Stuck.

      Застрявший.       З а с т ы в ш и й .       Сяо чувствует себя мотыльком в янтаре: у него застыли лапки, оторвались (о т о р в а л и) крылья, и так бледные и прозрачные до ужаса, и он весь такой - бледный за тонкой оградой почти прозрачного слоя драгоценности;       Оболочка. Такая же красивая оболочка, блестящая медовыми гранями, а внутри - всё мертво.       Мимо него идут годы, Ли Юэ растягивается вширь, к пристани причаливают первые корабли; растут дети, гниют деревья, мелькают другие адепты, создаются и разрушаются семьи, контракты, обещания, и посередине всего этого колеса жизни - горящий взгляд.       И ему отчаянно не хочется признавать, что этот взгляд - не жидкое золото, не растопленные соты, не раскалённая сталь, а такой же янтарь.       Красивый до смерти - такому только и покланяться, припадая в ноги, упираясь тяжёлым лбом в голые ступни под белым плащом, ластиться к тёмным рукам с горящими узорами;       Невозможно дорогой - второго не найти, и даже самый очаровывающий кор ляпис не влечёт н а с т о л ь к о, не манит подойти ближе, ближе -       Ближе -       Пока не увязнешь.       Мёртвый.       Мёртвый янтарь, безжизненная красивая безделушка - когда-то там горели пожаром сердца, битвы и верность адептов, когда-то там, внутри, едва различимыми искрами проскакивали удовлетворение и недовольство, умиротворение и злоба, и адепты и первые люди Ли Юэ были готовы складывать к босым ступням своего Архонта годы и поколения, и -       И -       И этот янтарь застыл, как и все янтари до него; завяз кор ляписовым кругляшком, выточенным многими и многими жизнями, обточенным волнами у пристани Ли Юэ, проданным местными торговцами с наценкой;       Застывший.       Застрявший.       Сяо чувствует себя именно таким каждый раз, когда смотрит в глаза своего Архонта, совершенно точно н е х о ч е т видеть ничего подобного, но не может отвести взгляд: он последний из Якс, и его взгляд всегда обращён на Ли Юэ.       А что ещё относится к городу настолько же тесно, если не его Архонт.       Путь даже и отдавший своё сердце за мнимое спокойствие.       Сердце у него, кстати, тоже в оболочке - металл, искусно вырезанный из первых пород, и горящее, расплавленное внутри.       Сердца у него, кстати, больше нет.       Иногда Сяо кажется, что его сердце забрали там же, в то же мгновение, потому что он такой пустой -       З а с т р я в ш и й -       З а с т ы в ш и й -       И ни одна душа Ли Юэ больше не отдаётся где-то в глуби заряженной нежностью, практически всеобъемлющим порывом защитить; он смотрит, как гавань, выросшая под его надзором, медленно тонет в своих же волнах, наблюдает свысока, как адепты теряют силы и, кажется, со временем, медленно и безнадёжно - рассудок,       И не видит в этом ничего.       И не откликается больше на своё имя.       Ему кажется -       Он знает -       Это уже и не его имя.       Оно было дано ему в дар, и имело силы до тех пор, пока плавящийся изнутри медовым взгляд заставлял плавиться что-то и в нём самом, и это что-то было сильнее кармы и важнее ярости, а теперь -       Кор ляпис красив, добывается тяжело и требует тщательной огранки, ровно как и взгляд его создателя, который ловить следует с осторожностью, подбираться медленно, удивлять и радовать всем и ещё чуточку большим, и тогда Архонт - возможно - обратит раскалённый металл прямо в душу, насквозь.       Кор ляпис красив, блестит на солнце, преломляя жаркие лучи, и крайне дорого смотрится в побрякушках - серьгах, кулонах и кольцах,       Кор ляпис рассыпается звоном бусин в браслетах, глухо стуча по камням мостовых Ли Юэ, и теряется в каналах по бокам тротуаров, и больше не светит никому со дна, пока растерянные владельцы раскрошившихся украшений в панике ищут разбежавшиеся детальки,       Кор ляпис рассыпается так же в вечности, застывая снаружи тонкой плёнкой янтарного отблеска, и Сяо чувствует себя мотыльком - у него не двигаются крылья, у него не двигаются лапки, и сам он - такой же -       Бесполезная безделушка. Красивая, красивая,       К р а с и в а я       Бесполезная безделушка.