Улица роз

      Джено в очередной раз влетел в комнату, хватая на ходу свою сумку, накидывая куртку на плечи, швыряя кредитную карту на кровать. За ужином отец сказал, что Джено переведётся на юриста, тоном, не терпящим возражений, давая понять, что процесс запущен и его уже не остановить.       — Для моего бизнеса будет полезнее, если в мире будет на одного архитектора меньше, и на одного юриста больше.       Джено хотел что-то возразить про отлично оконченный второй курс, про успешность его проекта в студенческом конструкторском бюро, но вместо этого воткнул стальные палочки в столешницу и выбежал из-за стола под строгое отцовское:       — Джено! Я всё решил!       Он не его собственность, он не будет продолжать его дело, ему плевать, что те, кто в курсе, относятся к нему, как к наследному принцу синтетической империи, а те кто не в курсе, как к наследнику крупной консалтинговой корпорации. Джено привычно дёрнул раму, выскальзывая на крышу. Он был уверен, что отец отпустил бы его, даже если бы он вышел через центральный вход, но возможность ткнуть в отца своеволием даже в этом вопросе, давала призрачное ощущение власти над собственной жизнью. Он перебрался по скользкой черепице вдоль окон, спрыгнул на гараж, затем на небольшую хозяйственную пристройку, после мягко скатываясь по пологой крыше на сырую землю.       — Ой, блин! Испугал! — возле гаража стоял дядя Джонни, — Опять побежал?       — Ага, — кивнул Джено, намереваясь перемахнуть через зелёную изгородь.       — Погоди! У тебя есть зажигалка? Моя сдохла, — он потряс золотистым прямоугольником и с грустной улыбкой развёл руками.       Джено закатил глаза, но всё же вернулся к другу отца, на ходу доставая грошовую зажигалку. Джонни прикурил, с наслаждением выдохнул и посмотрел на протянутую к нему ладонь.       — Вечно меня твоя мать на улицу курить гонит. Ты, кстати, знаешь, что курить вредно?       — Пф, — Джено закатил глаза, — а кто меня сигаретами снабжал, когда в магазине продавать отказывались?       — Так я тебе качественные подбрасывал, а не то дерьмо, что ты купил бы в ближайшей лавке, — пожал плечами Джонни.       — В нашем районе нет «лавок», — Джено взял слово пальцами в кавычки, — только элитные веган-эко-фуд-клубы.       — Там такого не продают, — он посмотрел на сигарету, зажатую между пальцами.       — Отдай зажигалку, я спешу, — Джено настойчивей помахал ладонью.       — Я у тебя её покупаю, — фыркнул Джонни, вкладывая в руки крестника рулон скатанных купюр.       — Она дешевле стоит…       — Цена определяется потребностью покупателя. Мне очень нужна твоя зажигалка, поэтому я оценил её во столько, — Джонни выдохнул горькие клубы в лицо парня. — А вообще, ты прав, возьми вот, — он вытащил из рулона пару купюр, оставляя их в ладони Джено. — И вот, на память, — в руки парня легла тяжёлая зажигалка с выгравированными буквами ДС.       — Но она ведь дорогущая! — попытался было возразить Джено, но Джонни закинул её в расстёгнутый карман куртки.       — Ты мне дороже, малыш, — он взъерошил волосы парня и дал шутливый подзатыльник, — если сбегаешь из дома, так хоть беги быстрей!       Джено отсалютовал крёстному и перемахнул через ограду, направляясь к внешнему забору, туда, где раскидистое дерево свешивало через него толстую ветку.       Он бесцельно шёл по улице, когда на телефон пришло сообщение. Надеюсь ты просто задерживаешься, а не забыл про день рождения Хёка.       Чёрт! Он ударил себя по лбу, раздумывая, не будет ли странным завалиться в гости к главному тусовщику их компании золотых деток в спортивном костюме. Хоть и Диор, но всё же спортивки. Да и подарка у него с собой не было. Плевать. Если сегодня ему где-то бесплатно нальют, то он готов туда и в костюме уборщика завалиться.       Как он и предполагал, всем было плевать, только Ченле окинул его оценивающим взглядом, закидывая руку на плечо.       — Сразу с тренировки?       — Ага, — кивнул он в ответ, утягивая со стола чистый бокал и наливая в него шампанское.       Такой выпендрёжник как Донхёк, никогда не пил пива, и хоть Джено знал, что через пару часов в ход пойдёт бар отца именниника, укатившего неизвестно куда с очередной секретаршей, сейчас он вынужден был довольствоваться шипучкой. Хоть и дорогущей, но шипучкой.       — Джено! Зайка! Ты всё-таки пришёл! — пьянющий Донхёк повис на шее парня.       — И я рад тебя видеть, с днём рождения, — Джено попытался отцепить от себя чужие горячие руки, но Ли прижался лишь крепче, обдавая шею нетрезвым дыханием.       — Зайка, а что ты мне принёс?       Донхёк улыбался так широко, что Джено, кажется, видел его зубы мудрости, которой в парне не было ни на грамм.       — Прости, я сразу с тренировки, не успел заскочить за ним домой.       — Ах ты негодник! Тогда ты будешь моим подарком, — Донхёк, зажмурившись, потянулся губами к Джено, что с брезгливым выражением попытался отстраниться.       — Насчёт подарков! — воскликнул Ченле, оттягивая друга в сторону, — Хёк, я тебе приготовил кое-что особенное.       — Леле, детка, ты ж моя радость! — Донхёк переключил своё внимание на него.       — Радость твоя сегодня буду не я, а… Тин-Тин! — Ченле радостно раскинул руки, словно сказал что-то невероятно прекрасное.       Джено понадеялся, что ослышался, что это глупое совпадение, но на пороге зала, забитого людьми, появился недавний знакомый. Донхёк запищал от восторга, словно увидел какую-то знаменитость. Джено же смотрел на парня в обтягивающих брюках и кружевной чёрной рубашке, думая, что он как-то слишком мало выпил для такого.       — Ченле, как тебе удалось? Он ведь принимает только у себя и мест никогда нет! — в пьяном голосе именинника звучала неподдельная радость.       — А это… массажист? — с некоторой надеждой в голосе Джено обратился к Ченле.       — Пф-ф-ф! — парня даже скрутило от смеха, — Массажист! Можно и так сказать! Аха-ха-ха! — Ченле утирал слёзы, проступившие от смеха.       Донхёк тем временем растолкал всех, схватил Тин-Тина за руку и протащил сквозь толпу обратно к Джено и Ченле.       — Привет, — сегодня Тин-Тин выглядел иначе, макияж ярче, голос тише, движения тягучие, а глаза блестят, — Донхёк? — тот в свою очередь кивнул, едва не капая слюной на пол, пока смотрел на парня, — С днём рождения, господин Ли, сегодня я в Вашем распоряжении с некоторыми оговорками.       — И ты сделаешь всё, что я захочу?       — Всё, что не принесёт вреда и доставит удовольствие Вам или мне, — Тин-Тин кивнул, опуская взгляд в пол, расстёгивая верхнюю пуговицу на рубашке.       Джено был заворожен тем, как всё это выглядело одновременно невинно и вульгарно. Тин-Тин весь словно состоял из контрастов: светлая кожа и чёрная ткань, невинные взгляды и распутные слова, он был словно солёная карамель в сладком мороженом. Такой непривычный и необычный, выбивающийся из привычного мира Джено, что сплошь состоял из людей и событий приглушённых оттенков, словно на картинку его жизни наложили фильтр, понизив яркость.       Донхёк, пошатываясь, увёл Тин-Тина куда-то в сторону спален, а Джено всё стоял, пытаясь понять, что же его так потрясло. Ну проститутка, ну бывает, он не раз видел сомнительных парней и девушек, уходящих из чужих спален, вот только те всегда пытались скрыться, съёжиться, чтобы никто кроме клиента их не увидел, не запомнил, и не окликнул потом в обычной жизни. Тин-Тин, наоборот, гордо стоял перед чужими людьми, всем своим видом заявляя, кем он является, он не стеснялся и даже гордился, как показалось Джено за те минуты, что он его видел. Свободный от чужого мнения и предрассудков. Свободный.       — Да что с тобой?! — Ченле снова толкнул Джено в плечо, пытаясь вывести из задумчивости.       — Что? Да нет, всё в порядке…       — Надо было и тебе девочку подарить, а то ты какой-то напряжённый, — фыркнул Ченле, отпивая из своего бокала, — фу, бесит это шампанское, пойду в кабинет прокурора Ли, достану что-нибудь стоящее из бара. Тебе принести?       — Да пошли уж вместе, бесит эта толкотня, — Джено окинул презрительным взглядом парочку, что не замечая никого вокруг, тёрлась друг о друга рядом с ним.       Джено всегда забавляла та граница, что отделяла на вечеринках Донхёка всеобщую разнузданность от спокойствия личных комнат. В пределах зала, кухни и туалетов первого этажа можно было творить что угодно, но на первой ступеньке лестницы, ведущей наверх, лежала Библия и уголовный кодекс, и все знали, что дальше соваться нельзя, дальше личные владения, вторжение в которые жестоко каралось. Ченле и Джено входили в узкий круг избранных, кому был разрешён проход.       Кабинет главного прокурора Ли походил больше на библиотеку, чем на рабочую зону, но парней интересовали вовсе не книги, а огромная коллекция разномастных бутылок, которой позавидовал бы самый дорогой бар в их районе.       — Виски, скотч, джин? — Ченле внимательно рассматривал этикетки.       — Ром, — сделал свой заказ Джено и плюхнулся на кушетку, вытягивая ноги, — если в холодильнике есть кола и лёд, то я буду счастлив, господин бармен.       — У тебя не хватит никаких денег на мои чаевые, — рассмеялся Ченле, когда дверь внезапно распахнулась и в кабинет ввалился красный, как рак, Донхёк, вслед за которым не спеша вошёл Тин-Тин.       Ли, шатаясь, добрёл до кушетки и завалился прямо на ноги Джено, что зашипел, втягивая в себя воздух.       — Это позор, — Донхёк закрыл лицо ладонями и улёгся на Джено, обдавая его парами алкоголя. — Я нажрался, как скотина, у меня даже не встаёт!       — Господин Ли, я нередко сталкиваюсь с подобным, не переживайте. Я мог бы устроить для Вас представление, или ограничиться эротическим массажем, но сейчас Ваша общая чувствительность снижена, это нормальная реакция организма на алкоголь. Шампанское — коварный напиток…       — Это всё ты виноват! — Донхёк махнул рукой в сторону Ченле, стоящего возле бара с двумя стаканами ром-колы, — Мог и предупредить, чтобы я не накидывался! Сам теперь трахайся со своим подарочком, чего уж пропадать добру… — Донхёк ещё больше расстянулся на Джено, который застыл от этих слов.       Он хорошо знал тех людей, что считались его друзьями, но всё равно был шокирован той небрежностью, с которой Ли распоряжался другим человеком, что молча стоял в комнате, словно какой-то предмет мебели. Ему хотелось надавать Донхёку пощёчин, встряхнуть мягко улыбающегося Тин-Тина за плечи, и разораться на весь этаж, что так делать нельзя, что это ненормально, но почему-то он оставался на кушетке, пригвождённый к ней горячим телом друга.       — Ты уж, прости, Хёк, но я со шлюхами не трахаюсь, насколько элитными бы они не были, — Ченле, не обращая внимания на стоящего рядом парня, подошёл к ним, протягивая Джено стакан.       — Но надо же, чтобы кто-то его отымел, зря что ли приехал? — фыркнул Донхёк, утыкаясь носом в шею похолодевшего Джено, разом опрокидывающего в себя алкоголь, чтобы хоть как-то размыть свои моральные установки.       Ченле снова отрицательно помотал головой, отчего Донхёк со стоном уронил голову обратно на грудь Джено. Ли чувствовал, что парень, прикрываясь выпитым, прижимается к нему больше чем надо, растекаясь, расслабляясь и опутывая.       — Жаль, что Джено у нас по девочкам… Мне что? Просто отослать его?! — Ли воскликнул так отчаянно, словно решал вопрос, влияющий на человечество в целом, потом замер и просиял, — Придумал! — Донхёк даже сполз с кушетки, усаживаясь на пол, глядя на всех снизу вверх, — Я его перепродам!       — В смысле? — нахмурился Джено.       — Устрою благотворительный аукцион для гостей, приз — час с самим Тин-Тином, или сколько там осталось? — он взглянул на парня, кивнувшего в ответ, — Что получу — может пропью, может правда пущу на благотворительность…       Джено чувствовал, как кровь разгоняет алкоголь по организму, ударяя в голову, но дикость ситуации для него не притуплялась ни на миг.       — Твоё право, — пожал плечами Ченле, а Тин-Тин снова кивнул, подтверждая его слова.       — Интересно, кто даст больше и что именно, — хихикнул Донхёк, вставая на ноги, утаскивая Тин-Тина вслед за собой, прочь из комнаты.       — Хёк! — внезапно окликнул его Джено, останавливая возле самой двери. Парень обернулся и вопросительно взглянул на Ли, — Продай его мне…       Джено вдруг показалось, что если Тин-Тин выйдет за эту дверь, то в его душе будет уничтожено ещё что-то человеческое, нормальное, а так он сможет остаться здесь, переждать час, и уйти человеком, а не товаром.       — На что ты его купишь? Ты ведь даже подарок мне не принёс, а чеки и обещания я не принимаю, — Донхёк, сомневаясь, посмотрел на Джено.       — Я… Я… — парень засунул руку в карман, судорожно соображая, что он может предложить другу в обмен на человека, смотрящего на него нечитаемым взглядом. Пальцы наткнулись на прохладный металлический корпус, — Зажигалка! — Джено вскинул вверх руку с зажатым между пальцами золотистым прямоугольником.       — Нахрена мне твоя зажигалка? — фыркнул Донхёк, — Я ведь даже не курю…       — Она не моя, — выпалил Джено, опасаясь, что ещё немного, и Ли выведет Тин-Тина из кабинета, — точнее теперь моя, принадлежала дяде.       Донхёк замер, словно вкопанный.       — Дяде?       — Да, — Джено знал, как тот действовал на Донхёка.       Да в принципе, все в их окружении знали, что Ли Донхёк, привыкший получать всё, что ему заблагорассудится, однажды не сумел заполучить Со Ёнхо, серьёзного адвоката, что часто противостоял прокурору Ли в его разборках с организованной преступностью. Джено не был уверен, было ли дело в том, что Со был врагом отца, или в том, что Джонни был действительно привлекательным мужчиной, но факт оставался фактом: Донхёк до безобразия был заинтересован в его крёстном.       — Докажи, — Донхёк слишком быстро кинулся в сторону зажигалки, путаясь в собственных ногах, расстягиваясь в полный рост на ковре.       Джено повернул зажигалку так, что выгравированные инициалы теперь смотрели на Ли, протягиващего к ним руку.       — Ну как? — Джено сомкнул ладонь, пряча в ней металл, согретый его руками.       — Забирай его, — Донхёк всё-таки поднялся и поочерёдно разжал пальцы Джено, выхватывая из его ладоней зажигалку, тут же убегая из комнаты на заплетающихся ногах.       — Я, пожалуй, тоже пойду, — Ченле обошёл Тин-Тина и прикрыл за собой дверь, напоследок одарив Джено заинтригованным взглядом.