***
В конце средней школы одной из самых занимательных вещей, которые Сан Ву мог делать, было чтение лекций Ги Хуну перед экзаменами, хотя он был на год старше. Поскольку он был лучшим в своем классе, была куча одноклассников, которые хотели его помощи в учебе, и он действительно старался. Но никто из них не мог понять его рассуждений — неужели это действительно было так трудно? Ну, Ги Хун тоже этого не понимал, но в этом было что-то милое, чего не было у других. Это было чувство, о котором Сан Ву предпочитал не слишком задумываться. Кроме того, у него было гораздо больше свободы бить Ги Хуна по руке пластиковой линейкой, когда он отвлекался, чем у других. — Уважайте старших! — Говорил он, надувая губы и поглаживая красное пятно на своей руке. Это была его любимая форма развлечения. Поэтому не совсем понимал, почему люди шокированы, тем, что он отказался от свидания с девушкой, чтобы пойти помочь Ги Хуну после школы. Он не знал наверняка, будет ли ему весело на свидании, но он был чертовски уверен, что ему будет весело учить. И это даже помогло ему в самостоятельной учебе. Это был беспроигрышный вариант. Конечно, он не сказал об этом старшему. Он ругал его за то, что он не пошел на свидание, и это оставляло Сан Ву с кислым привкусом во рту. Потому что это подразумевало, что если бы ситуация была другой, он выбрал бы девушку. Он был таким безответственным! Теряя часы продуктивной учебы, разгуливая и тратя деньги на девушку! Сан Ву не сказал ей запланировать другой день и даже не предложил присоединиться к ним. Это было как-то неуместно. В любом случае она была не в его вкусе. Мать полностью понимала его, с гордостью рассказывая всем сватам, что ее сын очень требователен.***
Ги Хун завел себе подружку в первый же месяц учебы в средней школе. — Хорошо, — Это было все, что Сан Ву смог сказать, молча выслушав, как старший рассказал длинную историю о том, как он совершил этот поступок. Сан Ву обнаружил, что, как бы он ни был уверен в своей все еще развивающейся деловой улыбке, она бесполезна, когда ему грустно. Вот только ему не было грустно! Нет! Он был просто шокирован. Возможно, немного разочарован внешними причинами, совершенно несвязанными с этим разговором. — Сан Ву, все в порядке? Ты как призрака увидел, — немного смущенно спросил Ги Хун, но улыбка всё ещё играла на его лице. Что, так или иначе, разозлило Сан Ву. — Я в порядке! — Он замахал руками, отгоняя эту тему, стараясь говорить как можно серьезнее. — Итак, ты идешь с ней домой пешком? — Что? Нет, она должна сесть на поезд. Что ж, это действительно звучало как музыка для его ушей, но горечь все еще была там. — Должно быть, это трудно, — прокомментировал Сан Ву. — Встречаться с девушкой, которая живет далеко. — Это не так далеко. — Это кажется далеко. Тебе даже не нравится ездить на поезде. — Не то чтобы я это ненавидел. — Ты несколько раз говорил, что там всегда полно народу. — Я думаю, что в данной ситуации это того стоит. — Стоит ли из-за этого уставать? Ночью это опасно. — Ну, она тоже может прийти ко мне домой, или мы можем пойти в другое место. — И она готова к этому? — Сан Ву! — пожаловался Ги Хун. — Ты мог бы порадоваться за меня? Нет, подумал он. Вместо этого он просто глубоко вздохнул, внезапно почувствовав боль. — Прости, если ты счастлив, то и я счастлив. Ги Хун прищурил глаза, подозрительно изучая выражение его лица. А потом он улыбнулся, полностью удовлетворенный, его глаза почти закрылись, и в уголках появилось несколько морщинок. Сердце Сан Ву упало. Внезапно он полностью осознал свои собственные движения. — Но я, хм, должен идти сейчас, — Сан Ву говорил слишком быстро, собирая свои блокноты и планируя свой выход из спальни. — Так скоро? — Ги Хун надул губы. — Да, в первую пятницу месяца. Я должен помочь маме и, хм, всем остальным. Идеальное оправдание. — Хорошо, хм, во вторник в то же время? — Да… Я имею в виду, может быть, ты знаешь. Если я не найду себе подружку. И, даже не получив ответа, он выбежал из комнаты, а затем из дома. И он едва ответил собственной матери, когда шел в свою комнату. Неожиданно очень энергичный. Он не мог оставаться на месте слишком долго. У Ги Хуна есть девушка, это имеет смысл. Он всегда знал, что рано или поздно это произойдет, он смирился с этим. И почему бы ему этого не сделать? Правда в том, что он никогда по-настоящему не думал об этом. Если бы он это сделал, то, может быть, он бы так не психовал. И он не мог понять, почему именно он чувствовал такую угрозу. У тебя могут быть девушка и друзья, как у большинства людей. Конечно, их время, проведенное вместе, значительно сократится, но он не собирался уходить в сторону. Я имею в виду, мог ли он винить Ги Хуна? Были вещи, которые могла предложить только девушка. И у Сан Ву действительно были другие друзья, люди из его класса, с которыми он мог проводить время, и они были в порядке. Может быть, вся эта болтовня попала ему в голову. И после многих лет, слыша, что они были неразлучны, он позволил себе увлечься. Стал зависимым. Так что просто перестань быть зависимым, Чо Сан Ву. Он думал снова и снова, убирая свою комнату. Ему нужно было чем-то занять руки, так же как и разум. И его сердце. У него не было проблем с отказом. Так что этого не могло быть. Он не встречал девушку, чтобы испытывать к ней неприязнь, так что этого не могло быть. Он не завидовал ему, так что этого не могло быть. Он не любил его, так что это не могло быть... — О, нет, — Сказал он вслух, выпуская метлу из рук, и глухой звук эхом отразился от дерева. О, но это именно то, что было. Не зависть, а ревность. Ревность из-за того, что кто-то тихо украл то, что он считал само собой разумеющимся. И это было ужасно. Был ли он действительно влюблен? Неужели его привязанность зашла так далеко, как физическое влечение? Был ли он готов проделывать все это с Ги Хуном? Он никогда не думал об этом. И с молчаливым осознанием он пришел к выводу, что да. Да, он бы с радостью сделал это, подумал он с оттенком стыда. Потому что у него была приятная улыбка, и он учился правильно готовить. Он был высоким и любил заботиться о других — качество, которого у Сан Ву никогда не было. Потому что Ги Хун заставлял смеяться и всегда представлял его как гения любому, кто встречался на их пути. Да, это было естественно, что Сан Ву влюбился в него. Это было естественно, но это было не нормально. Ги Хун был его лучшим другом, у него была девушка, и он был мужчиной. Три огромные причины запихнуть это чувство глубоко внутрь и надеяться, что оно задохнется. Это может разрушить его самого, его карьеру, мечты, которые он лелеет для себя и своей матери. Все, ради чего он так усердно работал до этого дня. И Ги Хуну он даже не нравился в ответ, так что у них не было – не могло быть будущего. До сих пор он прекрасно жил без каких-либо романтических отношений, и ему нравилось думать, что это была очень полноценная жизнь. ДА. Семя не может стать деревом без воды. Просто дистанцируйся, пока это не станет угрозой.***
Для Сан Ву это был обычный день. Это был его выпускной год, и ему удалось сохранить высокий балл, настолько высокий, что он стал первым в списке на выпускную. Он даже присоединился к учебной группе с людьми, которые на самом деле понимали задания так же хорошо, как и он. Колледж определенно был вызовом, умственным вызовом, который он мог преодолеть или преодолел, как подчеркивали его оценки. Да, какое-то время у него все было хорошо. Пока он не увидел белый конверт в своей почтовой стопке. Приглашение на свадьбу от Сон Ги Хуна. Его первым инстинктом было кинуть его в сторону, предпочтительно в мусорное ведро. Но почему-то он не мог этого сделать. Поэтому он сделал прямо противоположное и осторожно открыл его. И это были обычные вещи. Но когда он взглянул на оборотную сторону, там была какая-то плохо написанная чернилами записка. У Сан Ву упало сердце. — Эй, гениальный мальчик, не окажешь ли ты мне, пожалуйста, честь присоединиться к моей свадьбе… пожалуйста? И это не должно быть так больно. Прошло уже более двух лет, как Сан Ву и Ги Хун обменялись друг с другом несколькими словами. И Сан Ву был очень доволен тем, как мало ему удавалось думать о Ги Хуне ежемесячно, но это казалось таким же хорошим, если вид его почти рунического почерка все еще так сильно влиял на него. Он ни за что не появится на этой свадьбе, независимо от того, сколько писем его мать будет посылать ему в течение следующих нескольких недель, пытаясь убедить. Но он, по крайней мере, послал бы счастливой паре несколько цветов. Или еще лучше, попросить маму выбрать их. Так как он хотел думать об этом как можно меньше.***
Прошло восемь лет, прежде чем Санг Ву снова столкнулся с Ги Хуном. Ему удалось заставить свою мать путешествовать туда, где он был в самые важные праздники, довольно долго, на самом деле дольше, чем он думал, что сможет. Со временем, благодаря продвижению по службе, деловым поездкам и заработанным деньгам, он убедил себя, что решил не возвращаться, потому что Сан Мун Дон стал слишком мал для него. Маленькая невинная ложь никому не повредит. Тем не менее увлечение Сон Ги Хуном было полностью преодолено за несколько лет до этого. Он уже не был молод и смог понять, что успешной карьеры более чем достаточно, чтобы он был доволен жизнью. Поэтому, когда он вышел из такси прямо перед магазином своей матери, он действительно не ожидал, что кого-то ударит дверью машины или что человек, лежащий на земле, был Ги Хуном. Ну, он не понимал, что это был Ги Хун, пока не помог ему подняться и не услышал, как тот голос сказал: «Ты стал высоким». Его рука чуть не соскользнула, когда он попытался изобразить подобающее количество удивления и радости, которое должен был испытать тот, кто привиделся другу детства. — Сон Ги Хун, — Сказал он, слегка поклонившись, имя казалось странным на вкус, когда оно слетело с его губ. При этом он услышал тихий смех. — О, тебе не нужно этого делать, — Насмешливо сказал Ги Хун. — Ты гордость Сан Мун Дона, здесь ты должен только кланяться своей матери. Сан Ву неловко рассмеялся. Конечно, ему не следовало этого делать, но он надеялся, что это будет сигналом того, что они уже не так близки, как раньше. И Ги Хун проглотит наживку и больше никогда не появится. Но подождите, он преодолел это. Так почему же он так нервничал? — Так что, держу пари, тетя Чо наконец убедила тебя вернуться в Чхусок? — Это… именно так, — Сказал младший, совсем не удивленный тем, что все будут знать, что он вернется. — Я счастлив. И еще эта чертова улыбка. Теперь морщины стали более заметными, потому что они были настоящими. У него было немного бороды, что, Сан Ву был уверен, не было намеренным, он, вероятно, просто забыл побриться. И волосы у него были длиннее, это ему очень шло. И он сказал, что рад снова его видеть, счастлив. Ну, это могло быть просто выражением вежливости, но Ги Хун, которого он помнил, на самом деле не заботился о вежливости. — Сын мой! — Воскликнула его мать, шагая слишком быстро для женщины такого возраста. Он наклонил голову, чтобы она могла как следует прикоснуться к его лицу и проанализировать его. — Такой же красивый, как всегда! — Мама… — Пробормотал он. Она всегда так говорила. — И, Ги Хун, твои пакеты на прилавке. — Да, мэм! — Ответил мужчина, врываясь внутрь. — И вот я здесь, мечтая о том, как ты приведешь мою будущую невестку для Чхусок! — Она сказала это полусерьезно. Он одарил её побежденной улыбкой, когда она, наконец, сделала шаг назад, жестом приглашая его войти. И он сделал, как она сказала, взяв с собой свою одинокую сумку, в квартиру на верхнем этаже. Он хотел пройти мимо неизвестного, но как только он сделал первый шаг по лестнице, он почувствовал давление на запястье. — Ты не хочешь прийти и поужинать сегодня вечером? — Что? — Спросил он тупым голосом. Фу, держи Себя в руках! — Я собирался пригласить тебя в свой ресторан, но потом подумал: «Эй, немного времени наедине с шеф-поваром должно быть лучше, верно?» «Время наедине с шеф-поваром» — вот причина, по которой я провел десять лет вдали от этого места. — Конечно, почему бы и нет, — Инстинктивно ответил он. Ги Хун улыбнулся в ответ, и вдруг почувствовал, что он никогда не уезжал, как будто это был его последний день перед поездкой в Сеул, и он тайно пил из спрятанной бутылки Ги Хуна. Боже, у него, должно быть, сейчас такое глупое выражение лица. — Он закрывается в 10:30, если ты не возражаешь? — Отлично! —Сан Ву помахал ему рукой, наконец поднимаясь наверх. Он толкнул дверь локтем и прошел в свою старую комнату, поставил сумку и огляделся. Здесь почти ничего не изменилось, разве что занавески и лампочка. Такое ностальгическое место. Он снял свой пиджак, когда пошел на кухню. — Нужна помощь? — Спросил он, сам он был не очень хорошим поваром, но всегда спрашивал. — Не прошло и получаса с тех пор, как ты пришел сюда, а Сон Ги Хун уже снова крадет тебя из дома, — Сказала она, переворачивая овощи на сковороде. — Это было не так, — Попытался защититься Сан Ву. — Да, это было так! Вы, мальчики, были неразлучны, все время шептались и… — Учились, — Сказал он, но знал, что она имела в виду. — Скажи, что ты хочешь сказать, сын мой, — весело улыбнулась она, мягко толкнув его локтем. — И мне не нужна помощь, это меньшее, что я могу сделать для своего красивого сына. Он всегда чувствовал укол вины, когда слышал, как она говорит подобные вещи. Как будто он был идеальным сыном. Он не был и никогда не будет таким. И он никогда не смог бы подарить ей невестку или внуков, как она хотела. Максимум, что он мог сделать, — это уклониться от вопросов, которые задавали люди, и надеяться, что они по-прежнему будут видеть в нем пример трудолюбивого человека. Совершенно другой приступ вины был, когда он сказал «да» на ужин с Ги Хуном. Не то чтобы он думал, что что-то произойдет, Ги Хун был женат, имел дочь и, самое главное, ничего не чувствовал к нему, кроме, в лучшем случае, братской любви. Это было единственным объяснением того, почему он не ненавидел его после того, как его не было в течение многих лет. Брат не перестает быть братом даже на другом конце света. Но Сан Ву чувствовал то, что брат никогда не должен чувствовать. Но он мог подыграть. На самом деле, это было самое меньшее, что он мог сделать. Вот что сказал бы Ги Хун своей жене перед отъездом, хотя было уже поздно вечером: я собираюсь встретиться со старым другом. И она поверила бы ему, потому что Ги Хун никогда не давал ей никаких сомнений. Он был настолько хорош. И эта мысль не покидала его весь день, даже во время обеда с матерью и короткой прогулки, которую он совершил, чтобы поприветствовать соседей, — ему приходилось делать это время от времени. Он провел так много времени, боясь снова встретиться с Ги Хуном, но это было проще, чем казалось. Кроме того, это не будет длиться вечно. И скоро он улетит обратно в Сеул. С самого начала он знал, что его чувства к Ги Хуну не были плохими, просто импульсивными. Но, подумал он, только сегодня, зная, что все под контролем, мог ли он поддаться им. Они были двумя друзьями, и один из них был влюблен в другого. Это было более распространенным явлением, чем вы могли подумать. Сан Ву, будучи немного эгоистичным, то же время от времени заслуживал небольшой фамильярности и этой улыбки… это было как дома. Это он мог признать. Итак, он не торопился в душе — он только что сошел с рейса, это было самое меньшее. Он не торопился с выбором одежды и даже обуви. И если он задавался вопросом, не слишком ли он старается, он просто вспоминал, что в бизнесе внешность - это все, и вдруг стало очень просто. В 10:38 вечера зазвонил его мобильный телефон с неизвестным номером. — Привет, СНУ, — сказал Ги Хун на другой линии. — Не спрашивай меня как я получил твой номер. — Все в порядке, — просто сказал Сан Ву. — Только что отправил тебе сообщение с моим новым адресом, я жду. — Да, все в порядке. Но потом звонок закончился, и он понял, что означали эти слова. Его новый адрес. Ужин должен был состояться не в ресторане, а у него дома. Что также подразумевало присутствие его жены, которой он никогда не встречал. Конечно, он собирался быть со своей женой, он написал эту записку в приглашении на свадьбу, потому что хотел, чтобы Сан Ву познакомился с ней. Его жена. Его жена. Внезапно Сан Ву захотелось бросить все это, сказать, что у него болит живот или что-то в этом роде. Но он чувствовал, что если скажет это, Ги Хун придет, чтобы угостить его супом или вареными овощами. Что было бы лучше, чем отправиться в дом, где, несомненно, жила его идеальная семья. Но нет. Он взял на себя обязательство и выполнит его. Он посмотрел на адрес и проглотил свою гордость. Это было недалеко, всего в двух кварталах от его собственного дома. Что означало меньше времени, чтобы думать о возвращении домой. Сан Ву взял одну из маленьких подарочных коробок, которые он принес в качестве сувенира для друзей семьи. Он выбрал тот, с шоколадными конфетами, который, как он заключил, понравится дочери Ги Хуна. Большинство мелких предприятий были закрыты в его час, и свет был тусклым, когда он шел к зданию. В целом улицы Сан Мун Дон не сильно изменились. Там было несколько новых зданий и бизнесов, но аура осталась. Был конец сентября, так что его руки, прижатые к серебряной шкатулке, казались холодными, на самом деле, все его тело словно дрожало. Он постучал в дверь, когда наконец пришел. Ги Хун открыл ее так быстро, что казалось, будто он прислонился к ней с момента их звонка. — Добрый вечер, — Сказал он, снимая ботинки. — Ух ты, я сейчас чувствую себя немного не в своей тарелке. Это было правдой, казалось, что они оба направлялись в очень разные места. Но Сан Ву только пожал плечами. Ги Хун хорошо выглядел в своей повседневной одежде. — Я принес это для вашей дочери, — Он протянул завернутую коробку с лентой. — О, как мило! — Извини, я не смог найти подходящего подарка для твоей жены, — Заявил Сан Ву, внезапно почувствовав себя неловко. Но Ги Хун вовсе не казался встревоженным, на самом деле у него было забавное выражение лица. Тревожно похожий на тот, который он сделал все это время назад, сразу после того, как рассказал Сан Ву о своей девушке. — Тогда это твой счастливый день, так как я больше не женат, — Сказал он, размахивая руками. На мгновение Сан Ву задумался, не галлюцинирует ли он. — Что? — Должно быть, у него было такое пустое выражение лица. — Я больше не женат, — Выдавил он улыбку. — Прошло уже больше года. Что ж, он не мог винить никого, кроме себя, в том, что упустил эту существенную часть. После многих лет односложных ответов и напевов его мать поняла, что его больше не интересует жизнь Ги Хуна. Но развод? Учитывая все обстоятельства, он был удивлен, что она не тратила часы на разговоры о том, что пары не должны вот так просто сдаваться. Ах, но ему было приятно слышать эти слова, даже если это было неправильно. — Мне жаль. — Все в порядке, все в порядке! — Ги хун отодвинул эту тему в сторону. — Входи и позволь мне накормить тебя. Сан Ву сразу расслабился, следуя за ним на кухню. По крайней мере, казалось, что рана закрылась. — Знаешь, смотреть, как я готовлю, — это всегда шоу в стороне, но так как уже поздно, я не хотел заставлять тебя ждать, поэтому… — Он открыл духовку. — Я принёс готовым из ресторана. Жареная курица выглядела, мягко говоря, восхитительно. А Сан Ву за свою жизнь побывал во множестве хороших ресторанов. — Мое специальное предложение для гения Сан Мун Дона, — сказал он с довольной улыбкой. — Это впечатляет. — И ты еще даже не поел, это хороший знак. Время, казалось, пролетело за пару минут. Ги Хун приготовил им полную кастрюлю риса, который, как он помнил, нравился Сан Ву с детства. И, Боже, прошло много времени с тех пор, как он ел такую комфортную пищу. Его мать приготовила ему обед, но он едва мог оценить это, погрузившись в свои мысли. Он наконец понял, почему так много его коллег, казалось, хотели иметь домохозяйку. Обычно, вернувшись домой, он просто принимал ванну и ел лапшу быстрого приготовления перед сном. Но это было совершенно лучше. Вскоре они закончили ужин и переместились на диван, Ги Хун принес с собой новую бутылку Саке. Сан Ву был не очень разговорчив, поэтому он слушал, как Ги Хун рассказывал о своем самом забавном опыте обслуживания клиентов, о некоторых анекдотах о своей дочери — которую звали Га Ён — в ее школе, невинном комментарии о его послебрачной личной жизни — или об ее отсутствии. И кое-какие поверхностные сплетни о соседнем ресторане. — Но ты не можешь никому этого сказать! — Прошептал он, когда Сан Ву сделал глоток Саке. Ему даже некому было рассказать об этом, но даже так он сказал. — Я бы никогда. — Знаешь, Сан Ву, я чувствую, что все разговоры веду я, — Сказал он с легким вздохом. — Что ты хочешь знать? — Предложил он, так как его голова немного кружилась из-за алкоголя. — Расскажи мне о своей работе, о своих коллегах. — Я думаю, с ними все в порядке. — Прокомментировал Сан Ву. — Но… тебе этого недостаточно. — Черт возьми, нет. — Большинство старших очень сосредоточены на семье. У меня действительно есть пара подчиненных, и им обычно удается не испортить свои задачи. Время от времени мы устраиваем несколько корпоративных вечеринок, но это все. Я ни с кем по-настоящему не близок. Ги Хун немного постоял, обдумывая свой апатичный ответ. — Никого особенного? — С любопытством спросил он, и в его глазах блеснули искорки. Младший грустно улыбнулся, если бы только знал. — У меня нет времени. — Ой! Ты такой холодный, Сан Ву. Я имею в виду, что тебе не нужно советоваться со мной, но жизнь становится лучше, когда у тебя есть с кем поделиться. Жениться – это… — Тогда почему ты развелся? — Спросил Сан Ву, чувствуя себя загнанным в угол. Ответ пришел быстро. — Некоторые вещи произошли незадолго до рождения Га Ён. Мы так и не смогли преодолеть это, — Объяснил Ги Хун. — Теперь ты. Почему ты изолируешь себя? Сан Ву начал жалеть о тех стаканах Саке, которые выпил. Было трудно не озвучить мысли в его голове. Он должен был знать, как только принял приглашение, что в конце концов они поговорят о его десятилетнем пробеге. И он чувствовал, что слишком жаждет реакции. Он задавался вопросом, какое лицо сделал бы Ги Хун, если бы знал, как много в жизни Сан Ву решилось вокруг него. Сколько раз он смотрел на других мужчин, ожидая подобной реакции, и с треском проваливался. — Чувства проблематичны, — Религиозно поучал он, так как это казалось преуменьшением. — Нет никакого способа контролировать это. Моя жизнь была бы намного проще, если бы не… если бы не они. — Проще не значит хорошо. — Я был бы доволен. — От чего ты убегаешь, Сан Ву? — Ничего! Черт возьми, Ги Хун, ты можешь оставить все как есть? Долгая молчаливая пауза установилась между ними, оба смотрели на стены. Сан Ву вздохнул, он был слишком стар, чтобы вот так броситься вон. Он собрался с духом, чтобы извиниться и, надеюсь, уйти, но когда он, наконец, посмотрел в глаза Ги Хуну, он почувствовал, что не может ничего сказать, не может двигаться. Он увидел, что не поверил ни одной из своих отрепетированных лжи, что сдается. И это было единственное, что… Сан Ву не мог себе этого позволить. — Почему ты так и не вернулся, Сан Ву? — Тихо спросил он. — Потому что я люблю тебя. Вот и все, наконец-то он это сказал. Он сказал это с закрытыми глазами, глядя в сторону, но он сказал это. И он почувствовал себя ничтожным, потому что внезапно почувствовал себя слишком реальным. Вернуться в город, встретиться с ним, этот ужин. Эта близость казалась ошеломляющей. Он услышал вздох. — Какое облегчение! Я думал, ты скажешь, что ненавидишь меня или что-то в этом роде. — Он слышал, что, казалось, говорил Ги Хун, но не мог быть уверен, так как его глаза все еще были закрыты. — Хей, Сан Ву. Но он не ответил. — Сан Ву, посмотри на меня, — Он почувствовал, как чья-то рука осторожно коснулась его собственной. — Посмотри на меня, — Мягкое пожатие. Потом он посмотрел. В шоке повернул голову и открыл глаза, привыкая к свету. Он обнаружил, что Ги Хун смотрит на него с такой милой, такой счастливой улыбкой. — Я люблю тебя, — Сказал он шепотом. — Я всегда любил. — Ха, — Одними губами произнес младший. — Я… я не это имел в виду… не как друга. — Я тоже. — Но ты… женился, — Слова сорвались с его языка. — И ты так и не вернулся. — Сказал тот, что повыше, не в качестве оправдания или объяснения. — Я думал, что ты не в моей лиге. Честно говоря, я и сейчас так думаю. Но если Вселенная захочет сделать мне подарок, я не собираюсь это отрицать. Больше нет. Подарок? Это больше походило на чудо. Или лихорадочный сон. Ги Хун любил его? Так же, как и он, и как долго? Ощущение их переплетенных рук было слишком реальным, слишком теплым. Ги Хун, казалось, терпеливо ждал ответа, но младший чувствовал, что не может говорить. Затем, Сан Ву, поцеловал тыльную сторону его ладони. Смотрел прямо в его глаза. В нем было так много нежности, так много заботы, что Сан Ву некоторое время стоял ослепленный. Рука, обнимающая его слегка сжалась. Казалось, что Сан Мун Дон был каким-то временным пузырем. Сеул мог измениться за одну ночь, это никогда не прекращалось, но прямо здесь все было по-прежнему. Он был ошеломлен жарой. Внезапно он придвинулся ближе, так близко, как только мог, будучи таким осторожным, каким был. Их руки все еще переплетались. Он обхватил ладонью щеку Ги Хуна и почувствовал, что она горячая. Он не мог больше ждать. Итак, он поцеловал его. И он растаял, осознав, что Ги Хун целует его в ответ, придвигая его голову ближе. Рука на его щеке переместилась на шею, коснувшись мягких длинных волос. Поцелуй был значительно медленнее, чем хотелось его сердцу, но он просто проверял ситуацию. Это был не первый его поцелуй, но он был близок к этому. Это был единственный поцелуй, который когда-либо имел значение. И ему было все равно что, если его обнаружат, он может потерять работу. Он мог бы получить еще одну, может быть, в Штатах. Он получил несколько предложений о работе, но отказался от них, чтобы остаться поближе к матери. Но, черт возьми, он бы взял его с собой, и все это того стоило бы. Сан Ву изменил бы всю свою жизнь вокруг этого поцелуя, если бы ему пришлось. Значит, могут быть и другие. Ги Хун прижал язык к губам и Сан Ву нетерпеливо приоткрыл их. Лимон от жареного цыпленка все еще был крепок во рту. Их руки разошлись, когда Сан Ву надавил пальцами на его поясницу, прижимая его еще ближе. Когда поцелуй начал накаляться, Сан Ву почувствовал мягкое прикосновение бороды другого мужчины к своему лицу, и это подействовало на него, схватил за длинные волосы, от чего Ги Хун застонал. — Сан Ву, давай пойдем спать. — Прошептал он, целуя уголок рта. Он встал, потянув Сан-Ву за собой, когда шел в свою комнату, но не смог избежать того, что его прижали к обеденному столу, а затем к стене. Спотыкаясь почти обо все на своем пути, прежде чем добраться до указанной кровати. Сан Ву, должно быть, потерял свой пиджак по дороге, потому что единственное, что разделяло их груди, были рубашки, от которых они уже избавлялись. В порыве храбрости он начал расстегивать штаны Ги Хуна, видя, как его живот сжимается при малейшем прикосновении. Тот начал целовать шею Ги Хуна, когда тот спустил свои штаны. Небрежно касаясь его нижней части — и обнаженной — спины. В той комнате пахло так же, как от него, как от его волос. Это опьяняло, как туман, который он был рад никогда не покидать. И время от времени он слышал эти тихие звуки, когда он осторожно кусал себя за плечо, и все его тело дрожало. На самом деле, когда он прижал Ги Хуна к кровати, ему показалось, что он может кончить только от этого зрелища. — Смазка в верхнем ящике. — Поспешно сказал Ги Хун. Сан Ву нахмурился в замешательстве. Разве он не сказал, что не был ни с кем другим с тех пор… О, он сделал это сам. Он не мог остановить жар, который разлился по его лицу. Свет был выключен, так что Ги Хун не мог этого видеть, но он определенно мог это почувствовать, так как вскоре их лица снова соединились. Сан Ву кусал нижнюю губу, а Ги Хун терся о его ногу, пока они устраивали беспорядок в постели. Простыни и подушки на полу. Они не синхронизировались. Когда Ги Хун перевернулся, внезапно изменив свое мнение, он нежно поцеловал другого в щеку. Затем быстро опустился, пока одно лицо не коснулось другого... У Сан Ву не было времени даже осознать, что происходит, когда Ги Хун полностью поглотил его. Он только фыркнул на это, изо всех сил держась за спинку кровати. Он проводит пальцами по волосам Ги Хуна, направляя его в темпе, который не смутил бы до смерти. Это было так тепло, что ему пришлось воздержаться от движения, ища хоть какой-то дополнительный опыт от огромного количества похоти, которую он чувствовал, видя, как челюсть Ги Хуна напрягается вокруг него, ударяясь в горло. Он мог слышать вибрации своего дыхания, когда двигал головой вверх и вниз. Сказать, что он нашел Ги Хуна очень привлекательным, было бы полным преуменьшением, вся его красота вращалась вокруг него. Форма глаз, волосы, нос, улыбка, тип телосложения и рост. Сан Ву действительно нравилось, насколько другой немного выше и стройнее. Так что быть отсосанным им было равносильно живому влажному сну. Он долго не протянет. — Ги Хун, а, притормози. — Он услышал гудение в знак подтверждения. — Стоп, стоп. Он ясно видел, как его член выскользнул изо рта, он забыл, что собирался сказать. Этот образ будет приклеен к его сознанию надолго, надолго. — Ты выглядишь мило, — Прокомментировал Ги Хун, снова поднимаясь. Сан Ву нахмурился, это не совсем то, что он хотел услышать, но он быстро передумал, когда Ги Хун медленно погладил его. Он протянул руку, ища смазку на полуоткрытом ящике, и нашел ее достаточно легко. Он бросил на старшего неприязненный взгляд. — Ты хочешь потрогать себя для меня, хен? Вопрос, казалось, вызвал застенчивость Ги Хуна, Сан Ву усмехнулся: — Или я могу сделать это за тебя, если ты этого хочешь? — Если мы будем честны здесь… Я бы хотел, чтобы ты это сделал, — Решил он, сделав серьезное лицо. Он всегда так делал, когда уклонялся, но Сан Ву не собирался спорить сейчас. Вместо этого он просто щелкнул двумя пальцами и начал вдавливать в него первый. Они были в хорошем положении, Ги Хун лежал на нем сверху, прижимая голову к его плечу, он действительно чувствовал, как его член касается живота, когда он покачивал вторым пальцем внутри. Его сладкое местечко нашлось довольно быстро, когда Ги Хун начал покачивать бедрами, и, Боже, с Сан Ву это делало всякие вещи. Он не очень любил прелюдию — или, может быть, это относилось к тому, чтобы заниматься ею с кем-то еще, кто не был Ги Хуном, но он был бы счастлив заниматься этим всю ночь, осторожно. Через пару минут он вставил третий палец, и он вошел относительно легко, не говоря уже о том, как нетерпеливо двигались в них эти бедра. Он был готов. И Ги Хун, казалось, понял это одновременно. Подняв голову и встретившись взглядом с младшим. Сан Ву перевернулся, наконец оказавшись на нем сверху, стоя на одном локте, в то время как другая рука поместила его член у входа в другую. Они оба ахнули, когда он, наконец, начал понемногу проникать внутрь. Ги Хун обхватил ногами его талию, проглотив стон, и это было почти слишком, чтобы справиться. Увидев, как он ухватился за последнюю простыню на кровати, приспосабливаясь к ощущениям, Сан Ву кончил. Он провел пальцами по волосам Ги Хуна, убирая их с лица, его рот был открыт, глаза закрыты, и это было самое прекрасное зрелище, которое Сан Ву когда-либо видел. Останавливая неглубокие толчки и, наконец, давая обоим то, что они хотели. Он крепко сжал руку Ги Хуна, давая ему рычаг, который ему был нужен, чтобы сильно в него вонзиться. Он чувствовал, как тот прижимается к его члену со всех сторон, всасывая его внутрь, и каждый раз, когда втягивался, он чувствовал новую волну удовольствия, более сильную, чем предыдущая. Они беспорядочно целовали друг друга, прижимаясь лбами друг к другу, бормоча бессмысленные вещи, которые их мозг даже не мог сформулировать. Кровать ударялась о стену, когда звук соприкосновения плоти с плотью наполнял комнату. Ги Хун прерывисто дышал, и Сан Ву чувствовал его вкус, его пот стекал по шее. Ночь была холодной, но в комнате не становилось теплее. Ги Хун, его Ги Хун, чувствовал то же самое. Любая мечта или фантазия, которые у него когда-либо были, даже близко не похожи на реальное прикосновение. Его разум не мог воспроизвести ощущение переплетения их пальцев, ртов, соединенных струей слюны со вкусом Саке. Сан Ву обхватил пальцами эрекцию Ги Хуна, мастурбируя её, имитируя каждый удар. — Сан Ву, я– а! Я… — Простонал он бессвязно. — Да, я тоже… — Сан Ву прервал его, едва не задохнувшись. Когда наконец отпустил ногу другого, заметил темные синяки, оставленные его пальцами, и почувствовал, что они очаровали его. Он хотел целовать их, поклоняться им, физическим следам того, что они делали. Он сделает это позже. Он взял его свободную руку и обхватил челюсть Ги Хуна, подавая ему знак открыть глаза, он сделал это в мгновение ока, но едва-едва. Он прижался щекой к руке во время особенно сильного толчка. — Сан Ву, а теперь, пожалуйста, заставь меня почувствовать это. Ему не нужно было слышать это дважды. Он все еще двигался, его бедра и рука не могли остановиться, прежде чем Ги Хун кончил, распластавшись на груди и кулаке Сан Ву. Они лежали рядом друг с другом, переводя дыхание после того, что оказалось лучшим оргазмом в жизни. Их плечи все еще соприкасались. У Сан Ву была такая глупая ухмылка на лице, что он был вполне доволен тусклым светом. Они сделали это, удовольствие все еще распространяется по всему существу. Он был вне себя от радости, в восторге от невозможности всего, что произошло за один день, и никогда не был так благодарен матери за то, что она заставила его вернуться домой на каникулы. — Итак, ты все еще хочешь этот мотоцикл? — Полусерьезно спросил Сан Ву. — Сан Ву, ты такой холодный! Тебя устраивает, что я умру сразу после того, как мы занимались сексом? — Он сделал драматическую паузу, любовно толкнув локтем другого. — Но я все же выберу гидроцикл. Сан Ву весело промурлыкал в ответ, наблюдая, как Ги Хун положил голову ему на плечо. Он начал гладить его по волосам так нежно, как только мог. Он бы с удовольствием спал так каждую ночь, пока не умрет, его мозг начал работать над тем, как сделать это возможным. — Ты бы хотел переехать в Сеул? — Спросил он ни с того ни с сего. Он знал, что это не самая здоровая вещь — делать большой жизненный выбор после потрясающего секса, но чувствовал себя слишком усталым, чтобы рассуждать об этом рационально. Ги Хун разинул рот: — Это серьезный вопрос? — Если ты этого хочешь. — Га Ён действительно любит Сеул, — Отмахнулся он. — Твоя дочь, — Вспомнил Сан Ву. Дети никогда не были тем, о чём он тщательно думал. С тех пор как он был влюблен в одного и того же мужчину всю свою жизнь. Но пришел к выводу, что ничего не имеет против того, чтобы воспитывать маленькую девочку. — Она похожа на тебя? Вопрос, казалось, очень понравился Ги Хуну. — Она умна, как и я. — О, бедняжка. — Эй! — Он запротестовал. Сан Ву только рассмеялся. — Ты можешь встретиться с ней, если хочешь. Она возвращается в последний день Чхусока. — Да, — Сан Ву поцеловал его в макушку. — Да, мне бы этого хотелось. И вот так, обняв Ги Хуна за плечи, Сан Ву позволил себе расслабиться. По-настоящему расслабься после всех этих лет. Ощущение, что все будет хорошо, казалось странным его обычно пессимистичному мозгу, но это было неизбежно. Он чувствовал себя счастливым и влюбленным в своего любимого человека, который тоже любил его в ответ, после всех этих лет. Он позволил себе заснуть, желая, чтобы следующая ночь закончилась так же.