***
Дыхание замирает. Сердце бьётся чаще. В груди что-то неприятно шевелится, давая понять, что душа всё ещё жива, что-то от её остатков рвётся наружу, сводя внутренности в противный комок. Что-то чувствовать не хотелось абсолютно, но, какие бы усилия в конечном счёте не пришлось приложить, заставить себя отказаться от чувств невозможно. Погружение во тьму всегда неприятный и сводящий постепенно с ума процесс, и неважно, участвуешь ты или наблюдаешь, так или иначе ты становишься участником.***
Машина с тонированными стёклами остановилась возле кафе рядом с аэропортом. Окна закрыты, какая-то очередная попса играла по радио и давила на барабанные перепонки, но почему-то никто даже тише сделать не думал. Наверное, оставаться наедине с собственными мыслями никому не хотелось. Ран, прикрыв глаза от напряжения, раздражённо потёр переносицу двумя пальцами, всё-таки делая музыку немного тише. — Ну где там она? — шёпотом спросил он, нетерпеливо ерзая на месте. Риндо держал телефон в руке и продолжал набирать один и тот же номер. Пальцы второй руки то и дело сжимались в кулак. Кажется, он немного нервничал, но вида не подавал, лишь почти незаметная дрожь на кончиках пальцев выдавала лёгкое волнение. Он перевёл взгляд на брата, замечая, что пальцы нервно постукивали по рулю машины, синхронизируясь с ритмом какой-то песни — тоже волновался. — Да я откуда знаю? При тебе же звоню, — пожал плечами Риндо, не дожидаясь, когда звонок сбросится автоматически, и снова набрал нужный ему номер. Снова повисла какая-то нагнетающая тишина, которая давила, и напряжение летало в воздухе, которое ощущали не только Хайтани, но и ещё один пассажир, хотя ему, если честно, было абсолютно плевать. Санзу на заднем сиденье лишь усмехнулся. Он понятия не имел, на кой чёрт посреди ночи поехал встречать давнюю подружку Хайтани, самолёт которой пребывал в столь позднее время. Вероятно, ему в очередной раз было нечем занять себя и поэтому он поплелся вместе с этими двумя. К тому они несколько дней говорили о какой-то девушке, смеялись там, что-то вспоминая, и Санзу это даже казалось немного странным, но не до такой степени, чтобы интересоваться и уж тем более что-то спрашивать. Ран раздражённо хмыкнул и вышел из машины, на ходу подкуривая сигарету. Его пальцы на второй руке сжимались в кулак, и он никак не мог это контролировать. Санзу это поведение тоже было в новинку, он как-то не привык видеть волнение на их лицах, большую часть времени они выглядели расслабленно и спокойно, случайному прохожему Хайтани могли бы даже показаться безобидными и серьёзными бизнесменами. Но внешность, как известно, обманчива. — Странно это, — резюмировал Ран, оставляя дверь открытой, — мы полчаса назад созванивались, что за приколы? Тогда жди её тут, а я проверю кафе. Может, поесть зашла и забыла про телефон, чёрт её знает. Ран быстро докурил сигарету и кинул в ближайший бак — удачно, прямо в цель — и рванул в сторону кафе, до которого идти от силы минуты три. — Ты начерта с нами поехал, Санзу? Заняться ночью нечем? Харучие лениво приоткрыл один глаз и криво усмехнулся. — Мне было скучно? — голос спокойный, мягкий, едва возможно разобрать, что он там сопит себе под нос. — Ага, обдолбался так, что опять уснуть не смог, пизди больше, — Риндо также вышел из автомобиля и закурил. Через несколько минут послышался высокий женский вопль, а через несколько секунд поток мата явно мужским голосом. Ран. Сердце забилось быстрее. — Да какого..? — только и успел произнести Риндо и понёсся в сторону звуков. Санзу подскочил от удивления и, широко улыбаясь, побежал следом. Кажется, намечалось что-то весьма интересное. В какой-то грязной подворотне Ран отбивался от четырёх парней — точнее двое из них уже лежали без сознания, а других он готов был вырубить прямо сейчас. — Это что за дерьмо, — прорычал Риндо, когда заметил на земле побитую девушку, держащуюся за живот. — Эм, хей, Эм, ты как? — он склонился над явно требующим медицинской помощи телом, быстро приподнял её рубашку с футболкой, проверяя на наличие серьёзных травм. — Жить буду, — хрипло выдохнула она и тут же закашлялась, — я билась до последнего, как вы и учили. Риндо облегчённо вздохнул и аккуратно поднял девушку на руки. Та сильно сощурилась и прошипела от боли, но видно, что сдерживалась изо всех сил. — Санзу, отнеси её в машину. Санзу, до этого молча наблюдающий за тем, как Ран избивал двух явно взрослых мужчин, повернулся, когда его окликнули. — Я? — Харучие едва успел поймать девушку, которую ему так любезно положили прямо на руки. — А сам? — Хочу как следует избить этих ублюдков и пересчитать им все косточки, — Риндо сбросил свой пиджак прямо на землю, разминая пальцы, и с улыбкой рванул к брату. — И будь так мил, окажи ей первую помощь. Санзу недовольно направился к автомобилю, по пути негодуя о том, что ему вообще пришлось кого-то нести на своих руках. Да, идти всего ничего, но сам факт этого немного бесил. Попроси его о подобном Майки, у него бы и мысли не возникло противоречить. Но Хайтани не Майки. Санзу осторожно — будет хреново, если девчонка ещё больше пострадает — уложил её на заднее сиденье. Приподнял футболку и внимательно рассмотрел кучу кровоподтеков. С одной стороны рёбер виднелся огромный след, похожий на подошву с мелкими шипами. С другой — отпечаток от кастета. Порванные штаны и рубашка, а перед футболки весь в грязи. С брови стекала кровь. — Да, нехило тебе так досталось, — заключил Санзу, трогая красное пятно на пояснице, которое уже завтра будет огромным синяком, — повезло, что у них не было ножа. Он не ждал ответа, скорее разговаривал сам с собой, однако девушка вдруг зашевелилась и сразу же закашлялась, когда попыталась заговорить. По всей шее виднелись следы от пальцев — нормально говорить в ближайшее время точно не сможет. — Был, — всё-таки прохрипела она, — у одного. Я его выбила и закинула на крышу. Она снова закашлялась и судорожно схватилась за горло. Санзу, нависающий над ней, приподнял одну бровь. — Лучше помалкивай, а то хуже будет. Девушка устало открыла глаза и внимательно посмотрела вперёд. Слёзы и грязь на лице закрывали обзор, но она продолжала вглядываться в лицо напротив. У него были такие красивые глаза в обрамлении белых и пушистых ресниц, что захотелось их потрогать. Зрачок почти полностью закрыл радужку, поэтому было не разглядеть цвет, да и темно слишком, и пелена застилала всё вокруг. Но это было красиво и почему-то ей показалось — шло ему. Потом она перевела взгляд на его губы и готова была закричать о том, как прекрасно они выглядели. Голова болела жутко, и мысли путались и никак не могли собраться воедино. Когда Санзу потянулся за аптечкой, она, словно завороженная, прошептала: — У тебя такое красивое лицо. Санзу нахмурился и недоверчиво посмотрел в ответ. И добавила: — Особенно улыбка. Девушка потеряла сознание, а Санзу не понимал, к чему это было сказано, ведь он — не улыбался.