Лагерный роман

Я шла в клуб. Нет, наверное, правильнее сказать «летела», потому что я чувствовала себя настолько лёгкой, что воспринимала свой путь как полёт. И, открыв кружок, я сразу села за нотную тетрадь. Рука уже сама бегала по строкам, а я лишь слышала мелодию в голове и воспроизводила её на бумаге. И от этого занятия меня отвлёк только стук в дверь. — Да-да, проходите! — крикнула я, отрываясь от листа. Дверь открылась, и в комнату вошёл Семён. — Доброе утро, — задумчиво протянул он. — Утречка, Сень. Как спалось? — спросила я, глядя на его усталую физиономию. — Не мог уснуть. Всё думал о… — он осёкся, — о всяком. — Всяком? — во мне живо проснулся интерес. — О чём именно? — и я подскочила к нему, всматриваясь в глаза. — Мику, некоторые вещи лучше не спрашивать у определённых — и очень больших — групп населения, — отрезал он стальным голосом. — Ой, прости. Я что-то увлеклась своими мыслями. Знаешь, вчера… — я замолчала, пытаясь подобрать подходящие слова, — я была рада тому, что ты со мной станцевал. Всегда хотела потанцевать с кем-то в ночи. — А почему не попросила своего учителя хореографии? — спросил он. — Или это у тебя на родине не приветствуется? — Что ты, это нормально… я и Когору-сэнпай часто тренировались. Но по вечерам она уезжала домой, да и я не хотела танцевать перед сном. — Ты сама себе противоречишь… — Нет. Я имею в виду, что не хотела танцевать с сэнпаем ночью. А вот… ну… просто хотела потанцевать с кем-то. ~А-а-а! Блин, я знаю, что ты не понимаешь, но не могу же я вот так сразу признаться тебе! — мысленно воскликнула я.~ — Сыграешь что-нибудь? — А? — я застыла на пару секунд от резкой смены темы. — Да, конечно! Я села за рояль и прикинула, что можно сыграть. На ум пришла почему-то «Лунная соната», и я решила сыграть её, попутно размышляя о том, почему такая грустная музыка была написана в порыве любви. Через несколько минут я убрала пальцы с клавиш и повисла тишина. Я посмотрела на Сеню; он, почёсывая подбородок, смотрел куда-то вперёд, где даже ничего не было. — О чём задумался? — спросила я. — А? Что? — Ты так задумчиво смотрел на пол, что мне показалось, что ты сейчас о чём-то очень-очень важном думаешь, может, расскажешь? Мне тоже интересно узнать. — Да так, ни о чём… — уклончиво ответил он. — Что, музыка не понравилась?.. — я волновалась. — Что ты! — тут же удивился Сеня и широко улыбнулся. — Очень хорошее исполнение! Я думаю, Бетховен бы гордился таким качеством, если бы мог слышать. Я выдохнула и снова повернулась к роялю. — Ты мне льстишь… — смущённо улыбнулась я. ~Но лесть твоя приятна.~ — Нисколечки. Чистая правда, мне понравилось. — Рада слышать… Тогда, может, ещё сыграю? — С радостью послушаю! Я медленно и глубоко вздохнула в попытке успокоить лёгкую дрожь рук от волнения и продолжила играть. Отыграв пару мелодий, я встала и под несколько недоумённый взгляд Семёна прошла к стене. Когда я взяла гитару, его глаза загорелись в предвкушении. Это меня так обрадовало, что я даже не поняла, когда начала играть и что. Впрочем, мелодия мне нравилась, так что я, закрыв глаза, отыграла её, так и стоя посередине комнаты, чуть пританцовывая под неё. Большую часть слов я, к сожалению, не помнила — это была песня — и расстроилась, что не могу впечатлить его ещё больше. Замолк последний аккорд, и снова воцарилась тишина. Я уже открыла глаза и смотрела на реакцию Семёна, но не могла понять, о чём он думает. Но через какое-то время он начал аплодировать, сначала неуверенно, а потом — так громко, что я слышала, как звенело после почти каждого хлопка. — Браво! Тебе правда только… — он осёкся. — А кстати, сколько тебе? — Шестнадцать. — И ты так классно играешь?! — Ну… я же говорила, что играю на всём, что здесь есть… — Тем более! По мере того, как он меня хвалил, я всё больше краснела и радовалась. Наконец, я отложила гитару и просто обняла его. Он замолчал, а я пыталась избавиться от бури эмоций внутри, но его близость лишь усилила её. Наверное, если бы можно было умереть от счастья, я была бы к этому близка. Он не обнял в ответ, но я была рада, что и отстранять меня он не спешил. — Спасибо, мне очень приятно от тебя это слышать, — я широко улыбалась. В какой-то момент он всё же отстранился и, не смотря на меня, направился к двери. — Извини, мне надо по делам. Спасибо за то, что сыграла. — Приходи ещё! Я оглянулась вокруг, но не нашла ничего, на что можно было бы упасть, так что выразила эмоции иначе: забег на месте под тихие радостные возгласы тоже помог.