Поблекшая Фантазия / Faded Fantasy

Ганнибал пробудился, как и обычно — резко и полностью. Он всегда просыпался так, словно кто-то переключал рубильник у него в мозгу с положения «сон» в статус «бодрствование». Он никогда не ощущал вялости, сонливости или желания проморгаться, тяжелые веки не искушали его прикрыть их еще на минутку, с первой секунды он всегда был абсолютно бодр. Ганнибал мягко вздохнул в тот момент, когда его взгляд наткнулся на кудрявую макушку Уилла. Завитки его волос были в считанных сантиметрах от лица Лектера, поскольку они до сих пор лежали на одной подушке, деля ее близко и почти интимно. Ганнибал мысленно обследовал свое тело, определяя, что с ним по прежнему все в полном порядке. Разве что правая рука немного затекла за время сна, поскольку он все еще крепко обвивал ей Уилла, и, пусть сейчас их пальцы не были сплетены вместе, они по прежнему касались друг друга ладонями. Бок Уилла размеренно поднимался и опадал под рукой Ганнибала, словно его совсем не беспокоил ее вес. Спина Грэма излучала тепло, он лежал расслабленно и мягко, несмотря на то, что бедро Лектера в пижамных брюках прижималось к нему в области ягодиц, а одна из лодыжек профайлера случайно оказалась поверх ноги доктора. Они сплелись так легко и естественно, словно делали это сотню раз. Было очень странно просыпаться вот так, но в то же время невыносимо приятно. И Ганнибал с удивлением отметил про себя, что, несмотря на то, что они спали крепко всю ночь, ни один из них не изменил позы, не откатился в сторону. Казалось, они едва ли шевельнулись на протяжении ночи, словно в попытке сохранить ту же близость, в которой они уснули. Разве что… Уилл придвинулся еще ближе. Теперь его лопатки слегка касались груди Ганнибала, поскольку они лежали, что называется, в позе «ложек». Обнаженная линия шеи Уилла была на расстоянии вдоха, к тому же изгибалась под таким искушающим углом, что Лектер не выдержал, подгадал момент, чуть приподнялся на локте и оставил на нежной коже профайлера невесомо-нежный поцелуй. Именно такой — мягкий, сухой, деликатный и легкий, как касание перышка. И, когда Уилл не пошевелился в ответ и его дыхание не изменилось, Ганнибал окончательно убедился в том, что Грэм все еще глубоко спит, а значит он мог позволить себе еще несколько вольностей. Ганнибал поднял левую руку чуть выше, укладывая голову на бицепс и сгибая ее в локте так, чтобы пальцы удобно попали на макушку Грэма, вплетаясь в непослушные кудри. Он мягко перебирал их, убирая с ушной раковины. Крайне бережно, чтобы не пощекотать. Правую руку он оставил все там же, на месте, обнимая ей Уилла. Меньше всего Ганнибалу хотелось пробудить его ото сна и лишиться этой теплой, невинной интимности, которой он мог безнаказанно наслаждаться сегодня. Уилл был так близок, что Ганнибал мог обонять его запах напрямую с кожи, теплый и чистый после ночи, без примесей запахов дома или улицы. Только средства для душа и собственный, теплый и землистый аромат тела Уилла с легкими нотками ветивера. Этот аромат теперь так сильно ассоциировался с домом, теплом и уютом, что Ганнибал сам порой удивлялся тому, насколько сентиментальным стал в компании Уилла Грэма. Это вовсе не было сожалением, наоборот — он в полной мере наслаждался непривычными эмоциями. Ганнибал смущающе сильно хотел перестать таиться и обнять Уилла обеими руками, прижимая еще ближе, кутая в объятьях. Но, разумеется, он не стал. Не сейчас, а, возможно, и вообще никогда… Тем не менее, то, что сейчас было ему доступно, было удовольствием само по себе. И он смаковал каждый момент, тщательно запоминал детали и пряча их в свой Дворец памяти в особые залы, помеченные именем «Уилл Грэм». Они всегда будут рядом, под рукой, если однажды он захочет освежить в памяти произошедшее сегодня утром чудо. Минуты скользили одна за другой, Уилл спал, и Ганнибал тоже смежил веки, но вовсе не для того, чтобы попробовать уснуть. Так ему было проще ласкать волосы Грэма, купаться в его запахе и его тепле, смаковать ощущения того, как близко переплелись их ноги в тонких пижамных штанах, как сердце Уилла стучит под его ладонью, пока Лектер обнимает его поперек груди. Ганнибал был прекрасно осведомлен о том, что проснулся с обычной вялой утренней эрекцией, но за то время, пока они лежали так близко, соприкасаясь телами, член увеличился до полноценного размера. Это было объяснимо, он сейчас был слишком близко от объекта своей любви и фантазий, и возбуждение расцвело само, щедро наполняя кровью член. Более того, стояк откровенно прижимался к Уиллу сквозь пижаму. Ганнибал строго контролировал свои мысли, и он не позволил просочиться в них ничему, что хотя бы отдаленно напоминало эротику или сексуальность. Он искренне не хотел портить момент их милой интимности чем-то настолько вульгарным, как зов плоти. Лежа в тишине и полумраке спальни, Ганнибал перебирал в памяти все свои последние интрижки и «отношения» — включая Алану — но так и не смог вспомнить что-то, что хоть отдаленно напоминало бы этот момент. Никакой утренней неги, никакой претензии на ласку или близость после пробуждения, всегда только вежливый период деловитой собранности, в который Ганнибал Лектер просчитывал пригоден ли человек для дальнейшего использования по части секса, или уже исчерпал себя и пора прекращать с ним всякие намеки на интимность. Но то, что Ганнибал испытывал сейчас, вообще не поддавалось определению. Это была не утренняя нежность после ночного акта любви, не общее пробуждение давних любовников, в этом не было вообще ничего сексуального. Но как-то так вышло, что просто обнимать Уилла Грэма было куда интимнее любого полового акта, и удовлетворяло ничуть не меньше. Однако, у него больше не было времени на то, чтобы препарировать сложную субстанцию их отношений, потому что Уилл наконец пошевелился. Он глубоко и сонно вздохнул, заерзав под одеялом, крепче вжался лицом в подушку, которую они делили пополам и удовлетворенно выдохнул. Ганнибал закономерно напрягся. Это было первое утро в их многолетней совместной жизни, которое они встречали так. И он беспокоился, как отреагирует Уилл, осознав, в какой именно позе они уснули, и, что еще хуже — проснулись. Ганнибал не делал попыток отодвинуться, чтобы не усугублять ситуацию, он просто перестал ласкать пальцами шевелюру Уилла, ожидая его реакции. Тем более что, судя по тому, как пальцы Грэма дернулись в том месте, где Ганнибал обнимал его за грудь, профайлер достаточно пробудился, чтобы понимать происходящее. И реакция не заставила себя ждать. Как только Уилл осознал место и позу, в которой они находились, он слегка напрягся и немедленно подал голос: — Ганнибал? — вопрос был задан настороженным тоном, даже утренняя хриплость не смогла скрыть тревожные нотки. — Доброе утро, Уилл, — вежливо ответил Ганнибал тихим голосом, стараясь добавить в тембр хрипотцы, как будто и он только что проснулся, а не лежал тут уже некоторое время, распуская руки. И, как ни странно, понимание того, что Ганнибал не спит, успокоило Уилла. Он расслабился так, словно сам боялся получить негативную реакцию, если Лектер случайно проснется и обнаружит их в такой позе. Они что, оба волновались из-за реакции друг друга? Эту мысль явно стоило обдумать. Уилл повернул голову, ровно настолько, чтобы иметь возможность посмотреть через плечо. — Доброе утро, — голос прозвучал неуверенно. — Давно… эмм… Давно проснулся? Вопрос был задан, и Ганнибалу пришлось приподнять голову, чтобы встретиться взглядом с Уиллом, Уилл тоже чуть обернулся назад, чтобы было удобнее, и непроизвольно откинулся назад, что привело к тому, что профайлер только сильнее прижался к телу Ганнибала. Особенно лопатками к груди, и ягодицами… к паху. Зарождающийся ответ умер у Ганнибала на губах, когда он заметил, как расширились глаза Грэма после того, как он в полной мере ощутил силу утренней эрекции Лектера. Доктор не позволил испугу в глазах Уилла обидеть его, вместо этого он сдвинулся назад, чтобы не тыкаться своей мужественностью между ягодиц Грэма. — Мои извинения, Уилл, — искренне произнес Лектер, глядя в покрывающееся румянцем лицо напротив. — Уверяю тебя, это просто признательность, — чтобы успокоить Уилла, Ганнибал снова сжал пальцами его ладонь, раз уж их руки по прежнему лежали у Грэма на груди. — Это просто естественная реакция моего тела на тебя, особенно когда мы находимся в такой близкой позиции. Судя по тому, как судорожно сглотнул Уилл, и тому, как его ресницы опустились вниз, скрывая от Ганнибала его взгляд, доктору Лектеру следовало придержать язык за зубами. Но он все равно не сожалел о том, что сказал правду. В наступившей тишине они лежали совершенно неподвижно, только тонкий луч, пробившийся сквозь шторы, бесшумно крался по подушке, чтобы озарить бледную кожу Уилла. Через несколько ударов сердца, Грэм мягко сжал в ответ пальцы Ганнибала и издал тихий звук, крайне похожий на смех. — Признательность? — заданный вопрос звучал практически с изумлением. Ганнибал облизал губы и приподнялся на локте, чтобы иметь возможность смотреть на Уилла во время этого разговора. Он хотел видеть его лицо, ловить выражение глаз и сигналы мимики, те самые, которые Уилл не сможет от него скрыть. — Да, я признателен за возможность быть с тобой… вот так, — тихо ответил Лектер, медленно переплетая пальцы их рук, лежащих на груди Уилла. — И я хотел бы повторить это еще много раз, в будущем. Это звучало настолько ничтожно и жалко, что у Ганнибала подвело живот, но он все равно не готов был лукавить, решив, что время для игр в слова закончилось. Но, несмотря на то, что искреннее признание немного выбило Лектера из колеи, оно же заставило губы Уилла дрогнуть в настолько искренней, яркой и благодарной улыбке, что все опасения Ганнибала, что он переборщил с откровенностью, растаяли, как дым. Уилл не счел его признание сентиментальной глупостью, он даже был доволен. Уилл посмотрел Ганнибалу прямо в глаза, все еще улыбаясь, а потом вернулся обратно на подушку, укладывая щеку поудобнее и умиротворенно прикрывая глаза. — Если тебе это нравится, то почему сегодня первый раз, когда мы проснулись вместе? — тихо спросил Грэм, удивляя Ганнибала своей искренностью. Лектер оценил красноту изящного уха Уилла и понял, что разговор и ему не дается так просто, как хотелось бы. — Я не знал, захочешь ли ты, чтобы я это сделал. Чтобы я обнял тебя во сне, — тихо признался Ганнибал и решил спросить вслух. — Ты этого хотел? Уилл замер на секунду, даже прекратил дышать, и Ганнибал сразу же решил, что ответ будет негативным. Будь это согласием, Уилл не стал бы медлить или стесняться. Лектер смотрел, как Уилл облизывает губы, чтобы облечь вердикт в слова, готовясь к худшему. — Хотел, — Уилл произнес это шепотом в подушку, но Ганнибал слышал его очень отчетливо. И доктора немедленно уколола игла раздражения на самого себя за то, что его нерешительность и боязнь оттолкнуть Уилла своей торопливостью лишила их обоих целой недели совместного сна. Все потому, что он привык делать выводы самостоятельно, избегая задавать Грэму прямые вопросы. Он решил, что Уилл так же, как и он сам, слишком непривычен к совместному сну, чтобы пробовать его немедленно. Но жизнь в очередной раз показала Ганнибалу, что он ошибся, что он спроецировал на Грэма свои собственные страхи и ожидания, в то время как Уилл был готов разделить с ним интимность момента совместного пробуждения в близком контакте уже давно. И тут доктора уколола игла раздражения уже в отношении самого Грэма… Уилл прекрасно знал, как неловко и смущенно чувствует себя Ганнибал в его компании, как сильно он осторожничает, боясь испортить то хрупкое, нежное чувство, которое сейчас расцветает между ними. И Уилл молчал о своих желаниях, молчал, вместо того, чтобы помочь Ганнибалу сделать шаг навстречу, молчал, вместо того, чтобы инициировать что-то между ними самому. Хотя, на самом деле, проблема состояла исключительно в недостатке нормальной искренней коммуникации между ними. Чтобы избежать повторения недопониманий в дальнейшем, Ганнибал решился все же что-нибудь сказать: — Возможно в будущем, если ты захочешь чего-то от меня или со мной, ты просто скажешь об этом вслух, — мягким шепотом произнес Лектер, продолжая ласково сжимать переплетенные пальцы, сохраняя интимность прикосновения. — Мне всегда было сложно предсказывать и предугадывать тебя, Уилл, ты же знаешь. И Уилл знал, это было ясно видно по тому взгляду, которым он одарил Лектера, глядя на него через плечо. — В следующий раз, когда тебе захочется чего-то, достаточно просто произнести это вслух, — еще раз повторил Ганнибал, полностью передавая Грэму контроль над ситуацией. — А ты сам хочешь сейчас чего-нибудь? — Уилл в очередной раз огорошил Лектера нетипичным для него абсолютно прямым вопросом. И Ганнибал знал — знал наверняка — что заданный вопрос касался секса. Не потому, что Уилл откровенно на что-то намекал, просто интонация в его голосе была такова, что намек не было необходимости озвучивать вербально. Ганнибал немедленно решил, что Уилл его проверяет. Что профайлер выбрал этот момент близости и интимности, чтобы проверить, достаточно ли доктор Лектер потерял голову, чтобы облажаться. Вероятно, Грэм полагал, что Ганнибал только и ждет подходящего момента или микроскопического намека, чтобы наброситься на Уилла, как животное. Но он не собирался выглядеть в глазах дорогого ему человека похотливым неандертальцем, поэтому Ганнибал глубоко вздохнул, давая себе немного времени, чтобы собраться с мыслями и медленно произнес, глядя Уиллу прямо в глаза: — На данный момент, я абсолютно счастлив просто лежать здесь с тобой, — патетичность и сентиментальная слащавость сказанного была так велика, что Ганнибала замутило, но, справившись с собой, он продолжил. — Но куда больше я счастлив от понимания того, что и ты хочешь того же. Хочешь видеть меня рядом. К счастью, его откровенность и в этот раз принесла только пользу, потому что Уилл немедленно начал источать аромат привязанности и удовольствия. Он наполнял ноздри Ганнибала, заставляя сердце привычно трепетать, внутренне радуясь тому, что он умудрился сказать именно то, чего от него ждали. Но потом, внезапно, в аромат привязанности вплелись другие, более плотные и насыщенные ноты. Те самые, что Ганнибал имел удовольствие обонять всего раз в жизни. В ту самую ночь, когда они с Уиллом впервые занимались сексом. Подтверждая правильность предположения Лектера, уши Грэма вспыхнули красным, он легко засопел, а сердце его ускорило ритм, стуча прямо в ладонь Ганнибала, все еще лежащую на груди. Уилл был возбужден, причем прямо сейчас. Ганнибал принудил себя сохранять спокойствие, он намеренно игнорировал пульсацию в паху, выдававшую то, насколько сильно его тело реагировало на невысказанный призыв Уилла. Ему даже не надо было ничего делать, стоило только Лектеру уловить исходящий от Уилла намек на эротическое возбуждение, как член наливался сам, натягивая тонкую ткань пижамных штанов, более чем готовый удовлетворить любое желание Грэма. Ганнибал не уставал удивляться тому, какую сильную реакцию вызывает в нем Уилл, не прикладывая к этому ровным счетом никаких усилий. Он все еще просто лежал спиной к Лектеру и сопел в подушку. Но в этот раз Ганнибал хотел выяснить все заранее, поэтому он рискнул повторить свой вопрос. — Может быть, ты все-таки хочешь чего-то от меня, Уилл, — голос Лектера упал на октаву ниже и огрубел от сдерживаемого возбуждения. И Уилл, без сомнения, это заметил. Он снова посмотрел на Ганнибала, и его зрачки едва заметно дрогнули, расширяясь, когда он сбивчиво вдохнул, все еще не отрывая взгляд. Воздух между ними вибрировал от напряжения, и они оба чувствовали это. Уилл просто смотрел, несколько долгих секунд, позволяя атмосфере искрить от сексуального возбуждения, а потом просто потянулся навстречу. Неловко достал ладонью лицо Ганнибала, целясь через плечо и, оторвав голову от подушки, накрыл его губы своими, вовлекая в неловкий, но очень жаждущий поцелуй. Ганнибал сдержал первый голодный порыв напасть на губы Уилла, возникающий в нем каждый раз, когда он приближался к Грэму. Вместо этого он позволил ему вести, находя удивительное удовольствие в том, как Уилл тянется к нему рукой, как бережно ласкает его щеку, пытаясь дотянуться губами и языком, переводя скромные поцелуи во все более мокрые и развязные. Было очевидно, что Уилл жаждет, чтобы его поцеловали иначе, глубже и по-настоящему, и, поддавшись искушению, Лектер прижался ближе, склонился ниже, чтобы добраться до приглашающе приоткрытых губ и подразнить каждую из них влажным посасыванием. Ганнибал не торопился, вдумчиво окуная язык в жар рта Уилла, распаляя его и заводясь сам. И только когда Грэм несдержанно застонал в ответ на особенно глубокое проникновение языка, Ганнибал прижался еще ближе. Он лизнул Грэма практически в основание горла, и тот захныкал, шумно выдыхая через нос, а потом снова сам потянулся к Лектеру за новыми, собственнически глубокими, влажными поцелуями, наполняющими комнату мокрыми звуками и сбитыми вздохами. Ганнибал прижался вплотную, и его эрекция, слишком заметная под тонкими пижамными штанами скользнула в ложбинку между ягодиц Грэма. Они немедленно оба напряглись. Уилл от неожиданности, Ганнибал в ожидании реакции Уилла, но, когда профайлер расслабился, плотнее вжимаясь в Ганнибала и снова подставляя ему свои губы, все страхи рассеялись. Облегчение Лектера от возможных перспектив было так велико, что он захотел немедленно раздеть Уилла и трахать его, пока он не начнет умолять о пощаде. Но вместо этого Ганнибал сконцентрировался на губах Уилла, трахая языком его рот, переходя от нежности к агрессивному вторжению. Он схватил Грэма за подбородок, чтобы ему было удобнее целовать именно так, как он любит — глубоко, жестко и жадно. Дыхание обоих сбилось, Уилл задыхался, а Ганнибал все еще принюхивался, пытаясь контролировать настроение Грэма по запаху. Но, вопреки опасениям, все, что он сейчас ощущал — легкую нервозность и стремительно нарастающее желание близости. Уилл все еще не привык не только к самому Ганнибалу, но и к технике гомосексуального акта. В то же время, быстрое принятие Грэмом происходящего оставляло Ганнибалу надежду на то, что секс между ними скоро будет совершенно естественным и нормальным событием. К тому же, Ганнибал был уверен, что теперь Уилл сможет остановить его. Если что-то будет не так, он просто скажет «стоп». Это успокоило Лектера настолько, что он отпустил челюсть Грэма и, не прекращая поцелуев, стал спускаться пальцами ниже — по крепкой груди к мускулистому животу, туда, где край футболки встречается с пижамными штанами. Ганнибал запустил пальцы под ткань, погладил кожу живота и потянул футболку наверх… …когда Уилл внезапно остановил его. Ладонь, которой Уилл придерживал Ганнибала за лицо, стремительно упала вниз, накрывая руку доктора, как будто он не остановился бы сам. Но Ганнибал уже отпустил ткань футболки, чуть отодвинулся, чтобы не вжиматься эрекцией, и уставился на Уилла выжидательно. Уилл прятал глаза и отводил взгляд. Он облизывал и без того влажные губы, словно силился сказать что-то вслух, и Ганнибал мысленно приготовился к отказу. Он пытался убедить себя в том, что ему не стоит расстраиваться. По крайней мере, не стоит показывать Уиллу, как сильно его заденет этот отказ. Через минуту Грэм все же нашел в себе силы посмотреть Лектеру в глаза. Он нахмурился, собираясь с мыслями и выдал нечто совсем загадочное. — Я хочу этого… правда, — неуверенный тон в сочетании со сказанной фразой поставили Лектера в тупик, но к счастью, в этот раз Грэм решил пояснить. — Мне просто нужно… ну… сперва сходить в ванную. Честно говоря, первое что пришло Лектеру в голову это то, что Уиллу надо помочиться. В конце концов, он только что проснулся, и это было совершенно естественно, но то, как покраснели уши Грэма, а лицо запылало смущенным румянцем, навело доктора на мысль, что Уилл хочет в ванную по совершенно другой причине. Как будто Уилл хочет «освежиться» снова, как в тот первый раз. Ганнибалу немедленно стало любопытно, где Уилл прячет свой запас одноразовых клизм, а еще его заинтересовало, где и когда Грэм успел так основательно закупиться. Но профайлер заерзал на кровати, пытаясь выбраться, поэтому Ганнибалу пришлось отложить размышления подальше и ухватить Уилла за бедра, препятствуя его побегу. — На самом деле, не нужно, — глубоким голосом сказал Лектер. Быстро сообразив, что он опять пытается давить на Уилла, он смягчил тон и продолжил куда более мягко. — В этом нет необходимости, Уилл. Но если тебе так будет комфортнее, то я подожду. Лектер отвел глаза, изучая ключицы Уилла, ожидая, когда профайлер примет собственное решение. Он знал, что в области непривычного секса, он должен поддерживать Уилла и не вынуждать его продвигаться слишком быстро. Все, что заставляет Грэма чувствовать себя спокойнее и увереннее, было уместно, а Ганнибал опять давил на него, пытаясь ускорить принятие акта, который для большинства мужчин считается противоестественным. Само собой Уилл хочет «освежиться», чтобы убедиться, что не будет никаких неприятностей. Кто, в конце концов, просил Ганнибала лезть со своими советами, возможно, Уилл простит ему его… Грэм пошевелился, и поток мысленного самобичевания Ганнибала прекратился, вынуждая его посмотреть Уиллу в лицо. Уилл не пытался ускользнуть, он откинул голову обратно на подушку и явственно сглотнул, смущенно глядя Лектеру в глаза. — Ты в этом уверен? — переспросил Уилл, словно не мог поверить, что Ганнибал согласен на секс с ним даже без такой вот подготовки. Лектер снова задумался о том, как много всего они упустили из-за своей неспособности откровенно и открыто общаться. Он ведь давно мог прояснить Уиллу все нюансы. Но, не желая пускаться в дискуссии в такой момент, он просто поцеловал Уилла в щеку, в кончик носа, и, в конце концов, в губы, мягко лаская их, и оттягивая зубами более полную нижнюю. Ему нужно было просто ответить на вопрос. — Абсолютно уверен. И это было большим шагом вперед для Уилла, то, что он смог отпустить ситуацию так просто. Он неуверенно кивнул и обнял ладонью лицо Ганнибала, инициируя очередной глубокий и влажный поцелуй, явно ощущая себя теперь куда спокойнее. Он привычно проник в рот Лектера языком, вовлекая его в чувственную игру. И Ганнибал был рад этому, потому что сам факт того, что Уилл может продвигаться вперед быстрее, чрезвычайно воодушевлял. Возможно не за горами то время, когда секс станет для них чем-то обыденным и естественным, и начнет случаться чаще и при более спонтанных обстоятельствах… … А потом наступит момент, когда Уилл позволит Ганнибалу исследовать каждую часть своего тела не только руками, но и губами… языком… Сама мысль об этом возбуждала настолько, что Лектеру пришлось воззвать к своему знаменитому самоконтролю, чтобы не попытаться вгрызться в приоткрытый, доступный, жаждущий рот Уилла прямо сейчас. Особенно с учетом того, каким податливым и отзывчивым внезапно стал Грэм. Он сам приподнялся и помог вынуть руки из футболки, продолжая безостановочно искать губами губы Лектера, пока тот не отбросил ее в изножье кровати, возвращаясь к Уиллу. Лектер поймал пальцами сосок Уилла и прижался сзади, идеально совмещая свой пах с его ягодицами, и, вопреки ожиданиям, Уилл не напрягся и не отстранился, наоборот — он подался назад, возвращаясь к поцелую, почти не стесняясь тихих стонов, рождавшихся от деликатной ласки. Они целовались по настоящему долго. Уилл, казалось, наслаждался процессом, порой его дыхание сбивалось, но он вдыхал снова, ловя воздух сквозь стон, и встречал каждое движение Лектера с эротичным энтузиазмом, он ловил его язык губами, встречал поцелуи открытым ртом, а руки медленно сдвигались с груди Лектера выше, на плечи, цепляя ткань футболки. И, когда Уилл потянул за ткань, намереваясь раздеть Ганнибала, тот не постеснялся обнажиться. Ганнибал отвлекся от поцелуев всего на секунду, нужную для того, чтобы скинуть футболку, но даже ее было слишком много. Он хотел быть с Уиллом всегда. Каждый миг. Он тут же нырнул обратно, обнимая Грэма своим телом, вжимаясь в него своей эрекцией и удовлетворенно рыча от ощущения того, как Уилл сам подается назад, вызывая дополнительное трение между пахом и ягодицами. Воздух начинал искрить от эротического напряжения, а поцелуи становились все более грубыми и несдержанными, выдавая нарастающее возбуждение. Ганнибал заметил, что его настойчивость переступает границы «традиционного секса» и отпрянул назад, позволяя Уиллу отдышаться, после серии невероятно глубоких и жадных поцелуев. Но он не терял времени, приступая к дегустации кожи Грэма. Он целовал его шею и плечи, дразнил зубами трепещущий пульс, наслаждаясь вкусом и ароматом возбуждения. Ганнибал мог бы целовать Уилла целую вечность, он не торопился, позволяя Грэму собраться с мыслями и сделать следующий шаг. И Уилл сделал его, абсолютно прямой и очевидный, который нельзя было истолковать превратно. Он стряхнул с себя одеяло и сдвинул его ногой в самый низ, а потом запустил руки под резинку пижамных брюк и стянул их следом, оставаясь абсолютно обнаженным в их общей кровати. Уилл знал, что Ганнибал возбужден, он знал, что теперь эрекцию Ганнибала и его обнаженные ягодицы разделяет только тонкая ткань пижамных штанов Лектера. Это было достаточно недвусмысленно, чтобы Ганнибал тихо, удовлетворенно заворчал. Но он все еще не торопился, отдавая контроль над ситуацией Уиллу, просто наслаждаясь его видом. Обнаженная кожа, светящаяся белым на карминно-алых простынях, крепкие мышцы, выпуклости и изгибы, узкая талия и хорошо развитый торс — все то, что позволял разглядеть призрачный свет раннего утра. Не сдержавшись, Ганнибал порывисто опрокинул Уилла на живот, утыкая лицом в подушку. Но Уилл не был против. Он остался лежать спокойно и расслабленно, позволяя Лектеру экспериментировать. И доктор не стеснялся, исследуя спину Уилла, скользя по ней языком, расцеловывая губами, втягивая в рот податливую кожу, медленно спускаясь вниз. И, хотя Ганнибал знал, что римминг все еще недопустим, он хотел его до покалывания в кончиках пальцев. Уилл и так пошел ему навстречу, отказавшись от гигиены, он явно не позволит Ганнибалу вылизывать языком эту самую часть. Хоть как-то компенсируя свое желание, Лектер прошелся пальцами по стыку ягодиц, обозначая намек запустить их внутрь. Внезапно Уилл напрягся и костяшки рук, сжимающих подушку, побелели, вынуждая Ганнибала придержать свои желания при себе. Он поднялся обратно, все так же медленно, покрывая поцелуями всю кожу, до которой мог дотянуться. Ганнибал хотел быть абсолютно уверен, поэтому, когда он вернулся обратно к голове Грэма, он тихо и мягко выдохнул прямо в ухо: — Уилл… Профайлер оторвал пылающее лицо от подушки и обернулся. Ганнибал внимательно осмотрел его, но не нашел признаков неприятия или расстройства. Удостоверившись, что все в порядке, он снова сместил вес на Уилла, прижимаясь твердой эрекцией, скрытой тканью брюк, к его ягодицам. Уилл судорожно выдохнул, но остался на месте. Ганнибал поцеловал его в шею и решил проверить, достаточно ли возбужден Уилл по части физиологии. Он опустил руку вниз, желая найти член, но Грэм лежал на животе, и ему нужно было помочь Лектеру. Уилл не думал дважды, он приподнял бедра, крепче прижимаясь к горячему твердому члену, и доктор нащупал его пах. К счастью, Уилл был уже почти полностью тверд. Ганнибал обхватил его эрекцию мягкой расслабленной кистью, чтобы не дрочить, а просто приласкать, и ответом ему был удовлетворенный стон. Он прижался крепче, не просто массируя член Грэма кулаком, а еще и прижимаясь к нему собственным членом. Он двигался в едином ритме, вталкивая Уилла бедрами в собственный кулак, и Уилл в ответ бездумно постанывал, заставляя Ганнибала пьянеть от этого звука. Да, он знал, что Уилл просто реагирует на мастурбацию, но это все равно было прекрасно. Грэм настойчиво избегал зрительного контакта, но Ганнибал и не настаивал. Он знал, что для Уилла сейчас и так ошеломляюще много ощущений, вряд ли он выдержит еще и прямой взгляд. Ганнибал отпрянул, чтобы снять с себя пижамные штаны, это потребовало от него всей его ловкости и координации, но, когда последняя преграда между телами исчезла, и Лектер смог пройтись всей длиной эрекции между напряженных ягодиц Уилла, он был более чем вознагражден. Сам факт того, что теперь он это может, возбуждал сильнее любого афродизиака. Дыхание Уилла немедленно сбилось, он обернулся, снова встречаясь взглядом с Ганнибалом, замечая как плотно тот вжимает его в матрас, накрывая собой. Ганнибал ответил на взгляд, прежде чем снова отвести глаза, чтобы прильнуть губами к обнаженной шее, широким плечам и крепким позвонкам. Уилл был здесь, под ним, обнаженный и открытый, покрасневший от возбуждения и смущения, такой доступный, что Ганнибал никак не мог от него оторваться, чтобы дойти до ванной комнаты, в которой в одном из шкафчиков прятались презервативы и смазка. Которые он, возможно, излишне самоуверенно, приобрел буквально через пару дней после их первого секса. Но правда заключалась в том, что он не мог встать и уйти. Не сейчас, когда Уилл был под ним, такой теплый и близкий. А потом произошло нечто невероятное — Уилл приподнял правую ногу и отвел ее в сторону, упираясь коленом в матрас, раскрываясь перед Ганнибалом, обнажая то сладкое место между ягодиц, которое так манило доктора. И Лектер ощутил укол возбуждения от одной только мысли об этом, о том, что Уилл сам приглашает его к действиям, безмолвно позволяет двигаться дальше, быть еще ближе. Теперь напряжённый член скользил уже внутри, между разведенных ягодиц, проходясь непосредственно по напряженно сжатой дырочке. И Ганнибал мог видеть, как она сжимается и расслабляется, пульсируя в ответ на каждое его движение. Крупная головка терлась о вход, толкалась в него, роняя ароматные капли смазки. Но им все еще были нужны презервативы… Внезапно Ганнибал понял, что Уилл уперся коленом в матрас не столько для удовольствия, сколько для удобства. Так профайлер смог подтянуться выше и запустить руку в свою прикроватную тумбочку, где он обычно хранил только телефон, кошелек, очки и очередную книгу. Но сейчас Грэм извлек из ее недр кое-что совершенно неожиданное — тюбик со смазкой и нераспечатанную коробку презервативов. Если бы воля Ганнибала была слабее, он неизбежно застонал бы в ответ на такое явное желание со стороны Грэма. Профайлер был настолько готов продолжать их отношения в физическом и сексуальном ключе, что сам купил необходимое для секса, и хранил не в ванной, как сам Лектер, а в тумбочке, под рукой. Интересно, какой из обеденных перерывов Уилл использовал для того, чтобы заехать в аптеку и приобрести нужное? Повинуясь красоте момента, Ганнибал снова запустил руку в волосы Уилла и повернул его голову вбок, ровно настолько, чтобы поцеловать его в губы. Поза была неудобной, угол странным, они промахивались мимо рта, попадая языком не только на губы, но и на щеки, но оба, казалось, наслаждались каждой минутой. Ганнибал первым сдвинулся назад, и Уилл смог лечь свободнее, откинувшись на бок сильнее, что позволило ему повернуться к Лектеру, и на несколько минут они полностью погрузились во взаимные поцелуи — мокрые, скользкие и дразнящие. Пользуясь доступностью, Лектер сильнее сжал член Грэма, уделяя ему достаточное внимание, чтобы профайлер стонал ему в рот, с трудом восстанавливая дыхание. Они оба были мокрыми, не только от поцелуев, но и от медленно текущего предэякулята, пятнающего их тела. Это было прекрасно… каждая реакция, каждый вздох и стон Уилла были просто невероятны. Влажность между бедрами делала ласки более чувственными, Ганнибалу было легче скользить между бедер Грэма, пользуясь уже вытекшей из головки члена естественной смазкой, для того, чтобы им обоим было приятно. Он размазывал влагу по головке члена самого Уилла, ощущая, как каждый раз у профайлера перехватывает дыхание, и он начинает дышать снова только после секундной паузы и стона. Уилл был готов, как никогда до этого, он жаждал того же, что и сам Ганнибал, и Лектер решил, что пришло время двигаться дальше. Он в последний раз пробежался пальцами по всей длине крепкой эрекции Уилла и разорвал их поцелуй, до последнего цепляясь зубами за нижнюю губу профайлера. Рот Уилла распух от поцелуев, губы и щеки пылали алым, а зрачки были расширены так сильно, что чернота почти полностью поглотила радужку. — Все в порядке? — хрипло спросил Лектер, протягивая руку за упаковкой смазки. Уилл снова посмотрел на Ганнибала и кивнул. Он был румяным от возбуждения, разгоряченным и таким бесконечно сексуальным. С трудом справляясь одной рукой, Ганнибал попытался открыть упаковку смазки, но вместо этого уронил ее, позволяя холодному тюбику закатиться под живот Уилла. Тот легко поежился, подался назад, чтобы уйти от дискомфортного прикосновения, и сам нащупал тюбик, прежде чем протянуть его Ганнибалу. Уилл сам дал Лектеру смазку, ту самую смазку, которой сейчас он планировал смазать его изнутри, это было так дьявольски возбуждающе, что три крамольных слова чуть не выскользнули из его рта. Три заветных слова — «Я тебя люблю». Вместо этого, чтобы не смущать Грэма еще больше, Ганнибал просто наклонился и благодарно поцеловал его. Он наконец распаковал тюбик смазки, не отрываясь губами от кожи Уилла. Поцелуями Ганнибал медленно прокладывал путь обратно вниз, туда, где маленькая дырочка Грэма все еще была доступна и открыта, поскольку Уилл не менял позы — одна нога была по прежнему согнута в колене и упиралась в матрас, раздвигая ягодицы для лучшего доступа. Уилл снова вернулся на живот, чтобы им обоим было удобнее, он не смотрел на Ганнибала, но и не утыкался лицом в подушку, что вызывало у Лектера оптимизм. Он надеялся, что Уилл понимает, что вправе сказать «остановись», если захочет этого. Поэтому, глубоко вздохнув, чтобы успокоить некоторую нервозность, Ганнибал опустил все еще сухие пальцы между ягодиц Уилла и приласкал раскрытый вход. Предэякулят все еще лежал липким слоем на коже, облегчая скольжение, и Лектер заметил, как напрягся Уилл, как сжались мышцы его ягодиц и напряглась поясница, когда он уронил голову между рук, которыми опирался о кровать, стараясь скрыть неуверенный вздох. Такой искушающе чувствительный… Капнув щедрую порцию смазки на пальцы, Ганнибал принялся растирать ее по заднему проходу, скользя пальцами по колечку мышц, мягко его разминая. Однажды он спросит у Уилла, что именно ему нравится больше всего во время предварительных ласк — то, как долго и по-разному они целуют друг друга, то как Лектер дрочит ему, размазывая капли смазки по головке, а, может быть, даже то, как он растягивает его, глубоко вводя длинные пальцы в тело. Возможно, Грэм больше ценит другие, не менее интимные вещи — как они прижимаются друг к другу, впервые соприкасаясь обнаженными телами, или как снимают друг с друга одежду, пока тяжелый дух взаимного желания разливается в воздухе. Он хотел узнать все, выспросить каждую мелочь, но не сейчас. Не тогда, когда Грэм еще не мог привыкнуть к их новой интимности и, соответственно, не мог вербализовать сексуальные потребности и желания. Отбросив неуместные размышления, Ганнибал сосредоточился на движении пальцев — мягкими кругами, разминая и оглаживая, не предпринимая никаких попыток проникнуть, наслаждаясь вздохами и всхлипами, срывающимися с губ Уилла и тем, как подергивается его вход в ответ на незамысловатые ласки. Дождавшись, когда мышцы расслабятся, Лектер добавил еще каплю смазки и ввел внутрь один палец, тихо выдыхая от острого ощущения шелкового жара внутри. Уилл сжимал его палец, стараясь дышать глубже и размереннее, чтобы притерпеться к непривычным ощущениям. Это был лишь второй его раз, и стоило Ганнибалу коснуться его простаты, как Уилл задрожал, его бедра качнулись, вжимаясь в матрас, чтобы то ли уйти от прикосновения, то ли, наоборот, его усилить. Протяжное «аааххх» и спазм вокруг пальца, намекнули на то, что Грэму было очень приятно. Стараясь не ошеломить Уилла излишней стимуляцией, Ганнибал оставил его простату в покое, концентрируясь на поступательном движении пальца. Он смазывал его изнутри, растягивал и расслаблял, постепенно добавляя второй палец. Растягивать Уилла было действительно приятно, Ганнибал видел, как он медленно растягивается, пропуская его пальцы внутрь, как влажно блестит, подрагивая на них, он слышал отклик во вздохах и стонах, видел воочию в том, как мягко пульсирует расслабившееся мышечное кольцо. К тому времени, как Уилл был достаточно смазан и подготовлен, у самого Лектера уже ломило яйца от желания. Он несколько раз провел рукой по члену, сбрасывая напряжение, чтобы суметь и дальше держать себя в руках, не желая портить момент излишней нетерпеливостью. Добавив еще смазки на пальцы, Ганнибал ввел внутрь уже три, проникая по самые костяшки, и снова, в ответ на стимуляцию простаты раздалось тихое «аааххх», полное искреннего удовольствия. Он поцеловал Уилла во впадинку между лопатками, продолжая растягивать и разрабатывать его, ожидая, когда сопение от дискомфорта сменится полузадушенными вздохами и почти сформировавшимися стонами. Все это время Лектер не мог отказать себе в удовольствии покрывать поцелуями шею и спину Уилла, успокаивая и ободряя его. В этот раз все было гораздо проще и спокойнее, Грэм не зажимался и не терял ощущения момента. Больше всего ободряло то, что он до сих пор был почти полностью тверд, и его эрекция оставляла влажные пятна там, где он касался ею простыни. Это позволяло Ганнибалу надеяться, что их единение так же приятно Уиллу, как и ему самому. Когда Ганнибал склонился ниже, не сумев удержаться от того, чтобы поцеловать Уилла прямо в шею, туда, где к ней липли влажные завитки волос, он получил очередное подтверждение того, что Уилл тоже получает удовольствие от процесса. Профайлер завел руку назад, обхватывая Лектера за шею, чтобы прижать ближе к себе, и Ганнибал с упоением зарылся лицом в волосы Уилла, вдыхая аромат его шампуня, свежего утреннего пота и возбуждения. А потом Грэм выше подтянул колено, раскрываясь еще больше, облегчая доступ для пальцев, и тихо, удовлетворенно простонал от усилившегося растяжения. Ганнибал ответил встречным стоном. То, что Уилл принимал участие, не просто возбуждало, это будоражило и опьяняло. Уилл точно знал, что происходит и к чему идет, и его это совсем не пугало. Учитывая, как мягко теперь обхватывал анус пальцы Лектера, как податливо он растягивался, пропуская его внутрь, Ганнибал решил, что Уилл готов к тому, чтобы они двигались дальше. Готов к непосредственно проникновению. Убрав пальцы, Лектер почти потянулся за коробкой с презервативами, но Уилл остановил его, плотнее цепляясь за волосы. Он выдохнул в подушку, в которую все это время утыкался лицом, и обернулся, глядя на Ганнибала открытым и уязвимым, но в то же время чудовищно сексуальным взглядом. Он потянулся за поцелуем, и они встретились на полпути, приникая друг к другу, выражая всю ту скопившуюся нежность, признательность и привязанность, на которую у них пока не хватало слов. Пользуясь тем, что пальцы все еще покрыты смазкой, Лектер обхватил эрекцию Грэма и провел по ней влажным скользящим движением, вынуждая Уилла сбиться с дыхания. Он с энтузиазмом толкнулся в кулак Ганнибала раз, а потом другой. И это было очень большим прогрессом в их интимных отношениях. Уилл был настолько увлечен процессом и вовлечен, что уже не успевал думать, по крайней мере, о том, в каком месте только что были пальцы Ганнибала. А значит, скоро Лектер сможет позволить себе куда большее. Еще несколько раз проскользив влажной ладонью по отзывчивой эрекции, Лектер, наконец, добрался до презервативов. Он вытащил один и без лишних вопросов стал раскатывать его по собственному члену. Тот факт, что Уилл потрудился купить их самостоятельно, говорил красноречивее любых слов — больше никакого проникновения без защиты. Уилл хотел чистого удовольствия, без последствий, в то время как Ганнибал всегда наслаждался небольшим беспорядком, обычно сопровождающим вдохновенную кулинарию, интимность убийства или жаркий страстный секс. Он упал на бок, раскатывая презерватив и обильно смазывая себя, при этом наблюдая за Уиллом. Грэм не напрягался совсем, хотя прекрасно слышал, что происходит. Он просто лежал и ждал продолжения, спрятав лицо в сгибе руки. И, только закончив смазывать себя, а потом нанеся достаточное количество смазки между ягодиц Уилла, Ганнибал снова приблизился, чтобы тихо спросить в самое ухо: — Хочешь перевернуться? — потому что именно так Уилл предпочел делать это в прошлый раз. Но Ганнибал специально спрашивал безразлично, почти небрежно, чтобы не давить на Грэма, позволяя ему принять самостоятельное решение. Уилл обернулся через плечо, оглядывая собственную позу и Ганнибала. Он не выглядел смущенным, скорее разгоряченным и возбужденным. Он даже не сдвинул колени, оставаясь в той же доступной и открытой позиции. — Эмм… нет, это… в смысле, так будет нормально? — вопрос закончился хриплым вздохом, когда Уилл дошел взглядом до блестящей, одетой в латекс эрекции Лектера. — Разумеется, Уилл, — хрипло пробормотал Ганнибал, — меня устроит все, что ты захочешь. Ганнибал быстро сместился обратно, занимая место прямо над Грэмом, и только потом опустился ниже, прижимаясь смазанным членом к не менее влажному анусу. Он несколько раз скользнул эрекцией вперед и назад, будто прицеливаясь, а потом, балансируя только на левом предплечье, обхватил член и ввел его в дырочку. В комнате было тихо, только тиканье часов отмеряло секунду за секундой, и, когда головка с влажным звуком прошла через мышечное кольцо, погружая Ганнибала в Уилла, в тишине явственно раздался протяжный полувздох-полустон Грэма, который настолько оглушил их обоих, что Уилл попытался заглушить его окончание собственной рукой. Лектер сам чуть было не застонал вслух от наслаждения, накрывшего его в тот момент, когда влажная шелковая теснота обхватила головку члена, заставляя его отвердеть еще сильнее. Кровь настолько стремительно отлила к паху, что у Ганнибала закружилась голова, но он не хотел испортить все спешкой, поэтому замер, давая Уиллу секунду. И был вознагражден за терпение. Уилл вздохнул, привыкая к проникновению, а потом расслабился, и вместо того, чтобы пытаться уйти от проникновения, подался вниз и назад, именно так, как предлагал ему Ганнибал в прошлый раз. Это движение помогло им обоим. Член Лектера органично скользнул сразу гораздо глубже, чем Уилл рассчитывал. Достаточно глубоко, чтобы пройтись по чувствительному бугорку простаты куда сильнее и плотнее, чем пальцы до этого. Реакция была незамедлительной. Уилл дернулся вперед, попытался вырваться и вцепился пальцами в бедро Лектера, пытаясь оттолкнуть его от себя. Это был первый инстинктивный порыв, и, обуздав его, Уилл остался на месте, сжимая до боли чужое бедро и порывисто пытаясь отдышаться. — Ебаный… Боже… — секундой позже выдохнул Уилл, все еще борясь с собой. Он замер, глубоко вдыхая, чтобы успокоиться. Его ягодицы и поясница напряглись, а задний проход сжался, плотно обхватывая член Ганнибала. Вряд ли это было настолько дискомфортно, скорее, просто непривычно. В первый их раз Уилл лежал на спине, его ноги были широко разведены в стороны, что помогало эрекции входить в тело под нейтральным углом. Сейчас же, ягодицы Грэма были сведены вместе, что добавляло проникновению пикантности. А поза позволяла члену Лектера не просто задевать простату, а давить на нее почти постоянно, стимулируя чувствительный центр. Давая Грэму передышку, доктор замер в неудобной позе. Он склонился, чтобы поцеловать лопатки Уилла, показывая, что он рядом и будет ждать столько, сколько понадобится, чтобы профайлер успел собраться с мыслями. — В-возможно… другая поза это действительно… хорошая идея, — напряженным голосом пробормотал Уилл, пытаясь совладать с интенсивностью нынешних ощущений. Ганнибал тихо вздохнул и накрыл тело Грэма собой полностью, помещая подбородок ему на плечо, чтобы не только иметь возможность тихо переговариваться друг с другом, но и наблюдать за реакцией Уилла. Грэм был в шоке, его ноздри трепетали на каждом вдохе, это был всего лишь второй раз Уилла, и он еще не успел привыкнуть к тому, как ощущается проникновение. Лектер был достаточно податлив, чтобы уступить, но ему этого не хотелось. Смена позиции означала бы шаг назад в их отношениях, это бы нивелировало весь их прогресс. Чтобы они могли двигаться дальше, Уиллу придется принять тот факт, что секс может ощущаться по разному. Со временем он привыкнет к разнообразию и позволит Ганнибалу больше. Так почему бы не помочь Уиллу принять это прямо сейчас, самую чуточку подтолкнув его вперед. Ведь это призвано оставить удовольствие и ничего более. Ощутив легкий укол вины за свою настойчивость, Ганнибал оправдал себя тем, что нахождение в одной позе не способствует эрекции. Уилл действительно так плотно сжимал его член, что он скоро бы обмяк, и их попытка заняться сексом во второй раз не состоялась. Надо было срочно что-то делать. — Тебе больно? — Ганнибал решил сделать это критерием оценки дискомфорта, ведь если Уилл будет знать, что это не болезненность, а всего лишь непривычность ощущений, он сможет переждать острый период и быстрее принять все то, что предлагает однополый секс. Профайлер глухо застонал и обернулся к Лектеру, словно ища в нем поддержки. Он был прекрасен — широко распахнутые, блестящие глаза, бледная кожа с мазками румянца, взгляд полный привязанности и нужды, — Нет… просто… — Уилл отвел взгляд, глубоко вздохнул и разжал пальцы на бедре Ганнибала, позволяя себе расслабиться, медленно осознавая происходящее. — Нет… На самом деле, не больно. Ганнибал не успел ничего ответить. Уилл снова сложил руки перед собой, уткнулся в них лбом и с тихим выдохом подался бедрами назад, принимая решение потерпеть и посмотреть, что будет дальше. Лектера не надо было просить дважды, он принял этот жест за приглашение и попытался войти так быстро, как им позволила бы физиология. Толкнув бедра навтречу ягодицам Грэма, он одним движением проник до самого конца, прокладывая себе путь в жаркой тесной глубине, и оба они синхронно выдохнули, наконец соединившись полностью. Они замерли так на некоторое время, привыкая друг к другу. В тишине было слышно только сбившееся дыхание и шорох простыней, пока Ганнибал мягко касался губами плеча Уилла, а Грэм судорожно вдыхал и выдыхал открытым ртом, стараясь не застонать от растяжения в сфинктере. Но он не кривился и не морщился, а значит все по прежнему было хорошо. Заметив это, Лектер на пробу качнул бедрами, не совершая основательных фрикций, просто двигаясь внутри, чтобы ощутить тесный жар и глубину. В ответ на движение Уилл все-таки застонал. И в этом звуке не было негативных ощущений, только перевозбуждение от обилия эмоций, возбуждение и желание, аромат которого вновь усилился, наполняя собой воздух. Ганнибал решил продолжить так же. Он собирался трахать Уилла близко и глубоко, не выходя из него до конца, чтобы головка на выходе не давила на простату больше необходимого. Да, со временем это может стать приятным экспериментом, но сейчас Уилл был еще слишком чувствителен к стимуляции простаты, чтобы проводить такие эксперименты. Лектер склонился ниже, чтобы сгладить ощущения нежным поцелуем между лопатками, и в это время Уилл его удивил — он вытянул руку и обхватил запястье Ганнибала, мягко сжимая его, словно поощряя продолжить. — Я в порядке… правда… — тихо выдохнул Грэм. Еще один маленький шаг в сторону доверия и прогресса. Лектер не выдержал и ухмыльнулся. Он поцеловал Уилла в плечо и вынул член наружу, чтобы добавить смазки. Лубрикант потек на латекс и Ганнибал распределил ее по презервативу двумя быстрыми отточенными движениями руки. Уилл не менял позы и его розовая, блестящая от смазки и раскрытая дырочка манила погрузиться в нее вновь. Ганнибал снова навис над Грэмом, ловя баланс, и на этот раз, пользуясь обилием смазки скользнул обратно легко и просто, извлекая из Уилла очередной сбивчивый стон удовольствия. Он знал, что скоро Уилл уже не сможет ничего сказать в ответ, он будет безостановочно стонать в процессе их акта любви, и это будет прекрасно. Ганнибалу нестерпимо захотелось сказать об этому Уиллу. О том как он чудесно звучит в тишине утренней спальни, как прекрасно выглядит таким, как сейчас — распростертым на простынях, когда капли пота блестят в ложбинке его спины, как капли росы в утреннем свете, с поднятыми наверх ягодицами, маняще разведенными, чтобы принять в себя член Лектера. Ганнибал хотел рассказать, как захватывает дух от одного вида растянутого и розового мышечного кольца его ануса, так нежно и гостеприимно пропускающего член Лектера в его тело, и как пьянят и возбуждают стоны, издаваемые Уиллом, когда Ганнибал медленно толкается в него. «Никаких пошлых разговоров…» напомнил себе Ганнибал, прежде чем успел ляпнуть что-то глупое о своих планах на Уилла и его задницу. Вместо этого Лектер уперся обеими руками в матрас и начал толкаться в Уилла всерьез. Неторопливо и размеренно, дисциплинируя свое желание и обуздывая жажду обладания. Он начал не спеша, не форсируя события. Уверенные, размеренные толчки с небольшой амплитудой, чтобы не сильно, но постоянно стимулировать простату, позволяя Уиллу справиться с ощущением, привыкнуть к нему. И Грэм реагировал чудесно. Ганнибал чувствовал, как его анус сокращается вокруг его члена в ответ на стимуляцию, пока сам Уилл, уронив голову на подушку, бесстыдно постанывал, забывшись в ощущениях. Его бедра подрагивали в ответ на каждый толчок, а приоткрытые губы рождали звуки чистого удовольствия. Удовлетворенный ожидаемой реакцией, Ганнибал решил исследовать границы Уилла дальше, не придерживаясь какого-то определенного ритма. Он ускорялся и замедлялся, а порой и вовсе замирал, покачиваясь глубоко внутри, чтобы изучить все возможные реакции, чтобы узнать, что именно нравится Грэму больше всего. Его любознательность была вознаграждена. В то время как Ганнибал не мог расслабиться полностью, концентрируясь в первую очередь на удовольствии партнера, Уилл окончательно потерял голову. Он заблудился в непривычных ощущениях и по настоящему отпустил себя, становясь все громче и громче. Бесстыдные стоны наполняли тихую комнату, сливаясь в единую симфонию наслаждения, изредка прорезаемую несдержанными всхлипами на особенно удачных толчках. Ганнибал наконец подобрал идеальный ритм и придерживался его. Он трахал Грэма размеренно и неглубоко, не вынимая член до конца, исключительно так, чтобы анус оставался плотно натянутым вокруг ствола, а головка доставала до простаты, задевая ее самой толстой частью. Опасаясь потеряться в тесном жаре желанного тела, Ганнибал попытался отвлечься от пульсации в собственном паху, он склонился ниже и начал покрывать поцелуями спину Грэма, посасывая солоноватую от любовной испарины кожу. Уилл оторвал голову от подушки, глубоко вдохнул, пытаясь справиться с нехваткой воздуха и снова застонал. Но уже гораздо громче. Доктор не заметил, что стоны Уилла заглушала подушка, но теперь он мог наслаждаться ими во всем великолепии. Профайлер оказался чертовски громким. Его низкие стоны, размеренное дыхание Лектера, шлепки ягодиц и влажный звук, с которым тело Уилла принимало член, складывались в прекрасную симфонию их соития, которая теперь впечаталась в память Ганнибала навсегда. Заметив свою несдержанность, Уилл поспешил снова уткнуться лицом в подушку, выбирая между возможностью дышать и стонать, в пользу тишины. Ганнибал практически оскалился в раздражении, он не хотел, чтобы Уилл прятался от него. Он хотел видеть все — каждую секунду его удовольствия, которое они делили на двоих. Но у него был один способ снова заставить Грэма отпустить подушку, и он не постеснялся им воспользоваться. Закончив нежничать, Лектер стал трахать Уилла быстро и всерьез, делая стимуляцию простаты почти невыносимой. Ошеломленный интенсивностью профайлер немедленно вынырнул из постельного белья, хватая ртом воздух и одновременно роняя в него громкие несдержанные стоны. Отдышавшись, он снова уткнулся в подушку, и Ганнибал с трудом подавил желание вздернуть его наверх за кудрявые волосы. Сейчас не время играть в доминирование, особенно учитывая то, что через секунду пальцы Уилла вцепились в его бедро, вынуждая остановиться. Лектер замер, в этот раз точно зная, что все хорошо, что Уилл наслаждается их сексом так же, как и он, просто он ошеломлен и перевозбужден, поэтому просит пару секунд, чтобы прийти в себя. Прекратив движение бедрами, Ганнибал не прекратил ласкать Грэма. Он гладил его по мокрой от пота, красиво выгнутой спине, наслаждаясь ароматом его тела, пока Уилл не обернулся, чтобы посмотреть на него через плечо. Он просто смотрел, не говоря ни слова. Да и к чему теперь были слова, если они оба знали чувства друг друга, знали, что происходящее взаимно. Уилл заметил, что Ганнибал улыбается, и в ответ на его самодовольное выражение лица тихо рассмеялся в подушку, признавая этим слишком многое, чтобы это можно было сказать вслух. Доктору показалось, что он в жизни не слышал ничего более нежного и интимного, чем этот смех. Зная, что в вопросах нет нужды, он все же не смог удержаться и наклонился ближе, чтобы хрипло прошептать: — …все хорошо? — Ганнибал не прекращал улыбаться, несмотря на то, что Уилл снова спрятал от него лицо. — Ммммхххммм — тихо выдохнул Грэм, вынырнув из подушки только для того, чтобы кивнуть головой. Бедра Лектера уже были прижаты к Уиллу плотнее не придумаешь, поэтому ему оставалось только склониться ниже, чтобы накрыть его собой полностью, балансируя на левой руке, чтобы правой ласково провести по спине, переходя на лопатки, скользя пальцами по шее, чтобы зарыться ими в волосы, а потом тихо выдохнуть в самое ухо. –Тебе хорошо, Уилл? Ты наслаждаешься этим? В этот раз Грэм не смог издать ни звука, лишь несколько раз кивнул, все так же адресуя ответ подушке. Кончики его ушей и бледная кожа шеи стремительно покраснели и это само по себе было ответом. Все было слишком хорошо… чудесно… идеально… трепетно… и бесконечно насыщенно. — Ты невероятный… — выскользнуло изо рта Лектера прежде, чем он сообразил, что его признания могут еще больше ошеломить Уилла. Еще больше, чем происходящее сейчас. Но он не раскаивался, ведь в его словах не было фальши, только бесконечное желание донести свои чувства, свою любовь. — То, как ты пахнешь, каков ты на вкус… Когда я в тебе — это похоже на рай. Ганнибал прошептал это в самое ухо Грэма, наслаждаясь ароматом его волос, ощущением того, как влажные завитки щекочут губы. Сбоку было видно, как движется под кожей кадык, когда Уилл судорожно сглатывает, впечатленный произнесенными словами, а еще больше тем, что угадывается за ними. Ганнибал впечатывает бедра еще сильнее, стараясь проникнуть в Грэма глубже, чем это физически возможно, и тот в ответ тихо, удовлетворенно стонет в подушку, словно он тоже хочет именно этого. — Я бы делал это с тобой каждое утро, если бы ты позволил мне, Уилл, — искушающе прошептал Ганнибал, мягко прикусывая мочку уха, сладко спрятавшуюся в россыпи волос. Он запустил руку под грудь Уилла, и скользнул вниз, проходясь лаской по груди и подтянутому животу, пока пальцы не сомкнулись на члене профайлера. Ганнибал обхватил его липкий от предэякулята стояк ладонью и начал дрочить его в медленном, ритмичном темпе, перемежая каждую фразу движением руки. — Если бы ты спросил… как я вижу наши дальнейшие взаимоотношения… я бы ответил, что хочу удовлетворять тебя… каждый божий день… снова… и снова… и снова… Уилл задрожал под ним, борясь с собой, тихий хнычущий звук сорвался с его губ, и Грэм накрыл руку Ганнибала, ласкающую его член, своей, заставляя его остановиться. — Я… я сейчас кончу… — бессознательно выдохнул Уилл, пытаясь сглотнуть, чтобы голос звучал менее хрипло. Он попытался повернуть голову, но она просто упала щекой на подушку, позволяя Лектеру видеть его лицо и бездонную пучину глаз, в которых возбуждение поглотило радужку, оставляя только бескрайнюю темноту зрачка. — Так кончай… — улыбнулся в ответ Ганнибал, смакуя вид расслабленного Уилла, возбужденного и жаждущего. Он попытался продолжить, чтобы увидеть, каким будет лицо Грэма, когда он кончит от его рук, сжимая в себе его член… Но Уилл усилил хватку, не позволяя продолжить, взамен взглянул на Ганнибала через плечо и сбивчиво пробормотав неожиданное: — Нет, Ганнибал… я хочу… я не хочу… просто продолжай. И от этого у Лектера закружилась голова. Он порывисто поцеловал приоткрытый рот, лизнул линию челюсти и зарылся лицом в волосы Уилла, обретая контроль над собой. Он не ожидал этого. Он думал, что Уилл воспринимает проникающий секс как мучение, торопясь покончить с ним. Меньше всего он предполагал, что на пороге оргазма Уилл осознанно захочет продлить проникновение. Оттянуть конец, наслаждаясь самим ощущением того, как Ганнибал двигается в нем, получая удовольствие от самого запретного, что может быть в голове у гетеросексуального мужчины — от анального секса. Эмоциональная интенсивность сказанного была так велика, что на несколько секунд Ганнибал завис, не в силах собрать себя воедино. Казалось, что все его тело окаменело от борьбы противоречивых желаний — он хотел быть нежным и грубым, хотел обладать и оберегать, хотел заклеймить собой и отдать себя в чужие руки. Уилл был так глубоко в нем, что, казалось, жил под кожей. Пытаясь обуздать редкие и непривычные для себя эмоции, Ганнибал слишком долго не проявлял признаков жизни, чтобы Уилл забеспокоился. — Ганнибал?.. — тихо позвал Грэм, оборачиваясь через плечо, и его голос вернул Лектера обратно, вырывая из плена белого шума, который резонировал в его голове. Ганнибал не знал, что именно он делает, он просто ощущал ужасную нужду, тягу и желание обладать. И он уступил им. Он придержал презерватив у основания, чтобы тот не соскользнул, и покинул тело Уилла, извлекая последний удивленный вздох, когда растянутые мышцы вновь сомкнулись, оставляя ощущение пустоты. Лектер склонился ниже и обнял Грэма одной рукой, поднимая его наверх, вынуждая встать на четвереньки. Это было рискованно, но сейчас Ганнибалу было слишком сложно думать о последствиях, чтобы чего-то опасаться. Вопреки ожиданиям, Уилл отреагировал абсолютно нормально. Он уперся коленями и ладонями в матрас, принимая нужную позу, не смущаясь ни интимной открытости, ни дрожащих вздохов. Это воодушевляло. Ганнибал свел колени, вклиниваясь ими между бедер Уилла, а потом потянул его на себя, вынуждая стать на колени. Грэм прогнулся ему навстречу, и Лектер смог приласкать губами кожу его лопаток, прямо напротив рта. Уилл порывисто вздохнул, и Ганнибал удовлетворенно улыбнулся. Теперь никакая подушка не скроет от него реакции Уилла на его ласки. Доктор потянул Грэма ближе, почти усаживая себе на колени, и, придерживая презерватив рукой у самого основания, направил бедра профайлера вниз, вынуждая его медленно опуститься растянутым отверстием на член, целиком и до конца, пока Уилл не соприкоснулся ягодицами с бедрами Ганнибала. Реакция Грэма превзошла самые смелые его ожидания. Уилл вцепился в бедра Лектера и протяжно выдохнул, ощущая, как податливые мышцы расступаются вновь, принимая эрекцию в себя. Боли больше не было, он был хорошо смазан и растянут, и теперь Уилл впервые по настоящему ощутил все нюансы проникновения. Легкое растяжение, ноющее покалывание, сладкую ломоту в мышцах, когда они вновь обняли собой член. Головка задела простату, и Уилл легко задрожал, роняя неожиданно громкий для самого себя стон, ставший для Ганнибала увертюрой к оперной композиции их любви. Лектер спрятал удовлетворенную улыбку в кудрях профайлера и глубоко вдохнул. Аромат возбуждения и мускуса парил в воздухе, смешиваясь с нотками обоюдного влечения и хорошего секса. От этой невероятной смеси кожа покрывалась мурашками, и, казалось, даже воздух в комнате загустел, не в силах вместить себя ничего больше. Напряжение между ними росло, желание зазвенело в воздухе, когда Уилл прогнулся в спине, совершенно естественно откидываясь на Ганнибала, а Лектер в ответ обхватил талию Уилла, помогая ему найти удобную для них обоих позицию. Это было очевидное и откровенное нарушение негласного запрета на «принуждение и доминирование», но Уилл, кажется, совсем не возражал. Он расслабился и обмяк в руках любовника, удовлетворенно сопя, опускаясь на колени всем весом, так, чтобы член вошел максимально глубоко. Глаза Грэма были доверчиво прикрыты, рот приоткрыт, и он реагировал совершенно искренне и естественно, вздрагивая от малейшего движения, затрагивающего сладкую точку внутри его тела. Уилл был удивительно отзывчив. Ганнибал ощущал неконтролируемое желание напасть на его рот, заклеймить поцелуями и ласкать до тех пор, пока Уилл не начнет молить о пощаде. Но целоваться в этом положении было не слишком удобно, а Ганнибал не собирался больше покидать желанное тело, пока они не закончат. Поэтому он приник жадным ртом к обнаженной шее и приподнял Уилла выше, чтобы усилить хватку и опустить его вниз, встречая толчком бедер на полпути. — Блять… — только и смог произнести Уилл, прежде чем его голова безвольно запрокинулась назад, а сам он начал безостановочно стонать. Его анус ритмично сокращался вокруг члена, выдавая удовольствие, воодушевляя Лектера продолжить свой эксперимент. И он продолжил. Он толкался снова, и снова, и снова, увеличивая силу толчков и темп. Он жадно сжимал ладонями ягодицы Уилла, помогая ему подниматься и опускаться на член. Их бедра и яички шлепали друг о друга, превращая ленивый утренний секс в жадное животное совокупление. Ганнибал позволял себе больше, чем рассчитывал, и Уилл не возражал. Он напрягал бедра, помогая Ганнибалу управляться с его весом, давая трахать себя быстро и жестко. И он не только не возражал против этого. Он наслаждался. Это было настолько ошеломительно, что Ганнибал не сдержался и застонал в голос, путаясь в кудрявых волосах Уилла, утыкаясь лицом в его кожу, вдыхая расцветающие на ней ароматы удовольствия и привязанности. Уилл больше не сдерживал стонов и вздохов, и каждый новый звук эхом откликался внутри Лектера, заставляя тугой узел внизу живота скучиваться все плотнее. Ганнибал был так близок к оргазму, что перестал прятать свои реакции за сдержанностью. Он ласкал кожу плеч Грэма губами, дразнил мягкими укусами, слизывая испарину, рассыпающуюся по спине, как утренняя роса. Он тоже стонал, хватал воздух ртом и тихо рычал в особо пикантные моменты, не боясь больше спугнуть этим Уилла. Ведь Грэм сам стонал уже безостановочно, не контролируя ни громкость, ни тон, всхлипывая и захлебываясь эмоциями. Он забылся настолько, что в какой-то момент случайно простонал имя самого Ганнибала, громко и бесстыдно, как обещание греха, что может шепнуть только Дьявол. Это было настолько оглушающе интимно и греховно в своей откровенности, что Ганнибал едва сдержался, чтобы не кончить немедленно. Но он не мог, он хотел ласкать Уилла бесконечно, пока тот в изнеможении не запросит пощады. Взяв Грэма за талию, Ганнибал уронил его вперед, вынуждая упереться в матрас руками и принять позу на четвереньках. В этой позе он мог продолжать трахать Уилла по прежнему интенсивно и глубоко, постепенно увеличивая темп и ритм. Он вколачивал профайлера в матрас, и тот с усилием подавался навстречу, несмотря на дрожащие от усталости локти и колени. Уилл явно не собирался сдаваться так быстро, несмотря на то, что член задевал простату на каждом толчке, вынуждая его стонать и вздрагивать от почти болезненного удовольствия. Скоординировавшись, Уилл уперся в матрас одной рукой и, запустив вторую между собственных бедер, начал дрочить себе, быстро улавливая темп и ритм, чтобы попасть в такт толчков сзади. Ладонь ритмично скользила по члену с тихим влажным причмокиванием, вторя звуку шлепков сзади, оба они безостановочно стонали, превращая стройную симфонию в жадную какофонию секса. Ошеломленный двойной стимуляцией, Уилл сорвался в оргазм стремительно и резко. Секунду назад он еще стоял прямо на четвереньках, прогибаясь навстречу толчкам и глядя расфокусированным взглядом, а мгновение спустя уже жмурился, шепча сквозь зубы проклятья, пока все его тело ритмично пульсировало в оглушительном оргазме. Его анус подрагивал, сжимая член Ганнибала так тесно и жадно, словно хотел выжать его до капли. Лектера пробил пот, но он не останавливался, до последнего мучая Уилла фрикциями, намеренно продлевая его оргазм, пока последняя дрожь в его теле не иссякла. И только тогда Ганнибал позволил себе провалиться следом, извергая семя глубоко внутри тесного жара Грэма. Они замерли, тесно сплетясь друг с другом, слишком оглушенные и измотанные, чтобы шевелиться дальше. Ганнибал просто уткнулся лицом между лопаток Уилла, пытаясь понять, что произошло только что. Уилл мастурбировал во время секса, он не был простым реципиентом, он активно участвовал, помогая им обоим достичь удовольствия. Уилл начинал понимать особенности анального секса и не стеснялся этого, что крайне воодушевляло. В этот раз все было иначе, оргазм Уилла был для Ганнибала ярче, чем его собственный. Он ошеломил его настолько, что Лектеру понадобилась не одна, и не две минуты, чтобы собрать себя воедино. С трудом разлепив глаза, он увидел, как поднимаются и опадают ребра Грэма. Он дышал так же тяжело и сбивчиво, как и сам Лектер, будто они пробежали не одну милю. Кровать была в полнейшем хаосе, они оба были мокрыми от пота, а на простыне расплывалось пятно семени Уилла. Это было самое восхитительное зрелище, которое Ганнибал когда-либо видел. Он качнул бедрами, с удовлетворением отмечая, как Уилл сбился с дыхания и тихо простонал в ответ на стимуляцию сверхчувствительных после оргазма мышц, и погрузился еще глубже, не позволяя их телам разъединиться слишком рано. Ганнибал хотел продлить этот уютный момент, позволить себе насладиться им еще немного. Он снова накрыл Уилла собой, медленно и ласково покрывая поцелуями его влажную шею и кожу между лопатками, вдыхая висящий в воздухе густой аромат секса, сотканный из запахов мужского семени, мускуса и пота. Самый сексуальный аромат на свете. Уилл затих, позволяя Ганнибалу исследовать его кожу губами. Казалось, что Уилл несколько смущен тем, насколько невероятным был их секс в этот раз. И Ганнибал не мог сдержать самодовольной улыбки, которую он немедленно спрятал в изгибе шеи Уилла, прижимаясь ближе к его влажной, разгоряченной спине. Уилл думал, что сейчас было хорошо, а ведь он даже не подозревал о том, сколько еще удовольствий они не испытали вместе. Со временем Ганнибал надеялся, показать ему их все, и полностью погрузить Уилла в мир разнообразия плотских наслаждений. Лектер витал в своих фантазиях, улыбаясь настолько широко и открыто, что это казалось странным даже ему самому. Но Уилл, к счастью, ничего не видел. Он уткнулся лицом в согнутые руки и тяжело дышал, переводя дыхание. Оргазм иссушил их обоих, выжав все до капли, и, переживая последнее эхо его отголосков, они все еще лежали неподвижно, прильнув друг к другу, чувствуя, как медленно остывает тело и начинает ломить мышцы. Почувствовав озноб от испаряющейся влаги, Ганнибал решил, что пришло время отпустить Уилла, пока ему не стало совсем некомфортно. Он вытащил опавший член и откинулся назад, бездумно скользя глазами по раскинувшемуся рядом телу, пока руки механически завязывали презерватив. Эйфория секса растворилась, оставляя после себя мокрую, развороченную постель, использованный презерватив и густой аромат мужского пота и семени в воздухе. Ганнибал не мог признаться в этом самому себе, но он боялся. Он опасался реакции Уилла, невольно вспоминая их последний и, по сути, единственный секс. Их первый раз, послевкусие которого до сих пор отдавало во рту полынной горечью. А ведь в тот раз он вел себя почти идеально. Чего же ожидать теперь, когда Ганнибал случайно переступил обозначенные Уиллом границы и распустил руки сильнее, чем ему было позволено. Липкий страх возможного разочарования покрывал его кожу не меньше, чем остывший пот. И ему потребовалось все его самообладание, чтобы напомнить себе, что он не может и не должен думать за Уилла. Его ожидания — это только его ожидания, и они не имеют ничего общего с тем, что на самом деле думает, испытывает или чувствует Уилл Грэм. Поэтому, отбросив завязанный презерватив, Ганнибал решил вести себя именно так, как он стал бы вести себя после секса в обычных условиях. Но не успел он обернуться и что либо сказать, как матрас позади него прогнулся, и Лектер с удивлением обнаружил, что Уилл просто упал на бок и перекатился на спину, в изнеможении раскидывая руки и ноги. Он не пытался прикрыться, не прятал лицо, он бездумно смотрел в потолок, широко раскинув ноги, не стесняясь того, что Ганнибал до сих пор может видеть его красный и влажный, блестящий от проникновения вход. Это было чудовищно сексуально, и больше всего на свете Лектеру хотелось развести ноги Грэма шире и зацеловать эту сладкую манящую дырочку… но он одернул себя. Это было бы уже слишком. Поэтому он просто смотрел на распростертого перед ним профайлера и педантично каталогизировал его образ — влагу, собравшуюся над верхней губой, следы засосов на шее, опухшие от поцелуев и укусов губы, беспорядок на голове и влажный блеск испарины между пунцовыми сосками. Уилл был невыносимо сексуален и невероятно красив. Даже сейчас, лежа в полнейшем беспорядке среди измятых простыней, он выглядел произведением искусства, от которого захватывало дух. Он был так утомлен и расслаблен, так удивительно спокоен. И внезапно Ганнибала пронзило осознание того, что Уилл не переживает. Вообще. Никакого сходства с первым разом, когда отторжение произошедшего было ощутимо кожей. Нет, сейчас он не испытывал никакого стресса, разве что сонливость после чрезмерного выброса гормонов. Это было так очаровательно, что новая волна желания опять закралась в разум Лектера. Теперь его взгляд ненароком упал на следы спермы, рассыпавшиеся в беспорядке по худому животу Уилла, обрамляя пупок, и он отчаянно хотел слизать каждую каплю языком, чтобы поглотить все, что только мог. Но это точно было бы слишком. Ганнибал постарался отвлечься, занимая свои мысли не Уиллом, а беспорядком, который следовало убрать. Но вставать не хотелось. Последний и единственный их секс закончился так сумбурно, что они оказались в разных комнатах по обе стороны от лестницы. И сейчас Лектер был готов закрыть глаза на беспорядок и разбросанные презервативы, чтобы просто провести лишние минуты с Уиллом. Просто полежать рядом, возможно даже обнявшись, как делают все обычные нормальные пары. Не то чтобы он знал много о нормальности… Это был волнительный опыт, впервые разделить этот момент, что наступает после. Ганнибыл чувствовал себя невероятно уязвимым, медленно забираясь выше на постель, под самый бок раскинувшегося Грэма. Он намеренно делал это медленно и неуклюже, чтобы Уилл точно мог понять его намерение и уклониться, если захочет. Им придется как-то притерпеться к этим моментам, если они хотят построить настоящие отношения, и Ганнибал решил, что лучше не затягивать этот момент и искать взаимопонимание сразу. Он ждал, что Уилл остановит его, но тот только открыл глаза и повернул голову, наблюдая за Ганнибалом утомленным, но ясным взглядом. У Уилла было достаточно времени, чтобы прервать его приближение, выразить свое недовольство или просто отодвинуться на свою половину кровати, но он просто молча ждал, когда Лектер наконец займет место сбоку, а потом, когда Ганнибал склонился над ним, выражая желание поцеловать, Уилл совершенно естественным образом потянулся за поцелуем. Это ошеломляло больше оргазма. Это давало надежду. Это снова разжигало кровь. Ганнибал улегся рядом, перекидывая руку через грудь Грэма, чтобы запустить пальцы в беспорядок его кудрей, и Уилл опять принял это легко и естественно. Он сам продолжал целовать Ганнибала, вынуждая того прильнуть еще ближе, и, воодушевленный прогрессом, Лектер закинул ногу сверху, попадая ей между разведенных бедер Грэма так, что его мягкий член теперь попал в капкан между бедром Лектера и его собственным. В этот момент Уилл тихо выдохнул в губы Ганнибала, но не от неудовольствия, лишь от излишней чувствительности. Их поцелуи становились все более горячими, глубокими и чувственными. Уилл не смущался и не зажимался, он с энтузиазмом целовал Лектера в ответ, скользя языком в его рот, лаская мягкими прикосновениями губ, пока наконец не выдохнул удовлетворенно прямо в губы, прижимаясь лбом ко лбу в жесте абсолютного удовлетворения и покоя. Это было прекрасно… Прекрасно настолько, что, когда Уилл снова скользнул языком ему в рот, выражая желание продолжить поцелуи, Ганнибал был вынужден спрятать лицо в изгибе его шеи, ища способ снова начать дышать. Эмоций было слишком много, чтобы с ними получилось справиться быстро, но Лектер делал, что мог. Не выдавая бури своих чувств, он ласково поцеловал Уилла в плечо и обнял крепче, почти что закрывая его собой — нога и рука собственнически закинуты сверху, тело укрывает обнаженную грудь Уилла, защищая его от всего и вся. Ганнибал с трудом мог поверить, что все это не сон. Что это происходит по-настоящему… Но оно происходило, и события развивались так быстро, словно им не понадобились годы, чтобы оказаться в этой точке. Учитывая предыдущую скорость, Ганнибал думал, что и интимность между ними будет развиваться годами, но, кажется, что-то в них обоих изменилось за те годы, что они провели вместе. Он чувствовал себя неприятно уязвимым, раздражающе эмоциональным и очень сильно влюбленным, и стыдился самого себя за это. В то же время испытывая невероятную благодарность за этот неожиданный дар судьбы, за возможность просто лежать рядом с Уиллом, переплетя руки и ноги, и вдыхая аромат его тела. Они были полностью обнажены, обмякшие члены были зажаты между их телами, но ни одного из них это не смущало. И Ганнибал понял, что, несмотря на все то, что было у них в прошлом, он никогда не сможет причинить Уиллу боль. По крайней мере, осознанно. Он не сможет вынести его страданий. Прошло немало лет, но теперь они оба наконец-то изменили друг друга настолько, чтобы начать друг другу подходить. Осознание этого было внове для Лектера, но он знал, что сможет привыкнуть к этому со временем. Внезапно Уилл издал странный горловой звук, и Лектер немедленно поднял голову, чтобы взглянуть ему в лицо, ожидая чего угодно. — Ты в порядке? — вопрос был тихим и хриплым, Ганнибал старался, чтобы он звучал так, словно он не боится услышать что-то неприятное в ответ. Уилл только вяло моргнул, даже не пытаясь открыть шире прикрытые, сонные глаза. Он медленно облизал пухлые зацелованные губы, пытаясь увлажнить их, прежде чем заговорил: — Ага… просто пить хочется. Это было настоящим облегчением. С учетом того, что Уилл смотрел прямо на Ганнибала и не избегал зрительного контакта, Лектер был уверен в его реакции. Грэм не выглядел расстроенным или несчастным, ему даже не было некомфортно, он просто лежал утомленный и расслабленный после секса и хотел пить. Улыбнувшись в ответ и вспомнив, как громко и часто тот стонал десять минут назад, Ганнибал провел пальцами по щеке Уилла, убирая с лица растрепанные волосы, и если это и было неуместно, Уилл никак этого не показал. Ганнибал был приятно удивлен тем, насколько громким в своем удовольствии мог быть Уилл. Теперь ему не терпелось узнать, станет ли он еще более громким или разнообразным в проявлении возбуждения, когда привыкнет к сексу и почувствует себя увереннее. Будет ли он стонать еще чаще и динамичнее, или просто изменит голосовые оттенки, чтобы Лектеру было легче ориентироваться в том, как именно доставить ему удовольствие. А может быть, он даже начнет говорить пошлости, чтобы подстегнуть их обоих. Или, наоборот, оставит право дразнить его Ганнибалу, срываясь на мольбы вставить ему поскорее. Как же многое он хотел узнать… …и обязательно узнает, если не будет торопиться. Сейчас у него было более важное дело. Его мужчина хотел пить, и Ганнибал планировал удовлетворить его потребность. — Я принесу тебе воды, — медленно произнес Лектер, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Он думал сразу обо всем: о любви, страсти, сексе, их совместном будущем, грядущей собаке и убийствах, которые окрасят руки Уилла кровью. О том, как сильно он хочет слизывать с языка Грэма не только вкус дорогого вина и отборного мяса, но и собственного семени. — О… ммм… — Уилл нахмурился, снова попытался сглотнуть, чтобы увлажнить горло, и совершенно естественно и бездумно провел ладонью по спине Лектера, прямо по выпуклому шраму клейма к пояснице, словно успокаивая его. — Не нужно. Я в состоянии сходить сам. Ганнибал заставил его замолчать поцелуем. Короткое скольжение губ по губам, без участия языка. — Лежи, я сейчас вернусь. Больше Уилл не сопротивлялся, лишь сонно моргнул несколько раз, глядя на Ганнибала расфокусированным взглядом, и тот принял это за ответ. Он перекатился на свою половину кровати и встал, радуясь тому, что Уилл перестал настаивать и не встал следом. Нет, Грэм все еще лежал на спине, свободно раскинув ноги на кровати, умостив руки на груди и животе, сонно сопя. Он еще не знал, насколько сильно Ганнибал любил ухаживать за ним. Ему нравилось удовлетворять нужды Уилла самым банальным образом — покупать приглянувшиеся ему вещи, готовить любимую еду или, как сейчас, приносить то, что ему нужно. Маленькие незаметные мелочи, проявления самой искренней заботы, которая только бывает в отношениях. И, может быть, со временем Уилл не будет пытаться сделать все для себя сам, ожидая этой заботливости от Лектера, и, возможно, даря ему в ответ свою. В отличие от утомленного сексом Грэма, Ганнибал чувствовал себя прекрасно. Энергия, вызванная приливом эндорфинов, наполняла тело силой, заставляя мышцы подрагивать так, словно он пробежал много миль. Доктор задумался о том, смотрит ли на него сейчас Уилл, но быстро отбросил эту мысль как неуместную. Профайлер только начал привыкать к физической близости, ждать от него сейчас того, что он найдет тело другого мужчины привлекательным, было бы крайне преждевременно. Лектер даже не стал оборачиваться, чтобы проверить, смотрит Уилл или нет. Это не имело особого значения, да и он, в любом случае, не особо стеснялся собственной наготы. Ганнибал зашел в ванную, чтобы накинуть халат, и, прежде чем выйти из спальни и отправиться на кухню за водой, он бросил всего один взгляд на кровать, чтобы проверить Уилла. Утомленный Грэм все еще лежал на спине, глядя в потолок полуприкрытыми глазами, не сделав, похоже, ни единой попытки завернуться в одеяло или хотя бы прикрыться им. Он не сдвинул ноги. Он лежал все так же, как и в тот момент, когда они закончили — раскинувшись на кровати в расслабленном изнеможении, так, словно ему было лень шевельнуть даже пальцем. Он был абсолютно умиротворен. Какое кардинальное отличие, если сравнивать с предыдущим разом. Сейчас Уиллу было хорошо не только во время секса, но и после. Поэтому, убедившись, что Грэм чувствует себя уверенно и спокойно, раскинувшись на их общей постели в изнеможении после изматывающего секса, Ганнибал прикрыл за собой дверь, чтобы спуститься вниз и принести воды. *** Уилл уже спал, когда Ганнибал вернулся в комнату через десять минут с бутылкой охлажденной воды в руках. Похоже, он уснул прямо по центру кровати, но во сне попытался вернуться на свою половину, наматывая на себя простынь и одеяло по пути, чем привел кровать в еще больший беспорядок. Кудрявая голова провалилась между подушками, ноги запутались в постельном белье, поэтому взгляду Ганнибала сейчас была доступна только его спина. Лектер изогнул бровь, любуясь изысканным зрелищем, но не решился будить Уилла, несмотря на тайное желание перестелить испачканную постель. Это был их выходной, стрелки на часах едва переползли отметку в девять утра, и Уилл более чем заслуживал возможность поваляться подольше. Поэтому Ганнибал тихо скользнул к прикроватной тумбочке и оставил бутылку с водой там, понимая, что проснувшийся Грэм захочет пить даже сильнее. Он позволил себе несколько минут просто молча наслаждаться изысканным зрелищем спящего Уилла — небритого и потного, измотанного сексом, умиротворенно спящего, с легкой улыбкой на губах и темными кудрями, облепившими лоб. Вид Уилла в его, вернее, уже их постели, был так непривычен для Ганнибала, что он до сих пор с трудом верил, что все это происходит наяву. Наверное, поэтому первым его порывом было добраться до Уилла, коснуться его пальцами, схватить в объятья и прижать к груди, просто чтобы убедиться что это он, что все это не сон и происходит по настоящему. Но Ганнибал только облизнул губы, и укротил свой порыв, понимая, что Уилл устал и ему действительно нужно отдохнуть. Поэтому Лектер подобрал использованный презерватив и выбросил его в мусорное ведро, а потом, крадучись, принялся убирать комнату, очень аккуратно и тихо, чтобы ненароком не разбудить Уилла. Когда помещение обрело почти пристойный вид, Ганнибал так же бесшумно выскользнул из комнаты, направляясь на кухню. Пришло время готовить ланч, и что-то подсказывало доктору Лектеру, что когда Уилл проснется, у него будет зверский аппетит. *** В пятницу после обеда Уилл и Ганнибал потратили свой обеденный перерыв на то, чтобы добраться до излюбленного супермаркета. Обычно они закупались по выходным, стараясь не тратить время на неделе. Но сегодня, понимая, что прием Лектера продлится до позднего вечера, они решили заглянуть в него раньше. В субботу доктору придется отрабатывать свой внеплановый выходной, принимая пациентов, в то время как Уилл поедет забирать свою… вернее, их новую собаку. Именно поэтому они и оказались у супермаркета в неурочный час. Ганнибал как обычно припарковал машину напротив, они синхронно вышли из нее, пряча перчатки в карманы, а потом ненадолго разделились. Уилл отправился за тележкой для продуктов, в то время как Лектер сразу нырнул в тепло, направляясь по проходу вперед, чтобы начать выбирать нужное. Уилл нагнал его через минуту в отделе со свежими овощами. Грэм успел расстегнуть пальто и снять шарф, повесив его на ручку тележки. Встрепанный и румяный после улицы, он выглядел абсолютно очаровательно. Ганнибал наслаждался этими минутами нормальности, пока они оба шли бок о бок по проходу между стеллажами, толкая тележку и складывая в нее то, что каждый хотел бы купить. Лектер чаще исходил из общего списка потребностей и предпочтений в кулинарии, а Уилл добавлял свои чудовищные готовые печенья, баночное пиво и тостовый хлеб. Они в основном сохраняли молчание, разве что изредка советуясь друг с другом по поводу очередного приобретения. В любом случае, в этот раз им было нужно не так много продуктов, так что очень скоро они обошли весь магазин, останавливаясь у отдела с товарами для животных. — Не разумнее ли было бы заказать необходимое в профильном магазине для животных? — спросил Ганнибал, замечая, что Уилл вертит в руках собачью миску. Но тот только тряхнул кудрями и взял в руки другую, изучая ее так же пристально. — Миска и есть миска. До тех пор, пока она произведена из хорошей стали, она годится для пса, — просто ответил Уилл, и Ганнибал решил не спорить с профессионалом. Он отошел обратно к тележке, не мешая Грэму выбирать нужное. В то время как Уилл изучал ассортимент товаров, Ганнибал изучал самого Уилла. Он казался слишком нормальным после их второго секса. И это настораживало. Лектер почти ожидал, что что-то пойдет не так, что Грэм вызовет его на разговор, с целью сообщить, что происходящее больше не повторится и им не мешало бы вернуться к прежним взаимоотношениям. Но нет, Уилл вел себя пугающе нормально, время шло, а между ними ничего не менялось. Прошедший день тоже был до странного нормальным. Уилл проснулся около трех часов, поскольку Ганнибал решил дать ему выспаться. Он принял душ, привел себя в порядок и босым спустился в гостиную, чтобы составить Лектеру компанию, пока тот читал книгу на диване у камина. Уилл был одет в простые джинсы и застегнутую на пару пуговиц рубашку, он казался абсолютно расслабленным и спокойным. Он, не задумываясь, плюхнулся рядом с Лектером на диван, и, откинув голову на спинку, повернулся лицом, чтобы улыбнуться и предложить свою помощь с обедом. Ведь он не знал, что Лектер к этому времени уже упел приготовить его сам. Все было так просто и естественно. Впервые то, что они не стали обсуждать случившееся, казалось таким… нормальным. Правильным. В тот вечер они больше всего напоминали настоящую пару. Стабильную, давно живущую вместе, для которой секс не был чем-то экстраординарным, он был просто частью их совместной жизни. И, несмотря на то, что Ганнибал жаждал услышать подтверждение того, что Уиллу было хорошо, и он ничем его не расстроил, он не решился поднимать эту тему, боясь разрушить тот теплый и уютный кокон взаимной привязанности и симпатии, что сформировался между ними. Они пообедали и провели остаток дня за обычными делами — чтением, рисованием и вином. Все сопровождалось не менее привычными разговорами о разном. Когда пришло время ужина, они приготовили его вместе, не менее привычно двигаясь по кухне в удивительно слаженной синхронности. Хотя кое-что все-таки неуловимо изменилось. Они стали ближе друг к другу, и оба это замечали, хоть и не говорили вслух. Ужин продолжился стаканом виски у камина, и, когда пришло время ложиться спать, Ганнибал сменил белье, пока Уилл чистил зубы перед сном. Они поцеловали друг друга перед сном, но уже не коротким «дежурным» поцелуем, а совсем иначе — не разрывая объятий, томно лаская губы друг друга. И, несмотря на то, что потом каждый улегся на свою половину кровати, они не ощущали этого расстояния между ними. Ничего не изменилось существенно, просто ощущалось по другому. Проснувшись утром на своей половинке кровати, Ганнибал чувствовал, что может снова обнять Уилла, если захочет. Запросто и без повода. В нем крепла уверенность в том, что интимность прикосновений постепенно расцветет между ними сама. Утро пятницы встретило их солнцем и легким морозом, и все то время, что оба они хлопотали на кухне, готовя завтрак и самих себя к последующему рабочему дню, это ощущение непривычной легкости и интимности сохранялось. Их разговоры были такими простыми и естественными, словно они общались так долгие годы. Это было по настоящему прекрасно. И, несмотря на то, что природная подозрительность Ганнибала не позволяла ему полностью поверить в то, что они могли достичь такого сильного прогресса за столь короткое время, он все больше убеждался, что все нормально. Внезапно Ганнибал понял, что ушел в своих мыслях слишком далеко, и Уилл смотрит на него в упор уже некоторое время, крутя в руках собачий ошейник из искусственной кожи. Вероятно, что-то было не так. Лектер вопросительно изогнул бровь, и Грэм признался: — Возможно, нам действительно стоит заехать в зоомагазин, — Уилл брезгливо повесил ошейник на место. — Выбор там куда больше. К тому же… Я бы хотел приобрести шампуни и медикаменты, имеющие ветеринарные сертификаты… Уилл снова смущался, и Ганнибал недоумевал, почему. Он ведь сам предлагал это несколько минут назад. Коротко улыбнувшись, он посмотрел Уиллу в глаза, прежде чем ответить: — Разумеется, Уилл, никаких проблем, — заметив облегчение на лице Грэма, Ганнибал уточнил. — Может быть, заедем на обратном пути в офис, чтобы к завтрашнему дню все было готово, если ты закончил здесь? — Да, думаю, мы закончили, — коротко кивнул Уилл и вернулся обратно к тележке, неосознанно подходя слишком близко. Только когда он поднял лицо, глядя на Ганнибала, он наконец осознал, что вступил в личное пространство Лектера. Друзья не стоят так интимно близко, так прижимаются только любовники. Уилл моргнул, Ганнибал продолжил пристально смотреть на него… Но тут внезапно из-за стеллажа возник какой-то мужчина с корзинкой. Уилл, вопреки ожиданиям, не пошевелился и не отпрянул. Он остался стоять на месте, ожидая, когда покупатель пройдет мимо. Ганнибал широко улыбнулся, не в силах скрыть того, насколько ему был приятен этот жест. Уилл впервые не стеснялся показать на публике то, что их отношения далеки от платонических. И, хотя проходящему мимо мужчине явно было все равно, он даже не посмотрел на них, более увлеченный собственными покупками, чем окружающими, для Уилла это был большой шаг в признании того, что они пара. Не желая портить момент, привлечением к нему лишнего внимания, Лектер первый отвел взгляд, положил руку на ручку тележки с продуктами и жестом пригласил Уилла следовать за ним к кассам. Уилл потер рукой щетинистый подбородок и покорно пошел следом, испытывая некоторое смущение от своего поступка, в то время как Ганнибал, ловко управляющийся с тележкой, испытывал чувство, сходное с эйфорией. Он не хотел обнаруживать свою радость от произошедшего, чтобы не оказывать на Грэма дополнительное давление. К тому времени, как они достигли касс, а Уилл намотал на шею собственный шарф, он явно примирился сам с собой и выглядел уже куда более собранным и уверенным в себе. Он улыбался Ганнибалу едва заметным изгибом губ, но большая часть улыбки лучилась в глазах, не затрагивая лицо, так, словно они делили пополам один маленький секрет. Ганнибал приподнял бровь, принимая игру. Он расплатился из своего кошелька, и они наконец покинули супермаркет, возвращаясь на колкий мороз. Уилл отвез тележку на место и потом забрал из рук Ганнибала один из двух пакетов. Они оба не стали надевать перчатки, понимая, что машина стоит совсем близко. Все было очень нормально, слишком нормально. Эта молчаливая комфортная тишина, в которой они совершали покупки, интимная близость их тел, намекающая на то, что они пересекли определенный рубеж. Все было настолько хорошо, что Ганнибал отверг свои необоснованные опасения, как неуместные, пока не увидел ее… Он не знал, был ли он первым, кто заметил привлекательную брюнетку, пересекающую парковку и направляющуюся в их сторону, но он знал точно, что она заметила Уилла. Женщина кокетливо смотрела на Грэма и призывно улыбалась. Да, в ее улыбке не было даже намека на обычную дружелюбность. Она открыто флиртовала с привлекательным кудрявым брюнетом, идущим слева от Ганнибала, делая ему взглядом недвусмысленные намеки на то, что она не прочь завести с ним знакомство. В этот момент Ганнибала обожгло слишком много чувств сразу — гнев, жажда насилия, ревность и раздражение. Вкупе с непривычной неуверенностью, отвращением, тошнотой и страхом. Чувства, которые Ганнибал планировал непременно обдумать, но не сейчас, а потом, когда он останется наедине с собой. Сейчас у него было более важное дело. Он изучал черты лица наглой брюнетки, запоминая ее, чтобы однажды снова встретиться с ней под покровом ночи в уединенном месте и заставить ее пожалеть о своей бестактности. Брюнетка, казалось, не ощущала никакой опасности, ей хватило наглости даже изменить траекторию так, чтобы пройти прямо мимо Уилла. Его Уилла. Ганнибалу стало жарко, несмотря на пронизывающий холод, гнев поднимался изнутри… пока не произошло то, чего он совершенно не ожидал. …Лектер почувствовал, как Уилл поменял руку, перекладывая пакет из правой ладони в левую, а потом пальцы освободившейся руки скользнули в замерзшие на ветру пальцы левой руки Ганнибала, переплетая их таким интимным и ласковым прикосновением, которым касаются друг друга только романтически связанные люди. Уилл преднамеренно взял Ганнибала за руку жестом партнера и любовника, обозначая проходящей мимо женщине их связь. Безмолвный способ сказать, что он не заинтересован. Теперь они шли бок о бок, так близко, что касались друг друга плечами. Ганнибал слегка сжал пальцы Уилла в ответ, принимая его послание. И теперь больше ничего не имело значения — ни пронизывающий холод, ни какая-то женщина, идущая по парковке. Сейчас, обычным пятничным днем, возвращаясь из банального супермаркета с пакетами наперевес, Уилл сделал совершенно однозначное и явное признание, которого Лектер ждал все эти годы- «Я здесь, и я твой. Только твой.» Ганнибал снова взглянул на женщину. Не то, чтобы она была ему конкурентом теперь, когда Уилл так публично и однозначно выбрал его. Она больше не улыбалась и не двигалась в их сторону, решив выбрать другой путь, который был намного короче. В конце концов, там стояли тележки супермаркета. Лектер не стал смотреть на Уилла, чтобы показать ему, что он оценил его жест. Того, как они касались друг друга, было более, чем достаточно. Они просто делили этот момент осознанной близости пополам, мягко сжимая замерзающие пальцы друг друга. И теперь они молчали не потому, что боялись разрушить что-то неосторожным словом, а просто потому, что понимали друг друга без слов. Ганнибал не сомневался в том, что его уверенность временная. Что он еще не раз, и не два будет сомневаться в Уилле, будет переживать о том, что Грэм действительно сделал выбор и не передумает. Но так бывало всегда. Он был счастлив слишком недолго, чтобы полностью принять это. Но со временем все непременно наладится, особенно если Уилл будет порой воодушевлять его такими простыми, но очень значимыми жестами. Жестами, дающими Ганнибалу уверенность в их будущем… …и ощущение счастья. Да, эта тягучая сладостная боль в его груди была ничем иным, как счастьем, вызванным беззвучным, но таким очевидным утверждением Уилла: «Я здесь, и я твой. Только твой.» *** В тот же день, поздним вечером, когда оба они улеглись в кровать, каждый на своей половине, Ганнибал обнаружил, что не может заснуть. Он продолжал лежать, глядя в потолок, перебирая мысли, ища ту, что мешала сну прийти, пока наконец не понял, что это не мысль, а нереализованное желание. Поняв, чего именно он хочет, Ганнибал перевернулся на бок, оказываясь лицом к Уиллу, который в это время лежал к нему спиной, выбрав левый бок. Несмотря на весь их текущий прогресс в отношениях, Лектеру пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, прежде чем он позволил себе озвучить желаемое: — Уилл, можно я.? — вопрос был задан тихим, не громче шепота голосом. Ганнибал не мог заставить себя продолжить. Да и как именно? «… приближусь? Обниму тебя?..» Он не мог произнести это вслух, но надеялся, что тон, которым он произнес начало фразы, выдаст Грэму его желание. Боялся ли он, что Уилл отвергнет его предложение? Да… Ганнибал наконец признался самому себе, что у него есть ожидания. Даже больше, у него есть желания и надежды относительно их будущего с Уиллом. И если, однажды, Грэм захочет сокрушить его, лишить смысла жить, раздавить и уничтожить, оставляя только пустую оболочку, без души, он легко сможет сделать это. Уилл может разбить сердце Ганнибала, лишить его желания жить дальше. И сделать это будет очень просто. Грэму достаточно будет отвергнуть Лектера, бросить его одного, лишить себя, и Ганнибал уже не увидит смысла продолжать существование. Такова была любовь Ганнибала Лектера. Она была всепоглощающей и бесконечной, она буквально воплощала выражение «пока смерть не разлучит нас». И только Уилл, получивший в свои руки эту любовь, мог по настоящему ранить и уничтожить Ганнибала. Но Ганнибал сам вручил ему это право и эту силу, вооружив Грэма против себя и надеясь, что он никогда не воспользуется этим оружием всерьез. Уилл обернулся через плечо, сонно посмотрел на Ганнибала из-под полуприкрытых век, и улыбнулся, выражая одобрение его идее, прежде чем начал двигаться спиной вперед, чтобы встретить Ганнибала посередине кровати. И тревожные звоночки, которые все еще озаряли собой периферию мышления Лектера, затихли, несмотря на то, что еще два дня назад он не мог поверить в то, что это когда-нибудь произойдет. Именно сейчас Лектер понял, что не он один уязвим для ситуации. Она опасна для них обоих. Они не переживут разделения. Но в данный момент времени и пространства, встречая тело Уилла на полпути к нему, прямо посередине их общей кровати, обнимая его и прижимая к себе самым банальным образом, Ганнибал прикрыл глаза, признаваясь самому себе, что конец, в сущности, не имеет особого значения. Он был счастлив здесь и сейчас. Прижимая Грэма к себе в темноте их спальни, кутаясь в его аромат, как в одеяло, Ганнибал был уверен, что никакие фантазии на свете не смогут сравниться с тем, что теперь стало его реальностью.