***
Мистер Джефферсон толкал коляску Миссис Барнс по коридору, когда оба они услышали грохот из 1404 квартиры. Старик остановился, размышляя, стоит ли постучаться и узнать, всё ли хорошо. Миссис Барнс оборвала его мысли: - Ох, что ж там у них опять, вот не живётся спокойно, а про меня совсем забыли, знают же, что старикам спится плохо, если шумит кто-то, вот молодёжь пошла, ну и ну... Джефферсон покосился на дверь, за которой всё внезапно стихло, но у соседки ничего уточнять не стал, хоть и знал, что никаких «их» в квартире 1404 не было и быть не может.***
Сгущался вечер. В 1404 раздавался громкий голос: сосед, всё время требовавший от Саймона тишины, сейчас вёл себя неподобающе громко. В коридоре хлопнула дверь, скрипнула половица. Мистер Брок покинул квартиру, продолжая что-то бубнить. Саймон за дверью напрягся. Сосед ушёл, а значит никто не будет его тревожить, когда проснётся та самая Клубничка Лили с длинными ногами и не менее длинным хоть и спутанным языком. Ещё вчера они пришли из клуба вусмерть пьяные и, споткнувшись о порог, разгорячённые клубом и алкоголем, чудесным образом приземлились на диван. Собственно что они делали потом Саймон знал, но помнил абсолютно смутно и смешанно. Но результат - голые бёдра и плечи Лили, выглядывающие из под смятой коротенькой простыни, лишь слегка прикрывающей постыдную наготу - да, результат был налицо. Саймон даже не помнил, предохранялись ли они. Лили проснулась на удивление легко. Встала, оделась и, будто ни в чём не бывало, выудила из своей памяти одно из пьяных обещаний, о котором Саймон не смог бы вспомнить даже под гильотиной. «Ты говорил у тебя группа, ты обещал сыграть круче чем мой первый бойфренд». Саймон с трудом вспомнил, как подрался за Лили с каким-то мужчиной, разбил его гитару о его голову и попытался угнать чей-то велосипед, вспомнил, как уже через пару метров они с Лили уже пошатываясь шли по яркой улице, как к клубу приехала полиция, шум, мигалки а они с Лили уже раскуривали очередной косячок на двоих. Саймон никому ничего не обещал. А если и обещал, то спаивал так, что и сам бы никогда не вспомнил, что наобещал. Но маменька хорошо воспитала Саймона: «обещания надо выполнять» - говорила она, покачивая головой, пока отчим вколачивал Саймона в невыполненное домашнее задание. И Саймон больше никогда не обещал. По крайней мере, на трезвую голову. Но Мистер Брок ушёл, а проблему «со стариками» всегда сможет замять дядя Уотсон... Саймон достал гитару, подключил усилитель. В 1406 Мистер Джефферсон выронил стакан из трясущихся рук, когда по дому разнеслось оглушительное соло. Миссис Барнс печально смотрела в окно, игнорируя шум, доносящийся с другого конца коридора, и звук разбившегося стекла позади.Старик выругался. Осколки стакана, подаренного когда-то на годовщину его ныне усопшей женой, валялись теперь у ног в луже горячего молока. - Ишь ты, сладости кончились наверное - Миссис Барнс фыркнула, продолжив смотреть куда-то вдаль. Мистер Джефферсон вздохнул. Последние несколько месяцев старушка стала совсем плоха: слышала голос, обещающий «исцелить её больные ноги», грезила о ангелах смерти, и часто говорила оторванные от реальности фразы.Мужчина осторожно собрал осколки стакана и вытер лужу. Стены продолжала сотрясать музыка, стёкла в кухонном окне вибрировали ей в такт. Саймон и не планировал прекращать - он решил, что эта Клубничка будет его, и старался заслужить её расположение всеми силами. Спустя тридцать минут Мистер Джефферсон поднялся со своего стула, уже не надеясь на прекращение вечернего концерта. Он расстроено посмотрел на часы. «20:00» Вздохнул. Саймон хоть и нарушал спокойствие соседей, но делал это столь изощрённо, что ещё ни разу не платил штрафа. Сколько бы ни писали заявлений на его имя, Уотсон почему-то всё время спускал это ему с рук. Вызванная полиция выдвигала предупреждения, но в остальном лишь разводила руками. С тех пор как Мистер Брок поселился в 1404 квартире, количество концертов резко сократилось, и этот был скорее исключением из правил. Мистер Джефферсон предполагал, что мужчина каким-то образом припугнул хулигана, что тот в его присутствие не осмеливался играть на запредельных децибелах. Мистер Джефферсон надел беруши и выглянул из квартиры. Звук неприятно отдавался в голове странной вибрацией, но уже не так сильно ударял по барабанным перепонкам. В слабо освещённом коридоре было пусто. Мужчина несколько секунд колебался, но, взвесив все «за» и «против», всё же двинулся к двери квартиры 1403. Тем временем в 1403 Лили, окружённая тонким шлейфом сигаретного дыма, раскинув ноги, сидела на диване, следя за каждым движением пальцев Саймона по грифу. Саймон смотрел за её руками, будто «на автомате» перемещая пальцы, отыгрывая давно заученную песню. Лили сидела перед ним - такая близкая и такая доступная - выпуская струйки дыма через неровно накрашенные алой помадой пухлые губы. Саймон играл, как в последний раз, от чего усилитель взвизгивал, разливая в мозгу плещущуюся боль. Но руки Лили двигались, не давали покоя, заглушали эти отголоски похмелья. Холодный поток предгрозового воздуха ворвался в комнату через открытое окно. Вдалеке сверкнула молния.Усилитель издал странное кряхтение и выключился вместе со светом во всём доме. Лили села ровно и выругалась, бросив тлеющий бычок в пепельницу на столе. Раскат грома донёсся глухим уханием и следом за ним ещё один разряд озарил комнату и неясный силуэт в проёме окна.Саймон вздрогнул. Глаза привыкали к темноте очень плохо. Нечто крупное шумно проскользило по комнате и с силой вырвало гитару из рук. Саймон, попытавшийся вцепиться в неё, ругаясь, упал на пол. Лили резко вскрикнула и подскочив, в чём была, вылетела в коридор, по пути чуть не сбив с ног Мистера Джефферсона, пытавшегося ощупью найти вход в квартиру, где осталась сидеть старушка в инвалидном кресле. Дверь 1403 квартиры ударилась о стену и осталась распахнутой. В свете грозовых разрядов у окна вновь мелькнул силуэт. Саймон подскочил и рванулся было к нему, но ноги будто вросли в пол, поэтому он снова упал. Подняв глаза, он отчаянным воплем проводил улетающие в окно очертания гитары и ещё чего-то массивного. Тёмный силуэт медленно двинулся мимо лежащего на полу парня. Пара шагов, и он замер в нескольких сантиметрах от лежащего на полу Саймона, нагнулся и обдал затылок своим горячим дыханием: - Ещё раз такое услышу и тебе конец. Саймон пришёл в бешенство. Только что этот Некто испортил возможно лучшее свидание с возможно лучшей девушкой во всей его грёбаной жизни, выбросил его любимую гитару в окно, а теперь просто уходит?! Саймон метнулся чтобы ответить как следует этому, кто бы он ни был, вандалу. Но в квартире уже никого не было. В коридоре, одновременно с всполохом молнии и раскатом грома, хлопнула дверь 1404 квартиры. В наступившей тишине это прозвучало громогласно. Саймона затрясло. То ли от гнева, то ли от досады, то ли от невыпущенного с Лили возбуждения. Он шумно захлопнул дверь квартиры и несколько раз ударил в неё кулаком. В 1406 квартире в темноте с улыбкой вздохнула Миссис Барнс, а вместе с ней вздохнул и весь этаж.***
Тёмные стены освещал свет тусклого карманного фонарика. Через новенькое окно в коридор врывался лунный свет, растекаясь белыми пятнами по полу. Внеплановое отключение электроэнергии и отсутствие новых батареек вынудило лысого старика пройтись по соседям, часть из которых либо уже спала, либо не имела дома так необходимых «мизинцев». Половица под ногами громко и знакомо скрипнула - этот звук сопровождал каждого, кто подходил к комнатам 1403 и 1404. Мистер Джефферсон постучался в дверь 1404. В соседнюю он стучаться не стал из принципа. Принципа «не проси ничего у того, под кого ты копаешь». А под Саймона он копал куда активнее, чем под Брока, пусть из квартиры последнего, со слов некоторых очевидцев, было однажды вынесено несколько трупов (Джефферсон знал, что это не так, но само наличие таких слухов уже должно бы его насторожить).За дверью послышалось шуршание и топот, после чего металлический звук открывания замка. Все эти минуты Мистер Джефферсон стоял в абсолютной темноте, ибо батарейки у фонарика наконец сели. Последние батарейки. Дверь приоткрылась, за ней стоял потрёпанный явно раскрасневшийся мужчина в одних трусах и со свечой в руке. «Я не вовремя» - подумал Джефферсон, пряча фонарик в соседний карман. А вслух просто попросил батарейки. Мистер Брок на секунду скрылся в тёмной квартире, оставив дверь приоткрытой. Через эту щель Джефферсон смог увидеть журнальный столик, телевизор и поодаль - силуэт рабочего стола, заваленного какими-то стопками. На журнальном столике стояла открытая коробка конфет, бокал вина и две свечи, еле освещающие пространство. Джефферсон насторожился, ища глазами второй бокал, но обзор перекрыл внезапно вынырнувший из темноты Мистер Брок: - Батареек нет. Брок посмотрел на сияющую в лунном свете лысину Джефферсона, на секунду замолчал, отсоединил цепочку у замка и, открыв чуть пошире дверь, протянул старику свечу. - Возьмите хотя бы вот. Джефферсон перехватил у него подсвечник. На секунду старику показалось, что по руке и плечу соседа скользнуло нечто тёмное и гладкое, ярко блеснувшее в лунном свете. Джефферсон напрягся и вздрогнул, когда снова глянул в лицо Мистера Брока, которое внезапно стало в несколько раз напряжённее, чем было секунду назад.Джефферсон поспешил откланяться. Он был уверен, что прервал свидание, но его не покидало чувство некоторого диссонанса этих странных событий. Лишь ложась в свою постель, старик внезапно подумал о том, что половицы у комнаты 1404 сегодня не скрипели.***
Едва минуло десять часов утра, когда в дверь 1404 квартиры постучали. Уотсон с пачкой заявлений на имя Мистера Брока уверенно стоял посреди коридора, вслушиваясь в звуки по ту сторону двери. За его спиной с ноги на ногу переминался Саймон - как главный заявитель, он был обязан присутствовать во время беседы. Саймон заметно волновался: сегодня утром ему на почту наконец пришёл набор устройств, на покупку которых тот потратил последние деньги. Несколько миниатюрных камер и радиопередатчик должны были помочь парню собрать побольше компрометирующей информации, чтобы этого подозрительного соседа наконец выселили. Конечно же, дядя Уотсон не должен был ничего знать. Шумы за дверью стихли, и Уотсон, для верности, постучался ещё раз. Дверь открылась, и ТД замер с занесённой для стука рукой. Взгляд открывшего дверь Мистера Брока сквозил уверенностью и каким-то наигранным добродушием, но это добродушие тут же испарилось, как только Мистер Брок увидел Саймона рядом с ТД. Взгляд журналиста сразу стал каким-то уверенно холодным и твёрдым и - быть может, Саймону только показалось - хищным. Мистер Брок впустил Уотсона и Саймона в помещение. Квартира была несколько неопрятной, на столике перед телевизором лежали несколько коробок из-под пиццы, диван был заляпан сбоку чем-то похожим на кетчуп, на разделочном столике стояла гора посуды, но в целом никаких крупных признаков беспорядка, способных помешать жизни соседей, не наблюдалось. Мистер Брок жестом руки предложил Уотсону и Саймону присесть на диван, а сам двинулся за ширму, видимо, в поисках табурета. Пока старшие отвлеклись, Саймон быстрым движением руки приклеил маленькую камеру к тумбе у входа и только затем сел на диван рядом с дядей. За ширмой что-то упало. Парень обернулся посмотреть, что происходит, но Уотсон одёрнул его, невнятно прошипев что-то про подобающее поведение. Через секунду Мистер Брок и Уотсон уже вели непринуждённый диалог. Несколько раз Уотсон просил Саймона описать подробнее некоторые события из жалоб, но все они объяснялись Броком так просто, что Уотсон каждый раз улыбался забавному стечению обстоятельств, а у Саймона где-то внутри подгорало и бурлило. Последняя жалоба, написанная Саймоном буквально несколько часов назад, была отклонена так же легко, как два десятка предыдущих: - А вообще с чего вы взяли, что это был именно я? Мистер Эдди Брок сложил кисти рук домиком и посмотрел сначала на Уотсона, а за тем на Саймона. ТД вопросительно покосился на племянника. У него были веские причины не доверять парню.Саймон сунул руки поглубже в рукава своей длинной рубашки и поёжился. - Тот, кто всё это сделал, ушёл в вашу комнату. Было темно, но я видел, как ваша дверь захлопнулась. Это было около девяти вечера... До этого, где-то в семь, вы ушли и после этого не приходили, до того момента. Уотсон выдохнул и про себя перечитал заявление, лежащее на столе. - Мистер Брок, что вы скажете на этот счёт? Журналист молча достал из кармана халата два надорванных билета из местного кинотеатра. Сеанс состоялся вчера вечером 8:00-9:40. Саймон разочарованно вскинул руки и, закатив глаза, схватился за голову. Мистер Брок проигнорировал этот жест. Диалог был продолжен и плавно перешёл к проблемам с сантехникой, после чего Уотсон проследовал за Броком, чтобы оценить масштабы этих проблем. Саймон, оставшийся в одиночестве, решил не терять времени зря и прикрепил вторую камеру на логотип фирмы телевизора, третью на ширму у кровати, а четвёртую под кухонный гарнитур. Радиопередатчик двусторонним скотчем был приклеен парнем к горшку с каланхоэ на подоконнике. Основная цель визита была выполнена, поэтому оставшееся время Саймон чувствовал себя гораздо увереннее. Как только парень вернулся в 1403 квартиру, он тут же подключился к оставленному в квартире соседа радиопередатчику. И тут же его постигла первая неудача: камера, поставленная на телевизор, не передавала изображение. Саймон выругался про себя: стоило отдавать такие бешеные деньги за устройство, которое отказывается работать! Пообещав себе написать в компанию «OSCORP» жалобу на неисправность, Саймон приступил к слежке. Первые пятнадцать минут наблюдения сосед не совершал никаких особенных действий. Он убрал коробки на кухонный столик, сел в рабочую зону и разложил перед собой какие-то бумаги и начал что-то вбивать на клавиатуре ноутбука. Через какое-то время сосед, видимо закончив, закрыл ноутбук, собрал бумаги, переоделся и двинулся к выходу. Сосед открыл дверь и скрылся за ней, через секунду что-то чёрное и длинное вытянулось из-за двери и, схватив ключи с кухонного стола, снова скрылось за ней. В коридоре скрипнул пол, хлопнула дверь. Было слышно, как Мистер Брок громко поблагодарил кого-то. Саймон ошарашенно вытаращил глаза на экран. То, что он ожидал увидеть явно выглядело не так, а то, что он увидел, вызывало гораздо больше вопросов, чем давало ответов. Мистер Брок вернулся в квартиру ближе к пяти часам вечера. Он был явно раздражён, снял куртку, бросил записную книжку на стол и рухнул на диван. Камера на телевизоре всё ещё не работала и Саймону оставалось любоваться обрезанным изображением ног соседа с камеры на тумбочке и картинкой силуэта головы на фоне светящегося экрана телевизора, приходящей с камеры на кухонном гарнитуре. В какой-то момент - Саймон не отследил, в какой конкретно - рядом с соседом возник силуэт ещё одной головы. Они явно о чём-то беседовали. Время от времени казалось, что тёмные силуэты голов сливаются на пару мгновений - наблюдатель списал это на невысокое качество изображения. Саймон был вне себя. Он был прав! Он не сошёл с ума! Теперь стоит собрать побольше материала, чтобы дядя Уотсон наконец признал его правоту, Мистер Брок и правда укрывает в своей квартирке странного сожителя. Только вот как объяснить природу этого - человека? Чудовища? Демона? - Саймон не знал. Мистер Брок завертел головой и указал куда-то в сторону кухонного гарнитура. В ту же минуту силуэт чёрной головы отделился от дивана, к шкафам над камерой протянулись чёрные длинные отростки. Внезапно связь с камерой на гарнитуре прервалась. Саймон чертыхнулся. Камера на тумбе показала, как сосед резко вскочил с дивана. Саймон видел лишь ноги мужчины в полосатых коротких носках и мохнатых тапках. Ноги торопливо бегали туда-сюда. Сталкер - неудачник сидел перед экраном как на иголках, надеясь, что это единственная камера, которую найдут явно недружелюбные соседи. Надежды не оправдались. На экране крупным планом возникло лицо Мистера Брока. Тот свёл брови к переносице, покачал головой, усмехнулся и показав в камеру указательным пальцем, этой же рукой провёл по шее, изображая отрезание головы. После этого без слов понятного жеста сигнал и с этой камеры пропал. Последняя камера, висящая с внутренней стороны ширмы, всё ещё оставалась нерассекреченной, но и толку от неё было не много: в течение дня она писала лишь изображение пустой заправленной кровати. Такая картина сохранялась ещё некоторое время. Всё это время Саймон прислушивался к звукам из 1404 квартиры. Тишину разрывал еле различимый голос соседа и иногда - вздохи и странные протяжные звуки. «До этого они смотрели какое-то телешоу» - Саймон не стал додумывать, что могло происходить на экране. Наконец в 1404 всё затихло, а приёмник пискнул, реагируя на движение на последней уцелевшей камере. На экране Мистер Брок лежит поперёк кровати, закинув руки за голову. Вокруг него плавно перетекает тёмная субстанция, поднимается откуда-то из-под рёбер, будто обволакивая своей тьмой. Видно как губы соседа шевелятся, он мягко усмехается, будто получив ответ на свои слова. Тёмная субстанция медленно поднимается, переплетается, формируя над грудной клеткой соседа нечто, что Саймон пока не мог различить. Внезапно мистер Брок вскакивает, видимо заметив последнюю камеру. Чёрная субстанция, ещё секунду назад вившаяся мягкими нитями над грудью соседа, будто ощетинилась и одним резким броском оборвала связь с последней камерой. Саймон разочарованно вздохнул, он в целом был доволен проделанной работой, но камеры всё же было жаль. За то записи этих событий теперь лежали в его облаке и уже загружались для отправки на почту дяде Уотсону. Видео загрузились, Саймон довольно улыбнулся, подумал о том, какой сенсацией это можно обернуть. Осталось только отправить и тогда... Рука сама потянулась к кнопке «удалить». «А ты смешной» быстро пронеслось в голове. Чья-то рука оказалась на плече. Саймон обернулся. Позади него стоял Мистер Брок с радиопередатчиком в руке.***
Саймон спрятал нож в куртку, включил запись видео на телефоне и шагнул в сторону 1404 квартиры.Половица под ногой скрипнула, но парень не обратил на это должного внимания. Он прижался ухом к двери, прислушиваясь к происходящему за ней, а за тем заглянул в щель. Узкий клочок комнаты был освещён желтоватым светом, было видно диван и немного столик. На столик явно что-то пролили, Саймон не стал вглядываться. Хозяина квартиры он не видел, зато слышал, как тот очень громко что-то обсуждает, будто по телефону: - Да, слышу. - ... - Ну и зачем? - ... - Он тебя заметит. - ... - Да, помню. Прости. - ... - Может я его просто выгоню? - ... Сосед громко вздохнул: - И то верно. Только без лишних фокусов. Саймон напрягся. Монолог звучал, будто личная угроза ему самому. Саймон сунул руку под куртку, где быстро нащупал рукоять ножа. Это его немного успокоило, он вновь прицелился взглядом в щель, но на этот раз его встретила абсолютная чернота. Саймон отшатнулся, а за дверью кто-то хихикнул. Дверь приоткрылась и из темноты вынырнули руки, опустившиеся на лицо, плечи и лодыжки. Рывок, и вот Саймон уже в темноте чужой квартиры. В странной темноте. Говорят, темнота, когда она кромешна, может начать всматриваться в тебя. Сейчас Саймон ощутил это по полной: Тьма была не эфемерно тягучей, а вполне осязаемо густой, скрадывающей воздух. Ладони быстро вспотели а храбрые мысли и желания уже не казались такими уж храбрыми. В густом мраке сверкнули своей неестественной белизной острые треугольнички чьих-то зубов, а за тем так же быстро скрылись, оставляя в разуме парня леденящие иглы страха. «Что если меня тут совсем сожрут» - подумал Саймон Тьма, сгустившаяся у парня где-то над ухом бархатисто заухала: «Ну что ты. Только понадкусаем» Саймон набрал воздуха в лёгкие, сунул руку под куртку и попытался крикнуть что-то угрожающее, но издал лишь сдавленный писк, когда знакомой деревянной рукояти не оказалось на месте. «Не ищи, мы уже нашли» Темнота вновь заухала, нависая со всех сторон. Саймон истошно завопил: -Что ты такое и что тебе надо?!! «Это тебе от нас надо» Пространство сжималось вокруг окоченевшего от страха сознания, к горлу подкатила паника. Саймон попытался сдвинуться с места, но чёрные путы абсолютной черноты обхватили его со всех сторон не давали ступить и шагу. Его собственный голос, казавшийся столь громким в этой бурлящей тишине, вдруг сорвался на хрип: - Перестань! Вместо ответа темнота зашевелилась и отрастила когти, хватаясь ими за штанины испуганного парня. Саймон заорал и начал неистово молотить ногами, пытаясь вырваться. Но тёмная субстанция держала крепко и вот уже одна нога ею поглощена... другая... Слышен звук разрыва плотной ткани новеньких брюк, что-то змееподобное и липкое охватывает щиколотки... «С-саймо-о-он, тебе же хотелось правды?» Сейчас Саймону хотелось лишь залезть под свою кровать, как он делал в детстве, прячась от грозы. Но детство далеко, грозы нет, а вездесущая тьма готова сожрать его прямо здесь и прямо сейчас. «А теперь ты будешь молчать, иначе мы найдём тебя и поможем замолчать навсегда» Комната выплюнула парня за дверь. Саймон поднялся, хватаясь за голову, но уже через секунду его всё же стошнило прямо на коврик перед его собственной квартирой. Вытерев рот рукавом, он обернулся. Дверь в 1404 была приоткрыта, жёлтый свет всё так же разливался по полу. На журнальный столик было что-то пролито. Дверь скрипнула, открывая ещё больший обзор. Саймон вздрогнул, когда из-за двери показался Мистер Брок. - Что-то случилось? - Мужчина удивлённо и обеспокоенно смотрел на сидящего на полу перемазанного в рвоте соседа. - может тебе скорую вызвать, что-то ты неважно выглядишь. Резкой пульсацией громкий голос в голове будто покачнул мир, размазав на секунду всё, кроме, внезапно, такой большой фигуры Мистера Брока «УБИРАЙСЯ» и Саймон, что было сил, рванул обратно к себе, захлопнул дверь, придвинул к ней диван, а сам спрятался в ванной. Соскользнув по двери вниз, он тут же отрубился. Ну и пускай дядя Уотсон думает себе что хочет, рано или поздно он сам во всём убедится. А Саймону здесь больше нечего делать! Нет уж, пусть кто-то другой живёт с такими вот соседями, Саймону это не нужно - нет, ну чтоб он ещё хоть раз заглянул к этому дурацкому... в их дурацкую... Саймон съехал одним днём, предварительно оттерев пол перед 1403, чего он и подобные ему персонажи никогда бы не сделали. Всё время, пока он собирал вещи, он косился на дверь соседа, дёргался и ругался. Джефферсон, помогавший таскать вещи, глубоко в душе был несказанно рад тому, что сей шумный объект съезжает наконец из их дома, но всем видом пытался показать, что сожалеет об отъезде. Так уж было принято - за глаза в этом доме все ненавидели друг друга, ну, может быть, кроме Миссис Барнс, повидавшую всяких за свои 30 лет проживания здесь. Провожать Саймона вышли ещё пара соседей. Парень оглянулся и увидел за углом Мистера Брока. Тот сидел на мотоцикле и держал в руках свой шлем. «Это могла бы быть моя голова» - подумал Саймон, садясь в такси. Эдди Брок добродушно улыбнулся и помахал ему рукой.