To the Horizon

Все отводили взгляды от Леви. Он привык к такому обращению, но легче от этого не становилось: даже если он сильнейший и достойнейший из солдат, это вообще-то ещё не значит, что у него нет чувств. Пристальных взглядов в лагере и шепотков за спиной было достаточно, чтобы сломить дух любого, но дух Леви уже был сломлен, поэтому он просто позволял им наступать на обломки. Когда его друзья вместе со всем старым отрядом уже стали удобрением для кладбищенского газона, а Стена Мария была разрушена, Леви Аккерман почувствовал себя как никогда одиноким. — Они мне не доверяют, — сказал он Эрвину, — Меня считают монстром. — А это так? — Тебе вообще необходимо было задавать этот вопрос, Эрвин? Леви помолчал, обдумывая услышанное. — Да. Это так. — Может быть, это как раз то, что нам нужно. Эрвин вздохнул и обхватил руками голову. Разведчики были в разгаре эвакуации с территорий Стены Мария. Перед палаткой штаба выстроилась шеренга солдат, ожидавших его появления, но Эрвин нашёл время, чтобы выслушать своего новобранца, который был тёмной лошадкой. Всего год в Разведкорпусе, а Леви уже доказал, что является их самой большой надеждой. Но суждения менялись медленно, а слухи распространялись быстро. Эрвин созвал совещание. Он изучал отчуждённое, отстутвующие выражение глаз Леви, надеясь увидеть там ответ, но видел только его зрачки, Эрвин прислушался к своей интуиции. — Я хочу, чтобы ты начал думать о создании отряда. Элитного. Для миссий требующих высокой точности исполнения… ситуаций, которые нуждаются в более тонком подходе. — Дариус никогда не пойдёт на это, — поморщился Леви. — Для него и всех спонсоров в Сине я всё ещё бандит. — Дариусом я займусь. Ты просто... просто подумай об этом, ладно? Мы всё организуем после того, как либо вернём Марию, либо оставим её. И кстати, тебя повысили. Леви побледнел, впервые застигнутый врасплох. — Повысили? — До капитана. Эрвин подвинул к нему через стол бумаги с контрактом. — Так у тебя будет больше самостоятельности. Я не видел, чтобы у тебя получалось вписываться в команду и считаю, что ты лучше всего работаешь, когда принимаешь решения самостоятельно. Отчитываться ты будешь непосредственно передо мной. Леви уставился на незаполненный бланк, в котором было его будущее. В настоящее время он был не выше рангом, чем любой из пехотинцев, вынужденных в бою подчиняться чьим-то командам. А это дало бы возможность быть более независимым... действовать более гибко. Он смог бы делать всё так, как считал нужным (и, без всякого тщеславия, правильно). Но за строками документа Леви вдруг представил себе приподнятую бровь Фарлана и сияющую улыбку Изабель. Он привёл их к смерти, худшей, чем та, которая их ожидала, если бы он вообще не вмешивался. Он сделал неправильный выбор. Может быть, он снова делает неправильный выбор. — Почему именно сейчас? — наконец спросил он, но на самом деле желая узнать: "Почему я?" — Колоссальный и Бронированный титан – это совершенно новые враги, — сказал Эрвин. — Враг изменился. Условия игры изменились. И нам тоже нужно измениться. Это и ... — Эрвин отвёл взгляд, на мгновение привычная маска сползла с его лица, — я доверяю тебе. Леви почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Эрвин вложил перо в руку Леви и тот, вопреки здравому смыслу, поставил подпись.

***

Несколько месяцев спустя. Мария была захвачена, жители были съедены и человечество стало пытаться собрать обломки того, что осталось. Но всё опять вошло в прежнюю колею: хотя разведчики открыто не плевали в лицо капитану, в новом замке штаб-квартиры Стены Роза, Леви по прежнему приходилось терпеть косые взгляды и шёпот за спиной. Только что въехав в новый дом, Леви сначала долго пытался найти комнату и в конце концов нашёл её по запаху (у него нет такого обоняния, как у Майка: просто запах действительно был очень отчётливым), почувствовав резкий запах горелых волос и острого перца. — Ханджи. У меня хорошие новости, — сказал он в открытую дверь. — Я набрал свой отряд. — О, Боже, расскажи мне! — воскликнули они, кладя на пол чучело Титана, которое мастерили из лоскутков ткани. Швы были небрежными, но волосы на этой штуке выглядели настоящими. — Заходи внутрь! Ты уже разослал письма? — Пока нет. Собираюсь сегодня. — Потрясающе! Это так интересно! Вот… давай я налью тебе чаю. Заходи, заходи! Леви нашёл себе место где пристроиться среди бумаг и упаковок от еды, пока Ханджи вытряхивали пыль из двух разномастных стаканчиков, в которых раньше хранились канцелярские принадлежности и наливали крепкий чай из чайника. Странно пахло кукурузой. Они вбухали себе в чашку несуразное количество молока и сахара (помешивая палочкой), но Леви дали чёрный чай. — Я недавно получили этот новый чайный букет из Троста и только что заварили. Тебе понравится. Леви из вежливости сделал глоток и тут же выплюнул его в чашку. Пахло кукурузой, а на вкус напоминало кислое молоко. — Это испорчено. — Ты такой сноб, Леви. Ханджи взяли его чашку и вылили её содержимое в свою собственную, новое варево перелилось через край и запачкало их брюки. — У тебя вообще есть вкусовые рецепторы? Дерьмо, которое ты делаешь, отвратительно. — Ты никогда и ничем не бываешь доволен, — парировали Ханджи, что отчасти было правдой. — Ну почему же, вот например этим своим выбором я доволен. Что бы ты сказали, если бы я завербовал Моблита Бёрнера, Ханджи? — начал Леви, на его губах промелькнул намёк на улыбку. — Я бы сказали, что всё в полном порядке, раз Эрвин разрешил тебе вербовать кого угодно из батальона, — спокойно ответили они, задумчиво потягивая своё питьё. — Но я бы также добавили, что мне придётся убить тебя. — Я так и предполагал. Не волнуйся: я не заберу Моблита. И никого из твоего отряда, если уж на то пошло. — Я чувствую облегчение, но в то же время немного оскорблены. Они все действительно хорошие солдаты. — Так и есть. Но твоя гордость не пострадает: у Майка я тоже не переманиваю. Ханджи выглядели заинтригованными. — Что ж, это удивительно. Ты только что забраковал почти всех опытных ветеранов батальона. — Я не ищу ветеранов. Это удивило Эрвина, когда Леви говорил с ним и удивило Ханджи сейчас. — У ветеранов в разведке свой подход к делу, — объяснил он. — Они застыли на одном месте... наглухо. Мне нужны талантливые люди, которые готовы действовать по-другому. — Ты не производишь впечатления человека, который хочет посвятить себя преподаванию, Леви, — ровным голосом сказали Ханджи. — Это конечно всё хорошо. Но..... Если они молоды и ещё не полностью сформировались, твоей задачей будет воспитывать их. Ты уверен,что хочешь зайти так далеко? — Нет, — признался он. — Но Эрвин попросил создать отряд, который сможет сделать невозможное и чтобы добиться этого, такой способ наилучший. — Звучит разумно. Идём дальше: выкладывай. Кто эти счастливчики? — Гюнтер Шульц. — О боже, — перебили Ханджи. — Это превосходно с точки зрения психологии! Вы с Гюнтером похожи: молодые, стойкие, упорные... Ханджи вскочили со своего насеста на столе и располажились на своём диване, изображая психолога. Растрёпанные волосы и куча бумаг усиливали эффект. — Какое-то время я наблюдал за ним в отряде Элизы, — объяснил Леви. — он уже теперь хороший боец... даже отличный. Но всё ещё остаётся незамеченным, потому что молод и не слишком бросается в глаза. Я думаю, что смогу многое в нём пробудить. — Он пугающе похож на тебя. Может быть, всё дело в замкнутости. Но мне нравится, что ты выбираешь для своего отряда человека, которому сможешь доверять — Тогда тебе понравится, кто следующий в моём списке, — сказал Леви. — Элд Джинн. — О БОЖЕ, замечательно! Аналог Эрвина! Волосы похуже и не такой здоровяк, но с той же харизмой "Ох-смотрите-на-меня-я-лидер". Мне это нравится! Они закрыли глаза, представляя отряд где-то воздухе у себя над головой. — Угрюмый и молчаливый в паре с классическим местным героем. Красивое сочетание. Полное отражение тебя самого, Леви и твоих отношений с командующим. — У меня нет никаких отношений с командующим, — сказал Леви, борясь с новым приступом тошноты. — Всё совсем не так. — Конечно. А я – Колоссальный Титан. — Ханджи... — Не волнуйся! — сказали они, допивая чай. — Я не стану разбалтывать секрет. — Ты обязательно это сделаешь. Весь батальон сплетничает, как кучка девочек-подростков. — Что ещё у нас есть, чтобы скоротать время? Ханджи пожали плечами. — Но это я сохраню в тайне. Только для тебя. Они выгнули бровь. — Я не слышу никаких возражений?.. — Даже если бы мне нравился Эрвин… гипотетически... Лицо Ханджи просияло… — с какой стати мне тебе об этом рассказывать? — Пфф. Потому что мы друзья. Возникла неловкая пауза и Леви почувствовал, что что-то изменилось после того, как Ханджи так откровенно высказались. Он прокашлялся, чтобы избавиться от ощущения, что теперь он каким-то образом связан с Ханджи, чего раньше не было. — Он педант. Очень преданный, — сказал Леви об Элде, возвращаясь к разговору. — Мне нужна его организованность и точка зрения человека, который всё делает строго по инструкции, в отличие от меня. А ещё он хороший стратег. Мне было комфортно работать с ним, во время ухода из Стесты. И похоже, он меня не боялся. — С чего бы ему тебя бояться? — Ты знаешь почему, Ханджи. Не заставляй меня объяснять. В голове у Леви пронеслись безликие образы разведчиков и горожан, которые шарахались на другую сторону улицы, когда он проезжал мимо. В любое место его появление привносило ненужную натянутость. Ханджи только закатили лаза. — Идиоты, — сказали они и напряжение сковывавшие Леви немного ослабло. — Я понимаю, почему они такие... — Это предрассудок! Они ненавидят тебя за то, откуда ты родом, а не за то, кто ты такой. — Ну, вообще-то место где я родился, нельзя назвать образцом чистоты и порядка. — Важно лишь, кто ты сейчас. И это совсем не то, что эти полоумные имеют в виду. И тут Ханджи снова, сбили его с толку. Они ласково похлопали Леви по плечу, пока тот пытался ответить на столь непривычную для него благожелательность. — Ты неплохой парень, Леви. Всё, что нужно – это поговорить с тобой, чтобы понять, что ты настоящая булочка с корицей. — Что?! Нет, это не так. Я.. — Да ладно, Леви. Я уже достаточно хорошо тебя знаю. — Я убиваю Титанов, даже не вспотев! — Булочка с корицей. Они с самодовольной улыбкой оставили этот вопрос открытым. — Ладно, кексик: кто последние двое? — Петра Рал и Ауруо Боссард. — О! Как... — Ханджи на мгновение замолкли, улыбка погасла на их лице при одной мысли об этом. — Что? — огрызнулся Леви. —Ты что-то собирались сказать. — Т-тебе это не понравится. — Ну теперь я хочу это услышать. — Я хотели сказать, — пробормотали Ханджи, глядя в пол, — Фарлан и Изабель. Леви судорожно вдохнул, вспомнив оторванную голову на мокрой от дождя земле и скрюченное изуродованное тело Фарлана в грязи. Он повёл их на смерть. Они пытались избежать необходимости жить в Подземном городе, но он всё равно закопал их в землю на глубину шести футов. — Должен признать, сходство поразительное. — Мне жаль твоих друзей, Леви. — Это было давно. — Вообще-то это не так. У тебя всё хорошо? Леви не ответил. Не найдя слов, он замер и лишь пожал плечами. — Здесь полный бардак, — он перевёл разговор. Чтобы чем-то занять руки, он начал складывать обёртки и бросать их в пустой мешок для мусора, лежащий на полу. Клочки газет исписанные обрывками мыслей, огрызки яблок, чайные пакеты, сухие листья от комнатных растений. Затем он аккуратно выставил мешок с мусором за дверь комнаты Ханджи и сложил грязную посуду, чтобы отнести на кухню. Ханджи наблюдали, как Леви молча убирает их комнату, не приставая к нему с разговорами, пока он собирал чайные ложки. — Знаешь, Ханджи, ты были одним из немногих, кто заботился обо мне, когда я вступил в корпус, — сказал Леви через некоторое время, как бы отвечая на вопрос. — Твой отряд, Майк со своими люди и Эрвин. Вот пожалуй и все. — Конечно. Мы заботимся о тебе. — Когда все факты, а они по твоей части, говорят, что я того не стою... — Он снова с усилием откашлялся. — Спасибо. — Ханджи потянулись к нему, чтобы обнять, но Леви уклонился. — Не сегодня, очкарик. — Ты того стоишь, Леви, — искренне сказали они. — Ты всегда этого стоил. И ты будешь отличным капитаном для этих солдат. Они сняли галстук-боло и надели его на капитана Леви, посвящая его в лидеры Отряда специальных операций. Отогнав образы тех, кого он потерял, Леви попытался представить новые для него лица этих четверых, в которых он теперь будет вкладывать частички своей души. — Будем надеяться.