Сладкая месть

      Единственным пуффендуйцем, на которого Гермиона когда-либо смотрела, был Захария Смит. Но сейчас в этом была крайняя необходимость, и она окинула Ханну Эббот ледяным взглядом. Она сидела за барной стойкой в "Дырявом котле", и Ханна, к сожалению, была по ту сторону. И подруга из нее была так себе.       — Я сказала, нет, Гермиона. Сейчас даже не полдень, я не буду тебя обслуживать.       — Ханна, через четыре часа я должна быть в квартире моего бывшего парня, которую мы с ним когда-то снимали, чтобы забрать свои вещи. Я не видела его с тех пор, как мы расстались. Я знаю, что никогда не была склонна к алкоголю, но эта ситуация требует его.       Ханна покачала головой.       — Нет, — твердо сказала Ханна. — От спиртного мало толку в этой ситуации. Еще нет и полудня!       — Ханна!       — Гермиона!       — Если ты не обслужишь, я просто уйду в другое место, — сказала Гермиона, надеясь, что это заставит Ханну передумать, ведь тогда она не сможет за ней присматривать. Увы, не повезло. У невесты Невилла оказалось больше силы воли, чем она предполагала.       — Я не дам тебе напиться. Я знаю, что Рон все испортил, знаю, что он тебя обманул, и ты не хочешь его видеть, но я не буду отправлять тебя туда в таком состоянии. Если быть честной, то это худшая идея из всех возможных!       — Это еще ничего не значит.       Ханна устало вздохнула и бросила на нее сочувственный взгляд.       — Мне очень жаль, Гермиона, очень жаль, — сказала Ханна. — Но тебе придется пойти в другое место. Я не буду тебя обслуживать.       Нахмурившись, Гермиона все же сдалась и встала. Она взяла со стойки свою сумочку и вышла из переполненного паба. Прохладный весенний воздух наполнил ее легкие, как только она оказалась на улице, и девушка закрыла глаза, прислонившись спиной к кирпичной стене. Все, что ей нужно было сделать, так это постучать палочкой по кирпичам, и она могла бы найти другое место на Косой Аллее. Наверняка, там были и другие пабы. Если нет, то она всегда могла отправиться в маггловский Лондон и найти заведение там.       Она понимала, что это не лучшая идея, и Ханна была права. Но она никак не могла встретиться с Роном трезвой. Она не была готова к этому.. В панике этим утром она порылась в шкафу Джинни в их с Гарри доме, где она жила последнюю неделю, пока ей не удалось найти то, что, как она надеялась, было платьем типа "я в полном порядке и без тебя, спасибо тебе, все хорошо". Оно было бледно-голубым и облегающим, нечто среднее между сарафаном и тем, что можно надеть в ночной клуб. Потом она еще больше разволновалась, когда поняла, что Рон узнает, что это платье его сестры, и это не произведет желаемого эффекта. Тогда-то и возникла потребность напиться.       — Так, так, так, — сказал низкий и ровный голос, который был смутно знаком. — Посмотрите, кто у нас здесь.       Гермиона открыла глаза и столкнулась лицом к лицу с темным, стройным и красивым мужчиной, которого она не видела много лет.       — Блейз Забини, — сказала она, немного задыхаясь.       Забини приложил руку к сердцу, изображая восхищение, и надул губы.       — Для меня большая честь, что ты меня помнишь, Грейнджер, — сказал он. Его улыбка сменилась легкой ухмылкой, и он раскрыл объятия. — Давай, будь хорошей девочкой и обними меня.       Она выгнула бровь, но все же шагнула вперед в его объятия. В этот момент дверь паба снова открылась, и она встретилась взглядом с другим бывшим одноклассником, который поднял брови при виде нее в объятиях своего друга. У него были темно-каштановые волосы и еще более темные глаза.       — Гермиона Грейнджер, — вздохнул он, мягко улыбаясь. — Давно не виделись.       — Теодор Нотт, — сказала она. — Что вы делаете вдвоем в Косой Аллее?       — О, нас не… — дверь открылась в третий раз, и тут появился Драко Малфой. Его серые глаза встретились с ее и слегка расширились. — Драко, посмотри, с кем столкнулся Блейз.       — Грейнджер.       — Малфой.       — Посмотрите-ка, — весело сказал Забини, наконец-то разжав объятия, но продолжая крепко держать Гермиону за талию. — Мы все знаем имена друг друга.       Малфой сузил на него глаза, а затем они переместились на девушку, пробежались по ее телу, заставив ее напрячься. Прохладный, освежающий воздух исчез, и она на мгновение задумалась, не наложил ли кто-то на нее согревающие чары.       — Куда ты собралась, Грейнджер? — спросил Забини, слегка сжав ее бедро. Глаза Нотта проследили за движением. — Или ты просто планировала стоять тут?       Гермиона закатила глаза, чувствуя, как пылает ее лицо.       — Я пришла сюда, чтобы выпить, — ответила девушка.— Но моя милая подруга-бармен отказала мне.       — Как грубо с ее стороны.       — Выпьем, Грейнджер? — спросил Малфой, ухмыляясь. — Хотя еще даже не полдень.       — Да, мне так и сказали.       — Как именно ты пришла к выводу, что пить в одиночестве в воскресенье утром — хорошая идея? — спросил Нотт с любопытством. — Извини, конечно, за бестактный вопрос.       Гермиона нахмурилась, прикусив губу. Она ведь не могла рассказать им, не так ли? Конечно, они бы посмеялись над ней. Малфой скажет что-нибудь грубое и унизительное, и она уйдет отсюда в гораздо худшем настроении, чем сейчас. Она уже открыла рот, чтобы сказать Нотту, что это не его дело, когда Забини поцеловал ее в щеку и крепче прижал к себе. Она покорно вздохнула.       — Сегодня днем я должна заехать в свою старую квартиру, чтобы забрать вещи, —слова дались ей тяжело. — Квартира, которую я снимала с Роном.       Все трое парней издали звуки понимания, а затем Нотт снова улыбнулся. Он обменялся многозначительным взглядом с Забини — возможно, тихая просьба. Затем Малфой сузил глаза на Забини, и они оба молчали около минуты, прежде чем он вздохнул в знак поражения, явно проиграв спор, который они вели между собой.       — Это многое объясняет, — мягко сказал Забини. Его голос прозвучал прямо у ее уха и вызвал дрожь по позвоночнику. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер, я полагаю. Главный вопрос, Грейнджер... насколько ты отчаялась?       Она повернула голову и с опаской посмотрела на него.       — Мы собирались на ланч, — осторожно продолжил он. — Но, возможно, мы могли бы позавтракать и у меня дома. Как насчет пропустить по стаканчику?       Она открыла рот от удивления и посмотрела на двух других слизеринцев, которые с любопытством наблюдали за ней. Ни у одного из них не было угрожающего взгляда, к которому она привыкла, а за все годы, когда она сталкивалась с Малфоем в Министерстве Магии, он никогда не был с ней груб.       Нет, это было смешно. Напиваться посреди дня с группой бывших слизеринцев? Да кто она такая? Но потом она представила себе Рона, представила, что ей придется стучать в дверь квартиры, которая когда-то принадлежала им обоим, и... что ж, Забини был прав. Она была в отчаянии.       — Звучит неплохо, — медленно кивнула девушка.       Нотт рассмеялся, Забини усмехнулся, а Малфой выглядел ошеломленным — он явно ожидал от нее другого ответа. Гермиона задрала подбородок, гордясь тем, что доказала его неправоту.       — Тогда пойдем, — сказал Забини и, обхватив ее за талию, повел обратно в оживленный бар, и Нотт с Малфоем последовали вплотную за ними. Гермиона встретилась взглядом с Ханной, когда они проходили через бар и оказались у другой двери. Гермиона надулась — ведь если бы подруга обслужила ее, ей бы не пришлось прибегать к этому.       Они вышли на маггловскую улицу, и Забини продолжал вести ее по тротуару, легко проносясь мимо прогуливающихся магглов, которые шли по своим делам, ничего не замечая. Она слышала, как Нотт и Малфой идут позади, но шла впереди, не желая застать их за очередным тихим разговором.       Через минуту или меньше они оказались в узком переулке, и Забини крепче сжал ее, ухмыляясь. Он не предупредил ее, прежде чем исчезнуть, и Грейнджер прижалась к нему, пока их тела крутились и извивались, когда их засасывало в темноту. Через секунду ее ноги снова коснулись земли. Она оказалась посреди светлого и элегантного фойе. Два трескучих звука позади нее сказали ей, что Нотт и Малфой догнали их, и она медленно отпустила Забини и отступила назад, чтобы оглядеться.       Это было одно из старых волшебных поместий, принадлежавших богатым чистокровным семьям, в этом она была уверена. Но оно было намного светлее, чем Малфой-мэнор, и в нем чувствовалась женственность. Воистину, он был прекрасен. Возможно, это был один из самых красивых домов, в которых она когда-либо бывала.       Вдруг кто-то схватил ее за руку и вывел в коридор, но ее глаза все еще блуждали по каждому сантиметру изысканного интерьера. Ей потребовалось мгновение, чтобы, наконец, осмотреться и увидеть, что это был Нотт. Оглянувшись через плечо, она увидела, что Забини и Малфой не последовали за ними.       Он провел ее через двойные двери, выкрашенные в белый цвет и с золотыми ручками, и с другой стороны ее встретила залитая солнцем столовая. Через большие окна лился свет, согревая и без того теплый интерьер. В центре стоял большой березовый стол, на нем — ваза с цветами, напротив стола — два шезлонга, а между ними — угловой столик с антикварной вазой.       Нотт отпустил ее руку, чтобы придвинуть ей стул, и она колебалась всего секунду, прежде чем сесть. Он занял место рядом с ней, улыбаясь, и именно в этот момент открылись двери, и вошел Малфой.       — Блейз сейчас разговаривает с домовиками, — сказал он, садясь напротив Гермионы. — Он скоро присоединится к нам.       Она открыла рот — в ней поднималась горькая обида за использование домовых эльфов, но Малфой невинно смотрел на нее, выжидая, и она поняла, что он ждет спора, поэтому поспешно закрыла рот. Он усмехнулся. Забини очень уж затягивал с алкоголем.       — Как получилось, что вы с Уизли расстались? — спросил Нотт, глядя на нее с недоумением. — Я имею в виду, мы все видели газеты, так что, по всей видимости, все было не идеально.       — Нет, не было, — коротко ответила Гермиона. Она знала, о чем он говорит: фотографии, на которых она и Рон кричали друг на друга, появлялись почти каждую неделю в течение последних двух месяцев. Одна из них, где она пихает Рона на встречную полосу, даже попала на первую страницу "Ежедневного пророка". Это был не самый лучший их момент. — Но я не буду говорить об этом. Особенно с вами двумя.       — Справедливо.       Двойные двери снова открылись, и вошел Забини с нервно-самодовольным видом.       — Извини, что заставил тебя ждать, дорогая, — сказал он, присаживаясь слева от Гермионы. — Ланч будет подан в ближайшее время.       Он был прав. Не прошло и минуты, как появился домовой эльф в костюме с маленьким фиолетовым галстуком и начал расставлять подносы и тарелки с аппетитно выглядящими блюдами для завтрака. Другой домовой в розовой бабочке налил каждому по стаканчику, оставив на столе апельсиновый сок и шампанское. Парни сразу же принялись за еду, а Гермиона в изумлении смотрела на домовых эльфов, и ее рот оставался полуоткрытым еще долго после их ухода.       — Удивлена, что они свободны? — спросил Малфой со знанием дела. — Мы не монстры, мы соблюдаем твои законы. На самом деле, я ошеломлен, что Визенгамот позволил тебе пропустить так много. У большинства из них тоже всю жизнь были домовые эльфы.       Гермиона поджала губы, потянулась за своим стаканом и сделала длинный глоток.       — Я могу быть очень убедительной.       Малфой рассмеялся, а она подняла бровь, когда его нога задела ее ногу под столом, но она не сдвинулась с места.       — Ты должна быть такой, чтобы все эти годы держать в узде Страшилу и Тупицу.       У Гермионы не было времени размышлять о том, что он читал маггловскую литературу, ведь его ботинок был скинут и его нога медленно терлась о внутреннюю сторону ее икры. Она залпом допила свой напиток.       Забини быстро налил ей еще —шампанского с небольшим количеством апельсинового сока. Она поняла — они пытались споить ее, и тут же почувствовала себя очень глупо, раз последовала за тремя мужчинами с сомнительным прошлым в один из их домов, никому не сказав, куда идет. Но тут рука Забини легла на ее бедро, и она больше не могла думать.       Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, но Блейз не смотрел на нее, а просто продолжал есть свои яйца бенедикт, а лукавая ухмылка украшала его лицо. Она взяла вилку, слегка вздохнув, и начала есть свою еду. Нотт убрал прядь ее волос с лица, заправив ее за ухо, и на этот раз она не осмелилась поднять взгляд.       Нога Малфоя достигла внутренней поверхности ее бедра, и она резко выдохнула, уронив вилку, которая с грохотом упала на тарелку. Гермиона допила бокал, наполнив его в этот раз только шампанским.       — Что-то случилось, Грейнджер? — невинно спросил Малфой.       — Нет, — ответила девушка, но ее голос прозвучал намного выше, чем ей хотелось бы. — Я в порядке.       — М-м-м.       Забини сжал ее бедро:        — Удобно?       Она кивнула.       Нотт хмыкнул, накалывая на вилку кусочек фрукта. К ее удивлению, он поднес свою вилку к ее губам, не спрашивая. Не задумываясь, она открыла рот и взяла клубнику с его вилки. Часть сока брызнула ей на губу, и Нотт поднял руку, чтобы аккуратно вытереть ее большим пальцем, внимательно наблюдая за ее реакцией. Она слегка заерзала на своем месте, сжимая бедра и случайно зацепив ногу Малфоя и пальцы Забини. Они оба усмехнулись.       Она подумала, что умрет от смущения, если они узнают, насколько она мокрая.       Малфой снова раздвинул ее ноги, а Забини рассмеялся, наклонившись к ней. Его рот был прямо возле ее уха, и он покусывал его, и если бы не Малфой, который держал ее колени раздвинутыми, то она снова сомкнула бы ноги.       — Я рад, что наша компания тебя не напрягает, — прошептал Забини. Его губы медленно двигались по ее шее, касаясь кожи, оставляя дорожку мурашек. — Ты выглядела такой напряженной, когда я увидел тебя у стены, ты так нуждалась в разрядке... и ты знаешь, как говорится… — он прикусил чувствительное местечко между шеей и плечом, и она всхлипнула. — "В три ствола".       О, Боже, во что она ввязалась? Гермиона переводила взгляд с волшебника на волшебника, и ее осенило понимание. На какую-то долю секунды она подумала о том, чтобы убежать, возможно, она бы их всех пришибла, но потом она задумалась. Все трое. Одновременно. У Рона, наверняка, случится сердечный приступ, если он узнает, и это только раззадорило ее.       Она не думала о мести, потерявшись в собственных эмоциях, но теперь рука Забини скользила под ее платьем, а Нотт играл с одним из ее локонов, и это вдруг показалось ей очень хорошей идеей. Она закусила губу, чтобы не улыбнуться.       — Черт возьми... — пробормотал Малфой, глядя на нее в явном изумлении. "Она действительно думает об этом".       Гермиона ярко покраснела — она была уверена в этом, и выпила остатки шампанского, чтобы не говорить. Они все выжидающе смотрели на нее. Рука Забини поднялась еще выше.       — Скажи мне, Грейнджер, — прошептал он. — Если я прикоснусь к тебе прямо сейчас, ты будешь мокрой?       Она ничего не сказала, нервно закусив губу. Ей пришлось выпустить губу, ведь она задохнулась, когда он сделал именно это — провел указательным пальцем по передней части ее трусиков, которые, к сожалению, почти промокли.       Он мрачно усмехнулся.       — Джентльмены, я считаю, что мы сорвали джекпот.       Его рука продолжила касаться ее, посылая искры по всему ее телу и затрудняя дыхание, а Нотт отвел ее волосы в сторону, чтобы начать целовать шею. Она вздохнула от наслаждения, прикрыв глаза.       — Ты когда-нибудь была с несколькими волшебниками одновременно, Грейнджер? — спросил Забини, и его рука поднялась и скользнула под трусики. Костяшки его пальцев коснулись клитора, и у нее перехватило дыхание. Она откинулась на стуле назад, и ее рот приоткрылся:       — Нет, — выдохнула она.       Его пальцы скользили по ее складочкам, собирая влагу, и поднимались выше, чтобы потереть клитор.       — Ты когда-нибудь была с кем-нибудь, кроме Уизли? — спросил Нотт, высунув язык, чтобы лизнуть ее шею.       — Нет.       — Бедняжка, — проворковал он. — Ты даже не представляешь, что теряешь.       — Что-то подсказывает мне, что я сейчас… — Гермиона не договорила, почувствовав еще одну пару рук на своих бедрах. Она открыла глаза и обнаружила, что Малфой покинул свое место, — узнаю, — закончила она свою мысль.       Его руки скользнули вверх по ее бедрам, под подол платья, и схватили трусики, сдвигая их вниз. Она приподняла бедра, чтобы он мог снять их, и задохнулась, почувствовав его дыхание на себе.       — Ты был прав, Блейз, — услышала она его низкий голос. — Я никогда раньше не видел ведьму настолько мокрой.       Пальцы Забини оставили ее клитор и скользнули вниз, погружаясь внутрь и вызывая стон у девушки. Он согнул палец, впиваясь в нее, а Нотт резко повернул ее голову, прижавшись своими губами к ее, проглатывая ее следующий стон.       Когда рука Забини покинула ее, она была готова заплакать. Нотт заставил её открыть рот, убрав свои губы, и средний и указательный пальцы Забини проскользнули в ее рот, заставляя девушку попробовать себя на вкус. В этот момент, посасывая его пальцы, она подумала, почему Рон не любил лизать ей, ведь она была приятной на вкус.       — Тебе нравится твой вкус, Грейнджер?       — М-м-м-м-м...О!       Губы Малфоя внезапно оказались на ее половых губах, а Нотт снова целовал ее. Она даже не могла понять, что конкретно Драко там делает, но ощущения были замечательные. Теперь она понимала, почему Джинни так нравится, когда ее "едят". Похоже, Рон действительно не знал, что делать, а Малфой чуть ли не пировал на ней, как в последний раз, хватая ее за бедра и заставляя сползти на край стула.       Язык Нотта был у нее во рту, язык Малфоя — в ее влагалище, и она не успела задуматься, что делает Забини, как он спустил тонкую бретельку ее платья, освобождая одну из грудей. Его рот почти сразу же опустился на нее, и ее соски тут же затвердели. Нотт принимал все ее стоны и хныканья на свой счет, и сгореть ей на месте, если их совместные ласки не были лучшим ощущением, которое она когда-либо испытывала за всю свою жизнь.       Она подумала, что могла бы кончить вот так, закинув ноги на плечи Малфоя. И вот она кончила — мышцы влагалища пульсировали, сжимаясь. Она изо всех сил старалась ответить Нотту на поцелуй. Девушка громко стонала. Но вот ее глаза закрылись, а голова откинулась назад. Грейнджер дрожала, сжимая край стола так крепко, что было практически больно. Малфой продолжал свои ласки, пока она не онемела и не могла больше двигаться, задыхаясь. Нотт и Забини, наконец, сели обратно, улыбаясь.       Гермиона успела лишь на мгновение перевести дух, прежде чем все поднялись на ноги. Малфой выполз из под стола, а Забини поднял ее на руки. Она чувствовала себя невесомой, ее ноги были, как желе. Блейз понес ее к одному из шезлонгов, где уже сидел Малфой, расстегивая рубашку и с ухмылкой наблюдая за ней.       Забини приподнял ее, а затем опустил так, что она оказалась у Драко на коленях. Малфой не мог выглядеть более самодовольным, чем в этот момент.       — Я думаю, при учете, что он знает тебя лучше всех, — сказал Забини, продолжая обвивать ее руками, а губами скользить по ее шее, — будет справедливо, если Драко возьмет твою киску.       Она с опаской посмотрела на Малфоя, думая, не собирается ли он сбросить ее с себя, крича о грязной крови, но он только сел, опустив вторую бретельку ее платья, чтобы взять ее грудь в рот. Она издала стон, чувствуя, как он обвил руки вокруг нее — одна его ладонь поднялась вверх, чтобы ущипнуть ее за грудь, а другой он схватил ее за бедро и притянул девушку еще ближе, чтобы показать ей, насколько он стал твердым.       Раздался звук расстегиваемого ремня, но, закрыв глаза, Гермиона не поняла, кто это. Забини ухватился за подол ее платья и задрал его так, что оно оказалось выше бедер, ничего больше не скрывая. Она не могла удержаться от того, чтобы не покачать бедрами навстречу Малфою. Это действие было почти бессознательным, но стон, который она издала, заставил ее продолжить в том же духе. Вскоре руки Малфоя оторвались от нее, и она услышала, что расстегивается второй ремень. Когда рот Малфоя перестал терзать ее грудь, она открыла глаза и посмотрела вниз.       У Рона он был не таким большим. Она была уверена, что Малфой знал об этом, судя по тому, как забавно он наблюдал за ней, поглаживая свой член.       — Нравится то, что ты видишь, Грейнджер?       — Замолчи.       Он усмехнулся и свободной рукой ухватился за ее бедро, слегка приподняв девушку над собой. Другой рукой он поставил член так, что головка коснулась ее входа, покрытого слишком обильной влагой. Он знал, что заслужил это, и когда он снова толкнул ее бедра вниз, погружаясь в нее, она тоже знала, что заслужила это. Звук, который она издала, когда он полностью вошел в нее, казалось, никогда не срывался с ее губ до этого, а когда Забини, а не Малфой, начал двигать бедрами вместо нее, то стон стал лишь громче.       Она обвила шею Малфоя, проводя пальцами по его белокурым волосам. Его серые глаза были прикованы к месту соприкосновения их тел, наблюдая, как член полностью исчезает внутри нее, и, судя по выражению его лица, он наслаждался этим не меньше, чем она.       Руки Забини покинули ее бедра, и их место тут же заняли ладони Малфоя, помогая ей двигаться. Она почувствовала струйку пота по позвоночнику, словно мягкую щекотку, будто кто-то провел пальцем по ее спине, заставляя ее дрожать от предвкушения. Руки Забини обхватили ее задницу, и она почувствовала, как что-то прижимается к ее сжатому колечку.       О, это становилось слишком хорошо, чтобы быть правдой.       — Уизли когда-нибудь брал тебя так, Грейнджер?       Она кивнула, не в силах вымолвить и слова в этот момент. Она почувствовала, как Забини целует ее шею, и его ухмылка коснулась ее кожи.       — Хорошо, — прошептал он ей прямо в ухо. Он ущипнул чувствительную точку там, за ухом, заставив ее громко вздохнуть. — Тогда это будет приятно.       Он мягко подтолкнул ее вперед, так, что она оказалась прижата грудью к Малфою, а ее задница оказалась в воздухе. Позади раздалось тихое бормотание, а затем стук палочки, которую он отбросил в сторону, и мгновение спустя Забини вошел в нее. И он, и Малфой на мгновение замерли, пока она переводила дыхание, привыкая к новому ощущению, а когда она кивнула головой, то они снова начали двигаться, чередуя толчки. Она буквально обмякла между их телами, не в силах больше ничего делать, кроме как стонать. Ее ногти впились в грудь Малфоя, спина прижалась к груди Забини, и она задумалась, куда же делся Нотт.       Ей не пришлось долго размышлять. Его рука схватила ее за челюсть, поворачивая голову в сторону, и когда она открыла рот, чтобы застонать, то он внезапно наполнился. Она открыла глаза и увидела Нотта, который с ухмылкой смотрел на нее. Он намотал ее волосы на кулак и грубо дернул за них, как раз в этот момент его член толкнулся глубже в ее горло, и она застонала, губами обхватив его член плотнее.       — Правильно, Грейнджер, — сказал Нотт низким голосом. — Хорошая девочка.       До сих пор Гермиона не могла оценить недостаток мастерства Рона. За все время, что они провели вместе, он еще никогда не доводил ее до такого состояния. Она была рада, что Нотт держал её голову за волосы, сам управляя ее ртом, потому что сейчас она не была способна практически ни на что.       Она никогда не чувствовала себя такой наполненной, такой желанной, и стоны, раздающиеся вокруг нее — она даже не могла определить, кому принадлежит хотя бы половина — говорили о том, что не только она одна получает удовольствие. Хитрые, чертовы змеи, они точно знали, что делают, когда приводили ее сюда. Она была бы в ярости, если бы не была так возбуждена.       Она не была уверена, что сможет кончить снова, пока не почувствовала нарастающее удовольствие. Она хотела сказать им, чтобы они не останавливались, но ее рот был занят, да и у нее не было сил на это. Малфой ударился где-то глубоко внутри нее в точку, о существовании которой она не подозревала, и она вдруг застонала, обхватив губами Нотта, который начал трахать ее рот более агрессивно, отчего у нее стали слезиться глаза. Она чуть не задохнулась, когда он вошел в ее горло слишком глубоко, но заставила себя дышать через нос и сохранять спокойствие.       Забини вскоре последовал за ней — его голова опустилась на ее плечо, он издал один из самых привлекательных звуков, который ей приходилось когда-либо слышать. Затем движения Малфоя стали частыми и рваными, и вскоре он тоже кончил. Они оба задыхались, удерживая ее на месте, а Нотт хрипел и стонал, ударяясь о заднюю стенку ее горла с каждым толчком. Слезы текли по ее лицу, и когда она начала с трудом дышать, он задвигал быстрее бедрами и кончил ей в горло, громко ругаясь.       Она проглотила все, что могла, прежде чем Нотт вышел из нее, и она смогла вдохнуть воздух. Малфой и Забини вышли из нее почти одновременно, и она пошатнулась, чуть не рухнув на Малфоя, но Забини подхватил ее и прислонил к своей груди, усмехаясь. Она так устала, что едва могла держать глаза открытыми.       — Я давно мечтал так заткнуть ей рот, — сказал Малфой, и она практически слышала, как этот ублюдок ухмыляется. — Должен сказать, это было лучше, чем я себе представлял.       — Если бы только Уизли мог видеть тебя сейчас, — самодовольно пробормотал Забини, откидывая волосы с ее лица, чтобы прижаться губами к ее шее. Она чувствовала, как его и Малфоя сперма стекает по ее бедрам, прямо на ноги последнего.       Нотт хмыкнул, и когда она заставила себя открыть глаза, то увидела, как он заправляет рубашку обратно в брюки, но ремень оставался по-прежнему расстегнутым.       — Думаю, тебе стоит подарить ему небольшой прощальный поцелуй, — забавно сказал Нотт. — Пусть он почувствует мой вкус на твоем языке.       Она чуть не застонала от этой мысли, а потом действительно застонала, когда Малфой сказал:       — А вот это идея, — его пальцы оказались внутри нее, собирая свою сперму. Он поднес пальцы к ее губам, злобно ухмыляясь, и она, не задумываясь, облизала их.       Забини сделал то же самое, еще раз просунув в нее пальцы, чтобы собрать свою собственную сперму, и когда все три пальца оказались у нее во рту, она усмехнулась, облизывая свои губы.       Месть еще никогда не была такой сладкой на вкус.