Смеющиеся тени

Карин дернулась, услышав щелк закрывающейся входной двери. Рукия, закусив губу, стояла у лестницы. - Верно, мне лучше убраться сначала? Чтобы девочкам не пришлось опять видеть это… - Переночуют у Ичиго в комнате сегодня, - отрезал Ишшин, - уже поздно. Завтра уберемся. Рукия, ты можешь занять мою комнату, а ты, Ичиго, располагайся со мной внизу. Возьмем футоны. В холодильнике должно быть пиво – можем устроить настоящий мужской вечер. - Полиция только вышла за дверь, а ты уже шутки шутишь, бородач? – хмуро бросила Карин. – Кончай это. Я хочу в душ. Можно уже идти наверх? Карин зашла в комнату. Всё было не так плохо, хотя и ужасно выглядело. В основном, все вещи были целы. Её приставка осталась нетронута. Только лишь шторы были изорваны в клочья – но Карин ненавидела эти шторы, так что не имела ничего против. И всё же, при взгляде на весь этот бардак, её бросало в озноб. Стараясь не осматриваться, Карин подобрала белье и пижаму и выскочила из комнаты. Кто бы это мог быть? Кто мог забраться к ним в комнату? Ничего не было украдено, опять же, дорогущая приставка спокойно себе стояла на полке, как ни в чем не бывало. Хулиганы? Почему ограничились только одной комнатой? Полиция пообещала поговорить с Джинтой, довольно назойливым малым, упорно преследующим Юзу. У него уже был богатый криминальный опыт, он знал их адрес и знал, где располагается комната Юзу. Возможно, его вывел из себя её отказ и он решил отомстить – Гинджоу, офицер с зализанными в прическу а-ля Джон Траволта волосами, пообещал им проверить эту версию. Несмотря на то, что погром был вполне в его стиле, Карин сомневалась, что это Джинта. У того просто мозгов бы не хватило осознать, что его отвергли. И Уруру, его названная сестра, ни за что бы не разрешила ему подобное – или бы уже прислала письмо с извинениями и заверениями, что весь ущерб будет возмещен магазином Урахары. Тот, кто был здесь, искал что-то. Что-то очень важное. Что-то, находящееся во владении Юзу или Карин. Например, дневник Хинамори. Карин отчаялась уже остаться наедине, но показывать дневник до того, как прочтет его сама, не хотела. Этот кто-то уж слишком сильно жаждал заполучить его. И как бы Тоширо ни был против, она прочтет его. Как только всё хоть чуть-чуть успокоится. Карин только успела спрятать дневник, как в дверь постучали. - Это я, - глухо отозвалась Рукия. - Заходи, - милостиво разрешила Карин. Рукия зашла, на мгновение замявшись в дверях. - Просто решила спросить, как ты себя чувствуешь. - Бывало и получше, - хмыкнула Карин. – А ты вообще как? Слышала, «Сообществу Душ» запретили выезд из города до окончания расследования. Гостья присела на край её кровати. - Да. Жутковатое происшествие… Я не знала Хиори-сан лично, но знала, что она была в нашей коммуне. Ушла еще до моего прихода, вместе с Хирако Шинджи… Неприятная история. После смерти Хикифунэ-сама Шинджи-сан и Айзен-сан рассорились. Говорят, она была вспыльчивым, но добрым человеком. Карин села, обняв колени. - Рукия, можно спросить тебя кое о чем? - Конечно, - кивнула та. Ты мико в кимоно со снежинками? - Ты знаешь Мацумото-сан? - Ох, - Рукия отвела взгляд, - неожиданный вопрос. Почему спрашиваешь? - Как-то раз Хинамори упомянула её в разговоре, - заюлила Карин. – Так знаешь или нет? - Знала, - Рукия закрыла глаза и вздохнула, - я знала её. Она погибла много лет назад. - Прости, я не хотела, - она на мгновение покаялась в своем настырном любопытстве, - она была больна? - Нет, она была абсолютно здорова, - покачала головой Рукия, - несчастный случай. Она пришла в «Общество Душ» до меня, до ухода Шинджи и Хиори. Говорят, именно она привела Хицугаю. Позже она решила уйти из коммуны, вдвоем с одним парнем, Гином Ичимару. - Айзен не разрешил им? – предположила Карин. - Что ты, нет, он благословил их. На следующий день нам в общину принесли их искалеченные тела – автокатастрофа. Водитель до сих пор жутко раскаивается в содеянном, хоть это и был несчастный случай. Каждый день он ставит им свечи и молится за их души. - Откуда ты знаешь? - Я каждый день присутствовала при этом. Мы молимся за них все вместе. Молились. Карин отпрянула от неё. - Он из «Общества Душ»? - Он вступил после произошедшего, не смог справиться с чувством вины. Ведь именно Кира принес нам их тела, чтобы мы смогли отпеть их. - Кира? – упавшим голосом переспросила Карин. - Ты знаешь его? – удивилась Рукия. – Да, Кира. Изуру Кира. - Не то, чтобы знаю… - После этого не было желающих выйти из «Общества Душ». Разумеется, кроме меня. - Тебе следует быть осторожной. Пусть Ичиго всегда будет рядом, чтобы защитить в случае чего. - В случае чего я сама могу за себя постоять, - ухмыльнулась Рукия, доставая что-то из волос. В её руке блеснула заколка. Точнее, заколкой это назвать было трудно – больше это было похоже на какое-то холодное оружие, состоящие из трёх длинных тонких иголок. - Она невероятно острая, осторожно, - передала ей заколку в руки. – Всегда ношу это с собой. - Как перцовый баллончик. Только шикарный. - Ну да, что-то вроде. - Блеск, - заключила Карин. – Хочу себе такую же. Где взяла? - Мне её подарили, - Рукия закрутила волосы в узел и закрепила прическу. В комнату зашла Юзу, Рукия быстро простилась с ними и пожелала спокойной ночи. Ночь и вправду была спокойной. Впервые за долгое время. * Юзу вызвалась убираться, так как сказала, что сойдет с ума, если не займет себя чем-то. Карин подобных порывов не разделяла. Ей позарез нужно было увидеться с Тоширо. Который, кажется, вовсе не был в восторге от очередной встречи. Она подкараулила его у полицейского участка и пыталась подавить чувство странного удовольствия и смущения, идя по улице бок о бок. - Когда ты уже уяснишь, что тебе нельзя в это вмешиваться? – не глядя на неё, прошипел Тоширо. - У меня дневник Хинамори, если бы хотел не вмешивать меня, забрал бы его уже, - парировала Карин. - Что мне и следует сделать. Он у тебя с собой? - Нет, не с собой. В надежном месте. В ящике из-под белья. - И это надежное место? - О нём знают не так много человек. Ты и Хирако. Тоширо скривился, как будто во рту было что-то очень кислое. - Хирако та еще крыса. Я бы доверял ему не больше, чем Айзену. А вообще, ты права, - не успела Карин покраснеть от удовольствия, как он добавил, - хранить у тебя дневник слишком опасно. Отдай его мне. - А вот и не отдам. - Ты думаешь, это шутки? – Тоширо толкнул её в какой-то переулок. – Прекращай воспринимать это всё как забавную игру. Люди умерли, умерли! Ты знаешь, что такое смерть? - Знаю получше многих, - рыкнула в ответ Карин, пытаясь сбросить с себя его руки, - у меня мама умерла, козел. Он отпустил её, но не сменил свой подозрительный высокомерный взгляд. - Сочувствую. Они вышли из переулка, и двинулись дальше по улице. В знак извинения Тоширо заплатил за её мисо-суп и рис с креветками. Карин отбросила мысль, что для окружающих это выглядело скорее как свидание старшеклассников. Тоширо был в обычной чёрной футболке и джинсах. Рюкзак и кроссовки дополняли образ подростка-неформала. Карин посмотрела на свое отражение в витрине. Она всё такая же, что и до праздника Обан. Свободная кофта, шорты, кеды и носки разных цветов – черт, она опять взяла носки из разных пар. Если Юзу увидит, уши надерет. - Ты, кажется, вовсе не рад быть в «Обществе Душ», - заметила Карин, делая глоток супа. – Почему не уйдешь? Я имею в виду… Ну… Ведь там больше нет… - Всё не так просто, - Тоширо молча наблюдал за тем, как она ест, не притрагиваясь к роллам с тунцом. – Недостаточно просто уйти из «Общества Душ», чтобы покинуть его. - Звучит странно. - На примере Хиори я снова понял это. Карин захлебнулась. Точно, ведь Тоширо же знал Хиори! Они были вместе на той фотографии… Наконец он начал есть. Медленно пережевывая, не отрывая взгляда от стола. Рис казался слишком сухим, а креветки безвкусными. * - Карин-чан? Карин-чан, о чем задумалась? Карин моргнула и уставилась на Хирако, бросающего хлеб уткам. - Достаточно ли хорошее место я выбрала, чтобы спрятать дневник? Под матрацем… - Не самое, дорогая, - Хирако стряхнул крошки с ладоней, - но никто ведь о нем не знает? - Кроме вас и Тоширо, - кивнула Карин. - Хицугая? – его лицо превратилось в гримасу. – Мальчик наверняка потерян после смерти Момо-чан. На твоем месте я бы был поосторожнее с ним. Айзен мастак по запудриванию мозгов. Я бы всё же предпочел, если ты передала дневник мне. Но я не буду настаивать. Кстати, Гинджоу передал мне, что они дали Джинте последнее предупреждение. У него уже были проблемы в прошлом, порча чужого имущества, воровство. Но не взлом – это очень серьезно. Так что Юзу он беспокоить не будет. И всё же ты видишь, как опасно хранить нечто настолько важное у тебя в доме. Карин кинула кусочек хлеба в воду и стала наблюдать за тем, как расходятся круги. Ночью она встала, чтобы попить воды. Короткого взгляда в гостиную хватило, чтобы понять, что бородач спит в одиночестве, оглушительно храпя. Пустая банка из-под пива одиноко лежала рядом с его футоном. Второй же пустовал. Проходя мимо его комнаты, где должна была ночевать Рукия, Карин на секунду остановилась. Услышав учащенное дыхание, глухие звуки возни по ткани постельного белья и еще кое-что, Карин сбежала, чувствуя, как пылают щеки. Хоть она и понимала, что это нормально, хотелось зажать уши и закричать «фииии», как наверняка сделала бы Юзу. - Ты знаешь, что там происходит? – Карин юркнула под одеяло к сестре. - Господи, Карин-чан, это же так невежливо – подслушивать! – Юзу зевнула и перевернулась на другой бок. – Они взрослые люди и они любят друг друга, что в этом такого? - Я всегда думала, что диалог будет состоять абсолютно наоборот! – хихикнула она. – Как будто ты уже сто лет знаешь о том, что… Юзу? Юзу не стала отвечать, но Карин отчетливо понимала, что та не спит. - Юзу? Только не говори мне, что ты… Знала? Я думала, мы всем с друг другом делимся, ах ты! Еще скажи, что ты сама с кем-то и мне не рассказала… Кто он?! А ну отвечай! Да я ему уши оторву! И руки! А ну отвечай! Специальная техника выведывания секретов – после такой пытки ты точно сдашься! Она заливисто хохотала, отчаянно пытаясь вырваться из хватки щекочущей её сестры. Им уже по семнадцать лет. Это нормально: встречаться с парнем, спать с ним… Многие их одноклассницы уже давно обсуждали свой сексуальный опыт. Карин попрощалась с Хирако, думая о том, что Юзу, возможно, точно так же болтает с подружками о том, большой ли у него, было ли больно, в каких позах… Она передернула плечами. Странно было думать так о Юзу. Странно было думать о таком в общем. Не то, чтобы Карин была уродиной – вовсе нет. Осознание собственной привлекательности пришло тогда, когда бывшие товарищи по футболу начали дарить ей шоколадки, да плюшевых медведей на Белый день и приглашать на свидания. Вот только сама она никакого интереса к ним не испытывала. Да и не только к ним – вообще ни к кому. Даже ради интереса – интереса не было особого. До сих пор. Тоширо был однозначно привлекателен внешне, но завлек он её не этим. Одной внешности было бы недостаточно. Что-то было в нём, внутри, в его отчаянной любви к Хинамори, в его нахмуренных бровях, в его грубой заботе о ней, Карин, незнакомой ему, по сути, девочки… Поток мыслей прервало противное покашливание. Облокотившись на калитку, перед домом Куросаки стояла Докугамине Рирука. Она лукаво ухмылялась и крутила в пальцах брелок отвратительного малинового цвета. Очередной короткий сарафан, чулки с розовыми бантиками, обруч с заячьими ушами и туфли типичной готической лолиты. Карин едва сдержалась, чтобы не сказать, что сбор аниме-фанатов проходит на соседней улице. - Чего тебе опять понадобилось от Ичиго? – уныло протянула она. Ухмылка стала еще шире. Какой же у её блеска блевотный розовый цвет. - А я не к Ичиго, - Докугамине выпрямилась и поправила подол сарафана, - я к тебе. Карин, правильно? Мне нужно задать тебе пару вопросов. - Прости, у меня другие планы. Приемные часы с понедельника по четверг, с двух до трех, для раздражающих меня людей – никогда. Свяжись с моим секретарем. Карин попыталась протиснуться мимо неё к калитке. Она перестала ухмыляться. - Не пытайся сбежать от меня. Я знаю. - Что ты знаешь? - О, - она положила брелок, которым игралась, в карман, - поверь, кое-что, что тебе не понравится. Может, пойдем в какое-нибудь уютное местечко и там поболтаем? И глядя на неё, такую нелепую и глупую, Карин ясно понимала, что ей точно не понравится то, что скажет Докугамине. Совершенно точно.