ещё до того, как всё началось.              Гермиона ощутила, как страх полностью поглощает её. Страх перед тем, что они сделают с ней, если узнают истинную причину её интереса к этой работе.              На мгновение воцарилась тишина, в воздухе повисло напряжение. В конечном счёте всё зависело от его слова. Это был признак его заслуженного уважения. А ещё — страха, которым был пропитан воздух вокруг.        — Если она солгала, я сам её убью, – его голос был низким и пугающе серьёзным.              У Гермионы на мгновение замерло сердце. Она наблюдала, как он пристально смотрит на неё, делая последнюю затяжку и выпрямляясь. Он выпрямился и чуть не врезался в верхнюю часть дверного проема, к которому прислонялся.       Малфой бросил на неё последний пристальный взгляд. Его глаза осматривали её с ног до головы. А потом он ушёл, его пыльник развевался за ним, и Грейнджер была не единственной, кто вздохнул с облегчением.       Теодор немного нервно переминался с ноги на ногу рядом с ней, несомненно, испытывая не меньшее облегчение из-за того, что её первая встреча с Драко Малфоем после войны прошла, похоже, вполне успешно — на что они оба надеялись. — Он уже много лет не говорил о том, чтобы убить кого-либо собственноручно, — высокий, темноволосый мужчина наклонился к ней и прошептал. — На твоём месте я бы считал себя исключительной.       И когда его серые грозные глаза снова промелькнули в её памяти, Гермиона поняла, что последнее, что она сейчас испытывает — это чувство своей исключительности.       Грейнджер чувствовала только страх.       Драко Малфой — или тот, кем он сейчас был, — заставил её почти броситься наутёк.       Почти.