Пойманный

Голова в который раз за такой короткий промежуток времени раскалывалась, тошнота уже достигала своего предела, а глаза не хотели фокусироваться. Но Кэйе удалось через некоторое время всё же хоть немного оклематься. Почувствовав, что на нем нет цепей, у Альбериха промелькнула надежда на освобождение, но в который раз за день она была растоптана ногами рыжеволосого парня, вошедшего в эту почти пустую комнату. Выплыв из-за скрипучей деревянной двери, Тарталья мягкой походкой вплотную подошел к сидящему на кровати синеволосому мужчине. Напряжение. Насмешка. — Моя куколка наконец решила открыть свои глазки? Негоже тебе, как слабой девице, от легкого дуновения ветерка падать в обморок. Знаешь, это достаточно хлопотно. Представляешь, как тяжело было тебя сюда тащить? О нет, солнце, ты не представляешь, как я боялся, что ты помрешь Чайлд улыбается, нежно поглаживая Альбериха по ноге. -Золотце, вот думаю, может и правда искалечить тебе ножки, чтобы ты не смог никуда уйти? Всё же опрометчиво было давать тебе шанс на побег. Давай я тебе вколю обезболивающее, немножечко подкорректирую коленки, а спустя пару месяцев ты просто будешь немного прихрамывать? Нет, так дело не пойдёт. Мы просто уберем пальчики на ногах. Это не навредит эстетичности, но тебе придется заново поучиться ходить. А знаешь, что привычка прививается в течении двадцати одних суток? То есть, если я буду контролировать все твои действия на протяжении данного времени, то ты просто потом без меня не сможешь. Не сможешь без моего контроля. От этого монолога Кэйа съёживается, пытаясь уйти от прикосновений, отползает в угол кровати к самой стене. — Ты, ты, ты… ТЫ ЕБУЧИЙ ПСИХ. ОТЪЕБИСЬ ОТ МЕНЯ.УЙДИ КОМУ ГОВОРЯТ. УЙДИ. НЕ СМЕЙ ПРИБЛИЖАТЬСЯ КО МНЕ! Инстинкты кричали об опасности, но несчастный перегруженный мозг просто отказывался функционировать. Тошнота достигла своего апогея и сдерживаться было уже невозможно. Кэйа перевесился через спинку кровати и его стошнило. От того лучше не стало, приступами выходила желчь, в голове как будто бы взорвалась водородная бомба. Когда тошнота отступила, Альберих столкнулся с пронзительным взглядом голубых бездонных омутов. Спокойным голосом Тарталья произнес — Все помещения в твоем распоряжении. Не пытайся уйти. В холодильнике еда. В душе все необходимое. В туалете годовой запас туалетной бумаги. Не помрешь. Пойми, мы будем счастливы в этом месте только вдвоём. Одежду я тебе куплю, хотя уверен, пары длинных рубашек и трусов с чулками, вполне будет достаточно. Но я буду счастлив, если ты будешь вообще без неё. После этого Аякс уходит, оставляя за собой приоткрытую дверь.