День второй.
— Поешь супа, — посоветовал Джо, подвигая себе поближе тарелку с раменом.
Ланга проигнорировал предложение Кодзиро. Ему совсем не надо есть этот чёртов суп. И совсем не нужны эти попытки накормить его.
Нахрена он вообще пошёл со всеми в ресторан? Подумал, что надо провести время с друзьями. Но такое очень неприятно душит, не смертельно, а как будто надел и затянул петлю на шее до максимума, но ещё не перевернул под ногами стул.
— Там одни овощи, считай, нет калорий, — Мия резко наступил на ногу рыжему, недовольно поджимая губы и исподлобья смотря на него. Темноволосому совсем не понравилась такая неосторожная неосведомлённость. — Больно же! — Рэки зашипел, закрывая рот рукой, чтобы не пугать других посетителей своими криками.
Так же, как и у Мии губы Хасегавы сжались в тонкую линию, а пальцы переплелись между собой до побеления костяшек на итак фарфоровой коже. Такого Лангу юный скейтер видел в последнее время очень часто.
— Так что, будешь? Ты так и не ответил.
— Да не буду я есть! Не хочу я! Понимайте?! — вскочил парень, хлопая руками по столу. Для всех такая реакция была неожиданна.
Ланга окинул присутствующих злобным взглядом и сел обратно. Голова склонилась, спутанные волосы закрыли собой глаза, в которых крылась огромная вина за себя. — Вы же понимайте? — спросил во второй раз дрожащий голос.
Опять сорвался, опять накричал. Если раньше Ланга только тихо огрызался, был котом, который выгибал спину и шипел на всех и каждого по любому поводу, то теперь царапался, набрасывался – ненавидел всех.
Всё не так. Он ненавидит только себя.
Каору внимательно наблюдал за, внезапно вспыхнувшим агрессией, парнем. Он не стал порицать Кяна. Это бесполезно. Рэки не понимает, что это одна из репереживающих фраз для больных. Хорошо, что второго такого балбеса, как Шедоу, который будет нести всякую чушь нет.
Когда он сам был школьником, Сакураяшики любил с компании друзей заполнить пустоту алкоголем. Плохой способ решить проблему, но становится легче, хоть и не надолго.
Вспоминать дружбу с Адамом было неприятно. Рана вроде бы покрылась корочкой, но не везде. И на эти, не защищённые струпом местами, сыпалась соль, давая больные разряды мурашек по памяти.
Непонятно, как Черри пронёс с собой несколько бутылок пива, но одну из них Ланга спокойно пил с Каору в узком переулке. От первого глотка по всему телу разливалось тепло, которое так не хватало Хасегаве. Агрессия пропала, будто её и не было.
Бутылка скоро опустеет, а этого так мало для расслабления. Счастье в виде золотой жидкости приятно ощущалось во рту.
В рот Каору, тем временем, не попало ни капли. Он стоял, облокотившись об исписанную каменную стену и барабанил безымянным пальцем и мизинцем по плечу поллитровки.
— Расслабился? — риторический вопрос. По юноше видно, что он ждал этого вечность и вопросов задавать ему не нужно, но ещё один Каору задаст. — Не собираешься это всё закончить?
Ланга собирается. Только слишком долго собирается. Не может решить, как же с этим разобраться.
Какой же путь мне выбрать?
— Собираюсь, — затуманенный алкоголем взгляд направлен на чёрные штаны друга, которые он порвал, когда упал в обморок и зацепился о торчащий гвоздь.
Черри вздохнул. Не первый день он знает Лангу и не первый день задаёт тот же самый вопрос. Однако, на этот раз слова парня звучат по-другому. Ранее ответы слетали с губ равнодушно, бездумно. Теперь Хасегава колебался.
Уголок губ дёрнулся вверх. Каору рад, что Ланга начал сражаться с самим собой. И вмешиваться в эту душевную борьбу он не намерен.
***
Ланга скатился по стене на землю. Рука медленно достала помятую пачку сигарет и пытается найти зажигалку. Попытка не увенчается успехом.
Запрокинув голову назад, парень легонько стукнулся о стену. Сигарета выпала из приоткрытого рта. Не успел Хасегава облизнуть пересохшие губы, как кто-то затолкнул сигарету обратно.
Усталый взгляд скользнул на кисть руки, на тёмный рукав и на равнодушное лицо с родинкой под правым глазом.
Зелёные глаза смотрели с осуждением, а может и с пониманием. И, чёрт побери, юноше стыдно сидеть тут с бутылкой пива в руках, грязной и рваной одежде. Лучше провалиться под землю, а лучше стать просто новым крестом в земле.
Тадаши достаёт зажигалку из кармана и поджигает сигарету, в слабосжатых тонких губах.
— Господин Айноске желает видеть Вас завтра, — на немой вопрос Кикучи продолжает. — Вечером.
Хасегава ощущает крутящую боль в желудке, к горлу подступила тошнота. С трудом сдержав приближающийся приступ рвоты, парень коротко кивает и с трудом встаёт.
Сигарета наполовину скурина, а Ланга не может сделать ни шагу.
— Не советую курить в твоём возрасте. И спиваться тоже.
Плевать Ланга хотел на эти советы. Какое дело всем до его жизни? Каждый живёт как хочет, только люди этого не понимают. Потому что они забываются, что всем на них плевать.
Следующий рвотный позыв Хасегава не сдерживает и содержимое его желудка вылилось под ноги Тадаши. Тот сумел отойти в нужный момент.
Унижение.
Я стал таким жалким...
Ланга поспешно извиняется и уходит под тяжёлым, не осуждающим, а сочувственным, взглядом. Нужно привести себя в порядок. Для начала: допить пиво.
Потушив сигарету, парень залпом опустошил оставшиеся двести миллилитров.
***
Дверь бесшумно закрылась за пьяным подростком. Свет был везде выключен. Значит мама уже спит. Стягивая с себя грязные кеды, Ланга опять закрыл рот рукой, проглатывая подступившую рвоту. На ощупь Хасегава добрался до своей комнаты, опустил ручку один раз, второй. Вспомнил, что запирался. Видимо, мама больше не пыталась открыть дверь.
Недовольно цыкнув, парню пришлось включить свет. Боковым зрением он увидел зеркало. Как же Ланга их ненавидит. Зачем их придумали? Можно было обойтись маленькими "дамскими" зеркальцами. Ноги сами повернулись вместе с телом.
Хасегава увидел парня с тёмными кругами под глазами, спутанными волосами, заблёванной кофтой, которую надо постирать.
Такой внешний вид – мотивация, чтобы спиться нахрен.
На втором этаже есть ванна, куда и поплёлся на ватных ногах Хасегава. Ненужная одежда полетела в стиральную машину. А сам парень сидел в, набранной водой, ванной. Тёплая вода согревала холодное тело Ланги. Кое-где на коже остались ожоги с прошлых посиделок в горячей воде.
Прижав к себе свои тончайшие ноги, Ланга положил подбородок на колени. Неудобно, но терпимо. Он благодарен Черри за то, что дал ему расслабиться. Наконец Хасегава отдохнул от всего. Продолжить бы этот отдых, желательно, на вечность. Скорее всего он этим и займётся. Сразу после школы. Даже, если успеваемость Ланги упала ниже некуда не только по чистописанию, но и по всем предметам. Экзамены его и раньше особо не волновали, теперь их вообще не получится сдать, и они тем более не волнуют.
Губы тронула лёгкая улыбка.
Скоро он встретится с
ним.
