Юность чувств

В понедельник утром, заметив в школьном дворе Ямагири, Кёко решительно побежала за ним. - Сенпай! Сейджуро обернулся и немного удивленно улыбнулся: - Доброе утро, Могами-сан. - Доброе утро, – она выдохнула, останавливаясь. – Сенпай, я прошу тебя не вмешиваться в то, о чем может попросить Янки, – он округлил глаза. – Я серьезно. Пожалуйста. И, если будет такая возможность, пусть никто из твоих одноклассников не вмешивается. - А… куда? - Скоро узнаешь, – немного хмуро ответила Кёко и поклонилась. – Рассчитываю на тебя, сенпай. - Х-хорошо, но… я не могу приказывать кому-то другому… - Сенпай, – она укоризненно глянула на озадаченного Ямагири. – Уж мы с тобой прекрасно знаем правду, верно? Как и про ноябрьскую просьбу Янки, – на лице парня отобразилось легкое замешательство. – Поэтому и прошу. - Ну… - Сенпай. - Что, Ямагири, запугивает? Да не было же его в окрестностях! Она возмущенно глянула на Куона, который с легкой насмешкой смотрел на нее: - Я первая! - Тебе не идет быть такой мелочной, – он усмехнулся, беря ее за руку, и приветливо кивнул Ямагири. – Беги, пока я держу ее. - Я тебя сейчас стукну! - Во-первых, у тебя сегодня портфель, во-вторых, я держу тебя за правую руку. Неужели ты собираешься травмировать меня еще сильнее? Кёко нахмурилась, глядя на невозмутимое красивое лицо, затем мрачно проследила, как Ямагири быстро скрывается в холле. - Что мне в нем нравится, так это благоразумие, – задумчиво прокомментировал Куон, пока они шли к крыльцу. – Он вот прямо чувствует, когда лучше промолчать или устраниться. - Он просто тебя боится, – с легкой язвительностью отозвалась девушка. – А дойдут слухи про фан-клуб – вообще по стенке будет обходить. - А может, он уже в курсе, потому и не согласился на твою просьбу. Может. Как и другие. Она сдержала порыв оглядеться – стало почему-то страшно, что все могут смотреть на них двоих. На нее и на Куона, который идет с прямой спиной… Мысль, что на него смотрят пять лет – выжидательно, настороженно – заставила на мгновение задохнуться. Как он выдержал, если ей сейчас страшно до… Да ни черта ей не страшно! Злая решительность заставила сжать руку парня и чуть улыбнуться. Они вместе! Пусть что хотят, то и думают, говорят и делают! Переобувшись, они поднялись в класс и, вопреки скрытым ожиданиям Кёко, спокойно заняли свои места. Неужели действительно никто не в курсе? - Привет! – Кагурадзаки с самым довольным видом плюхнулся за свою парту. – Осталась эта неделя и два дня на следующей. И каникулы! – он потянулся всем телом. - Он на выходных об этом говорил, не останавливаясь. Отсчет ведет, – из-за спины улыбающейся девушки пояснил Куон. - А на этой обещали оценки объявить, – напомнила она и приветливо улыбнулась Ошино. Тот сел на стул и задумчиво хмыкнул: - Я даже знаю, сколько ты набрала баллов. - Все мы знаем, – Ода закивал. – Банни-чан у нас самая умная ученица в школе. - И ты бы таким был, – девушка улыбнулась, – если бы чуть серьезнее стал. - Не хочу, – совершенно безмятежно помотал головой он. – Мне так нравится. - Ода, знаешь, как тебя бы называли в Америке? – на Куона оглянулись оба парня и Кёко. – Хиппи. Дитя цветов. - Ну не хикки же… Улыбающаяся Кёко помахала подругам, вошедшим в класс, и принялась доставать тетрадь и учебник – послышался первый звонок. В середине урока в класс вошел замдекана общего отделения, скупо кивнул замолчавшему учителю у доски и оглядел учеников. - Хизури-сан, зайди после урока к Куругами-сану. В наступившей удивленной тишине Куон поднялся: - Хорошо, Сантама-сан. А… по какому поводу? - По поводу твоего нападения на девушек. Дашь объяснения, – замдекана глянул на учителя. – Продолжайте, Акудзава-сенсей. Кёко рывком оглянулась на Куона, изумленно смотревшего на закрывшуюся дверь класса. Нападение?! Она обернулась к классу, который так же потрясенно рассматривал стоящего парня. Почти весь. Взгляд девушки впился в спину Химеджимаю, которая сидела ровно, опустив голову. Ярость от несправедливости плеснула в голову, застучала в висках. Нападение, говорите? Нащупав в кармане юбки то, что забыла выложить за выходные, Кёко решительно вскинула руку: - Сенсей, можно выйти?! Не дожидаясь разрешения, она птицей метнулась к двери, выбежала в коридор и бросилась к центральной лестнице. Нападение, говорите?! Объяснения, говорите?! Секретарь недоуменно приподняла брови, когда запыхавшаяся девушка склонилась перед нею: - Пожалуйста, мне надо поговорить с деканом! - А… сейчас? - Да! – Кёко снова поклонилась. - Погоди тогда… – женщина заглянула в кабинет декана, затем вышла и жестом пригласила войти. В кабинете помимо самого декана оказались замдекана, Хондо-сенсей и Юмено-сенсей. - Доброе утро, Куругами-сан, – Кёко поклонилась сидящему за столом декану, затем отвесила такие же вежливые поклоны остальным. – Простите за вторжение. - Что ты хотела, Могами-сан? - Я хотела сказать, что Хизури-кун в пятницу ни на кого не нападал, – мелькнувшая тень на лице Куругами лишь придала решительности. – Со среды по пятницу мне подбрасывали вот такие письма, – она аккуратно положила на стол смятый конверт. – В нем требовали прийти в так называемый фан-клуб Хизури-куна. - Кхм, фан-клуб? – замдекана подошел к столу, пока Куругами доставал из конверта листок. - Да, – Кёко кивнула. – В пятницу я пошла туда, так как решила покончить с этими письмами. Там было примерно человек двадцать. - С Хизури-куном? - Нет, – она глянула на Сантаму. – Только девушки. - Куругами-сан, там пришел Хизури, – в кабинет заглянула секретарь. - Пусть обождет. Что дальше? – декан перевел взгляд на девушку. - От меня потребовали, чтобы я перестала общаться с Хизури-куном, и начали угрожать, что иначе я пострадаю. - Кто именно тебе угрожал? - Простите, Куругами-сан, – она поклонилась, – но я, к сожалению, не знаю их имен. Там были с первого по третий класс. Лица знакомые, но лично до этого я с ними не общалась. - И что ты сделала? - Ничего, – Кёко выпрямилась и твердо встретила темный взгляд мужчины. – В это время пришел Хизури-кун. Он сорвал со стен плакаты со своим изображением, предупредил, чтобы мне не угрожали, и мы ушли вместе с ним. - В медпункт с нервным срывом обратилось несколько девушек, – нарушил воцарившуюся паузу замдекана и оглянулся на Хондо-сенсей. – Они сказали, что Хизури-кун напал на них. - Все, что пострадало в комнате – несколько плакатов и этажерка, которая упала на пол, – поклонилась ему Кёко. – Я готова повторить это и в полиции. Хизури-кун не подходил ни к одной из девушек, кроме меня. - Я вам говорил, – подал голос сидящий на диване Юмено-сенсей, – что не мог Хизури-кун поднять руку на девушку. - У нас есть заявления… - Только на словах, – перебил своего заместителя Куругами, покрутил в руках листок из конверта и глянул на Кёко. – Могами-сан, были раньше какие-либо признаки подобного? - Связанных с Хизури-куном – нет, – она поклонилась. - А сейчас Могами-сан и Хизури-кун начали встречаться, – Юмено-сенсей, поднявшись, тоже подошел к столу декана. – Вот и началось. Под тремя внимательными взглядами девушка лишь выпрямилась. Решимость защищать самого дорогого ей человека даже не дала родиться смущению. - Хондо-сенсей, – наконец проговорил Куругами, – что именно сказали вам девушки в пятницу? - Что их напугал Янки, – женщина присоединилась к компании мужчин. – Что он напал на них, было страшно… – она покосилась на Кёко. – Но они ни слова не обмолвились о присутствии там Могами-сан. - Сколько их было? - Четверо. - Сантама-сан, пригласите ко мне всех четверых прямо сейчас. А вы, Юмено-сенсей, уведите пока отсюда Хизури-куна. Я хотел поговорить с ним на перемене, так что пусть подождет, – отдав распоряжения, декан глянул на девушку. – Присядь, Могами-сан, вон туда. Опустившись на край дивана, стоящего у самой двери, Кёко бросила взгляд на уходящих мужчин, затем едва слышно выдохнула. Куон точно прибежал за ней. Но сейчас ее битва. Только ее. Прозвенел звонок с урока. А если сейчас придет Химеджимаю-сан? Если она была одна из тех четырех, кто обвинил Куона? Она невольно сжала кулаки. Неужели она не понимает, что станет изгоем в классе, когда всплывет правда? Или думает, что Куон посмеется, как с тем слухом про Шишиду-сенпай? Так надо совсем не знать его, чтобы так думать! Рядом села Хондо-сенсей: - Ты в порядке? - Да, – Кёко кивнула. – Сенсей, а срыв у них был сильный? - Приняли успокоительное, побыли с полчаса и ушли, – женщина вздохнула. – Некрасиво все получается. Еще как. Но ведь сенсей тоже не могла просто взять и промолчать! Лучше уж так, разобраться в школе, а не где-нибудь в полиции или вообще в суде! В кабинет зашел Сантама, и Кёко затаила дыхание – открывшаяся дверь спрятала и ее и врача от взглядов входивших девушек. Две с третьего года, одна с первого и… одна со второго. Но не Химеджимаю-сан. Девушки, остановившись у стола, вразнобой поздоровались с Куругами. Тот выпрямился в кресле, сцепляя руки в замок: - В пятницу вы рассказали Хондо-сенсей, что Хизури-кун на вас напал? - Да, – кивнула третьеклассница. – Нам было плохо, и подруги отвели нас в медпункт. - Вы можете еще раз повторить то, что произошло? Девушки переглянулись. - Мы собрались в клубе. Вдруг пришел Хизури-кун… - Как называется ваш клуб? – видя заминку с ответом, декан нахмурился. – Вы понимаете, что подобный инцидент не может остаться без внимания со стороны администрации? Сейчас мы опросим вас, потом Хизури-куна, потом вызовем полицию. - З-зачем полицию? – вздрогнула второклассница. - Нападение ученика на учениц это серьезно. Поэтому, назовите клуб и в каком из клубных корпусов он расположен. Даже с дивана Кёко видела, как панически глянула на старших девушек младшеклассница. - Это скорее не клуб, – сдержанно ответила третьеклассница. – Мы просто встречаемся все вместе, болтаем, обсуждаем. - Что обсуждаете? – замдекана обошел стол и встал рядом с креслом Куругами. - Парней. Кёко невольно поразилась тому, как спокойно, даже дерзко отвечает девушка. Хондо-сенсей рядом лишь укоризненно покачала головой. - Кто был еще там, кроме вас четверых? - Еще несколько девушек. - Кто именно? - Я… не могу назвать фамилий, я не знаю. - Придется назвать, – декан подтянул к себе чистый лист бумаги. – Это потребуется для дачи свидетельских показаний. - Они могут не захотеть, Куругами-сан. - Почему? - Вы понимаете, что огласка такого происшествия повредит их репутации? Хмыкнув, мужчина чуть наклонился, чтобы видеть из-за учениц Кёко, и сделал приглашающий жест. Она подхватилась с дивана и направилась к столу. При виде ее девушки вздрогнули. - Могами-сан, они тебе знакомы? - Да, я видела их в пятницу в фан-клубе Хизури-куна, – Кёко пристально глянула на всех четверых. – Как их зовут, я не знаю, но… – она встретилась взглядами с той самой дерзкой третьеклассницей и четко проговорила, – вот именно эта сенпай сказала, что я не сильно торопилась. - Урухара-сан, было такое? В темно-сером взгляде третьеклассницы были и страх, и ненависть, и паника. Кёко не отводила своих глаз, ощущая какое-то моральное удовольствие от того, как затягивается молчание. - Я спрашиваю, было такое? – Куругами приподнял в руке конверт и выразительно поочередно глянул на четверых девушек. Первоклассница задрожала и поспешно прикрыла рот рукой. – То есть, замарать репутацию Хизури-куна вы не против, – он положил конверт. – Сантама-сан, надо установить всех присутствовавших в пятницу в этом… фан-клубе. Будем опрашивать каждую на предмет того, что стало предпосылкой. А я ведь сейчас назову как минимум одну фамилию, мысленно пообещала Кёко, по-прежнему не отпуская взглядом третьеклассницу. И опознаю остальных. Посмотрим, как вы будете дерзко молчать. Сенпай сглотнула и опустила глаза. Отлично, значит, играем по вашим правилам. - Куру… Дверь распахнулась, и в кабинет вбежала взволнованная Химеджимаю. - П-простите… – она склонилась в низком поклоне, – Куругами-сан, Янки ни на кого не нападал!.. Секретарь за ее спиной немного виновато развела руками: - Я не успела ее остановить. - Ничего страшного, – декан поднялся в кресле. – Подойди ближе. Кёко чуть прикусила губу – лицо выпрямившейся старосты было заплаканным, губы дрожали. - Х-химеджимаю, я староста второго А, – не дойдя нескольких шагов до стола, Харухи остановилась и снова поклонилась. – Я… я тоже была в пятницу там… Ян… Хизури-кун ни на кого не нападал… - Что же произошло? - Он… просто сорвал плакаты со стены и сказал… что больше не будет с нами общаться… – ее голос упал до шепота. - Могами-сан была там? – Харухи кивнула, кусая губы. – Хизури-кун ушел вместе с нею? – последовал новый кивок, и Куругами глянул на приглашенных девушек. – Как я понимаю, остальные подтвердят слова и Могами-сан, и Химеджимаю-сан. А вы? - Нас не так поняли, – Урухара избегала смотреть на кого бы то ни было. – Мы не говорили, что Янки напал на нас. - Урухара-сан, – от дивана проговорила Хондо-сенсей, – ты уверена в этом? Дура, мрачно констатировала про себя Кёко, глядя, как бледнеет третьеклассница при виде врача. Женщина с усталым вздохом подошла к столу: - Получается, я одна виновата в поднятом переполохе? Послышался звонок на урок. - Сантама-сан, там где-то должен быть Хизури. Замдекана кивнул, вышел и спустя минуту вернулся в сопровождении Юмено-сенсея и Куона. Кёко лишь выдохнула, когда вместе с появлением парня по кабинету словно пополз холод. Сам Куон с самым невозмутимым видом прошел прямо к ней, остановился за плечом и коротко поклонился: - Куругами-сан. - Хизури-кун, осталось выслушать твою версию произошедшего в пятницу в клубе, – последнее слово декан выделил отдельно. - Простите, Куругами-сан, я не должен был четыре с лишним года назад соглашаться на предложение создания такого неофициального сообщества, – проговорил Куон, и Кёко едва сдержалась, чтобы не передернуть плечами – возникло ощущение, что за спиной яростно скалится разъяренный тигр. – Но я посчитал, что это в будущем сможет обезопасить какое-то число девушек от возможных негативных поступков. Красиво, признала она про себя. Причем завуалировано так, что без контекста и не поймешь сразу, о чем речь!.. - В пятницу я вместе с одноклассником дежурил в классе после уроков. Вынося мусор, я заметил, как Могами-сан вместе с Химеджимаю-сан… – ага, он тоже решил играть по их правилам! – идет в сторону помещения, где происходили заседания сообщества. Зная, что Могами-сан раньше не выказывала интереса по отношению к подобным мероприятиям, я последовал за ними. Когда я оказался внутри, то услышал, как ей угрожают из-за общения со мной, – от ледяных интонаций задрожала даже Урухара. – Будучи несогласным с данной политикой сообщества, я сорвал со стены плакаты, которые вешались туда с моего согласия, попросил собравшихся оставить Могами-сан и меня в покое и ушел. Вместе с Могами-сан. - Что ж, – помолчав, проговорил декан, – если к тебе у девушек претензий нет… – под его выразительным взглядом четыре ученицы опустили головы, – то мы только зря тебя потревожили. Можешь быть свободен. Вместе с Могами-сан и Химеджимаю-сан. Юмено-сенсей, проведите, пожалуйста, своих учеников на урок. А с остальными мы продолжим беседовать. Юмено-сенсей, выйдя вместе с ними в коридор, тяжело вздохнул: - Я надеюсь, подобного больше не повторится. - Я рассчитывал на это в пятницу, – холодно проговорил Куон, и Кёко, взяв его за руку, чуть сжала пальцы. В зеленых глазах было открытое раздражение, но она уверенно улыбнулась и тихо, почти шепотом, проговорила: - Сёбу атта. - Уверена? – он намекающе вскинул бровь, но ответить она не успела – Юмено-сенсей, к которому жалась сникшая староста, окликнул их от лестницы: - А ну не отставайте! Я не собираюсь ловить вас по всей территории. Парень упрямо фыркнул, когда Кёко потянула его за собой, и уже на самой лестнице, пользуясь тем, что пролет скрыл их от взглядов, дернул девичью руку на себя. - Ты… Кёко с нежностью вгляделась в его лицо и зажала ему рот рукой: - Ну не могла я иначе, не могла, как и ты в пятницу. И не смотри так – не страшно нисколе… – слова оказались проглочены коротким поцелуем. - Вот ей-богу, отшлепаю в следующий раз, – выдохнул Куон в ее губы и уже сам повел за собой по ступенькам. – Я поседею с тобой… - Тебе не страшно, видно не будет, – облегчение, что все закончилось правильно, так, как и должно было, растягивало губы в глупой и счастливой улыбке. - Мне от этого не легче. Зато ей стало спокойнее. Их появление в классе встретили гулом. Юмено-сенсей нахмурился и махнул рукой: - А ну сели! Простите, Хосуджава-сенсей. - Ничего, все равно геометрия им сейчас не идет в головы, – пожилой математик улыбнулся. – Разобрались? - Да, – классный сурово глянул на учеников, которые тут же притихли, пока Куон, Кёко и Харухи занимали свои места. – Недоразумение было решено, поэтому ведите себя тихо и занимайтесь, – он выразительно погрозил пальцем и вышел. Едва началась перемена, как парты Куона и Кёко окружили одноклассники. - Янки, что за недоразумение?! Опять? Не много ли за последнее время?! - Как видите, – он невозмутимо пожал плечами. – Кое-кто решил проучить меня за непослушание… – его друзья иронично захмыкали, – но забыл, что полностью зависим от меня. - Если вкратце, – Кён сел на свою парту, – Янки в пятницу распустил свой фан-клуб, потому что оттуда начали угрожать Банни-чан. И, видимо, представительницы… - Отдельные представительницы. - … отдельные представительницы данного клуба, – согласно кивнул он на выразительное замечание Кёко, – посчитали, что надо наказать Янки за это. - Ничего себе! - Что они позволяют себе?!.. - Янки, Банни-чан, и кто это был?! Девушка бросила на Куона предостерегающий взгляд, затем глянула на одноклассников: - Уже неважно, правда восторжествовала. - А наша староста? Ее ведь тоже вместе с вами привел классный!.. – все начали оборачиваться, и Кёко со своего места увидела Химеджимаю, неподвижно сидящую за партой. Сникшие плечи и опущенная голова заставили ее встать. - Химеджимаю-сан дала свидетельские показания, – Кёко подошла к старосте и поняла, что ее догадка верна – на глазах у Харухи, глянувшей на нее, блестели слезы. Достав платок, Кёко с улыбкой протянула его. – Держи. Спасибо, что была такой смелой. - Э… Так вот почему староста побежала следом за… В серых глазах Химеджимаю явно читалось раздражение, смешанное с облегчением. Словно ей хотелось и оттолкнуть руку, и было боязно… и одновременно пропал страх, что класс будет избегать ее. - Спасибо, – Харухи все же взяла платок. Мирно улыбнувшись, Кёко вернулась на свое место, старательно не обращая внимания на скептический вид Куона. Да понимает она, что староста сделала это только ради него и возможности и дальше общаться с ним. Пусть. Ее уверенности ничего не помешает.