***
Когда Риндо случайно задел рукой стоящую на тумбочке вазу, любимую вазу матери Эми, к слову, Эми, стоящая рядом, быстро рванула вперёд и вовремя схватила её. — Риндо, мама за эту вазу с нас троих скальп сняла бы, — облегчённо выдохнула она, от греха подальше убирая её в шкаф. — Раздвигай свои ноги в другом месте. Риндо как ни в чём не бывало продолжил разминать ногу, бросив на Эми неопределённый взгляд. Напугать их, конечно, было сложно, но миссис Коулман действительно с особой любовью относилась к купленным на разных аукционах подобным штукам, которые судя по всему ещё и стоили уйму денег. — У твоей матери дурной вкус, — всё-таки высказался Риндо, отмечая, сколько разных ваз и непонятных статуэток стояло по всему дому. Эми фыркнула, однако отрицать не стала, она была полностью согласна с тем, что её мама периодически скупала какое-то откровенное дерьмо. Ран скрестил руки на груди, опираясь о стену, и всё это время внимательно наблюдал издалека. — Эм, у тебя очень быстрая реакция, — подойдя ближе, сказал он. — Может, тебе стоит заняться каким-то боевым искусством? Если не уговоришь родителей отдать тебя куда-нибудь, можем заняться тобой сами. Эми повернула голову и с сомнением посмотрела на Рана, изогнув бровь и ткнув себя пальцем в грудь. — Я и боевые искусства? Ты же знаешь, что я слабая и ничего тяжелее своего рюкзака в руках не держала. — Боевые искусства бывают разными, Эм, — закончив с одной ногой, Риндо перешёл к растяжке второй, поднимая её выше и придерживая за щиколотку. — Ты слышала, например, о капоэйре? — Что это? — сощурившись, спросила Эми. Признаться, она не то чтобы интересовалась, какие боевые искусства и прочее существуют в этом мире. Риндо опустил ногу, встряхнув плечами, подошёл ближе и кивнул Рану. Тот, словно без слов поняв, что нужно делать, потянулся, чтобы схватить Эми за плечо, но та резко присела и отошла в сторону. — Вы что удумали, Хайтани? — недовольно произнесла она, уперев руки в бока. — Во-о-от, — протянул Ран, схватив её за запястье и потянув на себя. — Ты быстро реагируешь, я давно это заметил, но как-то не придавал значения. Риндо аккуратно взял Эми за колено, приподнимая ногу, и Эми непроизвольно вцепилась за предплечье Рана, чтобы не упасть. — И растяжка неплохая, — довольно заключил Риндо, вытягивая её ногу повыше. — Я это и хотел проверить, струсила, что ли? — усмехнулся он, потянув ещё выше, отчего Эми прошипела и стопой толкнула его в грудь, когда он ослабил хватку. — О, ещё и ноги сильные! — Ладно, уговорили и заинтересовали, — улыбаясь, сказала она, несильно пихая Рана локтем в живот. — Попрошу отца найти мне учителя по этой капоэйре, если не согласится, будешь ты, Риндо, учить меня ножки раздвигать. — Знаешь, Эм, когда он пытался научить меня садиться на шпагат, я так потянул связки, что ноги дня четыре болели, — рассмеялся Ран, наблюдая за недовольным лицом брата. — Я тебя сейчас сам на шпагат посажу, будешь так много пиздеть, — цокнул языком Риндо, разминая пальцы. Эми рассмеялась, отходя назад и смотря на две стоящие неподалёку вазы. — Только давайте в моей комнате займёмся этим увлекательным процессом, — подгоняя обоих, сказала она. Если сегодня они что-то разобьют, то мать их троих не только на шпагат посадит, но и придумает что-то куда более изощрённое, и даже растяжка Риндо ему не поможет.***
Санзу не появлялся в квартире Хайтани целых две недели, и это действительно казалось странным. На вопросы Эми по этому поводу Ран и Риндо отвечали неоднозначно, мол, заболел, решил взять выходной — и всё в таком роде. С одной стороны, Эми должна была быть этому рада, ведь пока Харучие не находился рядом, её жизни ничего не угрожало, и всё понемногу возвращалось в привычную для них троих колею. Когда Хайтани не занимались работой, связанной с их опасной деятельностью, они могли спокойно посмотреть какой-нибудь фильм или сериал, заказать еды и просто побыть в компании друг друга, ни о чём не думая. Но с другой стороны... Эми не покидало чувство волнения. Она наивно надеялась, что после того случая непонятная привязанность и эти странные чувства к Санзу сойдут на нет, инстинкт самосохранения возьмёт вверх, и она перестанет думать о нём, но ни черта не получалось. Харучие появлялся в её мыслях с завидной периодичностью, что-то продолжало тянуться к нему, и здравая часть Эми понимала, что попытка играть в спасателя может обернуться чем-то фатальным для неё самой. Она сама неоднократно сталкивалась с такими людьми, страдающими синдромом спасателя, которым она назначала долгую терапию в несколько сеансов. Но Эми никогда и подумать не могла, что сама окажется в их числе. Сам Санзу определённо нуждался в помощи хорошего психотерапевта, если не психиатра, и Эми всё чаще думала, что она, кажется, теперь нуждалась тоже. Ещё в тот день, когда она заявилась к нему с попыткой поговорить, всё пошло по пизде. Что-то внутри тянулось к Санзу, что-то хотело его общества, хотело быть рядом, ловить на себе его неоднозначные взгляды, и даже при том, что Эми осознавала всю отвратность этих мыслей, они всё равно продолжали неустанно посещать её явно воспалённый мозг. Хотелось узнать его получше, узнать о его прошлом, о странных шрамах в уголках губ, которые определённо не могли появиться по глупой случайности. Хотелось вскрыть его грудную клетку, залезть туда своими руками, узреть и понять, что же скрывается за этой маской холода и безразличия, за этой порой неконтролируемой агрессией. Что-то же там было? Внутреннее чутьё кричало, беспомощно билось в истерике, вопило, что от него нужно держаться как можно дальше, о чём Эми ему и сказала прямым текстом, и он — удивительно — и в самом деле держался. Было ли это связано непосредственно с её словами или с ним действительно что-то случилось — она не знала. И это незнание заставляло сжимать руки в кулаки и постоянно возвращаться к мыслям о Санзу. Эми, включи мозг, не будь такой идиоткой. Здравый смысл периодически брал вверх, наверное, именно поэтому она всё ещё не поехала к нему, чтобы лично убедиться, что с ним всё в порядке. Эми иногда набирала текст сообщений, но они каждый раз оставались неотправленными. Привет, ты в порядке? Учитывая их последний диалог, попытка узнать о его состоянии казалась слишком глупой и неуместной. Санзу, ты давно не появлялся здесь, всё хорошо? Эми, если ты не забыла, то ты сама сказала ему держаться от тебя подальше, поэтому можешь просто заткнуться и сказать ему спасибо за то, что он выполнил твою просьбу. Эми также могла бы просто попытаться узнать всю нужную ей информацию у Рана и Риндо, но понимала, что излишняя заинтересованность может показаться им подозрительной. Потому что она так и не смогла им признаться и всё рассказать, и от этого ей тоже было крайне паршиво. Если их странные... Отношения? Связь? Секс без обязательств? Что-то, чему Эми не могла дать название, закончились, то стоило ли Хайтани обременять этими знаниями? Ей казалось, что не стоило. Хайтани особо не распространялись о тех событиях, что творились в Бонтене, а Эми не считала нужным докучать лишними вопросами. Если она спросит, они, без сомнения, расскажут, потому что у них так принято, потому что у них нет секретов друг от друга, а понятие о личных границах было стёрто ещё далеко в детстве. Поэтому зайти в комнату без разрешения или взять чужой телефон, рассказать о чём-то, что любому человеку показалось бы сугубо личным — для них было повседневной рутиной. Эми недовольно цокнула языком, резко поднимаясь с кровати и хватая телефон. Отлично, за очередной попыткой понять саму себя и выбрать правильное решение она не заметила, как прошло почти два часа. Она закусила губу, открывая диалог с Санзу, и её палец завис над клавиатурой. Если я просто спрошу, как у него дела, вселенная же не взорвётся и небо не упадёт нам на голову, думала Эми. Это же всего одно сообщение, которое ничего не значит, просто желание, узнать, в порядке ли человек? За этим же не кроется желание увидеть его? Эми убедила себя, что нет. Просто банальное человеческое желание узнать, в порядке ли другой такой же человек. Эми ещё долгое время всматривалась в экран, пока он не погас, и всё-таки набрала сообщение, несколько раз стирая и набирая заново. Привет, надеюсь, не отвлекаю, просто хотела узнать, в порядке ли ты..? Ничего такого, просто ответь хоть что-то, чтобы я это знала. Прости, что пишу, хотя сама попросила держаться от меня подальше... Мне просто нужно знать, что с тобой всё хорошо. Палец завис над кнопкой отправки, Эми долгое время вглядывалась в экран, неуверенная, что поступает правильно, потому что, чёрт, она определённо точно поступала неправильно и прекрасно это понимала. Она не надеялась на красноречивый ответ, не надеялась вообще на что-то, если честно, но ей нужно было знать, что с Санзу всё в порядке. Ещё несколько раз прочитав сообщение, поменяв текст несколько раз, но всё же возвращая изначальный, она быстро нажала кнопку «отправить» и, отбросив телефон на кровать, выбежала из комнаты, боясь и одновременно желая увидеть злосчастное уведомление о сообщении от него. Вернулась Эми только через час, всё это время находясь в комнате Рана вместе с Риндо; они втроём лежали прямо на полу, вспоминая забавные истории из детства, вспоминая, какой Эми раньше была непутёвой и могла попасть в какую-то авантюру по своей глупости, после чего выслушивала нравоучительные лекции от Хайтани. Вспомнили, как они самым наглым образом врали своим родителям, чтобы попасть на какую-то вечеринку, и как однажды родители Рана и Риндо поймали их на этом деле, и как долго после они уговаривали куда более педантичным и строгим родителям Эми не говорить ничего, уверяя, что такого больше не повторится. Не сказали. Повторилось, и не раз. Эми дрожащими пальцами аккуратно взяла телефон, не решаясь разблокировать его, просто долго всматривалась в чёрный экран. Так, за этим лишённым всякого смысла занятием она провела минут пятнадцать, просто стоя на месте и ничего не предпринимая. Ещё через пять минут, глубоко вздохнув, она резко нажала на кнопку, но зажмурилась и мысленно дала себе подзатыльник за такое поведение и открыла глаза. Ничего. Никакого ответа не пришло. Эми одновременно выдохнула и с облегчением и с разочарованием. С чего она вообще взяла, что он станет ей отвечать? Для этого не было ни одной причины. И когда она заблокировала экран и хотела положить телефон на тумбочку, он завибрировал, и Эми от неожиданности выронила его, благо, на кровать. Она успела заметить, что оповещение пришло от него. Санзу ей что-то ответил. Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым, кончики пальцев нервно задрожали, а вдоль спины пробежали мурашки. Вдох-выдох. Главное, взять себя в руки и не убежать из комнаты ещё неизвестно на какое время. Внутри что-то неприятно тряслось, появилась какая-то тревожность вместе с желанием выбросить телефон в мусорку, а лучше — в окно, и больше никогда о нём не вспоминать. Эми медленно склонилась над кроватью, всё ещё дрожащей рукой хватая телефон, и аккуратно присела на постель. Поджала губы, стараясь выровнять дыхание, и резким движением разблокировала экран. Пара зелёных глаз сразу же уставилась в дисплей, который в темноте светил слишком ярко, и Эми открыла диалог. Коулман, отъебись от меня. И жить, кажется, стало чуточку легче. Очередная грубость от Санзу, в которой не было абсолютно ничего удивительного, но он всё же ответил, дал знать, что он хотя бы жив, что с ним всё в порядке. На лице Эми появилась едва заметная улыбка, которая уже через секунду пропала. Теперь она могла хотя бы спокойно заняться своими делами и не думать о состоянии Санзу, но, увы, не думать о нём самом никак не получалось.***
Когда Санзу решил взять небольшой перерыв от работы и вообще от всех людей, он посчитал этот поступок здравым и самым логичным в такой ситуации. В голове уже долгое время творился настоящий, ни на секунду не стихающий хаос, из-за которого мозг Санзу просто плавился. И он понимал, что ему нужно какое-то время побыть в одиночестве, чтобы хотя бы попытаться разобраться в ворохе собственных мыслей, поток которых ежедневно давил на его сознание. Он не собирался признаваться в какой-то странной, непонятной для него одержимостью этой девчонкой, каким-то болезненным влечением, которое скручивало все внутренности в тугой узел, и появление которой просто перевернуло привычный мир Санзу наизнанку. Что-то, сидящее глубоко внутри, тянулось к ней, желая её общества, желая слышать её низкий с лёгкой хрипотцой голос, желая смотреть в её ярко-зелёные глаза, которые, сука, так пронзительно смотрели в ответ, желая её тела, которое Санзу не собирался признавать привлекательным. Также Санзу поймал себя на мысли, что практически ничего не знает о ней и о её прошлом, кроме того что они долгое время росли бок о бок с Хайтани, и почему-то ему хотелось узнать что-то ещё, что-то большее, возможно, даже то, что Ран и Риндо не знали, хотя такое едва представлялось возможным. Ну, разве что об их странных взаимоотношениях они ни черта не знали и, видимо, не знали до сих пор, раз всё ещё не наведались к нему с разборками. И Санзу хотелось выпотрошить её мозг, залезть внутрь, чтобы узнать, почему она всё ещё умалчивала. Потому что он не понимал ни себя, ни её. Санзу уже две недели не выбирался из квартиры, заливая в себя всё содержимое собственного бара, которое за это время почти закончилось, из-за чего всё-таки придётся выйти наружу и сходить хотя бы в магазин; закидывал в себя таблетки, запасы которых тоже вот-вот закончатся. А это значит, что пора уже выбираться из кокона, в который он сам себя и загнал. Он устало откинулся на кирпичную поверхность на балконе, глубоко затягиваясь сигаретой и отпивая прямо из бутылки, которая была предпоследней. Мысли скакали от одной к другой, хотелось как ни в чём не бывало заявиться к Хайтани, как это было когда-то, но с тех пор многое поменялось. Там была она. И он её до дрожи в коленях, до слезящихся глаз напугал, потому что он и в самом деле мог её убить. Мог ведь? Санзу привык убивать, и это за несколько лет стало весьма прозаичным занятием. Рука никогда не дрогнет, нажимая на курок или вдавливая рукоять ножа в чьё-то тело. В какой-то момент ему стало интересно, как известные когда-то братья Хайтани, о жестокости которых ходили чуть ли не легенды, могли быть такими вежливыми и приветливыми с ней. И они бы ни за что не навредили друг другу или Эми. Но в тот же момент Санзу думал о Майки, наверное, о самом дорогом для него человеке, которому бы он тоже ни за что в жизни и ни при каких обстоятельствах не навредил, за которого бы умер, если бы это потребовалось, и при общении с ним не было у него и толики жестокости. Ещё была Сенджу... Но то было давно, ещё до того, как Санзу стал таким. А Эми просила ей открыться, показать, каким он является, ну, вот он и показал... Санзу затушил сигарету, снова делая несколько больших глотков. Вновь появилась мысль о том, что, может, стоит наплевать на всё, и просто приехать к Хайтани домой, но не оставаться с ней наедине. Потому что, сука, и увидеть её хотелось до дрожи в коленях, и одновременно с этим не хотелось больше с ней пересекаться желательно никогда. Закинув в себя ещё одну таблетку, Санзу потянулся за очередной сигаретой, желая, чтобы чувство расслабленности как можно скорее охватило его тело. А потом телефон в его кармане, который он зачем-то носил с собой, видимо, на случай, если Майки даст какое-то задание, завибрировал. Санзу медленно потянулся за ним, даже не предполагая, кто именно мог ему написать. И каково же было его удивление, когда сообщение пришло от контакта «она». Наркотики и алкоголь уже начали действовать на сознание, и Санзу в начале решил, что, возможно, ему это привиделось. Но он потряс головой, блокируя экран и открывая диалог заново, и здесь точно не могло быть какой-то ошибки, потому что сообщение было написано в её блядском стиле, и это определённо точно не мог придумать воспалённый мозг Санзу. Он затушил так и недокуренную сигарету и вышел с балкона, громко хлопнув дверью. Устало потёр переносицу, собирая распавшиеся по плечам волосы в хвост, и снова открыл диалог. Захотелось ни то увидеть её, ни то уебать её головой об стену за такую опрометчивость. Потому что, блять, сначала сама просит, почти умоляет не появляться в её жизни, уходит, гордо вскинув подбородок, а потом пишет ему, как будто бы это нормально. Вот и кто она после этого? Дрянь ты, Коулман, настоящая дрянь, которая лезет на рожон. Санзу не собирался ей отвечать, даже и не думал об этом, потому что пошла она нахер, вот почему. Но чем чаще он закрывал глаза, тем более явственно перед ним представал её мерзкий образ, который уже в печенке у него сидел. Санзу залпом допил остатки виски, надеясь, что ему сейчас просто резко захочется спать, и он уснёт прямо здесь, на диване, и не придётся думать о её внезапном сообщении, и вообще ни о чём, что связано с ней. Но сна как назло ни в одном глазу. И он думает написать ей либо «пошла ты нахуй», либо «всё прекрасно», и ни тот, ни другой вариант не кажется ему правильным. На самом деле, правильный вариант — не отвечать, но пальцы уже лениво набирают текст сообщения, но отправлять он не собирается. Поэтому, отбрасывая телефон, Санзу пошёл в сторону душа, хотя был там пару часов назад, но на полпути остановился, тупо пялясь в стену. Он со злостью поджал губы, развернулся и пошёл в сторону кухни, доставая последнюю бутылку с виски. Когда горький напиток приятной горечью обжег горло, оставаясь терпким осадком на языке, Санзу сделал ещё несколько больших глотков. В голове снова что-то щёлкнуло, и он подорвался с места, хватая телефон. Отъебись от меня, Коулман. И сразу же нажал на кнопку отправки, довольно улыбаясь. Потому что пусть, сука, увидит этот ответ, пусть поймёт, что ему плевать на неё абсолютно. И пусть зарубит на своём маленьком ублюдском носу, что писать ему больше не стоит.***
Эми закончила выполнять заказ, на перевод которого ушло целых три дня, так как текст оказался не только большим, но и с разными крылатыми старинными выражениями на японском, из-за чего по несколько раз приходилось заглядывать в электронный словарь. Она непроизвольно подскочила от громкого хлопка дверью, нахмурившись, потому что Ран и Риндо были дома и вроде как никуда не собирались уходить. Пожав плечами, Эми осторожно выглянула наружу, проходя вперёд, и увидела на пороге Санзу. — О, кажется, наша блудная принцесса вернулась, — услышав, как Харучие громко хлопнул дверью и, кажется, упал или чуть не упал, сказал Ран, сидя на кухне. — Он скоро нам новую дверь покупать будет. — Пойдём встречать? — усмехнулся Риндо. — Ну, судя по звукам, он однозначно обдолбанный или пьяный, так что до утра от него ждать нечего, — ответил Ран. А сама Эми застыла на месте, не в силах что-то сказать или сделать. Кухня была далеко от её комнаты, а Санзу, успев поймать зрительный контакт с ней, уже уверенной походкой шёл на неё. Эми непроизвольно попятилась назад, вновь оказываясь в своей комнате, и Санзу мигом прошёл следом, закрывая дверь. Харучие смотрел на неё в упор, и взгляд его был спокойным, самую малость каким-то отстранённым, будто бы он и не здесь находился вовсе, и одновременно с этим заинтересованным. Его глаза, в синеве которых можно было заблудиться и вместе с этим утонуть, в обрамлении длинных, пушистых ресниц продолжали просто рассматривать лицо Эми. — Ты же не собираешься мне как-то навредить? — склонив голову набок, осторожно спросила она. И когда её тихий шёпот раздался в тишине, Санзу, кажется, осознал, что он определённо точно сошёл с ума, потому что он так давно не слышал этот голос и так рад был услышать его снова. Он подошёл ближе, вжимая Эми в стену, и посмотрел на неё сверху вниз, вдыхая запах её шампуня и её духов, потянулся к ней, зарываясь носом и вдыхая глубже. И как же от неё приятно пахло. Что-то такое, похожее на запах утреннего леса и на запах после дождя. Какой-то приятный парфюм, который ей невероятно подходил. Санзу провёл кончиками пальцев по её шее, и Эми подумала, что они сейчас снова в гневе сомкнутся, она даже приготовилась громко закричать, но он коснулся её ключиц и оставил лёгкий поцелуй губами. От Санзу невероятно сильно несло алкоголем, и в целом он выглядел довольно помято: собранные в хвост волосы, пряди из которого выбились и торчали в разные стороны; нет привычного костюма, лишь домашние штаны и какая-то чёрная водолазка, как будто его решение приехать сюда было настолько внезапным, что он едва успел снять домашние тапочки. — Санзу, — выдохнула Эми, поднимая недоверчивый взгляд. — Коулман, — выдохнул Санзу. И потянулся к ней, крепко целуя. И Эми в этот момент настолько была шокирована происходящим, что даже не сразу осознала, что её не просто поцеловали, но и усадили на тумбочку, настойчиво прижимая к своему телу. Она широко раскрыла глаза, подгибая колено к груди, и со всей силы оттолкнула Санзу от себя, упирая стопу ему в грудь. — Ты с ума сошёл? Риндо и Ран дома! — тихо прошипела она. — А, то есть в целом ты не против? — усмехнулся Санзу, хватая её за щиколотку и раздвигая её ноги в разные стороны. Его нехило так пошатывало, он был не только пьяным, но и явно под кайфом, поэтому когда он снова прижался к ней всем телом и настойчиво поцеловал, Эми начала судорожно соображать, что с ним делать. Снова попыталась оттолкнуть его от себя рукой, но он прижимался к её губам и дальше, но не грубо, скорее упрямо, ожидая, когда она ответит. И когда Санзу подхватил её за бёдра, поднимая над полом, он едва не свалился вместе с ней, и то только потому что Эми успела взяться рукой за шкаф, удерживая их обоих. — Санзу, блять, — прошипела она ему в губы, — ты меня уронишь! Довольная улыбка появилась на его лице, а глаза сощурились, когда он отстранился и посмотрел на неё. — И что? — как ни в чём не бывало поинтересовался он. Эми подумала, что если Хайтани застанут их в таком виде на полу, придётся объясняться прямо на месте. Санзу нетерпеливо подался вперёд, при этом поглаживая Эми по бедру, и снова хотел поцеловать, но она резко откинула голову назад, не давая к ней прикоснуться. Он нахмурился, смотря на неё уже недовольно и усаживая обратно на тумбочку, потому что чувствовал, как ноги трясутся, и ещё немного — они точно свалятся вниз. Эми выставила руку вперёд, не позволяя приблизиться к её лицу, и Санзу этот жест только рассмешил. — С каких пор ты такая недотрога? — цокнул языком он, и перед глазами понемногу начинало плыть. Из-за большого количества алкоголя, который он допивал ещё в такси, эффект появился только сейчас, когда из холода он попал в тёплое помещение. Эми заметила, как Санзу начало пошатывать ещё больше, и, осторожно встав и обойдя его — он даже не понял — она взяла его за руку и повела к кровати. Когда она уложила его в постель, планируя накрыть пледом, Санзу резко потянул её на себя, усаживая к себе на бёдра. Он провёл пальцами по обнажённым ногам, поднимаясь выше, отчего мурашки пробежали по её коже, и коснулся молнии на шортах, быстро её расстёгивая. Эми ударила его по руке, когда он ею залез к ней под футболку, уже планируя снять, и ей так сильно хотелось пошутить про его явно повышенное сегодня либидо, но она сдержалась. Тогда она резко пересела к Санзу на грудь, с такой силой сжав ему рёбра коленями, что ещё немного — и точно бы сломала, и Харучие от неожиданности раскрыл рот и чуть не крикнул от боли, но Эми успела зажать ему рот, продолжая крепко удерживать на месте. — Ты успокоишься сегодня, нет? — приблизившись к его лицу, прошептала она. Санзу поднял руки, хватая Эми за талию и тоже сильно сжимая, но не так, как она, потому что из-за выпитого алкоголя, наркотиков и усталости сил было не так много. — Прекрати уже этот цирк, — Эми продолжала его удерживать на месте и смотреть ему в глаза, и когда Санзу решил как следует вглядеться в них, руки против воли ослабли, и он положил их на кровать по обе стороны. Зелёные глаза недовольно прожигали его взглядом, в них явственно плескалось желание отчитать Санзу, и ему от этого стало так смешно, что он засмеялся прямо в ладонь Эми. Эми нахмурилась, ожидая многое, но явно не это, но руку продолжала держать. Ему что, смешно? Он там смеётся или задыхается? Её взгляд теперь стал озадаченным и, убрав руку, она внимательно всмотрелась в его лицо. Он, блять, смеялся. — Какая же ты нелепая, господи, — высказался Санзу, успокаиваясь. А Эми продолжала смотреть на него недоумевающе, и ей вдруг показалось, что это не у него рассудок помутился, а у неё самой. Она часто заморгала, ослабив хватку ногами, и Санзу, словно этого и ожидая, поднялся и сам оказался сверху, вдавливая Эми в кровать. — Что, усыпил бдительность? — усмехнулся он. — Опрометчивое решение, Коулман. Санзу поймал себя на мысли, что рассматривать её с этого ракурса было интересно. Потому что на её лице с такой скоростью сменялся спектр эмоций, что ему снова становилось смешно. Она сначала широко раскрыла глаза, когда вид резко сменился, и она оказалась снизу, и рот открыла, словно выброшенная на сушу рыба. Потом её брови сошлись у переносицы, а губы сжались в тонкую полоску, щёки надулись, и точь-в-точь — обиженный ребёнок, которому отказали родители в любимом лакомстве в магазине. Потом она сощурилась, поджимая губы и уже втягивая щёки, и при всё при этом — ни слова не произнесла. Эми смотрела в его глаза, пару раз взглянула на губы и на эти странные шрамы, которые от едва заметной улыбки теряли ровные очертания, и она поймала себя на мысли, что хочет прикоснуться к ним пальцами. Снова подняла взгляд на его глаза, и её лицо, наконец, расслабилось. Она глубоко вздохнула и выдохнула через рот, немного скосив голову набок, с интересом наблюдая за Санзу, который сам не сводил с неё взгляд ни на минуту. — Расслабься, весь настрой сбила своим перекошенным лицом, — вдруг сказал он и улёгся рядом, забирая из-под Эми плед, да так резко, что она сама чуть не свалилась, и укрыл себя им. — Прекрасно, — ответила она. Какое-то время они просто пролежали в полнейшей тишине, и Эми даже показалось, что он уснул, но когда она перевернулась на бок, подпирая голову локтем, увидела, как Санзу просто смотрел в потолок. — Почему ты до сих пор ничего им не рассказала? — прервал тишину он, не поворачиваясь в её сторону. — Не хочу, чтобы между вами произошёл конфликт, — пожала плечами Эми, говоря правду лишь отчасти. — Почему ты ничего не рассказала? — повторил Санзу. Эми шумно выдохнула, устало прикрывая глаза. — Не хочу, чтобы у тебя были из-за этого проблемы, — честно сказала она. — Ты беспокоишься обо мне? На этот раз Санзу повернул голову, ловя каждое изменение эмоций на лице Эми. Если соврёт, он, скорее всего, поймёт это. — А что, непонятно? — нахмурилась Эми. Санзу зашевелился и тоже лёг на бок, смотря на неё в упор. Эми казалось, что её отношение к Санзу было слишком очевидным и каких-то отдельных слов и объяснений не требовалось. Но почему-то этот искренне удивлённый тон, это «ты беспокоишься обо мне?» прозвучало настолько странно и глупо, как будто никто о нём не заботился, и он к этому не привык. Но ведь о каждом человеке кто-то заботится? Но Санзу ничего не ответил, и они просто продолжили тупо пялиться друг на друга. Если взгляд Эми был озадаченным и непонимающим, то взгляд Санзу был внимательным и заинтересованным. Он пытался понять, что творилось у неё в душе, и что творилось внутри у него, когда он смотрел в эти глаза и думал о ней. Он даже не понял толком, в какой момент у него что-то переклинило, и он уже стоял внизу, высматривая свободное такси. Просто в голову что-то ударило после её сообщения, которое снова отражало... Заботу? Беспокойство? И Хайтани она ничего не говорила по этой же причине, несмотря на то, что он вёл себя как кусок дерьма. От этого осознания почему-то стало чуточку теплее на душе, и Санзу почувствовал, как его начало клонить в сон. Глаза стали медленно закрываться, и он протянул руку, почти невесомо касаясь раскрытой ладони Эми, и сам не понял, как прошептал едва слышимое: — Не уезжай. И перед тем как закрыть глаза и уснуть, запоздалая мысль успела посетить его голову — он ещё никогда не засыпал с кем-то в одной постели.***
Риндо сонно зевнул, держа в руках телефон, когда вошёл в комнату Эми, даже не смотря вперёд. — Эм, я собираюсь заказать что-то на завтрак, — громко сказал он, листая в телефоне меню доставки. — Что ты будешь... И остановился на месте, широко распахнув глаза. Санзу спал на боку, и кончики его пальцев касались запястья Эми, которая, услышав громкие звуки, тут же проснулась. — Блять, — прошептала она. — Блять, — повторил Риндо, скрестив руки на груди. — Вам пиздец.