Так (не)интересно

***

Эми казалось, что они так простояли целую вечность и одновременно с этим время замерло, и она лишь могла думать о мерном дыхании Санзу, его некрепко сжимающих её руках и, конечно, о его запахе, который почему-то не удавалось сравнить с чем-то одним, казалось, каждый раз Эми ловила в нём разные ароматы: что-то, похожее на крепкий кофе со сливками, что-то от запаха асфальта после дождя, сигареты с вишнёвым или шоколадным вкусом. И это далеко не всё, что она чувствовала от него. Казалось, будто бы запах Санзу зависит — какой бред — от его настроения. Эми, честно, хотела бы простоять так столько, сколько она сможет продержаться на ногах, несмотря на многочисленные вопросы, которые она порывалась задать, но слова комом встали в горле, не желая прерывать эту воцарившую на краткое мгновение идиллию. — Не хочу прерывать это душещипательное и долгожданное воссоединение, — театрально громко вздохнув, протянул Ран, посмотрев в экран телефона. — Но нам нужно срочно ехать. Риндо отвернулся в сторону, сдерживая смешок, однако Ран это заметил и понимающе кивнул. Хайтани не смирились, но пытаются смириться с этим, однако удержаться от подобных комментариев — не в их стиле. Санзу холодный. Санзу опасный и непредсказуемый, и Эми чувствует себя каким-то беспомощным мотыльком, который летит на свет, к теплу, которое в общем итоге её погубит и сожжёт заживо, испепеляя хрупкие крылья вместе с надеждой на нормальную жизнь, без криминальных приключений (Хайтани никогда не впутывали её и держали на расстоянии, если она сама не вмешивалась, а после переезда в Англию, это стало сделать ещё проще), без ежедневных эмоциональных качелей и прочего, чем мог похвастаться Санзу Харучие. Эми не хотела всего этого. Но Санзу был тёплым, от него приятно пахло, и желание остаться так — было сильным, глупым и до боли неправильным. Хайтани появились дома только рано утром, и Эми услышала звук открывающейся двери, когда пошла на кухню, чтобы попить воды. Санзу с ними не было. — Что-то случилось? — озадаченно спросила она, заметив их усталые взгляды. — Всё завтра, Эм, завтра, — тихо сказал Ран, подойдя ближе и коснувшись своим лбом лба Эми. — Спать хочется жутко. Риндо посмотрел откровенно заёбанным взглядом и не собирался ничего говорить, однако заметив поджатые губы Эми и немой вопрос в глазах, без особого энтузиазма пробурчал: — Санзу не придёт. И поймав взволнованный взгляд, заговорил уже Ран и закатил глаза, не сумев воздержаться от этого жеста. — В порядке всё с твоим Санзу, он просто, э-э, — он несколько секунд подбирал подходящее слово, пока не выдал неопределённое: — занят. От этого «твой», хоть и сказанного с сарказмом, вдоль спины пробежали мелкие мурашки, заставляя Эми непроизвольно вздрогнуть. — И нет, мы ничего не обсуждали, — предугадывая возможный следующий вопрос, сказал Риндо и пошёл в свою комнату. — Нам было не до этого, Эм, а теперь мы спать, чего советую и тебе. Но никаких новостей о Санзу не было на протяжении всего дня, Хайтани спали и не выходили из комнат, и Эми не знала, что ей думать о произошедших событиях вчерашнего дня. Они даже не успели поговорить, хоть как-то обсудить ситуацию, как этим троим пришлось уехать на работу. И судя по всему, произошло что-то непредвиденное, раз вызвали их чуть ли не в десять вечера, а вернулись они в семь утра — явно что-то не так. Эми потерялась в собственном ворохе мыслей, пытаясь анализировать поведение Санзу и что он имел в виду, когда обнял её. Он хочет быть с ней? Едва ли. А хочет ли она сама этого? Эми никогда не пыталась играть в спасателя, никогда не думала о том, что она бы могла изменить «плохого» парня, и не по понаслышке знала, какие проблемы вытекают из-за этого желания. Клиенты были разными и такие ситуации она разбирала неоднократно. Она не сумела как-то среагировать и осознать происходящее, когда Санзу резко отстранился от неё, бросив на Хайтани осуждающий взгляд, и снова посмотрел на Эми, посмотрел как обычно своим странным, едва ли понятным взглядом, за которым может скрываться как желание убить, так и поцеловать, или ничего из этого, произнося тихое: — Поговорим потом. И обойдя Эми, быстро вышел за дверь, видимо, решив дождаться Рана и Риндо снаружи. Когда должно произойти это «потом» — он не уточнил. Да и для уточнений ситуация, если честно, не располагала, поэтому у Эми было достаточно времени, чтобы хотя бы попытаться проанализировать ситуацию. Риндо был прав, когда говорил, что решение она уже на самом деле приняла — это случилось пару дней назад, когда Эми перед визитом к Санзу позвонила своему бывшему коллеге и сообщила, что от должности она отказывается. Тот был немного шокирован таким ответом, однако понимающие сказал: — Наверное, у тебя есть весомые причины остаться в Японии и упустить такую заманчивую должность, которая могла бы открыть новые возможности. Причина. Причина — неуравновешенный, проблематичный преступник с наркотической зависимостью, которому необходима помощь хорошего специалиста. Была ли весомой эта причина — Амелия Коулман точно не знала, потому что здравая часть рассудка кричала, вопила о том, что ей нужно бежать от этой связи сломя голову, а не ехать к Санзу домой с очередной безуспешной попыткой о чём-то поговорить. Но она едет. И пытается поговорить. И конечно же, ни к чему конкретному они не приходят. И Эми соврала бы самой себе, сказав, что она ожидала чего-то другого. Время близилось к девяти вечера, и Эми снова не смогла толком выспаться и даже планировала лечь пораньше, когда на телефон пришло сообщение. От него, конечно же. Спускайся вниз через двадцать минут, у меня для тебя сюрприз. Дыхание снова против воли перехватило, стоило только увидеть отправителя. Сюрприз? Мысли о чём-то романтичном сразу же отправились на самую дальнюю полку, куда Эми точно никогда не посмеет заглянуть даже в бреду, потому что Санзу Харучие — не тот человек, который даже допустит подобие мысли о чём-то таком. Однако что-то внутри Эми, штука, которую ещё часто называют интуицией, пытается вырваться наружу, пытается сказать, что дело здесь однозначно не чисто, что пойти с Санзу — то же самое, что и добровольно отправиться на эшафот. Но противостоять внутреннему любопытству и почти болезненному, сдавливающему желанию оказаться как можно ближе к Санзу — она не может. Поэтому снова проигнорировав мысленный монолог, она набрала короткое сообщение «хорошо» и оделась, смиренно дожидаясь истечения этих жалких уже пятнадцати минут. Санзу ждал её внизу, сидя в своей машине. На лице — хладнокровие и полное спокойствие, ничего такого, что могло выдать причину их встречи. Хотя причин было достаточно. Эми на Санзу посмотрела вопросительно, ожидая, что он соизволит заговорить первым, однако он лишь молча завёл машину и поспешно тронулся с места. — Куда мы едем? — через несколько минут всепоглощающего молчания, которое морально давило и заставляло нервно сжимать кулаки, Эми всё-таки задала интересующий её вопрос. Но Санзу своё молчание прерывать, кажется, и не собирался. Повернул голову, окинув Эми каким-то ленивым, скучающим взглядом, и лишь уголки губ почти незаметно приподнялись вверх. Тогда ей удалось разглядеть, что Санзу на самом деле выглядел жутко уставшим: глаза чуть покраснели, залегли тёмные круги, да и вид в целом какой-то помятый — кажется, он не спал. — Санзу? — неуверенно позвала Эми, касаясь его руки, которая лежала на коробке передач. — Коулман, не начинай нудеть, — раздражённо ответил он не сразу. — Я же сказал, что это сюрприз. Сюрпризы бывают разные, не всегда приятные, настороженно подумала Эми, и ей почему-то казалось, что этот был одним из таких. Ехали они относительно недолго — минут тридцать — и в полной тишине. Санзу более ничего не желал говорить, а Эми и не спрашивала. Когда они остановились возле какого-то заброшенного здания, где не было никакого освещения, кроме фонарика на телефоне Санзу, Эми снова стало не по себе. Что-то внутри неё отчаянно сопротивлялось, поэтому она далеко не сразу вышла из машины, а лишь когда Харучие нетерпеливо открыл дверь, бросая недовольное: — Может, тебе ещё и ручку подать, а? Почему-то захотелось закрыть все двери и стёкла и остаться здесь, никуда не идти, но Санзу Харучие ей такого выбора не предоставил, буквально вытаскивая её из своего автомобиля. — Не хочешь объясниться? — неуверенно протянула Эми в очередной попытке разговорить его, когда Санзу стал торопливо толкать её вперёд к зданию. В подобных местах они с Хайтани любили гулять в юности, особенно в поздние вечера, в сопровождении нескольких бутылок пива и беспечных разговоров. Однажды Эми чуть не провалилась в дыру в полу на втором этаже, но сумела среагировать и резко отступить назад — вместе с Раном, который заметил опасное место сразу же. — Я же говорил, что у тебя хорошая реакция, Эм, — посмеялся тогда он, хватая за руку её и Риндо, чтобы на этот раз самому пойти вперёд. — Держитесь за мной, детишки. О, Ран иногда любил не то чтобы козырять их небольшой разницей в возрасте, но порой не мог воздержаться от этих несущественных подколов, на которые Эми и Риндо лишь закатывали глаза. — Вот и помрёшь раньше нас, — беззлобно отвечал Риндо, на что Эми только согласно кивала или отвечала в подобной манере. — Ну и что вы тогда делать без меня будете, а? — улыбался Ран. — Сами со скуки помрёте и будете вспоминать своего Рана. Когда Эми, слишком погрузившись в свои мысли, врезалась в спину Санзу, который почему-то оказался идущим спереди, Харучие недовольно прошипел: — Под ноги, блять, смотри, Коулман, глаза на что? И, несмотря на этот тон, всё-таки схватил её за руку, не позволяя Эми споткнуться или врезаться ещё куда-то. Она глядела ему в спину, молча следуя за ним и изо всех сил отгоняя неприятные ощущения, которые с каждым последующим шагом заглушать было в разы сложнее. Горячая ладонь Санзу в данный момент казалась проклятием и манной небесной одновременно, потому что Эми чувствовала, что, очевидно, никакого сюрприза, по крайней мере приятного, её не ожидает точно. Да и что хотя бы приблизительно приятное может ждать её на заброшке, которая, кроме мурашек по коже, не вызывала ничего? Но с другой стороны, где-то глубоко на задворках подсознания поселилась странная и противоречащая всем обстоятельствам и образу Санзу в целом мысль — безопасность. Почему-то Эми вдруг начало казаться, что этот человек сможет защитить её в случае чего, хотя именно этот человек мог навредить ей. В полной безопасности она чувствовала себя только с Раном и Риндо. Эти двое могли защитить её от чего угодно и кого угодно, и Эми знала, что только этим людям она может доверять на все сто процентов. И какая-то часть хотела доверять Санзу Харучие. А возможно, из подсознания Эми просто выбралась детская фобия темноты. Однажды она посмотрела одна фильм ужасов, который показывали по телевизору, когда родители задержались где-то у гостей, а потом сильный дождь, гроза и отключение света во всём доме. Маленькая Эми тогда до дрожи в коленях испугалась, что страшный мужчина из фильма найдёт и её, поэтому она сразу же позвонила Хайтани, которые до самого прихода родителей проговорили с ней по телефону. — Ха-ха, малышка Эм боится темноты? — смеялся Риндо, будто бы специально издеваясь. Но так он лишь пытался избавить её от этого глупого страха, который мог помешать ей в дальнейшем. — Да ладно тебе, Риндо, — отвечал Ран, и Эми даже показалось, что сейчас он её поддержит. — Все маленькие девочки боятся темноты. Но Амелия Коулман не хотела быть такой маленькой девочкой, о которой говорили Хайтани, поэтому она смело вылезла из-под одеяла и в полной темноте прошла на кухню выпить воды, чего она боялась сделать последние сорок минут. И тогда она поняла, что со страхами можно и нужно бороться, и никакая темнота, неприятный опыт с бывшим или не самые хорошие отношения с родителями не помешают ей прожить счастливую жизнь. — Да заходи уже, — услышала она голос Санзу снова позади, когда тот настойчиво толкал её в спину, побуждая зайти в тёмное помещение. Темнота вокруг действительно всеобъемлющая, болезненно давящая на само сознание, как будто и в самом деле — какой бред — кто-то сейчас из темноты выскочит на неё с бензопилой. И Эми непроизвольно дёрнулась, хватаясь за предплечье Санзу, когда услышала в темноте чей-то приглушённый стон. — Блять, Санзу, что происходит? — сдерживая дрожь в голосе, тихо прошептала Эми, ещё крепче цепляясь за Харучие, так, словно он мог защитить её от всех бед этого мира. — Коулман, — недовольно прошипел он, пытаясь освободиться из удивительно крепкой хватки. — Да ты мне кожу сейчас своими ногтями проткнёшь, — и через несколько секунд ему вдруг пришла на ум бредовая мысль, и он поспешил её озвучить: — ты темноты боишься, что ли? Она боится того, что издало какой-то звук в этой самой темноте. Ответа он не дождался, довольно резко освободился из хватки, быстро уходя в глубь помещения, и Эми успела проклясть себя сотни тысяч раз за то, что она оставила телефон в машине. Однако её паника не успела продлиться долго, в нескольких метрах появился приглушённый свет — кажется, что-то похожее на лампы, видимо, на батарейках — и Санзу снова оказался рядом, уверенно потянув её на себя. — Хотел бы закрыть тебе глаза и восторженно подвести к месту, сказав «это тебе!», но решил, что это слишком тупо, оставим это мелодрамам, — и Эми даже не сразу успела понять, что в нескольких метрах от них, в самом углу, кто-то сидел на стуле, обмотанный верёвкой. Лишь подойдя ближе, Эми удалось разглядеть то, что издало тот звук: та самая девушка, у которой в прошлом были зелёные волосы, Наоми — как ей сказали Ран и Риндо, когда она спросила, не появилось ли новой информации. Однако выглядела она настолько дерьмово, что узнать её едва ли представлялось возможным: волосы спутанные и все в крови, как и её лицо, многочисленные ссадины, кровоподтёки, грязь на коже и одежде — кажется, пытали её не один час. Вот куда они вчера уехали, появляется мысль, которую Эми рассматривать не желает. Для какой цели Санзу привёл её сюда? — Что это значит? — невольно попятившись, тихо спросила Эми, сглотнув комок в горле. Она не хотела слышать ответа. — Как что? — в голосе Санзу слышны искренние нотки удивления. — Ты можешь разобраться с ней лично. И когда Эми хотела отступить назад, Харучие почти ласково положил руку на её плечо, а второй... Второй протянул ей пистолет, заставляя Эми взять его в свою ладонь.