***
Белова везли в закрытом кузове несколько часов. Долгих часов мучительного ожидания в совершенно пустом кузове вместе с напарником и суровыми вооружёнными ребятами в гражданском. Вдали иногда слышались выстрелы, один раз где-то совсем рядом протарахтела автоматическая пушка. Но вскоре все затихло. Было слышно лишь шум мотора и тихое шуршание колёс. Когда машина остановилась, он не сразу это понял. Да и ждать пришлось ещё долго. Под конец двери наконец-то открыл один из тех бойцов, что его взяли. - Ты - на выход. Молча. Руки за голову. - В сторону Белова кивнули стволом внушительного винтовочного калибра. - Второй - ждать здесь. Марк повиновался и, кивнув Филлипсу, чтобы тот подчинялся приказам, заложил руки за голову и медленно выбрался из фургона. На голову ему тут же опустился мешок, руки резко завернули за спину и сковали наручниками. Тычок в поясницу чем-то подозрительно похожим на автоматный ствол заставил быстро шевелить ногами и материть конвоиров лишь мысленно. Вели кота тоже довольно долго. Несколько раз приходилось то подниматься, то опускаться по лестницам, несколько раз Белов даже чуть не споткнулся. Наконец его втолкнули в какое-то помещение, где, судя по ощущениям, приковали к столу. Затем сдернули мешок. Холодный воздух моментально ударил в лицо Марка, и тот стал дышать глубже, так как в мешке было уж слишком душно. Допросная. Он не ошибся в своих суждениях. Слишком характерное помещение, чтобы его было можно с чем-то ещё спутать. Руки скованы наручниками на прочной цепи, уходящей в отверстия массивного металлического стула. В углу стоит хмурый автоматчик, что не спускает глаз с гостя. Одет по форме, винтовка американская - SCAR-L с глушителем и коллиматором. Ребята, видать, серьёзные... Хорошо смазанная дверь даже не скрипнула, когда вошёл какой-то... человек неопределенного возраста. Чёрная многоразовая медицинская маска, тёмные очки, деловой костюм синего цвета с белоснежной рубашкой. Казалось, что этот человек здесь оказался случайно, что, конечно же, было не так. Лица из-за маски и очков практически не было видно, но едва заметная сыпь и бледность со слабой синюшностью отчётливо говорили о том, что это - наверняка служитель данных мест. - Здравствуйте. -Вежливо заговорил тот человек. Голос был ласковым и вкрадчивым, но было ясно, что эмоции он давно отвык выражать по-настоящему. - Рад Вас здесь видеть. - Здрасьте... - Кот озадаченно осмотрел пришедшего. Ясное дело, что это американец... Но... Какой именно? Кто он по статусу? - А... Где я? Кто Вы? - Вы там, где вам надо быть. - Человек ответил всё так же вежливо. - Мое имя не представляет для вас никакой важной информации. Если хотите, то можете звать меня... Робертом Джонсом, к примеру. - Ну... Спасибо, что спасли меня и моего напарника... Мистер Джонс. Лица не показывает, костюмчик деловой... Часишки, вон, дорогие... Вот бы такие же... Имени Марка либо не знает, либо знает, а оттого не спрашивает. Получается, что этот человек не так просто не называет своего имени. Видать, важная шишка. И шишка, видимо, дружелюбная, судя по тому, что Марка несколько часов назад спасли из плена одного из самых страшных военачальников Социалистической Диаспоры. - Всегда пожалуйста. - Около тёмных линз появилось несколько морщинок, которые довольно быстро разгладились: судя по всему, собеседник улыбнулся. - Мы вам помогли. Но в этом мире ничего не происходит просто так... Надеюсь, вы это хорошо понимаете. - Разумеется. - Белов сразу стал серьёзным. - Что от меня нужно? - Люблю деловых людей. Вы были выбраны не просто так. Хороший инструмент для наших задач. Авторитет есть, ум тоже, понимание ситуации имеется. - Всё так же вежливо произнёс человек, но уже сухо и безэмоционально. Сразу стало понятно, что это - обычный его тон. Кот довольно закивал, выстроив такое выражение морды, будто он только что съел целое ведро сметаны. Эти похвалы благотворно влияли на эго Белова, и ему хотелось слышать ещё больше подобных слов. - От вас требуется не так и много - выполнять приказы и не заниматься самодеятельностью в определенных кругах. В остальном можете творить то, что хотите. - Что хотите? - Это словосочетание очень заинтересовало Марка. - Если так, то... Какие будут приказы? - Вопрос абсолютно правильный на данный момент. Мы в вас не ошиблись, это радует. Вас под другим именем снова забросят на территорию резервации, там вы объединитесь с нашей группой и будете выполнять уже их указания. - Ага... То есть, вернуться в г... - Белов мгновенно осёкся и, сделав кислую мину, помотал головой. - Тьфу ты! В район с заражёнными, я хотел сказать. Понял. - Да. Абсолютно верно. Дальше революция, а там вы можете делать всё, что хотите. Разумеется, после революции и не заходя в определенные области действий. Революция? Против революционеров? Что-то это, конечно, сильно напомнило Марку, но тот отбросил лишние мысли и сосредоточился на возможном шансе вновь подняться по социальной лестнице. - Ага... - Марк вновь сделал задумчивое выражение морды. - А можно уточнить: что именно за область действий? Что можно делать, что нельзя? - Вы в точности исполняете наши требования относительно управления территорией, а в остальном вы полностью свободны делать всё, что пожелаете. Разумеется, если это не противоречит нашим приказам. - Ага... Понял. Кстати... Одним спасением меня и моего товарища при столь масштабном проекте всё не ограничится, так ведь? - И тут верно. Когда начнутся боевые действия, вы получите поддержку. Необходимо будет лишь подписать один документ - и силы спецназа вместе с бронетехникой смогут войти на территорию. - Ага. Это уже хорошо. И что будет в случае успеха? - Белов чуть наклонил голову и посмотрел в очки незнакомца, надеясь, что тот догадается о том, что коту нужна не только поддержка во время восстания. - Уже сказано - возможность делать с территорией все, что не противоречит нашим приказам. Или вам ещё раз надо повторить? - Человек повторил это со вздохом, точно умственно отсталому. Либо он действительно не понял намёка Белова, либо не хотел брать во внимание то, что этому коту мало быть марионеточным повелителем всего гетто. - Ага. Вот теперь я точно всё понял. - Марк вздохнул, как будто огорчился таким "резким тоном". - Спасибо за объяснение. Когда мы с моим другом сможем приступить к выполнению задания? - Вы про объект "плюс один"? Через несколько дней. Нам необходимо время для того, чтобы сделать необходимые документы и подготовить вас к возвращению. Эти несколько дней вы будете изучать информацию о территории. Она вам пригодится. - Хорошо. По рукам. Марк привстал из-за стола, насколько ему позволяли оковы и протянул человеку правую руку. Левую для этого пришлось завести за спину, так как длина цепи не позволяла совершать столь открытых движений. - Люди подписывают документы, - Пододвинул человек в костюме толстую папку к Белову, будто бы и не заметив его последних действий. - А, точно. Кот сел обратно за стол и раскрыл папку, после чего положил локоть на левую её часть, чтобы содержимое всё время не закрывалось чёрным куском пластика. - Не читайте, это совершенно бесполезно. - Человек пододвинул Белову черную гелевую ручку. Будь бы на месте Маркиза Корсак, он бы как минимум два раза перечитал бы документ, рассматривая каждую букву и цифру, выглядывая каждый символ мелкого шрифта и каждую звёздочку, опасаясь подвоха. Однако Белов жил гораздо более беззаботно, и ввиду этого кот документов не читал, а потому спустя секунду в нижней строчке сразу появилась подпись, чем-то похожая на облачко с хвостиком. - Готово! - С облегчением выдохнул кот, сделав пару движений хвостом. - Превосходно. - Сухо ответил человек, кивнув солдату в углу. - Вас переведут в вашу комнату. Прошу извинить за неудобства. - Незнакомец посмотрел на стул с цепью. - Это было на случай если мы вам... Не понравимся. «Джонс» покинул допросную так же быстро и незаметно, как и зашёл в неё. Затем охранник дважды стукнул в дверь, зашло ещё двое, что и отцепили кота, после чего его повели в новую комнату. «Комната» оказалась аналогом тюремной камеры, разве что комфортабельнее. Полноценная кровать с матрасом и постельным бельём, письменный стол, стул, розетка рядом со столом, там же выключатель для света, дверь явно в санузел - и всё та же решетка на узеньком окошке под потолком и стальная дверь с «кормушкой». Туда кота и затолкали, а затем бросили ему ключ от наручников. Все это - в полном молчании. Когда дверь закрылась и раздавался двойной лязг, Маркиз, подняв ключ, грузно сел на кровать и стал открывать наручники. О приехавшем вместе с Марком Остине, раненом Перси и недавно оставленном на произвол судьбы Кайле Белов, обуянный мыслями о богатстве и власти, так и не вспомнил. Сейчас его волновала только "американская мечта", которая теперь имела шансы сбыться.***
Темнота почти полностью поглотила туннель. Исчез свет прожекторов и файеров аванпоста Оборонного Комитета, а от националистических позиций он ещё не исходил. Группа шла в кромешной тьме. Егор шёл вдоль стены, чтобы не спотыкаться о шпалы. Во тьме почти ничего не было видно, так дорога ещё и загибалась в сторону, потому что бойцы шли по повороту, но "включать" ночное зрение не хотелось. Сердце мерно постукивало в груди, стараясь изобразить часы, в глазах пульсировало, ладони вспотели, нос чесался, а как никогда чувствительные вибриссы улавливали каждую молекулу влажного воздуха. Но парень не обращал на это внимания: ему вверено самое мощное оружие группы, и доверие товарищей нельзя не оправдать! - Тише шаг. - Вполголоса сказал Картер, щёлкнув предохранителем. - Поворот почти закончился, скоро выйдем к вражеским позициям. Светомаскировку продолжаем соблюдать. Пулемёт - боевая готовность. - Вас понял, товарищ сержант. - Ответил Егор и, вытерев левую ладонь от пота, снова взялся за оружие, теперь уже выдвинувшись в авангард отряда. Пока социалисты шли вдоль путей, Кремнёвский изредка поглядывал на Джексон. В темноте мало что было видно, но парень надеялся хоть как-то рассмотреть её мордочку. Непонятно почему, но именно сейчас, в ожидании боя, ему хотелось отойти с Сарой в сторонку и поговорить... Или просто помолчать, идя рядом друг с другом. Хотя на самом деле Егорке сейчас больше хотелось побеседовать о том, как человечество вообще докатилось до нынешнего состояния. Почему сейчас для мирного сосуществования с травоядными хищникам необходимо воевать против них же. Почему здесь, в Америке, нет антропоморфной партии, как в той же России. Хотя... Сара - человек, скорее, действующий, нежели мыслящий на подобные темы. Или она просто не желает думать о таком. Поворот закончился, показались кучи мусора, которые представляли собой импровизированные баррикады. Вдали мелькали тени, которые уже начинали догадываться, что на них кто-то идёт, а потому эхо от голосов в тоннеле становилось сильнее с каждой секундой. - Пулемёт, огонь на подавление!!! - Закричал Миронов. - Всем в укрытия, огонь на поражение!!! - За свободу!!! За Комитет!!! Вперёд, товарищи!!! - Раздался голос Картера, за которым последовал громкий стук бельгийской штурмовой винтовки. Своего командира поддержали и подконтрольные газели бойцы, полетели светошумовые гранаты. Егор укрылся за одним из помятых мусорных контейнеров, наполненных песком, положил ствол пулемета на какую-то трубу и начал бить в сторону вражеских позиций короткими очередями, заставляя националистов не высовываться из-за баррикад. Тоннель наполнился грохотом оружия, визгами рикошетов и криками раненных и убитых солдат. От однообразной долбёжки начинало шуметь в ушах, летающие повсюду пули заставляли всё вокруг звенеть, и Егор стремился разбавить эту какофонию очередями из М240. Несколько солдат, само собой, залегло, и Кремнёвский стал открывать огонь по тем, кто ещё пытался оказывать сопротивление, изредка выпуская пару-тройку зарядов поверх вражеских укрытий, чтобы другие ополченцы и не думали высовываться. Трассеры в бою в темноте - превосходный психологический фактор. Четыре пули прошили голову кабану, и того отбросило на спину. До этого ягуар успел увидеть, как груда мешков с песком окропилась кровью. Кровью... Кровь... Это она... Парень ударился головой о контейнер, чтобы прогнать прочь дурные мысли. Не время думать о еде. Не время думать о мясе. Не время думать о крови! Не время думать о еде! Не время!!! - Да сгиньте вы уже, засранцы ебучие!!! - Заорал Кремнёвский, открыв огонь по особо активной позиции, откуда стреляли аж трое травоядных. Одного из них ранило в левое плечо, другой схватился на горло, третьему пули сначала оцарапали макушку, а затем и вовсе снесли верхушку черепа, окропив мозгами вперемешку с кровью заоравшего от адского ужаса раненого, что тут же вскочил - и улетел на баррикады уже разорванным куском мертвого мяса. «Пулемет - дирижёр боя в замкнутом пространстве». Прописная истина войны въелась в память Егора вместе с окропленной кровью песчаной пылью Востока. Некоторые бойцы Комитета побежали вперёд, выкрикивая боевые кличи и ругательства, вместе с ними рванула команда Миронова. Егор решил не отставать и бежать с ними, однако со всей амуницией это было очень непросто. Благо, несколько комитетских держали тот же темп, что и парень, потому что они принадлежали к неформальному отряду снабжения, и им надо было держаться рядом с пулемётчиком. Сейчас были три основные задачи: выжить, победить и не сойти с ума. Нельзя думать ни о чём, кроме сражения. Двигаться вперёд, взять станцию, огонь на подавление, "всё для победы", как говорится. Нельзя никому поддаваться. Надо выполнить приказ, пока не случилось страшное. Ух, ну и Корсак, ну и лис, ну и впутал же он парня в историю...***
- Арес, Гермес на связи! - Прошипела рация искажённым голосом Марча. - Точка взята, противник окружён! Жду указаний, приём! - Отлично, Гермес! Действуйте согласно второй части плана, я и Гефест окажем помощь на других фронтах! Гефест, приступаем к выполнению задачи! Приём! - Вас понял, Арес, Гефест выдвигается! - Откликнулся Эванс. - Отбой. Дмитрий положил рацию в карман бронежилета и застегнул липучку. После этого лис, будто бы в состоянии эмоционального подъёма, вскочил на броню БТРа и встал в полный рост. - Товарищи! - Закричал Корсак, и солдаты сразу обратили внимание на своего лидера. - Западная группа отрезала силы Национального Ополчения от основных территорий! Настал наш черёд смять нашего общего врага! Мы!... Выдвигаемся к докам! Мы отобъём их у травоядного националиста! Вперёд!!! За свободу и равенство антропоморфного народа!!! За социализм!!! УРА-А-А!!! Военные поддержали своего лидера, также издав боевой клич, после чего транспорт двинулся вперёд по дороге, а пехота стала тянуться за машинами тонкими струйками вдоль тротуара. Начинается полномасштабное наступление союзных сил на силы Ополчения, сконцентрировавшиеся в доках. Спустя каких-то двадцать пять секунд движения на запад воздух наполнился выстрелами сначала со стороны социалистов, а затем и запоздавших травоядных. Пехоту поддержал БТР, который ехал впереди остальной колонны и орудие которого гулко застучало, изрыгая заряды. Корсак с отрядом из семи единиц устремился на парковку около одного из двухэтажных кирпичных зданий справа, в котором, судя по вывеске, располагался магазин сотовой связи. - Бегом, все внутрь здания! Занять позиции у окон, открыть огонь! - Закричал Дмитрий, взяв автомат покрепче и забежав внутрь салона связи четвёртым по счёту, после чего расположился у входной двери, которая ещё до вторжения была благополучно кем-то выломана. На перекрёстке развернулась серьёзная перестрелка. Силам вторжения сопротивлялось приблизительно два с половиной десятка ополченцев. Несколько выстрелов лис услышал со стороны здания напротив, которое состояло из металлических конструкций и стен из закалённого стекла, которое уже было разбито почти в каждой раме. Только вот с какого именно этажа стреляли? Дмитрий высунулся из-за двери и, выпустив две пули в бизона около светофора, бросил взгляд на то самое здание. Травоядные стреляли аж с нескольких этажей, но на врагов в магазине они ещё не обратили внимания. У лиса были полторы секунды на запоминание, пока пули, свистящие неподалёку, не стали звучать громче. - Враг, здание на 12 часов! Два окна - первый этаж, первое окно - второй этаж, первое и второе окна - третий этаж! Двое - огонь на подавление, по каждому на этаж! Калкин - на поражение! Ефрейтор, передай бойцам сверху: пусть берут на себя третий этаж! - Есть, товарищ комендант, щас будет! - Кошка черепахового окраса встала с пола и изо всех сил понеслась к лестнице, чудом уцелев при таком огне. Пули стали чаще скрежетать по кирпичу салона связи, иногда залетая внутрь и откалывая кусочки стекла от и без того уничтоженных витрин. Корсак ждал три секунды. Затем он отдал приказ открывать ответный огонь, и социалисты начали стрелять во врагов на первом и втором этаже. Это оказало должный эффект, и ополченцы были вынуждены на пару секунд залечь. Это позволило Дмитрию и рядовому-манулу с фамилией Калкин начать выцеливать ополченцев на нижних ярусах. Корсак сразу взял на прицел какого-то коня чёрно-белого окраса. Три выстрела - и у парнокопытного отсутствует большая часть черепа вместе с его содержимым, кровь окропила металлические рамы и подоконник, боец падает замертво. Лемминг неподалёку дозарядил свою винтовку и высунулся, чтобы выстрелить. Лис сразу выпустил в голову две пули, которые пробили травоядному щеку и переносицу. После этого Дмитрий мгновенно спрятался за стеной, а потом и вовсе, согнувшись в три погибели, побежал к самому дальнему окну. В здании напротив раздался громкий хлопок и жуткие крики раненых: видимо, кто-то из отряда вдарил по врагам на третьем этаже из "Костра". На землю со звоном упали выбитые стёкла и вырванные из основной конструкции металлические перекладины. Остальное лис увидеть не смог: ему пришлось спрятаться из-за того, что травоядные открыли огонь по первому этажу, но глухой удар чего-то мягкого об асфальт нельзя было не угадать. Тем временем Калкина ранило в горло, и тот с хриплым визгом упал навзничь, схватившись за горло и отчаянно замахав хвостом, который своими движениями начал поднимать небольшие тучки пыли и бетонной крошки. На этажах тем временем появились новые ополченцы. Их было не слишком много, но сейчас даже огонь на подавление перестал оказывать должный эффект. - Ромео-Ноль, говорит Арес! - Комендант достал рацию и включил микрофон. - По нам ведётся интенсивный огонь! Нужна поддержка, здание на час! - Вас понял, Арес, ведём огонь! Через открытую дверь можно было увидеть, как свой "нос" показал БТР-70. Через пару секунд мерно застучал "Владимиров", и Дмитрий вместе с остальными солдатами смог в какой-то мере высунуться из укрытий. Поскольку здание было не кирпичным, никакой завесы не было, и Корсак с наслаждаем мог наблюдать, как ополченцев рвёт на кусочки старым добрым БТ-шным боеприпасом, которым ещё в Великую Отечественную советские солдаты уничтожали вражескую бронетехнику. Совсем скоро какие-либо выстрелы со стороны злополучного строения перестали раздаваться, а БТР поработал пулемётом по целям на другой стороне перекрёстка, которые спрятались за автомобилями и неблагоразумно решили отступить именно сейчас. Машина машиной, но победитовые бронебойные сердечники запросто прошивают даже "ураловские" движки, не говоря уже об гражданской технике. В итоге через десять секунд можно было понять, что на перекрёстке наступила тишина, от которой в ушах коменданта аж начинало звенеть, и даже звукам боя неподалёку было не под силу заглушить этот звон. - Указанный враг уничтожен, Арес! - Вновь зазвучал голос командира машины. - Перекрёсток очищен, сопротивления не наблюдается. Жду указаний. - Арес всем "Ромео", движемся вперёд! Пехота - на зачистку зданий! Выполняем! Дима понял, что проговорил это слишком громко. Видать, всё-таки заложило уши. Лис сымитировал зевок, набрав в лёгкие немного воздуха и плавно выдохнув ртом. В ушах раздалось несколько тихих хлопков, и Корсак стал слышать лучше. Уже и шорох колёс двух БТРов слышно, и визг гусениц БМП-2, и щелчки затворов оружия союзников. Отлично, теперь можно работать дальше. - Группа - на выход! На зачистку здания напротив. Все подвижные цели с символикой НОТС уничтожить, на тяжелораненых боезапас не тратить. Вперёд. Социалисты направились к выходу, каждый раз с опаской покидая салон связи. Лис же отстегнул от автомата магазин и сунул его в разгрузочный карман. Другой с щелчком занял его место, и Дмитрий уже хотел было положить руку на затвор, как вдруг вспомнил, что в патроннике уже есть один заряд. Калкин, как и ожидалось, уже затих. Умер в мучениях, со страшным осознанием того, что воздух постепенно уходит из организма. Ужасные чувства... - Идём, Дмитрий. Не время оплакивать мёртвых, надо биться за живых. - Холодно произнёс комендант и осторожно вышел из магазина. Дороги, которые минуты назад будто кипели в ожесточённых сражениях, сейчас были относительно пустынным. Шла пехота, ехала техника, но всё равно присутствовало ощущение пустоты перекрёстка. В животе будто трепетали бабочки, сердце было преисполнено чувством триумфа. Войска Социалистической Диаспоры уверенно движутся вперёд, и их ничто не способно остановить. Вот так, дом за домом, перекрёсток за перекрёстком, квартал за кварталом, район за районом, и чёртовы шовинисты будут разбиты! Корсака отрезвил вой, как будто кто-то пустил фейерверк через металлическую трубу. Так оно, по сути, и было: в тылу заработала кустарная РСЗО, которая, судя по дальнейшему грохоту, отработала точно в какое-то из зданий. Отсюда можно было увидеть, как в хмурое небо устремилось большое облако пыли. Судя по всему, всем, кто был на крыше, пришёл конец. Дмитрий оценивающе кивнул и, почесав нос, вместе с солдатами вошёл внутрь здания, резко открыв металлическую дверь. Помещение было практически пустым, если не считать несколько деревянных столиков, повреждённых пулями и чем-то ещё, а также обрывки кожи и куски поролона. Свет внутри не горел, лишь одна из потолочных галогенных ламп постоянно плевалась голубыми искрами, да лучи холодного света из окон разбавляли лёгкую тьму комнаты. Судя по всему, здесь когда-то был небольшой офис, и это был холл, о чём говорила потрёпанная временем стойка регистрации. Пол был необычайно пыльным, а теперь и залитым кровью травоядных ополченцев. Обшарив стволами холл, социалисты рассредоточились: один отправился осматривать санузлы, двое - служебное помещение. Вчетвером Корсак и оставшиеся солдаты отправились на второй этаж. Там был расположен офис в формате "Open Space" - рабочие места были отделены перегородками из картона... Но так было не со всеми местами. Видимо, их большинство ушло на плакаты, транспаранты или отопление. Сейчас это помещение было также разграблено, и также тут остались лишь единицы мебели. И пол вновь был усеян трупами и залит багровой субстанцией, которая уже начинала немного пьянить Дмитрия. Не стоит задерживаться тут надолго. - Чисто, товарищ комендант! - Прозвучал крик снизу, и Корсак чуть улыбнулся, но ненадолго. - Все, кто прочесал свой участок - наверх! Отряд, проверив оставшиеся помещения на втором этаже, двинулся дальше, на третий. Тут была примерно та же обстановка, что и ярусом ниже, но тел здесь было гораздо больше. И только сейчас можно было услышать чей-то хрип. Это был хомяк в форме Национального Ополчения, которая из глиняного оттенка уже стала бурой. Боец старался зажать рану на животе, из которой словно что-то выглядывало. Сначала могло показаться, что это какая-то грелка или вареная колбаса. Однако, как стало понятно спустя секунду, это была толстая кишка, которая подобно питону постепенно скользила вниз по штанине. Грызун старался удержать потроха на месте, сжимая зубы, заливаясь слезами и кашляя кровью от адских мучений. Увидев социалистов, хомяк всем своим видом показал, что боялся. Он боялся смерти, боялся мучений, боялся возможно участи. И правильно делал, потому что рядом с ополченцем Корсак приметил винтовку М14. А значит, это он убил Калкина. И не факт, что только его. И ладно бы только это: Дмитрий увидел на цевье винтовки черты, грубо высеченные штык-ножом. Четыре чёрточки, относительно новые. Скорее всего, новые он ещё не успел добавить. Вопиющий непрофессионализм налицо. За каждой чертой стоит чья-то жизнь, которую доморощенный снайпер оборвал одним движением пальца. А вот с таких тварей спрос идёт на полную цену за каждую черту - Ты убивал наших товарищей. - Комендант начал медленно наступать на стрелка, и тот схватился за рану ещё сильнее. - Сначала четыре души, а теперь и ещё одна низвергнута во мрак! И не факт, что на твоём счету только эти жертвы. Социалисты стояли рядом и смотрели на грызуна. По их хмурым лицам было видно, что они жаждали возмездия. И их новый командир с радостью им такую возможность предоставит. Лис подошёл к хомяку вплотную и, положив на пол автомат, взял вражескую винтовку в руки. Цевьё удобно около в левую, слегка вспотевшую лапу. Другая сжала приклад. Ополченец уж было обрадовался, что его застрелят, но лицо страдальческого облегчения обернулось гримасой ужаса. Винтовка отрывисто захлопала, повинуясь своему новому хозяину. Восемнадцать выстрелов ушли в пол, а ствол оружия мгновенно нагрелся от энергии мощных винтовочных боеприпасов Дмитрий направил ствол оружия на живот своего врага. Лёгкое прикосновение раскалённого ствола к окровавленному органу уже заставило бедолагу громко застонать от новой волны боли. С каждой секундой Корсак сильнее нажимал на приклад винтовки, и совсем скоро лис резко затолкнул толстую кишку в живот её владельца, и тот заорал от неистовой боли. Комендант на этом не останавливался, и ствол уходил всё глубже в живот. Грызун начал срываться на визг, и за это он получил два выстрела в корпус из своего же оружия. Изо рта страдальца полилась кровь, но тот продолжал истошно кричать, захлебываясь в ней. Затем Дмитрий схватил врага за грудки и, посадив того на подоконник... Резко толкнул его вперёд. Ополченец полетел вниз с третьего этажа. Когда тело достигло земли, вопли затихли. Кто-то из социалистов стоял с таким же лицом, как и у хомяка в самом начале казни, а кто-то с радостным оскалом. Видимо, последние испытывали удовлетворение от того, что сейчас лицезрели. Справедливость начала торжествовать. Корсак молча вытер окровавленные руки о трупы травоядных, после чего взял в руки автомат. - Двигаемся дальше. Здесь всё чисто.***
Прошло примерно пятнадцать минут, и войска союзников почти дошли до конца тоннеля. За это время они потеряли четверых солдат, но количество убитых националистов всё равно превосходило своих идеологических противников. - Пулемёт на одиннадцать!! - Закричал Миронов, спрятавшись за грудой мусорных пакетов. - Рядовой, заткни его нахер! - Есть! - Ответил Кремнёвский и, высунувшись из-за кучи металлолома, стал палить по пулеметной позиции, расположенной на платформе станции. Из баррикад взвились вверх фонтанчики песка, пули прошивали деревянные перегородки насквозь, а пулемёт врага перестал ставить под угрозу союзные позиции. Пока Егор вёл огонь, солдаты Комитета побежали вперёд, чтобы как можно скорее устранить опасность и выйти на станцию. Травоядные пытались отбиться, и им удалось ранить одного из оленей в ногу, отчего тот кубарем покатился прямо по путям. Из-за этого бедолага сильно ударился головой о рельсы и потерял левый рог. Егор увидел, как по голове парнокопытного потекла кровь, а тот кричал от сильной боли, ведь в бедро угодило аж две пули. В висках снова запульсировало, в глазах помутнело, тело начало обмякать. Нет, сейчас нельзя! Надо держаться! Выстоять! Не дать зверю проснуться! - Скорее на станцию! - Картер выбрался из-за укрытия и поднял вверх винтовку, свободной рукой махнув в сторону платформы. - Уничтожим каждую мразь! От многих социалистов послышался крик "Ура", в том числе и от Егора. Ему казалось, что это могло помочь справиться с потерей контроля, выплеснуть негатив и остаться в сознании. С этими мыслями он побежал к перрону и в один прыжок забрался на него, после чего почти на четвереньках добрался до бетонной колонны, пока его не настигла шальная пуля. Станция превратилась в настоящий Ад, с которым не могли сравниться ни Западная Азия 2024-го, ни Преисподняя, ни даже штат Огайо, про который американцы так часто шутят. Небольшое помещение, практически широкий коридорчик с колоннами. И если на "Форт-Гэмильтон-Паркуэй" народу было не так много, то здесь и штурмовая группа была в разы крупнее, и обороняющихся было гораздо больше, и это не считая тех, кого уже положили. Казалось, что победа близка, и только это, пожалуй, останавливало Кремнёвского от того, чтобы грохнуться на пол без сил. Ягуар высунулся из-за колонны и стал поливать огнём ополченцев, которые уже побежали по лестницам к эскалатору. Травоядные, видать, поняли, что внизу их ждёт только смерть, и уповали на то, что на поверхности не будет социалистов. Это сыграло левым на руку: они могли свободно расстреливать ещё сопротивляющихся и стрелять в спины бегущим. Конечно же, парень обратил на это внимание и стал думать над тем, как нечестно поступает группа... Но, с другой стороны, и ему в прошлом приходилось так делать, ведь враг не сдавался, а бежал в поисках помощи. Такие могли зализать раны и нанести новый удар. И никто за такую "доброту" "спасибо" не скажет, разве что только убьют быстрее. А что там уже после смерти - всё равно, ведь там честь на Земле не стоит ровно ничего. Из обороняющихся осталось где-то с десяток ополченцев. Четверо сражались на открытом участке, и Егор открыл по ним огонь из М240. Свинцовые пчёлы устремились в противника и, разрывая в клочья мясо, превратили врагов в подобие плохо перемолотого фарша. Через пару секунд все четверо, как один, рухнули на землю, начав заливать бетонный пол кровью. Внезапно звуки сражений прервал истошный крик. - МЫ СДАЁМСЯ!!! СДАЁМСЯ!!! НЕ СТРЕЛЯЙТЕ!!! Звуки сражения сразу прервались, и можно было услышать, как на пол упало оружие. Это не на шутку удивило и Егора, и других бойцов. Кремнёвский поднялся на ноги и выглянул из-за укрытия. Окапи, кролик, зебра, мангуст и крот стояли с поднятыми руками, а у их ног валялось то, чем они убивали врагов Национального Ополчения. Те, кто пытался бежать и ещё был жив, решили последовать примеру своих сослуживцев и тоже бросили оружие. - На колени! - Приказал Миронов, и пленные сразу выполнили это указание. - Товарищ Картер, мы находимся на вашей территории. Что с ними делать? - У нас есть приказ сверху - доставить сдавшихся в штаб и предать их военно-полевому суду. Не думаю, что у этих вот есть какие-то перспективы. Пока офицеры переговаривались друг с другом, бойцы смотрели на военнопленных, как на животных в зоопарке, а Санчес сжимал и разжимал руки, стараясь пересилить свою жажду мести и не расстрелять все одиннадцать душ без суда и следствия. Хищники наконец-то приобщились к новому коллективу, и когда комитетские радостно закричали, поняв, что над Национальным Ополчением одержана ещё одна победа, Джексон, Кремнёвский и Фабель поддержали их настроения. В итоге минут десять бойцы Комитета занимались тем, что вязали военнопленных и стаскивали трупы в одну кучу. Егор тем временем стоял в стороне, положив пулемёт рядом с собой. Парня сильно трясло. Голова гудела, перед глазами будто летали мошки. Он старался переключиться на другие темы, вспомнил что-то из безобидного прошлого, подумать о Саре, о человечестве, о чём-нибудь... Но мысли были лишь об одном. О еде. Вечер, позавчера - алкоголь и закуски. Нормального ужина не было. Утро, вчера - впроголодь. День, вчера - говяжий бульон из суповой основы и хлеб. Ужин, вчера - то же самое, да еще немного овощей. К мясу, которое им дал Макс, он притрагиваться не хотел: мало ли что будет, да и Егор после слов Кэтрин не хотел употреблять мясо антропоморфов. Утро, сегодня - бутерброды с маслом. Холодным. Вспомнив их вкус, всю атмосферу в квартире, когда Кэтрин пристально смотрела на ягуара, не отводя глаз, весь холод и неприятный привкус масла, у Кремнёвского случился рвотный позыв. Потом ещё один, и вся пасть наполнилась неприятной полугустой жижей, которая чудом не вырвалась наружу. Сглотнув, парень с облегчением вздохнул. - Ёбаные бутерб... Случился ещё один позыв, Егор упал на четвереньки, и изо рта вместе со слогом "ро" начали выходить рвотные массы, которые заливали собой пространство внизу платформы. Парень максимально выгнул спину, надеясь, что это хоть как-то ускорит столь неприятный процесс, но от этого рвота становилась ещё сильнее. Вскоре она закончилась, и ягуар без сил остался сидеть на четвереньках. Однако длилось это недолго: Кремнёвского вывернуло во второй раз, который был болезненнее первого. Казалось, вот-вот, и изо рта кошачьего покажется его собственный желудок... Со всем остальным. И снова позыв. Уже часть путей ближе к платформе была в рвотных массах серо-зелёного оттенка с серыми и бледно-жёлтыми пятнами. После того, как тошнота прекратилась, Егор без сил опрокинулся набок и стал глубоко дышать. Сердце бешено колотилось. В глазах краснело, в висках пульсировало. На парня накатила слабость, но в то же самое время он чувствовал прилив сил. Кремнёвский сделал глубокий вдох и вновь почувствовал её. Кровь. Свежая... Ароматная... Пьянящая... - Дер... жись. - Напряжённым голосом проговорил ягуар, попытавшись подняться. - Нельзя... Нет. Н-нет, я сказ-з-зал!.. Когда парень снова упал на пол, он случайно ударился головой о бетон. Было очень больно и очень неприятно. Из глотки Егора сначала раздался вскрик, а затем полилось звериное рычание. Больно. Неприятно. Слишком. Взгляд упал на солдат Комитета Обороны. Часть из них была ранена, мышь-медик перевязывала оленю простреленную ногу. В задней части головы, где-то в районе затылка, сразу приятно защекотало. И нога бойца, и голова были в крови. Кровь. Еда. Добыча. Убить. Сожрать. - Егор? - Послышался обеспокоенный голос Сары. - Тебе плохо?