Змеиные кольца

Потянулись долгие дни подготовки. Макнейр упрямо называл это операцией, хотя по сути это был самый настоящий теракт. Драко с Тео чуть ли не каждый день ездили в галерею, и Нотт-старший уже начинал беспокоиться, что они могут примелькаться охранникам. Но те, похоже, не обращали ни малейшего внимания на то, что двое человек регулярно обходят все залы по одному и тому же маршруту, вполголоса что-то обсуждая. — Удивительно, как они беспечны, — фыркал Тео, проходя через металлические рамки под одобрительные кивки охранников. — Они не могут распознать волшебство, — поясняла вечером Грейнджер. — Эти рамки находят маггловское оружие и взрывчатку. Но для вас они безопасны. Это и плохо. Она приходила теперь каждый вечер, хотя и стала появляться намного позже, когда Долохов и Гойл были пьяны настолько, что не могли разговаривать, а Макнейр и Нотт-старший валились с ног от усталости. Тогда-то и появлялась Грейнджер: проходилась пальцами по плечу Драко, усаживалась к нему на колени, выпивала стакан виски с его руки, и они уходили. Им не нужны были ни коды, ни шифры, ни пароли — Драко узнавал ее по одному жесту, кем бы она ни обернулась. К обсуждению срыва теракта они приступали не сразу — минимум час после появления в спальне принадлежал только им. Один час, когда не существовало ни Макнейра с его шайкой, ни МАКУСА, ни Министерства, ни галереи. Только спутанные волосы, переплетенные руки, пылающие первобытным огнем тела и горячечный шепот. — Макнейр вроде бы не самый глупый, — удивился Драко вечером накануне операции. — Как он не заметил, что разные девушки каждый вечер повторяют одни и те же жесты? Я бы уже что-то заподозрил. Грейнджер рассмеялась и повернулась на бок, положила голову ему на плечо и прочертила пальцем линию от кадыка до низа живота. — Для Макнейра я — одна из тех девушек, что ищут приключений на ночь с опасными парнями. Он даже не обращает внимания на лица. Может, думает, что ты вообще убиваешь партнерш после одной ночи. Драко рассмеялся и стал целовать ее. — Надо обсудить завтрашний день, — Грейнджер попыталась увернуться от его ласк. — Я не хочу, чтобы он наступал. И не хочу, чтобы заканчивалась эта ночь. Грейнджер поцеловала его в сгиб шеи. — Я и впрямь должен в этом участвовать? — К сожалению. Еще один поцелуй. — Но ты знаешь, что я не хочу этого? Что мне жаль этих людей? Что я избавился от пожирательского прошлого? — Я знаю, Драко, я все это прекрасно знаю. Ее голос с легкой хрипотцой ласкал слух, дыхание опаляло кожу, пальцы бесцельно блуждали по груди и плечам. — Но тебе придется сыграть в этой операции важнейшую роль. — Все, что только пожелаешь, — прошептал Драко и крепко прижал ее к себе. — И это касается не только галереи. Она продолжала водить пальцем по его груди, как будто задумалась и не вполне понимала, о чем Драко говорит. — У нас с тобой схожие желания, — медленно произнесла она. — Ещё один заход, и ты при этом сверху? — Драко обхватил ее талию. — Драко, я не об этом, — она приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза. — Я о цели, из-за которой мы оба влезли в это дело. Родители. — С твоими родителями что-то случилось? — Я стерла воспоминания о себе. И отправила маму с папой в Австралию. Это казалось мне хорошей идеей, когда мы только собирались отправиться на поиски крестражей Волдеморта. Но теперь, когда им ничего не угрожает… Мне их не хватает. Меня могут возносить начальники, награждать Министры и президенты, но все это вторично по сравнению с маминой похвалой и папиной верой в меня. — Но при чем тут МАКУСА? — В нашем Министерстве нет сотрудников, способных сладить с моими чарами. Я сама тоже не могу — из-за того, что стресс усилил заклятие. У МАКУСА есть такой специалист. — Тебя тоже шантажировали, — Драко взял ее лицо в ладони. — Хитростью заставили влезть в эту операцию. — Это взаимовыгодное сотрудничество. По крайней мере, я так считала, пока не узнала, что они решили внедрить тебя, а я должна стать связным. Еще и под таким прикрытием. Драко прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — Сильно разозлилась? Как ты только не убила Грина за идею подложить тебя под Пожирателя. — Я разбила все чернильницы в его кабинете и готова была сжечь стол, но все же продавила свое условие. Изначально ты не должен был знать, что под Обороткой я. Да он бы сам разнес половину МАКУСА, если бы с ним попробовали так обойтись. — Грин опасался, что я с тобой не сработаюсь или что ты откажешься передавать сведения мне. — Я думал о замене связного, — признался Драко. — Но только потому, что уже не в силах был сдерживаться. А потом смотрел на тебя и понимал, что ни с каким другим связным я работать не хочу и не смогу. Грейнджер горько усмехнулась. — Звучит почти как признание в любви. Драко вздрогнул — любое слово сейчас могло все разрушить. Он не хотел ничего говорить, только целовать Грейнджер, ласкать ее кожу и не думать хотя бы еще час о магглах, выпрыгивающих из окон. — Так у вас есть план? — тихо спросил Драко. — Да, — она подняла на него взгляд. — И у тебя в нем очень важная роль. Грейнджер посмотрела прямо ему в глаза. — Если я все правильно помню, утром ты должен будешь поехать к Шеду и забрать у него камни подчинения для охранников. — Предлагаешь подменить свертки? — Мы создали точную их копию. В МАКУСА есть хорошие мастера. — А оригинальный сверток? — Мы поменяемся в поезде, — Грейнджер мягко взяла его за руку. — Я подсяду к тебе на обратном пути. — Идеально, — Драко улыбнулся. — Просто и изящно. — Не так просто, как тебе кажется, — она вздохнула. — Если только Макнейру вздумается проверить эти камни перед тем, как он подчинит с их помощью охрану, нам конец. — А если… — Драко задумчиво накрутил прядь ее волос на палец. — Если мне устроить все так, чтобы камнями занялся я? — Это слишком большой риск, — промурлыкала Грейнджер и закинула на него ногу. — Если бы ты только знал, как сильно я устала. — Если хочешь, я мог бы размять тебе спину. — Не физически, — она потерлась щекой о его щеку. — Морально. Я только и делаю, что просчитываю все риски, оцениваю возможности, продумываю ходы и переживаю за тебя. — Зачем за меня переживать? Грейнджер тихо рассмеялась и вместо ответа поцеловала его в губы. Драко с готовностью ответил на поцелуй, прижал ее к себе, провел рукой вдоль позвоночника — спина действительно была напряжена, хоть Грейнджер и не хотела этого признавать. — Так все же, почему ты за меня переживаешь? — Ответь сам, — она улыбнулась, села на Драко сверху, склонилась к его лицу и стала целовать. Ее волосы щекотали его щеки и шею, ее запах сводил с ума, разгоняя кровь в жилах. Грейнджер могла сколь угодно долго говорить, что перед сложной операцией им обоим нужно отдохнуть, но когда она смотрела так, было не до отдыха. Во взгляде Грейнджер пылал дикий, первобытный огонь, и Драко хотелось сгореть в нем заживо, расплавиться в ее руках. Они оба будто бы сошли с ума, не отрываясь друг от друга ни на секунду. И потому Драко не понял, в какой миг почувствовал, как что-то твердое уперлось в грудь. — Прости, дорогой, — шепнула Грейнджер, запечатлела на его губах последний поцелуй, и все вокруг померкло. Когда Драко пришел в себя, в окно спальни лился яркий дневной свет, а часы на стене показывали половину второго. — Какого драккла произошло? — вскричал он и вскочил на ноги. Он безбожно опоздал к Шеду, в галерею, повсюду. Макнейр, скорее всего, уже должен явиться его убивать за такое безответственное поведение. А может, уже попытался, нарвался на плотную пелену защитных чар, и теперь у входа в дом мечется маггловская полиция в попытках установить, откуда взялись окровавленные ошметки. Так или иначе, нужно было явиться в «Мертвый феникс», а лучше — сразу в галерею и хотя бы попытаться объясниться. Драко заметался по спальне, судорожно собирая одежду. События предыдущего вечера одно за другим всплывали в памяти: вот они с Грейнджер в постели, вот они обсуждают операцию в галерее, вот они снова целуются, и Драко мысленно готовится ко второму заходу. — Вот ведь лиса, — вздохнул он, вспомнив кончик палочки, упершийся ему в грудь, и извиняющееся лицо Грейнджер. Он бросил брюки, которые только-только поднял, ощупал голову и тяжело вздохнул, получив подтверждение ужаснейшей догадки: Грейнджер аккуратно состригла прядь волос у него с затылка. Дальнейший обыск комнаты привел к еще более неутешительному выводу: палочки самого Драко нигде не было. Это могло значить только одно. Грейнджер отправилась на операцию вместо него. Под его личиной. С его палочкой. И это была катастрофа. Они были не так хорошо знакомы, чтобы Грейнджер могла достаточно достоверно сыграть поведение Драко, особенно в компании Макнейра и остальных. Она рисковала засыпаться на совершеннейшей ерунде, и тогда пиши пропало. С предчувствием недоброго, Драко оделся и побрел на кухню, ведомый желанием выпить хотя бы кофе. Неужели Грейнджер настолько переживала за него, что решила в одиночку провернуть всю операцию? Либо же не доверяла ему до конца, несмотря на то, что за последние несколько недель они оказались довольно близки. Да что там, ближе, чем она, у Драко никого не было. Не здесь и не теперь. А она не доверяла. На кухне Драко с удивлением обнаружил чашку горячего кофе и записку. «Доброе утро. Прости, что взяла все в свои руки. Не выходи из дома, иначе есть шанс, что ты все провалишь. Ты сейчас в галерее, проводишь время со своими старыми друзьями. К сожалению, когда их задержат, тебе тоже предъявят обвинение, но сильно не переживай, у меня все под контролем. Прости еще раз. P.S. Я заколдовала твой кофе, чтобы он оставался горячим. Таким же, как и ты. Записка сгорит, как только ты ее дочитаешь. Целую. Г.» Пергамент вспыхнул. Грейнджер поразительно заметала следы. Даже не дала ему шанса перечитать написанное. Благо, не так-то много там было информации. Всего лишь указание не высовываться из дома, извинения и почти признание в любви. Нет, Грейнджер была жестока. Драко взял в руки чашку и стал пить, а в голове бесконечно крутились слова из записки. Хотелось немедленно отправиться в галерею и увести ее оттуда. Даже запрет не остановил бы его, но прозвучал хлопок, и Драко уставился на самого себя, рухнувшего на колени посреди кухни. — Как… — Тихо, у нас мало времени. Через минуту я должна сдать эту квартиру Грину, иначе делу конец. Остались последние штрихи к твоей легенде. Виска Драко коснулся кончик волшебной палочки. — Это экстренные меры. Тебя будут допрашивать, — пробормотала Грейнджер. Виски взорвались болью, воспоминания — подселенные, конечно — замелькали перед внутренним взором. — Сними защиту. Я прошла через щиты только потому, что у меня твоя палочка, и чары приняли меня за тебя, а теперь я не хочу, чтобы пострадал кто-то из наших, — произнесла она и поцеловала его в лоб. Драко забрал у Грейнджер из руки свою палочку и послушно повел ею, убирая защитные чары. — Умница, — она снова поцеловала его. — Веди себя хорошо, не сопротивляйся. Это часть моего плана. Драко обхватил ее за талию одной рукой, прижал к себе и посмотрел в глаза. — Почему ты за меня переживала? — Поговорим, когда все закончится, — она коварно улыбнулась, подмигнула, выскользнула из его рук и аппарировала. Драко тяжело вздохнул, сполоснул чашку из-под кофе и поставил ее в сушилку. Ровно через минуту — не то, чтобы он засекал — раздался первый хлопок аппарации, и посреди кухни появился высокий, внушительный мужчина. Мантия явно была ему мала в плечах. — Мистер Малфой? Джон Грин, спецподразделение МАКУСА. Вы задержаны как соучастник террористического акта в галерее Агора. Палочку сдать. Еще два хлопка, и в кухне появилось двое незнакомых волшебников. — Да, сэр, — безразлично произнес Драко и протянул Грину свою палочку. В конце концов, Грейнджер велела ему вести себя хорошо.