«Не бойся биться с теми, кто сильней. Непобедимых не существует».
— Икер Касильяc
***
Грозный взгляд третьекурсника неотрывно прожигал мой затылок все оставшееся время до начала соревнований. Не сказать, что меня это радовало, однако я бы соврал, заявив, что мне абсолютно неприятно такое настойчивое внимание со стороны наверняка неслабого мага. В некотором роде это даже тешило мое самолюбие. Да, признаю, я полный неуч в вопросах колдовства и любых магических вещей в целом, но это не заставит меня оступиться и стать проигравшим в нашем негласном соперничестве. Я никогда не терпел унижения в свой адрес — отец учил, что задиристых уродов всегда надо воспитывать с юношества, иначе всю Россию ждет адская катастрофа во главе с быдловатыми гопниками и бандитами на дырявых запорожцах. Он, конечно, любил смотреть «Морских дьяволов» на канале НТВ и прочий отечественный кинематограф, но и в этих его словах с самого детства я чувствовал львиную долю правды. Кто знает, может и Себастьян на самом деле является не таким плохим человеком, как я о нем думаю. Все же иногда первое впечатление бывает очень обманчиво. Иногда, если сбить с человека ненужную спесь, он открывается совсем с иной стороны. Так ли это? Ректор и деканы, руководящие мероприятием, раздали каждому из присутствующих студентов-первогодок по листовке. Нам всем выделили немного времени на подробное изучение и попросили собраться у стационарного портала в порядке очереди. Я же развернул сложенный пополам листик влажными от волнения руками и начал читать:«Somnum Tumultus» — артефакт, помогающий использовать хозяину ментальную магию без потери маны, а именно, мысленно проникать в чужие сны.
P.S. Разрешается использование только на студентах учебного заведения АМИ для практики установки ментальных блоков!
Если студент, использующий артефакт, попробует вторгнуться в сны преподавателя или любого другого должностного лица АМИ, тут же будет строго наказан ректором Академии!
Подсказка: болотные сирены обычно используют «Somnum Tumultus» для заманивания спящих путников в глубину леса.
Заполучив жертву в свои руки, они топят мужчин и приносят их мифическому лесному богу в качестве ритуального угощения.
С рисунка, изображенного на листовке, смотрели старые карманные часы. Такие в нашем мире модно было носить в Англии девятнадцатого века, нежели сейчас. Часы отличались от обычных лишь тем, что никаких нумераций или штриховых обозначений там не наблюдалось. Стрелки, казалось, пытались заполнить пустой циферблат, однако определить время по ним не представлялось возможным. Я чуть поёжился от информации про сирен и начал искать глазами друзей, чтобы получить хоть какую-нибудь поддержку со стороны. Мне жизненно необходимо поделиться только что возникшими мыслями. Высокого и широкого Вернона было видно издалека, а значит, рядом с ним где-то прятался мой маленький лучший друг. Быстро окинув взглядом портал и толпу смятенных первокурсников, стоявших в очереди на вход в иное измерение, я решил, что могу позволить себе еще немного пообщаться с товарищами и подойти на испытание одним из последних. — Ну что там? Давай рассказывай. Не томи! Какой артефакт достался? Касу, как всегда, невыносимо было стоять на одном месте. Казалось, еще секунда, и он бы, взорвавшись от нетерпения, сдувающимся шариком взлетел в небо. Я решил не проверять терпение друга на прочность и выложил все как на духу. Реакция последовала неоднозначная: — Ничего себе, Марк, тебе попался очень интересный артефакт! За деньги такой в обычной лавке не купишь. Найдешь его — не потеряй! Если Вернон и был действительно рад за меня, то слова Каса, наоборот, заставили тело невольно вздрогнуть. Его большие, почти оленьи глаза смотрели на меня немного грустно и даже взволнованно. — Марк, я, конечно, ни разу не сталкивался с болотными сиренами, но много о них читал и слышал на лекциях. Считается, что сирены заманивают неосторожных бедолаг песнями. А вот про сон я никогда и ничего не слышал. Хотя, может, это зависит от местности их обитания? Все-таки морская флора сильно отличается от наших топей. В любом случае, я думаю, тебе нужно быть предельно осторожным с ними. Если этот артефакт все же является их единственной приманкой для людей, они ни за что не отдадут его просто так! Действительно, если бы они могли петь так же, как и морские сирены, возможно, я бы смог обменять артефакт на какую-либо другую вещь. Однако с ожидаемым раскладом вряд ли сегодня все пройдет без происшествий. Нужен план! — Портал скоро закроется! Просьба всем оставшимся студентам подойти для перемещения! Стоило поторопиться. Думаю, мало кто будет ждать меня одного. Кас с Верноном пожелали мне удачи, и я стремглав кинулся занимать место одним из последних в линии учащихся. Красноголового ублюдка давно не было видно. Наверное, он уже переместился на место испытания, чтобы следить за всем изнутри. Ну конечно! Именно третьекурсники традиционно являлись организаторами посвящения, а значит, и контролировать все происходящее предстояло им же. Когда профессор закончил инструктировать меня по правилам испытания, и я уже был готов ступить в свой первый в жизни портал, как из стоящей поодаль толпы послышалось: — Огонь, Марк! Сирены боятся огня! Только я хотел обернуться на знакомый голос, как меня тут же засосала переливающаяся фиолетовым светом арка.***
Зажмуренные глаза мигом перестали ощущать раздражение от слепящего света, а в ноздри ударил насыщенный запах хвои — прямо как у ароматных свечей из магазина бытовой химии рядом с моим домом. Я простоял неподвижно еще несколько секунд, как бы привыкая к новой обстановке, а затем, все же осмелившись, решил как следует осмотреть местность. В свободные от одежды шею и лицо нежно подул прохладный ночной ветерок — как это бывает летом. Погода в лесу, казалось, слишком сильно отличалась от той, что провожала студентов на территории Академии. Там уже почти зимний воздух буквально промораживал тело насквозь, заставляя учеников зябнуть и покрываться тысячью мелких мурашек. Здесь же не было ни единого намека на приближающиеся холода — что несомненно настораживало. Я решил не терять времени и начал двигаться в глубь темнеющей чащи. Беря во внимание отсутствие у меня каких-либо знаний об этом лесе и расположении в нем так называемых болотных сирен, просто идти напрямик было не самым плохим планом из возможных. Авось и наткнусь на хвостатых. Тут где-то в метрах двадцати послышался человеческий крик. Это сработало, как взорвавшаяся петарда, и ноги, двигаясь быстрее собственного сознания, уже неслись как можно дальше от раздирающего вопля. Пробежав полкилометра и поставив, скорее всего, новый рекорд в книге Гиннесса, я дал себе немного отдышаться. Вокруг опять не было ни души, а воздух заполнился запахом торфа и сырости. Пытаясь не издавать ни звука и обильно покрываясь испариной холодного пота, я поплелся куда-то вправо. Надо было срочно что-то придумать. Не мог же я плутать в темноте все оставшееся до конца время. Луна освещала путь не слишком ярко, так как весь обзор наверху был почти полностью поглощён густыми кронами вековых деревьев. Паника проникала в мозг все глубже и глубже, грозясь выесть его изнутри. Думай, Марк, думай! Как определить местоположение болота в лесу? Я пытался вспомнить все уроки ОБЖ из младших классов, на которых только и делал, что рисовал в тетрадке пиксельного Пикачу. Бинго! Торф! Здесь стоял стойкий торфяной смрад! Болото уже где-то совсем рядом — надо лишь идти на этот запах! В кустах опять что-то шевельнулось, но мне было совсем не до этого. Я в ускоренном темпе начал нюхать весь воздух вокруг, как сошедший с ума Жан-Батист из фильма «Парфюмер». Глаза судорожно бегали из стороны в сторону, пытаясь выхватить из кромешной темноты хоть малое очертание водной глади, а я все продолжал идти дальше в лес. По ощущениям прошло уже часа четыре, как я в поисках бродил, петляя меж громадных сосен и елей. Глаза начали понемногу слипаться, и я присел под ближайшее дерево, облокотившись на хоть и крепкий, но шершавый ствол. — Ладно уж, передохну пару минут. Все равно прогресса пока никакого не наблюдается. Я специально сказал это вслух, чтобы хоть как-то разбавить полную тишину и убедиться, что я все еще не потерял способность говорить. Прикрыв уставшие веки, решил подумать о хорошем. Вспомнил родной двор с сиренью у подъезда хрущевки, бурчащую себе что-то под нос на кухне маму, добрый взгляд отца, нежно улыбающегося в ответ на глупые пакости Арона… — Марк! Кто-то звал меня нежным девичьим голосом. — Марк! Марк! Мы ждем тебя! Скорее! Было ощущение, что я плыву, или иду, или может даже лечу, не касаясь поверхности земли. Это ощущалось так здорово! Хотелось, чтобы я навсегда остался в этом волшебном состоянии. Кончики пальцев ног коснулись чего-то жидкого, будто погружались в желе. И тут я вспомнил. Цитирую: «Болотные сирены обычно используют "Somnum Tumultus" для заманивания спящих путников в глубину леса. Заполучив жертву в свои руки, они топят мужчин и приносят их мифическому лесному богу в качестве ритуального угощения»; «Огонь, Марк! Сирены боятся огня!». Я моментально распахнул спящие глаза. В пяти сантиметрах от моего лица стояла молодая и красивая девушка. Лицом она была похожа на ангела, однако, посмотрев чуть ниже подбородка красотки, я не увидел ничего из одежды — лишь оголенную бледную грудь с пудро-розовыми сосками и серебристую чешую возле пупка, уходящую ниже в водную пучину. Меня в который раз за день пробрала дрожь от осознания своего несчастья, и я, заранее пугаясь того, что меня ждет дальше, посмотрел на лицо сирены. Она мне искренне улыбнулась — и тут же ее идеально ровные очертания начали превращаться в нечто безобразное и по-настоящему ужасное. Сладкий рот теперь был полон гнилых и острых старческих зубов, окольцованные синими венами глаза налились кровью, а упругая и нежная некогда кожа напоминала своим видом один опухший гнойный фурункул. Я заорал что было сил: — Ignis impetus! Однако ничего не произошло. Огненные искры не появлялись. Еще раз! — Ignis impetus! И опять ничего! Я не мог сдвинуться с места, дергаясь и застревая в трясине еще больше. А лицо монстра приближалось все ближе и ближе к моему, так и норовя откусить лакомый кусочек свежей человечинки, а потом утопить в грязном торфяном болоте. Уже почти потеряв всю надежду и вложив последние силы в свои слова, я снова произнес: — Ignis impetus! И пальцы, наконец, окрасило долгожданными багровыми вспышками. В этот раз заклинание получилось намного сильнее, чем в общежитии, и осветило весь берег, прогоняя далеко в чащу саму сирену и ее не менее смертельно красивых сестер. Я облегченно выдохнул и стал медленно выбираться из болота, которое затянуло меня уже по колено. С сиренами справился, а из тины так и не выберусь… Здорово, Марк Саныч! Тебе, как всегда, несказанно везет! Голова гудела, и я чувствовал, что скоро сам, без помощи каких-либо чудовищ, упаду лицом прямо в изумрудные кувшинки, как послышалось: — Да, признаюсь, ты меня хорошенько удивил. Не думал, что ты сможешь прогнать всех местных сирен. Наверно, зря я тебя недооценивал. Прости за это. Себастьян вышел к самому берегу топей и, казалось, говорил совершенно беззлобно. Однако сейчас мне было совершенно все равно — я просто хотел упасть и никогда больше не вставать. — Эй, эй, эй! Погоди! Я уже было начал проваливаться глубже, как высокий старшекурсник подхватил меня под мышки и резко дернул в свою сторону. Вот так, как и в прошлый раз, мы снова оказались тесно лежащими друг на друге. — Давай! Не время спать! Ты же не забыл, что артефакт все еще ждет тебя не дождется? Быстрее забирай его и пойдем. Я провожу тебя к выходу из леса. В качестве извинения. Старые часы висели на ветви одного из деревьев. Видимо, сирены были слишком уверены в собственной непобедимости, раз не стали прятать свое главное сокровище. Я забрал медный потертый артефакт и надел цепочку себе на шею. — Спасибо, Себастьян. Ты мне очень помог. В этот раз говорил со всей искренностью. Если бы не он, скорее всего, мне бы действительно не удалось выбраться из болотной трясины. Кажется, мои слова смутили мужчину, и он повернулся спиной, мило скрывая нахлынувший румянец. Интересно. Оказывается, даже Себастьян в какие-то моменты может быть милым. — Хватит говорить чепуху! Пошли уже! Он схватил меня за локоть, и мы побежали прочь с топей, навстречу розовеющему с востока рассвету.