Sweet lie

Клуб

      Время уже близилось к трём утра, когда Чонгук предложил ехать домой, ведь у всех был насыщенный и продуктивный день. Они решают завершить вечер шампанским, на что даже Чимин соглашается, помня о том, что он обещал Юнги и Хосоку. Когда они покидают свой VIP-столик, то в клубе всё ещё оживлённо, пусть и не так, как пару часов назад, когда омеги смогли уговорить альф потанцевать. И пусть это продлилось недолго, зато было весело.       Они спускаются по лестнице, Чонгук идёт впереди, и на него сразу же бросают множество взглядов. Некоторые судорожно вспоминают, где видели такого красавчика, и лишь малая часть, осведомлённая больше, чем первая, ждут, когда Чон Чонгук покинет здание, ведь только тогда можно будет продолжать развлекаться, не думая о своей безопасности. Следом идёт Тэхён, а рядом с ним Чимин, которому он, как истинный джентльмен, подал руку. В их сторону сыпались абсолютно разные по эмоциям взгляды: кто-то смотрел ревностно, потому что такой статный альфа или красивый омега были заняты, кто-то вновь вспоминал, где видел этого красноволосого мужчину, и ещё меньшая часть знала, что появление этого демона в вашей жизни не сулило ничего хорошего. Им было жалко омегу, по их мнению он даже и не догадывался с каким чудовищем идёт рядом. После них следуют Юнги и Хосок. Они шли совершенно не придавая значения никакому вниманию к своим персонам. Про них никто ничего не знал, но это не мешало людям вешать ярлыки. Кто-то повесил ярлыки занятых омег, а некоторые повесели ярлыки обычных шлюх, ублажающих высокопоставленных деятелей клана Чон и директоров компании.       У конца лестницы Чонгук подал Юнги руку, что не осталось незамеченным не только для Хосока, но и для доброй половиной посетителей клуба. В особенности, это не ускользнуло от одного парня, что стоял в тёмном углу, куда не падал свет от софитов. Он тут же достал телефон, но не успел сделать ни одного снимка, как его оглушил по затылку один из охранников омег. Тэхёну тут же пришло сообщение, что парень, который досаждал Чимину, Юнги и Хосоку около барной стойки устранён, а так же передан Зену, как и сегодняшний глупец, по мнению Чонгука. Зачем, спросите вы? Ким никогда не делает ничего просто так. Именно Юнги, вернее его слова стали причиной таких действий. Тот парень угрожал, и какая разница, кому из омег или какими словами он это сказал, это уже было сделано, а значит его единственный путь ведёт в павильон клана Чон.       Все пятеро выходят из клуба и решают, что поедут все вместе. Хорошо, что у клана Чон в распоряжении есть довольно вместительный автомобиль. Они разделились, кто куда сядет. В итоге омеги сели вместе, а Тэ и Чонгук сели перед ними. Они наблюдали милую картину позади себя, ведь трое парней уснули практически сразу, как сели на сидения. Старшие тоже хотели отдохнуть, но им пришёл отчёт от Зена, который содержал в себе интересную информацию о том, что тот парни из клуба, которого взяли люди Чона, принадлежат разным группировкам триад. Радовал тот факт, что они были очень мелкими. Вероятно, таким образом они хотели получить преимущество перед лидирующим кланом в Китае. Однако это было ошибкой, потому что между кланом Намджуна и верхушками триады был заключён союз, который чуть не сорвался из-за проделок Ёты, но всё в той или иной степени обошлось. Поэтому по договору триада не могла нападать на клан Чон.       Тэ сразу же решил сообщить об этом Джуну, и Чонгук посчитал это решение обоснованным. Война войной, а договоры нужно соблюдать. Написав короткое сообщение, Тэ посмотрел в окно, где полная темнота разрезалась светом луны сквозь облака. Его поглотили мысли, но продлилось это недолго. Машина остановилась, и, выйдя из неё, альфы попытались разбудить омег, однако проснулся только Юнги. Тогда Чонгук взял на руки Хосока, у которого всё ещё, видимо, был джетлаг, а Тэ Чимина, для организма которого все эти события были слишком насыщенными. Ему показалось, что он был словно пёрышко.       Они поднялись на лифте, и, попрощавшись, Юнги и Чонгук ушли в комнату Хосока, а Тэхён с Чимином. Юнги помогал Чону: открыл дверь, принёс плед и накрыл им младшего братf. Уходя, Чонгук выключил свет и поставил охрану у дверей. Когда они пришли в апартаменты Чона-старшего, Юнги задал вопрос, который удивил Чонгука:       — Долго мы будем играть влюблённых?       — Ты о чём? Про поцелуй и держание за ручки? Если да, то столько, сколько потребуется. Я только обрёл брата и терять его не намерен.       — Вопрос исчерпан. Ах да, я к Чимину, вернусь через полчаса.       — Не позже, ведь я не хочу проснуться из-за твоих шуршаний. И ещё мы оба знаем, что ты не к Чимину, — «А может я просто не хочу засыпать один. Что за ванильность? Я уже просто привык за эти дни, что он тут, и с ним спокойно засыпать просто привычно. Я рад, что мой брат вернулся, у меня немного эйфории от этого, поэтому мысли затуманены. Нужно понять, что я спокоен и равнодушен к этому парню, потому что он мне никто или… Без или».       Чонгук снимает рубашку и, полностью переодевшись, садится за рабочий стол, что стоял в комнате рядом со спальней, ведь необходимо было проверить успешность поставки оружия Джуну, проверить ещё пару поставок «ангельской пыли» и, как бы это не звучало, посмотреть твиттер Хосока, потому что он знал, что Чон найдёт там запись: «Я наконец-то чувствую себя спокойно впервые за несколько лет. Я встретил своего брата, и знаете, я слишком счастлив, чтобы описать это словами».       Юнги направлялся в комнату Тэ, и шёл он туда не только ради Чимина. Он хотел курить. Да, опять! Да, ему нужно потом вернуться в комнату к Чону, который почувствует запах дыма, но после того случая он не говорит ему ни слова. Либо смирился, либо ещё не слишком выбешен. Подойдя к нужной двери и постучав, он прошёл внутрь. Дверь ему открыл Тэхён, который не был удивлён позднему гостю, он уже знал цель визита и поэтому, пропустив Мина внутрь, сразу же пошёл на балкон. Ему и самому была нужна доза никотина.       Они оба знают, что это плохая привычка, но оба не могут перестать. Один из-за мира, в котором он живёт, второй просто привык и надеется заменить зависимость на другую, вернее на другого. Вы, наверное, удивитесь, почему они так близки? Всё просто. За эти недели они, присмотревшись друг к другу поближе, поняли, что первое впечатление ошибочно. Ким — не просто жестокий и хладнокровный мафиози, но ещё и чуткий собеседник, помогающий переживать тяжёлые времена, а Юнги — не очередной глупый омега, он рассудительный и готовый за себя постоять взрослый парень. Они стоят на балконе, дверь с которого ведёт в зал. В спальне продолжает спать Чимин, который так и не проснулся.       Они оба смотрят вдаль у открытого окна и молчат, их обдувает холодный январский ветер. Альфа и омега думают об одном и том же, о чувствах. Они оба терзают себя. Первый потому, что боится, что их не примут, а второй-то, что они вообще появились. Потушив сигарету, старший ждёт, когда его "брат по несчастью" докурит, после чего оба идут на кухню.       Никто из них ещё не хочет спать. Они понимают, что нужно поговорить об этом, тогда должно стать легче. Первым решается мафиози, проверив перед этим спит ли Пак и закрыв дверь в спальню, решая, что он сам сможет поспать и на диване.       — Ты ведь уже тоже заметил, что я, как бы это сказать, теплею, особенно рядом с Чимином.       — Это не заметил только сам Мини. Ты и сам знаешь, что я собираюсь сказать, но всё же. Чимин ещё подросток, поэтому всё, что происходит сейчас, очень стрессово для него. Постарайся вспомнить себя, когда только стал мафиози. Хотя я толком и не знаю, как вы с Чонгуком… впрочем не важно. Речь сейчас о том, что если твои чувства правдивы, то я буду рад помочь тебе.       — Я о таком врать не буду. И что ты мне предложишь, если я скажу, что у меня есть не загаданное Чимину желание?       — А что, если бы ты мог использовать его, чтобы узнать его поближе и самому показать, что не такой уж ты страшный и опасный? — произносит Юнги и, собираясь уже отправиться в апартаменты, слышит:       — А сам не поделишься своей тревогой?       — Когда будет смысл это сделать, обязательно. Ты правда не такой уж и плохой человек, и у тебя самого есть то, что нужно осмыслить и решить.       — А я и подумать не мог, что ты можешь начать испытывать к Чонгуку чувства после всего, что произошло. Он ведь не просто привёз тебя сюда. Изначально всё было не так гладко, и он, возможно, и правда-       — Собирался сделать меня личной шлюхой? Всё изменилось, потому что приехал Хосок? Прости, Тэхён, но я не готов говорить об этом сейчас. И Чону ни слова об этом.       Юнги покинул апартаменты, не став выслушивать оправдания Кима. Сигарета, которую он выкурил сейчас, уже не казалась настолько необходимой. Наверное, стоит и правда попытаться снова бросить. Он пробовал не раз, но сейчас, возможно, у него может получиться. Он, находясь здесь, стал курить намного меньше, чем раньше. Из-за чего, он думать особо не хочет. Надо поговорить с Джином, возможно, он сможет посоветовать хорошие медицинские варианты.       Проходя мимо двери, за которой спал Хосок, Юнги поймал себя на мысли, что рад не только за младшего, что тот обрёл старшего брата, но и, собственно, за Чонгука, который счастлив, что брат рядом, это видно не вооружённым глазом. Зайдя внутрь, Юнги скинул обувь и направился по привычному маршруту гардеробная-ванная-спальня. В конечной точке он собирался застать уже готового ко сну альфу. Однако там его не оказалось, но он услышал шум за дверью, ведущей в кабинет.       Открыв дверь, он увидел читающего что-то в ноутбуке, уютного, одетого в одни домашние штаны Чона-старшего. Мужчина сразу его заметил и позвал к ноутбуку. Юнги было интересно, что же там, а приглашение Чона ещё больше подогрело интерес. Мин сел в кресло, которое освободил старший. Он посмотрел сначала на экран, а потом непонимающе на Гука.       — Тебе же всегда было интересно, что я или Тэ смотрим в телефонах и планшетах. Так вот, мы смотрим поставки, постоянно всё проверяем. Если не проверим, не можем спокойно спать. Иногда мы могли не спать по несколько дней. Тебе не рассказывал Чимин? Тэхён уже показывал ему, и он говорил мне, что тот очень хорошо проверил.       — Нет, не говорил. Зачем ты мне решил показать? Только не говори, что хочешь, чтобы я это проверил.       — Именно так, я тебя, действительно, прошу. Не хочу, чтобы завтра Тэ проверял это один, но и сам уже толком не могу. Если ты мне поможешь, мы ляжем спать уже через час.       — Какая мне от этого выгода? И чего ты такой весь мягкий? А знаешь, я согласен. Скажи, что именно сверить, я тоже уже хочу спать.       — Выгода в том, чтобы помочь мне и Тэ, хотя согласен, для тебя так себе стимул. Я не мягкий, просто ты меня не раздражаешь, да и верю я тебя больше, чем некоторым из своего картеля.       «Верит? Нет-нет-нет, Юнги, не думай об этом».       — Вспоминая твои слова, сказанные в мой адрес пару дней назад, в это всё слабо верится.       — Ты про то, что я хотел сделать тебя своей личной игрушкой? Признаю, это было грубо и неуместно. Возможно, Тэ тебе уже успел прожужжать все уши про то, что на самом деле я не такой плохой и тому подобное. Но правда в том, что всё изменилось, потому что моё отношение к тебе поменялось. Сначала я не видел в тебе ничего, кроме возможности удовлетворять свои потребности. Но сейчас ты показал себя с лучшей стороны. Да ты и сам понимаешь, что стал немного другим. Пусть в особняке Джуна ты строил из себя такого всего покорного, но здесь те дни, что ты был без Чимина, показали тебя, как стойкого парня. Да и с Тэ вы очень неплохо общаетесь, правда все ещё не понимаю когда вы успели сблизиться? Он был эти дни в Японии, а ты у меня под боком, но все это не так важно. Ты спрашивал у меня про спектакль для Хосока. А что насчёт тебя? Долго будешь показывать, будто боишься меня и Тэ для Чимина? Ты ведь с первого дня меня не боялся, ты относился ко мне с подозрением, я ведь прав?       — Чонгук, если тебе так интересно, то когда мы общаемся с Тэ, про тебя говорить у меня особого желания нет. Да, возможно, я тебя не боюсь, но я также понимаю, кто вы и чем вы занимаетесь, поэтому действую так, как того требует ситуация. Чего далеко ходить, вот пример: ты меня на глазах у своих подчинённых ударил за дым, а сейчас что? Смирился? Хорошая мысль. Мы с тобой давно вышли из отношений "жертва-хищник", если когда-то вообще в них были. А теперь давай приступим к проверке. Хватит разговаривать.       Чонгук подошёл и начал объяснять, что именно сверять в документах, и, дав в руки младшего планшет, сказал идти на диван около стеллажа с книгами и папками в этом же кабинете, аргументируя это тем, что ему удобнее проверять с ноута. «Давай признаемся, Чонгук, тебе не так уж и отвратителен этот омега, даже можно сказать — симпатичен. Конечно, когда ты увидел его впервые, ты и подумать не мог, что всё будет именно так, как сейчас. Давай откровенно. Тебе не стоит думать о нём, потому что чем больше забиваешь свою прекрасную головушку, тем хуже. Тем более, вспоминая слова отца про омегу, которому Чонгук в детстве буквально предлагал выйти за себя. Но это было так давно, что я уже и не помню ничего. Ни как он выглядел, ни о ком была речь. Возможно, стоит снова порыться в старых альбомах в семейном особняке? И навестить дядю к тому же. Да, этим и займёмся после. Но когда, собственно говоря? Пора прекращать эти размышления и сосредоточиться на работе с документами».       Мысли в голове Чона крутились всё меньше, и спустя десять минут в кабинете стояла тишина, изредка прерываемая щёлканьем мышки. Возможно, многие сейчас и не поняли, почему Чонгук так много думает о Юнги? Всё очень просто. Его сердце, одетое в железную броню, начало самовольно её снимать. Как мафиози, его это пугало, ведь любовь — слабое место в их преступном мире. Но с другой стороны, он всё ещё хранил в памяти образ маленького мальчика, который держал его за руку и обещал быть всегда рядом ещё тогда, когда и самому Чонгуку было не больше шести лет. Но жизнь жестока, поэтому от того мальчика остались только расплывчатые образы и смутные воспоминания.       Проходит около часа, Юнги уже закончил проверять файлы. Он и сам не понимает, почему согласился. Ради Чонгука? Да, возможно, но признаваться себе в этом он сейчас не собирается, только в сказках бывает, что любовь приходит, а плохое сразу уходит, но они реальные люди, у которых свои тайны и чувства. Перепроверив всё ещё раз, младший встаёт с дивана и, отдав в руки планшет, говорит:       — Я закончил. Ты как? Я уже хочу спать и не хочу проснуться из-за твоего шуршания, — повторил слова старшего ранее Юнги.       — Ха-ха, как смешно. Думаю, тебе пора перестать строить из себя невинную овечку. Хотелось бы мне увидеть лицо Пака, когда он поймёт, что его дорогой хён на самом деле никогда и не страшился мафиози. Тем не менее, я тоже закончил, так что пойдём ложиться.       — Ты теперь вечно будешь мне это припоминать? И вообще, я пойду спать на диван. Мы с тобой пара лишь на словах, а раз я свободен, то вполне могу выбрать самостоятельно, где я буду спать.       — Перестань, Юнги, я не хочу ругаться с тобой, пошли в кровать. Начали спать вместе, так продолжим. Мы уже достаточно взрослые, чтобы не устраивать спектакли перед друг другом.       Они оба легли в кровать, Юнги уже закрыл глаза, но услышал, что Чон что-то говорит. Он повернулся к нему лицом и попросил повторить.       — Больше не кури, пожалуйста. Не ради меня, ради себя, — Чонгук приобнял его и уткнулся носом в плечо. Омегу это немного шокировало, но убрать её он так и не решился. Тихое сопение за спиной успокаивало, одаривая чувством защищённости. Возможно, они оба слишком привыкли делить постель друг с другом и уже не смогут засыпать в одиночестве, пусть каждый и будет утверждать обратное. Жизнь не особо интересовалась их мнением, когда даровала им спокойствие рядом друг с другом.

•| ⊱✿⊰ |•

      В это время, когда солнце уже во всю пробиралось в каждый дом и квартирку, Хосок проснулся, хотя проспал всего-то пару часов. Его первая мысль заключалась в желании сходить в туалет и попить воды. К сожалению, он был не в апартаментах своего брата, в которой ванная была в спальне, здесь её пришлось немного поискать. Во время поисков была обнаружена кухня, в которой, выпив стакан воды, Чон-младший заметил свой небольшой чемодан и сумку, в которой хранилась фотография, из-за которой он и решился на всё это. Достав из чемодана сменную одежду, Хо отправился в ванную. Позже он, решив, что хочет ещё поспать, достал фотографию из сумки и пошёл в свою спальню, раздумывая сказать Чонгуку про Шеня или нет.       С одной стороны, он его брат, и начинать отношения со лжи не очень, но с другой — он даже примерно не может предположить его реакцию. Этот вопрос продолжает мучить его с самого прибытия в Корею. Но Хоуп, решив, в конце концов, что лучше сказать, не упоминая пикантные детали, убирает фотку в тумбочку и напоследок решает рассказать обо всём Юнги и Чимину. Он уверен, что они смогут ему помочь. После всех этих мыслей он вновь проваливается в сон, даже и не зная, что его встреча с братом уже дала начало для лжи между ними.       Утро, которое уже близилось к обеду, у всех наших героев выдалось слегка тяжёлым. И если омеги имели право поваляться в кровати хоть целую вечность, то альфам нужно было работать. И пусть сегодня у них большая часть работы связана с их прикрытием, а именно заводами, производящими мягкие игрушки, дела мафии тоже были. Самым первым проснулся Чимин. Он был немного удивлён, не найдя рядом с собой альфу. Однако, только покинув комнату, Мини сразу обнаружил "пропажу". Альфа, как казалось младшему, спал максимально неудобно. Да, он не спорит, диван был достаточно большим, но это всё же не кровать. Честно говоря, Пак совсем не помнит, как тут оказался, да и его это не особо беспокоило, поэтому, решив, что приготовить завтрак не только для себя, но и для Тэхёна это хорошая идея, сразу направился на кухню. Он только там осознал, что всё ещё был в одежде, в которой был в клубе. Его это приятно удивило, но готовку пришлось отложить, потому что не хотелось бы пачкать дизайнерские вещи едой.       Наверное, кто-то сейчас поймёт Чимина, а кто то нет, но готовка — это лучшее занятие, чтобы поразмыслить. Звуки шипящего на сковороде масла будто мысли, что заполоняют твою голову, а добавление нового ингредиента в блюдо — нахождение решения или наоборот, добавление ещё большего количества вопросов. Паку нравилось готовить, и он, признаться честно, имел очень хороший уровень. Конечно, его блюда пока что нельзя было предоставить экспертам, что выставляют звёзды Мишлен, но всё, приготовленное омегой, по заявлениям Юнги всегда было очень вкусным.       Готовка не заняла много времени. Продуктов было совсем немного, поэтому был не большой выбор, что приготовить. Ну а как же могло быть иначе? Тэхён не готовит сам, да и по его чистосердечному признанию он не часто имеет возможность поесть дома, обычно они с Гуком перекусывают по дороге или успевают пообедать по пути. Завтрак и ужин они, конечно, стараются проводить вместе, но обычно они либо берут доставку из ресторанов, либо им готовят личные повара. У Чимина и Юнги всё было с точностью наоборот. Пак любил проводить вечера за приготовлением нового блюда или же наблюдать, как готовит хён. Да-да, не удивляйтесь, Мин готовит очень хорошо, его этому научил его папа. Чимин поймал себя на мысли, что нужно бы разбудить старшего, и теперь в нём боролись два чувства: одно твердило, что если Ким спит, значит пусть спит, другое чувство буквально молило не быть настолько глупым и пойти хотя бы попытаться разбудить старшего. Аргументы за пробуждение выстраивались один за другим, но самым весомым стал: «Неидеальное действие лучше идеального бездействия». Так омега окрестил идею разбудить альфу и сообщить ему время, а ещё предложить переместиться на кровать, потому что сам Чимин не собирался уже более возвращаться в неё, как минимум, до вечера.       Направившись в зал, Пак не мог понять, почему он так волнуется. Неужели такое повседневное, казалось бы, действие, не требующее ничего сверхъестественного, вот так просто заставило парня буквально каждой клеточкой своего тела ощущать смущение? Почему смущение? А вы сначала посмотрите на Ким Тэхёна, когда он спит переодетый в пижаму и подложив руку под щеку. Но ещё в голове Чимина била мысль, что из-за него V спал на диване, потому что младший отрубился в машине и даже не проснулся. Сто-оп. Он ведь только сейчас понял, что донёс его сюда не кто иной, как Ким. Теперь Чимин чувствует ещё большее смущение, потому что за последние дни Тэхён только и делает, что спасает и заботится о Паке, а сам парень иногда, пусть уже и меньше, продолжает думать, что он плохой человек. Теперь Пак понимает, что есть разница между плохой репутацией, в плане не самого добродушного на этом свете, и тем, кем человек является на самом деле. Как говорится, не судите книгу по обложке.       Наконец, поборов своё смущение, парень приблизился к дивану и легонько потормошил за плечо альфу. И конечно, кто бы мог подумать, Тэхён сразу же схватил его за руку, но не из-за плохих побуждений, а потому что реакция. Ну а как бы вы отреагировали на его месте? Он всё же мафиози, и ему нужно быть на чеку даже во сне. Пак сначала испугался и чуть даже не пискнул, но лишь от неожиданности. Однако он быстро понял, что всё в порядке и ничего страшного не произошло, и сказал:       — Хён, просыпайся. Время уже к двенадцати доходит.       — Как двенадцать?! — моментально просыпаясь, говорит Тэ. Он сразу же тянется к мобильному и видит, что тот сел.       — Что-то произошло, Тэхён-хён? — наблюдая за быстро подключающим телефон к зарядке и в миг проснувшимся Кимом.       — Чимин, дай мне пару минут, я приду в себя. Видимо, вчера, хотя правильнее сказать сегодня утром, нужно было лечь пораньше. — Телефон засветился и издал звук включения.       — Хорошо. И я там, если что, завтрак приготовил, — уже направляясь в кухню, ответил младший.       Чимин уже пил кофе, как на кухню зашёл альфа, который принял быстрый душ и переоделся. Он сел за стол и начал кушать уже немного остывший омлет с жаренным беконом.       — У вас с Чонгук-хёном была назначена важная встреча? — решил вновь продолжить Пак.       — К счастью, нет. Но если бы не ты, то да. В два у нас встреча с одним из потенциальных покупателей новой партии медвежат.       — Оу, но Юнги и Чонгук ещё спят, наверное.       — Надо бы ему позвонить. У нас, конечно, есть ещё немного времени благодаря тебе, Чимин, спасибо. Ах, да, я придумал желание, — на свои слова старший увидел заинтересованный взгляд и продолжил:       — Как насчёт провести день вместе? Может не сегодня, но завтра? Я бы хотел, чтобы ты дал мне шанс показать, что я не такой уж страшный и злой "волк", — немного клацнув зубами для эффектности, произнёс он. Даже если времени до встречи с покупателем мало, Ким выкроит время, чтобы как можно больше провести его с Чимином. Да и сообщить ему своё желание, пусть и сформированное не без помощи Юнги, было, на взгляд Кима, лучшим. Они не увидятся уже до вечера.       — Это… это правда звучит очень… неожиданно. Но я согласен, — улыбаясь, немного смущённо отвечает Пак. Он и сам не знает, почему так быстро согласился, но что-то внутри на этот раз единогласно вопило, что нужно сказать «да».       — Отлично, хорошо проведи день. Спасибо за завтрак и за то, что разбудил. Не скучай, — хватая свой планшет, зарядку и набирая по телефону Чона, говорит Ким и выходит.       Пак остаётся один, но он знает, что это ненадолго. Сейчас ему нужно прибрать кухню, а после можно дойти и до Юнги, хотя, если задуматься, он тут не сильно ориентируется, но за дверью наверняка стоит охрана, и они-то уж точно знают правильный путь. Поэтому решив, что день он проведёт вновь в компании свои хёнов, омега спешит начать ставить грязную посуду в обнаруженную им же ранее посудомойку.       На сердце у Кима было очень тепло. Чимин согласился, и это не могло не греть его душу. Это маленький шаг, но всё же шаг к тому, чтобы сблизиться с парнем. Мысли улетучились, когда вместо гудков по ту сторону послышался хриплый голос Гука.       — Дружище, мы чуть не проебались. Просыпайся и собирайся, жду тебя внизу со стаканчиком рафа. Или тебе чего покрепче?       — Бля-я, возьми мне лучше эспрессо и дай мне минут пятнадцать. Сколько вообще времени? — секунда молчания, тихое «ох, ебать», копошение и уже более бодрый голос. — Хорошо, что ты меня разбудил, видимо я реально был слишком рад возвращению Хосока, что забыл про эту встречу.       — Спасибо скажи Чимину, он меня разбудил. Давай, жду, — Тэхён уже стоял около лифта и ждал, когда он прибудет. Мысли всё крутились, но теперь в них был не только Чимин, но и рабочие мысли, так сказать. Хотя Пак пока что продолжал доминировать. Вы, наверное, могли сейчас подумать, что Тэхён теперь не сможет нормально работать, но вы не правы, он умеет делить личную жизнь и работу, и это первое, чему стоит научиться в этой жизни. Лифт приехал на вызов, и с открытием дверей альфа вошёл внутрь, полностью сосредотачиваясь на работе и оставляя Чимину место только в сердце.       В комнате, где всё ещё стояла тишина, через плотно задёрнутые шторы уже давно пытается пробиться солнце. На кровати спали Юнги и Чонгук. Во время сна младший практически полностью стянул на себя одеяло. Альфе только и оставался маленький кусочек, он даже проснулся один раз, чтобы выдернуть из-под Мина одеяло и снова укрыть им обоих. Но сейчас казалось, что они находятся в полной гармонии. Юнги спит на груди Чона, а тот придерживает его за талию. Возможно, сон этих двоих продлился бы ещё пару часов, но звонит телефон. Первым ото сна пробуждается Чонгук. Он замечает, что Юнги ещё спит и, стараясь как можно меньше доставлять ему дискомфорт, сам не понимая почему, старается дотянуться до гаджета. Ему это удаётся, и он отвечает на звонок. В трубке слышится немного хриплый голос Тэхёна.       То, что он говорит, расстраивает Чона, потому что нужно собираться и ехать куда-то, а он бы… А что бы? Хотел остаться в кровати ещё немного в такой идиллии с Юнги? На этот вопрос не то что кому-то, он и себе ответить не может. Он не сразу замечает, погружённый в свои мысли, что Мин уже проснулся и сидит на кровати, явно ожидая ответ на вопрос.       — Прости, я не слушал.       — Чонгук, ты точно не заболел? Какой-то ты странный, что-ли? Я спросил, кто звонил?       — Всё в порядке. Звонил Тэхён, нам нужно на встречу, поэтому, к твоему счастью или сожалению, на завтрак я тебе компанию вновь не составлю, — поднимаясь с кровати и направляясь в ванную, говорит Чон.       — Тогда мне составят компанию Хосок и Чимин, но сначала я лучше ещё посплю, — довольно ложась обратно на подушку, отвечает Мин.       — Вот злорадства тебе не занимать.       Водные процедуры и выбор костюма на встречу занимают достаточно мало времени. Чон решает, что ему всё же хочется узнать про Хосока у Мина.       — Я так понимаю, мой брат симпатизирует тебе больше, чем я?       — Я не буду отвечать на этот вопрос. И Вы, господин Чон, вроде бы торопились, — поворачиваясь на другой бок от неудавшегося собеседника.       — Просто скажи, ты с ним, потому что тебе хочется?       — Да, он хороший парень. Ты опоздаешь, если не пойдёшь сейчас. Тэхён будет вечность тебе это припоминать.       — Спасибо. Да, думаю ты прав. Напиши, если вам вдруг снова взбредёт в голову идея отправиться куда-то, — в ответ послышалось молчание. Видимо, омега снова заснул.       Глава корейской мафии шёл по коридору этажа с апартаментами. Он думал, заглянуть ли к Хосоку, но отказался от этой идеи, переживая, что может разбудить младшего. Он так же, как и Тэхён ранее, отправился к лифтам. Теперь его мысли были практически чисты, за исключением моментов предстоящей сделки, но сердце… Оно так и не дало отпустить воспоминания одного парня, что спал в его спальне, и Чонгука это немного пугало. Наверное, правильнее сказать — удивляло, потому что воспоминания из далёкого детства начинали становиться всё более блеклыми, а вот образ омеги всё ярче и чётче. Но, как говорится, нельзя мешать бизнес и личную жизнь, поэтому, покидая лифт, Чон полностью сосредоточился на сегодняшних делах, даже если все нутро решительно не согласно с этим.       Тэхён ждал его около стойки администратора, а в руке уже держал стаканчик кофе, который станет для Чона заменой еды на ближайшие пару часов. Ким взглянул на часы и улыбнулся.       — Минута в минуту, секунда в секунду, ты вовремя. Держи. Что ты решил? Рассматриваем их предложение? Или сразу отказываем?       — Посмотрим. Мне понравилось то, что у них достаточно узкий ассортимент. С одной стороны, это хорошо, меньше товаров конкурентов, с другой — это, возможно, помешает количеству клиентов, — принимая спасительную жидкость и направляясь на выход, сообщает глава.       — Может попробуем предложить ему стать одним из наших стационарных магазинов? Тогда продажи будут лучше, ведь он будет работать под именем, поэтому доверия покупателей будет больше, а значит и прибыль увеличится.       — Согласится ли, — парни уже вышли и садились в машины. Сегодня намечался очень продуктивный день.       Они всю дорогу думали, как поступить лучше. Сошлись на идее о предложении стать частью франшизы, а в случае отказа предложить рекламу для сотрудничества, тем самым раскрутив магазин. Встреча была назначена у мужчины, владеющего этим магазином. Местом встречи был обычный бизнес-центр с огромным количеством разных компаний. Чонгук и Тэхён на всякий случай проверили магазины своих пистолетов и вошли в нужную дверь. Внутри сидел мужчина лет сорок пять. Он сразу же поприветствовал их, и они приступили к сделке. Ким был очень хорошим переговорщиком, да и Чон тоже, поэтому спустя примерно полтора часа их предложение о франшизе было принято. Они крепко пожали руки, и в этот момент мужчина спросил:       — Простите, а мы не могли видеться раньше? Просто лицо у вас ну уж очень знакомое. Я, конечно, допускаю вариант об обложках журнала и СМИ, но ощущение, будто видел вас в жизни.       — Кто знает. Я не очень хорошо запоминаю лица, да и думаю, что мы могли встретиться просто на улице, — соврал Тэ, потому что говорить, что он запоминает лица буквально с первых минут знакомства с человеком, не стоило.       — Согласен. Может ещё на каком-нибудь не очень большом приеме. Спасибо, Мистер Ли, рады нашему сотрудничеству. В дальнейшем с вами будут работать наши агенты, ну вы и сами это понимаете. Но если вдруг возникнут трудности, вот моя визитка, — протягивая небольшую карточку, соглашается со словами своего друга Чон.       Покинув мини-офис, Чонгук снова заговорил.       — Тэ, я вот всё вспоминал, где мы могли пересечься с этим мужиком. Помнишь тот приём, где мы разбирались с Ханом? Так вот это его тогда поймали наши ребята, поэтому он и запомнил наши лица ещё до того, как направился к Хану, но так и не узнал тогда, что за той дверью были мы, — Тэ вспоминал о том приёме, буквально ища информацию в своей голове, как поисковая компьютерная система.       — Точно, было что-то такое. Исходя из этой информации, придётся тщательнее за ним следить.       — Думаю, что у меня нет выбора, кроме как согласиться с тобой. Сегодня прибыла доставка от Джуна, ты или вместе?       — Лучше вместе, там же большая поставка. Потом разойдёмся. Ты, я так понимаю, к Зену? Я тогда после этого поеду на завод, вроде бы там сегодня новая партия.       — Да, к нему. Не нравится мне то, что не успел мой брат вернуться, как на него тут уже охоту хотят начать, причём не абы кто, а триада. В таком случае я лично хочу немного "порасспрашивать" тех парней. Кстати, ты упомянул какого-то парня, который приставал к нашим около бара. Куда его Тузы увезли?       — Тоже к Зену. Как насчёт сначала пообедать? Я-то хотя бы завтракал. Вы, я так понимаю, легли поздно, да? — с явным намёком спрашивает Ким.       — Ким Тэ, между прочим мы тебе помогали. Ты ведь помнишь, что тебе нужно сверить таблицы? Так вот радуйся, больше половины уже готово, скажи спасибо мне и Юнги.       — Юнги? Кстати, ему я не только за это благодарен. Я иногда думаю, что вы бы…       — Даже не произноси это. Работа. Давай работать. Отложим все это до ночи.       Двое мужчин ехали по трассе, что вела в порт, в который уже прибыли корабли. Каждый думал о своём. Чонгук пытался сосредоточиться на работе, но его мысли каждый раз возвращались к Юнги. Почему именно к нему? Ответить на этот вопрос он не мог или всё же не хотел. Изначально его планы на этого парня, вроде бы, были абсолютно иными. А сейчас… А собственно что? Что изменилось? Да всё, если быть честным. Если раньше он хотел просто узнать информацию, да и просто ,скажем, удовлетворять свои физиологические потребности, то сейчас у него были другие варианты развития событий. Потому что, честно говоря, этот парень вызывает в нём какие-то непривычные чувства и эмоции. Вроде бы ничего серьёзного, подумаешь, чувства. Что это вообще для него? Но всё же. Сейчас не стоило бы думать об этом, но ему правда теперь хочется поближе узнать Юнги. Но всё же решив, что стоит перестать думать о Мине, пока он совсем не потерял контроль, он переключается на мысли о работе.       Тэхён же раздумывал о предстоящем времяпровождение с Чимином. Он хочет, чтобы оно прошло идеально. Может стоит даже отменить все планы, хотя нужно попытаться выполнить всё до обеда, и тогда будет отличный аргумент для совместного обеда. Киму хотелось, чтобы Чимин получил только положительные эмоции, потому что цель этой встречи показать только хорошую и тёплую сторону самого Тэ. Осознав, что он слишком глубоко погружается в свои размышления о Паке, Тэхён вновь сосредотачивается на открытых на планшете файлах и снова помещает все мысли о Чимине в сердце, в котором те действуют, как дрова для огня, заставляя холодное сердце становиться всё более тёплым и живым, что-ли.

༻• ❀ •༺

      Утро Хосока было вполне обычным, за исключением того, что он был в Корее и был уже скорее обед. Он, как и многие, решил проверить свои социальные сети. В твиттере особо ничего нового, поэтому, собравшись с силами, Хосок отрывается от постели. Он решает, что стоит поговорить сегодня с Чонгуком и попытаться спросить про Шеня. Он думает, что стоит позвонить Юнги и Чимину, чтобы покушать вместе, однако его опережает Пак, и на его телефон приходит звонок от него.       — Хён, ты уже проснулся? Ты ещё не кушал? Может составишь нам компанию? Мы можем зайти за тобой.       — Да, давайте, буду готов через пятнадцать минут, — говорит Хоби и начинает собираться.       Спустя тридцать минут ребята уже сидят в небольшой кофейне, что находится в самом здании, принадлежащем Чонгуку, в том же, где и апартаменты. Они хотели сначала приготовить сами, но Чон-младший сказал, что лучше они сделают это завтра, ведь сейчас они должны будут отправиться в студию, чтобы немного потанцевать, а после заняться корейским.

•••《 ✮ 》•••

      Шень уже был практически около двери, ведущей в кабинет Джуна. Он понимал, что разговор, который должен сейчас состояться, будет не из лёгких. Он делает глубокий вдох и входит внутрь. За столом сидит Ким и дружески улыбается, приветствуя парня, так как говорит по телефону. Альфа проходит и садится на кресло, что стояло около стола. Разговор по телефону уже близился к концу, и Шень не особо придавал значения словам, что произносил его друг. Он был слишком глубоко в своих мыслях. Он согласен, что поступил опрометчиво, но тем не менее это уже сделано и это произошло. Более того, вновь вспоминая про Хосока, про ту ночь, он понимает, что совершил бы это снова, потому что пора признаться, что Хосок с первого взгляда его очаровал. Да, возможно, не стоило оставлять его без объяснений, но теперь он понимает, что хочет снова встретить Чона-младшего. Все эти рассуждения обрываются голосом старшего.       — Давай перекусим, я планирую провести вечер с Джином, так что принятие утренней поставки тоже доверяю тебе. Но ты вроде бы хотел поговорить. О чём?       — Намджун, сначала ты меня полностью выслушаешь, а потом дашь совет, как и всегда, хорошо? — увидев немного напряжённые черты лица и лёгкий кивок в ответ, Шень решил не терять время на пустые отмазки. — Я переспал с Чон Хосоком в Америке, и есть вероятность, что он захочет меня найти. Да, я не стал говорить, что видел его, потому что плохо отношусь к Чонгуку, и ты это знаешь.       Выдержав паузу в несколько минут, Ким осмыслял всю ситуацию, которая в итоге привела его не в очень доброе расположение духа, после чего он ответил:       — Шень, ты проебался. Я сейчас дико зол, — пытаясь сохранить контроль, говорит Джун. — Ты ведь понимаешь, что сейчас мне нужна и важна поддержка Гука. Ты не должен был решать, что лучше, по-твоему мнению, для брата Чона. Я не ожидал такого от тебя. Мой тебе совет, лучше сам скажи это Чонгуку, чем он это услышит от других. Ты как никто другой должен был понимать, что шутить с ним и врать ему нельзя. Неужели ты за всё это время не осознал этого? Где твоя рассудительность? Только потому, что ты буквально мне как брат, я не убью тебя. Прямо здесь и сейчас, чтобы решить возникшие между мной и Чоном разногласия.       — Я всё это понимаю, но я себя тогда не то что бы не контролировал, просто этот парень правда мне понравился, и даже если сейчас я расплачусь жизнью за свой поступок, то значит так и будет. Я послезавтра вылетаю в Корею. Завтра я приму поставки. Знаю, медлить нельзя, но лучше позвонить ему и предупредить о моём прилёте. Я сделаю это сам.       — Нет, не сделаешь. Завтра ночью вылетаешь. И я сам позвоню Чонгуку, меня он хотя бы выслушает. И если ты всё ещё жив, значит Чон Хосок далеко не глупый парень.       — Спасибо, Намджун. Возможно, увидимся завтра, мне нужно будет отдать тебе отчёты. Прости, но я не составлю тебе компанию на обед. Передавай Джину привет, — с этими словами Шень встаёт и покидает кабинет, да и вообще здание, принадлежащее Киму.       Он до сих пор не может поверить, что чувствует, возможно, нечто большее, чем просто симпатия по отношению к Хосоку. Ведь правда, стал бы он так о нём заботиться? Да, вы всё правильно поняли, Ю не доверяет Чонгуку. А вы бы стали доверять человеку, который буквально на ваших глазах убил вашего, скажем так, начальника? Человеку, который не ценит людские жизни? Именно таким является Чон. Шень сам видел отношение этого мужчины к тем же омегам. Мужчина не удивится, если узнает, что тот увёз того паренька только потому, что захотел его ебать каждый день, а все его прикрытия из разряда «он может что-то знать о Хосоке» чушь и брехня. Но если у Шеня нет иного варианта, а его нет, то он готов убедить и Чон Чонгука в том, что Хосок будет с ним, что его брат так же, как и Шень, без него не может, и что никто его не остановит.       Намджун продолжал сидеть за столом, думая о ситуации, которую ему поведал его друг и лучший советник. Он до сих пор был и зол, и в шоке, и вообще в нём бушевало огромное количество эмоций. А как иначе? На кону стоит не только союз, но и жизнь Ю. Обед мужчина явно пропустит, возможно стоит попросить Элизу принести что-нибудь перекусить. Его секретарь была милой девушкой, которая особо и не знала кем являлся Ким. Она думала, что он простой бизнесмен и президент одной из токийских больниц. На самом деле Джун иногда задумывался, а не передать ли всё в руки Шеня, взять два билета в Испанию, купить там небольшую виллу у моря, улететь туда с Джином и жить, как обычная пара. Джин бы устроился в частную клинику, а сам Намджун бы оставался с детьми. Кому как не ему знать, что Сокджин любит свою работу и пусть и любит детей, но становиться затворником дома точно не захочет.       Плавно перейдя на мысли о своей второй половинке, Джун понял, что уже успокоился, а все его мысли про "выход из игры" придётся отложить как минимум до окончания войны кланов и как максимум ещё на пару десятков лет. Вернувшись к своим рассуждениям, появившимся после разговора, Джун понял, что пусть Шень и совершил поступок, который несёт в себе не самые хорошие последствия, он уже совершён. Стоит отпустить эту ситуацию и надеяться на правдивость слов Ю и на то, что что даже не смотря на всю жестокость Чонгука, он захочет счастья для своего брата.       Намджун нажал на заветную кнопочку и попросил кофе с сэндвичем, решив, что просто перекусит и постарается выполнить не только дела на сегодня, но и на утро завтрашнего дня, держа мысль в голове, что у Джина завтра выходной. Бросив взгляд на часы, он слегка улыбается. Сокджин уже должен быть на операции, а это значит, что время уже близится к пяти вечера и остаётся буквально пару часов до их встречи. Глава Ким начинает разбирать огромную стопку документов, которые связаны с больницей. А вы думали, что это легко, быть президентом больницы? Совсем нет. Это очень трудная работа по принятию множества важных решений не только в отношении работника, но и некоторых пациентов с особо уникальными случаями.       Проходит ещё несколько часов. Ким уже допивает вторую кружку с чаем. Конечно, хотелось бы чего-нибудь покрепче, но ему скоро за руль, но с ним в машине будет Джин, а его безопасностью он рисковать не станет. В какой-то момент звонит телефон и на дисплее высвечивается «Сокджини» и фотография младшего. Альфа без раздумий берёт мобильный и отвечает.

Shannon Jae Prior, Jesse Scott - The Usual

      — Привет, дорогой. В общем, операция прошла успешно. И ещё у меня есть радостная новость. Я освобожусь на час раньше, примерно в девять, потому что аспирантов решил отпустить по раньше за хорошо отработанный день, — слышится мелодичный голос Сокджина.       — Привет. Отлично, я заеду за тобой ровно в девять, — бросая взгляд на часы и увидев, что время уже почти доходит к назначенному, альфа решает закончить с работой на сегодня и продолжает разговор: — Всё ещё не могу поверить сколько ты работал, чтобы занимать свою должность.       — Джуни, ну ты-то , знаешь, что работа для меня стала спасением от тяжёлых мыслей.— слышится лёгкий смешок, и Джин продолжает: — Я буду готов. Только позвони, как подъедешь, и не заходи, не хочу чтобы начались слухи, что я получил свою должность иным способом, а не за упорный труд.       — Я бы сказал, что убью любого, кто попытается тебя оскорбить, но ты и так это знаешь. Но если ты просишь, я не буду заходить. Зачем это всё, правда, я не знаю, ведь все знают мою машину, но да ладно. Люблю тебя, скоро увидимся. — Слышится ответное «Я тоже», и Ким сбрасывает вызов.       Намджун берёт в руки пиджак и надевает его на себя. Он горд сам собой, он и вправду успел разобрать ту часть дел, которую и планировал, поэтому теперь сможет понежиться с любимым в кроватке дольше обычного, примерно до обеда. А думать о делах на завтра он будет уже завтра. Сейчас же он берёт в руки тёплое зимнее пальто и также надевает его, после берёт телефон, планшет и небольшой портфель, складывая в него небольшую папку с отчётами за две недели, которые можно будет проверить утром за чашкой кофе. Он выходит из кабинета и прощается с Элизой, которая уже направляется в кабинет, чтобы убрать кружку, в которой ранее была тёплая и ароматная жидкость под названием чай. Он кивает охранникам, что начинают следовать за ним, стоит только ему выйти из-за двери приёмной. Он бы может и хотел отказаться от них, но безопасность требовала иного. Он садится в машину и заводит двигатель.       Машина ещё холодная из-за мороза, стоящего на улице, поэтому отвечает небольшим рычанием мотора. Джун закидывает портфель на задние сиденья и, проверив, готовы ли его люди в рядом припаркованной машине, нажимает на газ, выезжая со стоянки около своего офиса. Джун подмечает каждую деталь своего недолго пути. Начался снег, который так любит Сокджин. Он говорит, что снег напоминает ему о Джуне, он тоже сначала кажется холодным и неприступным, но спустя время так же, как и снежинка, он становится тёплым, буквально тая от любви, которую Джин ему и дарит. Почему дарит? Потому что он никогда не просил и не попросит ничего взамен, хоть Намджун и будет давать ему всю свою любовь без остатка в ответ. Эти двое прошли тяжёлый и длинный путь не только чтобы быть теми, кем они являются сейчас, но и чтобы иметь возможность любить и быть любимыми.       За всеми этими мыслями Джун и не замечает, как уже приезжает к месту работы своего парня. Он бросает взгляд на дисплей машины и, выбрав нужный контакт, звонит через блютуз-соединение прямо с машины. Проходит пара гудков, после чего слышится немного усталый, но всё же радостный голос Джина.       — Буду буквально через пять минут, уже накидываю пальто, — Джун ничего не успевает ответить, как уже слышит звук, который уведомляет о сбросе звонка. Он тепло улыбается и окунается в воспоминания. Он вспоминает как впервые встретил парня, и нет, это было не в больнице. Хотя и та встреча тоже многое для него значит. Вспомнить только по-началу холодный взгляд Джина. Альфа тогда уже поверил, что у того не осталось к нему никаких чувств. В тот же вечер поехав домой и почему-то желая окунуться в воспоминания, он достал альбом с фотографиями.       Тогда он и решил, что любой ценой покажет Джину, что любовь Джуна к нему всё ещё есть. Хотя даже не так. Она горела ярким огнём. К счастью для альфы, младший, видимо, тоже любил и продолжал любить Кима, не смотря на слова, сказанные им тогда в больнице. По правде говоря фраза «Я не знаю вас» крутилась в голове Намджуна всё время, пока Сокджин сам не признался, что сказал её просто потому, что боялся, что альфа его не помнит. И Джун его понимает. Он и сам уже был не уверен, тот ли Джин стоит перед ним, что и тогда? Но уже сейчас он готов ответить «Да» на это утверждение.       За всем этим Ким и не заметил, как в машину сел Джин, у которого была небольшая одышка.       — Ты зачем бежал по лестнице? — целуя омегу в щёку, спрашивает старший.       — Хотел как можно скорее увидеть тебя, а лифт ждать было долго. И ещё, давай в этот раз поедем ко мне? Просто ты у меня ещё не был, и мне кажется это нужно срочно исправить, — сжимая кисть альфы, отвечает омега.       — Куда угодно. И Джин, мне нужно тебе кое-что сказать, пока мы не поехали, — выдержав драматическую паузу, он продолжил: — Я люблю тебя.       — Дурак ты, Ким Намджун. Я тоже люблю тебя, — немного смеясь, произносит Ким. — Я уж думал, будет что-то из разряда «у меня для тебя плохие новости».       — Не сегодня и не сейчас, — теперь уже Ким-старший получает поцелуй и, нажимая педаль газа, отправляется к дому младшего.       Джин не отрывает взгляда от профиля Намджуна всю дорогу. Он подмечает каждый мускул, каждое движение зрачков, пока старший ведёт машину. Джину всегда нравится сосредоточенный Джун, в этом есть своя красота и эстетичность. Он вспоминает их первую встречу в больнице и в шутку немного жалеет, что не набросился на него с объятиями ещё тогда. Но это сейчас ему смешно, а в тот момент он и не надеялся на то, что Ким помнит его. Были даже мысли, что интерес Джуна к нему не более, чем фальшь. Но Ким поспешил отогнать грустные мысли. А ведь и правда, зачем об этом думать, если это ложь? Он любит Джуна, а Джун любит его. А большего парню и не надо. Хотя, возможно, хочется завести семью? Но это уже дело времени, кому как не Киму знать, что быть якудзой, а особенно главой дорого стоит. Сокджин как-то поймал себя на мысли, что совсем недавно полностью осознал, что готов разделить участь быть парой для главы якудз. Это не лёгкая ноша, но плечи Джина выдерживали и не такое.       Porsche тормозит около красивой многоэтажки. Младший уже думает о том, что зря, наверное, всё это затеял, но не ему одному же постоянно находиться у Джуна, пусть он тоже у него побудет. Правда только сейчас Джин задумался, что у старшего же наверняка нет сменной одежды.       — Джун, я только сейчас осознал, что у тебя же нет ничего с собой.       — Ты не хочешь со мной поделиться? — немного наигранно-грустно произносит Намджун, а после, улыбаясь, говорит: — Одежда есть у меня в багажнике. И если ты дашь мне зубную щётку с пастой, то проблем нет. А даже если нет, сейчас отправлю кого-нибудь из парней до ближайшего магазина.       — Не нужно. Кстати, они что, всю ночь проведут в машине?       — Доброе и переживающее за всех и вся моё солнце, они уже привыкли. Защита главы и его второй половинки — это их работа.       — Ну давай мы им хотя бы ужин вынесем или они поднимутся, — Джин всегда переживал за подчинённых Намджуна, будто это не якудза, а дети.       — Джин, я ведь тебя не смогу переубедить, да? Ладно, тогда скажу им, что они смогут подняться поесть, но говорю сразу, не больше пятнадцати минут.       — Я знал, что у тебя самое доброе сердце, — целуя уже в губы свою половинку и выходя из машины, произносит младший.       Он практически вприпрыжку отправляется к машине, что припарковалась рядом с ними, и подмечает, что одного из мужчин, сидящих в ней, знает очень даже хорошо.       — Ли, угадай, кто самый лучший? — как только опускается стекло со стороны водительского сидения.       — Ким Сокджин, только не говори, что ты угрозами вынудил его отпустить нас, — по доброму произносит охранник, который знаком с омегой больше всех, потому что именно он тогда сопровождал его в магазин, где они немного и поговорили.       — Нет, но как насчёт перекусить? Джун наберёт вас, — в этот момент подходит Джун и приобнимает младшего за талию.       — Пойдём уже, добрая душа. Ли, вот ты точно в прошлой жизни планету спас. Он тебя то защитит, то едой побалует.       — Я знаю, господин Ким. И спасибо Вам, я правда не забуду Ваши слова, когда Вы повысили меня, — окно поднялось, а пара отправилась ко входу в дом. Джун и сам помнил слова, сказанные им тогда: «Я вижу в тебе потенциал, поэтому верю тебе, а соответственно доверяю не только свою жизнь, но и самое ценное, что есть в моей жизни — Джина».       — Повысил? Вот это да. Если вспомнить, ты его тогда чуть не убил.       — Да, он теперь глава моей и твоей личной охраны. Я взглянул на ситуацию под другим углом, он лично с тобой ушёл, а не отправил кого-нибудь, а это значит, что он подсознательно готов отвечать за свои действия самостоятельно, а не подставлять других людей под удар. Я такое в людях ценю.       — Я вновь и вновь понимаю, почему тебя называют мудрым главой, — улыбаясь, произносит Джин и открывает дверь подъезда.       Пара входит внутрь многоэтажного дома. Джун чувствует некую неловкость, ведь никогда не был у Джина. Обычно они всегда встречались либо у него, либо в кафе и других общественных местах. Но с другой стороны, сейчас он дико рад. Сокджин дверь открывает не только в свой дом, но и в самую глубину своего сердца. Когда парни заходят внутрь, Джин проводит небольшую экскурсию, показывая где и какие комнаты расположены. Квартира была небольшой, но очень уютной. Холл, ведущий в небольшой зал, был выполнен в очень светлых тоннах. Тут стоял небольшой шкаф для одежды и полочка для обуви. Спальня Джина тоже была светлой, две стены были мятного оттенка и остальные две светло-серые. Мебели было немного: большая кровать с мягкой спинкой, комод, шкаф с одеждой и зеркало в полный рост. Ванная была выполнена полностью из плитки светло-кремового цвета, и всё в ней было белого цвета. Последней была кухня. В ней, на удивление, альфы присутствовал тёмный оттенок фиолетового, а сами кухонные столешницы выполнены из тёмного камня. После этого Джин отправляет Джуна мыть руки и говорит потом идти на кухню.       Так как на пути к Джину, который уже что-то готовил, был зал, Джун зацепился глазами за фотографию, что стояла на полке около телевизора. На ней был запечатлён сам Джин. Он помнит то место, где находится младший. Омега сидит на берегу у небольшого озера в парке. Джин на этой фотографии брюнет, и Намджун соврёт, если скажет, что не знал об этом. Вы, наверное, подумаете, что он следил за ним? Конечно нет, он просто приглядывал, чтобы омега всегда был в безопасности. Безвозмездная помощь от горящего любовью сердца.       Джун всё глубже погружается в свои мысли о прошлом, о тех временах, что и не замечает как к нему подходит Джин.       — Я слишком прекрасен, что ты не можешь оторвать взгляд? — Лёгкий смешок и улыбка в ответ.       — И когда только успел? — Ложь, ведь он знает, что это было во время аспирантуры.       — Сам будто не знаешь. Джун, тебе меня не обмануть, ты явно тогда сказал мне «Прощай» только лишь бы огородить от себя.       — Джин, тогда так было надо. Тогда было опасно поступать иначе. Мы были слишком юны и были не готовы к тем трудностям.       — А что же изменилось теперь? Думаешь теперь я в безопасности? Или теперь мы уже преодолеем все трудности?       — Теперь я опасность, но тебе точно ничего не угрожает. Только я тебя прошу, пожалуйста, если я однажды позвоню и скажу собирать вещи и уезжать, ты не станешь отказываться.       — Я не буду обещать того, чего я не сделаю. Я уже однажды согласился, и теперь жалею об этом.       — Прости меня, Джин, но тогда иначе быть не могло. У меня не было ресурсов, чтобы дать тебе защиту, а потерять тебя для меня было и будет страшнее, чем разбитое сердце, — нежно произносит старший.       — Ооо, Джун. Но теперь ведь всё хорошо, верно? Мы вместе, и теперь никто и ничто не устоит перед нашей любовью, теперь мы сможем преодолеть все препятствия на нашем пути, верно? — нежно обнимая, младший прижимается головой к груди, чувствуя немного ускоренное биение сердца.       — Знаешь, что ты должен мне пообещать? Что мы сделаем такую же фотографию, но уже сейчас. — Протягивая руку к другой фотографии, что стояла на нижней полке.       — А я уж думал ты не заметишь. Это я готов пообещать.       — Я, наверное, спрошу кое-что очень сентиментальное, но всё же. Ты правда хранил эту фотографию с тех самых пор? Это ведь было так давно. — Ставя фотографию, на которой был не только светловолосый Джин, но и Джун, а пейзаж был всё тем же, что и на первой фотографии. Да, это было их место, там они впервые поцеловались и там же и расстались на долгие годы.       — Да. Ты думаешь, я сделал ту фотографию просто так? Конечно же нет, я буквально все эти годы жил благодаря воспоминаниям, которые всплывали в моей голове, когда у меня получалось вырваться к нашему озеру. Там, кстати, всё ещё так же красиво.       — Знаешь, я хотел рассказать об этом чуть позже, но думаю сейчас более подходящий момент. Я выкупил этот участок у озера, Джин. Я лично контролировал все мероприятия по уходу за нашим озером. Я тоже не забывал, правда, помнил каждую минуту, каждую секунду. И вот уже который день не могу поверить, что это всё не сон и ты реален и больше никуда от меня не денешься, — он тепло улыбается, видя застывший шок на лице младшего.       — И ты всё время молчал об этом? Партизан буквально. Ты же знал, как я эмоционально привязан к этому месту, и всё равно решил скрыть от меня тот факт, что за ним ухаживал ты? — немного дуя губы, бурчит Джин.       — Да ладно тебе, пойдём уже на кухню. Я так и не смог толком пообедать, планы изменились. Тем более я так люблю наблюдать за тобой во время готовки, ты выглядишь просто шикарно. Ты всегда выглядишь шикарно. Я бы даже сказал, что пора в значение слова шикарно написать Ким Сокджин.       — Перестань. Я уже краснее, чем самый спелый помидор.       Пара идёт на кухню, оставляя позади себя фотографию, что стоит на полке и содержит в себе два силуэта, стоящих спиной к объективу, смотря на озеро и крепко держась за руки. Каждый из них помнит слова, которые были произнесены тогда, и каждый знает, что произошло буквально спустя один месяц. Но на этом снимке они счастливы, клянясь друг другу в самой искренней любви. И ведь они не соврали, больше чем они любят друг друга, они не любят никого.       Проходит около половины часа и ужин уже готов. Намджун даже смог принять небольшое участие и мог гордо заявить, что теперь может самостоятельно, не подпалив кухню, приготовить шоколадные кексы, правда под чутким наблюдением Джина и с уже готовой смесью для выпечки. Но главное начать, верно? Сам младший приготовил карбонару. Джун помог достать всю посуду, и они заварили чай, остановив свой выбор на чёрном с бергамотом. Сначала они хотели налить себе вина, но Сокджин предложил выпить по бокалу красного попозже, например за просмотром фильма. Ужинали они, обмениваясь своими эмоциями о прошедшем дне, правда Джун не стал упоминать о Шене, не время сейчас.       Когда голод был побеждён, Джун позвонил своему подчинённому, чтобы они поднимались. Спустя ещё пять минут раздался звонок в дверь, и её пошёл открывать Джун. Вы, наверное, спросите, почему он так добр? Но сначала попробуйте разубедить Джина в том, что то, как он хочет поступить — необычно для преступного мира. Так что альфа просто смирился и, открывая дверь, сказал:       — Вы, я так понимаю, особо со мной не знакомы, кроме Ли. Он наверняка вам уже сказал, но повторюсь. Джин — моя вторая половинка, и если замечу хоть один косой взгляд в его сторону, вам придётся искать другую работу, либо доставать накопления для похорон, — буквально шёпотом произнося последние слова, Джун пропускает четырёх бет внутрь, слыша небольшой смешок от самого Ли Тхваня.       — Джун, ну чего вы там застряли? Еда же остынет, — выходит Джин с улыбкой на лице и видит немного напуганных трёх мужчин, которым Джун явно намекнул, что омегу обижать нельзя.       — И почему я не удивлён, — подойдя к своей второй половинке и нежно поцеловав его, Джин уходит в спальню, чтобы переодеться в более домашнюю одежду и взять небольшой плед, которым они укроются, когда будут смотреть фильм в зале.       Спустя десять минут Джин возвращается на кухню в домашних шортах и огромной футболке, которую он буквально отжал у старшего, когда в прошлый раз был у него. Это не остаётся незамеченным для старшего. Он немного улыбается, когда Джин подходит к нему и встаёт рядом с ним у кухонного стола, потому что все четыре места за обеденным столом заняты. Джун решает, что стоит так же переодеться.       — Господин Ким, это очень вкусно, спасибо, — всё же произносит парень, что выглядит моложе всех остальных.       — Благодарю за комплимент. Может добавки? Там ещё немного осталось. Или вам уже чаю?       — Нам лучше чаю, Сокджин, — отвечает за всех Ли.       К моменту, когда появляется Джун, Джин ставит последнюю кружку на стол. Ли смотрит на часы и понимает, что нужно возвращаться в машину, ибо пока Нам рядом с Джином, он может и не скажет ничего им, но потом кто знает. Более того, он видит, как альфа немного напряжён, и это обусловлено его природой, как бы он не отряхивал эту мысль. Ведь помимо самого Тхваня сидит ещё три парня, которые с Джином впервые, а значит они могут сделать что-то не так. Вы не подумайте ничего плохого, просто Джун уже хочет побыть наедине с Джином, потому что пусть они и пытаются проводить достаточно много времени вместе, работа Джина и статус Джуна не всегда им дают такую возможность.       Он помнит день, когда Джин буквально только что приехал с работы, как его срочно вызвали в операционную, так как там произошла какая-то авария. Он тогда, поцеловав Джуна и на приветствие, и на прощание, снова выбежал со двора особняка, садясь в машину к Ли. Он и сам когда-то любил, но его любовь уже покоится под землёй. Возможно, поэтому он и понимает главу Кима, почему он так беспокоится о Джине и боится, что каждая проведённая ими вместе минута может стать последней. Поэтому, делая последний глоток, бета встаёт.       — Спасибо Сокджин, глава Ким. Парни, уходим. За ужин отдельное спасибо, кексы, босс, были просто лучшими, — на этих словах он слышит, как остальные тоже встают. — Вам помочь прибрать? — а эти слова он произносит уже чисто от себя, потому что остальные уже идут в коридор.       — Нет, Ли, мы сами справимся. Пойдём, я вас провожу, — отказывается старший и просит Джин пока что достать бокалы.       Когда они выходят в коридор, то Ким произносит:       — Есть ли какая-нибудь информация о Ёте? Не нравится мне это затишье. Тем более ранее сообщали, что к нему кто-то приезжал и так и не выехал с его дома.       — Глава Ким, как только появится, сразу сообщу. Сейчас ещё приедет трое парней. Я думаю лишним усилить охрану не будет, а ещё я хотел бы Вам предложить возможность усиления безопасности Сокджина.       — Усиливай, но так, чтобы он не понял этого. Я не хочу ему говорить, что происходит. И ещё, — бросив взгляд на кухню, Джун продолжил: — Если что-то случится со мной, ты любой ценой должен увезти Джина в Корею к главе Чону или к его правой руке Ким Тэхёну, они смогут обеспечить ему защиту. И Шеня тоже туда. Запомни, любой ценой.       — Любой ценой, даже если это будет стоить мне жизни, господин Ким, — произносит в ответ Ли и чувствует небольшое похлопывание по спине, прежде чем выходит за дверь. Он правда сделает это любой ценой, он понимает, что чувствует Намджун к Сокджину, поэтому решает для себя, спасти драгоценность всей жизни своего босса, если не удалось спасти свою любовь. Именно этой мыслью, по мнению беты, и можно описать значение слова «преданность».       Когда Джун закрыл дверь на замок и вернулся в зал, там его уже ждал Джин с двумя бокалами для вина, одной бутылкой Пино Гриджио и мягким пледом.       — Выбирай фильм. И если хочешь взять что-то ещё, бери сам, потому что я очень удобно лёг и вылезать отсюда не хочу. Посуду я, кстати, уже всю сложил.       — Лучше подвинься, я ничего не буду брать. Всё, что мне надо, это ты. — Поцелуй в макушку, и Ким ложится рядом, занимая вторую половинку небольшого диванчика. — Предлагаю посмотреть «Достать ножи». Слышал, что это хороший детектив.       — Давай, давно не смотрел фильмы, связанные с расследованием убийств.       — А знаешь, о чём я задумался сейчас? — Наливая в бокалы напиток светло-соломенного цвета. — Я хочу создать семью. С тобой. Ты будешь моим супругом, Джин?       — Ты сейчас серьёзно? — шокировано произнёс Джин. В его голове проносится огромное количество мыслей. Сон ли это? Он видит, как Джун ставит бутылку и хочет потянуться за бокалами, но Джин буквально кидается на него с объятиями. — Вот так вот, без всяких колец и клятв? Я хочу создать семью с тобой, но это так… — буквально шепчет куда-то в шею своему возлюбленному парень.       — Неожиданно? Ты так сильно не переживай, будут и кольца, и клятвы, и торжество. Всё будет, но пожалуйста, Джин, — поглаживая младшего по спине, чтобы тот почувствовал, что это всё не сон.       — Здесь и сейчас, я говорю тебе да. Я правда в шоке от твоих слов, но готов кричать «да», потому что ты действительно стал самым важным в моей жизни. Джун, я так счастлив, что сейчас окончательно расплачусь, — в доказательство своих слов Джин вытирает свои уже влажные глаза, на что получает нежные поцелуи, в которые старший пытается вложить всю свою любовь.       — Я обещаю тебе, что мы придём на то озеро вдвоём уже в браке. А может даже с детьми. Просто дай мне время сделать наши жизни безопасными, хорошо? Потому что счастье мы в жизни создадим вместе, правда?       — Ты пообещал, и я верю, что ты сдержишь своё слово. Так же, как и я сдержу своё. — Джун ещё раз целует младшего и, крепко его обняв, включает фильм. — Солнце, только размер своего пальчика скажи, а то как я тебе кольцо покупать буду, чтобы красиво предложить создать семью?       — Ну и дурак ты, Ким Намджун. Девятнадцатый. — Лёгкий смешок и поцелуй в макушку от старшего.       Посмотрев фильм, двое влюблённых ушли на кровать, всё так же нежась в объятиях друг друга. Наверное, все трудности, через которые они прошли, стоили их счастья, которое они сейчас получили.

ஜ • ❈ • ஜ

      Чонгук вновь убедился в одной очень важной вещи: если человеку больно, он постарается сделать или сказать всё, чтобы было легче. Конечно, есть исключения, и возможно их больше, чем думает сам Чон, но это не важно. Перед ним весь в крови, со сломанной ногой сидит парень, которого забрали вчера с квартиры подчинённые самого альфы. Сам Чонгук сейчас стоял в рубашке, у которой были закатаны рукава, правда на один из них всё равно прилетела кровь, когда глава наносил очередной удар.       Вы, наверное, спросите зачем? Неужели Зен, который обычно и выбивает информацию, не мог заняться этим? Мог, и даже больше добыл её. Просто у Чона своя вендетта. Этот парень покусился на самое ценное, что есть в его жизни, на Хосока, а они ведь только с ним встретились. Павильон, в котором находился альфа, был очень далеко от людных мест, тщательно охранялся не только людьми, но и собаками. Немецкие доги только с виду кажутся милыми и безобидными, на самом деле эту породу изначально выводили для охоты, поэтому в них присутствует инстинкт, подогревающий азарт в погоне. Год назад, когда Чонгук и Тэхён нашли двух крыс, что не давали им покоя несколько месяцев, они, как бы это не было жестоко, отпустили их бежать в лес, а потом через минуту пустили догов. Стоит ли говорить, насколько изуродованы были тела? Думаю нет.       Чон смотрит сверху вниз на парня и размышляет. От него он узнал, что они подчинённые одного мелкого клана триады. От предыдущего парня, который уже мёртв, потому что потеря крови в больших количествах это вам не шутки. Правда изначально Чонгук не собирался его убивать, просто тот плохо сказал про Юнги. Надо было ему следить за своими словами, пока он в деталях рассказывал альфе про ситуацию в клубе. Ошибка, буквально одно слово «шлюха», и всё, Чонгук берёт в руки нож и забирает чужую жизнь. Впервые убивая за человека, не принадлежавшего клану.       Чонгук пришёл к выводу, что эта группировка — у него просто язык не поворачивался назвать это иначе — не представляет опасности. Нужные ему данные уже есть, на душе больше нет не законченного генштальта. Он присаживается на корточки и, хлопая ладонью по лицу мужчины, говорит на корейском:       — Ну вот, а ты боялся. Хорошо поговорили. Ты, правда, тоже совершил глупый поступок, поэтому я не могу оставить тебя в живых, уж прости.       — Но Вы обещали, что если я расскажу, то буду жив. Не убивайте меня, я хочу жить! — кричал парень, но кто его будет слушать. Правильно, никто. Чонгук уже направлялся на выход из так называемой "бетонной комнаты". Это название они придумали с Тэ. А что? Оно полностью соответствует дизайну. Он не обращает внимание на крики и мольбу, лишь бросает Зену, что он может заканчивать, и выходит, разматывая рукава своей рубашки и скрывая запятнанный рукав под рукавом своего пальто. Ему не стоит светить им, а то ещё поползут слухи о том, чья же это кровь. Так уже было, и почему-то многие подумали тогда, что это была кровь Тэ. Это, возможно, потому, что тогда он был не в Корее и его долго не видели. Было забавно наблюдать эти шокированные лица, но вернёмся к реальности.       Только сейчас, садясь на заднее сиденье машины и отдавая приказ ехать на завод точку хранения «ангельской пыли», он задумывается. А почему, собственно, он так взбесился? Из-за слов того парня? Если углубится в воспоминания, Чонгук называл Юнги личной игрушкой, но сейчас почему-то готов убить за такие слова, брошенные в адрес Мина. Он не хочет верить, что испытывает к нему положительные эмоции. Он старается перечислять минусы. Юнги курит, а он этого терпеть не может.       Хотя, честно говоря, Тэхён тоже курит, да и сам Чон может выкурить сигарету в особо тяжкие времена. Тогда можно ли считать это за минус? Скорее нет, чем да. Идём дальше. Мин омега. И что дальше? Ну, Чонгук не любит омег, ведь они же…? А какие они? Почему он вообще решил их сравнивать? Вот живой пример помимо Юнги: тот же Джин или Чимин. Да что тут они, его младший брат омега. Чувствует ли он ненависть к ним? Конечно нет. Тогда это тоже не минус. Мин вполне себе достойный парень, с чувством личной гордости и хорошей самооценкой. С прекрасной фигурой и… Остановись, Чонгук, тебя занесло. Ладно, с твоими чувствами не разобрались, но что думает сам омега на этот счёт? Наверняка он не испытывает к Чонгуку особо тёплых чувств. Да и почему он вообще должен-то? И вновь он возвращается к поступкам, которые сделал, когда они только приехали в Корею, и к своим словам, брошенным в его адрес. Да, плохо это всё, конечно, но возможно ли ещё всё исправить? А хочет ли этого сам Чонгук? Может да, а может нет. Но он твёрдо уверен в одном: он не хочет, чтобы Юнги, когда видел его, старался уйти или чувствовал напряжение. На этой мысли Чонгук обрывает свои раздумья, так как уже прибыл на место назначения.       Он решает набрать Тэ. После недолгих гудков слышится:       — Да, Гук, как раз собирался позвонить. Ну что?       — Особо ничего, нужно разбираться с триадой. И куда они только смотрели в этот момент. Сейчас буду проверять ангельскую. Ты как? Я тут поразмыслил, а может нам стоит вновь всем поужинать?       — Звучит отвратно. Мне сказали, ты убил того парня. Не сдержался, да? Я бы тоже убил, но если бы он так лез к Чимину. Про ужин идея отличная. Я сейчас уже в офисе, разбираю документы и подписываю бумаги на ежемесячные выплаты, которые за лучшую сделку.       — Я тогда позвоню Юнги. И заткнись про «я бы тоже». Подожди, я думал ты на заводе. Ты разве не завтра собирался заехать в риелторскую контору?       — Да-да, молчу-молчу. Да, собирался, но завтра у меня планы с Чимином, и я хочу успеть доделать всё сегодня. Время, кстати, уже шесть.       — Я тогда как закончу, заеду за тобой, это плюс минус через час. С Чимином? Не ожидал. — Лёгкий иронический смешок. — Давай, работай, альфа-самец. — На что слышит «дурак» и сброс звонка.       Следом набирается телефон Мина, и снова гудки. Чонгук продолжает стоять на улице, наблюдая за закатом и выдыхая облачко пара.       — Алло, привет Чонгук.       — Привет. Надеюсь не отвлекаю? — как-то нежно, но это может даже и лучше.       — Нет, мы как раз решили сделать перерыв. Всё-таки стоит купить ещё учебников. Что-то хотел?       — Ах, да. Конечно купим, можно сходить за ними завтра, например. Я хотел предложить поужинать всем вместе, как думаешь? — всё это говорится на японском, ведь Чон знает, как Мину тяжело вновь вспоминать корейский, пусть и в сравнение с Чимином ему это намного проще. На том конце провода слышится английская речь, затем снова японская, а после ему отвечают:       — Мы согласны. Вы за нами заедете или мы сами?       — Заедем, часика через два, хорошо?       — Да. Тогда пока.       — Пока, хорошо позаниматься, — гудки, а на душе приятно и тепло.       Чонгук уже хотел зайти внутрь, как ему приходит звонок от одного из глав синих призраков.       — Господин Чон, мы следили за домом Ёты, и из него только что вышел-, дальше Чонгук слышит имя человека, чьё совершенно не хотел бы слышать в таком разговоре.       — Быть того не может. Вы не ошиблись?       — Сожалеем, но нет. Что прикажете делать?       — Сообщите Ким Намджуну и продолжайте наблюдать. — Только он хотел сбросить вызов, как звонивший вновь сказал.       — Есть ещё одна новость. Часть, что находилась в Америке, скрыла один факт. Они не сообщили о том, что преследовали вашего младшего брата от Нью-Йорка до аэропорта. Можете лично подтвердить эту информацию у вашего брата.       — Если это окажется ложью, вы знаете, что вас ждёт.       — Да, господин Чон. — И Чонгук отключает вызов. «Пора пересмотреть работу своих кадров», — пролетает последняя мысль прежде, чем он и его охрана заходят внутрь небольшой кафешки на кухне, где готовят не только завтраки, но и хранят партии наркотика, а иногда и упаковывают его.

「⊱✠⊰」

      Весь день Тэхён проводит, занимаясь делами завода. Он понимает, что нужно заняться делами мафии, но если забить на бизнес, то могут начаться проблемы. Именно по этой причине он уже который час стоит и выслушивает отчёты по производству, а ведь мог уже ехать к Чонгуку, занимаясь тем, что ему нравилось больше, чем простая и бытовая работа клерков. Да, Ким Тэхён уникальный человек, он видит мир иначе. Он смотрит на людей, видит их эмоции, чувства и потайные страхи, а они в нём не видят ничего. Он любит свою жизнь, любит опасность, перестрелки, приёмы, где каждый стремится показать себя главным. Но теперь его жизнь изменилась. Пусть и чуть-чуть, но всё же. Парень уже неоднократно ловил себя на мысли, что может задуматься об уходе из мафии, если Чимин этого захочет. И поверьте, если бы это сказал кто-то другой, он бы либо прострелил ему голову, либо даже дослушивать не стал.       Он думает, что никогда никого так не любил, как Чимина. У него было много встреч на одну ночь, а отношения были лишь однажды, после которых ни он, ни Чонгук не хотели думать об омегах хорошо. А всё дело в одном лживом парне, который уже несколько лет покоится в земле. И последнее, что он видел, было лицо Кима и пистолет, которым последний и убил свою лживую любовь. Чонгук тогда сказал лишь одно: «Никто другой не станет такой же сильной твоей опорой, как и я», одновременно с этим выводя Тэхёна из квартиры убитого, буквально таща его на себе, потому что то V слишком долго отходил от ядовитой любви. Тэ верил словам Чонгука, пока не встретил Пака.       Теперь он немного иначе смотрит на сказанное тогда. Да, он согласен, Чон его твёрдое плечо, которое не даст упасть, но Чимин дарит возможность снова твёрдо встать на ноги в кратчайшие сроки. И почему-то V уверен, что Юнги станет для Чонгука тем самым, что разрушит все стены, которые последний отстраивал с особым чувством для защиты своего, по правде говоря, хрупкого сердца. Они оба помнят тот момент, когда Тэхён буквально выл от боли за рёбрами. А что бы вы чувствовали, если бы человек, которого вы любили, не только предал вашу любовь, каждый раз произнося «люблю» с заготовленным в руке ядом и ножом, но и сливал все ваши данные конкурентам и врагам. Тэ даже хотел покончить с собой, но тогда пришёл Чон во второй раз, не способный больше смотреть на терзания своего друга, ставшего ему уже братом. Он тогда устроил ему хорошую взбучку, и они подрались во второй раз за всю свою дружбу. Первый раз было в их первую встречу.       Теперь же Тэ готов отдать в такие изящные руки Чимина своё склеенное и собранное вновь по кусочкам сердце. Он больше не боится быть преданным, он уже морально готов к разбитому сердцу, но старается думать только позитивно, надеясь получить в ответ теплоту и любовь, которую не чувствовал уже многие годы, за то, что меняется сам, благодаря чувству, что зародилось с первой встречи с Паком.       — Господин Ким, что скажете? — задаёт вопрос работник, а Тэхён понимает, что даже не слушал. Он слишком глубоко погрузился в свои мысли и воспоминания.       — Повторите, что Вы сказали, — грубым голосом произнёс Тэ, чтобы создать впечатление, будто он слушал, но ему просто не понравился вопрос.       — Я предложил увеличить количество часов рабочей смены. У нас есть люди, которые нуждаются в дополнительном заработке, и с целью сохранения кадров..       — Увеличить на три часа, и выплата за эти часы будет на 20% больше при условии, что человек берёт эту дополнительную смену к той, что идёт до неё.       — Таким образом Вы хотите сделать, чтобы за одиннадцать часов работы они получали как за почти двенадцать часов? — удивляется говорящий.       — Ты сказал, им нужен дополнительный доход. Так в чём проблема? Я её вот не вижу. Каков твой вариант? Ты знаешь правила нашей компании, отвергаешь-предлагай, — всё же вновь садясь в кресло в кабинете, что расположен на втором этаже завода.       — Господин Ким, но это просто не рационально…       — Твои варианты? Жду твоих предложений, а если их не будет, то я хотел бы не увидеть больше письменных заявлений на увольнение на этом столе, — ладонь соприкоснулась со столом, и звонкий звук пронёсся по комнате. — Ты был нанят нами для сохранения кадров, а не для их потери. А теперь, если это всё, мне нужно ехать дальше.       — Когда Вы сможете провести собрание акционеров, господин Ким?       — Ты хотел сказать, когда мы с Чоном будем вдвоём?       — Я слышал, что достаточно крупный пакет акций был приобретён в Японии. Вы собираетесь развиваться дальше?       — Ты работаешь в отделе по работе с акциями? Я что-то путаю, и мне стоит проверить твою должность?       — Нет, конечно, я Вас понял. Удачной поездки.       Как только дверь закрылась, мужчина, что остался внутри, выругался. «Вот пидоры. Уже утомили своими вечными недовольствами», — рассуждал в слух работник, даже не подозревая, что камера, которая висела у самого потолка, всё записывала. А как иначе, ведь это же кабинет, в котором Чон и Ким часто оставляют важные документы. Даже больше, эти камеры расставлены по всему заводу. И это не паранойя, просто нужно держать всё под контролем.       Ким думает, что переложит разборку с этими работниками на Чона, ибо не ему одному заниматься этим. Тем более Чонгук имеет не гласный статус "злого начальника", после прихода которого бывает только два варианта: либо он полностью доволен, либо кто-то уволен. Последнее бывает редко, вы не подумайте. Причём главное правило заключается в том, что увольняют не мелкого сотрудника, который сделал ошибку в отчёте или не уследил за работой станка, уволят его начальника. Великолепный стимул знаете. Поэтому их заводы и магазины работают отлично.       Тэ вышел на улицу и глубоко вздохнул полной грудью. Он засиделся в заводе, на улице казалось ещё более морозно и свежо. Парень идёт к машине и заводит двигатель, направляясь в офисы, где у них располагается ещё одна дочерняя компания. Она занимается продажей недвижимости, и, наверное, более честно сказать, что она принадлежит больше Киму, чем Чону, потому что контрольный пакет акций именно у него. У Чонгука вторая дочерняя компания — популярная сеть кофейн. Обусловлено это любовью старшего к кофе или нет, никто так и не узнает.       Паркуясь, Тэ замечает, что его охрана уже тоже запарковалась, поэтому покидает уже прогретый салон и заходит внутрь здания. Подниматься на пятый этаж он решает пешком, нужно размяться пока есть шанс. Кабинет встречает его стопкой бумаг. Садясь в кресло, он вызывает одного из руководителей. Когда тот заходит, то сразу же произносит приветствие.       — Господин Ким, мы ожидали вас завтра.       — Планы меняются, жизнь она штука такая, — этот мужчина всегда нравился ему больше, чем тот с завода. Этот был более ответственным и ценил каждого работника. Это одна из причин, почему работа в конторе идёт слажено, но сейчас не об этом.       — Что ж, я сейчас тогда ещё принесу две папки с документами, там заявления о повышение двух работников до «старших кураторов». А ещё у троих испытательный срок подходит к концу, принести на них мои рекомендации? — задаёт вопрос Бо.       — Да, конечно. Это, я так понимаю, документы по премиальным? — пробегаясь глазами по строчкам, спрашивает Тэхён и, слыша утвердительный ответ, снова нажимает кнопку связи с работниками. На этот раз связывается с секретарём и просит принести ему кофе.       Проходит примерно полчаса, и раздаётся звонок телефона. Ким в эту секунду думает, что стоило бы и самому после позвонить Чону, но тот его опережает, и младший видит на экране своего телефона звонок от Гука. Недолгий разговор с небольшими подъёбами заканчивается. Ким бросает «Дурак ты, Чон» и сбрасывает вызов. Ну а что вы бы ответили, если бы ваш друг начал вас стебать, хотя и сам не лучше? Но альфа готов признать, идея Чона с ужином просто отличная. Дополнительный стимул справится со всеми делами побыстрее.       Проходит ещё примерно часа полтора. Ким вздыхает, ставя последнюю личную печать в нужной строчке. Вот и всё, последние документы прочитаны и на них красуется печать, свидетельствующая о подтверждение написаного на бумагах, лично Кимом, и он вновь набирает своего друга, чтобы уточнить где он. Все таблицы о поставках так же проверены, поэтому теперь они с Чонгуком могут не сомневаться, что восточный клан стал чаще мешать им. Видимо, они так ещё и не осознали, что это не просто глупо, но и опасно.       — Да, Тэ, я еду. Ты закончил? Проверил доки? — На заднем фоне был шум улицы, будто в подтверждение слов Чона.       — Да. Я тогда выхожу, вместе поедем, а машину свою скажу пригнать уже к апартаментам. И к сожалению, Гук, у меня есть для тебя не сладкие новости. Восток продолжает претендовать на территории нашего клана. Они снова попытались забрать крупных клиентов. Нужно с этим разобраться, но тебе придётся ехать со мной, так что давай обговорим это в машине. Я всё же на белой работе.       — Скоро буду.       — Ты сам за рулём?       — Да, решил сам, а то уже месяц, наверное, сам за руль не садился. Стоит вновь начать ездить самому, а то совсем забуду. — Лёгкий смешок со стороны слушателя. — А сам-то, — слышится в ответ, — тоже ведь стал ездить за рулём, хотя буквально ещё месяца два назад рассказывал как прекрасна жизнь, когда тебе не нужно самому вести машину.       — Да ладно тебе, Гук, вспомни ещё времена, когда мы гоняли на мотоциклах.       — Почему бы и да. Стоит снова погонять, нужно развеяться. Неизвестно, когда всё снова примет должное равновесие.       — Надеюсь, когда закончится война якудз. Ладно, я выхожу. — На этих словах звонок обрывается. Ким берёт небольшую сумку, которую оставил здесь в прошлый раз, складывает в неё планшет и два скреплённых между собой листа, содержащие информацию о бизнесе с мягкими игрушками.       Тэ накидывает на себя пальто и думает о том, что, возможно, стоит предложить Чимину покататься как-нибудь по ночному Сеулу. Но он, наверное, забегает вперёд, и ему стоит хотя бы добиться расположения омеги. Выйдя из кабинета, мужчина бросает прощание своему главному руководителю, упоминая, что все бумаги уже подписаны и завтра он может уже отдать их в бухгалтерию на проведение банковских операций по выплатам. Тэхён решает спустится пешком, предполагая, что так будет быстрее, ведь все лифты наверняка в конце рабочего дня находятся на первом этаже. Уже спускаясь по лестнице на втором этаже через окна, что расположены на каждом лестничном пролёте, он уже замечает въезжающую Maserati обсидианового оттенка. Он немного ускоряет шаг, чтобы как можно быстрее приехать к Чимину. И он, возможно, даже получит поцелуй в щёки или объятия, способные согреть его даже в самую холодную зиму.       Выходя из небольшого офисного здания, целиком и полностью принадлежащего ему, он невольно вспоминает как они с Чонгуком ещё только начинали. Какие трудности были на их пути, как для всех они казались мусором, не способным удержать власть в своих руках. Но теперь их имена произносят с уважением. Вот только кто произносит их со страхом, а для кого-то они становятся последним вздохом. Киму иногда самому страшно от самого себя. Они с Чонгуком не то что по локоть в крови, они в ней искупались. Это сейчас они ужились со своей совестью, что перестала их мучить каждую ночь за каждого убитого. Это теперь они, наведя курок, понимают, что изначально родились с такой судьбой. Они изначально родились не на светлой стороне этого мира. Но возможно кто-то станет для них тем самым лучиком света, что подарит надежду на счастливое будущее. Пусть их жизнь и не будет обычной, а будет всё такой же опасной, рискованной и даже кровавой, но когда есть место, а лучше человек, к которому, приходя, ты чувствуешь спокойствие и гармонию, то Тэхён готов убить ещё столько же людей, чтобы обрести своё такое счастье.       И вот красноволосый садится на переднее сиденье в машину своего друга и сразу приоткрывает окно, чтобы закурить сигарету. На немой вопрос он отвечает:       — Не, Гук, на улице никак не мог. Может сам будешь? Денёк-то выдался не из лёгких. — Протянутая сигарета, которая, на удивление, оказывается в руке старшего.       — Ни слова Юнги, а то какой я ему пример подам. Его отговариваю, а сам втихомолку курю, — закуривая и так же открывая окно. Сейчас ни одного из них не волнует, что помимо них на парковке ещё пять машин, в которых сидят их подчинённые, которые верно ждут когда они снова тронутся с места.       — Сам-то не думаешь, кстати, бросить? — подаёт вновь голос брюнет.       — Если только ради Чимина, а так нет. Я слишком давно начал глушить весь негатив с помощью сигарет, развеивая их на ветру вместе с пеплом.       — Нам правда стоит проехаться на мотоциклах, нужно о многом подумать. Из-за постоянных дел мы с тобой давно просто не катались и не разговаривали.       — Эх, Гук, я согласен, но когда нам удастся? На твоих плечах лежит ответственность за свой клан, верно? На моих плечах лежит ответственность тебя поддерживать и не дать сдохнуть раньше времени, — выдыхая дым в окно, произнёс V.       — Я знаю. Давай завтра, ночью, как в старые добрые уедем в наше место, развеемся? Ты ведь в скором времени, скорее всего, улетишь в Японию? — Дым от сигареты развеялся в морозном воздухе.       — Если ты думаешь, что мы сможем вырываться на пару часов, то я согласен. И с чего у тебя такие мысли?       — Ты очень хорошо общаешься с Джуном, и кто знает, насколько сильна наша помощь там понадобится? Тем более, я и сам собирался туда. Не думаю, что ты бы остался в стороне.       — Звучит вполне логично. Я думаю стоит поговорить с Джуном. Конечно, сейчас ещё всё будет достаточно лайтово. Кстати, ты так и не узнал про того родственника?       — Узнал. И знаешь, наши с тобой опасения подтвердились. А ещё мне нужен совет про Хосока.       — Давай, выкладывай, — туша сигарету об специальную пепельницу, отвечает красноволосый.       — Я вот думаю, стоит ли рассказать ему всё? Потому что мы же не сможем рассказывать ему сказки вечно. Он ведь всё равно узнает, и лучше раньше и от нас, чем сам знаешь от кого.       — Знаешь, никогда не думал, что скажу это тебе, но ты говорил с Юнги на эту тему? Он, наверное, сможет лучше понять, что почувствует Хосок, узнав это всё. Потому что мы с тобой никогда не знали другого мира, в отличие от них. Но я не уверен, стоит ли рассказывать об этом столь рано.       — Он и навёл меня на мысль об этом, но видимо реально стоит поговорить с ним про это. А ты может вскользь и спросил бы у Чимина об этом, они ведь хорошо общаются, — снимает машину с парковочного режима и закрывает оба окна, перекрывая возможность морозу затрагивать кожу двух парней.       — Тогда так и сделай, потому что я тут так себе советник. Думаю, стоит набрать Юнги, чтобы они уже готовились, что мы скоро будем. Нам недолго ехать.       — Да, ты прав, — после этих слов на дисплее набирается телефон блондина, а Тэ бросает взгляд на зеркало заднего вида, наблюдая как его машина Кенигсегг Агера так же начинает движение вместе с остальным тонированным чёрными джипами, в основном Рэндж Роверами.       — Да Чонгук~и, — слышится из динамика машины, прерывая гудки.       — Ты с Хосоком, да? — стараясь сохранить ровный голос и не ударить Тэ, который собирался заржать во весь голос.       — Конечно, мы как раз закончили заниматься. Вы уже едете? Мне кажется он в шоке немного, но теперь-то он точно поверит в нашу любовь, — всё это произносится на японском, поэтому ни слово из этого Чон-младший не понимает, лишь немного мило улыбается, по его мнению, милому разговору двух влюблённых.       — Я хотел бы поговорить с тобой об этом, но когда мы будем наедине. Да, мы уже едем, так что можете начинать собираться, — вновь начиная говорить на корейском, произнёс Чонгук. — Тэ, глянь какой-нибудь ресторан и забронируй его по-обычному, например вип-столик подальше от шума, — увидев, что младший полез за телефоном и планшетом, он вновь сменил язык разговора на японский, обращаясь уже к Юнги, что слушал по ту сторону телефона.       — Ресторан значит? Хорошо звучит. Мы тогда по-тихонько начинаем собираться. До скорой встречи. — И звонок сброшен.       Когда разговор заканчивается, то Юнги ловит себя на мысли, что есть некое необычное ощущение на душе. Но понимая, что пора собираться, он старается отогнать мысли, что выходит лишь на пару минут.       — Чонгук сказал, что они уже едут, поэтому нам стоит начать собираться, — говорит он на японском Чимину, а тот переводит Хосоку. Им всем так проще, Юнги знает английский на уровне, когда ты многое понимаешь, но сказать сам не можешь, но Чимин учил такой полюбившейся ему язык, а к этому списку теперь уже прибавился и корейский, поэтому все его знания позволяли ему говорить с Хосоком намного проще, чем Мину.       Они расходятся каждый к себе, однако прежде немного задерживаются в комнате Мина, помогая ему выбрать что надеть. Он же после обещает придти к ним и помочь уже им. Сначала к Чимину, а там уже по траектории движения к Хосоку. Когда блондин остаётся один, мысли о Чонгуке вновь заполняют его голову, хотя, по правде говоря, просто становясь ярче. Чон не покидает его голову даже на секунду весь сегодняшний день. Пока они танцевали, он думал о Чонгуке, как ещё в первые дни танцевал перед ним. Когда они завтракали, он вспоминал, как они так же в очень редкие моменты могли покушать вместе.       Не сказать, что это радовало омегу тогда, но сейчас он вспоминал это с теплотой в груди. Что уже говорить о том, что воспоминания о своём когда-то родном языке сопровождались мыслями о любом моменте, когда на нём говорил один не безызвестный альфа. Да вспомнить хотя бы тот случай, когда к нему ворвались. Чонгук тогда сначала грозно что-то быстро сказал охране, а после нежно говорил на японском, стараясь успокоить младшего. Всё это вызывает в нём непонятные чувства. Он вроде бы и слегка морщит свой нос, вспоминая неприятные моменты, такие как угрозы Чона или тот момент с дымом, а потом как-то слишком сильно цепляется за мысль про такого домашнего Чонгука вчера. Такие эмоциональные качели вновь немного отступают в тень, позволяя Юнги сосредоточиться на сборах.       Взяв только телефон, Мин окидывает себя критичным взглядом в зеркале в полный рост, что стоит в прихожей. На нём надет недавно купленный свитер черного цвета и брюки черного цвета со стрелками. На ногах надеты лоферы, а на плечи он накинул чёрное пальто от Armani, которое решил позаимствовать у Чона, потому что Хоби настоял, что так это смотрится идеально. И пусть оно ему длиннее, потому что принадлежит Чонгуку, но смотрелось всё же гармонично. А на все отмазки Мина, по типу «а вдруг Гук решит надеть его», Хосок отвечал: «И что? Наденет другое. Пусть не жмотит для своей второй половинки». И ведь не попрёшь против такого аргумента. Решив, что будь что будет, он выходит, чуть не натыкаясь на одного из охраны, после чего тот молчаливой тенью последовал за омегой. Смотрелось это, конечно, как будто он важная шишка и это его личная охрана, хотя последнее является правдой. Он заходит в апартаменты, где теперь проживает не только Тэ, но и Пак. У него они задерживаются буквально на пару минут, потому что он так же, как и Мин, уже умылся и нанёс тон. Ну а что? Они же идут на вечернее мероприятие, им хочется выглядеть на все сто. Чимин даже немного подкрашивает тенями нежного персикового цвета и уламывает старшего так же подкрасить, хотя тот считал, что блеска для губ уже достаточно. Но Пак Чимин не Пак Чимин, если бы не сделал этого.       Он так же берёт телефон и ещё хватает в руки пальто красного оттенка цвета. На нём надеты брюки и белая рубашка, только под рубашкой надет черный свитер . На ногах были черные броги. Вы, наверное, удивитесь, откуда эта одежда и обувь, но всё просто. Тэхён вчера ночью заказал доставку, беспокоясь, что у Чимина слишком мало одежды. Он, конечно же, делал это на свой страх и риск, беспокоясь понравится ли Паку выбранные им варианты, но к счастью опасения были напрасны. Даже больше, все размеры идеально сели. Парни это поняли ближе к обеду, когда отдыхая после своей мини-тренировки по танцам, у них состоялся не запланированный показ мод в лице Чимина. Омега собирался поблагодарить Тэхёна, который, наверное, за всю свою жизнь не тратил столько денег на омегу. Но они были не Пак Чимином, поэтому Ким нисколько не жалко своих денег для него.       И вот уже двое парней покидают небольшой холл апартаментов и следуют к последней двери. Зайдя внутрь, они обнаруживают Хосока. Он уже составил два аутфита и не мог выбрать какой лучше. Чон уже тоже нанёс небольшой слой тона, но вот тени он заменил на карандаш для глаз. И это смотрелось очень красиво, без малейшего намёка на хоть какую-нибудь женственность. Выбор всё же пал на костюм в крупную клетку из белых линий, дополнил все парой аксессуаров. Все трое выглядят очень стильно. Когда все трое смотрятся в зеркало в спальне Хосока, то слышат, как открывается дверь и в неё входят альфы.       — А вот и моё счастье, — первым начинает говорить Тэхён, подходя к Чимину. — Выглядишь просто обворожительно. Ну правда, и как тебе только удаётся. А ещё, я так понимаю, тебе понравились вещи? Я рад, — на этих словах Чимин берёт его ладонь и смыкает их пальцы в замок, немного шокируя этим Кима.       — Ты даже тени нанёс немного? Мы точно идём просто в ресторан? Или мы на красную дорожку? — продолжая осыпать комплиментами младшего, что тот уже даже немного смутился, он бросает взгляд на Чона.       А тот буквально не может отмереть. Вроде бы перед ним всё тот же Юнги, но почему-то сердце старается побыстрее разломать рёбра, в попытках дотянутся до парня. Но он, всё же приложив не малые усилия, начинает говорить.       — Не могу не согласится с Тэхёном, вы точно в ресторан? Просто ты выглядишь, будто сейчас поедешь за премией «Олицетворение изящества». Никогда бы не подумал, что моё пальто тебе так пойдёт. — теперь уже Юнги подходит и дарит Чону небольшой поцелуй в щёку, в душе радуясь, что Чон ничего, кроме комплиментов, не говорит про пальто. Чонгук собирает всю волю в кулак, чтобы мозг перестал нажимать на кнопочку «Красный код» и перестал вопить, что запомнит этот момент деталях.       — Хосок, ну хоть ты мне признайся, братик мой. Вы точно не собираетесь на какой-нибудь Гала? — Хосок слегка смеётся и мотает головой, слыша уже наконец-то английскую речь. Да, трудновато им всем пока что, так как нет пока что общего языка, который знали бы все.       — Эх, Чонгук, придётся нам тоже приодеться. Подождёте нас немного? — говорит на японском Тэ.       — Конечно. Тем более я думаю, что это будет очень быстро, — на этих словах альфы идут в свои апартаменты, а Чимин дублирует всё для Хосока на английский. Они уже все привыкли к этому, но так хотят убрать эту трудность. Поэтому омеги активно учат корейский. Конечно, не только поэтому. Как минимум они живут в Корее и стоит знать язык, на котором все здесь буквально разговаривают.       Проходит буквально пару минут, и альфы возвращаются. Они оба одеты в дорогие костюмы, только вот Тэ в чёрном свитере с горлом, с золотой цепочкой поверх. На плечи было накинуто ярко-красное пальто, и теперь они с Чимином были будто в парных вещах , а Чонгук держал в руках обычное, от своего любимого бренда Armani, темно-серое пальто. Сам же он был одет в костюм, на пиджаке, которого были вышиты розы, под низ он надел обычную белую рубашку . Все пятеро выходят из помещения. На улице стало ещё холоднее, потому что солнце уже село, а на улице не май. Они едут все в одной машине, потому что альфы ещё не пили, а значит Чонгук мог себе позволить всех отвести в ресторан. Обратно они уже поедут так же, как и с клуба вчера.       Они подъезжают к ресторану с очень красивым названием "SAPORE DI MARE" и выходят из машины. Альфы, как истинные джентельмены, подают свои руки омегам, и все заходят в ресторан. Тэхён, который бронировал столик, называет свою фамилию и видит, как у администратора челюсть немного улетает вниз. Она старается не подать виду, но редко к ним в ресторан заходят настолько известные личности. Она даже хотела бы построить глазки, но, видимо, не судьба, потому что за ним сразу же появляется Чимин, которому альфа протягивает руку и сжимает маленькую и изящную ладонь в своей. Потом появляются Хосок и Юнги, а за ними и Чонгук. Как только ребят начинают провожать к столику, на них вновь летят взгляды, изучающие не только старших, но и младших. В этот раз никто даже не обращает на это внимание. Однако следом за ними начинают идти подчинённые Чона и Кима, которые внушают неприятные ощущения, и по этой причине многие отводят взгляд.       Вечер проходит просто великолепно. Ребята вновь наслаждаются обществом друг друга, пробуют изысканные блюда. Тэхён все так же показывает Чимину, что он заинтересован в нём и готов ради него свернуть горы. Чимин же старается не думать об этом, в тайне нервничая из-за завтрашнего дня, так как Тэ ещё ничего не сказал по этому поводу, и скажет, видимо, только когда они будут возвращаться в апартаменты. Хосок просто рад находиться в компании своих друзей и брата. Он всё меньше думает про Сонмина и лишь один раз вспоминает про Шеня, твёрдо решая рассказать обо всём своим друзьям и поговорить с Гуком наедине, как только все они вернутся домой.       Юнги рад, что Чимин здесь с ним, а не в Японии совсем один, рад что Тэхён так тепло к нему относится, рад что Хосок и Чонгук обрели друг друга, рад просто тому, что может вот так с ними всеми сидеть. Непонятные чувства охватывают только Чонгука. Он так и не может понять, что же испытывает. Радость, потому что приехал Хосок? Злость из-за дел мафии? Тревогу из-за приближающейся опасности? Последнее точно нет, хотя правильнее сказать Чон не переживает за свою жизнь. Что же тогда он испытывает? Неужели он переживает за Юнги? Возможно он всё-таки переживает за Тэхёна? Стоит посмотреть правде в глаза, он переживает за Мина, потому что понимает, что и вправду испытывает более глубокие чувства, чем просто равнодушие или нейтральность к омеге. Чонгук переживает за кого-то, и это чувство ему не сильно и знакомо. Он столкнулся с этим впервые, не считая Тэ и семьи. И кажется, что всё, вроде бы, просто и хорошо, они все сейчас сидят за столом, кушают вкусные блюда, общаются, делятся эмоциями о прошедшем дне, рассказывают смешные истории, слушают друг друга, но что-то не так.       Почему он чувствует новые эмоции? Ощущает себя по-другому? Что же стало виной этому? Или вернее кто? Юнги? Стоит ли говорить, что он и сам не знает почему испытывает подобное. На этих мыслях он допивает вино из бокала, что стоит на столе, и они все начинают собираться, ведь время уже достаточно позднее. День выдался насыщенным, и все уже устали, так как никто не выспался, хоть и проспали они достаточное количество времени.       Когда они возвращаются в апартаменты, Хосок просит сходить Чонгука вместе с ним до него. Старший, конечно же, не может отказать и, бросая Юнги «Я скоро вернусь», уходит за младшим. Хоби заходит, пропускает внутрь своего брата, вдыхая побольше воздуха, и задаёт вопрос прямо в лоб:       — Чонгук, скажи мне честно, — на этих словах старший впервые начинает верить в Бога и надеется, что Хосок не собирается расспрашивать про мафию. — Ты ведь понимаешь, что я не просто так вернулся в Корею? В том плане, что мне нужен был толчок, потому что Сонмин всегда говорил мне, что ты и отец опасны и мне не стоит держать с вами контакт. Но это я узнал совершено недавно. Раньше он говорил, что меня отправили в Америку, потому что так хотели вы. А ещё однажды он сказал, что это из-за моей ненадобности, — сдержав рвущуюся наружу обиду на папу, он продолжил:       — Я нашёл старую фотографию тебя, но там есть ещё один парень, и он показался мне знакомым, что-ли. Сонмин пришёл в ярость, когда я попытался спросить у него про это, поэтому я решил, что хочу узнать правду любой ценой. Как я это сделал ты уже знаешь. И мне теперь интересно, что это за парень? — омега протягивает фотографию в руки Чону-старшему, на лице у которого вырисовывается непонятная эмоция. «Шень, значит? Интересно», — подумал старший.       — Я скажу тебе, если ты расскажешь мне, как вы добирались в аэропорт прям подробно, — «Почему-то у меня появились некоторые сомнения насчёт правильности работы отряда Кхве Линя».       — Эм, конечно, — после этих слов следует рассказ, который ясно даёт понять Чонгуку, что некоторые его кадры своевольничают.       — Хосок, — возвращая младшему фотографию, начинает отвечать на вопрос Чонгук, — это Шень. Фотография сделана примерно год назад, когда я был на вечеринке у своего делового партнёра из Японии, Ким Намджуна. Они оба мои партнёры, поэтому не думаю, что ты его знаешь, — внимательно следя за реакцией, чтобы понять скрывает ли что-то Чон-младший, заканчивает свою часть альфа.       — Хах, полностью с тобой согласен, — наглая ложь, но Хосок сейчас просто не способен признаться брату, что спал с его партнёром. Тем более он так и не понял, почему Чонгук так удивился, увидев эту фотографию.       — А где ты вообще нашёл эту фотографию? Не думал, что нас будет кто-то снимать в этот момент.       — У своего папы, у Сонмина, — вновь упоминание папы, как будто вскрыло старые раны. Он бы так хотел поговорить со своим родителем, но тот не звонил ему, а абонент был недоступен с прилёта Хоби в Корею. Да и если быть честным, то он всё время обманывал его, ведь Чонгук оказался вовсе не плохим. А отец? Мысль про отца буквально выстрелила в его голове. Брат лишь вскользь упомянул об их родителе, но так толком ничего и не сказал. Всё же интересно, откуда у Сонмина эта фотография, хотя вполне вероятно, что от него, — размышлял старший, как ему снова прилетел вопрос.       — Чонгук, а где отец? Ты так и не рассказал мне, — по лицу альфы уже было понятно, что новость будет явно не весёлой.       — Он умер, и уже очень давно. Прости, я не хотел тебе говорить об этом, правда.       — Ничего, я его и не помню почти. Разве что те моменты, когда мы однажды гуляли все в саду. Но я бы хотел в таком случае съездить к нему на могилу. Хотелось бы с ним попрощаться, — грустно произнёс младший, всё же чувствуя появляющийся на душе груз от новости об отце.       — Мы обязательно туда съездим. Я освобожу день от работы и мы оба съездим. — «Может, стоит взять Юнги? О чём ты вообще, Чонгук? Хотя, возможно так он увидит, что у меня тоже есть сердце? Но сейчас не об этом».       — Я тогда пойду? Прости, что на такой ноте расходимся. Может хочешь поговорить с Юнги?       — Нет-нет, ничего плохого. Всё нормально, лучше проведите побольше времени вместе, а то за последние дни столько событий, что вы даже не можете уделить друг другу должного внимания, — на последних словах сделан явный намёк, и даже если бы Чон-старший не понимал английскую речь, он бы всё равно понял, к чему клонит брат.       — Тебе было обязательно это сказать, — лёгкий смешок и улыбка, что остаётся на лице. — Спокойной ночи, негодник. — «Если бы твои слова были правдой».       Чонгук вернулся в свои апартаменты и застал в кровати Юнги, который читал книгу, купленную совершенно недавно. Решив оставить все свои размышления и рассуждение на завтра, он тоже пошёл готовиться ко сну, и на жилом этаже спустя пятнадцать минут уже стояла тишина и ни в одной комнате не горел свет. Завтра Чонгуку предстоят разборки со своими подчинёнными, ночные гонки с Тэхёном и, конечно же, работа, работа и ещё раз работа.

.•.•.❃.•.•.

      — Дядя, я уже здесь, забери меня поскорее. Я так соскучился по тебе, что сразу же решил набрать, — говорит голос из динамика телефона главы центрального клана якудз.       — Конечно, дорогой. Ты в аэропорту? Тогда будь осторожнее, сейчас мои люди приедут за тобой. Я тоже соскучился, племянничек.       Спустя ещё около получаса двери кабинета в особняке Ёты открываются, и в них входит омега.       — Дядя, я так скучал, — кидаясь на своего родственника с о объятиями, произнёс мужчина.       — Ты моя лучшая драгоценность. Я тоже очень скучал, — старший по-семейному целует в щёчку своего племянника, после чего задаёт вполне нормальный вопрос: — Почему ты столько времени не приезжал, и где мой внучок?       — Дядя, ну ты же знаешь, как трудно, когда за тобой гоняются по всей Америке, а с тобой ещё и маленький ребёнок.       — Я мог принять твои слова, когда Хосоку было десять, но сейчас ему уже восемнадцать, Сонмин. Почему ты решил приехать только сейчас, так ещё и без него?       — Ах, придётся быть честным. Я не знаю, что мне делать. Хосок в Корее у Чонгука. Он слишком быстро вырос, и я уже не смог скрывать от него очевидное. Даже больше, заявился какой-то парень, как его там… Шень, и испортил так тщательно построенную мною теорию. Хоби нашёл фотографию с этим парнем и, видимо, решил узнать обо всём у Чонгука, так как он тоже там был, и сбежал от меня. В грёбаном аэропорту, — садясь в кресло, яростно рассказал мужчина. Он и правда был в отчаяние, ведь его сын был не с ним, а в руках монстра.       — Даа. Постой, ты говоришь Шень? А что именно он-       — Они переспали.       — А вот это уже интересно. Ты должен быть в курсе, что это правая рука Ким Намджуна. Похоже, у нас появился повод ослабить их блядский союз.       — Как мне вернуть сына? Меня не волнует их союз.       — У меня есть прекрасный план. Сначала я звоню Джуну и говорю о том, что его же подчинённый скрывает от него кое-что. После мы позвоним Чонгуку и рассказываем ему сюрприз. Зная его характер, он будет в ярости и сорвётся на Хосоке. А после мы уже звоним моему дорогому внучку и рассказываем правду про мафиози. Чонгук явно ему не сказал, если Хосок ещё от него не сбежал или не попытался выйти на связь.       — Пытался один раз, но я тогда решил, что не готов к разговору с ним. Когда мы начнём выполнять план? Мы уже потеряли день, потому что я вылетел на один день позже Хосока, а значит нужно сделать это как можно скорее.       — Завтра звоним Киму, послезавтра Чону, а там уже, возможно, получим и звонок от Хоби.       — Хорошо, дядя, я доверюсь тебе, твои расчёты всегда верны. Я так устал, поэтому можно мне комнату?       — Конечно. Может ты завтра составишь мне компанию на ужине? Завтра ты уже будешь отдохнувшем, и я думаю, что стоит отметить твоё возвращение домой.       — Обязательно. Ведь так приятно вернуться сюда. Дом, милый дом. Здесь даже ничего не изменилось с последнего раза, как я был тут, а ведь это было где-то десять лет назад.       — Я рад, что ты вернулся домой. К сожалению, я твоя последняя родня, ну если не считать Хоби.       — Что верно, то верно, дядя. Ладненько, я ушёл, спокойной ночи, — обворожительно улыбнувшись своему родственнику, он покидает его кабинет и уходит в свою комнату, более не терзаемый мыслями, как вернуть Хосока.

• • • ₪ • • •

      Хосок проснулся, так как услышал голоса, что исходили из кухни. Сначала он немного испугался от неожиданности, но прислушавшись, он понял, что это были Чимин и Юнги. Поднявшись с кровати и придя к парням, он вспомнил, что они все хотели позавтракать вместе.       — Ох, прости, хён. Мы тебя разбудили? — увидев Хосока, шедшего к ним, начал говорить Чимин.       — Нет конечно, я сам проснулся. Сколько вообще времени?       — Уже десять часов утра, и мы готовим блинчики. Чонгук с Тэхёном уехали с самого утра, и я даже не помню во сколько ушёл Гук, — ответил на этот раз Юнги, помогая Паку быстро перевернуть все маленькие блинчики.       — Мне нужно вам кое-что рассказать. Я пойду умоюсь и переоденусь, а вы пока доготавливайте.       — Конечно, тут как раз совсем чуть чуть осталось, — сказал Чимин, перекладывая блинчики в тарелку.       Хосок прекрасно понимал, что Юнги и Чимин не расскажут его тайну Чонгуку, они очень хорошие. Возможно они даже смогут дать ему совет. Он быстро умывается и возвращается на кухню уже в спортивной одежде, так как ребята уже тоже были в ней, ведь после небольшого перерыва они пойдут студию. Сев на стул и собрав волю в кулак, Хосок начал говорить:       — Юнги, Чимин. То, что я сейчас буду рассказывать, давайте оставим между нами, — увидев кивки, он продолжил: — Когда я был в Америке, я по определённым обстоятельствам переспал с одним парнем, поэтому в какой-то степени благодаря ему я здесь. И вот вчера я узнал у Чонгука кто он. Его зовут Шень, и он деловой партнёр моего брата. Его фотография буквально привела меня сюда, а теперь я боюсь, что и вправду его больше не увижу, — на свои слова он ожидал услышать поддержку, но услышал лишь:       — Хён, ты так переживаешь из-за этого, что забыл самое главное, — отвечает Пак.       — У нас есть Ким Сокджин, и он вторая половинка Ким Намджуна, который с Шенем очень часто вместе. Нам нужно просто ему позвонить, и он сможет нам помочь, мы уверены. Верно, Чимин?       — Да, Юнги-хён. С твоего телефона позвоним? — на это Чимин только увидел, как Юнги тянется за телефоном и без промедления набирает Джина. Слышатся гудки, а после мелодичный голос врача.       — Да, Юнги? — Ким, конечно же, говорит на японском, поэтому Хосок не сможет понять о чём они говорят, но он верит им и поэтому молча слушает их разговор.       — Сокджин-хён, нам нужна твоя помощь. В общем, Хосок ищет Шеня, и причина очень пикантная. Говорить Чонгуку он не хочет, переживает из-за его реакции. И правильно делает, как мы считаем. Поможешь?       — А куда я денусь? Соединить два прекрасных сердца, что может быть лучше? Вам, кстати, как раз повезло, я уже направляюсь в офис Джуна. Скорее всего он там, — слышится приветствие, после как открывается лифт, а затем снова голос Кима. — Подождёте ещё чуть чуть? И как вы хоть там?       — Всё отлично, мы уже третий день будем тусоваться вместе, — в этот момент Чимин старался вкратце перевести всё Хосоку, и тот, поинтересовавшись как на японском будет спасибо, взял телефон и сказал:       — Спасибо, Джин-хён, — немного непривычное звучание, но ему нравится этот язык.       Когда ребята вновь услышали звук лифта, то после услышали повышенный тон какой-то девушки. Джин же ответил:       — Пропусти меня, я знаю, что он в кабинете, — послушались возгласы, потом резкая тишина, а затем снова голос, в этот раз принадлежащий Намджуну.       — Да уж, солнце, пора дать тебе какой-то пропуск. Хотя странно, что тебя ещё не запомнили.       — Уж объясни своей секретарше, что я могу входить к тебе, потому что я твоя вторая половинка, — всё это омеги слышат из динамика телефона.       — Конечно. А ты с кем разговариваешь по телефону? — и тут у ребят возник вопрос: А Джин про них вообще помнит?       — Кстати об этом. Шень где? Тут Юнги, Чимин и Хосок на том конце провода.       — Он сейчас вернётся. Хосок говоришь? И что они хотят? Хотя подожди, дай угадаю. Поговорить?       — Угу, — на этом моменте входит Шень. Он немного удивлён, что омега здесь, но в принципе ничего сильно необычного.       — Шень, угадай какой у нас сюрприз, — начал было Джин, но его перебил Джун.       — Там звонит Хосок.       — Хосок?! Джин, дай, пожалуйста, трубку и скажи, что можно сделать видео-звонок, — получая в руки драгоценный гаджет, он сразу же ищет кнопку включения камеры. Тоже самое делает Хосок.       — Я очень рад тебя видеть, — наконец-то звучит голос альфы, который видит, как оба Кима выходят, оставляя его наедине с Чоном.       — Я тоже, — слыша, наконец, понятный ему язык, Хосок не может нарадоваться, ведь человек, который ему не безразличен, говорит с ним прямо сейчас. Он замечает, что его тоже оставляют наедине, а Чимин напоследок улыбается и показывает двумя руками большие пальцы вверх.       — Прости, что оставил тебя тогда. Я так понимаю ты не разговаривал с Чонгуком? — в ответ мотание головой. — Я сам с ним поговорю, но до этого момента мы не сможем больше контактировать, понимаешь, Хосок?       — Понимаю, — слышится в ответ. — Но я уверен, что всё будет хорошо. Это же Гук.       — Как ты вообще меня нашёл? — в ответ он слышит историю о фотографии и удивляется целеустремлённости парня.       — И вчера я сказал Гуку, но он ничего больше не знает, я ему даже толком и не сказал, что мы знакомы. Добраться до тебя, так сказать, мне помогли Юнги и Чимин.       — Хорошо, ты главное не переживай. Мы взрослые люди, всё сможем решить мирно, без конфликтов, — «Надеюсь на это», — проносится в голове.       — Я полностью с тобой согласен, не хочу чтобы два дорогих для меня человека хоть как-то конфликтовали или ссорились.       — Ты просто восхитителен. Даже не спросишь, почему именно до разговора с Гуком нам не стоит общаться?       — Я надеюсь, что узнаю это когда вы поговорите.       — И ещё важный момент. Я бы, конечно, хотел поболтать с тобой хоть целую вечность, но пока что никак. Но позволь спросить, ты дашь мне ещё один шанс на встречу с тобой? — на этих словах Шень не может сдержать улыбку, а Хосок настолько чувствует радость, что глаза даже становятся влажными.       — Конечно, я не против. Я буду только счастлив.       — Если честно, не прошло и секунды, чтобы я не думал о тебе, маленькое красноволосое чудо, — очень нежно произнёс альфа. — К сожалению, придётся прощаться. У меня ещё куча дел, да и тебе, наверное, тоже пора идти.       — Да, жду нашей встречи, Шень, — на этих словах он видит прощальную улыбку и завершает вызов. В этот момент возвращаются Пак и Мин, и Хосок кидается на них с объятиями. Он слишком счастлив и рад, что у него есть такие друзья, чтобы хоть как то попытаться описать это словами.       — Спасибо, просто спасибо вам. Что бы я делал без вас? — продолжая обнимать младших буквально до хруста костей.       — Хён, пусти, мы хотим жить. А что бы ты делал? Кхм. Грустил, наверное? Но мы этого не допустим. Верно, Юнги-хён?       — Чимин абсолютно прав, — на этих словах они выпутываются из крепких объятий с виду хрупкого парня.       — Ну что, блинчики, наверное, нас уже заждались? Давайте скорее кушать, — к столу буквально первым бежит Хоби, намереваясь уплести как можно больше вкусного блюда. Чувствуя приподнятое настроение, он вновь понимает, что вся его затея и все трудности, что пройдены, были не зря. Он знает, что дорогой для него человек не только жив, но и так близко знает его брата, что по мнению Хосока облегчает ситуацию. Но об этом он будет думать потом, а сейчас кушать.       — Хосок-хён, Юнги-хён, пока я помню. Вы же поможете мне подготовиться к прогулке с Тэхёном? — увидев поигрывания бровями от красноволосого и еле сдерживаемую улыбку Юнги, омега перестал волноваться о предстоящей встрече и положил блинчик в рот, перед этим обмакнув его в джем.       Утро у Чонгука началось рано. Он не хотел будить Юнги, поэтому, собравшись с мыслями, смог оторвать себя от кровати, даже не разбудив Мина. Умывшись, он решил, что нужно разобраться с одним очень важным делом как можно быстрее. Он набирает номер одного из глав подразделений Синих призраков, и спустя буквально пару секунд из динамика слышится голос:       — Слушаю Вас, господин Чон, — в голосе послышались тревожные нотки. Мужчина прекрасно понимал, что невозможно предугадать цель звонка, и с учётом совершённой им ошибки, для него в комнате резко стало не хватать места. А ведь он даже не видит Чона.       — Кхвэ Линь, — начал Гук, — не хотите ли поделиться со мной новостями? — с виду спокойный альфа уже ощущал, как злость внутри него начинает собираться в один большой клубок, перекрывавший остальные эмоции.       — О чём именно, босс? Мы уже сообщали о перемещениях Сонмина. Новой информации нет, мы бы сразу.. — и в эту же секунду он буквально чувствует яд, что проникает в него с помощью слов Чонгука.       — Правда? А почему вы не сообщили, что гнались за ними ещё в Америке? Интересно получается, да? Я столько лет его искал, а вы его, по сути, упустили. Интересно это всё. Может есть что-то ещё или мне стоит поговорить с братом? — закрывая дверь, чтобы ненароком не разбудить Юнги, прорычал Чон.       — Босс, мы видели его за пару дней до этого, установили слежку, — начал оправдываться, понимая, что будет только хуже, если он начнёт отрицать.       — Меня это больше не волнует. Лучше вам придумать более мощные аргументы в свою защиту, потому что я очень зол. Вам был дан чёткий приказ, что любая информация должна быть в первую очередь у меня, — выделяя последнее слово тоном, произнёс Чонгук. Он за столько лет научился чувствовать и понимать эмоции людей по одному их голосу, что сейчас был уверен, что его собеседник испытывал страх. — Молитесь, чтобы таких проёбов больше не было. В противном случае можете забыть о моём доверии, — и он сбрасывает. Вроде просто вызов, но для мужчины это как щелчок замка у его головы, и последнее, что дарит ему жизнь — это всё ещё не опущенная гильотина.       Все в клане Чон прекрасно знают, что утрата доверия Чонгука или Тэхёна равносильна смерти. Причём этим же людям будет лучше, если их убьют они. Эти двое любили видеть отчаяние в глазах у всех своих провинившихся подчинённых, когда произносили «Добро пожаловать в нижний ряд, теперь ты просто шестёрка». Стоит упомянуть, что ни Чон ни Ким никогда не говорили, что быть шестёркой, но не сначала своей "карьеры", это не страшно. Так же ещё можно заслужить доверие, проявить себя, но обратной дороги нет. Когда тебя делают шестёркой, ты становишься расходным материалом, к тебе нет уважения, у тебя нет статуса в клане. Ты словно живой щит на войне, являясь всего лишь пушечным мясом, не более.       Откуда все об этом знают? Практика. Все видят это и знают, что лучше выполнять приказ и задание, либо ты следующий на эшафот. Мафия — это не сказки, в которых твой начальник чувственный и понимающий. Это реальность, в которой один неверный шаг, и твой босс держит дуло пистолета у твоего лба. Все в клане Чон знают, что Чон Чонгук заработал свой статус не просто по наследству, он его заслужил, показывая каждый раз, что он прирождённый лидер, не знающий слово доброта. Стоит ли говорить, что его путь, как и путь Ким Тэхёна, выложен не только трупами мужчин, но и кровью женщин, слезами детей. Такова жизнь, они изначально родились не по ту сторону. Чтобы жить во тьме, нужно самому быть тьмой, таков их девиз.       Когда Чонгук уже выходит из апартаментов, напоследок глянув, спит ли ещё Мин, его телефон издал звук входящего звонка, а на дисплее высветилось «Монстр».       — Неожиданно, Намджун. Что-то не так с поставками? — удивляясь от нежданного намечающегося разговора.       — Совсем нет, с ними всё прекрасно. Я насчёт другого звоню. Без деталей скажу прямо — Шень вылетит к тебе, будет днём. Тебе стоит самому с ним поговорить, и я надеюсь, что ты его встретишь и вы проведёте беседу поговорить как вполне взрослые люди, которыми и являетесь, — голос звучал как-то неоднозначно, и Чонгук не мог понять, стоит ли ему беспокоиться.       — Видимо, я узнаю всё у него. Хорошо, я понял. Он на твоём самолёте прибудет?       — Да. И позвони мне после вашего разговора. Мы договорились?       — Конечно. Ты же знаешь, уговор дороже денег. Тем более я сомневаюсь, что может что-то произойти. Хорошего дня, Намджун.       — И тебе. До скорых встреч, — «Я надеюсь они ещё будут, и их поводом не будет чья-либо смерть, кроме Ёты», — подумал Джун, отключая звонок и откидываясь на спинку кресла в своём кабинете.       Чонгук решает сразу же набрать Тэхёна, но в эту секунду понимает, что чувствует какой-то приятный аромат. Он тут же захотел ударить себя ладонью по лбу, ведь на нём надето чёрное пальто, в котором вчера был Юнги, а значит это аромат от его одеколона и от него самого. И почему от этих мыслей там за рёбрами тепло, как не было ещё никогда? И всё же принимая тот факт, что именно от запаха и мыслей о Мине он испытывает то, что испытывает, и ему даже нравится это чувство, он врезается в Тэхёна, которому собирался только что набрать.       — Чонгук, бля, ты кому свои глаза продал? Хотя стоп, они у тебя на месте, чё не смотришь тогда куда идёшь? — устояв на ногах, спрашивает Тэ.       — Я задумался.       — О Юнги, сто процентов, — на непонимающий взгляд V произносит: — Во-первых ,у тебя какая-то странная улыбка на лице, а во-вторых, разве не в этом пальто он был вчера?       — Твою энергию да в нужное бы русло, Тэ, — бросив взгляд на часы, он понимает, что скоро должно быть собрание, на котором они с Кимом обычно стараются решать все вопросы касаемо работы клана, поэтому поторапливает Тэхёна к выходу.       — Ах да, чуть не забыл. Попроси, если что, предоставить информацию о посадке всех самолётов. Джун звонил, сказал Шень должен прилететь после обеда. Зачем не знаю, но мне очень интересно.       — Это всё странно, Гук. Я бы понял, если бы сам Джун прилетел или даже Джин, но Ю? Он же не особо доверяет нам и хочет с нами сотрудничать?       — Я знаю. Думаю, что с какой-то стороны он всё ещё не забыл ту ночь, когда была смена власти, и клан Ли стал кланом Ким.       — Вполне возможно. Я ещё сегодня хотел пообедать с Чимином. Видимо, придётся позвонить, чтобы он знал, что я задержусь.

• • • ₪ • • •

Parson James - Stole the Show

      Когда солнце было в зените, Шень сидел в самолёте, принадлежащем его клану. Он буквально пару минут назад поговорил с матерью, и попросил её не переживать, что он снова улетает, ведь он вернётся, верно? Его мысли хаотично метались в голове, не оставляя и шанса от них избавиться. Он задумался, что возможно последний раз видит солнце, последний раз слышал голос своей матери, последний раз пожал руку Джуна, а после получил крепкое объятие, которое можно сравнить с отцовским. Он правда благодарен старшему за всё, что он делает для него. Он изменил его жизнь, но и дал возможность продолжать жить. Ю уже и не верил, что снова почувствует вкус жизни, как это сделал когда-то Джун. Но он нашёлся.       Шень осознал, что человек, о котором он хотел бы думать в момент своего последнего вздоха — Хосок. Он поверить не мог, что за одну ночь кого-то можно так сильно полюбить, чтобы раз и навсегда, как в лучших романах и песнях о любви. Он готов хоть умереть, защищая Чона-младшего. Он понял, что испытывает эмоции, будто он корабль, который почти нашёл на скалы в темноте, но тут резко появился свет, что озарил всё море. Хосок и вправду стал для него тем самым ярким лучом света, что пробивается к нам в окно рано утром, или тем лучиком солнца, что радует наш взор после долго дождя сквозь тучи. Как бы это не было поэтично, но после грозы всегда следует радуга. Альфа счастлив, он помнил каждую деталь лица омеги, каждое слово, которое он произносил своим завораживающим голосом. Он смотрит в окно самолёта, на солнце, и невольно сравнивает его свет с улыбкой младшего. Он помнит её ещё с того дня, и знает, что никогда не забудет. Хосок для него сейчас словно звезда на небе, что так тебе нравится, а достать её ты не можешь. Но Шень твёрдо решает изменить последнее, он готов хоть сам улететь к звезде, лишь бы иметь возможность быть с ней рядом.       Все остальные мысли он посвящает обдумыванию разговора с Чоном-старшим. А ещё, как бы он этого не хотел, придётся принять, что Хосок и этот альфа семья. И почему Ю начинает потихоньку верить, что Чон любит своего брата и готов его защищать, но будет делать это так, как он умеет, и если потребуется чья-то кровь ради безопасности омеги, он сделает это? Таков Чон Чонгук, который для всех является монстром, но лишь избранные знают, что этот злой и страшный дракон лишь охраняет своё самое дорогое, что есть в его жизни — семью и друзей. Так его сегодня описал Шеню Намджун, когда он приходил к нему перед вылетом. Джун сказал это лишь потому, что знал, что только это, возможно, сможет помочь Шеню мыслить рационально.       Когда Ю выходит из дверей аэропорта, то тут же замечает Кима, что явно не очень доволен тем, что его отвлекли от его дел.       — Вот это да, сам Ким Тэхён.       — Шень Ю, какова цель твоего визита? Намджун, конечно, звонил, но так и не сказал нам. Нам с Чонгуком хотелось бы знать, — садясь рядом с японцем в одну машину.       — Чуть позже об этом, Ким. Я хотел бы как можно скорее поговорить с главой Чон.        Оба выходят из машины и заходят внутрь, проходя внутрь небольшой кафешки. Ю немного напряжён. А вы бы как себя ощущали, увидев около десяти мужчин в чёрном, которые были, наверное, ростом под два метра? И пусть сам альфа был не сильно ниже, он был один. Чонгук сидел за одним из столиков, лениво помешивая ложкой кофе. Тэхён удалился к зеркалу.       — Сегодня будет лучший день. Сегодня будет лучший день, — слегка напевает себе Ким, поправляя волосы.       — Тэхён, ты там уснул? Заставлять главу ждать. Ну где это видано? — пробурчал Чон, который устал ждать своего друга, так как им нужно было дообсуждать пару деталей до того, как начать разговор с японцем.       — Да иду я. И вообще отвали, я должен выглядеть на все сто, ведь я потом встречаюсь с Чимином.       — Невыносимо, — в шутку бросил старший и вернулся к сидевшему Шеню.       — Кофейку? Или разговор будет коротким? — отпивая свой горячий напиток, уточняет Чон. К ним присоединяется Ким, а после, договорив с Чонгуком про поставки из Японии, уходит и, забирая кофе с собой, бросает:       — Если что я на связи, но только когда… как там говорят русские? Точно, когда рак на горе свистнет, тогда можешь позвонить, — услышав смех, самый младший удалился, а вместе с ним и ещё трое мужчин. От этого Ю стало немного легче.       — Так и о чём же ты хотел поговорить? Я потом и сам хочу задать тебе пару вопросов.       — Ты же любишь без прелюдий, верно? Тогда может стоит остаться наедине? Это касается Хосока.       — Вот как значит? — махнув своим людям, он на корейском попросил оставить их, а потом вновь на японском обратился к Ю: — Ну давай уже, раз начал.       — Мы переспали с Хосоком, — готовясь к самому худшему, произнёс японец. Кружка бьется о блюдце.       — Вы что?! — яростно произнёс Чонгук. Его настроение сменилось по щелчку. — У тебя есть три секунды, прежде чем я прострелю тебе башку.       — Это было взаимно, — думая что делать, если Чон выхватит из кобуры пистолет, что блеснул в лучах света под его пальто.       — Блять. Мне бы хотелось убить тебя, но почему-то я думаю, что ты не лжёшь, — тяжко выдыхает Чон, внутренне осознавая, что может даже и будет спокоен, если рядом с Хосоком будет нормальный альфа, которого он в том или ином смысле знает.       — Я ожидал более бурной реакции от корейской Тьмы.       — Хочешь словить пулю? Да пожалуйста, я с радостью, но теперь включи свой мозг и подумай о Хосоке.       — Неужели готов придушить свою гордость ради брата?       — Я просто верю, что это может стать ошибкой, а ты так случайно окажешься в ненужном месте в ненужное время.       — Угрожаешь? Даже если так, я не отступлюсь. Я правда им не воспользовался, и он знает кто я. Делаю вывод, что он говорил с тобой и узнал обо мне и кто я. Он даже звонил мне, правда не без помощи ваших омег.       — Он не знает ни кто я, ни кто ты. Он думает, что мы просто бизнесмены. Надеюсь, я не услышу, когда вернусь домой, его слёзных криков, что я лгал ему?       — Нет, не услышишь, я не говорил. Ты думаешь, я хочу рассказывать о подобном? Я думаю, стоит это сделать тебе, либо это сделают за тебя.       — Кто? Сонмин? Я подумаю над твоими словами. Что ж, нужно решить, что же нам делать в данной ситуации, — ставя скреплённые руки в замок на стол и смотря прямо в глаза собеседнику, произнёс Гук.       — Я готов на любые условия, если ты дашь мне возможность быть с ним. Я пришёл к тебе, и сказал правду, которая, сам понимаешь, могла стать моей последней фразой. Но я сделал это, подумай насколько сильно он мне дорог.       — Хорошо звучит. Тогда поступаем следующим образом. Мы сейчас поедем к нему и сделаем сюрприз. Ты ничего ему не говоришь про мафию и якудз, пока я не приму обратного решения. Я даю своё согласие, чтоб вы были вместе. Если Хосок будет счастлив с тобой, значит так тому и быть. Я не каноничный персонаж фильма и не буду встревать между вами, но если я пойму или узнаю, что ты причинил ему боль, поверь, я верну тебе эту боль в тысячекратном размере. И это без каких-либо шуток. Я не стану тебя убивать, а найду иные способы. У каждого из нас всегда есть слабое место, и я его найду сразу, как только ты заденешь моё. Мы договорились? — сказал Чон, протягиваю руку для пожатия. Он бы может и хотел убить этого якудзу, но если счастье Хосока в этом человеке, он готов сложить оружие и лично дать благословение, молча следуя, как ангел-хранитель, за своим братом, да и не только за ним. Но об этом не сейчас.       — Конечно, для меня счастье и любовь Хосока дороже, чем моя жизнь, так что можешь не сомневаться в том, что я не дам тебе шанса спустить гильотину на мою шею, Чонгук, — пожимая протянутую руку, ответил японец.       — Я тебя услышал, Шень. А теперь мы с тобой для брата играем чуть ли не лучших друзей.       — Не собираешься давать мне шанса без спектакля?       — Доверие не получают сразу, верно? — на этих словах Чонгук встаёт и, ослепительно улыбнувшись владельцу заведения, старику, что добился всего в своей жизни сам. Здесь Чон бывает частым гостем, так как его клан защищает это кафе от группировок, он выходит на улицу. За ним следом выходит Шень, который, покинув помещение, поднимает голову к небу и думает, что у него самый лучший ангел-хранитель, который не прогуливает ни секунды своей работы.       Двое альф подъезжают к зданию, принадлежащее Чону. По дороге сюда каждый думал о своём. Шень, представляя реакцию Хосока, Чонгук же размышлял о своих чувствах. Когда Гук переводит машину в парковочный режим, двое парней идут к апартаментам. Минуты тянулись вечно для Шеня, и мимолётно пролетели для Чонгука. Такие разные, но защищающие одного человека. Если быть откровенным, Чонгук боится, что вновь потеряет Хосока, потому что если он правда испытывает к якудзе тёплые чувства, то есть ли шанс, что он забудет о своём брате? Знать это может только сам Хоби. Чонгук предварительно выяснил у охраны, где младшие, и вот они идут в студию, в которой те решили, по всей видимости, потренироваться, и без Чимина. Чон тянется к двери, чтобы открыть её, и они проходят внутрь, сразу же замечая реакцию Хосока, которую невозможно описать словами. Такое нужно хотя бы раз увидеть, чтобы понимать.       Сначала Хосок испытал шок, но он был приятный. Кажется странным такая фраза, да? Но это именно так. Ты чувствуешь, как буквально каждый нерв в твоём теле начинает трепетать, мышцы непроизвольно напрягаются, и на лице появляется удивление. Рот немного открывается, глаза широко распахнуты, а в следующую секунду наступает нега. Ты уже ощущаешь приятное, разливающееся по твоим венам чувство, которое заменяет кровь. Человек, что подарил тебе столько чувств, а потом оставил тебя, теперь тут, стоит прямо перед тобой.       Шень раскрывает руки для объятий, давая Хосоку возможность сделать первый шаг, и омега использует его сполна. Он буквально почти сбивает с ног якудзу, и так крепко сжимает в руках пуховик парня, будто боясь, что он испарится. Парень не может поверить, что это всё не сон. Он не замечает, как Юнги уходит с Чонгуком, оставляя двух влюблённых наедине. Хосок чувствует, что не может сдержать слёз, поэтому даёт волю чувствам. Шень целует его в макушку, ещё крепче прижимает к себе, тем самым показывая, что он никуда не уйдёт.       — Я больше не уйду, поверь мне. Теперь всё будет хорошо. Я рядом, всегда буду, — поглаживая спину омеги, который потихоньку успокаивается, и отстраняясь, вытирает рукавом мокрые глаза.       — Я верю. Просто я так счастлив, ты вернулся, — после этих слов младшего снова обнимают, и они садятся на пол студии. Им двоим стоит многое обсудить, рассказать и поделиться с друг другом. Теперь они с уверенностью могут сказать, что преодолеют любые трудности, потому что рядом с каждым из них есть их вторая половинка, у каждого из них теперь есть человек, ради которого можно не только умереть, но и жить.       Но жизнь не сказка, и, к сожалению, у Шеня звонит телефон. Высвечивается имя контакта «Джун», и как бы не хотел сейчас старший брать трубку, это необходимо, потому что он должен дать знак, что всё в порядке и он жив.       — Как хорошо, что ты ответил. Я переживал, и Джин тоже. Ну как?       — Всё отлично. И Джун, ты так не вовремя, я сейчас сижу и разговариваю с Хоби.       — Тогда можно ли считать, что Чонгук дал добро? Неужели вы всё же договорились?       — Да. Он, оказывается, и правда хороший человек, просто со своим пониманием добра. В принципе, как и у всех нас.       — Ладно, не хочу вас, конечно, отрывать друг от друга, но раз уж ты в Корее, может вы с Чонгуком съездили бы всё проверили? Я, конечно, знаю, что Чон следит, но появление и нас в сети этих пекарней тоже необходимо.       — Хорошо, съездим. Как проверим их все, я тебе напишу или позвоню. Будем решать по поводу моего возвращения, — после этих слов он отключается.

✥✥✥

Birdy - Strange Birds

      Когда Юнги и Чонгук покинули студию, в которой омеги тренировались, оставляя двух влюблённых, Мин задал интересующий его вопрос:       — Чонгук, расскажешь, как так? Я думал, ты его… как бы сказать помягче?       — Убью? Я и сам не понимаю, как сдержался. Просто не знаю, я сначала очень разозлился, как минимум потому, что он соврал, получается, не только Джуну, но и мне. Однако я проанализировал ситуацию и понял, что если он тут, значит действительно любит Хосока. Правда я не особо понимаю, как это возможно за одну ночь. Тем не менее, если это сделает Хоби счастливым, то я сам лично готов им кольца купить. Моё счастье измеряется в счастье Хосока.       — Не ожидал услышать от тебя подобных слов. Ты очень хороший брат.       — Я бы так не сказал. Я скрываю от Хосока многое. Например то, что его папа в Японии. И вот это ещё полбеды, потому что он у Ёты.       — С ним там всё в порядке? Почему вы с Намджуном до сих пор.. — но его перебивают.       — Потому что он сам туда приехал.       — Как это сам? Почему?       — Это я ещё не выяснил. Но прошу тебя, в любом случае не дай Хоби поговорить с ним.       — Я понял. Кстати, что ты решил? Будешь рассказывать ему правду про нас?       — Ещё нет. Давай обсудим это после того, как ты ответишь на мой вопрос.       — Хорошо.       — Ты знаешь, что твой отец умер в тюрьме пару недель назад?       — Быть этого не может, это не правда. Мой отец погиб, как герой, во время перестрелки. Я точно это помню, потому что после этого мы переезжали с папой в Японию и даже сменили фамилию.       — Это правда, Юнги, поверь мне. Я его видел за неделю до смерти, и последние его слова.. — раздаётся звук пощёчины. Эмоциональный всплеск, рука Юнги медленно опускается.       — Я тебе не верю. Докажи мне, что твои слова не ложь, — Чонгук немного шокировано прикладывает ладонь к слегка покрасневшей щеке. Его удивляет, что голос Юнги ровный и даже не дрожит, а вот в глазах плещется ненависть и злость, и не трудно догадаться, кому они адресованы.       — У меня есть документы, и в них указано другое имя. Но если хочешь, могу запросить видео с камер, только это будет больно, — на этих словах в Юнги что-то ломается. Он столько лет верил, что его отец герой, и тут все эти слова буквально стираются в пыль. Перед глазами как заевшая пластинка вечер, когда жизнь полетела в совершенном ином направлении.       — Прости, я не хотел говорить тебе. Но сейчас считаю, что ты имеешь право знать, — Чонгук видит, как глаза Мина становятся влажными.       — Ты должен был сразу сказать об этом, — стукнув ладонью Чону в грудь, произнёс блондин. — Ты не имел никакого права скрывать это! — ещё более сильный толчок в грудь. И почему-то Чонгук терпит, ловя себя на мысли, что хочет вновь, как тогда в апартаментах, успокоить Юнги, поэтому в непонятном ему порыве обнимает парня.       — Прости, я не знаю, почему он там оказался. Я надеялся, что ты станешь ключом к разгадке всех тайн, которыми покрыт мой клан, но теперь я вижу, что и ты ничего не знаешь, — он чувствует, как Юнги слегка дрожит.       — Почему ты так решил?       — Мой дядя назвал имя твоего отца, и когда я был у него, то он не хотел ничего мне рассказывать. Тогда я пригрозил, что найду тебя, и он ответил, что если ты будешь в порядке, он всё расскажет. Я нашёл тебя, чтобы шантажировать его, но опоздал, он умер, — Чон решает умолчать о том, как это произошло. — Я не успел сказать ему о том, что ты жив и с тобой всё в порядке. И теперь я не знаю, что делать. Я пойму, если после этого ты посчитаешь меня мудаком, но я лишь хотел узнать правду.       — Я помогу тебе, — отстраняясь, произнёс младший. Вытирает слезу рукавом.       — Почему? Я ведь..       — Потому что ясно сейчас одно: твоя тайна связана с моей. Теперь у нас с тобой есть общая цель: узнать тайны, что скрывали наши семьи. Но я хотел бы съездить на могилу отца. Ты же знаешь, где она?       — Да, конечно. Ты только скажи, и мы съездим туда.       — Но то, что я тебе помогаю, не отменяет тот факт, что ты поступил неправильно по отношению ко мне.       — Я правда искренне говорю, прости. Если бы я знал, что ты такой, я бы никогда..       — Какой? Чонгук, перестань. Я только что узнал не самые приятные вещи.       — Но я всё равно считаю, что ты невероятный. Обычно я считаю, что омеги созданы только для одного, но ты стал исключением. Ты показал мне, что я тоже могу ошибаться.       — Мне приятно это слышать. И возвращаясь к разговору о Хосоке. Ты должен сказать ему правду, пока за тебя это не сделал его папа.       — Понимаю. Спасибо, Юнги, — на этих словах Чонгук вновь обнимает Мина, наконец чувствуя объятия в ответ. Чувственный порыв, сердца стремятся пробить грудную клетку.       Так они и стоят. Каждый не понимает почему, но ни один не прекращает этот момент. Чонгук думает, что возможно понимает, что испытывает Тэ к Чимину, ощущая что-то похожее. Юнги же понимает, что даже после этого разговора Чонгук не становится для него злодеем, наоборот. Он ещё больше начинает ему нравится? Да, наверное, это самое правильно слово. Чон для него словно книга, которую ты только начал читать, но уже сейчас понимаешь, что она станет твоей самой любимой. Кто знает сколько бы они так простояли, если бы к ним не пришли Хосок и Шень.       — Чонгук, звонил Джун. Нужно съездить по поводу бизнеса.       — Хорошо. Сейчас? — увидев кивок, он вновь смотрит на Юнги. Теперь уже младший обнимает его и даже дарит невинный поцелуй в щёку. Альфа заглядвает в глаза Юнги, пытаясь понять причину его поступка, но вновь тонет в омуте своих чувств.       — Вам пора, а мы пока с Хоби снова потренируемся, — на этих словах Юнги с лёгким румянцем на щеках уходит вместе с Чоном-младшем, оставляя за своей спиной немного шокированного, но счастливого Чонгука.       — А он отличный актёр, — говорит Шень и удивляется ответу.       — Это было по-настоящему, это был не спектакль, — после этих слов парни идут к лифтам. Теперь пора заняться работой. А насколько это будет удачно для переполненных эмоциями парней, дано знать только им самим.       Альфы уже второй час ездят по пекарням по просьбе Джуна, так как пришли отчёты, и в них всё не очень хорошо. Когда Чонгук и Шень покидают четвёртую по счёту кафешку, у них одновременно звонят телефоны. Оба немного отходят друг от друга, чтобы не мешать разговаривать.       — Глава Чон, я вас слушаю, — строго произнёс мафиози, начиная показывать своим людям, чтобы они вновь отследили и узнали чей номер, так как звонивший не был определён.       — Чон, рад слышать, что ты ещё можешь говорить сам, — слышится неприятный голос.       — Ёта, — специально не уважительно, — какими судьбами?       — У меня тут в гостях кое-кто, и мне тут рассказали, что у Хосока есть ма-аленький секрет. Давно спрашивал у Кима про его подчинённых?       — Правда? И какой же? — Чонгук немного напряжён. Что же ему может быть известно? — А как у нас дела с "востоком" тебя не касается.       — Хосоки совсем взрослый мальчик, буду говорить более прямо. Хосоки и Шень Ю, так вроде зовут правую руку твоего союзника, да? Провели ночь вместе, — в голосе слышится удовольствие. Возрастной якудза надеется, что ни у кого ещё не хватило смелости сказать об этом самому Чон Чонгуку.       — Да? А есть что-то ещё? Я это уже знаю, даже рад за брата. Он мне сам сказал, кстати, — по ту сторону слышится ещё один голос, но более приглушённо. Чонгук сразу понимает, что это Сонмин.       — Быть того не может. Ты.. — на этих словах Чонгук сбрасывает вызов. Теперь нужно скорее вернуться к Хосоку.       — Чонгук, — окликает мафиози якудза. — Звонил Джун.       — Ему тоже позвонил Ёта? — кивок служит ответом.       — Думаю, что нам стоит поторопиться. Я, конечно, понимаю, что ты предусмотрел это, и в случае чего по твоим словам Юнги не даст ему переговорить.       — Ты абсолютно прав. Как только я узнал, что он там, то начал беспокоиться об этом. И хорошо, что я успел, ведь буквально ещё пара часов, и мы бы с тобой точно бегали и искали Хосока по всему Сеулу. А теперь мне нужно позвонить Тэхёну, — сказал Чонгук, садясь за руль и дожидаясь, когда на переднее сиденье сядет Шень.       — С характером Хоби. Я даже боюсь представить его реакцию.

•| ⊱✿⊰ |•

Ben Howard - Promise

      Когда Тэхён оставил позади себя вход в кафе, в котором находился Шень и Чонгук, он оставил там и мысли. Все, кроме Чимина. Он отпустил свою охрану, потому что намеревался провести остаток для с Паком, и по его мнению было достаточно двух альф из его отряда. Так будет более комфортно для Чимина и безопасно. Он уже взял два кофе. От своего информатора он узнал, что латте со вкусом карамели один из любимейших напитков Пака. Он сел за руль и нажал на газ. На улице был приятный ветер, яркое зимнее солнце и лежал снег. Тэхён никогда не был сентиментальным, но сейчас в тайне надеялся, что снег снова начнёт идти, когда они с Чимином будут гулять в парке у реки.       Дорога занимает совсем немного времени, буквально десять минут. Он паркует машину у входа и, взяв стаканчики с тёплым напитком, буквально бегом поднимается на нужный этаж, чудом не расплескав кофе. Альфа чувствует себя школьником, который спешит на своё первое свидание. Он чувствует эйфорию по всему телу, каждой клеточкой своего тела ощущает желание как можно скорее оказаться рядом с Паком. Тэ открывает дверь, и его слух улавливает два голоса. Не трудно догадаться, что это были Хосок и Юнги. А после он слышит его голос. Чимин был способен заставить трепетать всё нутро, просто начав говорить. Если бы Тэхёну было поручено найти ангела, он бы указал на Чимина, потому что, по его мнению, его голос был ангельским. Интерес берёт вверх, и Тэхён, не издавая ни звука, приближается к спальне, словно ребёнок, который хочет узнать из разговора своих родителей о подарке на своё день рождения.       — Хосок-хён, Юнги-хён, я точно хорошо выгляжу? Может стоит сделать другой пробор? — Пак говорит это всё с очень явным переживанием.       — Нет, Чимини, ты идеален, — говорит Хосок, а Юнги с ним соглашается, кивая головой, что Тэхён замечает сквозь слегка открытую дверь.       Тэхён решает, что более идеального момента для того, чтобы войти, не будет, поэтому открывает совсем слегка прикрытую дверь и говорит:       — Я с ними полностью согласен, — Чимин резко оборачивается и чувствует, как щёки розовеют от смущения. Это не остаётся не замеченным для Тэхёна, так же как и внешний вид Чимина. На нем была белая рубашка, у которой был виден воротник, так как сверху парень надел свитер также белый свитер с надписью Gucci на груди. Чимин решил, что наденет в этот раз светлые джинсы с клешем. На ногах были белые кроссовки.       — Ты красиво выглядишь, хён, — произнёс Чимин, стараясь скрыть своими ладонями пунцовые щёки, хоть и понимает, что это бесполезно. А ведь Тэхен выглядел очень даже не привычно. Обычно он был в костюмах. Но сейчас он стоял перед Паком в темно-зеленом пальто, кофейных штанах, в свитере темного цвета и надетой поверх рубашке светлого шоколадного цвета. На ногах были оксфорды темного цвета.       — Рад, что могу соответствовать твоей красоте, — на этих словах он подходит ближе и протягивает пока что тёплый кофе. — Карамельный латте для карамельного мальчика, — Чимин напоминает сейчас напуганного оленёнка. Юнги пытается подавить смех, а Хосок толкает блондина в бок, как бы намекая, что он-то не знает японского.       — Тэхён, вернитесь хоть вдвоём, а боюсь такими темпами у тебя будет сахарный диабет, — решает подколоть своего друга Мин.       — Ха-ха, Мин Юнги, не теряйте. Чимину не звонить, ведь сладкие булочки не умеют пользоваться телефоном, — вторя омеге тем же тоном, отвечает Тэ, и они с Чимином выходят из апартаментов, оставляя за спиной пока что ещё тихий смех красноволосого и блондина.       Тэхён и Чимин садятся в машину и едут в известном только старшему направление. Ким редко бросает взгляды на младшего, что пьёт уже наверняка остывший кофе и смотрит на пейзаж за окном. Чимин же, чувствуя взгляды старшего на себе, пытается скрыть свои слегка покрасневшие щёки и понимает, что зря относился с негативом к Киму. Он сравнивает альфу с хорошим красным вином, от которого сначала чувствуешь терпкость, а после раскрывается приятный букет послевкусия. И поэтому ты продолжаешь пить этот алкогольный напиток. Так и с Ким Тэхёном. Чем чаще они проводят время вместе, чем чаще Тэхён оказывает ему внимание и проявляет заботу, тем больше и больше, ещё и ещё хочет младший.       Он и не замечает, как Тэхён паркует машину у входа в парк. Чимин отдаёт в протянутую руку старшего пустой стаканчик из-под кофе, который выпил по пути, наслаждаясь своим любимым напитком. Старший выкидывает свой и стаканчик младшего в мусор, а после берёт ладонь младшего в свою, сплетая их пальцы в замок, и кладёт их в свой карман, чтобы руки не замёрзли. Они медленно идут по парку, не замечая даже, что за ними молча следуют двое подчинённых старшего. Они совершенно не обращают на них внимания, молча наслаждаются обществом друг друга, будто пожилая пара, что вместе не один десяток лет. Каждый думает о своём, но одновременно с этим их мысли схожи во многом. Оба понимают, что сейчас они чувствуют внутреннюю гармонию и рады иметь возможность вот так в прекрасный зимний день погулять рядом с человеком, с которым они чувствуют, как трепещет нутро.       — Тэтэ-хён, сделаем совместную фотографию? Такой красивый вид. Я бы вложил её в свой альбом, — начинает говорить Чимин, но вдруг грустнеет. Ну какой альбом, Чимин? У тебя и вещей-то с собой не было.       — Тэтэ-хён? Что-то новенькое, — замечая настроение младшего и прекрасно понимая причину грусти, Тэ старается его приободрить. — Зачем тебе фотография, Чимина~а? Воспоминания нужно хранить в сердце. Ты вот уже поселился в моём, занимая королевское место в согретом тобою сердце.       Никто не тянул за язык Чимина, но разве он сознается в этом?       — А что я буду показывать своим внукам, сидя у камина?       — Чимини, ты невероятен, — отвечает старший, передавая телефон одному из своих подчинённых с фразой: — Поможете, парни?       Снимок получается потрясающим. Парни встают спиной к реке Хан, что протекает прямо в середине парка. Тэхён обнимает младшего за талию, Чимин кладёт голову на плечо старшего, и они оба счастливо улыбаются.       — Спасибо вам, — успевает сказать Чимин на корейском, удивляя старшего, прежде чем он получает обратно свой телефон. Старший показывает снимок младшему, и тот окидывает его критическим взглядом. Обычно ему никогда не нравились фотографии, сделанные с первого дубля, но видимо эта, пропитанная множеством эмоций и запечатлевшая в себе счастливые лица, стала для него особо красивой.       — Не замёрз? Можем пойти в кафе, там можем съесть чего-нибудь вкусненького, — получив поцелуй в щёчку, на который Пак всё же решился сам, и объятия в знак благодарности за созданные воспоминания, старший почувствовал прохладные губы младшего и стал беспокоиться.       — Если честно, то немного. Пуховик очень тёплый, но на улице становится прохладнее.       — Тогда пойдём. А ещё я куплю тебе альбом, если хочешь. Я хочу сделать с тобой сто пятьсот миллионов фотографий, лишь бы не забыть твою улыбку.       — Тэтэ-хён, ты лучший, — ещё один поцелуй в копилочку старшего.       Они довольно быстро добираются до кофейни, но пока шли, начинал идти снег. Тэхён радуется и думает, что даже небеса на его стороне.       — Чимини, а ты знал, что у нас в Корее первый снег к вечной любви?       — Тэтэ-хён, но он же не первый и тем более.. — но его опережает старший.       — Для нас с тобой первый, — и целует его в губы. Чимин неуверенно отвечает, отдавая руководство старшему. Они ещё пару мгновений наслаждаются друг другом, а после Тэ разрывает поцелуй.       Пройдя к столику у окна, чтобы наслаждаться зимней погодой, они сразу делают заказ, потому что альфа часто бывает здесь. Спустя пару мгновений официант уже все приносит, а Чимин получил своё долгожданное фруктовое мороженое, которое старший купил с условием, что тот не будет торопиться, чтобы не заболеть. Проходит ещё час, а может и полтора. Они не следят за временем, даже не смотря на то, что на руке Тэхёна, что покоится на столе, крепко сжимая кисть младшего, будто боясь, что он растворится, словно мираж в пустыне, надеты ролексы. В какой-то момент раздаётся звонок телефона. Старший неосознанно фыркает, но всё же отвечает из-за чего Чимин слегка смеется, потому что старший был похож на недовольного кота.       — Я же просил не звонить. Чего тебе? — грубовато отвечает он на корейском Чонгуку, что оторвал его от Пака. Поглаживает тыльную сторону ладони большим пальцем.       — Возвращайтесь оба, нам всем нужно всё рассказать Хосоку. Просто если Хосок всё же не захочет разговаривать со мной, то хотя бы с Юнги и Чимином будет говорить, да и мне нужна твоя поддержка.       — Всё же решил рассказать? Юнги помог придти к решению?       — Да, ждём вас, — и он отключился.       — Нам нужно ехать, Чимини, объясню всё по дороге. Прости, не думал, что так получится. А ещё я хотел предложить покататься на мотоцикле. Как тебе идея?       — Если с тобой, то хоть на край света, — когда ему помогают надеть пуховик, Чимин, развернувшись, уже сам целует в губы старшего, запоминая этот момент каждой клеточкой своего тела.

***

      Когда все уже приехали, то сели в гостиной апартаментов Чона-старшего. Хосок не понимал, почему, когда ему впервые позвонил папа, Юнги не дал ответить, сказав «Прости, Хосок, но нельзя. Мы всё объясним. Сейчас все вернутся и мы поговорим, хорошо? Прости ещё раз, что не даю поговорить с ним».       — Долго будем молчать? — всё же не выдерживает он.       — Хосок-хён, нам нужно многое тебе рассказать, — подаёт голос Чимин, беря на себя ответственность за начало рассказа. Тэхён решает взять его за ладонь, и младший решает, что так ему даже спокойнее будет. — Понимаешь Хоби-хён..

.•.•.❃.•.•.

      Омега и альфа сидят в кабинете и молчат уже десять минут, но тут раздаётся голос младшего.       — Блядский Чон Чонгук, и здесь тебя обыграл. Теперь я остался один, и даже не сомневаюсь в этом.       — А как же я и Хосок, Сонмин?       — Я потерял своего сына из-за твоего "гениального" плана, который не сработал. Твой клан развалится с твоей смертью, потому что Чоны не прощают такое. Никогда не прощали, — произнёс он, кладя голову в ладони и чувствуя накатывающую истерику.