Одна беременность на двоих

Ночь выдалась на удивление тихой. Я вслушивалась в каждый шорох, стараясь уловить хоть какое движение, но даже собака отказалась от своего утреннего фланирования по дому. Мы с Амандой разошлись по разным комнатам, и она не дала никакого намёка, что хотела бы остаться вместе. Кровать оказалась слишком жёсткой, и от долгого созерцания потолка разболелась спина. Я звала сон, а он не шёл. В который раз я прокручивала в голове сценарий завтрашнего, а вернее уже сегодняшнего действа, и с каждым разом конкурсы казались всё глупее и глупее. Если Аманда успела обидеться на оказанный отцом приём, то любая моя осечка могла спровоцировать в ней всплеск злости, а мне совершенно не хотелось позориться перед её подружками. Мне ужасно не хотелось видеть Терри. Она могла знать о недоразумении со Стивом, да и сейчас, спустя почти месяц, моё поведение в горах окрасилось в отнюдь не радужные цвета. Грустные мысли притянули такой же мучительно-тёмный сон, в который я провалилась в середине ночи, чтобы проснуться в невообразимую рань. Оставаться в постели было невыносимо, но я боялась разбудить спящих. Если бы собака объявилась в гостиной, я бы с чистой совестью вывела её на прогулку, но, похоже, отец оставил её взаперти. От нестерпимого ожидания я впала в дрёму и окончательно проснулась от рёва соковыжималки. Даже не натянув джинсов, я вылетела из спальни в одной футболке. Аманда только что затворила входную дверь и спускала с поводка собаку — она выгуливала её одна! Подле отца высилась гора из половинок апельсина. Без каких-либо объяснений, будто бы не покинул нас вчера с высоко поднятой головой, отец пригласил нас к завтраку, сварганенному на скорую руку: джем, тосты, апельсиновый сок и горячий шоколад. От яиц я отказалась вслед за Амандой. За едой выяснилось, что эти двое полностью распределили день до полудня. Чтобы придать празднику хоть немного неожиданности, отец взялся увезти Аманду из дома и вернуть виновницу торжества, когда соберутся остальные гости. Я не знала, чья была идея, но жалела, что сама до этого не додумалась. Мне оставалось доделать совсем немного: распределить конкурсный инвентарь по корзинкам и накрыть стол. Отец оставил свою машину, чтобы я забрала из магазина суши и сэндвичи, а сам взял ключи у Аманды. Я осталась совсем одна. Они взяли с собой собаку. Для начала я прошлась с пылесосом по углам, чтобы убрать клубки белой шерсти, а потом поставила на кухонный островок одноразовую посуду и стаканы. Отец приготовил чуть ли не галлон апельсинового сока, но следовало не забыть прикупить пару бутылок имбирного лимонада, да выжать в воду пару лимонов. К приходу первых гостей дом выглядел идеальным. Я загнала отцовскую машину в гараж, чтобы освободить места для парковки. Логан, к счастью, отказался от идеи женского платья и нашёл себе в уголке место, чтобы разложить объективы. Бьянка тут же занялась установкой треножника для видеокамеры, отругав меня за то, что я не заготовила поздравительную речь. Терри держалась со мной предельно дружелюбно, и оставалось гадать, обычная ли то её манера общения и она осталась в неведении относительно Стива; или наигранная, потому что она пытается сделать вид, что ей ничего неизвестно. Я старалась избегать прямого общения, и, как распорядительнице праздника, сделать это было относительно легко. Мы отвели для подарков отдельный угол, украшенный злополучными голубыми шариками. В центре, увенчанное синим бантом, красовалось автокресло. Отогнав непрошенные мысли о Стиве, я решила с этого момента только улыбаться, зная, что объектив Логана будет следить за нами с занудством папарацци. Отец не зашёл, он просто высадил Аманду возле дома. Я следила за ней в кухонное окно, готовясь дать отмашку гостьям, держащим в руках конфетти. Однако в последний момент передумала и шепнула всем обсыпать самих себя, чтобы конфетти просто попали в объектив. Аманда переоделась в небесно-голубое платье с едва приметными синеватыми разводами, собранное под грудью в виде ракушки. Достаточно объёмная юбка напрочь скрывала живот. Обычные балетки казались туфлями на шпильке, так Аманда прибавила в росте, собрав волосы в высокую причёску прямо на макушке, украшенную веточкой свадебных цветов. Она явно провела не меньше двух часов в салоне, о чём говорил и лёгкий, но слишком аккуратный макияж. Испортить такой бесподобный вид дешёвым конфетти было бы настоящим варварством! Логан отрывался по полной, а я старалась со своей нервной улыбкой не попадать в кадр. Мне всё казалось, что подружки Аманды лишь из вежливости улыбаются, и все мои потуги сделать праздник весёлым с треском провалились. Хорошо, что Бьянка выстроила нас перед видеокамерой в самом начале, иначе бы у меня тряслась губа и дрожал голос. Хотя даже в ещё приподнятом настроении слова будто приклеились к языку, и я напоминала заику. Мысли казались не лучше слов — я действительно не знала, что пожелать Аманде. Невозможно было в сотый раз слышать пожелание лёгких родов. Отличилась лишь Терри, правда в этот раз обошлось без эгоистичных ген и прочей биологической чуши. На этот раз она проштудировала какое-то пособие по родительской психологии. — Я хочу пожелать тебе спокойствия сфинкса. Мы все будем ставить лайки под фотографиями твоего сына и гордиться всеми полученными им грамотами, но никогда не увидим его настоящим, даже если будем гулять с ним на площадке. Нам достанется фасадное поведение: он будет вышагивать за ручку, не заверещит и вообще будет вести себя как человек. Своеобразный ребёнок в костюме, а вот мамочке достанется ребёнок без костюма. Он придёт из детского садика, разденется до трусов и расслабится. Но чем больше ребёнок выкладывается во внешнем мире, где старается быть правильным, тем становится менее управляем дома. В такие моменты родителям начинает казаться, что у них, в отличие от учителей, не хватает авторитета, а на самом деле ребёнок просто скидывает с себя стресс внешнего мира более открыто, нежели мы, взрослые. Потому я желаю тебе море спокойствия, чтобы у твоего сына всегда был шанс на отдых в стенах материнского дома. Терри вещала голосом заправского лектора, и если бы в моих руках не находилась рамка для фотографии, которую я передавала по кругу для подписи, я бы зевнула. Между тем, обтирая руки о салфетку, свободные гостьи по очереди предавали друг другу полотняный мешок, набитый предметами детского обихода, и каждый должен был написать список нащупанных предметов. Под конец Аманда, развязав мешок, стала показывать предметы, и, как ни странно, именно у Терри список оказался наиболее полным. Меня смущала собственная злость в отношении нейтрального ко мне человека, но я не могла скрыть радостную улыбку, когда Терри не сумела ответить на все вопросы, связанные с вынашиванием потомства разными животными, хотя, составляя викторину, я была уверена, что эта специалистка лишит остальных азарта. — Ну так кто же вынашивает малышей девять месяцев? — подытожила я викторину. — Обезьяны, — давясь от смеха, предположила Бьянка. После внушительной паузы я озвучила правильный ответ: — Крупно-рогатый скот. И тут Терри всё равно не смогла остаться в стороне и ввернула рассказ о том, как ездила с родителями в Вермонт и на ферме видела корову, отелившуюся три дня назад. Та лежала пластом и была не в состоянии подняться на ноги. — А у нас на второй день выписывают, хотя дети с копытами рождаются, — прервала подружку Аманда, весело похлопывая себя по животу, на котором она расправила широкую юбку, явив собравшимся аккуратный шарик. Все тут же кинулись ловить ноги малыша, и с остальными конкурсами пришлось повременить. Я подсела к Логану и протянула ему книгу для гостей, в которой предлагала оставить рисованное пожелание. — Я могу нарисовать только арбуз. С натуры, — расхохотался наш фотограф и действительно принялся смело вырисовывать арбуз, облаченный в прозрачное платье. На секунду я улыбнулась, но потом помрачнела, заметив довольное лицо Терри и блуждающий взгляд едва знакомой мне девушки по имени Мэдисон. Я тут же схватила пупса и кинулась к ней с предложением нового конкурса. На удивление, Мэдисон тут же просияла и, нацепив на глаза повязку, принялась на ощупь расстёгивать на пупсе костюмчик и менять подгузник. Я между тем засекла время, и с радостью вручила конфетку победителя Аманде, которой потребовалось на всё про всё чуть больше минуты. — Ты явно готова к переодеванию ребёнка в ночи, — радостно возвестила я, протягивая ей заслуженный леденец. — А тебе придётся ещё поучиться. Это было сказано на той же радостной ноте, что и все сегодняшние высказывания Аманды, без какого бы то ни было подвоха с её стороны, но меня эти слова саданули по сердцу глубже наиострейшего ножа, напомнив про неизбежный разговор с отцом про съёмное жильё на осенний семестр. Где к тому времени окажется Аманда, я даже не хотела думать! Апельсиновый сок пошёл на ура. Аманда между делом уминала уже десятый мини-сэндвич, нещадно запивая поглощённое имбирным лимонадом, чтобы погасить злосчастную изжогу. Гости громко занимались сортировкой перепутанных носочков. Даже Логан присоединился к игре, передав фотоаппарат Бьянке. Лицо парня сияло неописуемым восторгом, и он пришёл в ещё большую радость, когда я подала на подносе бутылочки с молоком. Пожалев соревнующихся, я чуть надрезала соски, но белая жидкость всё равно исчезала очень медленно. Азарт Логана отвлёк внимание Аманды от факта использования бутылок, и я выдохнула, хотя радость оказалась краткой. Терри не могла не вставить своё веское слово, относительно кормления грудью, доказывая полезность смеси, потому что в ней производитель контролирует наличия необходимых для правильного развития младенца веществ, а матери позволяют себе фиглярство с диетой. Она слушала передачу о том, что полиция и врачи разбирались в якобы естественных смертях нескольких младенцев и пришли к выводу, что малыши не получили из молока матерей, придерживавшихся нетрадиционных диет, необходимых веществ для развития мозга в первый год жизни. В этот момент я держала в руках графин и еле удержалась от того, чтобы не плеснуть лимонадом в лицо ораторше. Она что, совсем охренела — говорить подобное будущей матери, прекрасно зная, что та настроена кормить грудью. Они сидели в дальнем конце гостиной на диване, и до меня доносился лишь хорошо поставленный голос Терри. Ответ Аманды не долетел до моего слуха, и чтобы совладать с нервами, я ретировалась на кухню, якобы для того, чтобы достать из холодильника последнюю порцию сока. Не знаю, куда увёл всех разговор, но неожиданно раздался зычный призыв Логана выйти во двор для общей фотографии. Бьянка высунулась на кухню и поманила меня нетерпеливым жестом. Спасибо, ребята, за спасённый праздник, хотелось крикнуть Бьянке и её парню. От переполнявшей меня ненависти к стоящей рядом Терри у меня, кажется, дрожали руки. Аманда улыбалась как ни в чем ни бывало. Логан вёл себя заправским фотографом, только лишь не выпускал полетать птичку, хотя я и заметила зависшую в воздухе колибри. Мне уже хотелось, чтобы все разошлись. Или хотя бы Терри вдруг решила вернуться в свой Лос-Анджелес прямо сейчас. Я знала лишь о завтрашних планах Логана и Бьянки. Они сняли мотель и приглашали завтра проехаться к океану для продолжения фото-сессии. Я не успела переговорить с Амандой, но была уверена, что та согласится. Терри я не хотела лицезреть даже этим вечером. Сейчас же настало время предложить гостям торт, чтобы те взглянули на часы. Стрелки двигались к пяти. Отец обещал вернуться к шести. Я раздала опросник для заключительного конкурса. Все должны были описать своих отцов, а потом каждый вытаскивал палочку с номером и отдавал мне ответ на определённый вопрос. В итоге я встала подле Аманды, Бьянка включила видеокамеру, и я громогласно зачитала анкету сына Аманды. — Любимый вид спорта: волейбол. Любимое блюдо: суши. Любимый напиток: Лонг Айленд Айс Ти. Любимый цвет: оранжевый. Любимый предмет в школе: математика. Первая машина будет Субару. Закончит Стэнфорд по специальности компьютерные системы и сети. Своё двадцатиоднолетние отметит женитьбой. У него будет трое детей. Я раздала гостям пакетики с шоколадом, нарочно уронив один к ногам Терри, заставив ту поднять его самой. Не знаю, какой выдержкой надо обладать, продолжая сиять белозубой улыбкой после чуть не сорванного праздника! Она уходила к машине гордой походкой львицы, а я мечтала, чтобы эта идиотка оступилась. Однако Терри спокойно села в машину. — Спасибо за праздник, — произнесла Аманда едва слышно, нервно собирая в коробку оставшиеся на блюде суши. Я не успела подумать, присутствует ли во фразе сарказм, потому что Аманда присела на стул и ухватилась за спину. — У меня было чувство, будто стою на шпильках. Когда? Она просидела почти весь праздник. — Хочешь прилечь? — Нет, — Аманда поспешно убрала суши в холодильник. — Я должна дождаться твоего отца и поблагодарить. Он отвёл меня к великолепному мастеру. И, — в её глазах вспыхнул коварный огонёк. — Я заставила его покраситься. Вот увидишь, он скинул лет пять. Заскрипела гаражная дверь, но отец так и не вошёл в дом. В окно мы увидели, как собака наматывает круги вокруг дерева. Я выглянула во двор. Отец пылесосил машину — наверное, от шерсти. — Джим, я ведь просила не делать этого! Когда Аманда выскочила в гараж, я заметила, что под приподнятой машиной стоит ведро. — Я сменила бы масло на станции! — А я сказал, что сделаю это сам, — в очередной раз проявил упрямство отец. — И как мне его отблагодарить? — спросила Аманда шёпотом, возвращаясь в дом. — Да он не ждёт никакой благодарности. Ты же сама сказала, что ему скучно. Я сейчас принесу свои рисунки, если у тебя остались силы. В гараже я достала с полки канистры для старого масла и отнесла отцу, затем полезла по лестнице на антресоли и отыскала мамину коробку, содержимого которой я никогда не видела. Отец собирал её сам. В ней не оказалось ничего маминого. Лишь пара наших погремушек, соска, три шапочки, которые надевают на новорожденных, бирки с именами, карточки, оповещающие о рождении ребёнка, поздравительные открытки. Папка с моими рисунками покоилась на самом дне. Я не могла вывалить детские вещи на пол гаража, потому вернулась со всем добром на кухню. Глаза Аманды вспыхнули. — Эврика! Мы возьмём твою детскую фотографию, поместим на рисунок и добавим одну из этих вещей. Двенадцать щелчков затвора фотоаппарата, и календарь готов! Я была несказанно рада, что за меня всё решили. Оставалось приготовить на рабочем столе подходящий фон и дождаться утра. Аманда между тем собралась вынести в мусорный бак мешок с использованными тарелками. Я перехватила его и вышла в гараж. Отец тут же попросил меня подать новое машинное масло, дотянуться до которого не составляло для него никакого труда. Я почувствовала спиной неприятный холодок. Он собирался что-то сказать. Причём, это не должно было достигнуть ушей Аманды. — Ты знаешь, почему твоя подруга не пригласила мать? Я ожидала другого вопроса, но и этот не стал для меня неожиданным. Однако я пожала плечами и небрежно ответила: — Ей далеко ехать. К тому же мы планировали собраться только друзьями. Такой ответ должен был удовлетворить отца, но лицо его недовольно потемнело. Хотя это мог быть эффект сумерек и тёмных волос. Я испугалась дополнительных расспросов, но он промолчал. Надолго ли? Возможно, отец узнал что-то от матери Аманды, о чём не догадываемся даже мы. Вернее — я.