No more drama

— Слушай, — начинает Луи, в какой раз пытаясь открыть дверь в машине, — это уже не смешно! Выпусти меня! — Я не могу. — Спокойно отвечает Стайлс, спустив руки на колени и внимательно рассматривая растрепанного и разозлившегося "Стива" перед собой. — Я не могу отпустить тебя, пока не получу номер твоего телефона. Томлинсон шумно сглатывает и растерянно смотрит на кудрявого парня, что, мягко улыбаясь, казалось, снова заглядывал прямо в душу. Вот не нужно было ему ехать с ним! Он должен был отказаться, несмотря ни на что! — Я же, — Луи останавливается, чтобы захватить немного воздуха, — я же сказал, что не нужно. — Откуда тебе знать, что мне нужно? — возмущается Гарри, снова озаряя все пространство в машине своей улыбкой. — Но зачем он тебе? — Томлинсон устало щурится, не понимая настырности парня. Он бы и рад дать свой телефон, да только он ведь не Стив Митчел из Донкастера, а Луи Томлинсон из Холмс-Чапла - парень, которого ненавидит большая часть мужского школьного коллектива. Они со Стайлсом просто не могут быть вместе. Их не должны видеть вместе. Никто даже не должен думать о том, что они вообще когда-нибудь смогут быть вместе. — Я просто, — Стайлс закусывает губу, пытаясь осмыслить, что он хочет сказать. — Я просто не хочу больше думать, что никогда не увижу тебя. Стоит смущающая тишина, невероятно тяжко давящая на парней, словно огромный мешок гвоздей, взваленный им на плечи. Луи пытается переварить то, что он только что услышал, не понимая, правда это, или у него активно разыгралось воображение. Он никогда бы не подумал, что Стайлс когда-нибудь может сболтнуть что-нибудь хотя бы немного похожее на это. В то же время и кудрявый удивлялся тому, что все-таки сказал это. Нет, он не сожалел, он просто был удивлен, что впервые за столько лет смог сказать что-то из того, что на самом деле хотел. Он уже во второй раз убеждался, что рядом с этим "Стивом" чувствует себя каким-то свободным, чувствующим, живым, в конце концов. Да, шляться с футболистами по переулкам ночами и запихивать неудачников в мусорные баки было действительно необычно и весело, но только первые несколько раз. Спустя какое-то время Гарри уяснил для себя, что это не его. Он не должен быть таким, но выбора не оставалось. Он уже заблудился, утонул в стереотипах. Ему не выбраться, и он знает это, но рядом с этим голубоглазым парнем, все вокруг будто бы исчезает, уходит на второй план, превращаясь во что-то ненужное и совершенно незначительное, словно это не жизнь, а лишь ее кривоватый набросок. И во всем мире остаются только они в этой маленькой машине на двоих человек. Не больше, не меньше. Парень напротив - такой лохматый и неординарный, с открытым искренним взглядом, с игривым разрезом глаз, невероятно красивым носом и восхитительными губами, которые, словно намагниченные, притягивают к себе все ближе и ближе с каждой минутой. И вот оба уже дышат друг другу в лицо. Их мысли, казалось, смешались воедино вместе с шумным прерывистым дыханием. Это мгновение должно быть отдано только им: двум, потерявшимся в странных видениях подросткам. Они считают друг друга свободными и живущими тогда, как оба и сидят в клетках, крепко запертых на ключ, местонахождение которого неизвестно ни единому из них. Гарри осторожно тянется к Луи, накрывая его губы своими и целуя так нежно, невесомо, словно трепетные крылья бабочки, что могут порваться от любого неверного прикосновения. Луи лишь приоткрывает рот, пока не отвечая, но он уже полностью захвачен в плен, понимая, что выхода назад уже не будет, но всем плевать. Сейчас есть только они вдвоем, и никто не смеет отнимать у них это мгновение. Пусть, конечно, первый и последний раз, но будет жестоко, если их лишат даже этого. Стайлс продолжает свой ненапористый поцелуй, даже не пытаясь зайти дальше. И лишь когда Луи неожиданно захватывает его верхнюю губу, слегка прикусывая, Гарри понимает, как долго он ждал именно его. Ему все мало, но он боится сделать что-нибудь не так, чтобы не спугнуть. Луи же уже перешел к нижней губе, робко целуя и так же покусывая, на этот раз ощущая соленость крови во рту. Потерявшись в ощущениях, парень разжимает зубы, позволяя Гарри полностью завладеть ситуацией, а тот этого никак не упустит. Поцелуй получается более настойчивым, заставляя Томлинсона издать приглушенный стон прямо в губы парня напротив, и это не обходит внимание Стайлса, который уже во всю хозяйничал в чужой ротовой полости, оглаживая языком все, что только можно и нельзя, пересчитывая каждый зуб и не забывая лишний раз переплестись с горячим языком, что был менее активен во всей этой ситуации, но также охотно отвечал на прикосновения. Они долго целовались, заполняя салон автомобиля влажными всхлипами и тяжелым дыханием. Когда воздуха уже практически не осталось, парни нехотя отрываются друг от друга, расслаблено сталкиваясь лбами и ни на секунду не прерывая зрительного контакта. Одновременно потянувшись руками, они обвивают друг друга за шею, понимая, насколько им необходимо сейчас это тепло. Словно ингалятор человеку, болеющему астмой. Он живет и может обходиться без него, но лишь до первого приступа. Он задохнется без препарата, сколько бы воздуха вокруг в тот момент ни было. Это неизбежно. — Так ты дашь мне свой номер? — тихо, почти шепчет Гарри, боясь нарушать эту приятную тишь, перебиваемую лишь тихим сбившимся дыханием, хотя никому уже не разобрать, чье оно. Луи только закрывает глаза и медленно кивает, не понимая, сон ли это, или он просто умер? Он никогда не был сторонником нежных поцелуев, но сегодня он обязательно занесет это в список своих предпочтений. Томлинсон улыбается, неожиданно касаясь Стайлса, отчего тот вздрагивает и переводит взгляд на скользящую по его бедру руку. Луи продвигается вверх по шву, будто бы нарочно проводя рукой там, где не следовало бы, и, подцепив из кармана телефон, неохотно, но быстро отстраняется от парня, начиная разыскивать в аппарате "записную книжку". Гарри выдавливает недовольный стон и плюхается в кресло, вслушиваясь в кликанье телефона по правую руку. — Все, — отрезает Луи, протягивая парню мобильный. — Записал как "Стиви". Тот запихивает телефон обратно в карман и нажимает кнопку на дверце, после чего раздается короткий щелчок, извещающий о том, что Луи может спокойно покинуть автомобиль, что он и делает. Гарри лишь растерянно наблюдает за действиями парня через зеркало заднего вида. Луи достает из багажника два огромных белых пакета и захлопывает дверцу. Челка спадает ему на лицо, но тот быстро зачесывает ее назад, не давая парню времени на раздумья по этому поводу. Он вытаскивает пакеты на тротуар и, устало улыбаясь, машет рукой. Конечно же, он не уйдет, пока Гарри не уедет. И не потому, что это так принципиально важно, а потому, что было бы немного, но странно, если бы парень, обитающий в семнадцатом доме, вдруг зашагал к другому. Соврал - ври до конца. — Слушай, — начинает Стайлс, опустив окно и перекинувшись через сидение, чтобы Луи мог его видеть, — может, тебе все-таки помочь с пакетами? — Ты издеваешься? — переместив вес на левую ногу и скрестив руки на груди, с еле заметной издевкой в голосе выдает Луи. Если бы 17-ый дом был действительно его, это выглядело поистине странно. В смысле, для Гарри это так и выглядело, ведь Томлинсон стоял практически на пороге "своего" дома, а Стайлс предлагал ему помочь. Это больше похоже на шутку. — Ну да, — усмехается кудрявый, широко улыбнувшись, — тогда до встречи. Я напишу тебе. Слышится шум мотора, и машина быстро движется с места, скрываясь за поворотом. Луи еще около трех минут стоит и смотрит куда-то в пустоту, просто не понимая, что вообще сейчас такое произошло. И с ним ли это вообще произошло? Может, это все-таки сон, и Дэйзи в этот раз просто не пришла, обидевшись на ту подушку? - Это вряд ли. Дэйзи никогда не обижается на брата. Возможно, слишком глупая, а может, слишком терпеливая. Томлинсон последний раз глубоко вздыхает и с кряхтением поднимает два пакета одновременно, мысленно благодаря Стайлса, что подбросил. И он не думает о том, что ему тяжело, или о том, как его все раздражает в такие моменты. Нет. В его голове мелькают мысли, касающиеся лишь того, что только что произошло между ним и парнем, однозначно пришедшем из женских журналов, ведь подобных ему, наверное, больше нигде нет. Да, в общем-то, и в журналах таких не было, нет и никогда не будет. Невзирая на то, что это немного не так, Луи все равно будет считать этот поцелуй самым первым и самым лучшим за все свои семнадцать лет... И как все-таки жаль, что когда Гарри решится отправить сообщение своему "Стиви", окажется, что Луи не вбил свой номер в телефон. Он создал совершенно пустой контакт без номера, поэтому сообщение с текстом: "Я все-таки нашел тебя" так и останется неотправленным.