Двумя словами

Для человека, который недавно лишился друга, Мегуми чувствует себя прекрасно. Неплохо. Сносно. Он чувствует себя лучше, чем мог бы — вот точное определение. Ему не снится Юджи — ему снится Годжо. Белые волосы в полутьме комнаты, как кусок луны. Мегуми пытается что-то сказать — что-то злое, быть может. «Ты искал самые вкусные моти по всему Токио?» или «Я тут начал встречаться с Инумаки, надеюсь, ты не против?». Но он не успевает ничего сказать — Годжо смотрит на него сквозь повязку, и этот взгляд обжигает, заставляет язык прикипеть к нёбу. Годжо присаживается на край кровати, и его рука ложится на голую грудь Мегуми, кожа к коже. Невероятное ощущение тепла пронизывает насквозь, до самого позвоночника. Мегуми хочется больше, хочется, чтобы Годжо — Сатору — дотронулся до него везде сразу: грудь, плечи, живот, шея. Все в нем жаждет прикосновений. Он помнит, что зол на Годжо за долгое отсутствие, но не может выразить свое возмущение. Язык словно отнялся. Мегуми тяжело дышит, неслышно всхлипывает и тянется к лицу Годжо. Под пальцами гладкая теплая кожа. Годжо настоящий. Он ловит пальцы Мегуми губами и наклоняется, чтобы взять глубже. Мегуми всхлипывает уже громче. Он скучал. Он так страшно скучал и волновался и задолбался дрочить под не слишком упругими струями студенческого душа. Конечно, он никому не показывал своего ожидания. Он и сам не знал, что настолько ждет Годжо, и теперь, когда тот рядом, понимает — слишком долго. Если бы он был не Фушигуро Мегуми, он бы сказал — «не оставляй меня больше так надолго». Он никогда этого не скажет. Годжо ведет мокрыми пальцами по подбородку, по шее, груди. Стягивает ниже край покрывала, прихватывает вместе с ним и резинку трусов Мегуми. Повторяет путь пальцев обжигающе горячими губами. Мегуми лежит неподвижно, пульсирующий, дышащий комок нервов и плоти, он почти не существует как нечто разумное. Он принадлежит Годжо Сатору, которому сейчас можно все. Годжо накрывает ладонями сжатые кулаки Мегуми, целует живот. Мегуми поджимает пальцы ног. У Годжо волшебные руки и волшебные губы. Благословенная энергия струится из его скрытых повязкой глаз. Мегуми рискнул бы противостоять ему в схватке, но не может в кровати. Может только замычать сжатым ртом и вскинуть бедра, когда Годжо берет в плен губ головку. Посасывает задумчиво, будто один из своих любимых леденцов, выпускает, снова втягивает. Мегуми хныкает, он на грани того, чтобы просить, но держащаяся на честном слове гордость не позволяет. Годжо, в отличие от нее, позволяет себе все. Он вдруг становится нетерпеливым и берет так глубоко, что почти утыкается носом в живот Мегуми. Того словно молнией прошивает. Он кричит в голос, бьется, прижатый руками и телом Годжо, пытается толкаться еще глубже, хочет получить больше. Годжо придерживает его, контролирует и одновременно сосет — жадно, со вкусом. Забирает глубоко, потом выпускает, проводит языком по всей длине, от основания к головке, причмокивает и снова берет, глотает, тащится от члена у себя во рту. Мегуми глухо воет, выгибается дугой. Для него это — слишком, он чересчур девственник для такого, он кончает очень, очень быстро, он хочет еще. И Годжо дает ему еще, едва утерев губы от спермы. Мегуми благодарен ему, так благодарен — за умелый рот, за горячие руки, за возвращение. — Сатору, — говорит он, — Сатору, Сатору… Сатору! Он весь наполнен одним только именем, как рот Годжо — его спермой. Мегуми хочет вылизать его, попробовать, каков на вкус Годжо, перепачканный в его семени, он приподнимает голову, и солнце ударяет в глаза. Утро, он один, простыни сбиты и в еще влажных пятнах. Мегуми бьет кулаком по подушке. Отчаяние — вот что он чувствует сейчас. Отчаяние и отголоски ночного возбуждения, наслаждения, счастья. Хуже и быть не может. — Ты переживаешь за Годжо? — спрашивает перед тренировкой Кугисаки. — Я слышала, как ты во сне звал его. Иногда она может быть нормальной. — Немного переживаю, — признает Мегуми. — Годжо умеет находить неприятности себе на задницу. Его маска отстраненности и равнодушия готова вот-вот треснуть. Слишком долго. Годжо отсутствует слишком долго. Когда он наконец появится, Мегуми заставит его заплатить за каждый день ожидания. Когда он появится.