Тени забытых предков

Амори нечем заняться. Чтение, являющееся для него привычным способом скрасить одиночество, не идет: фразы путаются, смысл ускользает. Буквы, как назло, формируются в одно небезызвестное имя, а перед глазами непроизвольно возникает образ. Амори думает об Орисе. Постоянно. О нем никто так не заботился. Были, конечно, и до него лекари-слуги, но они попросту выполняли работу, не превышая полномочий. Орис же успокаивает его, разговаривает с ним мягким тоном, смотрит на него немигающим взглядом добрых глаз. Да, само собой, альфа делает это не просто так. У него есть на то свои мотивы, но Амори хочется думать, что забота эта бескорыстна. Наконец почувствовав, каково это, быть обогретым, он упорно желает снова ощутить тепло его рук. Хоть на мгновение… или хотя бы увидеть его лицо. Что-то неимоверно нежное и хрупкое расцветает у него в груди, когда он думает об Орисе. Это не похоже на благодарность, это нечто глубже и многограннее. Теплое ощущение спасает его от тревожного ожидания, что вот-вот в комнату войдет Король и сделает с ним то, что делал всегда. Продолжит ломать. Он искренне надеется, что Король вник во слова Ориса и ближайшим временем не придет. Эта временная свобода окрыляет. Орис сделал для него самый ценный в мире подарок, и Амори не знает, как его отблагодарить. Подаренного украшения недостаточно, альфе они, судя по выражению его лица, не нужны. Тогда каким образом выразить благодарность? Таким, к которому он приучен — отдаться? Но ведь кто сказал, что Орису он будет интересен? Тот сам говорил, что воспринимает его как дитя… Амори прикусывает потрескавшуюся губу, сникая. Для взрослого альфы он совершенно скучен. Он даже не умеет поддержать разговор. Остается довольствоваться наблюдением за альфой и своими наивными мечтами, которым не суждено осуществиться. И не из-за вероятной невзаимности, а из-за преграды, имя которой Король. Чтобы отвлечься от внутренних метаний, Амори подходит к сундукам с драгоценностями, склоняется над ними и перебирает в руках содержимое. Солнечный свет прорывается через тонкие белые шторы и попадает на украшения. Камни начинают сверкать. Их блеск чем-то напоминает глаза Ориса… Амори сглатывает и отворачивается. Он сам себе надоедает со своей глупой влюбленностью. Амори достает из комода шкатулку с «сокровищами». Вскоре мелкое ядро Тени оказывается зажатым в его ладони: он забирает его и выходит в коридор. Его останавливают стражники, спрашивая, чего он желает. — У меня отвалился камень из моего любимого ожерелья, — Амори показывает камешек и порванное заранее им же украшение-колье. — Отведите меня к королевскому ювелиру. Я сам хочу дать ему указания. Те кивают и ведут его в другую часть замка, спускаются на нижний этаж. Открывают дверь и впускают Амори внутрь тесной комнатки, заваленной доверху вещами. Пожилой бета в круглых очках склоняется над драгоценностями за столом, слегка стонет от усталости и вытирает пот со лба. Амори становится неловко, ювелир и так уже стар, куда ему давать отдельные задания?.. Когда он собирается развернуться и покинуть комнату, старик его окликает: — Ваше Высочество, что вас сюда привело? Вам не понравились драгоценности, что сегодня передали в ваши покои? — голос старика дрожит, тот волнуется. Амори быстро поворачивается к нему и успокаивает: — Они очень красивы, большое вам спасибо. Я поражен вашим трудом и хотел бы вас попросить об одной услуге, но так, чтобы об этом никто не знал. Он подает красный камень ювелиру. Тот берет огромную лупу и осматривает. По его взгляду понятно, что он видел такие раньше, возможно даже и работал с ними. — Ох, Ваше Высочество… Это же… — Мне нужен простой кулон из этой вещицы, справитесь? — До завтра будет готово! — кряхтит старик, вскакивая с места. — Не стоит так мучить себя, мне ведь не срочно, — старается успокоить его Амори. — Где ваши ученики? Почему они не помогают вам? Как так их нет? Я попрошу Короля, чтобы он пригласил лучших ювелиров города, может, кто-то приглянется вам. Но… вот это, я хочу чтобы вы сделали собственными руками. Никому не доверяйте эту работу. Ювелир с облегчением выдыхает и садится обратно, снова вытирая взмокший лоб дрожащей рукой. Амори слабо улыбается, разворачиваясь. И уже на выходе слышит: — Так похож на Альфреда и принца Эилеифра… ох… как же жаль, что они погибли, бедное дитя… По пути в свои покои Амори все думает, о ком шла речь. Альфред… это имя называли какие-то слуги, когда он спрашивал о своем настоящем папе. А Эилеифр… разве это не имя брата Короля? Правда, принц давно погиб, и никто из придворных не говорит, почему. За любое упоминание Эилеифра следует расправа. Однажды сам Амори рискнул спросить о нем в присутствии Короля, и последний пришел в бешенство. Значит, в прошлом произошло что-то страшное. Но вот что — как узнать?.. …Весь оставшийся день Амори ждет Ориса в своих покоях, но маг все не приходит. Его пронзает тоска. Желание видеть Ориса становится невыносимо жгучим. Амори хочет снова попасть в его объятья, ощутить их надежность и защиту. Как жаль, что он не может проводить с ним каждую секунду… Он уже искупался и подготовился ко сну, перед этим плотно закрыв шторы. Даже лег на кровать под одеяло — а двери соседней комнаты все так же остаются закрытыми. «Хватит же думать о нем, приди в себя», — он хлопает себя по щекам, стремительно краснеющим при одной мысли об Орисе. Такое происходит с ним впервые. Его разум и тело еще ни разу так не волновал конкретный человек. Весь этот трепет, смятение, желание видеть его, говорить с ним и прикоснуться… неужели он чувствует все это только потому, что Орис к нему хорошо отнесся и спас от мучителя-Короля на ближайшее время? Амори сам не знает. Ему волнительно и немного страшно. Сердце ускоряет ритм и гулко звучит в голове, стоит двери сдвинутся с места. Амори, натянув одеяло по глаза, широко улыбается, с облегчением выдыхая в ткань. Он тут! Пришел! Амори осматривает его с ног до головы, цепляясь взглядом за широкие плечи и крепкие руки, скользя по темным волосам, перекинутым наперед… Как слепой не видит солнца, так и Амори не видит в предмете своей первой в жизни влюбленности недостатков. Он осознает, что у этого чувства нет шансов, но не может управлять собой, когда Орис подходит ближе и что-то ему говорит. Щеки ощутимо покалывает, Амори боится шумно вдохнуть. «Обними меня, пожалуйста», — он остро нуждается в его тепле, но произнести мысль вслух не решается. Орис же выглядит, как всегда, спокойным и даже мрачным, на его лице нет ни единой эмоции. Альфа достает лекарства и мази и просит его перевернуться на живот и приподнять тунику. Его отстраненное поведение остужает пыл, «розовая» пелена перед глазами редеет. Амори внутренне сжимается, вспоминая, что для Ориса он всего-то больной, с которым ему приходится возиться не по собственной воле. Амори все же переворачивается и прячет красное лицо в подушке, подтягивая ткань одеяния выше. Оголять себя перед Орисом от чего-то смущающе. Он напрягается, выжидая дальнейших действий. И вздрагивает, когда прохладные пальцы касаются его ягодицы. Амори сжимает в кулак ткань подушки, чтобы привести себя в чувства. Это всего-навсего нанесение лекарства, и подобная ситуация происходит не впервые. Еще вчера он воспринимал эту процедуру спокойнее. А сегодня все не так. Он ощущает, как его ягодицу полностью накрывает ладонь альфы. Амори издаёт немой звук, прикусывая губу. Широко раскрывает глаза от своих же внезапных фантазий. Почему он думает об этом? Разве близость с альфой бывает приятной? Это больно и тяжело вынести, хоть в книгах ее и описывают как наивысшее блаженство. Лгут ли? Или, может быть, дело в партнере? Амори вздрагивает вновь, когда леденящая мазь касается ануса. Он весь напрягается, начиная тяжело дышать. Его тело непонятно реагирует на Ориса. Он чувствует, как альфа аккуратно смазывает стенки ануса изнутри с помощью пальца. Амори прикусывает ткань подушки. Это в самом деле приятно! Но не успевает он как следует прочувствовать, как Орис оканчивает процедуру. Амори слышит пожелание спокойной ночи над ухом, но ничего не говорит в ответ. Он дожидается, когда дверь хлопнет, и как только слышит этот звук, то резко вскакивает с кровати. Подбегает к настенному зеркалу и осматривает себя, растрепанного, красного и с поволокой на глазах. Он томно дышит. Торчащие соски натягивают ткань туники. В заднем проходе пульсирует, там влажно не только от мази. Он пугается сам себя и отходит на шаг назад. Как его тело могло реагировать на такое? Орис просто лечил без лишнего подтекста. Близость с Королем никогда не вызывала в нем отклика, он воспринимал ее, как обыденную обязанность. А тут обычное нахождение рядом и запах альфы едва ли не свели его с ума… Разве это возможно? Амори возвращается на постель и замечает на подушке мокрый след от слюны, переворачивает ее и садится на край постели. Ему всего восемнадцать, а выглядит и того на меньше, он не привлекателен в глазах взрослого альфы. Амори укладывается в постель, расстроившись от своих же мыслей. Ему снова становится холодно.