Переулок, ведущий к «Виселице»|On Gallow's Lane

      Ночь выдалась тёмной, а погода — переменчивой. Гермиона следовала за решительно шагающим Теодором к поместью. Ветер казался на редкость холодным для этого времени года, что только усиливало мрачное настроение мужчины, за которым она сосредоточенно шла.              Пусть Нотт войдёт первым. Пусть на его плечи ляжет вся тяжесть опасного решения снова провести её через парадные двери поместья Малфоев.              Гермиона почти уверена, что Малфой придёт в ярость, потому что она посмела вновь переступить порог его дома, ведь, скорее всего, Нарцисса не сообщила ему о прибытии гостьи.              Руки Грейнджер дрожали при мысли о том, что ей придется сделать, поэтому она сжала кулаки и устремила взгляд в пол. До неё доносились отвратительные возгласы висящих в холле портретов: язвительные комментарии о том, что им отвратительно видеть её в своём доме.              — Тебя не подпустят к нему сразу, — глубоким и запугивающим тоном произнёс Теодор, взглянув на неё через плечо. — Вероятно, Нарцисса и Драко начнут спорить, прежде чем отвести тебя к мальчику.              — Почему именно я? — шёпотом спросила Гермиона, недовольная тем, что ей пришлось вернуться в поместье. — Ведь наверняка есть семейный целитель или…              — Никого нет, Грейнджер, — прорычал Нотт в ответ. — Ты должна понять, что такие люди, как мы, стараются справляться без лишних глаз и ушей. — Он остановился перед дверью, ведущей к главной лестнице. — Нарцисса Малфой — гордая женщина… — Теодор повернулся к девушке и прожигал её взглядом своих карих глаз. — Поверь мне, решение о том, чтобы вновь пригласить тебя в этот дом, далось нелегко.              — Тогда, возможно, Нарцисса разглядела во мне что-то, что не видят другие, — огрызнулась она, окинув его суровым взглядом.              Гермиона наблюдала, как уголки губ Теодора слегка приподнялись, пока он впивался в неё взглядом.              — И она, очевидно, не единственная.              Грейнджер недоумённо нахмурилась, но Теодор дал понять, что их разговор окончен, толкнув массивную дверь. Изящество готического стиля, соответствующее духу хозяев поместья, и богатое декоративное убранство помещения, на которые она не обратила внимания в прошлый раз, поразили её.              В центре этого величия, на ступенях широкой лестницы, их встречал Драко Малфой.              Гермиона сглотнула при виде открывшегося перед ней зрелища, чувствуя, как вспотели ладони. Она совсем не ожидала увидеть его без рубашки. Да ещё и стоявшего перед ней так непринуждённо. Он казался совершенно спокойным, что не могло не тревожить.              Признаки плохого сна омрачали его и без того угрюмое лица. Сурово глядя на незваных гостей, Малфой держал руки в карманах брюк, а его подтяжки свисали по бокам.               Теодор, казалось, знал, что сказать, и двинулся вперёд, не обращая внимания на то, что Малфой был раздет.              — Полагаю, твоя мать уже поставила тебя в известность. — Малфой лишь молча смотрел на мужчину, чем чрезвычайно нервировал Гермиону. — Где он, Драко?              Малфой не отвечал, прожигая взглядом своего «друга» и Грейнджер. Теодор остановился около него и вздохнул, покачав головой, на что Драко лишь усмехнулся.              — Опять взялся за старое? — Тон голос Теодора был низким, но Гермиона услышала с каким отчаянием он говорил. — Именно в тот момент, когда он нуждается в тебе больше всего?              Глаза Малфоя помутнели, но его поза оставалась непринуждённой, словно он старался отгородиться от рвущихся наружу эмоций.              — Решение приняла моя дорогая мама ещё до того, как я вернулся в поместье. — Слова вырвались наружу подобно яду. — Она не подпускала меня к моему сыну, пока я не принял его.               Оба мужчины глубоко вздохнули, и Гермиона почувствовала, как нарастает напряжение. Она буквально ощущала, как гнев бурлит в их жилах, но маски безразличия по-прежнему украшали лица Нотта и Малфоя.              Грейнджер поражало, насколько они были искусны в этом.              — Она знала, что если я не сделаю этого… — Малфой перевёл взгляд на Гермиону, и она ощутила всю тяжесть его слов. — То разорву каждого и сожгу поместье дотла, пока не узнаю, кто посмел сотворить с ним такое.              Малфой что-то принял. Мать заставила его успокоиться с помощью какого-то наркотика. Видимо, это был единственный способ предотвратить бойню.              Холодок пробежал по спине Гермионы от осознания того, на что способен такой человек, как Малфой, когда выходил из себя.              — Ты не зверь, Драко. Незачем загонять себя в клетку, — произнёс Теодор, поднявшись к Малфою. — То, что ты делаешь, опасно. Безусловно, есть другие способы держать эту твою сторону под контролем…              Малфой одарил мужчину ещё одной надменной ухмылкой.              — Пошёл ты со своими лекциями, Нотт. — Голос Малфоя звучал очень вымученно, что резко контрастировало с непринуждённостью его позы. — Сегодня я не в настроении терпеть твоё благочестиво-показное поведение.              Гермиона поняла, что Теодору совсем не нравилось, что Малфой принял наркотики, и он был готов вступить с ним в яростный спор касательно опрометчивости данного поступка. Но ведь Нарцисса сама настояла на необходимости усмирения ярости сына, которую вероятно он не мог контролировать самостоятельно.              — Теодор?              Знакомый женский голос донёсся с верхней площадки лестницы, а затем показалась тёмная фигура. В тусклом свете лицо миссис Малфой казалось бледным и истощённым. Её глаза отражали всю накопившуюся за день усталость, а явная паника остановила Теодора от дальнейших пререканий с Драко.              — Приведи её сюда… Быстрее, — беспокойно произнесла Нарцисса, бросив быстрый взгляд на Гермиону, а затем исчезла в темноте коридора, махнув подолом платья напоследок.              Теодор окинул Малфоя мрачный взглядом и поспешил за Нарциссой. Грейнджер сглотнула, осознав, что ей придется пройти мимо Малфоя, не сводящего с неё тяжелого взгляда.              Тишина оглушала Гермиону, пока она медленно приближалась к нему. По его алебастровой коже плясали блики пламени свечей, но темноту в глубинах серых глаз не был способен рассеять ни один источник света.              Грейнджер ощущала свою беспомощность, подойдя к подножию лестницы. Её глаза задержались на зарубцевавшейся ране на его шее, которую она не так давно зашила.              Малфой проследил за её взглядом и повернулся к Гермионе всем корпусом. Дыхание девушки участилось от неизбежности предстоящей перепалки.              — У меня больше ран внутри, чем снаружи. — Его грубый голос эхом разнёсся по небольшому пространству между ними. Он знал, что она смотрела на его новый шрам, полученный в потасовке.              Гермиона окинула взглядом его плечи и грудь. Малфой выглядел одинаково устрашающе, как в костюме, так и с голым торсом.              Теперь, стоя так близко к нему, она отчётливо видела все его шрамы: самый большой из них тянулся от левой стороны его подбородка до грудной мышцы.              — Все ещё считаешь, что я не монстр, Грейнджер? — Малфой не сводил с неё глаз, пока Гермиона безмолвно стояла возле него. — Если шрамы ещё не показали тебе мою сущность, то сегодняшние действия безусловно должны были.              Насилие, которому подвергалось его тело на протяжении многих лет, являлось для него лишь достижением цели: платой за получение того, что Малфой желал. Но череда событий, приведших Драко в нынешнее состояние, заставила даже его увидеть себя таким, каким он был на самом деле: сломленным человеком, не подлежащим восстановлению.              Но даже после всех отвратительных деяний, что Малфой совершил, после жестокого обращения со всеми людьми, которым он не доверял, включая её саму, Гермиона не могла «заклеймить» его.              — Ты не монстр, Малфой, — ответила она, ощущая, как её кожа покрылась мурашками под его тяжёлым взглядом. — Не думаю, что смогу подобрать слово, точно определяющее тебя. — Гермиона заметила, как толика не различимой эмоции промелькнула в его глазах. — В данный момент ты действуешь так, как привык.              Некоторые плакали, когда становилось невыносимо больно, другие закрывались в себе, немногие брали себя в руки и решали проблемы.              Вот только Малфой не относился ни к одному из них. Когда контроль над ситуацией ускользал от него, он начинал кипеть от ярости, поэтому сдерживал себя единственным способом, известным ему и его матери. Прятал гнев глубоко внутри, чтобы не навредить своей семье ещё больше.              — Я творю зло, Грейнджер, — произнёс он, ухмыльнувшись. Малфой возвышался над ней, внимательно вглядываясь в лицо. — Мои деяния сродни дьявольским. Не забывай об этом при попытке подобрать для меня определение.              Мрачное выражение его лица заставило Гермиону задуматься, не является ли Драко Малфой воплощением самого Дьявола.              — Грейнджер! — Гермиона вскинула голову и заметила, что Теодор ожидал её на втором этаже. — Поднимайся сюда.              Она удрученно кивнула головой, а затем на мгновение взглянула Малфою в глаза.              — Почему именно ты?              Казалось бы простой вопрос, но затаённый подтекст так и сочился из него. Гермиона понимала, что если бы Малфой не принял наркотики, разговор проходил куда более ожесточённо, и поблагодарила небеса за неслыханное счастье.              — Потому что тебе, очевидно, нужна моя помощь. — Его убийственный взгляд, прожигал насквозь, но Гермиона не могла проявить слабость. Только не в этот раз. — Если ты не способен признать это, то пал в моих глазах как мужчина ещё сильнее.              Малфой расправил плечи и выпрямил спину, с презрением смотря на девушку. Его взгляд казался пронзительно холодным, проникающим под кожу.              — В таком случае тебе придётся знатно напрячь свой мозг, чтобы выбрать мне достойное определение, милая. — Тон его голос упал почти до шёпота, заставив Грейнджер затаить дыхание. — Потому что такой мужчина, как я, всегда низок в глазах такой женщины, как ты.              Гермиона выпрямилась, стараясь ни в чём ему не уступать.              — Невзирая на это, я всегда окажу необходимую помощь, пока нахожусь на смене.              Спустя мгновение Малфой усмехнулся и одарил её взглядом, вернувшим Грейнджер в школьные годы. Она смогла разглядеть Драко Малфоя, знакомого ей с детства и скрытого в его сознании за толстыми мрачными стенами прошедших лет.              Но это всё ещё был он: тот самый мальчишка.              Между ними воцарилось молчание обременённое тяжестью взглядов.              — Мой сын — моя жизнь, Грейнджер, — практически прорычал Малфой, злобно сверкнув глазами. Её фамилия с презрением вырвалась из его горла. — Если с ним, чёрт возьми, что-нибудь случиться на твоём попечении, лишь Бог сможет помочь тебе.              Именно в тот момент, когда он исчез в темноте коридора первого этажа, Гермиона поняла, что точно нашла слабость Драко Малфоя.              Его погибель.              Его сын.              Драко Малфой способен сжечь весь мир дотла, дабы обеспечить безопасность своего сына.       

***

      Комната мало походила на детскую. Темнота и отсутствие игрушек удивили Гермиону. Единственный признаком того, что помещение являлось детской, была крошечная фигура на кровати в центре комнаты.              В первую встречу Грейнджер не представилась возможность как следует рассмотреть маленького мальчика. В тот раз она не заметила насколько его волосы были светлыми, а кожа — бледной, совсем как у его отца. Но и различия между Малфоем и его сыном бросались в глаза.              Нарцисса и Теодор стояли у изголовья кровати и о чём-то увлечённо беседовали, когда Гермиона вошла в комнату. Она приблизилась и заметила, что мальчик крепко и безмятежно спал, но выступивший на его лбу пот заставил её слегка встревожиться.              — Как давно это началось? — Гермиона ощущала на себе тяжесть взгляда Нарциссы, но не сводила глаз с маленького мальчика, лежавшего на кровати, стараясь оставаться как можно более профессиональной.              Проанализировать. Сделать вывод. Дать заключение. Не вмешиваться больше, чем необходимо.              — Сразу после ужина. — Голос Нарциссы дрожал, но женщина старалась не показывать страх за своего единственного внука.              Гермиона подошла достаточно близко, чтобы увидеть, как медленно вздымалась грудь маленького мальчика. Достаточно близко, чтобы заметить, как подрагивали его веки при каждом вздохе. Достаточно близко, чтобы разглядеть тёмные круги под глазами мальчика, которые были явным признаком того, что проблемы со сном у него появились задолго до отравления.              — Его тошнило? — Грейнджер стояла рядом и осматривала его крошечное тельце. Чёлка мальчика прилипла ко лбу, а рука сжимала плюшевого мишку.              — Да, несколько раз, а ещё он жаловался на боли в животе, — ответила Нарцисса, присев на край кровати мальчика и протянув руку, чтобы осторожно коснуться его.              Гермиона заметила, что Теодор хотел положить ладонь на плечо женщины в знак поддержки, но что-то остановило его, заставив вместо этого засунуть руку обратно в карман брюк.              — Как мы можем помочь ему? — Нарцисса пристально смотрела на Гермиону, пока та пыталась сосредоточить своё внимание на Скорпиусе.              Она заметила, что у него те же черты лица, что и у его отца в молодости — острые. Мальчик являлся воплощением генетических особенностей Малфоев.              — Мне кажется, что это простое пищевое отравление. — Гермиона прикусила губу, когда мальчик в кровати застонал и схватился за живот. Казалось, он пробудился ото сна. — Если бы его отравили намеренно, он был бы уже без сознания или даже мёртв.              Наклонившись вперед, Гермиона прижала тыльную сторону ладони ко лбу мальчика. Его кожа была горячей, но не настолько, чтобы тревожиться.              — Вы даёте ему воду? — спросила она, обхватив запястье Скорпиуса, чтобы проверить пульс.              — Он делает глоток и отказывается.              — Продолжайте поить его. — Кивнув, Гермиона перевела взгляд и обнаружила, что миссис Малфой и Теодор внимательно смотрят на неё. — Что ему дали на ужин?              — Жареную куриную грудку с овощами.              Уверенная в своих выводах, Гермиона осторожно положила руку мальчика на кровать и отошла, снова посмотрев на двух взрослых по другую сторону.              — Пищевое отравление.              — Ты уверена? — спросил Теодор. Когда дело касалось Скорпиуса, нельзя было рисковать. — Мы не можем допустить ошибку, Скорпиус очень важен…              — Я уверена настолько, насколько это возможно, — смело заявила Гермиона. — Но уровень моего медицинского образования недостаточен для однозначного ответа. Единственный способ узнать наверняка — отвести его…              — Мы не можем никуда его вести, мисс Грейнджер, — отрезала Нарцисса, прекрасно понимая, к чему вела Гермиона. — Его безопасность превыше всего. О нём не должны узнать. Сейчас нам необходимо организовать допрос работников кухни.              — Допрос ни к чему. Такое случается, когда курица не прожаривается до конца… — нахмурив брови, Гермиона замолчала, когда заметила взгляд, брошенный в сторону Теодора, миссис Малфой.              Грейнджер поняла, что это был не первый случай отравления.              Нарцисса начала встревоженно расхаживать возле кроватки Скорпиуса, а невероятно обеспокоенный Теодор внимательно следил за ней взглядом. Гермиона видела печаль в его глаза. Он едва мог вынести страдания женщины.              — Нам нужно покинуть дом, — пробормотала Нарцисса себе под нос. — Я уведу Скорпиуса в укромное место, пока ему не станет лучше и ситуация в доме не стабилизируется.              На обычно спокойном лице Нотта появилось встревоженное выражение.              — Тем самым выставив его напоказ. — Он шагнул к женщине и, не раздумывая, схватил её за плечи. — Ты станешь ходячей мишенью. Особенно, когда о Скорпиусе узнает общественность.               Гермиона заметила, что Нарцисса затаила дыхание при слове «когда». Очевидно, заговорщические планы уже начали воплощаться в жизнь. Грейнджер не единственная, кто знал о Скорпиусе Малфое за пределами их «сплочённого» круга.              Она бросила ещё один тоскливый взгляд на маленького мальчика, спящего на кровати, которая явно была слишком велика для него. И, вероятно, холодна. Казалось, что сон давался ему с трудом. Скорпиус повернулся к Гермионе, что позволило ей лучше рассмотреть его.              Черты лица мальчика были гораздо мягче, чем у его отца. Вероятно, Скорпиусу что-то снилось, потому как его подбородок дёргался, а пухлые маленькие пальчики сжимались. Милый и невинный ребенок ещё даже не способен понять, какая угроза нависла над его семьёй. Ей стало искренне жаль малыша.              — Дом Блейза и Пэнси? У нас есть поместья во Франции и Бельгии… — Голос Нарциссы дрожал.              — За всеми вашими владениями, без сомнения, будут следить, — сурово ответил Тео, глядя женщине в глаза. — У Драко есть подозреваемые, но пока мы не можем ничего подтвердить…              — Но им уже удалось проникнуть в наш дом, Тео! — воскликнула Нарцисса. — Я не могу подвергать Скорпиуса большей опасности…              — Как долго это продолжается? — вмешалась Гермиона. Пара замерла, словно только что вспомнив о её присутствии, но уставилась на дверь за ней.              — Примерно столько же, сколько ты работаешь за барной стойкой, милая. — Тёмный и почти зловещий голос раздался у неё за спиной. Грейнджер показалось, что её окатили ледяной водой. — Странное совпадение, не правда ли?              Обернувшись, Гермиона увидела теперь уже полностью одетого Малфоя, стоявщего в дверном проёме. Его глаза помутнели ещё сильнее, что придавало ему более зловещий вид.              — Я полагала, что ты будешь спать после того, как принял душ, Драко, — твёрдо произнесла Нарцисса. Гермиона не могла отвести от него взгляд. Ах, вот почему на нём не было рубашки… — Ведь действие…              — Я принял, только чтобы снять напряжение, мама, — огрызнулся Малфой, впиваясь взглядом в глаза своей матери. — Прошу прощения, если моё присутствие несвоевременно и нежелательно.              Его тёмная фигура шагнула в комнату, усиливая беспокойство витающее в помещении. Гермиона чувствовала, что Малфой крайне недоволен, что она находилась так близко к его сыну.              — Она прошла твою проверку, я знаю её лично и могу поручиться вновь, — сказал Теодор, когда Драко окинул гневным взглядом Грейнджер. — Если ты ищешь, кого обвинить, она — неподходящий вариант.              — Мы усилим охрану… — начал Малфой.              — Этого недостаточно, — перебил его Нотт, становясь рядом с Нарциссой. — Мы как раз обсуждаем дальнейшие действия. Твоя мать предлагает спрятать Скорпиуса, пока всё не уляжется.              — В моём окружении появился крот, — сказал Драко, его взгляд скользнул мимо Гермионы к кровати, на которой спал его сын. — Крот, которого необходимо выкурить.              — И ты думаешь, он проболтался о Скорпиусе? — тихо спросила Нарцисса, оглядываясь на кровать. — Несомненно, они знают, каковы будут последствия, если ты выяснишь, кто это.              — Для некоторых людей деньги важнее, чем голос разума, — низким голосом произнёс Малфой. — Кому-то заплатили, чтобы шпионить за нами.              Он словно прочитал мысли Гермионы. Теперь она ставила под сомнение простое пищевое отравление. Кто-то намеренно отравил Скорпиуса.              — Это предупреждение, — нарушил тишину Теодор, привлекая к себе взгляды всех присутствующих.              — Я тоже так подумал, — признался Малфой, поглаживая рукой свою шею. — Кому-то не нравится, что мы расширяем зону своего влияния… помимо всего прочего.              Мужчины обменялись взглядами, поняв друг друга без слов.              — И ты настаиваешь, чтобы мы остались здесь? — поинтересовалась Нарцисса. — Как лёгкая добыча, ожидая очередного удара, — тяжело вздохнула она. — Подумай о бедном Скорпиусе…              — Я только и делаю, что думаю о Скорпиусе, — огрызнулся Малфой, всем своим видом показывая, что ему не нравилась дерзость Нарциссы. — Но нам некуда идти.              — Как насчёт отеля? Или маггловской части Лондона? — выпалила Гермиона, не сдержавшись.              — Скорее всего, за нами ведут постоянную слежку. — Мрачно усмехнувшись, Малфой посмотрел ей в глаза, но Гермиона выдержала его взгляд. — Нам не рады в отелях, как и в больнице Святого Мунго… и по мне так лучше умереть, чем жить в маггловском Лондоне.              — Значит, тебя всё-таки настигнет смерть, раз ты не можешь поступиться своими принципами и жить рядом с теми, кого считаешь ниже себя.              Сделав ещё один шаг в её сторону, Малфой выглядел так, словно собирался плюнуть в неё ядом.              — А как насчет её квартиры?              Вопрос Нарциссы ошарашил всех.              — Она не одна из нас. Никто даже не подумает за ней следить, — настаивала Нарцисса, не обращая внимания на грозный взгляд Драко. — Маловероятно, что на неё обратят внимание…              — Нет.              — Скорпиус восстановит силы, находясь в безопасности, — продолжила Нарцисса, разрушая мир Гермионы. — Он будет под постоянным наблюдением, а когда угроза исчезнет, мы сможем…              — Я сказал «Нет». — Малфой практически рычал на свою мать, предостерегающе сверкнув глазами. — Я не оставлю его…              — Я пойду с ним, — сказала Нарцисса, подойдя к своему сыну. — Он будет под моим постоянным присмотром, пока не поправится, а когда ты найдёшь предателя и восстановишь контроль, мы оба вернёмся в поместье.              Гермионе казалось, что время остановилось. Она не хотела жить с ними под одной крышей, ведь это ставило под угрозу многое, например, её работу под прикрытием. Грейнджер отчаянно надеялась, что Малфой будет стоять на своём.              — Замечательная идея, — заговорил Теодор, лишь усугубляя ситуацию. — Это даст Грейнджер отличную возможность завоевать немного доверия.              Ублюдок.              Нарцисса поблагодарила Теодора за поддержку и повернулась к Малфою.              — Драко, ты сможешь спокойно вычислить крота, а затем избавиться от угрозы, — произнесла женщина, не обращая внимание на напряжённый взгляд Малфоя, устремлённый на Скорпиуса.              Воздух покинул лёгкие Гермионы. Она хотела возразить: отказаться от этой затеи. Но одного взгляда в сторону мирно спящего ребенка хватило, чтобы принять решение. Он не заслуживал подобного. Малыш был воплощением невинности в оплоте греха.              — Если всё пойдет наперекосяк, и она… — Малфой замолчал, его взгляд снова устремился на Гермиону. — Я ей не доверяю.              Всё сводилось к одному.              Недоверие с толикой любопытства.              Причина, по которой он следил за каждым её шагом. Причина, по которой он вёл себя отстранённо. Причина, по которой он в основном хранил молчание рядом с ней.              Драко Малфой не планировал открываться ей. И у него совсем не было причин доверять Гермионе.              — Тогда, пожалуй, это отличная возможность позволить мисс Грейнджер начать завоёвывать доверие, — уверенно произнесла Нарцисса.              Малфой молча смотрел на Гермиону, словно пытаясь заглянуть в самую душу. Нарцисса и Теодор суетились вокруг них, складывая вещи Скорпиуса в сумку.              — Ей предстоит долгий путь. — Тон голоса Драко был низким. Пропитанные угрозой слова предназначались только для Гермионы. — Если с моим сыном что-нибудь случится, пока…               — Мне нечего скрывать, — прошептала она, сложив руки на груди и взглянув прямо ему в глаза. — Я достаточно хороша для Пэнси, она доверяет мне.              — Круг моих доверенных лиц намного меньше, милая. — Его губы изогнулись в лёгкой ухмылке, подчёркивающей резкие черты его лица. — Если я захочу, чтобы ты стала одной из них, ты первая об этом узнаешь. Но вероятность такого развития событий невелика.              Гермиона перевела взгляд на тлеющие угли за решёткой камина, впервые за все время пребывания в детской. Ей хотелось отвлечься от его пристального взгляда.              — Но я уже одна из них, — тихо произнесла она, зная, что Нарцисса и Теодор слишком заняты сборами. — По какой-то причине.              Уголком глаза Гермиона заметила, как Малфой выпрямился и расправил плечи.              — Потому, что я ещё не совсем понял, кто ты, Грейнджер.              От глубокого тона его голоса волосы на её затылке встали дыбом. Фигура Малфоя, обрамлённая тусклым светом от камина, выглядела устрашающе.              — Но как только я разгадаю тебя, то буду точно знать, что с тобой делать.              Сглотнув комок в горле, она осознала потаённый смысл его слов.              — Всё начинается с доверия, — смело заявила Гермиона, почувствовав, что в их отношениях произошёл переломный момент.              Ведь пока его семья жила под одной крышей с Грейнджер, они должны были найти общий язык.              Малфой больше ничего не сказал ей. Он отвёл взгляд и подошёл к кровати своего сына, осторожно откинув одеяло и взяв маленького мальчика на руки с такой заботой и нежностью, что Гермиона чуть не обомлела. Крепко сжимающий плюшевого мишку ребёнок прижался к шее отца, пока тот шептал ему успокаивающие слова, рукой поглаживая Скорпиуса по спине.              — Адрес, Грейнджер. — Голос Нотта отвлёк её от созерцания. Но Теодор заметил, куда был направлен её взгляд, и его глаза слегка сощурились. — Мы пойдём первыми, я осмотрюсь, а затем сообщу Нарциссе и Драко, что можно приводить Скорпиуса.              По взгляду Теодора Гермиона поняла, что ситуация накалена до предела, что на карту поставлено многое, что нельзя допустить ошибку, иначе пострадают все.              — Мне уже известен её адрес, — раздался голос Драко              Позабыв, как дышать, Гермиона посмотрела на Малфоя и не смогла определить эмоций, промелькнувших в его глазах.              Скорее всего, он уже спланировал, что сделает с ней, когда разгадает.       

***

      Гермиона шарила рукой по стене в поиске выключателя. Спустя пару мгновений через камин прошёл Нотт, внимательно всматриваясь в темноту.              — Чёрт, как здесь тесно, — произнёс Теодор после включения света, щурясь то ли от отвращения, то ли от яркости люстры. — Цисси сразу выскажет своё недовольство.              — Тогда почему ты поддержал её…              — Потому что Драко должен увидеть, что ты не представляешь угрозы, Грейнджер. — Серьёзно взглянув на неё, Нотт сжал кулаки, а затем достал палочку и начал проверять надёжность защитного поля, поставленного Гермионой. — За два месяца тебе почти ничего не удалось узнать. Нам нужен прогресс, пока ситуация не вышла из-под контроля.              Гермиона не сомневалась, что у Теодора был запасной план: он всегда думал наперёд.              — Мне кажется, она уже вышла из-под контроля! — воскликнула Грейнджер, уставившись на мужчину. — Вся семья Малфоев будет укрываться в моей квартире! Гарри…              — Я сам ему скажу, — перебил её Теодор. — Ты не будешь связываться с ним, пока всё не уляжется, поняла? — Он буквально прожигал её взглядом. — Слишком многое поставлено на карту. Слишком много жизней оборвётся, если мы не будем действовать осторожно.              Гермиона сердито хмыкнула, понимая, что Нотт был прав. Но с этих пор она являлась пленницей в своём собственном доме. В квартире, где хранились все её личные вещи. Убежище, в которое она могла вернуться, ощущая себя в безопасности. Судя по всему, теперь даже в собственной постели она не будет чувствовать себя защищённой.              — Драко, скорее всего, попросит тебя уступить кровать Скорпиусу… — Гермиона собиралась возразить, но Теодор остановил её, подняв руку. — Просто прояви гибкость. Кроме того, так Драко будет спокойнее, ведь иногда он спит с сыном, оберегая его сон.              Драко Малфой. Спящий в её постели. Чертовски нелепо.              — Мы можем трансфигурировать диван и кресло в небольшие кровати, чтобы места хватило всем, — предложил Теодор, приподняв одну бровь. — И я настоятельно рекомендую тебе установить замок на дверь в ванную комнату, Грейнджер. — Его бровь поднялась ещё выше, когда Гермиона нахмурилась. — Не хотелось бы, чтобы непрошеные гости помешали тебе принимать душ.               В дверном замке никогда не было необходимости. После расставания с Роном она жила одна и не нуждалась в уединении, но видимо пришло время пересмотреть свои привычки. Её мысли метались с бешенной скоростью, Гермиона пыталась ухватиться хотя бы за одну из них, чтобы осознать происходящее в её жизни. Она сходила с ума, чувствуя безвыходность ситуации.              — Все ради того, чтобы Малфой мне хоть немного доверял, — тяжело выдохнула Гермиона.              Ей казалось глупым ожидать доверия от человека, который сам его не внушал.              — Из двух зол Драко всегда выбирает меньшее, — ответил Теодор, поворачиваясь к девушке лицом. — Сейчас он уязвим, что делает его чрезвычайно опасным. Драко будет начеку и вряд ли расслабится, пока не устранит угрозу.              Кивнув Нотту, Гермиона решила высказаться впервые за всё их общение.              — Он выводит меня из себя.              Теодор с любопытством взглянул на неё.              — Потому что смотрит на тебя?              Гермиона не ожидала такого вопроса.              — Из-за того, кем он является, — ответила она, окинув Нотта взглядом. — Хотя, то, как он смотрит на меня, конечно, не добавляет мне радости.              Грейнджер заметила, как уголок губ Теодора слегка приподнялся.              — Он не может понять тебя, и это его тревожит.              — В каком смысле? — полюбопытствовала Гермиона, чувствуя, что обязана знать мотивы Малфоя.              — У каждого своя цель, Грейнджер. — Широкая улыбка украсила лицо Теодора. — Твоя остаётся для него загадкой, и это выбивает его из колеи.              — Это же хорошо, — ответила Гермиона, скрестив руки на груди. — Иначе мы оказались бы в полной заднице.              Нотт усмехнулся, пожав плечами.              — Он будет держаться на расстоянии, пока его любопытство не возьмёт верх. Драко трудно установить контакт, даже когда он этого очень хочет. — Теодор посмотрел на Грейнджер в надежде, что до неё дойдёт смысл его слов. — Но он наблюдал за тобой с самого начала, Грейнджер. Драко не общался с тобой, но я уверен, что он думал об этом.              Гермиона затаила дыхание.              — Полагаю, у него были весомые причины, — Его взгляд помрачнел. — И только время покажет хорошо это или плохо.               Дрожь, пробежавшая по её телу, не осталась незамеченной Теодором, который в ответ лишь бросил на неё жалостливый взгляд.              Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но знакомый звук ревущего пламени прервал её. В камине появилась огромная фигура, державшая на руках ребёнка. Малфой презрительно оглядел маленькую гостинную и крепче обхватил Скорпиуса, заметив Гермиону.              Его присутствие в пределах островка её безопасности устрашало. Ей некуда было бежать. Негде прятаться. С этого момента жизнь Гермионы стала куда более напряжённой.              — Ну что ж, — язвительно произнёс Малфой. — Да начнётся шоу.              Закрыв глаза, Грейнджер глубоко вздохнула, чувствуя, как закипала кровь от накатывающего раздражения.              На редкость дерьмовое шоу.