Не зовите меня на мою свадьбу

Если бы Цунаде знала, как сильно она насточертела Шизуне, то наверняка бы разозлилась. Куноичи-медик была ей не только напарницей, но и верной подругой на все времена, и Цунаде умело этим пользовалась. Неосознанно — возможно, просто принимала как данное, и вела себя по отношению к ней, как маленький избалованный ребенок, жаждущий внимания. В случае с Хокаге — вкусной выпивки в местном баре и трехдневного отпуска от всей этой бумажной волокиты. Шизуне видела, как Цунаде сутками сидит на одном и том же месте, подперев руками с красивыми ногтями взлохмаченную голову, и старается как можно внимательнее читать текст перед собой. Засыпает иногда в этом же кресле, за столом, и если Шизуне не уследит (такого не бывает), то у нее обязательно начнет болеть спина. А там и дальнейшие проблемы со здоровьем. А об алкоголе во время работы Цунаде, кажется, даже и не вспоминала: сначала это было весьма нелегко, но все же она привыкла и смирилась с Шизуне, которую никак не могла разжалобить даже на малейший глоток между делом. Шизуне очень внимательно за всем следила. Когда напарница, сидя поодаль от Цунаде, помогала ей распределить документы, сама Хокаге, наконец, сдалась. Она цокнула языком, откинулась в кресле и вздохнула. — Я не могу больше, — сказала она и прикусила красные губы, — ничего не понимаю. Шизуне тоже отвлеклась, сначала не смогла сфокусировать зрение, а затем сняла очки и отложила их в сторону. Женщина стала крутиться на стуле, пока напарница размышляла. — «Пользы и в правду будет мало от того, что она переутомится. Лучше дать ей небольшой отдых, да и бумаг осталось всего ничего. Можно попросить старейшин, чтобы немного помогли». Шизуне оказалась очень довольной сделанными выводами и сама себе улыбнулась. Она встала, потянула спину и сказала: — Как насчет того, чтобы отдохнуть пару дней? — Цунаде с надеждой посмотрела на нее. — Совсем недалеко от Конохи открылось интересное заведение для путников. Пользуется популярностью, да и выпить там можно. Хокаге изогнула брови, улыбнулась кончиками губ и тихо хмыкнула. Она задумчиво смотрела куда-то под стол, покусывая внутреннюю сторону щеки и, наконец, ответила ей: — У нас ведь еще много работы. — Ерунда, вы сделали куда больше, чем могли бы сделать. И неизвестно, когда мы сможем еще отдохнуть. Еще раз уговаривать Цунаде не пришлось. Она закинула ногу на ногу. — Хорошо, но сначала закончим то, что начали сегодня. Шизуне улыбнулась, и вернуться к работе оказалось легче, зная, что совсем скоро они смогут отдохнуть. Рядом с ногами Хокаге тихо похрапывал Тон-Тон. Лучи заката попадали на стол Цунаде, освещая его и ее спину, делая ее волосы ярко-янтарными. Через приоткрытое окно в помещение проникал теплый ветер, иногда сильный, и тогда он либо сметал со стола пару бумаг, либо играл с волосами Цунаде. Шизуне искоса смотрела на нее, чтобы она не увидела, и ей хотелось сидеть сзади нее где-нибудь на берегу, чтобы волосы Хокаге щекотали ее лицо и она вдыхала этот запах солнца, медовых яблок и яблочного сидра. Шизуне вскинула брови, удивленно моргнула и снова надела очки. Вечер был таким прохладным и приятным, что хотелось вечно стоять и дышать этим голубым воздухом. Солнце исчезло за скалами Хокаге, и на улицах зажглись яркие фонари. Вывески магазинов, лавок — все было таким ярким при их свете. Больше всех на свете, казалось, этому вечеру была рада Сэнджу. Как только они закончили, она чуть ли не выскочила на улицу, забыв даже предупредить советников. К счастью для нее, Шизуне все уладила, и теперь они могли с чистой душой отправиться пить пиво прогуляться за пределами деревни, в полной тишине, а затем зайти в интригующий бар для путников. Идти предстояло не долго, и в душе они были несколько этим огорчены. Они уже очень давно не общались так, по душам, ни о чем. Не болтали друг о друге, в последнее время только и делали, что работали. Ее напарница все-таки меньше: больше всех уставала Цунаде, и каждый проклятый день Шизуне ненавидела должность Хокаге за то, что та не могла даже смотреть на нее с этой отстраненностью, усталостью и безразличием в глазах. Шизуне любила быть немного эгоисткой, но все же она больше беспокоилась не о том, с каким настроением Цунаде прикажет ей сделать что-то, а как Цунаде будет себя чувствовать. Куноичи осмотрелась и набрала в грудь побольше воздуха. — Ну, о чем задумалась? — спросила Сэнджу. Повисшее напряжение постепенно отступало благодаря открытости и беспечности — на первый взгляд — Цунаде. — Да так, о всяком, — коротко ответила Шизуне и почему-то улыбнулась. — Ты же помнишь, что мы не чужие друг другу? — невзначай спросила Цунаде. Напарница не сразу поняла, что она хочет ей сказать, и засомневалась, что поняла потом. — Конечно. Просто все это так… Время быстро летит. Как будто уже сто лет прошло. Цунаде разразилась низким приятным смехом, и Шизуне засмеялась следом. — Глупая ситуация. — И верно, — Сэнджу бросила взгляд куда-то в изумрудные листья деревьев, — как будто Наруто только вчера ушел с Джираей. Изменился он. — Да и вы тоже. Хокаге удивленно посмотрела на нее, Шизуне даже немного испугалась. Но в глазах Цунаде были только вопросы. — Интриганка. Где это я изменилась? — Вы стали более организованнее и приняли огромную ответственность. Вы всегда были лидером, да, но тратили это в никуда. А сейчас все иначе — народ готов следовать за вами, потому что верит в вас и любит. — Это было слишком лестно, — Цунаде не скрыла, — но хотелось бы много вещей еще узнать. — А? — Только ли народ готов следовать за мной? Только ли он меня любит? Шизуне отнесла это к риторическому вопросу. В воздухе повис аромат нектара, трав, лесная чащоба по сторонам едва пропускала сквозь себя лучи луны и, казалось, совершенно ничего не сможет испортить этот вечер, существующий сейчас только для них. До назначенного места они добрались очень скоро в уютном молчании. Цунаде видела, что Шизуне не горела желанием поговорить, и поэтому не донимала ее расспросами и разговорами. Заведение оказалось вполне скромным; с возможностью переночевать, если уставшие путники приходили поздно ночью. Каждый угол был уютным и домашним, Цунаде тут же почувствовала себя комфортно. Они выбрали столик у стены; он был огорожен высокими плетущимися вверх лиловыми вьюнками, пахнущими просто чудесно. Цунаде и это оценила, но больше всего ее интересовала выпивка из нового меню. Шизуне смотрела, как Хокаге бегает глазами по строкам, нерешительно мнется и спрашивает у нее, что лучше. Сама же куноичи, глупо улыбаясь, наслаждалась вечером, мысленно будучи где-то очень далеко. Когда Тон-Тон недовольно хрюкнул и забрался ей на колени, она одумалась и улыбнулась. Цунаде прямо смотрела на нее испытывающим взглядом. Шизуне покраснела. — Тебе, вижу, надо выпить больше, чем мне, — заметила она и решила выбрать сразу несколько видов алкоголя. — Даже не знаю, мне так хорошо сейчас на душе. Кажется, ничего лучше и быть не может. — А вот и может; отменный яблочный сидр. А? Как тебе? Шизуне недовольно подперла голову рукой. — И вовсе вы не романтичная. У вас вообще совесть есть? — Джин тоник поможет мне о ней забыть. Цунаде ухмыльнулась и уже вскоре с наслаждением откинулась на стуле. При слабом освещении фонаря в помещении ее лицо было еще красивее. Она улыбнулась, когда увидела, что Шизуне снова смотрит на нее, и поддалась вперед, оперевшись о стол. — Смешная ты, — весело сказала она. — Почему это? — Взгляды твои странные и неоднозначные. А мне нравится. Шизуне ощутила, как ее лицо загорелось от смущения и наверняка побурело, как свекла. Она выпила всего ничего, и теперь не могла контролировать взгляд и не смотреть на огромную грудь Хокаге, хотя раньше получалось отводить глаза и не пялиться. Не красиво. По рукам и плечам Цунаде соскользнула накидка, упала куда-то сзади, но та не обратила внимание, вглядываясь в лицо напарницы. Шизуне на мгновение показалось, что именно сейчас, когда они смотрели в глаза друг друга, все было возможно. Цунаде красиво прищурилась, с ее головы на лицо упала прядь волос, и Шизуне вдруг отчего-то потянула руку к ней. Все происходило как в тумане, ее напарница и не помнила, в какой момент Сэнджу глупо уставилась на нее, не зная, неловко засмеяться и перевести в шутку, смутиться и сидеть краснеть, или сделать в ответ что-то очень безрассудное. Цунаде всегда была сильной и независимой, но в этот момент она сама не верила себе. Она почувствовала себя несчастной брошенной девочкой, которую никто не защитит. Цунаде смотрела в бесконечный омут пьяных глаз Шизуне и пока та гладила ее щеку, Сэнджу протянула ладонь в ответ и погладила ее по голове, убрала волосы за ухо, и провела женственными пальцами с красным маникюром по краю лица. Шизуне чуть не задремала. Затем реальность вернулась. Цунаде выпала из приятного транса, уставилась куда-то в стол, быстро и непонятно моргая. И если Шизуне была уже в хлам пьяная от одной маленькой бутылки, то Цунаде это только разогрело. Напарница что-то пробормотала, усмехнулась и принялась тискать Тон-Тон. Бедный поросенок болтал копытцами, пытаясь освободиться. Цунаде задумчиво смотрела на лиловые вьюнки и запивала горьким соком. — Цунаде-сама, я бы хотела, — когда Тон-Тон сбежал на сторону хозяйки, Шизуне обратилась к ней, — на самом деле я забыла, знаете… У меня голова горит. — Правду говорили насчет выпивки в этом месте, — сказала Хокаге, — если тебе плохо, мы можем… — Нет, здесь так хорошо! Мне так хорошо… — перебила Шизуне, восторженно вскинув руками, — я бы прямо сейчас хотела оказаться на крыше с вами, смотреть на звезды… Цунаде горько посмеялась и дала ей стакан сока. — Понятно, почему вы пьете. Это так расслабляет. — Я не пью, а выпиваю, — поправила Хокаге с умным видом, — это ты сейчас надралась, потому что не умеешь. Напарница положила голову на руки, почти легла на стол. — У вас такие красивые голубые глаза. — Спасибо. Но они у меня карие. — Глаза… — куноичи задумчиво вгляделась в Цунаде, — бывает у вас такое, что вы повторяете слово сто раз, а потом сомневаетесь, что оно существует? — Думаю, с тебя достаточно, — Цунаде потянулась и громко выдохнула, затем встала, — пойдем, попросим комнату на ночь. — Но мы же только начали веселиться!.. — Завтра продолжим, можно будет сходить на источники. — Я не хочу уходить. Сэнджу недолго стояла над Шизуне, смотря, как она засыпает на столе, затем наклонилась к ней и прошептала на самое ухо: — Продолжим веселиться, если сейчас ты пойдешь со мной. — Вы интриганка, Цунаде-сама, — игриво пробормотала напарница, ощущая, как горячее дыхание опалило ее щеку. Но она все же поднялась, взялась за сильную протянутую руку Хокаге и, шатаясь, встала. Свободное кимоно все равно мешало ей двигаться, и если бы не Цунаде, то она бы обязательно разделась и пошла практически голая. Поднять Шизуне вверх по лестнице, когда та едва держалась на ногах, оказалось еще сложнее. Сэнджу укусила себя за губу, вздохнула и, перекинув ее руку себе через плечо, потащила напарницу в комнату. Помещение озарил мягкий свет, не слишком яркий, Шизуне даже не поморщилась. Цунаде довела ее до одной из кроватей и скинула, но куноичи ухватилась довольно крепко, и уронила Хокаге на себя. Чтобы не упасть на выпившую ученицу, Цунаде уперлась руками с двух сторон у ее головы и немного прижала колено ей между ног — случайно. Шизуне забавно посмотрела на обе руки по бокам и изогнула брови. — Цунаде-сама… Вы правда хотите? — Что? Балда. Спи. Сэнджу ощутила действие алкоголя и количество, которое она выпила. В голову ударил адреналин и ей пришлось сесть на ноги Шизуне, чтобы не упасть. Куноичи под ней говорила еще что-то, вяло пыталась схватить ее руки, но Цунаде вдруг уставилась на нее, как на незнакомку. Затем схватила ее за кимоно, подняла и быстро припала к ее губам. Шизуне среагировала быстро, застонала в поцелуй и отчаянно схватила ее руками, словно если бы отпустила, то все это исчезло. В комнате стало настолько жарко, что Шизуне покраснела не от алкоголя, который затуманил ей голову. Она закинула голову вверх, и Цунаде поцеловала ее шею, на которой тут же показалось красное пятнышко от засоса. Немного прикусила — и этого хватило, чтобы вызвать у нее первый стон. С плеча Шизуне съехало кимоно, Сэнджу тут же погладила его самыми кончиками пальцев, вызывая мурашки. — Цунаде-сама, давайте вы женитесь на мне? Цунаде усмехнулась. — Как-нибудь. — Сегодня прям. Мы будем в красивых белых платьях… С букетом белых роз. Шизуне отдалась эйфории. Через закрытые шторы просочился один надоедливый луч света. Он пробежал по комнате, по одежде на полу, и дошел до глаз напарницы Хокаге. Она болезненно застонала, голова раскалывалась на обе части, как будто изнутри ее всю ночь били молотом. Во рту пересохло настолько, что она не смогла разомкнуть губы. Шизуне почувствовала, какие у нее влажные щеки, провела рукой по лицу и посмотрела на нее — черная подводка наверняка размазало все лицо. На голове стоял ком. В горле тоже. Она приподнялась, открыв один глаз, внимательно осмотрела комнату и случайно опустила взгляд. Белая пелена встала перед глазами — она вскинула руку и ухватилась — фата упала. Непонимание сменил ступор. — «Откуда платье? Почему такое пышное?» Она заглянула под кровать и вытащила большой букет белых роз. Вдруг выронила и откинула на другую половину кровати, с которой послышалось странное кряхтение. У Шизуне внутри глухо упало сердце. Цунаде вылезла из-под одеяла, на ней также было белое платье, только на голове не было фаты. Она поднялась на локтях, кошачьим прищуром глядя на нее. — Цунаде-сама!.. — Не верещи, — простонала она и схватилась за голову, — водички не будет, женушка? Шизуне нелепо посмотрела на нее, покачала головой. Хокаге недовольно засопела и надавила рукой на глаза. — А что произошло? — едва слышно спросила ее ученица. — Так мы это… Жена и жена теперь. Не помнишь? Сегодня наше первое брачное утро. И я бы хотела, чтобы ты очень по… По-женски принесла мне водички. Шизуне неловко засмеялась, у нее истерично задергался глаз. — Ну, мне надо… Мне пора. — В смысле? Воды же попросила, а потом хоть на все четыре стороны, — их взгляды встретились, — да шучу я. Никуда от меня не денешься. Цунаде подмигнула ей и чмокнула губами. Так быстро Шизуне еще не бегала.