Я не справлюсь

      День первый.       Ланга не хочет сегодня идти в школу. Он каждый день не хочет идти туда. У него нет сил.       Парень тяжело вздохнул и сделал глоток воды. Позавчера, когда Айноске привёз Лангу домой, ночью Хасегава увидел на столе пиццу. Наполненными страхом глазами, парень смотрел на фастфуд, ноги сами медленно идут к кухонному столу. Ланга вдыхает запах маминого шедевра и ему становится плохо и одновременно хорошо от одного запаха.       Постучали в дверь.       — Ланга, сынок, открой, пожалуйста, — парень молчал. — Наверное, ещё спит... — шаги матери постепенно стихли.       Как же, блять, стыдно. Невыносимо стыдно за себя. У неё не должен был родиться такой сын. А ведь мама винит себя во всём, винит, что не уследила, не уделила внимания.       Взгляд Ланги скользнул на зеркало. Вздохнув, он встал с кровати и постоял секунд десять на месте, придерживаясь за стоящий рядом стул. Как только картинка перед глазами стала снова чёткой, и всё приобрело свои цвета, а не сплошную чёрную пелену, Ланга медленно подошёл к самому себе.       Футболка и шорты полетели на пол. Парень провёл рукой от кадыка до подбородка, прикидывая, на сколько нужно избавиться от "лишнего жира", затем осмотрел свои плечи – кости, на которых стали выпирать намного больше, чем несколько недель назад, торчащие рёбра. Поглядев на себя с разных сторон, Хасегава сделал вывод, что нужно похудеть ещё минимум на два килограмма, а лучше на пять.       Нанако услышала звонкий звук из комнаты сына. Женщина бросила полотенце на стол и быстрым шагом направилась к лестнице. Ей совсем не нравилось чувство тревоги, нарастающее внутри.       Остановившись возле светлой двери, мать услышала тихое шипение, будто кому-то причинили боль.       — Ланга, у тебя всё хорошо? — на повышенном тоне поинтересовалась Нанако.       За дверью послышалось падение стеклянных осколков. Видимо, их уронили на пол.       — Сынок? — уже с большой тревогой в голосе позвала мать.       Сегодня Ланга не пошёл в школу. У него нет сил. Он не открывал дверь в комнату, когда Нанако пыталась отчаянно докричаться до него, не издавал ни звука, когда смотрел на свои руки, в которых торчали маленькие осколки разбитого кулаками зеркала. Лицо парня не выражало никаких эмоций. Они все бушевали внутри. Ненависть к себе переполняла и пыталась вылиться наружу.       Просидев так десять минут, Ланга больше не слышал, как кричит мама. Она, наверняка, сидит под дверью и тихо плачет.       Он ужасный сын.       Парень вытащил осколки из дрожащих рук, встал с кровати, оделся, не замечая, как белая майка испачкалась его же кровью и, взяв скейтборд, целенаправленно направился к окну. Открыв его, в лицо ударил сильный порыв свежего воздуха. Ланга чуть не упал, но удержался за оконную ручку.       Хасегава встал на подоконник: мгновение, он спрыгнул на нижнюю крышу и съехал вниз на асфальт, практически на Рэки.       — Чувак, ты совсем свихнулся?! — рыжий схватился за сердце, упав на задницу.       — Рад, что ты пришёл.       — А извиниться?! — Хасегава лишь молча встал обратно на доску и поехал куда глаза глядят. Ему срочно нужно уехать от дома. Друг с криками погнался за ним.

***

      Гонки на S занимают у каждого скейтера огромную роль в жизни. Да, они не жалеют себя, не понимают, что могут умереть от каждого неверного движения. Они безумцы, и это круто. Ведь им нравится кататься на скейте, им наплевать на эти ушибы, раны, синяки и ссадины. Впрочем, они простые люди в обычном мире. Но даже в своём мире их жизнь не нужно опошливать словами. Главное – свобода.       Ланга хочет снова почувствовать эту самую свободу. Свалиться от нормальной усталости, когда его доска минует финишную черту. Почувствовать адреналин в крови, чтобы сердце билось чаще и чаще в его груди. Но оно может не выдержать такого. Хотя, может рискнуть?       Повернувшись на спину, Ланга лежал на кровати и ждал, пока Рэки даст ему штаны и кофту. Всё-таки в собственной одежде было очень холодно, и привлекать лишнее внимание Хасегава не рвётся.       Поблагодарив за одежду, парень оделся.       — Хочешь газировки?       Кян как-то случайно прихватил в магазине газировку без сахара и решил оставить для друга. Вдруг он зайдёт. Они сейчас не так часто проводят время у него в гараже, в доме. Вернее, практически не проводят, где-то раз в неделю. Хасегава чаще сидел в одиночестве и его это устраивало. Практически устраивало. Лишь мысли о гонках и друзьях голубоволосый вспоминал с тоской. Было весело.       Было...       А может, нужно вернуть прошлое? Нет. Нужно сделать будущее, да такое, чтобы оно было лучше прошлого и, тем более, настоящего. Жалко, что Ланга поздно это понял.       Долго смотря в одну точку, Хасегава так и не сделал ни одного глотка жидкости. Он стоял и думал, думал о том, нужно ли жить или нет. Постойте... а, что такое жизнь? Ланга забыл, как жить. А вспомнить не получается.       Просто, в душе он не хочет вспоминать.