***
Идумея. Петра — столица империи. События пятилетней давности. Юнги 17 лет. Юнги сидит на террасе и ждёт своего альфу. Уже несколько дней от него ни весточки. Он страстно желает узнать, что происходит, но все ему отвечают, что господин отбивает нежелательные атаки кочевников. Сейчас Юнги всё раздражает. Он так соскучился по Хосоку, а его нет. Ему просто необходимо его тепло, его сильные руки, его нежные поцелуи. Он плетётся по саду и пинает камешек. Злится на себя, что не знал, когда уедет альфа. Злится на Хосока, который его бросил уже как две недели. А сердцу не спокойно, душа ноет, всю нутро чует, что с тем что-то не то. Но омега сидит в его дворце и ничего не может предпринять. Ему грустно и скучно. Здесь у него совсем нет друзей, от слова совсем. Он общается со слугами, частенько наведывается на кухни, старается как-то себя развлечь, но ничего не выходит. В конце концов, лучшее решение — прогулка, которая необходима для организма. Лицо Юнги серым сделалось, а двигался он последний раз активно дня четыре назад. Поэтому, несмотря на то, что он грех лени, но он перебарывает жгучую внутри, раздирающую его жажду остаться к покоях и в тишине провести время. Но грех у Юнги какой-то бракованный, поэтому он гуляет и наслаждается прогулкой. Он неспеша гуляет по каменным тропинкам, отрывает листик и, играясь с ним в руке, продолжает путь. Сад у Хосока большой, поэтому нужно больших усилий и терпения полностью его обойти. Спустя несколько часов, он садится в беседке у небольшой речки и свешивает ноги, томно вздыхая. Скучает. Хочет к альфе. Он так к нему привязан, что и дня прожить не может, а тут уже две недели. Он слегка поругает Хосока, а после сто раз извинится за своё поведение и на ручки к нему попроситься. Ему нравилось, когда альфа просто подхватывал его и носил по дворцу, гулял и показывал свои уделы. Юнги даже не хотел на ноги становиться, специально говорил, что ногу безумно тянет и сразу руки поднимает. Хосоку лишь в усладу носить своего малыша на руках. Ведь тот, как пушинка, кажется, что дунь, а тот мгновенно улетит и не догонишь. Но сейчас Хосока нет, нет этих рук, нет ничего, чтобы могло развеселить его. Поэтому, кинув в реку камень, Юнги принимает решение вернуться во дворец и снова, сидя в четырёх стенах, ждать альфу. Как только тот выходит по тропинки на центр сада, то видит его. Того, кого так долго ждал. Сердце мгновенно замирает, биться перестаёт. Юнги несвязанное губами «Хосок» произносит и стоит, как гвоздями прибитый к земле. Дыхание участилось, почему-то полились такие нежеланные слёзы. Омега кулачки сильнее сжимает и нос утирает. Почему же он не ступает к своему альфе? Боится потому что. Тот что-то яро высказывает своим слугам, а после кричит, что те даже не смогли за одним маленьким омегой уследить. Тогда Юнги понимает, что из-за него людей ругают. Ведь ещё на начале своего путешествия оставил свиту и пошёл гулять самостоятельно. Он, сглатывая, идёт на верную смерть, которую уготовил ему Хосок, ведь тот точно будет кричать и ругаться. Юнги делает первый шаг, а дальше он уже оказывается рядом с альфой. Ну, скорее всего, это Хосок в один шаг оказался возле того, когда заметил его испуганный, наполненный решимости взгляд. Хосок притягивает к себе омегу и носом в макушку утыкается. — Ты напугал меня, — отодвигая от себя его, говорит Хосок, но потом снова прижимает. — Прости, — бурчит омега и пальчиком тычет в его плечо, чтобы тот его отпустил. — Почему людей отослал, почему плохо есть начал, почему, солнце? — он в эти глаза смотрит и пропадает. Юнги снова начинает плакать, а Хосок причины не знает, но успокаивает его и говорит, что будет хорошо, но вот только что. — Иди сюда, — Юнги руками шею альфы обвивает, тот подхватывает его под бёдра и заставляет ногами торс обвить, что омега и делает. Давно он так не делал. Целых две недели. Он слабо улыбается и отдаётся альфе. Он так счастлив, что тот вернулся и теперь будет проводить с ним всё своё время. Немного эгоистично со стороны Юнги, но он сильно привязан к Хосоку, чтобы так не делать. Он несёт его в свои покои и укладывает на уже давно изученную Юнги кровать. Сам Хосок садится на край и руки в волосы запускает. Тот устал сильно, это Юнги понял. Поэтому он подползает к нему и обнимает со спины, немного покачиваясь. — Прости, пожалуйста, не хотел напугать, — Хосок начинает посмеиваться, вызывая недовольство со стороны омеги. Альфа поворачивается к нему лицом и в эти манящие глаза смотрит, эти давно изученные губы снова просматривает. — Не будешь сопротивляться, — утверждает, а омега радостно кивает. Тогда Хосок слегка наклоняется и почти невесомо целует его. Для Юнги это поистине неописуемые впечатления. Он готов плакать и рвать на себе волосы, ибо этот альфа до безумия заботлив к нему, считается с ним, оберегает. Никто ещё столько тепла ему не дарил. Омега ручками шею обвивает и сам поцелуй углубляет. Хосок доволен сдвигами в их отношениях, потому что до этого Юнги даже за руку боялся его взять, но потом пристрастился к ношению на руках, на что альфа не имел протеста. Он пытается омегу от всего защитить, даже от самого себя. Но он никогда не сделает то, что бы не понравилось Юнги. Сейчас он так мило и страстно его целует, но Хосок сдерживается и дальше не заходит, потому что переспать омега не согласится. Подумав, что уже достаточно, Юнги отстраняется и сразу же льнёт к альфе, который его удобнее на себе располагает. — Хосок, — вдруг начинает тот. Один вопрос очень долго его мучает, поэтому ему интересно узнать на него ответ непосредственно от первого лица, — а можно вопрос? — Если он несёт в себе то, что может меня огорчить, то, котёнок, лучше не говори, — но Юнги даже это бы не остановило, потому он пойдёт до конца. — Я недавно услышал, что тебя Змеем называют. Отчего это? — он устремляет на него заинтересованный взгляд и ждёт ответа, но получает лишь звонкий смех. — От кого ты это услышал? — Да неважно. Ответь, пожалуйста, — требует омега и пальчиками играет с подвеской на шее альфы. — Ладно, — он вдруг снимает с себя Юнги и возвращает его на кровать, а сам начинает раздеваться, из-за чего Юнги невольно ахает и глаза прикрывает. — Ты сам хотел узнать, — смеясь, продолжает снимать рубашку Хосок. — Нет, я передумал, не надо, хватит, — руки Юнги вдруг отбирают от лица и он видит перед собой голый торс альфы. Тот поворачивается к нему спиной, вызывая у омеги шок от увиденного.***
— Потом он разделся при мне и показал свою спину. Я думал, он намекает, что нам пора переспать, но на деле оказалось всё иначе. Кстати, переспали мы лишь спустя год, но этот момент опустим. Тогда я думал, что не видел зрелищ поистине ужасающих, но как же я ошибался. Короче, на его спине было множество шрамов, но это ничего, по сравнению с тем, что было на его позвоночнике. От самого копчика и до конца у него красовалась змея. Огромная такая. Знаешь, я был удивлён, ведь, как можно было на себе такое нарисовать. Но Хосок объяснил, что когда-то большой шрам мучал его, и он приказал одному из каких-то местных шаманов сделать так, чтобы боль его не беспокоила. И тот сумасшедший сказал, что его боль может забрать то животное, которое живёт в нём. Хосок начал обдумывать, вспоминать, когда и что он делал. И до него дошло, что первое, что он делает со своими пленниками, то душит собственными руками, а если те сопротивлялись, то приказывал вливать им в глаза в большом количестве яд, — на этом моменте Чимин недовольно шипит, а Юнги лишь головой кивает, мол говоря, что это лишь минимум того, что делал Хосок. — Ну также он большой любитель наведываться неожиданно в чужие империи, так тихо и бесшумно проходит их границы, что народ лишь наутро узнаёт, что их столицу спалили, а императора свергли. Вот так как-то. И этот шаман острым лезвием вывел эту змею. Знаешь, что смешно? Хосок пришёл, чтобы ему помогли избавиться от боли шрама, но получил ещё больший. Но как не странно, боль его больше не беспокоит. Вот с тех пор все его называют Змеем. Для меня эта история смешна. Но и устрашать она не может. Вот представь меня, когда Хосок втрахивает меня в постель, а я до этого Змея касаюсь, — Чимин громко кашляет, куда-то кивает. — Да даже когда мы вместе купаемся, и тот садится ко мне спиной, то меня в пот бросает. Эта змеюка поработила Хосока. Я уже шипение над ухом слышу. — Юнги, пожалуйста. — Избавился он от шрамов, а мне смотри и страдай. А так сердцу больно, когда их всё больше становится. Пусть других будет это отталкивать, но я каждый клочок его кожи буду поцелуями покрывать и слёзы проливать. А ему хорошо, он не страдает. Кровожадный Змей. — Твоя кровь особенная, котёнок, — Юнги резко поворачивается и видит на пороге с широкой улыбкой на лице стоит Хосок. Да, он слышал весь рассказ от начала и до конца. Юнги пытается что-то сказать, но лишь выходят какие-то несвязные звуки. Тогда Чимин решает помочь другу и говорит, чтобы тот к мужу подошёл, но Хосок сам решается на первый шаг и уже держит своего переживающего омегу на руках, при этом шепнув на ухо Чимину: — Он ждёт тебя в беседке, — и выходит. А у Чимина глаза расширяются. Не от того, что его ждёт Чонгук, а от того, что с ним сам Змей поговорил… Теперь он понимает Юнги, ведь тот просто шипит. Чимин приходит в себя спустя минут десять и понимает, что сейчас его ждёт Чонгук, а он медлит и сидит здесь. Он быстро начинает переодеваться, спешно укладывает волосы и выбегает из покоев.***
Юнги сильнее жмётся к своему альфе и весь краской покрывается. Так оплошал, такое ему позволил услышать, но Хосока точно это не огорчило. Он ещё продолжает усмехаться и омеге на ухо шептать про Змея. А тот даже уши прикрыть не может, потому что руками за альфу держится. Ну что за грех, который так доводит беременного мужа. Он быстро минует ненужные этажи и уже оказывается возле своих покоев, в которые Юнги заносит и усаживает на кровать. — Значит, — говорит Хосок, при этом пуговицы расстёгивая, — тебе мой Змей не нравится, — Юнги притих на кровати, ноги под себя поджал и смотрит то ли на сумасшествие, то ли на издевательство мужа. Хосок быстро лишается своей верхней одежды и, подойдя к испуганному омеге, за лодыжку к себе тянет. Юнги ойкает и пытается отбиться второй ногой, но Хосок лишает его возможности выбраться и заставляет ногами обвить свой торс. — Хосок, я ношу твоего сына, не смей! — пытается вразумить обезумевшего альфу, на что Хосок хитро улыбается и всё ближе, и ближе к себе омегу тянет, пока его попка не стала упираться о пах альфы, Юнги был спокоен, а сейчас понимает, что проиграл и сейчас Хосок на нём живого места не оставит. Альфа наклоняется к шее омеги и начинает внюхиваться. Он проводит носом по шее и слегка покусывает, а после полизывает эти места. Юнги точно решил, что тот ядовитая змея, которая его одним прикосновением душит. Он не спешит его брать, как и всегда, ведь любит испытывать, чтобы сам омега попросил, чтобы жалобно скулить начал. Но тот будет терпеть, хотя… — Хосок-а, — потянул он, — если ты хочешь наказать меня за мой язык, то ты уж… — омега продолжает мычать в поцелуй, когда чувствует, что с него снимают штаны. Альфа понял, что изводить такое сокровище непростительно, поэтому решает помиловать его. Он делает мокрую дорожку от шеи к ключицам, от ключиц к пупку, от пупка к внутренней стороне бедра. Юнги извивается перед ним и хнычет, чтобы тот не медлил. Хосок наклоняется к своему ноющему комочку и нежно того целует в изорванные им же губы, когда очень аккуратно вставляет один палец, вызывая уже от этого скулёж и ругань, тот его до крови кусает, а ногами по тому Змею бьёт. Он даже ничем не воспользовался, а понадеялся на лучшую природу омежьего тела, которая выдала в достаточном количестве ему смазку. Он добавляет второй палец и начинает ускорять темп. Он не беспокоится, что Юнги будет больно, потому что знает, что до безумия нежен, сам себя удерживает. Он научился смирению за годы жизни с омегой. Он помнит его пугливость, недоверие. А после того, как Хосок на протяжении долгих лет руку перед ним держал, омега её вложил, то тогда Хосок и от него не отходил. Они переступили через большой груз, омега был полностью его, поэтому решение о браке легло на плечи омеги почти сразу. Хосок никогда не сделает Юнги больно, потому что понимает, через что тот прошёл, поэтому будет как самое ценное сокровище беречь. Он воздержался от такого желанного тела, он ждал несколько лет, пока хрупкая, но уже окрепшая рука, не накроет его. Теперь они ступают вместе. Теперь они, как бы банально не звучало, но единое целое, потому что без Хосока Юнги тяжко становится, дышать тяжело, руки опускаются. А когда Хосок без Юнги, например, в новом походе, то очень часто его мысли омегой и заняты. Ему жаль Чонгука, который так и не может найти и понять свою сущность любви. Зато для себя Хосок точно решил. Для него Юнги не просто его вечная и единственная любовь, но это его вечные силы, его кислород, его самый лучший меч. Хосок уже раскрасил всю шею в красный, когда начал только пристраиваться, потому что на растяжку уходит большое количество времени. Юнги сильно глаза жмурит, впивается ногтями к плечи альфы и ждёт, пока тот уже войдёт в него. Но он прекрасно знает, что жгучей боли не будет, потому что перед ним Хосок, который поклялся ему не приносить ни кусочек боли. Поэтому Юнги успокаивает себя и довольно стонет, когда чувствует член альфы в себе. Хосок двигается аккуратно, а после и вовсе удивляется, когда Юнги переворачивает его на спину, за плечи того держит и просит не шевелиться. Он сам насаживается и в усладе голову назад откидывает, начинает неспешные движения, а после, войдя во вкус, уже во всю скачет на Хосоке, вызывая протяжное рычание со стороны. Юнги нравится быть с Хосоком, Юнги нравится спать с ним, Юнги нравятся его заботы. Он ни за что не позволит альфе покинуть его, он будет держать его даже за жалкий клочок ткани, но сможет притянуть обратно. Эти отношения отличаются от других доверием, терпением, уважением друг друга. Поэтому их почти никто не понимал, над Хосоком посмеивались, что он не может поиметь омегу, на что тот всего лишь этим глупцам языки вырезал, им же скармливал, а после глотки заливал, но Юнги, естественно, он говорит, что быстро с ними расправился. Их любовь схожа с поэзией, со строками романа. Тёмные тучи никогда не помешают им быть вместе, какой бы период они не проживали, но не бросят друг друга. Если у Хосока большие проблемы, то обязательно к его столу подойдёт злой Юнги, раскидает все бумаги, отругает всех советников, а после на своих коленках будет волосы перебирать альфы и успокаивать его. Если Юнги плохо, то обязательно появится Хосок, который любимое молоко с мёдом принесёт, который на руках по саду пронесёт, который разрешит притащить во дворец со двора кота. Никогда не вставайте на пути милого омеги, потому что на его шее покоится ядовитая змея, которая с радостью выпустит свои клыки. Никогда не становитесь на пути у Змея, потому что его омега, несмотря на свою непримечательность и закрытость, сможет принести вам больше боли, чем первый. Юнги уже голос потерял, но махинации продолжает, пока не доведёт их обоих до полного удовлетворения. Хосоку надоело ждать, поэтому он переворачивает Юнги на спину и начинает ускорять темп, потому что до разрядки уже близко. Юнги знает его предпочтения, поэтому сдерживает себя по максимуму, но только когда чувствует, что еще один-два толчка и альфа кончит, то позволяет себе небольшую шалость и кончает раньше, вызывая у Хосока непристойные ругательства. Поэтому он специально кусает омегу за ключицу и сильнее сжимает, там красовалась его отметины, а после обильно кончает в Юнги. Сделав заключительные толчки, он выходит и укладывается на грудь Юнги, который уже его волосы прибирает. Сопеть первый начинает не Юнги, а Хосок, который, видимо, до безумия сегодня устал, но это недовольство Юнги выскажет завтра, а сейчас он смотрит на своего уставшего, потного, поцарапанного им же мужа. Кроме этого, сейчас на него смотрят проклятые глаза Змея, который с ума сводит, поэтому следом за Хосоком засыпает Юнги.***
Что делает с человеком любовь, а вернее сказать, одержимость. Он полностью отдаётся своему чувству и пропадает в нём, а после и вовсе захлёбывается. Разум не подвластен человеку любящему, он у него затуманен, глаза покрыты белой пеленой, а им движет только страстное желание. Однажды, великий мудрец сказал, что любовь — это игра, в которой выигравшему достаётся смерть, поэтому эти люди с самого начала обречены. Чимин слишком одурманен из-за своего влечения, ведь он никогда не постигал этого плода, а сейчас его сердце затрепетало, мир изменился внутри него, всё переменилось в один миг. Глупый мальчик, который испытывал доселе любовь лишь к близким, постиг другую, неизведанную, но дурманящее его сердце желание. Чонгук в этом плане оказывается сильнее омеги, ведь он понимает возможные последствия этого влечения. Позволить засесть глубоко во внутрь себя. Впивается, изжигает и оставляет жалкий пепел. Убогое желание, которое недостойно такого сильного правителя, как Чон Чонгука. Но сможет ли он обуздать свои чувства, которые каменной глыбой скрыты, которые никому не подвластны, которые Чонгук считал для себя невозможными. Время — вещь полезная, оно даёт многое, но лишь постепенно. Надежда, что к этому периоду, что-то, да и изменится в кровавом Монстре. Маленький, ничего не сведущий в этой грешной жизни омега пытается ей противостоять, пытается изменить. Опрометчивый поступок, несущий великое дело, но не располагающий должной силой. Если у этого маленького, хрупкого существа получится добраться до светлого в душе Монстра, в душе того, кто считает себя Гордыней, то миру не грозят реки крови, горы трупов и вечные войны, ибо усмирив главного, ты подчиняешь себе остальных. Сложно что-то рассчитать, когда тобой движут чувства. Чимину нужно бороться с этим, если хочет положить к своим ногам голову Монстра, а к лицу истинного Чонгука прикоснуться, увидеть, что не всё ещё светлое умерло в нём. Чонгук сидит в беседке и ждёт омегу. Он провёл долгий разговор с одним их своих советников, которому доверяет своё сокровенное, то, что мучает его, грызёт изнутри. И самый главный вопрос, который он ему задал касался Чимина и желания Чонгука, на что мудрый старик ответил: «Мой господин боится постичь сладостный плод, но до этого ему это не мешало. Вы боитесь, что омега сможет вас погубить, подчинить своим чарам, ведь даже дитя властно над разумом, а омега таким и является. Я расскажу вам одну историю, мой господин. Жил когда-то один сильный человек по имени Шимсун. Враги никак не могли его одолеть. Они говорили, что он такой же человек, как и все, у него должны быть слабые стороны. И чтобы узнать его слабые стороны, они отправили ему красивого юношу. Короче говоря, этот красавец заставил Шимсуна влюбиться в него. И он узнал его секрет. Оказывается, сила Шимсуна была в его длинных волосах. Как-то ночью, когда Шимсун спал, этот парень встал и обрезал его волосы. Таким образом, Шимсун был предан любимым человеком и был побеждён врагами. Этим я хочу сказать следующее, мой господин, человек больше всего должен защищать себя от тех, кого он любит, потому что самый близкий человек находится слишком близко…» Чонгук задумчиво смотрит перед собой и не сразу замечает, что перед ним возникает настоящее божество. Чимин точно лучшее творение небес. Он будто спустившийся ангел. На нём белоснежный шёлк, обшитый золотыми нитями. Его небесные волосы небрежно убраны, но это не отталкивает. Его маленьких, нежных ручек почти не видно, потому что длинные рукава их прикрывают. Чонгук рад открыть ему свои двери, но что-то внутри выражает протест, что-то отталкивает. Альфа руку протягивает, а Чимин её не принимает, а сразу же садится к нему на колени. — Непокорный, — шепчет ему на ухо Чон. — Да, мы, праведники, народ такой, — улыбается Чимин и внезапно вскрикивает. — Чонгук, убери, убери быстрее их, срочно. — Чертёнок, что сл… — Убери эти сладости, меня точно стошнит, — Чимин в грудь альфы утыкается и всё продолжает просить убрать сладости. Чонгук, улыбаясь, просит слуг убрать всё сладкое, а когда те выполняют приказ, он поднимает Чимина за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Ну, чертёнок, ты так объелся, что не можешь на еду смотреть? — Ты виноват, ты, — тычет он пальцем в грудь Чону и пытается выбраться из его сильных рук, но тот не позволяет и ещё сильнее к себе прижимает. Пуговицы больно льнут к телу омеги, поэтому он недовольно шипит. — Почему твои кафтаны такие болючие, ну пусти. — Почему ты так легко одет, если сейчас так прохладно? — омега успокаивается и лицо прячет от холода. Он начинает считать пуговицы и сильнее на них жмёт, чтобы и альфе принесли дискомфорт. — Я вообще-то тебя поужинать позвал. — Я объелся твоими угощениями, поэтому я есть не стану, но вот ты, — он щурится и разворачивается к столу. Альфа с любопытством смотрит на махинации Чимина. А тот начинает рыбу, мясо нарезать, соусом подливать. Он встал спиной к Чону, выставляя свои ягодицы напоказ. У альфы так руки и чешутся, чтобы к ним прикоснуться, но сам себя отдёргивает. Вдруг Чимин поворачивается с тарелкой в руках и садится напротив альфы. Чонгук бровь выгибает и взглядом спрашивает, что тот хочет сделать. — Давай, ты кормил меня, а я тебя. Эти животные умерли для того, чтобы ты их съел. Давай, — Чимин рот открывает и показывает, что Чонгук тоже должен так сделать. Тот неспешно рот приоткрывает, как получает щедрую порцию ягнятины. А после ещё и ещё. Он не успевает жевать, а Чимин уже подносит новую порцию. Это первый омега, которому он подобное позволяет. Его ещё никто не кормил с рук, никто так не ухаживал и не проявлял заботы. Обычно он сам справляется, а здесь омега, который делает это бескорыстно, чтобы Чонгук только поел и не чувствовал голода. После пятой ложки Чонгук ловит руку омеги и просит остановиться, вызывая у того писк разочарования. — Ну, мне нескольких ложек достаточно, — он притягивает Чимина к себе и смыкает руки на его торсе. Чимин сверху своими руками их накрывает и согревает. — А где ты Баджи потерял? — непонятно для чего спрашивает тот, как вдруг из-за кустов выглядывает белая макушка, а после и сам Баджи. Он ухмыляется и продолжает свою неспешную прогулку, не сводя глаз с императора. Он здесь, он рядом, но его не видно, но как только тому будет грозить опасность, то Баджи окажется рядом. Он заходит за ещё один кустарник и пропадает.***
Баджи скучно, потому что целый день он провёл в приказах Чонгука. Не было Дракена, которому можно было бы пощекотать нервы. Теперь он прогуливается по ночному саду и ждёт, пока его господин насытится омегой. Баджи бы поговорить с кем-то, чтобы кто-то ему что-то рассказал, поведал занятную историю, но нет, ведь у Баджи нет собеседников, с которыми можно было скоротать время. Альфа был приставлен к Чонгуку с подросткового возраста, его оппонент никогда не отличался спокойствием или тихим нравом, он даже грозил Баджи смертью, но тот всегда ему улыбался и говорил, что умрёт только от старости, которая ещё не скоро. Постепенно он начал приближаться к Чонгуку и установил с ним доверительные отношения, тот начал посылать его на различной тяжести задания, а после и вовсе доверил ему свою жизнь, за которую Баджи положит свою. Но так как он её любит, то будет должным образом защищать. Вот с Дракеном отношения у них сразу не сложились, как и у братьев. Баджи вечно пытался задеть того, что его господин превосходит Хосока во многом, что у него больше могущества и прочего, а рядом с собой он располагает таких же верных людей, а вот у Хосока явно не было вкуса, поэтому и приблизил такого нищего альфу, как Дракена. Но что ещё больше поражало Баджи, так это выдержка его соперника, даже когда тот его задевал, то он молчал. Но когда речь заходила о Хосоке, то Баджи норовил получить парочку переломов, но то ли из-за безрассудства, то ли от безделья, но альфа продолжал задирать Дракена, потому что это приносило его нереальное удовольствие, он мог видеть великий гнев в этом человеке, а когда тот его касался, то и вовсе таял в его руках. Если бы тот был не альфой, то Баджи бы с радостью переспал с ним, хотя это его никогда не останавливало, поэтому неровен час, как безумец поимеет Дракена. Кажется, что небеса решили сжалиться и послать Баджи дар в виде Дракена, который только что откуда-то приехал и ставит лошадь в конюшню. Альфа семенит ногами и уже оказывается возле Дракена, который явно не рад внезапной встречи. Только этого ему на голову не хватало. Он и так устал, а сейчас мозг выносить будет и Баджи. Поэтому он старается сделать вид, что не замечает его присутствия. — Оу, Дракен, не делай вид, что меня здесь нет, — он берёт и встаёт напротив альфы, который легко подняв его за плечи, переставляет в сторону. Он ведёт за собой лошадь, которую Баджи останавливает. — Это свинство, Дракен, великое, — бросает он ему в лицо и упряжку выпускает. — Послушай, я слишком устал, чтобы тратить своё время на тебя. К тому же я безумно голоден и… — он замолкает, потому что его оппонент оказывается возле него и какой-то мешочек протягивает. Дракен тупо смотрит на него, тогда тот всовывает в руки и, кисло улыбаясь, покидает его. Баджи лишь ещё раз поворачивает свою голову и, искренне улыбаясь, кивает на вещь, которую Дракен держит. Но не решается посмотреть, что там, потому что не понимает, что вдруг нашло на альфу. Он знал, что у Баджи мозги отсутствуют, что тот давно сошёл с ума, поэтому и не решается, он точно что-то приятное от него не ждёт. Лишь когда белая макушка пропадает, то он смотрит. В мешочке лежат пару яблок и горсть орехов. Дракен в ступоре, потому что не понимает, что за представление сейчас произошло. Это был точно Баджи, который вечно к нему придирается, который задевает и прочее. Как только тот услышал, что он голоден, то не раздумывая отдал еду. Пусть скудную, но отдал. А Дракен на него уже покричать хотел, поругать, а тут ему такие подарки дарят. Он прижимает к себе мешочек и идёт прочь. Теперь аппетит и усталость прошли, теперь в его голове одно: что такое Баджи? Он возвращается на место, как замечает, что господина нет. Не уследил, Баджи. Он подбегает и спрашивает, что произошло и где находится Чонгук. На что ему с лёгким румянцем на лице отвечают, что Чонгук буквально готов был взять омегу прямо на улице. Баджи подробности решил опустить и спешно пошёл к покоям Чона, потому что и так жёстко провалился, поэтому за несколько минут он оказывается возле дверей, но решает от них отойти подальше, потому что слушать стоны омеги не в его компетенции.***
Как только Баджи пропал, то Чонгук резко Чимина на себя потянул и вцепился в его губы. Омега вообще не понял, чем вызвал такой прилив страсти, но на поцелуй ответил. Он спешно открывает рот и позволяет Чонгуку в нём хозяйничать. От языка альфы не по себе становится, от его тёплых прикосновений сознание мутит, а от горячего дыхания воздух в лёгких пропадает. Но Чимин лишь сильнее жмёт к себе альфу и чуть не валит его. Чонгуку нравится такая реакция, поэтому он делает поцелуй смачным, тягучим, мокрым. Он до побеления костяшек сжимает аппетитные ягодицы, вызывая у Чимина стон боли, но он его глушит поцелуем. Руки альфы пробираются под ткань и начинают блуждать, начинают удовольствие разносить. А Чимин, как самое падшее существо, хнычет и о большем мечтает. Нет, всё-таки Чонгук погубил в нём один кусочек светлости. Но даже такой Чимин ему симпатизирует, он точный чёрт, он не ошибся в этом. Только черти способны так увлекать. Чонгук хватает омегу за бёдра и несёт в сторону дворца. Да, это зрелище увидят многие, но никто не вправе возразить, потому что идти против императора — затея глупая, да и гиблая. Поэтому Чон продолжает страстно целовать Чимина и нести его в свои покои. У кого-то эта картина вызовет шок, у кого-то интерес и восхищение, ибо они так недолюбливали омегу, а их господин так к нему, оказывается, относится. Поэтому они отмахиваются и желают омеге лёгкой смерти, потому что Тэхён того точно в живых не оставит. Альфа открывает дверь и укладывает омегу на кровать, паралельно снимая с себя ненавистную верхнюю одежду. Он снова лишает Чимина красивых одеяний, за что тот получит вздохи от Каина, но сейчас как-то всё равно. Он сам тянется к губам альфы и получает долгий поцелуй. Ручками Чимин прикасается к штанам, но получает укус в губы, в знак того, что не стоит торопиться. Чонгук переворачивает его на живот и сдергивает остаток одежды. Он голодно облизывается и начинает исцеловывать позвоночник, при этом жёстко сминая ягодицы и нарочно проводя между ними пальцами, получая бурчание от Чимина, но тот сразу получает его пяткой по груди, вызывая похвалу от Чонгука. Но он хочет всё тело, а не только это сочащуюся природной смазкой дырочку. Хочется всего искусать, душу высосать, изранить каждый сантиметр тела. Безумное желание, которое сжигает изнутри альфу, он очень хочет, чтобы омега был его, хочет, чтобы на нём красовался след от его клыков, хочет, чтобы только его был. Навсегда. Чонгук снова пугается своих безумных мыслей, мгновенно расставляет приоритеты, лучшую альтернативу ищет, но получает отдалённый голос из его гнилой души: «Доверять сложно, но как можно жить, не доверяя никому? Открой дверь, сними оковы, разрушь цепь». И Чонгук впервые за свою жизнь прислушивается к этому голосу, который впервые в нём прозвучал. Он вонзает свои клыки в надплечье и долго, и больно сжимает. Чимин явно такого не ожидал, он истошно кричит, потому что боль зверская, слезы вовсю стекают по щекам, а голос охрип от громкого крика. Альфа зализывает свое творение и шепчет на ухо: — Теперь ты мой, — а Чимин про себя говорит: «Теперь я снял одну окову с тебя и твоей души».***
Тэхён был в прекрасном расположении духа, он целый день приводил себя в порядок, а сейчас собирается в покои Чонгука. Он может даже не докладывать о своём приходе, потому что альфа точно будет ему рад. Тэхён рассчитывает, что интерес к Чимину у того пропал, что он наконец-то с ним переспал и всё, дальше пойти не должно, поэтому, надев вторую серьгу из сапфира, он, оценив себя в зеркале, кивает сам себе и собирается выходить, как в покои вбегает Ли, весь взъерошенный и перепуганный. Тэхён к нему подбегает и трясти начинает, паралельно спрашивая, что случилось. — Этот омега, — запинаясь, говорит тот, — он снова в покоях императора, — интерес не пропал, он возрос, если Чонгук ещё не бросил это убожество. — А ещё пару минут назад он лично нёс его на руках и… — Тэхён делает знак рукой, приказывая молчать. Такое не должно было случиться, только не с Тэхёном, ведь Чонгук всегда был его, никогда он его ни с кем не делил, а тут этот парень, который весь баланс испортил. Тэхён безумными глазами, полные слёз, бегает по полу, а после и вовсе тот начинает истерично смеяться. Ли сразу подаёт ему стакан воды, который летит в стену. Тэхёну больно, даже очень, что-то внутри поменялось, что-то изменилось. У него забрали его. Забрали Чон Чонгука, который только всегда с ним был и ни на кого не менял. Огромная дыра растёт в Тэхёне, она наполняется его болью и страданиями. Он желает, чтобы этот омега пострадал, чтобы захлебнулся своей кровью, чтобы сдох собачей смертью. Тэхён уже картины представляет избавления от этого парня. Он садится на стул и руки к вискам подносит, начинает тереть их и усиленно думать. Пока он дышит, пока его конечности целы, пока его мозг функционирует, он будет бороться и неважно, скольких он уничтожит, сотрёт в порошок, изведёт, потому что посягнули на то, что по праву принадлежит ему. Вдруг он резко встает, смотрит в лицо Ли и с лёгким оскалом произносит: — Мы избавимся от этого Чимина и немедленно, — утверждает.