Тени забытых предков

Орис приходит в себя в темном сыром месте. Тонкая струйка света сочится сквозь окно. Он шевелится. Браслетов нет. Запястья почти зажили. Орис приподнимается, осматривая камеру в поисках Амори. Его тут нет. Он один. — Черт! — Орис ругается и тут же хватается руками за виски, запуская пальцы в волосы и до боли зажимая их в кулаки. Его омегу изнасиловали, а он ничего не смог сделать. Неимоверной силы горечь заполняет его всего. На смену ей — нарастающая ярость и желание отомстить. Он начинает дышать через нос, ноздри сильно расширяются, Орис смотрит исподлобья перед собой. Вместо прутьев — энергетический барьер. Его заперли тут, как Тень. «Я сотру его в пыль», — шипит он. — «Я его уничтожу, и плевать, чего мне это будет стоить». Орис встает, и, не обращая внимания на сильную боль в груди и животе, направляется к «выходу». Пробует пробить — и это прикосновение отражается сильнейшим жжением во всем теле. Ему приходится отойти, опереться на стену, чтобы не упасть. Как Амори? Где он? Выжил ли, сумел спастись? Кажется… его ядро треснуло. Если это так, то Амори уже мертв. На него накатывает то чувство вины, то отчаяние, то ярость. Таким слабым и уязвимым он не был никогда. И таким его сделал человек. Любовь. Если бы не она, Орис бы сбежал при первой возможности… Но и отказаться он не может, особенно теперь. Поздно отворачиваться от того, кого он признал своей семьей. Да, ему сняли наручники, чтобы тело смогло регенерировать. Это все для того, чтобы Орис не умер преждевременно. Он догадывается, что для него готовят куда более изощренную и мучительную казнь. Или жизнь в роли подопытного, что куда хуже смерти. И выход отсюда только один. Пойти кое-кому на уступки. — Эй, ты тут? — он прислушивается к себе. Черный сгусток, обволакивающий его ядро, откликается на зов. — Какого ты не взяла контроль, когда могла это сделать, а?.. Ты все время пыталась меня покорить, но в этот момент решила сидеть тихо? Тебе ведь под силу было освободить мое тело и наконец занять в нем свое место… скажи! Но Тень молчит. И ее молчание значит лишь одно: «Я — это ты, а с собой не разговаривают». — Раз так… — он замирает, впервые осознавая в полной мере свое единство с Тенью. — Я уступаю тебе половину места. Вперед. Она начинает копошиться, черные нити вырываются из груди и облегчают тем самым боль. Дымка сгущается и кружит вокруг. Тень его лечит. Только ее поведение не понять… Орис молчит некоторое время. Он смиренно выдыхает, опускает взгляд в пол и формулирует «договор» по другому: — Я принимаю тебя, как себя самого. Больше он не будет разделять свое «я» на себя и Тень. Отныне есть только один «он». Цельный. В этот же миг его тело пронзает тысячами тонких нитей. Ядро. Орис ощущает, как в заполненное фиолетовое ядро просачивается черная дымка с красноватыми переливами. Меняет Дар. Или… становится на место. Грудь распирает. Боли больше нет. Как и его прежнего. Орис видит. Перед глазами проносятся кадры, он ощущает себя малым ребенком, бегающим в поле. После — черные птицы в небе, мертвая птица в руке. Очерненный труп отца. Отца? Это не его отец, но Орис уверен, что именно его, как и уверен в том, что это он его убил. Дальше… кровь. Вопли, война, взгляд застлан красным. Ярость, жажда победы, отмщение, власть, в руке зажат меч. Эскада — Созвездие… Родина. Родная несбывшаяся мечта. Поражение. Это — чужие воспоминания. Орис выныривает из них, как из видения. Он сползает вниз, его бьет дрожь. Эти кадры кажутся ему до жути знакомыми, будто он прожил их сам, но ведь… с ним никогда такого не случалось! Орис старается дышать глубоко, чтобы не сойти с ума от ощущения, что теперь в его «я» подселилась вторая его часть, которую он отторгал с самого рождения. И вот, они слились воедино. Он чувствует прилив сил. Ощупывает ребра — целы. Магия Тени стала его магией. Потенциал ядра ощутимо увеличился, и, кажется, он не заполнен. Совсем не заполнен. Его можно… развить? Насколько развить? Орис ничего не понимает. Он все это время был уверен, что в его теле живет Тень, сородич которой когда-то ужалил его папу в живот перед родами. Но почему-то эта Тень теперь превратилась в магическую частицу и ощущается, как Дар. Обычная магия, пускай и темная, убийственная для всего живого. Магия. Такая же, как у Теней, точь-в-точь. И эти чьи-то воспоминания… «Разберусь позже, сейчас мне необходимо выбраться отсюда и найти Амори», — имя омеги звучит изнутри будто бы сразу двумя голосами. Эта его новоиспеченная вторая часть тоже с ним согласна. Он встает и с размаху ударяется о барьер. Тело снова пронзает жжением, но не так сильно, как в первый раз. В барьере ощущается небольшое утончение. Так вот, как это делали Тени? Они каждый раз, ударяясь, истончали клетку, но сами терпели постоянные муки? Но все же, измерения малы. Он ударяется во второй раз по тому же месту, но результат еще меньше. С такими темпами Орис рискует дождаться палачей и попасть на плаху раньше, чем сумеет освободиться и найти омегу. Несмотря на боль, он продолжает повторять эти действия снова и снова. До тех пор, пока блок не светлеет. С той стороны он слышит шаги и останавливается. В переливах цветастой магической «пелены» виднеется образ… Ива. — Ты жив, какое же облегчение, — светлый маг заметно вздыхает. — Ты едва не умер, твое тело окружила черная дымка, с тобой возились около трех дней, потому что дымка никого не подпускала… О Боги! Да ты хоть представляешь, скольких людей ты ужалил, пока тебя перемещали сюда?! Они все прямо на наших глазах мгновенно умирали, и их души превращались в Теней. Теперь мы знаем, откуда берутся Тени. Это было потрясаю… — Что с Амори? — тут же спрашивает он, перебивая поток слов. — О… Ну… — Говори! — он со злости и нетерпения ударяет кулаком о блок и сжимает челюсти. Этот рык будто принадлежит не ему. — У тебя голос стал такой… низкий, грубый. Ты еще в себе? Это ты? — Проклятый омежка, как только я выберусь, я вырву тебе твой длинный язык! — О, все, узнаю-узнаю своего красивого! Амори… Он не в лучшем состоянии, но жив. Я за ним присматриваю. — Точнее, — Орис всматривается в мутный образ мага. — Какой ты стал жесткий, — Ив хмыкает. — Он, так сказать, превратился в паренный овощ. Не реагирует ни на что. Отказывается есть. Я кормлю его магической энергией… у него надломано ядро. Наверно, это произошло из-за сильных эмоций, и я не знаю, как человек вообще может жить с такой большой трещиной в ядре. Я понятия не имею, как его восстановить… — Позаботься о нем, вскоре я его заберу, — Орис вздыхает и хмурится. Все хуже, чем он думал, но зато Амори жив, хоть и не надолго, ведь с треснувшим ядром он обречен на гибель. — Не сможешь, скоро за тобой придут, — Ив опускает голову. — Но я спасу тебя, не переживай, красивый. Ив достает из кармана ножницы и перекладывает длинные волосы наперед. Берет пряди в кулак. Волосы медиума — это его долголетие, его дополнительная живительная сила. Обрезать их — равно укоротить себе отмеренные годы жизни. — Не нужно этого делать. — Орис, — Ив впервые называет его по имени, нерадостно усмехаясь. — Они убьют тебя. Ты это понимаешь? — Но я знаю, что ты позаботишься об Амори, — выдыхает он. В этот момент собственная смерть его совсем не пугает. — Ты лучше скажи мне, как ты позволил этому случиться?! — Ты думаешь, это в первый раз Король глумится над ним? Это происходит с того времени, как у Амори случилась первая течка и он созрел как омега. Королю нужен ребенок от него с королевским Даром. Наследник-альфа. А Амори… он привык быть мишенью для битья. Это не первое в его жизни изнасилование. — Почему ты не пресек это? — медленно цедит сквозь зубы Орис, вне себя от подступающей к горлу ярости. Он снова вспоминает картинки того, как Оден жестко вбивался в порванное нутро омеги. — А что я мог сделать против Короля-то? Или ты думаешь, что я не спас бы племянника, если бы знал, как? — в голос Ива прорезается отчаяние. — Но теперь, когда мне известно об одержимости Короля моим покойным братом, я смогу использовать мою внешнюю схожесть с Альфредом, — он заносит кинжал и перехватывает часть густых и длинных волос. Миг — белые пряди, подобно шелковой ткани, летят на пол и закручиваются змеями. Рассыпаются, превращаются в алмазную крошку: а за ними вниз летят еще, и еще. Иву физически больно отрезать от себя часть магической силы, запечатанной в волосах. Но он сильно сжимает челюсти, смотрит Орису в глаза и продолжает. — Похож? — осипшим голосом произносит маг, когда отрезает последнюю из прядей. Теперь короткие волосы, неровно остриженные, падают челкой на лицо. — Нет, подожди, — Ив говорит это и достает из кармана зелье, меняющие оттенок его серых глаз на голубой. — Теперь похож. Орис не может отойти от чувства, что перед ним и есть омега с портрета в библиотеке Короля. Черты лица, прическа, глаза и даже улыбка — точь-в-точь Альфред. Только немногим старше. Ив цепляет на шею тот самый кулон, украденный тогда из гроба и отданный Амори. — Орис, ты должен продержаться. Я вытяну тебя отсюда, — обещает Ив, протягивая тонкую руку сквозь барьер. — За меня никто и никогда не вступался до тебя, — омега прикасается к лицу, проводит от щеки к подбородку. — Ты помнишь, как разогнал ту шайку и отнес меня врачевателю? До того момента мне приходилось самому за себя бороться. Всегда. Но ты… ты показал мне, что люди бывают доблестными, — он хмыкает. — Я вытяну тебя, но ты будешь должен мне поцелуй, — и слегка нажимает пальцами на нижнюю губу. Ив уходит, оставляя за собой шлейф из уверенности. Похоже, что омега собирается влиять на Короля, притворившись своим братом, Альфредом. И поскольку Оден уже совсем не в себе, то это может подействовать. «И зачем нам его помощь?» — звучит изнутри голос. — Я справлюсь быстрее, — кивает «себе» Орис, полностью принимая себя обновленного и доверяя предчувствию. Он, собравшись с силами, ударяется о барьер и видит, как от места удара по всей поверхности расходится сеть трещин. Тут же образуется пробоина, в которую и шагает Орис, оказываясь на свободе. Вот только… его исчезновение быстро заметят. Он видит одного из стражников, приближающегося к нему. И план созревает в голове мгновенно. Орис оставит вместо себя другую Тень. — Уж извини, приятель, — он хватает слугу и вонзает в его грудь вмиг отросшие черные когти. Он забрасывает ужаленного в камеру до того, как барьер восстанавливается. Орис наблюдает за тем, как его невольную жертву корчит в предсмертных судорогах, как его кожа чернеет, покрывается трещинами, как слабое ядро оголяется в груди и из него стремительно вылетает черная субстанция. Слабая Тень. Это душа, заключенная в темную магию. — Ну, и кто же я такой, получается? — хмыкает он сам себе, отмечая то, что не ощутил должного сочувствия по отношению к ужаленному ни за что человеку. Орис опускает взгляд на руку, которой подсознательно пронзил несчастную жертву. Его рука покрыта чернью, но эта чернь быстро отступает. Когти тоже укорачиваются. Он, не теряя времени, накладывает на себя блок и отправляется за Амори. Все остальное потом. Орис искусно скрывается от многочисленных стражников. В этом ему нет равных — навык прокачан до максимума. В покои Амори приходится пробираться через окно — он с удивлением обнаруживает на нем блок, поставленный Ивом. Сам Ив внутри, переодетый в одежды, похожие на те, которые были на потрете его брата. — Ты как?.. — омега округляет глаза. — А как же… Орис быстро подходит к Иву и так же быстро и кратко целует в губы, притягивая за голову. — Теперь мы квиты, — и отворачивается в поиске Амори. Для него этот жест ничего не значит, а вот Ив начинает визжать, закрыв лицо руками. Орис обводит взглядом комнату. Что-то в его окаменевшей душе начинает шевелиться, когда он видит истинного на кровати. Такого же измученного и едва живого, как в их самую первую встречу, когда Орис Аби Поо прибыл в качестве странствующего лекаря. Дежавю. На заднем плане слышится радостный писк Ива. Маг появляется рядом с окровавленным лицом — у него пошла кровь из носа. Но выражение лица маниакально довольное. — Это была плата наперед, — Орис обращается к нему, приседая на край кровати у спящего Амори. — А теперь выполни часть уговора. Отвлеки Короля. Я заберу его отсюда, — он слегка прикасается к ледяной щеке лежащего омеги. В груди щемит. И снова в памяти всплывает момент, когда Амори истошно закричал, а после обвис на троне безвольной тряпичной куклой, пока Оден его имел сзади… Именно в тот момент ядро омеги не выдержало и треснуло. Орис ощущал этот треск. Где-то глубоко в сознании он понимал, что возможно больше не увидит его в живых… Еще один человек, к которому он посмел привязаться, оказался бы в Ином мире. — Долго он спит? — Он не спит, — Ив, вытирая кровь с лица и рук какой-то тряпицей кивает на кровать. В подтверждение Амори приоткрывает пустые глазницы. Омега настолько измучен, что сил ему хватает только для того, чтобы дышать. — Амори, — Орис склоняется над ним, откидывая одеяло. — Ты узнаешь меня? Но в ответ тишина. Перед ним живой труп. Магический фон практически не ощущается. — Я заберу его и найду ему лекаря, который сможет залечить ядро. По пути я смогу подпитывать его магией, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение и… смерть. — Ты не совсем понимаешь, — Ив кладет ладонь поверх его руки, застывшей на груди Амори. Орис переводит взгляд на лицо мага. — Если он сам не захочет жить, то никакие лекари ему не помогут. А он не захочет. Орис сжимает челюсти, снова погружаясь в произошедшее. «Однажды Король поплатится. Я лично поквитаюсь с ним». — У меня мало времени. Твоя задача отвлечь, моя — забрать Амори в безопасное место. Я еду к Крепости на севере. Найдешь нас после. И да, собери те вещи, которыми он пользуется чаще всего. Орис действует быстро, осознавая, что стражи в любую минуту могут заметить, что вместо него в клетке другая Тень. Он заходит в соседние покои, хватая свою сумку, с которой пришел во дворец. Вскоре Ив подает ему еще одну. — А кулон, — Ив прикасается к украшению на своей шее, — я отдам ему при следующей встрече. Полагаю, ты найдешь способ его излечить, красивый. А если нет… то я не против занять его место в твоем сердце, — омега ему подмигивает. — Ты так хорошо целуешься… Только мало. А давай еще раз? Орис проходит мимо. Запрокидывает сумки за плечи, находит и привязывает к поясу свою трость. Он бережно поднимает безвольного Амори на руки. Совсем легкий. Исхудал. — Со стражами я справлюсь. С тебя Король. — Встретимся на свободе, — Ив посылает ему воздушный поцелуй и выходит. Сбежать отсюда — не проблема, если отвлечь Короля. Почему-то в этот момент Орис не думает о рисках. Он вообще не думает. Эта нерушимая уверенность от чего-то не кажется ему неестественной, хотя должна: раньше он всегда помнил об осторожности. Почти всегда. За стенами дворца придется регулярно накладывать скрывающие блоки. Так, чтобы их не нашли. Да, руны помогут скрыть их от придворных магов, но не от чутья Короля. Проклятый Король… От одной мысли о нем Ориса пробирает лютой ненавистью. Такое не прощают. Он прижимает к себе Амори и выпрыгивает через окно, с легкостью приземляясь с помощью магии. Не до конца восстановившиеся ребра дают о себе знать ноющей болью, но Орису все равно на боль. Для него куда важнее отнести такого важного сердцу омегу в безопасное место. Тут Амори бы умер. Треснувшее ядро пустило бы трещину дальше, стоило бы Королю оказаться поблизости. Потом — раскол. С травмой такого рода не живут. Даже если Орис найдет врачевателя по ядрам, нет гарантии, что тот вылечит омегу… Его окружает фиолетовая дымка, делающая его неприметным для остальных. Если кто попробует встать у него на пути — он без сомнения сбросит перчатку и ужалит. Но его не замечают, когда он пробирается за врата замка, следуя за выезжающей повозкой. «Они всего-лишь слабые пешки», — шепчет некто изнутри. — «Они «нам» нипочем». — Нам? — шепчет он, продолжая путь. На лице сам по себе появляется оскал. — Не забывай, есть только «я». Не «мы». Амори слабо шевелится, привлекая к себе внимание. Его надобно покормить. Пока что живительной магией, ведь обычную пищу его организм не воспримет. С этой мыслью Орис останавливается у ближайшего пристанища для странников, накладывая на себя и омегу чары неузнаваемости. Хозяин лавки выдает им комнату и продает коня. За это Орису приходится заплатить немалую суму. «Нужно было украсть», — шепот. «Я не вор», — возражает Орис себе же. «Не вор?» — с сарказмом. Он опускает голову на Амори. И в самом деле — он его украл. У самой смерти. Орис ненадолго задерживается в комнате, бережно укладывая омегу на кровать. Сам он по быстрому ест предложенную хозяином лавки пищу, толком не пережевывая. Орис наклоняется над мертвенно бледным лицом Амори и хмурится. В Крепости на южных землях живут маги, которые знают толк в излечении ядер. Путешествуя, он встречал нескольких, но и подумать не мог, что они ему понадобятся. Как лечить треснувшее ядро? Если треснуло оно у обычного слабого человека, тот умрет сразу же. Если у сильного мага — смерть наступит через несколько дней. Но у сильных есть более высокая способность к регенерации, в том числе, самого важного источника жизненной и магической энергии — ядра. Но это при условии, что они сами того хотят. Ив был прав, Амори не хочет. Поэтому до сих пор лежит. — Придется насильно, — он вздыхает, прикладывая руку к груди омеги. Орис внимательно следит, чтобы кожа не начала чернеть. Он не знает, как поведет себя новая магия и не очернит ли она его руки при любом использовании. Орис с осторожностью начинает вливать в ядро омеги живительную энергию Дара восстановления. Руки не чернеют. Он отдает настолько много, насколько может отдать. Этот омега стал его слабым местом, но передать его в руки смерти он не сможет. Орис гладит нежное лицо, на котором все еще остались следы, не долеченные Ивом. — Ты будешь жить, — он склоняется, но не целует, останавливаясь в нескольких сантиметрах от его губ. — Я тебя не отпущу. В этот момент омега открывает глаза. Его взгляд становится более осознанным. Губы размыкаются. Амори… пришел в себя? — Кто… вы? — совсем хрипло шепчет омега. Его лицо переменяется. Амори напугано отстраняется от него. Глаза расширены. Он начинает кашлять. Громко и долго. После этого Амори тянется к стакану воды на тумбочке, но слабые руки опускаются на кровать. Дрожь. — Я, — Орис берет стакан и поит его водой, но омега давится ею и выплевывает себе на рубашку. — Я твой учитель магии. Все хорошо, я друг, — он решает начать издалека, не зная, какой будет реакция Амори на его слова «я твой истинный альфа». Омега его не помнит. Этого и стоило ожидать. В ядре содержатся воспоминания, а поскольку оно повреждено, то память тоже искажена. Скорее всего, Амори сейчас очень страшно. На него свалился неизведанный мир. — Тише, я хочу помочь, — он вытирает его мокрый подбородок и рубашку рукавом своего одеяния. — Ничего не бойся, пока я рядом, Ваше Выс… Амори. — Где я? Почему я… не во дворце? — омега обеспокоенно вертит головой со стороны в сторону, осматривая бедно обставленную комнатку в серых тонах. Видимо, его память нарушена лишь отчасти. Это все — защитная реакция организма, который хочет жить. Сберечь юного омегу от травматичных воспоминаний, ставших причиной трещины. — Оден Аби Дако, — произносит он, ожидая на реакцию. — Вы помните, кто этот монстр? — Монстр? — шепчет Амори, но через секунду его глаза широко раскрываются, а на лбу проступает испарина. На лице застывает ужас, будто омега вмиг вспоминает все-все-все одним сплошным потоком. Амори срывается с места, но Орис вовремя его перехватывает и пытается уложить обратно. Омега в его руках сильно дрожит и задыхается. Слышатся всхлипы. Орис крепко его обнимает, гладит костлявую спину, и даже через ткань ощущаются очертания ребер и позвонки. Сколько же его истинный натерпелся за эти годы… сколько сумел пережить! От одних только домыслов становится жутко. Его маленький омежка прошел настоящие муки. Но больше Орис не отдаст его в руки Одену. Ни за что. — Амори, — негромко зовет он. — Амори, нам нужно уезжать. Я увезу тебя далеко-далеко, туда, где тебе помогут. От тебя я хочу лишь одного: желания жить. Живи ради мести. Этот трон однажды станет твоим. Ты ответишь ему за все, что он с тобой сделал. Мы ответим. — Нет… я не хочу, не могу… — шепчет омега, всхлипывая. — Я не хочу видеть трон… их лица, я не хочу жить… я больше не смогу… жить с этой дырой в груди, — шепот отрывистый. Он не знает, что ему сказать, как хоть на каплю уменьшить его отчаяние. Ему самому больно от слез омеги, от его душераздирающих рыданий и попыток вырваться из кольца рук. Это невыносимо. Чувствовать то же, что чувствует связанный с тобой истинный омега — мука. — Все будет хорошо, я рядом. — Нет… никого нет рядом, я один, я всегда был один, — Амори смотрит вверх в потолок и его глаза снова становятся пустыми. Орис подхватывает его вновь безвольное тельце и крепко прижимает к широкой груди. «Оден Аби Дако, я клянусь тебе, ты умрешь самой жестокой смертью. От моего яда», — он смотрит на свои ладони — а они медленно чернеют. Орис, не касаясь ими спины Амори, надевает перчатки, и только потом укладывает безвольно прижавшегося к свей груди омегу на кровать. Он собирает вещи, берет своего истинного на руки и покидает лавку. Тут они пробыли не дольше двадцати минут. Орис перекладывает вещи на коня, с помощью хозяина лавки усаживая Амори перед собой. Одной рукой он придерживает его, второй держит поводья. Он немедленно выезжает в сторону южных границ Соединенного Королевства Дакоция, подозревая, что за ними уже погоня. До Крепости — около недели пути. Амори обязан продержаться.