Рё семь и его жизнь похожа на американские горки. То вверх, то вниз. От радости до горя, от горя до счастья. И так раз за разом. Рё кажется, что внутри целое море, море
непролитых слёз.
Ему семь, когда он видит в первый и последний раз кровавый кашель Мори. Он надеется, что ей стало лучше.
Ему семь, когда впервые появляются друзья. Хотя называть их друзьями неправильно. Они просто добрые и наивные, потому и общаются с ним. А он мерзкий и эгоистичный, как говорит мама. Он пользуется их наивностью. Но заставить себя прекратить не получается. Он в самом деле эгоист. Но Такемичи такой яркий, Такуя добрый, а Какучо надежный, что он чувствует себя лучше рядом с ними.
Ему семь, когда он находит работу. Куросака-сан, вредный старик. Но он честный и справедливый работодатель. Сначала он не хотел его брать, но Рё все же прошел испытание. Комната, залитая кровью, снится ему в кошмарах,
Мори тоже, как и человеческие пальцы.
Больше он не занимался подобным. То, что он делал теперь, было лучше и хуже одновременно. Он больше не убирал окровавленные комнаты. Теперь он убирал кровавые ошметки от животных. Куросака-сан использует их внутренности для приготовления лекарств. Сворачивает им шеи или бьет по голове. Снимает шкуру, потрошит внутренности. В первый раз его вырвало. Но он помогает. Готовит раствор, кладет части животных в стеклянные банки с этим же раствором, подает новых животных. Он не понимает, почему Куросака-сан использует животных и почему он готовит некоторые лекарства сам. А когда спрашивает, то ему говорят, что так легче. Чем?
Дома у Такемичи пусто. Он замечает это не сразу. Дом всегда чистый, а в холодильнике есть еда. У Такемичи теплый пол, теплые стены, но ни одной фотографии. Ни одной семейной мелочи. Дом Такемичи пуст, ведь Такемичи единственный житель в нем. Он узнает это случайно. Родители Такемичи работают за границей. Они уехали через год, после его рождения, до пяти он жил с бабушкой, а сейчас за него отвечают родители Какучо. А ещё Такемичи безрассудно добрый. Однажды он выбежал на дорогу, едва не попав под машину, только потому, что там был котенок. Он ввязывается в заранее проигрышные драки. Так что да — Такемичи безрассудный, хотя сам он говорит, что у него просто обостренное чувство справедливости.
Рё узнает новое о жизни. Вроде того, что активные игры — это не только полезно, но и весело. Что от переедания может болеть живот, а от сладкого зубы. Что делать что-то вместе гораздо интересней. А еще, что лицо может болеть из-за улыбки.
В один из свободных от работы вечеров, Мори притаскивает гитару. Это был один из последних теплых дней осени. Она тащит его на крышу заброшенного здания, неподалеку от дома. У неё блестят глаза, и она выглядит счастливой, как никогда. На пробу перебирает струны. Поет песни, о которых он никогда не слышал. У Мори красивый голос, но когда она поет, он звучит немного грустно.
— Сколько лет прошло, всё о том же гудят провода
Всё того же ждут самолёты
Девочка с глазами из самого синего льда
Тает под огнём пулемёта
Должен же растаять хоть кто-то
Скоро рассвет, выхода нет
Ключ поверни и полетели
Нужно писать в чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене
Выхода нет, выхода нет
Где-то мы расстались, не помню в каких городах
Словно это было в похмелье
Через мои песни идут и идут поезда
Исчезая в тёмном тоннеле
Лишь бы мы проснулись в одной постели
Скоро рассвет, выхода нет
Ключ поверни и полетели
Нужно писать в чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене
Выхода нет, выхода нет.
Мори говорит, что этой песне её научили на работе, один её клиент, гитару подарил он же.
Ему нравится проводить время с сестрой, вот так. Когда только они вдвоем. Мори учит его аккордам на гитаре. Хвалит, даже когда не получается.
Её улыбка похожа на мед или карамель.
Такая же мягкая, одновременно с этим сладкая.
Глаза Мори блестят, отражая закатное солнце. И в них столько нежности и любви. Они долго-долго сидят на крыше, сестра поет еще несколько песен. Он старается запомнить их, каждую строчку, каждое слово. Луна уже в середине неба освещает городскую тьму. Они больше не поют, но это не важно. Мори перебирает пальцами его волосы и рассказывает множество невероятных историй. Одни из жизни самой Мори, другие от её коллег, третьи похожи на сказки, а четвертые о будущем. Мори рассказывает об удивительных вещах, о мире и равенстве, об устройствах кажущиеся нереальными, о механике, робототехнике, науках. Он ловит каждое ее слово.
— Знаешь, что самое главное в жизни, Рё?
Он не видит глаз Мори, но чувствует ее теплое дыхание, теплые пальцы останавливаются в его волосах.
— Что?
Он говорит тихо, боясь нарушить то, что образовалось между ними. Он не знает, как это назвать, но это что-то очень важное.
— Семья. Нет ничего важнее семьи. Жаль, что я поняла это слишком поздно.
Незнание не освобождает от ответствености. Он прочел это в одной из книг и сейчас пришло время. Он не знает, о чем говорит Мори, но он знает, что должен поддержать её. Потому, что Мори всегда поддерживала его, и потому, что он любит её. Повернувшись полубоком, он обнимает её. Крепко сжимает руки вокруг туловища сестры, а Мори обнимает в ответ. А потом что-то влажное попадает на его щеку и еще раз.
— Кажется, дождь пошел.
У Мори голос тихий, хриплый, надорванный.
— Ага.
У него тоже. В слезах нет смысла, но иногда это единственное, что может нам помочь.
— Пойдем домой, Рё.
Зима выдалась снежной. Это было не очень хорошо. Он не любил зиму, в это время года было легко заболеть. И все же, зима — любимое время года Мори. Она любит снег и часто рисует его. Кружит в своем стареньком пальто по улице, ловя снежинки языком, и радуется. Он тоже рад, смотря на неё.
Такуя не любит зиму, в отличие от Такемичи и Какучо. Они готовы целый день играть на улице, утопая по колено в снегу. Такуя же мерзнет и дольше часа старается не находиться на улице.
— Эй, Такуя, Рё, идите сюда, будем лепить снеговика.
Снеговик получился красивым и большим. Такемичи приволок морковку, Какучо ведерко, мы с Такуей принесли палок для рук и камешков для улыбки. Снег красиво блестел на солнце, но зимой рано темнеет, а потому мы с Такуей уходим раньше. Напоследок Такемичи предлагает устроить ночевку у него на зимних каникулах.
Мори с улыбкой соглашается. Она говорит, что счастлива из-за того, что у меня появились друзья.
Я тоже рад. Все это время я копил те деньги, что получал от Куросаки-сана и теперь смогу сделать подарок Мори! Правда тогда придется объяснять, откуда у меня деньги, и Мори может расстроиться, но все же я не передумаю.
В начале зимних каникул происходит кое-что еще. К Куросаке — сану приезжает внук. И это удивляет, нет, конечно, он предполагал, что у Куросаки есть семья, но чтобы внук… Это было странно. Тэтсуо Куросака был на пять лет старше меня, имел черные волосы и синие, как у Куросаки-сана, глаза. А еще невероятно вредный характер. Но в основном мы не пересекались — он жил в хозяйской части дома, а я в основном помогал Куросаке-сану в подвальном помещении. К тому же я узнал, что Куросака Моро — невероятно сильно любил Тэтсуо. Позволял ему многое и многое для него делал. Иногда было больно наблюдать за ними, но я каждый раз напоминал себя слова Мори. Семья важнее, она может быть не идеальной, но она одна. Моро-сан и Тэтсуо были семьей, вот и все.
Неожиданностью стал и тот факт, что Тэтсуо занимался кендо. И занимался на профессиональном, для его возраста, уровне.
В один из дней я заметил, что Тэтсуо неравнодушен к сладостям и это не было удивительным. Ведь Моро-сан, тоже любил сладости и, как я заметил, он с Тэтсуо были невероятно похожи.
В один из моих рабочих дней Тэтсуо находился в лаборатории. Возле мини террариума со змеями. В основном там было пару кобр. Моро-сан часто использовал их для создания лекарств, но также он говорил, что всей душой ненавидит их. Мог ли Тэтсуо, так же ненавидеть их? Возможно. Змеи не нравились многим, но я находил их успокаивающими. Они мирно ползали по террариуму и иногда позволяли просто так себя трогать.
Я подошел ближе к нему. Змеи вились у стенки, а сам Тэтсуо приложил руку к нему.
— Красивые, правда?
Это была первая фраза, что он сказал мне.
— Да.
В итоге Тэтсуо оказался милым, но слегка высокомерным ребенком. И увлекался он только двумя вещами, кендо и животными. И если в кендо или в любом другом боевом искусстве, кроме, разве что, уличных драк, я ничего не знал, то о животных я знал чуть больше.
— Крупную добычу вараны многократно кусают, причиняя ей смертельную кровопотерю и повреждая мышцы и сухожилия на ногах, лишая возможности сопротивляться или спастись бегством. Немаловажную роль в охоте играет сильный хвост, ударом которого варан может оглушить или сбить с ног небольших животных. У многих видов также отмечено наличие ядовитых желез, хотя их роль в убийстве добычи остается спорной.
Все это Тэтсуо рассказывал, активно жестикулирую руками. Я же, тем временем, цедил яд у кобр. В какой-то момент со змей мы перешли на ящериц, а после на варанов.
— Здорово.
— Ага! Вараны — одни из крупнейших на свете животных.
Новый год был все ближе и ближе. А я все еще не знал, что подарить Мори и всем остальным. Я должен был поблагодарить Такемичи, Какучо и Такую за то, что дружили со мной. А Моро-сана и Тэтсуо за то, что дали мне шанс. И Мори за жизнь, что у меня есть.
За семь лет я ни разу не был в центре торгового района. На самом деле в торговом районе я вообще был только дважды, но говорят здесь можно найти все, что угодно. Но почему здесь так много людей? Это пугает.
И все же, что подарить Мори? А тех денег, что у меня есть, вообще хватит? Три с половиной месяца я копил деньги, но…
— Эй! Ты уже минут пятнадцать смотришь на эти заколки. Почему?
Рядом стояла девочка. Лет пяти-шести, со светлыми волосами и яркими глазами, что были подобно золоту. И она выглядела недовольной.
— Я, я просто хотел найти подарок для своей сестры…
Лицо девочки в миг посветлело.
— Подарок сестре? Тогда хорошо, я помогу тебе.
Поможет? Но зачем ей это?
— Спасибо.
Мори говорит, что нужно благодарить человека, если он помогает тебе.
— Итак, что нравится твоей сестре? Ее любимый цвет?
Любимый цвет? Это как? Но вроде Мори нравится яркие цвета, а в особенности…
— Оранжевый и ей нравится музыка и живопись.
— Вот как. Кажется, я видела набор заколок в виде музыкальных инструментов, или мы могли посмотреть что-нибудь для художников, но сколько у тебя денег? Будет хотя бы пятьсот йен?
— У меня есть тридцать две тысячи йен.
Глаза девочки удивленно расширились, и она издала странный, задушенный звук. Подавилась?
— Тридцать две тысячи йен?! Это меняет дело…
Сейчас она выглядела очень растерянной. И, кажется, колебалась. Решила, что не хочет помочь такому, как я?
— Ладно, пойдем. В конце-концов я же сказала, что помогу.
И она схватив меня за руку, мы направилась вперед.
— И кстати, я Эмма Сано, а ты?
— Рё. Рё Кавай. Спасибо за помощь, Сано-сан.
— Не зови меня так, я Эмма. Просто Эмма.
Вот так я и познакомился с Эммой. Она была доброй, но упрямой и вредной. Она помогла купить мне подарок для Мори и остальных. Я был благодарен ей. Никто до неё никогда не делал чего-то подобного. Ну, то есть не помогал. Мори всегда заботилась обо мне, но у нее было мало свободного времени, и все его она посвящала заботе обо мне и маме. Она убирала дом, готовила еду, стирала и шила вещи, чинила если что-то ломалось. Она также помогала мне с уроками, но только в первое время. После я справлялся сам, хотя иногда Мори и рассказывала мне что-то новое. Такемичи и ребята, мы вместе делали уроки, и они брали меня с собой играть, а еще у нас скоро должна была быть ночевка, но все же это не совсем то. Куросака-сан был моим работодателем, и это я должен помогать ему, а не наоборот, а с Тэтсуо мы лишь иногда общались. Так что я, в благодарность за помощь, подарил ей набор разноцветных заколок. Кажется, ей понравилось.
Ночевка у Такемичи была невероятной! Сам Такемичи был невероятно энергичным и фонтанировал восторгом. Какучо и Такуя были такими же. И лишь я как будто вторгся в чужую жизнь, но ребят это похоже не смущало. Такуя предложил построить форд из одеял и подушек. И это было здорово. В нем мы рассказывали друг другу страшилки, потом Какучо предложил посмотреть ужастики по телевизору. Они были не очень страшные, но Такемичи очень испугался. А потому мы решили поиграть во что-нибудь. Сначала мы решили поиграть в куклу Дарума. Какучо вызвался водой, а Такемичи сказал, что у меня классно получается. Потом играли в мэнко и Такемичи всем выдал по карточке. И еще во множество игр. Под конец Какучо начал драку подушками, и я победил. Но в этом не было моей заслуги — просто их навыки борьбы ужасны. А после мы лежали на ковре, в комнате Такемичи — все вместе под одним одеялом. Я лежал между Такуей и Такемичи, а после Такемичи лежал Какучо. И мы просто разговаривали. Это, пожалуй, понравилось мне больше всего. Мы говорили о прошлом, о будущем, о том, кем хотели бы стать, когда вырастим и о своих мечтах.
— А потом мы вступим или создадим самую крутую банду на свете и захватим Японию. И тогда мы сможем помочь всем людям, животным, даже растениям. Мы будем настоящими героями!
Мечта Такемичи была невероятной и очень сильно понравилась мне, но я знал, что так не бывает. Хотя, может у Такемичи и получится.
— А какая мечта у тебя Рё-кун?
Какая мечта у меня? Я хочу много денег, чтобы дорогие мне люди были счастливы, здоровы и ни в чем не нуждались. Но разве это мечта? Наверно нет. Мечта — это как у Такемичи. Что-то теплое и яркое, что-то дорогое.
— Я хочу, чтобы дорогие мне люди были счастливы.
Я эгоист. У меня даже мечта эгоистичная. Не удивлюсь, если они больше не захотят со мной общаться, но все же, я не мог соврать им.
— Хорошая мечта.
— Ага, мне тоже нравится.
— Знаешь, Рё-кун, у тебя даже мечты крутые. Ты сам очень крутой.
Что это? Почему так неожиданно тепло? Глаза слезятся. Как здорово.
