* * *
Мальчики хохотали во весь голос, сидя в круге. Лёша широко улыбался, но чувствовал, как опухает левый глаз. — Лёша! — послышался голос из дверного проёма. — Что с тобой случилось? Господи Боже! — воспитательница отодвинула детей и опустилась на колени перед ребёнком, взяла его лицо в ладони и пристально вгляделась. Нижнее веко опухло и посинело так, что даже затмило веснушки. — Кто это сделал?! Скажи, кто тебя обидел? Мальчик посмотрел на виновного, который от напряжения сжимал руками покрывало, а глаза буквально говорили: «Не дай Бог скажешь», в то же время читалось явное «Пожалуйста». — Никто. — Макаров выпутался из её рук и спокойным тоном произнёс, — Я… на ковре поскользнулся, пока бежал. Ну вы же знаете нас… детей. Очень сожалею, больше так не буду. Простите. Воспитательница поднялась на ноги и грозно посмотрела на ребят, остановив на виновном взгляд. — Гречкин… Смотри мне! — Елена Васильевна погрозила пальцем. — Кирилл! Смотри мне! — ещё грознее произнесла она. — Через полчаса собираемся на ужин. — Хорошо — хором ответили мальчики. Воспитательница ушла, хлопнув дверью. После этого виновник ещё раз посмотрел на Лёшу уже с облегчением, но без благодарности, возвращаясь к рассматриванию машинки. — Молодец! — Красавчик! Это было победой. Теперь он окончательно свой. Только этот противный Кирилл остаётся в стороне. До самого отбоя Гречкин сидел в компании старого плеера, ведь всё внимание было отобрано маленьким веснушчатым мальчиком. Но это было слишком для Лёши. Он устал.* * *
Стемнело. За окном светил фонарь. Мальчик наблюдал за падающими листьями и быстрыми машинами. Теперь можно поплакать. — «Может так и нужно? Мама на небе, папа постоянно плакал… Зато я с Лизой. Мы будем вместе навсегда… Здесь не так уж и плохо. Надеюсь, тут нет клопов. Игорь хороший. Может мы правда будем хорошими друзьями? Елена Васильевна и правда такая строгая? По-моему, милая тётя». Столько вопросов было в голове. Для одного дня даже слишком много. Лёша сполз щекой по руке на стол, закрыв глаза. Спустя какое-то время его потрепали по затылку. — Лёш, ты спать иди, хорошо? — Игорь? — заспано спросил он. — Спать иди. Лёша, как в бреду, побрёл к своей новой кровати, с последними силами разделся и лёг под старое пуховое одеяло. От боли в сердце отвлекает глаз и так становилось немного легче. * * * Лёше 10. Он спит, ест, ходит в школу, таскает неплохие оценки и кормит бездомных котов остатками сосисок с обеда. За это время детский дом сильно внедрился в мальчика, но как бы не старался, не мог захватить его рассудок полностью. Макаров гонял мяч с друзьями, помогал Игорю с математикой, воровал хлеб из столовой и даже не попадался воспитателям. В школе его вдруг начали считать изгоем, как из всех детей детдома. Раньше Лёша об этом не задумывался, когда был по ту сторону. Теперь он всё испытывал на собственной шкуре. Веснушчатый мальчик, почти отличник, пример для класса. Да как он посмел быть примером для детей, у которых есть родня? И ещё больше раздражало, что его защищал самый сильный мальчик с говорящей фамилией несколькими годами старше. Хоть Гром и не присутствовал на уроках, но он буквально заменил Лёше отца. Хотя это мало помогало. Десять утра, начальное звено ведут на обед. — Ребятишки, строимся! — добрая учительница собирает детей у двери. Сложно собрать в кучу двадцать не самых послушный людей. Кто-то капризничал и не хотел вставать впереди, кто-то очень медленно завязывал шнурки. — Встаём парами! Раз пара, два пара, а на Лёшу пары не нашлось. Воспитательница нахмурилась, ведь детей у не было ровное число. Только… Гречкин, с которым Макаров так и не смог найти общий язык, пристроился третьим к соседям по комнате. Взгляд учительницы очень давил и взгляд Кирилл точно был ему не ровня. — Я не буду с ним стоять! Не буду! С этим.! — кобенился Кирилл в то время, как Лёша смиренно стоял, даже не ведя ухом. Его мало волновало с кем идти, куда идти, большие мысли в маленькой голове были гораздо важнее, но он всё также, как несколько лет назад сминает в ладони свои же пальцы. — Кирилл! Быстро встань! — девушка сильно сжала основание шеи мальчика и тот запищал от несильной, но действенной боли. — А-ай! — со слезами на глазах Гречкин повёл плечом и помассировал его рукой. Он обиженно посмотрел на уходящую учительницу, которая вновь добродушно улыбалась, потом на Лёшу и нехотя раскрыл ладонь. Макаров посмотрел на лицо Кирилла. Уже в десять лет он обогнал его в росте на полголовы, волосы коротко подстрижены из-за подхваченных где-то вшей. В день стрижки он брыкался так, что пришлось держать нескольким воспитательницам. В наказание было решено — бреем налысо. Ещё на щеке что-то нарисовано чёрной ручкой, чем ещё заниматься во время математики. Макаров спокойно положил свою руку в его и некрепко сжал. Красноту на щеках было не унять, даже веснушки заиграли новыми красками. Кирилл же хмуро смотрел вперёд, без доли смущения. * * * Ребята сидели за большим столом, уткнувшись лицами в тарелки. Десятки голодных ртов уже ждали своей очереди вкусно поесть. Лёша ковырялся в каше и разглядывал очередь до самого входа, от неё был очень сильный галдёж, большие окна с очень длинными кактусами сильно продувало, а ржавые батареи всё никак не начинали греть. В итоге, Лёша вернулся к тарелке. Скучно. Он прошёлся взглядом вдоль стола. Кирилла, как всегда, там не было. Он уже давно сидел за столом семиклассников и делал вид, что он им ровня. Воспитательницы устали перечить его капризам и просто относились к ним, как к должному. — Манка… — Кирилл бросил ложку. — Ведут себя как скот. — громкий детский голос прозвучал на весь мальчишеский стол, но не произвёл никакого впечатления. Гречкин отпил тёплый чай и поставил чашку, разведя локти по сторонам в напряжённой позе, хотя стол ему был до груди и со стороны это выглядело очень забавно. — Слушай, Греча… — начал один из семиклассников. Коренастый рыжий мальчик в олимпийке adidas. — Скучно как-то. Давай ты кое-что сделаешь. — Кирилл немного сжался. — Там этот, с веснушками. — он кивнул в сторону соседнего стола, где Лёша тихо ковыряться в тарелке. — Не хочешь его шиворот манкой накормить? Мне кажется он не голодный. — с улыбкой спросил парень. Все остальные повернулись на мальчика и стали хищно смотреть. — Ну! Не трусь. — подбодрил второй. — Д-да без проблем! Стол учителей был далеко и они просто не могли видеть то, что произошло позже, а дежурным пирожок с вишней был интересней, чем эти дети. Кирилл быстро встал и подбежал к Лёше. Это произошло слишком быстро: худая рука перед лицом, нет тарелки, душит ворот и жар под белой рубашкой. Макаров выгнулся, чувствуя, как по позвоночнику стекает вязкая каша. Неприятно. Соседний стол противно смеялся, как и дети из детдома. Кирилл хохотал во все горло, держась за живот и чуть не падая на пол. Было немного стыдно за инцидент, но Лёша понимал — он не виноват. Быстро в голове появлялись мысли: «Что же сейчас делать»? — Гречкин! — крикнула воспитательница и оттянула Кирилла за шиворот. — Лёша, сильно печёт?! — Макаров сидел смирно, напряжённо уперевшись руками о стол. Лопатки сведены, а манка противно течёт к поясу. — Нет, не-не сильно. Она уже остыла. На рубашке стало проявляться пятно. Вещь была испорчена. Лёша встал ровно, будто ничего и не было, попытался посмотреть на за спину. — Обидно, ведь она была почти новая. Только что из секендхенда привезли.— улыбнулся Лёша, без истеричных эмоций, которые свойственны детям. От этого девушке его стало ещё жальче. — Это можно будет отмыть. — нервно говорила молодая учительница, излишне беспокоясь. — Сейчас школьный автобус тебя не довезёт, но я могу отправить тебя пешком. Есть тот, кто может тебя проводить? Макаров потупил взгляд. В этом время Кирилл стоял в паре метров от них. Он больше не смеялся. Это вообще не та реакция, которую он ожидал. — И-игорь! Игорь может. — мальчик пригнул учительницу к себе и указал на друга в очереди, который распихивал хлеб по карманам. — Он знает дорогу? — Да, да! Гром! Игорь резко обернулся, услышав свою фамилию, и увидел активно машущего мальчика. Он быстрым шагом подошёл к столу и хмуро посмотрел на Гречкина, который широко улыбался, словно не боялся в будущем сломанного носа. Как бы он всех не раздражал, Игоря не подпускали к Гречкину на пушечный выстрел. * * * Вскоре Кирилл вышел на мороз вместе с друзьями, которые были заядлыми курильщиками. Ещё окрылённый своим рыцарским поступком Гречкин надменно улыбался. — Ну ты молодец. Хорошо сработал. — сказал рыжий, закуривая «Корону». — Да, ловко ты этого хлюпика. Эти слова тешили самолюбие и возводили Кирилла в ранг. Ещё две минуты они восхваляли мальчика, пока почти все не потушили сигареты. Один из них резко выступил в сторону Гречкина. — Эй… в-вы чё? — шарахнулся мальчик. Вторым шагом он испугали Кирилла и тот упал на грязный снег. — А тебя не учили, Греча, что слабых не бьют? — семиклассник присел перед ним на корточки и резким движением потушили сигарету о его лодыжку. Мальчик истошно закричал. — Пидарас, ты думаешь, ты его задрал, мы тебя не задерём? — рыжий парень широко замахнулся и Кирилл закрыл дрожащими тонкими руками лицо. Всё тело пробила дрожь от страха и боли. Семиклассник изменился в лице. Вдруг ему стало жалко этот комочек. Будто его били каждый день. — Ладно, хуй с тобой, безродный. Тебя и так жизнь обидела. Он плюнул рядом с дрожащим телом и ушёл, ведя за собой остальных. Спустя полминуты Кирилл встал, отряхнулся и вытер рукавом сопли и слёзы. Повертев ногой, он разглядел обугленную точку кожи. Было больно, было обидно. Это было хорошим уроком, который явно был усвоен. * * * Лёша бежал за резво шагающим Игорем. — Шапку носи! — Гром остановился, застегнул его куртку до подбородка и натянул на голову капюшон, потом развернулся и продолжил идти. — … и всё-таки я не понимаю, откуда берётся эта злоба. Он же такой… противный и… вредный. — брезгливо сказал Макаров. — Этого я не знаю, Лёш. Я вообще о нём знаю столько, сколько положено. Он же из нас единственный без воспоминаний. От него ещё в роддоме отказались. Ни мамы, ни папы, братьев, сестёр… Он только и умеет, что подпевалой у старшаков быть. Только кто-то вырастает благодарным, а он вредный черт. Ещё шугается всех на улице. В доме-то защитят. Так бы я давно уже его правой! Левой! — Гром на лету показал пару приёмов. — Не переживай так. — смеясь, закончил он. Лёша хмуро смотрел под ноги. — «Почему он такой вредный? Какой же он глупый. Представить не могу, каким он вырастет». — в желудке росло чувство голода и живот громко заурчал. Руки старались сжаться так, чтобы это было не так заметно, но не очень получилось. Гром вдруг остановился и сунул руку в карман. — Чего ты опять хмуришься? — с испугом спросил Лёша. За столько лет он всё ещё к этому не привык. — На. Хлеб. Сегодня мало. Вы меня прервали. — Игорь выкрошил в ладошки четыре корки чёрного хлеба. Макаров улыбнулся, зажевывая обиду. Теперь день не казался таким мрачным, Игорь быстрым, а Гречкин противным. * * * Лёше 16. Лето перед одиннадцатым классом. Парни активно работают на каникулах и Лёша не был исключением. Перебивался разными занятиями: уборщик, грузчик, промоутер. Это вызывало уважение у воспитателей и некоторых воспитанников. Так Лёша смог заработать себе на б/у телефон. И это задевало его самолюбие. Сейчас, когда наконец выдалась короткая смена в торговом центре, он мог полежать на мягкой кровати в полной тишине или включить музыку без наушников и просто поваляться. На экране мелькала лента соцсети, видео с котами, иногда писал Игорю, который, как и его отец, поступил на полицейского. Гром до сих пор говорил «спасибо» за те уроки математики. Вдруг в мессенджер поступило новое сообщение. Лёша улыбнулся. Наверное Игорь ответил. Но лицо его резко изменилось, ведь впервые в истории ему поступило сообщение от самого Кирилла Гречкина и это сообщение вселяло тревогу. [15:02] Кир Гречкин: Лёха помогп. Не будв объяснять. Подалуйста. Меня накурили. Лёша нахмурился. — «С чего это Гречкин решил написать именно мне? Почему?» — но он начал волноваться. Прошла минута. — «Нужно что-то решать. С одной стороны мы никогда не общались и где гарантия, что это не окажется подставой? Кирилл вредный, глупый и инфантильный. Может так ему и надо? Нехуй всякую дрянь брать. Ладно, чёрт с ним». [15:04] Лёша Макаров: Кидай адрес. [15:05] Кир Гречкин: Лесная 32. Быстрей Лёша вскочил с постели и уже забил в Google Картах нужный адрес. Немного поскакав на одной ноге, он надел кеды и вышел из комнаты. — Здравствуй, Лёша. Ты куда? — воспитательница ходила с большой лейкой по коридорам и поливала не менее большие цветы. — Здравствуйте, Елена Васильевна, я гулять. Погодка хороша. — он быстро ответил и резво побежал вниз по лестнице. Остановка находилась прямо под окнами дома, так что Лёша успел на уже уезжающую маршрутку. Он сам не понимал от чего так волнуется. Возможно потому, что никогда не имел дел с накуренными людьми. Или просто чувствует опасность. В транспорте Макаров немного расслабился и включил музыку в наушниках. Лёша сидел, прислонившись к окну и наблюдал за проносящимися домами. Медленно, но верно большие дома переходили в пустыри и рощи. Выйдя из маршрутки, Лёша огляделся по сторонам. Повсюду двухэтажные домики и цветущие деревья. Немного приглядевшись, он заметил лежащее тело на противоположной остановке. И правда дело плохо. Макаров перебежал дорогу и быстро подошёл к месту. На лавочке лежал Кирилл, которого сильно трясло, словно он очень замёрз. Глаза закрыты, а веки подрагивали, как будто прямо сейчас проходил обряд экзорцизма. Лёша положил ладонь на руку Гречкину, чтобы провести его в чувство. — Блять! — Кирилл отдернул руку, будто увидел страшный сон, но это был всего лишь Лёша. — Лёха… — он улыбнулся — Помоги п-п-п… блять! — выглядел парень так себе. Чёрные спортивные штаны запачкались и белая узорчатая рубашка, расстёгнулась наполовину, на ногах кроссовки с развязаными шнурками, как будто только что из машины вытолкали. Лёша раздражённо выдохнул и сел на корточки. Быстрыми движениями он застегивал прозрачные пуговицы на чужой одежде. И откуда только она взялась. Кирилл полуоткрытыми красными глазами смотрел на него: на сосредоточенный взгляд голубых глаз, веснушки на все лицо и длинные пальцы, взбирающиеся к горлу. — Знаешь, это как будто не по настоящему. Я как будто ничего не слышу, а потом, как «Бам»! И вообще все было так быстро. Только что утро было, я ехал, потом всё, а теперь я здесь. Такое чувство, что ты ехал пять минут. — одна мысль застилала другую, не давая закончить. Иногда Кирилл надолго зависал и начинал все заново. Лёша решил его не останавливать. Он поудобнее надел кроссовки на стопы и заметил на лодыжке пару свежих шрамов. — …вот почувствуй! Потрогай, как у меня сердце ебашит. — Кирилл вдруг потянул ладонь Лёши себе к груди. Сердце бешено колотилось, будто он пробежал марафон. Гречкин смотрел точно в глаза, заманивая в нечто непонятное. Лёша почувствовал тревогу внутри или как это называется. Лицо напротив расслаблено, словно все силы мгновенно его покинули. Вдруг Кирилл хихикнул и перевёл взгляд на их руки. — Блин… у тебя ладонь такая… как вата. — он сжал её своими пальцами и вновь прижал к себе. Макаров раздражённо выдохнул и сел рядом. Гречкин не стал стараться ещё что-то говорить. Он прилёг на плечо справа, пряди белых волос спадали на глаза и так хотелось спать, но нога всё ещё нервно отстукивала ритм. — «Что это за шрамы, странные». Они сели на первый же автобус в нужную сторону. Половина мест оказалась пустой и хоть кондукторша косилась на них, Лёше было всё равно. Кирилла вновь забила дрожь и озноб. Не узнав разрешения, он обнял Макарова за пояс и сунул руки под олимпийку. — Тепло… — на губах блестнула детская улыбка. Лёша опешил от этих действий, но ему было спокойно от того, что Кирилл тут. Никакой подставы. Его помощь оказалась полезной. Ладонь легла на чужое плечо и поглаживала большим пальцем место на стыке ключицы и руки. — Что ты слушаешь? Дай тоже. — вдруг буркнул Гречкин, подняв мутный взгляд. Лёша поделился наушником, терпеливо смотря в окно. Дальше они ехали в тишине, хотя иногда Кирилл бормотал знакомые слова песни под нос. — Подчерком резким…точек отрезки.* * *
На третий этаж они дошли с трудом. Кирилл буквально валился с ног и тянул за собой Лёшу. Дверь со скрипом открылась и тело смогло упасть в свою постель. Гречкин постанывал, развалившись на кровати, а Макаров наблюдал за ним с Камчатки, чтобы «наркоша не откинулся». — Лёх, прости меня за всё, ладно, ну типа, не знаю. Это сложно объяснить. Типа, когда ты начинаешь понимать жизнь, это все становится так невесомо, Лёша… — Кирилл прогнулся в спине и потянулся конечностями. Макаров уже перестал обращать внимание на этот бред и продолжил листать ленту, изредка поглядывая на чужую кровать. — Ты совсем обкуренный. — Спасибо, что ты меня забрал. Я бы сам сюда не добрался. Прости меня, Лёша. — Зачем ты вообще туда поехал? Ебеня какие-то. — Я деньги зарабатывал. И рубашка смотри какая. Лёша ничего не понял, но больше не спрашивал. — Чел, почему печеньем так пахнет? — послышался голос через минуту. — Каким печеньем? Лёша вспомнил, что сегодня днём купил пачку вафель. — Дай мне. Я голодный до жути! Рюкзак полетел в раздражающего Кирилла. — Спасибо. Голос окончательно стих. Кирилл проспал до самого утра и вновь куда-то уехал, ни сказав никому ни слова, а Лёше было очень интересно.