Цепи

Я засмотрелся в окно. На улице была практически кромешная тьма, лишь какой-то слабый огонек фонаря по правому краю лишал меня иллюзии пустынного и заброшенного города. Тихий шорох рядом вывел меня из состояния прострации, и я перевел свой взгляд на Юту, сидящего рядом со мной. Он пытался рассортировать ворох фактически непонятных мне бумаг, лежащих на столе перед нами, и, делая какие-то только ему ясные заметки, складывал их в стопки. - Может быть кофе? - голос мой был сиплым, а переносица уже устала от очков, которые я поспешил снять, растирая пальцами кожу. Уке лишь устало вздохнул, отвлекаясь на время от бумаг, и перевел на меня взгляд. - Езжай лучше домой, - усталая улыбка коснулась его губ. Я не удержался и все-таки положил свою тяжелую от мыслей голову ему на плечо, снизу любуясь лицом барабанщика. - Нет, - мои губы растянулись в довольную улыбку, когда его пальцы убрали волосы с моего лица. Рядом с Ютой у меня всегда возникало чувство тепла и уюта, даже в такие рабочие моменты от одного лишь прикосновения. – Как всегда горячий? – я спросил, чтобы оттянуть момент, когда придется встать и уйти. - Верно, - темные ресницы прикрылись, а я поднялся с места и поспешил к выходу. Темные коридоры здания были окутаны желтым свечением ламп; все вокруг, кажется, совсем вымерло и действительно напоминало кадр из фильмов о конце света, но если открыть окно, звуки города наполнили бы помещение. Мне не хотелось покидать Ютаку, но стонущая боль в мышцах от долгого сидения заставила меня пройтись. Воистину удивительно, как у него хватает терпения. Я взял привычку каждый раз задерживаться в студии, если знал, что у него есть еще ворох дел, и сидеть около или работать в студии вместе с ним до тех пор, пока он не расправится с делами. Наше общее смущение в первое время просто висело в воздухе, из-за чего ни он, ни я не могли еще несколько часов полностью погрузиться в работу. Неловкие диалоги во время наших перерывов или моя порывистая нежность: мы словно заново знакомились, узнавали друг друга, будто между нами и не было той ночи. Два человека, напуганные своими же чувствами. Воспоминания о том, как он коснулся меня второй раз, до сих пор согревает сердце. Присев на стол и вглядываясь в монитор, я изучал расположение эффектов на своем педалборде. Кажется, все было как надо, но в действительности мне что-то не нравилось. Я двигал и менял его местоположение на столе, пытаясь сопоставить изображение на мониторе с действительностью, как вдруг за моей спиной возник Ютака. Он положил свой подбородок на мое плечо, а карие глаза, поблескивая в темноте, с интересом изучали, что я делаю. - Не получается? – с искренним интересом спросил он. - Хм, вроде того, - я попытался изобразить задумчивость, что, мне кажется, удалось, но сердце все равно сбивалось при таком непосредственном контакте с лидером. С того момента в его квартире между нами почти не было ничего, кроме некрепких объятий на прощание, которые всегда сопровождались неловкостью. А еще более редким был телесный контакт, когда я склонялся над ним или он вот так подходил ко мне во время работы. Мы притирались друг к другу прежде всего характерами, словно не было всех этих лет работы вместе: темы, которые всплывали в разговорах между работой, давали больше информации, чем они. Я узнавал, чем Ютака дышит и чем живет: что ему нравится готовить лишь при наличии большого свободного времени, что он хочет съездить в Европу, что ему нравятся памятники истории и что по ночам он иногда просыпается, потому что у него сводит руки или ноги. Все эти бытовые мелочи, всплывавшие в простых разговорах, делали нашу связь крепче и теснее. Это были уже не цепи, которые сковывали меня, погребали меня под своей невыносимой тяжестью. Это была еще пока тонкая, но все же нить, которая укрепляла нашу связь. Я недовольно выдохнул и вновь посмотрел на экран, близоруко щурясь и склоняясь ближе. Мне не было видно, что за название у модели эффекта, которую я собирался поместить с правого края. Тень Ютаки упала на меня, и, не давая мне спросить, он мягко накрыл мои губы своими. Я ошеломленно замер. Сколько времени прошло с того нелепого случая? Месяц? А может быть полтора? Но Ютака вырвал меня из раздумий, ладонь бережно легла на мою щеку, поворачивая лицо к себе. В его действиях не было былой нерешительности. Его губы уверенно ловили мои, влажный бархатный язык скользил по нижней губе, словно пробуя на вкус. Я начал отвечать ему, осмелев, прихватывая губы и посасывая их, тесно прижав к себе за талию Юту, давая ему понять, что нуждаюсь в еще более близком телесном контакте. Он разорвал поцелуй и, не выдерживая этого бешеного ритма и спешно хватая ртом воздух, порывисто обнял меня. Наше шумное дыхание разрушало тишину, барабанщик в моих объятиях не пытался ни отстраниться, ни скинуть мою руку, а лишь прижимался ко мне и перебирал пряди моих волос. - Извини, - начал было он, пальцы все так же мягко касались волос. – Ты красивый, когда задумчивый, я не смог удержаться, – он выдохнул. Я сжал его крепче, и он поддался. «Я красивый», - единственное, что пронеслось тогда в голове. Осознание того, что я в его глазах могу быть привлекателен, разжигало надежду сильнее, чем прикосновения. После этого поцелуя, кажется, сам Ютака иногда не мог удержаться; вновь и вновь проверяя и испытывая свои эмоции, он целовал все продолжительнее, позволяя мне насладиться соприкосновением губ. Мы вели себя как подростки, пытаясь на опыте проверить и понять причины притяжения. Приглушенный свет ламп, шум работающего автомата... Я нажал «А4» на кнопках,понимая что это уже привычка. Я знаю, какое любит кофе Ютака: мои пальцы, мои нервные окончания это знают. И знаю это я не по случайности, а потому, что мы так тесно спаяны, что он даже и не догадывается. Полый Такашима Койю, когда-то в той, другой жизни решивший, что безответная любовь станет убежищем для его одиночества, сейчас держит в руках две жестяные банки. И он совершенно не одинок и несчастен, вовсе нет. Голоса ребят еще звучали на лестнице, а я следил взглядом за Ютакой. В очередной раз я словно невзначай задерживался, лениво разбирая провода, но все это было глупой фикцией, потому что кому-кому, а барабанщику было все ясно с одного моего поворота к его установке, и от одного взгляда карих глаз что-то внутри словно обжигало, заставляя вспомнить об инстинктах. От всего этого казалось, что репетиция прошла мимо меня, а в воспоминаниях остался лишь образ Юты. На меня даже не подействовали заключительные слова барабанщика, ставшие традицией после завершения прогона. Я только пытался лишний раз не поднимать взгляд на его лицо, но даже руки с напряженными уставшими мышцами и ладони с неизменными черными перчатками без пальцев заставляли меня сгорать от нетерпения. И вот, наконец-то, шумная компания, состоящая из трех людей и помощников, покинула помещение. Звук закрывшейся двери был для меня знаком к действию, и я обернулся на Юту, который, кажется, не замечая ничего, с головой погрузился в изучение чего-то в телефоне. Внимательный взгляд скользил по глянцевой поверхности, и только когда мои руки обхватили его за талию, а грудь прижалась к его спине, он невольно вздрогнул, поворачивая голову, выдернутый из своих мыслей. - Парни же только что ушли, - в словах был укор, но искорки в глазах барабанщика говорили о другом. - Вот именно. Парни наконец-то только что ушли, – тяжелый вздох, и я попытался упереться подбородком в родное плечо, но Ютака ловко развернулся, в одно мгновение оказываясь ко мне лицом. Теплые пальцы коснулись моих скул, убеждая встретиться взглядами. Горячие сухие губы прижались к моим искусанным, приятная ноющая боль отозвалась в нервах, когда шатен собственнически прикусил их. Жар наших прижавшихся тел, гипнотизирующий и распаляющий желание, движение языков, от которого у меня кружилась голова. Где-то на периферии сознания я уловил что-то, как сквозь сон, но не смог осознать, что произошло. Шумный, как варвар, вместе со сквозняком в комнату ворвался кто-то, и в тот же миг Ютака отстранился, встречаясь взглядом с ним. Еще не повернувшись, я почувствовал спиной прожигающий взгляд. - Какого...черта?! - Акира задыхался от возмущения, его руки непроизвольно сжимались в кулаки, и я это сразу же заметил. Гневный взгляд метался то на Ютаку, застывшего с выражением извинения на лице, то на меня. - Что это было?! - кажется, нервы басиста совсем начали сдавать, потому что тон, с которым он это сказал, был наполнен долей истерики. - То, что ты видел, - наверное, это жестоко, выбивать вот так из-под ног почву у лучшего друга и Ютаки, который надеется удержать свою маску благоразумного лидера, но чувство стыда от того, что я уличен словно за чем-то постыдным, подхлестнуло с невероятной силой говорить то, что думаю. - Блять, ну, конечно, я мог бы догадаться, - Сузуки язвительно хмыкнул и возвел глаза к потолку, всем видом демонстрируя презрение к нам двоим. Кажется, драммер позади меня готов был уже либо кинуться и вымаливать прощение, либо провалиться под землю, но я не собирался сдаваться. - Зачем пришел? – я сдерживался с трудом: мне искренне хотелось, чтобы он поскорее покинул помещение, потому что между нами повисло невыносимое напряжение. - Не беспокойтесь, - Акира стремительно пересек расстояние, приближаясь к дивану и схватил с него приставку. Движения его тела были резкими от едва сдерживаемой злобы. - Я уже ухожу, - издевательская улыбка его губ насторожила меня, я знал его досконально и понимал, что это может значит. - Не буду мешать вам, - он примирительно поднял руки ладонями вверх, сжимая в одной приставку, и все так же продолжая улыбаться. Повернувшись на каблуках, он почти покинул репетиционную, как вдруг резко повернулся, прожигая взглядом темных глаз. - Койю, может, и конченый, но от тебя, Уке, - он специально акцентировал обращение на имени, так что я почувствовал, как тот метнулся за моей спиной, но, не глядя, я остановил его, хватая за плечо, - я не ожидал, - почти родное лицо Акиры улыбнулось неприятным оскалом, когда он заметил мой жест. - Акира, выслушай! - голос Ютаки на самую долю дрожал, но он продолжал держаться, а я сильнее сжимал его плечо, пытаясь придать ему уверенности. - Заткнись, - Сузуки махнул рукой, разворачиваясь и уходя. Не чувствуя себя, я дернулся, в мгновение забыв про Ютаку. Я почти за шкирку схватил обладателя кожаной куртки, и, как только басист повернулся ко мне лицом, мой кулак прошелся по его скуле. Удар получился смазанным, но отчаянно сильным; фактически, я ударил его по уху. Но на щеке уже проступали тонкие линии кровавых полос, которые я оставил кольцами, что были на моих пальцах. Пораженный в первое мгновение Акира все еще продолжал держаться за мой локоть, за который он схватился скорее рефлекторно, чем намеренно. Прошло, наверное, несколько секунд, но они тянулись намного дольше. Из растерянного взгляд басиста вдруг стал осознанным, и я, пока мы стояли, вцепившись в друг друга, заметил, как желание мести наполнило его. - Педик, - он холоднокровно шипел мне прямо в лицо. Фоном послышались шаги в коридоре, а в следующий момент я попытался замахнуться, но кто-то схватил меня под руки, прижимая к себе и не оставляя возможности на сопротивление, и силой оттащил прочь. Дернувшись, я понял всю безнадежность этой затеи: Ютака, кажется, обладал силой титана. Кулак Акиры потревожил лишь воздух, позади него оказался неизвестно откуда появившийся Юу, тут же дернувший его на себя, и, схватив руки своими, прижал их к груди. Сквозь закрывавшие обзор растрепавшиеся волосы я видел, что согруппник безуспешно, как и я, пытался освободиться, но, даже несмотря на адреналин в крови, ему не удалось вырваться из упрямых рук Широямы, который даже не изменился в лице, оказавшись в этой непонятной ситуации. - Отпусти, - хрипел Акира, но гитарист лишь хмыкнул, глядя поверх моей головы, вероятно, обмениваясь многозначительными взглядами с Ютакой. Безмолвный разговор закончился тем, что Юу прикрыл свои кошачьи глаза и чуть склонил голову, будто соглашаясь в чем-то с барабанщиком. Я еще чувствовал на себе испепеляющий взгляд Сузуки, пока смотрел на брюнета, но сам же уже давно поддался воле Юты, который стальной кольцом смыкал ладони в замок на моей груди. - Отпусти, не маленький, – раздраженно рыкнул басист. - Отпущу, если пообещаешь, что сейчас развернешься и пойдешь домой, – невозмутимо возразил ему Широяма, на что Акира лишь фыркнул и расслабился в его руках, не пытаясь больше оттолкнуть чужие ладони, демонстрируя тем самым свою безоружность. После чего Юу отпустил его. Растрепанный, словно домашние любимцы-попугаи, он рвано дернулся, задевая плечом ритм-гитариста, и проскочил мимо в коридор. Его тяжелые быстрые шаги проносились эхом, а Широяма, нахмурившись, смотрел ему вслед. - Он ведь не пойдет домой, - сильные руки отпустили меня, позволяя выпрямиться во весь рост. Голос Юты звучал устало и вымотано, не было прошлого страха и неуверенности. Обернувшись, я увидел его озабоченное лицо, обращенное к Юу. - Ничего, Таканори уже наверняка пошел искать нас, поймает его на лестнице, – я не вполне понимал, как наш солист сможет хоть как-то затормозить плещущего неприязнью и раздражением такого парня, как Сузуки, но даже Ютака отчего-то не выказал своих сомнений на этот счет. Так быстро я не собирался никогда. Лишь схватив сумку и пальто у входа, мы пошли вниз. Юу и Ютака хранили молчание, а я даже не осмеливался ни о чем спросить. Когда мы вышли в фойе, я изо всех сил напряг зрение, стараясь разглядеть что-то в стеклянных дверях здания, но ничего. Дверь распахнулась, влажный и насыщенный озоном воздух заполнил легкие. Дождь частыми каплями разрезал темноту сумерек, а Акира стоял рядом с Таканори, который мертвой хваткой сжимал пальцы на чужой руке. Слов не было слышно, но очевидно, что разговор велся явно жестко и напористо, и мне сразу вспомнился наш самый откровенный за долгое время разговор. Сигарета, к которой басист периодически нервно припадал, удивительным образом не тухла, а лишь алой отметиной загоралась, когда он затягивался. Так же лихорадочно он выдыхал сизый дым. Какое-то время они не замечали нас, но вокалист непроизвольно перевел на нас взгляд, за ним же в поле зрения оказалась и вся наша троица. Дергано поморщившись, Акира тут же отвернулся, а я отчего-то не смог сдержать злого смешка. Труды Таканори были напрасными в этой сфере. Я увидел, как Мацумото, положив руку на плечо, заставил его повернуться к себе и начал что-то жарко и яростно говорить. Топтавшийся рядом Юу явно не знал, что делать, тупо оглядывая парковку и упорно избегая места, где стояли те двое; Ютака пытался сделать вид, что разыскивает зажигалку, собираясь закурить. За это и зацепился Широяма, услужливо прикуривая сигарету лидера. На душе стало вдвойне поганей: вот и мы - друзья, коллеги и просто прожившие n-количество лет люди. И никто не может найти выход из этого мира отношений, полного противоречий и недопонимания. Мы видим предательство в том, что для другого человека тяжелая и, может быть, в чем-то даже постыдная данность. Сердце сжималось от одной мысли, что мы просто больше никогда не сможем поговорить с Акирой, как раньше, обсуждать что-то и шутить, как прежде, потому что я в его глазах почти обманщик, инопланетянин, который притворялся человеком. И что я могу? Сырость пропитывала пальто, наполняла легкие вместе со смогом, что выдыхал Ютака и присоединившийся к нему Юу. Я просто пошел к нему, но рука Юты тут же ухватилась за мою, и он потянул меня к себе. - Не ходи, - он тут же забыл про сигарету, прямо тлеющую сминая ее в руке, а блестящие в свете фонаря глаза просили меня, настаивали. - Я должен ему сказать, - я устало выдохнул: мне правда осточертела эта ситуация. - Если вы опять... опять начнете драться? - кажется, моему барабанщику было невыносимо озвучивать свои мысли; Юу заострил на нас свой взгляд. – Не лучше ли подождать? - Юта не понимал меня в данный момент. Но я все еще надеялся оставить все неприятное в этом дне. Просыпаться, в полусне думать о новом дне, а потом, вспоминая, ощущать этот камень вчерашнего на сердце. Нет, я все же должен попытаться его убедить. - Я думаю, мы договоримся без рукоприкладства, - я сжал чуть теплую руку Ютаки, мягко убирая ее со своего локтя, и поспешил к явно выдохшемуся Таканори и басисту. Акира и не собирался делать вид, что игнорирует меня - прожигающий нахальный взгляд исследовал меня. Остановившись рядом с ним, я лишь тихо попросил Мацумото оставить нас наедине. Блондин кивнул и, придерживая рукой шапку, поспешил к своему автомобилю. За это я его и уважал: никаких глупых назиданий для нас двоих, если он хотел чего добиться от других, то он просто подталкивал их к нужному развитию событий. Акира тут же дернулся за ним, пытаясь уйти. - Не хочешь со мной говорить? Совсем не меняешься, – Сузуки замер, тут же забыв о том, что собирался уходить, и я удостоверился в верности своей тактики. Он повернулся, кидая на меня многозначительный взгляд, как всегда он давал мне шанс, как это было в школе и после. Я знал, что у него доброе сердце, несмотря на оболочку и характер, в котором оно было заключено. - Прости меня, - я устало снял очки, проводя пальцами по утомленным глазам, поймал его взгляд. Он хотел, чтобы я оправдался в его глазах. – Я правда стал плохим другом, стал забывать, каково это - общение вне пределов работы, забыл, как это - делиться с кем-то, кто для меня почти член семьи, и забыл, что значит думать не только о своих проблемах, - я судорожно выдохнул, а он все напряженней вслушивался в мои слова, черные глаза не обманывали. - Я, наверное, ошибся, считая, что ты примешь меня и Ютаку, - противный ком встал посреди горла, делая каждое слово почти болезненным. - Ты и правда стал паршивым другом, - в этих словах не было злобы, просто констатация факта, только взгляд его смягчился. – Но мы наравне, - Акира и правда не менялся. Всегда мы делили наши беды и проблемы поровну. - Я не надеялся, что Юта мне ответит, - торопливо добавил я, словно вновь оправдываясь. – Пожалуйста, если хочешь кого-то обвинять, то вини меня. - Твоя ослиная упертость кого хочешь подчинит. Я нервно улыбнулся, еще не понимая нашего разговора. - Я тебе противен? - я впился в него взглядом, надеясь прочитать ответ на лице прежде, чем он его озвучит. - Нет. Не ты, не Ютака, – всего один шаг, и мы стали ближе, чем на целые сотни часов разговоров. – Я просто шокирован. Вы мои друзья, и я никогда не мог представить даже, что увижу вас... в таком положении, – он замялся, подбирая слова. - Ты слишком резко выбил почву из под моих ног, - я ответно кивнул, мне было понятно положение как и мое, так и Ютаки. Мы все стояли на тонком льду: Ютака боялся, что то, что мы хранили и прятали оказалось перед глазами того, для кого они не предназначены; я, потому что был между двух огней, не зная к кому метнуться; а Акира просто был ослепленным смешанными эмоциями. - Больно? - потупив взгляд, я кивнул на царапины на щеке. На самом деле стыд за это переполнял меня, хотя и была во всем этом доля оправданности моих действий. - Не больнее, чем тебе, когда я это сказал, - осветленная голова басиста отрицательно качнулась.