Неизменно изменчивое время

Комната была простой и скудно обставленной. В ней находился деревянный стол среднего размера с одним деревянным стулом, который, как правило, причинял боль спине сидящего так же сильно, как и предсказывал его внешний вид. Стол был пуст, если не считать белого бумажного пакета и пера, парящего над пергаментом и беспрестанно вносящего какие-то пометки. Время от времени перо обмакивало свой кончик в стоящую рядом чернильницу. Молодая женщина сидела на неудобном стуле, что-то жевала и крутила пальцем темно-каштановый локон. На ней были облегающие черные джинсы, красные высокие сапоги и футболка с красивым единорогом, под которым блестящим фиолетовым шрифтом было написано “Долой Патриархат”. Темно-синяя мантия, небрежно перекинутая через спинку стула, обещала, что окажется очень мятой, когда ее вновь пожелают надеть. Часы показывали шесть тридцать вечера, и Гермиона Грейнджер была на середине пути к уничтожению третьего лукового бхаджи и самому мучительно-унизительному опыту за свои двадцать шесть лет. “Итак, ты хочешь сказать, что устранение грязнокровки ничего не даст?” − голос, который слышала Гермиона, наполняли раздражение и разочарование. Это был не особо дружелюбно звучащий голос, но и не карикатурно злой. Гермиона резко откусила от своего ужина, наблюдая, как диктоперо неустанно записывает разговор на пергаменте, лежащем рядом с ее левым локтем. "Я говорю вам, что мои расчеты показывают, что ее устранение не влияет на конкретные интересующие вас события", − второй голос был терпеливым, как будто объяснял ребенку что-то важное: например, почему нельзя съесть пять шоколадных печений перед обедом или почему закопанные пять пенсов в конечном итоге не вырастут в денежное дерево. Он звучал немного устало. "Но почему нет? Наши исследования показали, что без нее Поттер никогда бы не добился успеха", − первый голос снова вернулся, оттенки раздражения и разочарования усилились. "Важна роль, которую она играла, а не она сама как личность", − второй голос все еще звучал терпеливо, но в нем также слышались покровительственные нотки. "Видите ли, − продолжал объяснять незнакомый терпеливо-покровительственный голос, − в этих тридцати шести повторениях формулы ее заменяет… Давайте посмотрим... Луна Лавгуд. В этих двадцати... хм… женщина по имени Чо Чанг. И Парвати Патил, по крайней мере, в восьми. Переменная всегда присутствует в уравнении. Индивид, удовлетворяющий этой переменной, незначителен". Гермиона, которая всегда страдала синдромом Самозванца, почувствовала себя плохо. По ее мнению, внезапное неприятное чувство в животе вряд ли было вызвано едой на вынос. Незначительная. Очевидно, она была незначительной. Какая радостная мысль. За свою карьеру невыразимца Гермиона проработала сотни дел. Всегда находился кто-нибудь, кто хотел поиграть со временем: от горя, жадности или даже любопытства. Не было недостатка в расследованиях незаконного использования маховика времени. Около двух лет назад Отдел начал замечать тенденцию, что люди пытаются возвращаться все дальше и дальше; дни вместо часов, недели вместо дней, месяцы вместо недель. Все эти попытки были связаны с группой экстремистов, чья идеология совпадала с идеологией Пожирателей смерти второй войны. Они называли себя "Восьмеркой". Никто не был до конца уверен, почему, так как их было больше восьми, но это облегчало их запоминание. Путешествие во времени ранее ограничивалось устройством того типа, которым Гермиона была одарена во время учебы в Хогвартсе. Она поморщилась, вспомнив выражение замешательства на лицах своих коллег по Отделу, когда обсуждала с ними устройство. Ни один другой подросток, сказали они после ее признания, заполучивший в свои руки маховик времени, не стал бы тратить его возможности на то, чтобы учиться больше. “Наша любимая заучка в действии”, − поддразнил ее тогда Деклан. И все засмеялись. Гермиона тоже смеялась, потому что она уже взрослая. Но почему люди до сих пор смеялись над ее приверженностью к учебе? Ее мать однажды, когда Гермиона была гораздо более юной, сказала ей, что "дети ее возраста − просто не понимают ее, и когда она вырастет, то найдет своих людей". Гермионе нравилось думать, что она уже довольно взрослая, но ей все еще предстояло “найти своих людей”. Может быть, всем ее людям было по восемьдесят лет, или они жили в другой стране, или умерли. Неуверенный голос в ее голове любил высказывать мысль − в основном, в три часа ночи, когда она была одна в постели, − что причина, по которой она не нашла “своих людей”, заключалась в том, что их на самом деле не существовало, и она всегда будет чувствовать себя неловко и не к месту со всеми. Она и не подозревала, насколько ей повезло обрести в школе друзей в лице Гарри и Рона, пока не попыталась завести друзей, став взрослой. В любом случае, старые устройства маховиков времени работали благодаря чарам "Перевода времени", содержащимся в них. Устройство было выполнено в форме песочных часов для эстетики и удобства. Не имело значения, как выглядит предмет, главное, чтобы заклинание внутри можно было активировать. В эти дни за пределами Комнаты времени практически не осталось ни одного из устройств. Большинство маховиков были уничтожены во время Фантастического Провала Отдела Тайн в 1996 году (как его называла Гермиона исключительно в своей голове, поскольку, несмотря на прошедшие после смерти Сириуса годы, Гарри было все еще тяжело шутить на эту тему). Тем не менее, исследования путешествий во времени продолжались, но исключительно в рамках Отдела тайн. Это означало, что Министерство перестало тратить впустую ведомственные ресурсы на устранение проблем, созданных волшебниками, которые вернулись на час назад, чтобы напомнить себе о том, чтобы что-то сделать, а затем случайно путали свой график и неизбежно сталкивались со своим более молодым "я", вызывая сердечный приступ последнего, за которым, конечно же, следовала немедленная паника и вторая попытка повернуть время вспять, чтобы они могли вернуться и помочь своему старшему "я" применить заклинания оживления к своему быстро умирающему прошлому "я". Однако Гермиона предпочитала эти случаи второй по распространенности проблеме, которая заключалась в деликатном изъятии огромных пробок, которые люди намеревались вставить в себя, вернувшись в прошлое. В последние годы Отдел испытывал конкретный проект по измененному дизайну маховика времени. Они сыграли на идее песочных часов и пропитали каждый крошечный кристалл заклинанием "Перевода времени", а затем поместили их в другое устройство, где их можно было активировать одновременно. В качестве шутки они назвали устройство Песком времени, но название вскоре прижилось. Первая попытка увенчалась успехом, когда одна из невыразимцев благополучно вернулась на три часа назад. Она воспользовалась возможностью съесть все шоколадные бисквиты в столовой до утренней смены, что одновременно доказывало успех устройства и привело к раздражению половины ее коллег. Она вернулась в настоящее с болью в животе, но чувством самодовольства, которое с лихвой компенсировало дискомфорт. Временные скачки на несколько часов были относительно безопасными, и испытуемые возвращались в настоящее время всего лишь с дискомфортом в области желудка и небольшой головной болью. Однако по мере того, как Отдел предпринимал все более смелые скачки во времени, это становилось и более опасным. Первая попытка вернуться назад на месяц привела к тому, что одна половина добровольца отправилась в прошлое, а вторая - осталась в настоящем. Это сразу же сократило число желающих, заинтересованных в испытании устройства, до нуля. Поэтому вместо людей будущие эксперименты по тестированию устройства включали попытку отправить обратно множество объектов, которые не возражали, если бы они необъяснимым образом расщепились по пути. Никто за пределами Отдела тайн не должен был иметь ни малейшего представления об этом устройстве. Никто. Но у Восьмерки получилось. Им удалось подкупить бывшего невыразимца. Волшебника, который покинул Министерство после достаточно выдающейся карьеры, но затем из-за большого количества вредных пристрастий оказался в тяжелом финансовом положении. Он продал знания, полученные в комнате Времени, Восьмерке. Они использовали эти знания, чтобы создать собственное устройство и заполнить его Песком времени, который они купили у другого недовольного сотрудника. У них были чертежи, необходимые для воспроизведения устройства, и они купили достаточно Песка, чтобы вернуться на тридцать лет назад. И в этот момент команда Гермионы точно выяснила, почему Восьмерка хотела вернуться так далеко. Обычно считалось, что время неизменно, как это испытала Гермиона во время использования маховика времени в Хогвартсе, когда они с Гарри спасли Сириуса и Клювокрыла. Но исследования, проведенные в Комнате Времени в Отделе Тайн, изменили ее мышление. Время, конечно, не было полностью изменчивым, однако при желании существовала возможность что-нибудь изменить. Что-то да, а что-то нет. И выяснить, что именно можно изменить, было труднее всего. Восьмерка наткнулась на теорию неизменно изменчивого времени. Это могла быть утечка информации из Министерства или просто хорошие дедуктивные рассуждения. В любом случае, Восьмерка привлекла эксперта по арифмантике для проверки формул по многочисленным сценариям. Большинство этих сценарных расчетов было подхвачено различными подслушивающими заклинаниями, наложенными командиром Гермионы Эвридикой и ее командой в местах, часто посещаемых членами группы. Гермионе и ее коллегам было поручено отслеживать их разговоры, чтобы убедиться, что они не пропустят важной информации. Во-первых, Восьмерка исключила попытку вернуться и убить Гарри Поттера. Как только Гарри родился, казалось, что само время решило, что он будет жить. Во-вторых, Восьмерка исключила убийство его родителей до того, как Лили забеременела. Пророчество было непреложным, и если Гарри никогда не родится, его место просто займет другой ребенок. Невилл Лонгботтом довольно часто мелькал в расчетах, и даже в какой-то момент Рон Уизли. Этот ребенок, кем бы он ни был, в конечном итоге, скорее всего, сразится на дуэли и убьет Волдеморта. Следующим в ряду гипотетических сценариев было убийство Дамблдора до того, как Гарри пошел в школу. Это снова оказалось в значительной степени бессмысленным, поскольку Минерва или другой профессор, часто Филиус, занимали его место на временной шкале. К негодованию и удивлению Гермионы, у Восьмерки возникла идея вернуться и убить одного из других членов их троицы. Забавно, но роль Рона как верного помощника и лучшего друга оказалась столь же взаимозаменяемой, как и у самого Гарри, и множество студентов могли бы сыграть эту роль, если бы Рон никогда не садился в поезд Хогвартса, чтобы встретиться с Гарри. Гермиона чувствовала некоторое самодовольство по этому поводу до сегодняшнего дня, когда группа сосредоточила свое внимание на ней. Гермиона, решили волшебники, составляющие костяк Восьмерки, сыграла важную роль в том, чтобы Гарри был жив и выполнил предназначение. Без ее присутствия в троице Восьмерка предсказала, что Гарри не сможет уничтожить крестражи, и, следовательно, Темный Лорд не будет по-настоящему убит. К ее тайному огорчению, когда она слушала голос, тщательно объясняющий разочарованному подражателю Пожирателя Смерти, расчеты быстро определили, что ее также легко заменить. По правде говоря, все это было немного унизительно. − Поговорим об ударах по самолюбию, − вздохнув, пробормотала Гермиона. Она отправила в рот последний кусочек хрустящего бхаджи и снова обратила внимание на голоса. Раздраженный голос, который, как знала Гермиона, на самом деле был одной из ее целей, волшебником по имени Серж, снова заговорил со вторым голосом, экспертом по арифмантике. "Я начинаю думать, что ты потратил впустую кучу наших денег", − сказал Серж. Теперь он определенно звучал скорее сердито, чем раздраженно. "На самом деле, − мягко возразил эксперт, − вы собираетесь сказать мне, что я стоил каждого кната". Последовал краткий миг тишины, и в голове Гермионы сразу возник образ угрюмого Сержа, скрестившего руки на груди и бросающего на эксперта хмурые взгляды. Она неловко поерзала, так как стул и вправду был неудобным и причинял боль спине. Она даже не могла наложить Смягчающее Заклинание, так как оно могло повлиять на Подслушивающее Заклинание. Она выгнула спину и размяла шею. "Тогда продолжай", − потребовал раздраженный Серж. "Если до смерти Поттеров убрать одного человека, то временная шкала неопровержимо нарушится, − пояснил эксперт. − Видите, во всех сценариях, которые я просчитал, события совершенно разные". "Я не понимаю…" − голос Сержа стал неразборчивым, и Гермиона напряглась, чтобы расслышать голоса. Гермиона побледнела, когда услышала спокойный голос, тщательно объясняющий Сержу преимущества убийства Северуса Снейпа. Эксперт объяснил наиболее вероятный исход этого выбора. Во всех сценариях, где Снейп был ликвидирован, Орден удалось уничтожить значительно раньше, причем Ремуса Люпина удавалось устранить первым, а Грозный Глаз и Молли Уизли вскоре погибали после этого. Беллатрикс убивала Дамблдора на Астрономической башне и получала должность директора Хогвартса. Хогвартс становился рекрутинговой площадкой для Пожирателей Смерти, тем самым значительно пополнив их ряды. Остальная часть Ордена погибала, когда они пытались переместить Гарри в его семнадцатый день рождения. Без идеи с оборотным зельем, которую Снейп подбросил Наземникусу Флетчеру, группа становилась легкой добычей. Гарри выживал только благодаря секретному портключу, сделанному Гермионой (или кем бы то ни было, кто занимал должность “умного помощника” в этой конкретной временной шкале). Рон (или другая версия Рона, он же Дин, или Шон, или даже Драко в одной очень странной серии вычислений) все еще оставлял Гарри и Гермиону, пока они были в бегах, но, в отличие от текущей временной шкалы, он так и не вернулся, и, не сумев уничтожить медальон, депрессия и беспокойство помешали Гермионе (или “Заменяемый Умник из Трио”) и Гарри найти другие крестражи. Гарри все еще сражался с Волдемортом во время финальной битвы, но с сокрушительными потерями на "стороне света", и уничтожено было только тело Волдеморта. Беллатрикс, все еще живая, поскольку Молли больше не было в живых, чтобы одолеть ее на дуэли, была в идеальном положении, чтобы двигаться к очередному воскрешению своего любимого хозяина. Гермиона протерла глаза после того, как очень довольный Серж и испытавший большое облегчение эксперт закончили свой разговор и разошлись. − Привет, пора сдавать смену, девочка, − сказала Сэра, входя в комнату с умопомрачительно большой чашкой кофе. Гермиона моргнула, удивленна я тем, что смена закончилась так быстро. Ей было, о чем рассказать своему начальству. − Сэра, нам нужно поговорить с Эвридикой. “Восьмерка” выбрала свою цель, − сказала девушка, собирая пергамент со стенограммами. Она отменила заклинание диктопера. Ей не очень нравилось им пользоваться, но другого выхода не было. Когда Гермиону первоначально включили в группу по отслеживанию разговоров Восьмерки, она взволнованно принесла свой ноутбук. Но чертова Комната Времени была занозой в заднице, и Гермионе с ужасом пришлось наблюдать, как во время ее первой смены ее красивый ноутбук Lenovo с извиняющимся хлопком превратился в считыватель карт. Она вздохнула. Это был первый и последний раз, когда она решила взять маггловский электронный предмет в Отдел. − Это Сириус? Я ставила на него, − взволнованно спросила Сэра. − Нет, − ответила Гермиона, которая в свое время была уверена, что с ее дерьмовой удачей это окажется Наземникус Флетчер. − Пожалуйста, только не говори, что это Нимфадора, − пожаловалась Сэра, − Деклан будет невыносим. − Нет, − сказала Гермиона, − это Северус Снейп. − Хм, − задумчиво сказала Сэра. − На самом деле, в этом есть смысл. Ладно, давай вкратце. Эвридика, вероятно, захочет сразу же этим заняться. Больше никакого сидения в этом скучном месте и наблюдения за их разговорами! − Я в этом сомневаюсь, − сказала Гермиона. − Мы все еще не знаем, когда они захотят это сделать. − Че-е-е-рт, − удрученно протянула Сэра. − О, − она внезапно просияла, увидев пакет в пятнах жира на столе, − у тебя еще остались бхаджи?