Тени забытых предков

Орис быстро оценивает обстановку и пытается встать, но неожиданно натыкается на клетку. Она обжигает. Он одергивает руку. Прутья, невидимые для глаза изнутри, становятся на миг заметными. Кто-то поместил его в клетку для Тени среднего ранга, наверняка снова посчитав зараженным. Это уже проблема. Орис осматривается. Это открытая местность. Похоже на алтарь — вытесанные из камня идолы, круглый постамент по центру, камни-истуканы расположены по краям. Тут люди. Много людей. Они одеты в небольшое количество одежды — как для зимы — с элементами шкур животных, их меха, зубов, костей, грубой плетенной ткани из льна. Их кожа более загорелая чем у жителей западных земель. У них у всех белые волосы, ярко контрастирующие с кожей. Сопоставив эти детали, Орис осознает, что это одно из одичалых племен полуострова, мало выходящих на связь с остальным материком и общающихся на своем, своеобразном языке. Орис только слышал о них, но не видел. Говорят, несмотря на отсутствие нормального оружия, они довольно сильны в бою. Почти каждый из них наделен Даром, пусть и слабым. Орис выискивает глазами Амори с Руэри. И вскоре видит их — омег выводят на алтарь и походят к ним со странной формы ножами. Они их собираются… съесть? «Ни дня без проблем!» — Орис скалится. Он ударяется со всей силы о клетку, но это лишь отнимает у него энергию. Маленькая трещинка. Слишком маленькая, чтобы сломать. Орис продолжает атаковать клетку, между тем замечая, что Амори необычайно спокоен в отличие от паникующего и размахивающего тоненькими ручками-ножками Руэри. Миг — и с алтаря слетают все, кроме принца, откинутые синеватой волной. Амори угрожающе смотрит на них свысока и выхватывает изо спины лук. Создает стрелу и направляет. Будто говорит без слов: «Кто первый рискнет?». Стреляет кинувшемуся на него магу в руку. Стрелы эти особые: они никогда не промахиваются мимо цели. Даже расстояние им не помеха. Раненный человек взвывает об боли, на его коже от места ранения расходятся синие трещинки, как по глине. Амори снова натягивает тетиву, создавая новую стрелу. Увидев силу его Дара, на него сначала не рискуют нападать, но все же кидаются, атакуя с разных сторон. Орис недолго наблюдает за этим, он пытается проделать брешь в клетке, но она не поддается. Больно. Он сцепляет зубы, он привык терпеть. Нельзя позволить им навредить Амори. Их слишком много, принц — один. Но вскоре к Амори присоединяется Руэри вместе с кровожадными сервалами. Но и их сил недостаточно. Орис же дальше прорывает клетку. Быстрее. Нужно быстрее! В мешанине людей и магических вспышек непонятно, кто кого и как. Слышатся боевые кличи племени, их крики. Из кишащей толпы то и дело отлетает очередной раненный. Орис сосредотачивает все свои силы на клетке. Его руки обволакивает чернота, пространство краснеет, меняет структуру. В проявившихся нитях мироздания он видит места потоньше и направляет атаки туда. «Да как они смеют?!» — звучит ставший привычным голос. Орис начинает злиться. Удар — боль. Еще один — сильнее. Третий — треск. Получилось. Он вылезает, поднявшись, перехватывает рукоять меча. Направляется в сторону бойни, но… замирает в недоумении. Красная пелена редеет. Все противники раскиданы по сторонам, а в центре алтаря стоят Амори с Руэри и кошками, отряхиваются. Люди из племени убегают, кто куда, но омеги ловят их созданными путами, связывают и скидывают в одну сторону. Он таращит глаза, наблюдая за всей этой картиной. Получается, Амори может сам за себя постоять. Орис ему больше не нужен. Он подбегает и хватает принца за плечи, заглядывая в глаза, полные синего пламени. Его запас потенциала почти не истощился, а это значит, что Амори стал сильнее и выносливее в условиях реального боя. — Ты не ранен? — спрашивает Орис, не отпуская его плечи. — Как видите, — отвечает омега, пламя азарта в его глазах гаснет. — Отпустите. Я больше не нуждаюсь в опеке. Амори отряхивается, отходя от него и посматривая в сторону противников, которых мог убить, но просто обезвредил. Орис сглатывает, всматриваясь в его безразличный профиль. — Я беспокоюсь о тебе, ты нужен Дакоции. И всему миру, — он кивает в сторону свечения у горизонта. Омега смог бы в будущем немного укрепить Стены, чтобы предотвратить большой прорыв Теней. Но это рискованный план, который стоит оставить на экстренный случай. — Тебе нельзя рисковать собой… — Не держи его за слабака, — Руэри встревает между ними и уставляет руки в бока, хмурясь. — Ты сам видел его в бою! — Видел, — Ориса раздражает этот вечно лезущий в их и без того разлаженные отношения рыжий маг. Пока они разговаривают, связанные люди начинают шевелиться и уползать в ближайшие кусты. Но Амори тут же выхватывает лук, натягивает тетиву и целится стрелой. — На место! — рыкнул. Пленники не понимают дакоцианский язык, но пугаются самого решительного настроя. Да, поведение Амори действительно стало другим… Чувствует ли теперь принц, насколько силен? Кружит ли ему голову собственное нарастающее могущество? Орис поворачивает голову и осматривает местность. Это похоже на храм под открытым небом. Алтарь и истуканы тому подтверждение.  — Мы не тронем вас, если вы скажете, где обитают Фароу, — говорит он, обращаясь к местному населению на их корявом языке, который он частично знает, ибо тот похож на язык народов Окоста. Но «пленники» молчат, переглядываясь между собой. — Зачем вам нужны Фароу? — звучит за спиной на дакоцианском, и Орис мгновенно поворачивается, его руки оплетает магия, так как он чует опасность. На крыше холмистой землянки стоят два мага. Их руки так же оплетены черным с искорками красного. Этот Дар… его невозможно не узнать. Он щурится и кривит губы в усмешке. Фароу нашлись. Сами. — Хотелось бы посмотреть в глаза тому, кто обрюхатил моего папу и бросил выживать у Стен, — хмыкает Орис, осматривая одинаково выглядящих альф лет сорока. — Неужели у нас есть брат? — говорит один из них, пока второй медленно спускается вниз. — На вид совсем молод. Но связь ощутима, ты очевидно Фароу, в тебе течет наша кровь и Дар рода. Удивительно! Орис дает знак омегам, чтобы те отпустили «дикарей». Сам поворачивается обратно к родственникам, прохаживаясь, но не убирая трость. Мало ли, будут не рады? Что-то не видно на их каменных загорелых лицах улыбок. Они насторожены и изучают его взглядами таких же, как у него самого, красноватых глаз. — Ваши люди весьма… негостеприимны, — говорит Орис, указывая головой в сторону. — И судя по всему, вы их не кормите, раз они решили полакомится нами. — Они не собирались вас есть. Они хотели принести жертву Великому Кхаату, — подает голос тот же альфа, тоже спускаясь и подавая руку для рукопожатия. — Маал Фароу. После того, как Орис пожимает ее, маг добавляет: — А этот молчаливый истукан — Тиикс, мой брат. Хотя, по нам и так видно, кем мы друг другу приходимся. Эти прелестные создания — ваши супруги? — Эти? — Орис поворачивается на омег позади себя. — К счастью, нет. Один из них мой ученик, а второй просто увязался. Видать, ему больше нечем заняться, — пожимает плечами Орис, получая пинки под зад от недовольных таким определением спутников. Тем временем, племя разбегается по территории, прячась за деревья и странные сооружения, с опаской поглядывая в сторону несостоявшейся «еды для Кхаату». Братья Фароу в это время пересматриваются между собой, словно общаясь с помощью мыслей, и утвердительно кивают. С коротким «пошли» ведут гостей за собой. Местность тут неровная, неподалеку расположены скалы и горные реки. Узкими тропами братья Фароу ведут их к одной из гор, в которой выдолблено очень много проходов. Они живут внутри? Выглядит, как большой муравейник, с множеством узких ступенчатых лестниц. Братья ловко по ним идут, Орис в свою очередь просит Амори, идущего позади, держаться за его одежду на случай падения, но омега уперто отказывается. Самостоятельный. Ха… Быстро же он вырос. Орис с осторожностью относится к новым знакомым, он не убирает руку от рукояти оружия. За себя ему не страшно, а вот Амори, от которого буквально зависит судьба людей, надо беречь. Фароу заводят их в один из вырубленных в камне проходов. Внутри оказываются коридоры, ведущие к комнаткам. Освещают все это магические кристаллы, а тепло исходит от созданных кем-то очагов, тоже из магической энергии. Обычно маги не тратят запас потенциала на поддержание бытовых вещей, но тут, видимо, другие правила. Комнатка, в которую они попадают, довольно просторная. По центру длинный стол с лавками по боках, у стены подобие печи и много глиняной посуды, какие-то бочки, травы, сушеные грибы под потолком на веревочках. Видимо, кухня. К ним навстречу выходит альфа, судя по морщинам на лице, лет шестидесяти или более того от роду. Тот показывает что-то жестами рук. — Это наш отец, Фрэдрик, — поясняет Маал. Орис не понимает, как различает близнецов, потому что они очень похожи между собой, и их одежда тоже мало чем отличается от того, что носят здешние жители. Он переводит взгляд на старшего альфу и кивает. Тот выглядит крепким, несмотря на преклонный возраст, черты лица у него огрубевшие, взгляд жесткий, выцветшие красноватого оттенка глаза оценивающе проходятся по нему. Тем временем Маал жестами рук что-то показывает Фрэдрику. — Он немой, — разъясняет маг. — Мы общаемся с ним особым языком, который понимаем только мы сами. Я объяснил ему ситуацию. Он говорит, что примет вас. Без его разрешения вы бы не смогли остановиться в этих землях, мы, Фароу, все еще считаемся правителями Эскады. Точнее, оставшейся по эту сторону Стен ее части — Анхельского полуострова. Орис кивает ему, поворачиваясь на омег позади себя. Пересекается со взглядом настороженного Амори. А вот Руэри презрительно морщится: и что ему не нравится? Большое количество потомков Амберана Фароу в одном месте? Коты тоже находятся тут, но они расслаблено ложатся у ног хозяина. Не чуют опасности, а у животных хорошо развито предчувствие беды. Через некоторое время все они сидят за столом. Напряжение почти пропадает. Маал продолжает говорить без умолку, а его брат Тиикс наоборот, угрюмо молчит и сверлит Ориса, сидящего напротив, взглядом. К еде на столе никто особо не притрагивается. Хотя слышно, как животы омег урчат, но ни Амори, ни Руэри не рискуют пробовать здешние кулинарные изыски. Потому что выглядят они, мягко говоря, не очень. Кто бы знал, что жители Анхельского полуострова любят есть личинок и еще какую-то морскую добычу, напоминающую слизней? — Я спросил отца о тебе, — продолжает говорить Маал. Его суровому внешнему виду не подходит его многословность. — Он говорит, что припоминает случай, когда связался с одним омежкой с Чуждых земель. Тот был слугой в каком-то родовитом доме. Но они разошлись, и вскоре отец уехал, он не знал, что у него может появиться еще один ребенок, — переводит язык жестов Маал. — Если бы знал, он бы тебя забрал. Таких детей нельзя оставлять на произвол судьбы, мы опасны. Орис смотрит на своего настоящего отца и ничего не чувствует. А что он должен ощутить? Его вырастили другие люди. Орис рос в другой семье, презирающей его за то, что он был бастардом. Что поменялось бы, если бы он вырос тут? Как минимум, Орис бы знал с ранних лет о втором своем Даре и сумел бы раньше взять его под контроль. Не боялся бы самого себя и не мучился в догадках, что его ждет. Возможно даже… он получил бы намного большее: тепло и поддержку. Хотя, кто знает, что это за люди — Фароу — на самом деле… Впрочем, сожалеть бесполезно. Прошлого не изменишь. — У вашего спутника сильный Дар, — вдруг подает голос Тиикс. — Отталкивающий. — У него Дар королевской семьи Соединенного Королевства Дакоция, — Орис поворачивается в сторону сидящего рядом Амори. — Надо же. Бастард? — Тиикс хмыкает. Брат толкает его плечом, говоря что-то о бестактности. — Наследник престола, — Орис чувствует, как губы трогает ухмылка. — Амори Аби Дако. Принц и носитель Дара. Воцаряется тишина. Маал удивленно приоткрывает рот, а его брат остается невозмутимым. Сам Амори словно отстранен от происходящего, его лицо спокойно. — Ни к чему формальности, давайте лучше приступим к делу, — говорит омега ровным тоном голоса. Он совсем не зажат, как было раньше. Амори поворачивает голову на Ориса, посмотрев ему в глаза. Уверенно. — К тому, из-за которого мы проделали долгий путь. — Разве ты не просто искал родственников? — обращается Маал. — Не совсем, — Орис обводит альф взглядом. — У нас много вопросов. Но среди них есть главный. По землям Окоста ходят слухи, мол, вы убиваете Теней. Это правда? Братья смотрят друг на друга, их отец что-то показывает жестами рук. — Правда, — с кивком произносит Маал. — Только мы не убиваем души, мы их освобождаем от оболочки проклятого Дара. Душу нельзя убить. Она бессмертна. — Покажите мне, — Орис поднимается, опираясь руками о стол. — Покажите, как. Я тоже хочу научиться.

***

Он садится на какой-то валун. Как только местные поймают Тень или зараженного, то Фароу покажут на ней, какой способ они нашли избавлять душу от яда Амберана. В последнее время так много всего произошло… Орис постоянно был в напряжении и куда-то гнался. И вот, казалось бы, есть шанс отдохнуть, но неясное предчувствие не дает этого сделать. Внутренний голос, тот самый ехидный голос теперь молчалив, слов больше нет, но есть ощущения. Ощущения, что он что-то обязан сделать, а что — непонятно. Тревожно… Рядом заметно шевеление. Орис по запаху определяет, что это Маал. Альфа стоит около него и тоже смотрит вдаль. — Тиикс не очень разговорчивый. Весь в отца, — пожимает плечами Фароу, опускаясь рядом. И неожиданно хлопает его по плечу. — Я рад, что теперь у меня появился брат, с которым я могу поговорить, — альфа улыбается, обнажая белые зубы с заостренными клыками, резко контрастирующие с загорелой кожей. Край тут теплый, зимы без снега. А все благодаря мягкому климату и океану с теплым течением недалеко от берегов полуострова. Орис задумывается, пропуская мимо ушей остальную часть пламенной речи того, кого стоит называть братом. Так… непривычно. Раньше его братьями были товарищи из полка, но все они давно бродят в виде Теней. Хорошо было бы освободить их души… Это большее из того, что Орис мог бы для них сделать. — Эй, Ри, ты меня слушаешь? Хмуришься, точно как дедушка. Ты на него похож. Взглядом. Ему уже и сто три, но он при памяти, хоть не может ходить. Хочешь познакомиться? Пошли, — Маал без разрешения хватает его за рукав и тянет за собой. Энергетика у него действительно «своя». Как у Теней. Интересно, ненавидят ли они своего прадеда? Ненавидят ли себя за то, что родились от его крови и плоти? Вот Орис до сих пор не может это осознать. Он — потомок того, кто устроил весь этот Ад. Да, непосредственно его вины в этом нет, Орис не выбирал, чьим родственником родиться. Но теперь он чувствует себя странно. Наверно, потому, что всю сознательную жизнь считал Теней врагами, а с недавних пор в его теле клубится та же магия, прозванная «проклятьем Амберана». Он идет за Маалом, продолжая размышлять о своем. Особо не смотрит по сторонам, только под ноги, стараясь не споткнуться на узкой тропе, ведущей к очередным проходам в скалах. Орис переводит взгляд в широкую спину перед собой, обтянутую шерстяной накидкой. У него много вопросов и мыслей. И чтобы хоть как-то это унять, он подает голос: — Ты… как ты и твой брат ощущали Дар? Я всю жизнь думал, что ужаленный, и что внутри меня живет Тень. Она даже пыталась захватить «власть» надо мной, или мне так казалось. — А, ты об инициации? — Маал останавливается, и из-за этого Орис едва ли не врезается в его спину. — Мы так ее назвали. Ты наверняка знаешь, что каждый рожденный с Даром должен «покорить» его, то есть, подмять своему контролю, у обычных магов это происходит легко. Но не у нас. Меня моя магия тоже пыталась, так сказать, убить, я часто терял над собой контроль, глаза застилало красным. Но после стрессовой ситуации мне удалось покорить Дар. До этого мое ядро было пустым, а теперь… сам видишь, заполненное. Тяжко тебе пришлось без нас. Ты, похоже всю жизнь задавался вопросом, кто ты. — Да, — он вздыхает. Орис ассоциирует услышанное со своей историей. Пока что все совпадает. — Правда оказалась не такой уж страшной. Я считал себя монстром… — Для остальных мы все, Фароу, монстры. Люди не понимают, что мы пытаемся их спасти. Эх… Все, мы почти на месте, вопросы потом, сначала дедушка. — Еще одно, — останавливает его Орис. — Ты видишь странные сны? Мне в последнее время снится продолжение одного и того же сна, похожего на биографию. — Неужто наш предок может влиять и на тебя? — удивленный Маал на него поворачивается, озадаченно почесав шею. Белые волосы треплет ветер, перекидывая их на смуглый лоб. — Мы не можем это объяснить, но и у дедушки и у отца были такие сны. И у нас с братом до лет пятнадцати примерно. Мы видели светлого мальчика, который убивал все живое. Я уже не помню деталей, но это было очень реалистично… Сны давно прекратились, но теперь они у тебя. Амберан в тебе заинтересован. Возможно, он может влиять на нас через нашу кровную связь или через Дар. Он понял, что мы его ненавидим и не пойдем на сделку… и переключился на тебя. Но это просто теория, не делай такое страшное лицо. Ты же не перейдешь на его сторону, верно? — Ни за что, — качает головой Орис. — Я ненавижу его не меньше вас. Он сотворил пекло. Маал как-то облегченно выдыхает и снова хлопает его по плечу. — Тогда не обращай внимание. Они пройдут, Ри. Орис пожимает плечами. Пожалуй, так он и поступит. Теперь хотя бы понятно, откуда эти сны, и то, что они не обычные. Маал приводит его в один из расположенных выше ходов. Внутри лишь одно ответвление, ведущее в комнатушку. Тут пахнет травами и старостью. Орис находит глазами старика, лежащего на кровати. Тот тоже обращает на него внимание, зашевелившись. Смотрит выцветшими глазами. Внимательно смотрит. — Отец? Это ты? — старик кряхтит и слепо тянет к нему руки. Орис столбенеет. Не отходит, уставившись на дрожащую сморщенную руку, зажавшую ткань его плаща. Однако Маал вскоре поясняет: — Он на каждого из нас так говорит. Это из-за нашего Дара. Его маразм крепчает с каждым годом… Хоть он был маленьким и почти не помнит Амберана, но всю жизнь боялся его появления. Или ждал. Не знаю, — маг разводит руки в стороны, пожимая плечами. Маал подходит к старику, наклоняется над ним и говорит: — Это ваш внук, Орис, мы зовем его Ри. Старик вяло поворачивает голову и смотрит на него почти осязаемым взглядом. Медленно качает головой в знак отрицания. — Мы не знали о его существовании. Фрэдрик в прошлом провел течку с каким-то омегой, и вот, результат… — Маал взмахивает рукой в его сторону, но старец по прежнему качает головой. В его тусклых глазах виднеется что-то знакомое, но Орис теряет это ощущение буквально сразу, не успевая запомнить. Он подходит ближе и касается руки в пигментных пятнах, а старик неожиданно крепко за него хватается. — А-а-а… — тянет тихо, — я чую. Орис стоит, не убирая руку. Хватка не слабеет. Он не понимает, что с него хочет старик, но неожиданное ощущение родства сбивает с толку. Оно сильнее, чем по отношению к другим Фароу. Возможно, из-за телесного контакта. Он стоит так долго. До тех пор, пока старик не засыпает. Но даже во сне тот не отпускает его, так что Орису приходится вытянуть руку самостоятельно. Он сам не понимает, зачем стоял рядом с ним все это время. Есть множество других важных дел. Как только он вместе с ждавшим его снаружи Маалом спускается вниз, прибегают местные жители и что-то сбито говорят. Они поймали Тень. Маленькую, слабую, но поймали. Через некоторое время все собираются на том самом алтаре, где и расположена клетка: такая же, в которую сажали Ориса, приняв за зараженного. Братья Фароу настраиваются на ритуал. — Дело в том, что даже сам Амберан не мог снять проклятие с отравленной им души. Или не хотел искать способ. Но мы нашли, спустя много лет. И этот ритуал затратный по времени и силам, но зато душа полностью освобождается из оков и попадает туда, где и должна находиться, — в Иной мир, — произносит Маал и обходит клетку по кругу, тогда как Тиикс стоит на месте и твердо кивает со словами: — Мы чисто физически не сможем освободить все души от яда Амберана. Нам не хватит ни сил, ни жизни. — Но ведь хорошо, что нас на одного больше, — добавляет Маал, касаясь клетки, но одергивая руку. Ему тоже неприятно соприкасаться с магией, из которой создана оболочка для удержания твари. — Так мы хотя бы сможем избавить мир от большего количества Теней. Братья пересматриваются между собой и начинают ритуал. Вокруг клетки пляшут красноватые огоньки с темными серединками, они превращаются в настоящий вихрь. Из рук близнецов сочится магическая энергия, она вливается в этот поток. Это длится долго. Орис смотрит на Амори, который завороженно за всем наблюдает, изредка моргая. Магия Фароу отличается от его магии. Нет, она такая же, но в чем-то другая. Она светлее. В ней больше красного, тогда как у него самого — черного. Орис пока мало знает об этом всем. События последних недель закружили его в водоворот: слишком много произошло. Новые силы, новые страхи, место жительства, родня. Он никогда бы не подумал, что жизнь может так резко поменяться. Вихрь расширяется к небу, сквозь него прорываются темные щупы Тени. Они все слабее и слабее, пока вовсе не исчезают, а с образовавшейся над головами дымки не начинает капать влага. Ряд капель ударяет оземь. Орис поднимает ладонь, снимает перчатку, и на кожу ему попадает красная жидкость. Это кровь. Но вскоре облако редеет и кровавый дождь прекращается, не успев толком начаться. Оба мага обессилены, их магический фон заметно истощен. Зато Тень исчезает, клетка оказывается пуста. Невероятно! Они освободили душу… — Мы не знаем, — тяжело дыша, выдавливает Маал, — почему проклятая дымка преобразовывается в кровь. Но мы таким образом ее расщепляем и она перетекает именно в эту безвредную форму. Мы проверяли, это обычная кровь, ничем не отличимая от человеческой… — ослабевший маг опирается о своего брата, но тот так же пошатывается. — Нам нужно… отдохнуть… обсудим потом. Другие наблюдавшие за этим маги из племени помогают Фароу уйти, подхватив их под руки. Им предстоит долгое восстановление. Первоначальное восхищение медленно гаснет, оголяя разочарование. Фароу не спасут этот мир. И он, Орис, в том числе. Даже на слабую Тень уходит так много сил и времени. Тогда чтобы «убить» всех тварей им действительно не хватит жизней. Тени прорвут Стену раньше. Она уже истощена. Только если… ее не подлатает носитель Дара рода Дако. Орис поворачивается на Амори и видит в его глазах, что тот тоже об этом думает. — Нет, — качает головой он в отрицательном жесте. — Мы найдем другой способ. Это отнимет у тебя много сил и лет жизни. Если не саму жизнь… — Это правда, — вмешивается Руэри, который до этого стоял где-то позади, судя по всему, несильно интересуясь процессом избавления от Тени. — Если использовать каждый день свой потенциал сверх меры, это не просто обессилит, это состарит. Пока я создавал их, поседел и покрылся морщинами. Мне было двадцать. И вскоре я умер, а Амори намного слабее меня сейчас. Хотя, выбора, как такового, у нас нет. Оден не захочет укреплять Стены, ему это не нужно. Тогда остается пожертвовать жизнью принца… — Нет, — прерывает Орис. — Я сказал, мы найдем способ. — Не забывай, что решаешь у нас не ты, — Руэри огрызается на него. — Не я, значит? — Орис пристально-пристально смотрит ему в глаза и парализует, заставляя в ужасе замереть на месте. Омежка-то не Аби, обычный маг. Парализовать его не составляет труда. Он чувствует это. Главенство. Странное ощущение власти над жизнью другого ему чуждо, и оно тоже быстро растворяется. Тает. Орис не понимает, зачем вообще это сделал. Он пугается сам себя. Рука, с которой снята перчатка, вдруг начала чернеть. Он быстро надевает вещицу обратно, пряча руки на спину. Отпускает Руэри и тот в ужасе от него отскакивает, тяжело дыша. — Да как ты… это?! — возмущается маг, но тут же закрывает рот, наткнувшись на его тяжелый взгляд. Амори все это время молча наблюдает за ними. Он смотрит в сторону Стен. Думает ли, что ему придется возложить жизнь во имя временного спасения людей? Нет. Способ есть. И Орис его знает. — Чтобы избавиться от Теней, нам нужно сделать всего-то одну вещь, — он слегка кривит губы, — найти и убить Амберана.