Октябрьские зарисовки 2021

      Двери в личные помещения Тёмного Лорда открылись перед офицером сами по себе, как и всегда, и надёжно защёлкнулись до утра, стоило ему зайти внутрь. Вейдер вышел к нему из другой комнаты и вместо словесного приветствия заключил в объятия. Через несколько мгновений протезная рука опустилась на бедро, поползла наверх и сжала зад через ткань серо-зелёной формы, чтобы спровоцировать Фирмуса на нужное настроение. Это, конечно же, сработало. — Иди прими душ и ложись на кровать, — раздался над его ухом механизированный голос со сниженной громкостью. Ситх всегда делал так наедине с ним, чтобы не нарушать спокойную или интимную атмосферу громкими, иногда режущими слух звуками. — На кровать? — переспросил Пиетт с удивлением, подняв взгляд на Тёмного Лорда, а затем на барокамеру, в которой они всегда занимались всякими непотребствами. — Да. Сегодня будет...не так, как обычно, — уклончиво ответил Вейдер, и Фирмусу показалось, что в тоне была неуверенность, как будто волнение. — Всё в порядке? — он посмотрел в визоры, стараясь поймать взгляд за ними. — Да. Иди. Это не убедило адмирала, но он не стал спорить и отнимать их же личное время.       Ему было непривычно сидеть в ожидании на большой кровати в спальне Вейдера, которая использовалась только самим Фирмусом и только для того, чтобы там спать в те ночи, когда возвращаться в свою каюту ему было совсем уж лень. Пиетт не мог себе представить, что ситх придумал на этот раз. Однако долго гадать ему не пришлось, так как Тёмный Лорд вышел из соседней комнаты без плаща, нагрудника, пояса и панели — только в кожаном костюме и шлеме. Он подошёл к столику и остановился там с задумчиво опущенной головой. Адмирал хотел снова поинтересоваться, точно ли всё в порядке, но ситх заговорил первым. — Я наконец-то осуществил свою идею, о которой задумался почти сразу после того, как мы начали видеться по ночам, — он не спеша стянул перчатки и отложил их. — Я создал возможность перевести нашу близость и в принципе всё совместное времяпровождение на новый, более удобный уровень. Вейдер потянулся к своему шлему и отсоединил его с шипением вышедшего воздуха, затем начал снимать маску. — Стойте, вы же!.. — беспокойно встрепенулся адмирал. — Ты не заметил ничего необычного? Дело было, очевидно, в воздухе. Когда Фирмус вдохнул глубже и прислушался к своим ощущениям, то понял, что дышит примерно тем же, чем дышал в барокамере. Неужели ситх перестроил что-то в своей спальне, чтобы создавать необходимые для себя условия? Это подтвердилось, когда Тёмный Лорд снял маску без каких-либо последствий. Вейдер был повёрнут спиной, поэтому Пиетт опять видел только затылок и с нетерпением ожидал продолжения. После некоторой паузы ситх потянул молнию костюма вниз и начал раздеваться. Когда Вейдер немного согнулся, чтобы руками стащить костюм с ног окончательно, адмирал неконтролируемо подался вперёд, опираясь руками о кровать. Тело Тёмного Лорда доказывало, что он действительно постоянно участвовал в битвах и тренировался в длительных перерывах между боями, а не просто сидел и командовал. И у Фирмуса просто не было терпения: ему хотелось в эту же секунду прилипнуть к этому телу, облапать сверху донизу, исцеловать. Те части ситха, что являлись живой плотью, выглядели крепкими, мощными, мышцы под травмированной кожей соблазнительно перекатывались от движений. Пиетт сглотнул, чувствуя непреодолимое желание сорваться с места и буквально прыгнуть на Вейдера, завалить его, даже если это невозможно, но заставлял себя сидеть и ждать, когда ситх первым приблизится к нему. Какое-то чувство на уровне интуиции подсказывало, что сейчас ни в коем случае нельзя торопиться. Тёмный Лорд выпрямился и оставил костюм на полу. Он ожидал чего-то несколько секунд, вздохнул глубже, чем обычно, судя по выше поднявшимся плечам (взгляд Фирмуса был прикован к телу, поэтому он замечал каждую деталь), и развернулся. На этот раз всё внимание Пиетта мгновенно было сосредоточено на лице своего возлюбленного, которое он не видел ни разу до этого. Ответный взгляд ситха был немного расфокусированным, будто он не очень хорошо видел. Глаза жёлто-красные, с тонким голубым ободком. Фирмус смотрел на шрам на щеке, тёмные круги под глазами, сухие, местами потрескавшиеся губы и не испытывал ничего, кроме желания схватить это лицо и замучить поцелуями. Вейдер внимательно наблюдал за своим офицером. Он не очень хорошо видел выражение его лица, но очень чутко вслушивался в эмоции. Адмирал был прав, когда подумал, что ситх был обеспокоен. Ситхам не положено беспокоиться о такой мелочи, как внешность, это позорно и не имеет никакой пользы для обретения могущества, но Вейдер и джедаем, и ситхом правильным не был. И беспокоился. Сейчас от Пиетта зависело продолжится ли всё или закончится. Если бы у Фирмуса в эмоциях мелькнула хоть капля отвращения, Тёмный Лорд ушёл бы одеваться и больше никогда не появился бы перед возлюбленным без маски и костюма. Он бы не винил Пиетта за отвращение, так как испытывал это к себе сам. Но всё, что чувствовал Вейдер от своего адмирала, было чистым желанием, возбуждением и счастьем от того, что ему наконец-то позволили увидеть. Ситх не мог в это поверить, но это было правдой. Неуверенность в себе не исчезла полностью, но главное, что сам Пиетт не испытывал никакого дискомфорта, а значит они могли продолжить. Тёмный Лорд подошёл к изножью кровати. — Трогать разрешается, — усмешка. Хриплый голос был тихим, но достаточным, чтобы услышать, и Фирмус подполз к Вейдеру, вставая на кровати на колени и наконец-то добравшись до желаемого. Несмотря на возбуждение, которое побуждало делать всё поскорее, он не мог не обратить внимание на вживлённые в центр груди и над сердцем панели, а также на широкую трубу, бок которой был виден из правой стороны шеи. Он положил ладонь на кожу, нараставшую поверх панели, и посмотрел на Тёмного Лорда с беспокойством. Вдруг ему больно от прикосновений, вдруг ему больно или тяжело дышать? — Всё в порядке, можешь не осторожничать, — ответил Вейдер, немного тронутый заботой в серых глазах. Теперь он видел их цвет. Пиетту хотелось потрогать всё, но тянуться было неудобно, поэтому он принялся исследовать самое доступное. Он поцеловал где-то между грудью и животом, очертил ладонями бока, талию, завёл их назад на поясницу, огладил ягодицы и бёдра. — Неужели тебе совсем не противно? Адмирал оторвался от своего увлекательного занятия и посмотрел на него. — Так вот что вас беспокоило — моё отношение к шрамам. Да, он чувствовал под ладонями каждую неровность, выпуклость, впадину, каждый шрам, он видел, что где-то бледная кожа была розоватой, где-то желтоватой, какие-то шрамы были фиолетовыми или присутствовала красная воспалённость там, где протезы соединялись с плотью. Это не вызывало у него отвращения, это не отменяло того, каким приятным на ощупь было сильное, мускулистое тело, это не отменяло красивых форм его фигуры, и в конце концов это было не важно, ведь перед ним был тот же ситх, которого он полюбил. — Идите сюда, — вместо ответа Пиетт надавил руками, подталкивая ситха к себе вниз. Они вместе проползли вглубь кровати. Вейдер, прочитав чужое намерение, не стал нависать сверху, а наоборот сел, и Фирмус тут же резво оседлал его бёдра. Тёплые ладони не грубо, но крепко схватили лицо ситха по обеим сторонам и серые глаза почти строго уставились в жёлто-красные. «Не смей думать, что твои шрамы могут оттолкнуть меня», — прочитал Тёмный Лорд во взгляде. Подкрепляя свои мысли действиями, Пиетт поцеловал его в шрам на щеке, в другую щёку, нос и наконец-то прижался к губам. Ситх обнял возлюбленного и прижал его к себе. Фирмус даже не обратил внимания на холод металлических конечностей. Шрамы натянулись, когда Вейдер шире раскрыл рот, кожа на губах едва не разошлась, но это был ничтожный дискомфорт по сравнению с удовольствием от того, что они наконец могли целоваться, смотреть друг на друга без преград, прижиматься кожей к коже, чувствовать тепло. Разорвав поцелуй, они посмотрели друг другу в глаза. Голубой ободок стал шире, занял часть территории жёлто-красного цвета. Пиетт знал, что у ситха в моменты ярости глаза полностью жёлто-красные и светящиеся, он сегодня увидел, что наедине с ним в глазах постоянно присутствовала тонкая голубая полоса. Сейчас эта полоса занимала больше половины радужки, что значило, что Вейдер чувствовал себя с ним комфортно, спокойно, что он поверил словам адмирала и сам относился к нему с любовью. А раз он ему поверил, то они могли продолжить заново изучать тела друг друга. На это у них была вся ночь.