Вся ваша ненависть

— Ммм… Боже… Лёша трёт глаза и поднимает голову. На улице светло, но небо затянуто тучами. Макаров почувствовал сильное жжение в горле и головную боль. Казалось, что её сжимали в тисках. Было очень холодно. Знобило. Тремор перешёлся по всему телу, превращаясь в сильную тряску. Лёша поднял голову. Гречкин дрых на кровати, закутавшись с головой. Уже непривычно было видеть его спящего в постели. Видимо сегодня его ещё не вызывали. Оно и хорошо. После психологической встряски очень тянет на сон. Лёша упал обратно на кровать, чтобы проанализировать свои ощущения. «Дикий сушняк. Господи, хочу сдохнуть. Как же плохо». Макаров почувствовал укол в груди от воспоминаний вчерашнего. Живот скрутило горячим узлом, хотелось рыдать от переполнения эмоций. «Так нельзя. Ну нет. Ну зачем? Мне нельзя». Он закрыл лицо руками и сильно зажмурился. «Думай логически. Ты ему ничем не обязан. Точно!» Лёша залез в телефон. Лёша [10:20] Игорь, срочно нужна помощь!!! Игорь [10:23] Чего тебе? Я на паре. Лёша [10:23] Нужно встретиться. Есть стопудовая информация, точная наводка на наркопритон и ещё что похуже. Я не шучу. Игорь [10:24] Ты сейчас серьёзно? Ладно, давай в три часа подойду к тебе, расскажешь, что ты там нарыл, ок? Лёша [10:24] Окей… Вдруг к горлу подступил рвотный ком. Лёша сразу бросил телефон, задержал дыхание, обулся и быстрым шагом направился в сторону туалета. Он залетел в первую кабинку, упал на колени и сунул два пальца в рот. Быстро ноги начали затекать, стоя на холодной плитке, горло адски жгло, но здесь остаётся только терпеть. Через минуту-другую он отлип от унитаза и попытался сразу встать, но ноги дрожали и подкашивались. — Боже, боже, боже… Кран захрипел прежде, чем заработать. От этого звука вновь становилось тошно. Лёша набрал воды в ладони и отпил из них, чтобы прополоскать рот. «Организму нужна чистка». Макаров посмотрел в зеркало. Лицо побледнело и тремор был виден невооружённым взглядом. Зрачки бегали туда-обрано, рассматривая последствия вчерашнего «лечения». Нужно что-то делать. Суставы болят так, что лучше бы их просто вывихнули, а кости сломали. Как в бреду Лёша дошёл до комнаты и упал обратно на кровать, зарываясь в одеяло. «Холодно… как же холодно». Мягкое одеяло немного успокоило воспалённый разум. Получилось заснуть. Этот сон больше походил на полудрёму или горячку. Иногда он приходил в себя от топанья в коридоре или от хлопка двери. В висках стучит, кости ломит, а в глазах мигают цветные круги. В очередном приступе тошноты Лёша приоткрыл глаза и увидел два, пристально наблюдающих, лица. Вначале ему показалось, что это галлюцинация, пока они не подали голос. — Лёша, ты как? Заболел? Я сейчас кого-нибудь позову. — тревожно сказала Лиза. — Да, Лех. Хреново выглядишь. — Кирилл сидел на корточках около его кровати, а сестра смотрела на них сверху вниз. В голове пронеслась мысль о том, что сейчас все может раскрыться. Жизнь, не успев начаться, сейчас закончится. А потом справка из школы, колония и помойки до конца дней. В таком состоянии Макаров излишне себя накручивал. А Кирилл все знает и поддакивает ещё. — Нет. Не надо. Сам разберусь. Просто перепил вчера. Не беспокойся. Сестрёнка с грустью посмотрела на него, потом на Гречкина. — Иди, карамелька, я с ним посижу. — он с улыбкой подмигнул ей, убирая волосы со лба. Лиза кивнула, провела рукой по русым волосам и тихо вышла из комнаты. — Ты что мне блять дал? — выдавил из себя Макаров, запустив пальцы в волосы и зажмурившить. — Малой, как я и говорил. Всего лишь ЛСД. Я понятия не имел, что оно на тебя так подействует. Ты такого бледного словил, я в ахуе. — Пошёл ты. — буркнул Лёша и развернулся к Кириллу спиной. — Когда меня отпустит? — Завтра… может послезавтра. Я сгоняю к типу, который… мне это дал. — обходя подробности, сказал Гречкин. — Я на отходосах к нему приползал. Он дал мне какие-то транквилизаторы. От них хотя бы полегче будет. Часа два подожди. Лёша резко встал, немного покачиваясь, пошёл к стулу с вещами. — Ты чё? — С тобой поеду. Так быстрее будет. Я не могу ждать. — Нет, ты со мной не поедешь. — Чё это? — Я не дам тебе встретиться с ним. — Слушай, я с минуты на минуту откинусь. И будь там хоть сам Дон Фальконе, мне похуй. — ответил Лёша, надевая футболку и красную толстовку поверх. Кирилл потупил взгляд, скрестив руки на груди, рефлекторно потирая ушибленные рёбра. Ему всеми силами хотелось оставить Макарова в комнате, ведь в любом случае, Гречкин не сможет его защитить. — Окей, чел, поехали. — на свой страх и риск он согласился и начал обуваться. * * * Парни ехали в автобусе уже пару десятков минут. Лёшу накрыла новая волна тремора. Руки холодели даже в карманах куртки. Его тело теряло контроль и чуть не падало в проход. И упало бы, если бы Кирилл не обнял, буквально за шкирку вытягивая его на себя. Макаров безвольно прилёг на его плечо, потом медленно поднял взгляд выше. Мгновенно всплыла ситуация прошлой ночи. Сердце вновь сжалось, да с такой силой, что хотелось скрючиться от боли, поэтому, он спрятал голову в капюшон и тихонько задремал, а Кирилл нервно постукивал пальцами по его плечу и кусал губы. Когда автобус подъезжал к остановке у Гречкина скользнула мысль оставить Лёшу тут, чтобы он просто уехал. Все таки не маленький, вернётся. Нет, все же тогда он вряд-ли вернётся с конечной остановки обратно. Скорее всего его примут где-то с припадком. — Малой, вставай… — Кирилл толкнул его в бок. Лёша вскинул голову, глядя по сторонам, и устало кивнул. Вышли они не на той остановке, на которой он нашёл оборванного Гречкина. Тут не отдельные дома, а обычные панельные девятиэтажки. Мысли путались, очень тошнило и кружилась голова, нужно узнать адрес, иначе этому олуху помочь не получится. Кирилл сунул руки в карманы и шёл впереди, нахмурив брови. Он всем видом давал понять, что Лёша здесь лишний. Макаров еле поспевал за ним. С каждым шагом состояние ухудшалось, голова разрывалась от острой боли. Ноги подрагивали и еле держали тело. Дворы были совсем не облагорожены: ржавые горки, скрипучие качели, бродячие псы и чертовы булыжники. За один из них Лёша и запнулся. Нос кроссовка застрял под очередным камнем и тело рухнуло вперёд прямо в спину Кирилла. — Блять! — Гречкин сделал выпад одной ногой вперёд, чтобы удержать двоих. — Да ёбаный ты пиздец. Вставай. Почти пришли. Вот этот дом уже. Лёх… — табличка «ул.Грозного 15» — Да, я… прости. Иду. На какой нам там этаж подниматься? — невзначай спросил Макаров. — Да на восьмом. Потерпишь. Они дошли до центрального подъезда и ввёл в домофон номер квартиры «105». «Есть!». Воспалённый мозг старался запомнить эти цифры. Провалы в сознании не давали полной уверенности в реальности этих чисел. Домофон запищал и из динамиков донёсся хриплый сонный голос. — Да? Кто нахуй? — Й-я, Кирилл. — скромно или даже с опаской сказал Гречкин, переминая пальцы от волнения. Человек в квартире хмыкнул. — Кирюша? Да, помню, тебе колёс нужно. Я спущусь. — голос оборвался. Кирилл сжал руку в кулак и отошёл от двери. Его слегка потряхивало, то-ли от напряжения, то-ли от ломки. Эти несколько минут казались вечностью. Лёша был готов продать всё на свете, чтобы кости перестала дробить острая боль. Хотелось скрючиться от жжения в горле и голове. Понятно, почему они возвращаются в этот притон. Наконец домофон запищал, дверь открылась. Из неё вышел высокий худощавый парень в шортах по колено и кофте Lacoste. В общем и целом, он не создавал ощущения человека с набитым кошельком. Как на вид — обычный торч. Он смерил взглядом Кирилла, потом Лёшу и сдвинул брови. — Ты какой-то напряжённый. Гречкин промолчал и безвольно смотрел на него. Лёшу скрутила ярость от того, что сейчас он видит настоящего преступника, настоящего насильника и сейчас он ничего не может сделать. Хотелось кричать: «Кирилл, сделай что-то! Давай!» Парень ухмыльнулся, сунул руку в карман и достал пластмассовый пузырёк. — Помнишь, да? Не переборщи с дозой. Гречкин сжал ладонь и сунул её в куртку. Взгляд устремлён в одну точку. Будто он смотрел на предмет своего обожания. Этот парень смог заиметь полную власть. Всё соки были выжаты до конца. Только сейчас в полной мере можно было видеть сломленность бедного мальчика. Ещё немного и он упадёт на колени, как убитый воин. Внимание дилера сместился влево. Лёша сжался от испуга. Чистые зелёные глаза, как ночные фонари, вселяли ощущение тревоги. — А это что за чудик? Это тебе таблеточки нужны? — он провёл пальцем по шее Лёши и остановился на подбородке. — Слушай, а пойдём к нам? У меня много чего есть. Что тебе хочется, котёнок? — ком застыл в горле, дыхание сперло. — Ауч. — Кирилл увесисто шлёпнул по предплечью парня и закрыл плечом опешевшего Лёшу. — Егор… не трогай. — почти пролепетал Гречкин. Его взгляд смурнел на глазах, но даже так, это не сравнится с противником. — У кого это прорезался голос? — взгляд дилера быстро помрачнел, челюсть заметно сжалась. Сразу видно — 100% чистой пассивной агрессии. Кирилл стоял твёрдо, не думая ни о чем, чтобы не сомневаться в поступке. Рука Егора резко схватила его за волосы и притянула ближе к себе. Лёша окаменел, не в силах что-то сказать. — Кирюш, ты не припух? Лучше бы ты хуй так заглатывал, как пиздишь. — Кирилл поморщился от сильной боли. — Забыл, какие видео у меня есть? — Егор переглянулся с Лёшей и сбавил пыл. — Завтра отрабатывать придёшь. Ночная смена, дорогой. Ты тоже можешь прийти, котёнок. — обратился он к Макарову. — А ты гуляй, псина. Кирилл отшатнулся в несколько шагов и опустил взгляд. Егор зашёл в подъезд и хлопнул железной дверью. Глаза жгло от наворачивающихся слёз, хотелось рыдать от испытываемого унижения, но Гречкин глубоко вдохнул и достал несчастный пузырёк. — На, три таблетки. Воды нет, извиняй. — Кирилл слабо улыбнулся и высыпал пилюли Лёше на ладонь. Он кивнул и запрокинул голову. Таблетки застревали в горле, он морщился и попытался лишний раз сглотнуть. — Пошли. Лёша застыл на месте. Головная боль постепенно прошла и стало гораздо легче, но появилась жуткая сонливость. Тело содрогнулось от принятия таблеток на голодный желудок. Макаров по прежнему видел перед собой бедного ребёнка, который старается казаться взрослым. Его руки потянулись к Кириллу, чтобы обнять. Немножко приподнимаясь на носочки, он положил голову ему на плечо. Ладони скрепились за спиной и Лёша буквально навалился на него от нахлынувшей усталости. Сейчас хотелось просто стоять. И так странно чувствовать непривычное тепло от холодного человека. Тело Кирилла передёрнуло от мурашек, сердце скрутило до такой степени, что хотелось упасть в обморок. Он провёл рукой по Лёшиному затылку, проявив немного нежности в ответ. Через пару секунд Лёша попытался отстраниться. Сердце Макарова сжалось, когда он увидел глаза напротив. Взгляд с лёгким прищуром светился огнём. И сердце сжалось с новой силой. Кирилл, пока не стало поздно, приблизился к Лёше, держа того за волосы. Губы крепко врезались в другие. Пальцы Макарова вцепились в ветровку, до боли сжимая кулаки. Расстерянеость, паника, бабочки в животе — всё смешалось. «Что делать? Что делать?! Нет, неа, пожалуйста, не надо». Когда разум пришёл в норму, Лёша нашёл в себе силы оттолкнуть Кирилла. Лицо залилось краской, ком обиды подкатил к горлу и ладонь сама звучным шлепком ударила по бледной щеке. — Ай, блять! Т-ты дурак что-ли? — крикнул Кирилл, потирая яркий отпечаток. Надёжный и отрезвляющий метод. — Ты что творишь? — так же громко спросил Лёша, оглядываясь по сторонам. Кистью руки он вытер губы. — Это что за фокусы?! — Вчера тебе нравилось. — улыбнулся Гречкин, пытаясь быть уколом совести. Лёша открыл рот, но не знал, что сказать. — Я тогда под наркотой был. Мне парни не интересны. Я тебе об этом сразу сказал. — Лёх… Лёха — со странным весельем начал Кирилл. Он вновь подошёл к уже насторожившемуся Лёше и взял его за плечи, немного встряхивая, будто пытаясь образумить. — Ты оправдываешь себя наркотой? Серьёзно? Ты же не глупый пацан. Ты убеждаешь себя в том, что уже с треском опровергнуто. Ты хочешь чувствовать то, что было вчера. Ты чувствуешь. Чувствуешь. И дело не в наркоте. — его глаза так искренне блестели, как у безумца, несущего истину. И обида на самого себя начинала душить. Лёша стряхнул его руки и установил дистанцию. — Отъебись, пожалуйста. Бесишь. Макаров поспешил убраться из этого места. Глаза Кирилла, как глаза обречённого бездомного пса смотрели в след Лёше. Немного шатаясь, он брёл по той же дороге к автобусной остановке, пытался держать равновесие, но засыпал прямо на ходу. Иногда оглядываясь, он пытался хоть где-то найти, идущего следом Кирилла. Всё таки эта поддержка была бы кстати. Но на улице, что очень странно, не было ни души. «Ладно, ещё капельку». Вот уже и подъезжает нужный автобус. Сейчас можно расслабиться, даже поспать. Усевшись около окна, Лёша реально прослезился. Будто всё тело смяло одним действием. «Думаешь, он сказал правду? Ты даже не думал об этом до вчерашнего дня. Разве это можно считать правдой? Много что происходит по пьяне и это всё просто один день. Я не гомофоб. Поэтому я могу здраво оценивать ситуацию. Так, а теперь разберись в том, что произошло сейчас. Тебе понравилось? Это было неожиданно. Но я же оттолкнул его. Но хотел ответить. Но не ответил же. Слишком много «но» в этой истории. Из жалости ты бы точно не стал с ним целоваться. Логично, что тебе бы было противно, если бы тебе он не нравился. Получается…решили вопрос?» Тряска убаюкивала уставший человеческий разум и глаза закрывались сами собой. «Только, пожалуйста, не спи». Подъехав к знакомому месту, Лёша, буквально вывалился из транспорта и пошёл в сторону дома. Консьерж была на месте. Главное, чтобы все прошло гладко. До кровати всего-ничего. — Лёша, стой. Макаров остановился и закатил глаза. — С тобой все хорошо? Ты так шатаешься. — Да, все хорошо. Я просто устал. — он зажмурился и почти трезвыми глазами посмотрел на женщину. — Дыхни-ка. «Фух, хорошо, что от меня не пахнет». Со спокойной душой он дыхнул перед консьержкой и получил презрительный взгляд. — Ладно, иди. — Босс пройден. — тихо усмехнулся Лёша, поднимаясь по лестнице. Ноги подрагивали, усталость накрывала и пуховое одеяло добило ситуацию. — Боже, как же хорошо. Как же блять хорошо. — больше ни одной мысли. Только беспробудный сон. * * * — Лёх, с тобой всё в порядке? Лёха! Чё дрыхнешь? — А? — Лёша оторвал лицо от подушки и повернулся к двери. — Привет. Что, уже три часа? — было сонно промямлено в подушку. — Я смог придти раньше. Мне сказали, что ты плохо себя чувствуешь. — Гром вальяжно прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди. — Да нет, Игорь. Все в порядке. — Тогда пошли. Мне очень интересно послушать то, о чём ты говорил. * * * Они расположились в ближайшем кафе. Иногда они бывали там совсем подростками. Лёша приходил туда, чтобы сделать уроки. Игорь захаживал чисто, чтобы вздремнуть в тишине на мягком диванчике. С того момента ничего не поменялось. Приглушенный свет не заполнял все углы, на подоконниках все те же зелёные цветы. И почему Макаров туда больше не ходит? — Так, Лёх, ну, как ты? — напряжённо спросил Игорь. — Всё в порядке. К чему вопрос? — Стоило мне уехать, так сразу что-то происходит. Во-первых, как ты об этом узнал? — Игорь… Тут такое дело… Я не могу тебе этого сказать. Просто поверь мне. Это стопроцентная информация. Пожалуйста, поверь мне. Там творятся лютые вещи! — Так, давай по порядку. Я не буду тебя спрашивать, хорошо. Но если ты меня обманешь, Лёх, я тебя на пятнадцать суток посажу. — Без проблем. — такое лёгкое согласие заставило Игоря поверить в то, что Макаров не будет врать. — Могу назвать адрес. Сейчас, так, думай, думай. Улица Грозного, знаешь, на отшибе. Дом 15, средний подъезд, квартира 105, этаж восьмой. — протараторил, зажмурив глаза, Лёша. — Вот ты шпаришь, конечно. Откуда инфа? Ты там бывал. — Я? Я… Нет, просто знаю. — Гром прищурился, сверлил Лёшу пристальным взглядом. — Ты употреблял. — Гром откинулся на спинку, переплетая пальцы в замок. — У тебя глаза красные. Отёки. Лех, косяк. — Макаров ничего не отвечал. Просто сгорел от стыда. — Это твоя жизнь, но ты же хороший пацан. — Я не специально. Серьёзно. Я больше не собираюсь. Пожалуйста, ничего не говори. Сейчас нужно помочь… людям. Игорь подумал о деле. — Да, правда. Только давай я тебе сначала что-то попить закажу. А то ты засохнешь на месте. — С-спасибо. — Лёша чуть не умер от страха. Все таки Игорь его наставник. Не хочется так его подводить. — Девушка, принесите пожалуйста чай со льдом. — Конечно, сейчас. — Так, а теперь расскажи. Ты там был? Твоя история? — Да нет же! Я правду говорю. Туда приводят на вписку, накачивают наркотиками и всячески издеваются над беззащитными людьми, а потом они подсаживаются. И не могут уйти. Туда попал мой…знакомый. И я не могу его оставить. Завтра вечером там произойдёт что-то очень плохое. Пожалуйста. Помоги мне. — Окей. Если это правда, то мне нужно сделать пару экстренных звонков. Лёш, если у тебя будут проблемы, ты всегда можешь ко мне обратиться. — Спасибо. Гром отошёл к входу, набирая номер. В начале разговора с лица не сходила улыбка, потом она сменилась на хмурость. Видимо разговор дошёл до сути. Спустя минуту он вернулся обратно. — Да, я поговорил с одним полковником. Хороший мужчина. Фёдор Иванович. Завтра вечером машина омона в моём распоряжении. — Я поеду с тобой. Игорь, да. Пожалуйста. В конце концов я приведу вас к точному адресу. — Прокопенко меня убьёт. * * * В комнате пусто. Кириллом и не пахло. Было большое желание извиниться. Лёшу мучала недосказанность и переполнение эмоциями. Что с ним случилось? Всё ли хорошо? Лёша прождал до вечера. И даже в ночь никто не пришёл. Макаров сидел, как на иголках и не уснул, пока просто не вырубился от бессилия. * * * — Гречкин, ты где, нахуй? Что с тобой? С самого утра Лёша бесконечно записывал голосовые похожего содержания, но всё бестолку. Близился вечер. Пора ехать к Игорю. Волнение вышло на новый уровень: «А если он уже передознулся? Если он уже не жилец?» * * * — Это я. Я пришёл. — робко сказал Кирилл, стоя на пороге двери. — Конечно ты пришёл. Куда же ты денешься, сучёныш. — ответил Егор, пуская парня в квартиру. Он встретил его с голым торсом, в серых спортивных штанах. — Котенка не привёл? Ну ничего. Ты за двоих отпашешь. Ты знаешь, куда идти. — Егор ушёл на кухню, а Гречкин и правда уже знал всё, что от него нужно. И в комнате, как всегда, уже сидел его лучший друг. Брат — садист. Он вальяжно сидел на диване. — О, Кирюша. Наш любименький Кирюша. Гречкин сел рядом, немного морозясь. — Ну ты чего? Пей. — он насыпал Кириллу в ладошку несколько таблеток и дал стопку рома. Привычный обряд, который продолжается уже несколько месяцев подряд. Егор упал скраю дивана, поближе к Гречкину, который уже принял дозу. — Ну ладно, чего ты? Вчера то, вон, какой смелый был, а теперь потух. М? — не дождавшись, пока на того подействуют колёса, Егор повернул его голову на себя и глубоко поцеловал, крепко сжав затылок. Язык проходился по чужому языку, по зубам и губам. Специально он начинал отстраняться, думая, потянется ли Гречкин за ним. И Гречкин тянется, потому что за неповиновение последует наказание. А Егор только улыбался, чувствуя безграничную власть. Футболка полетела на пол вслед куртке. Гречкин остался полуодет. Взяв Кирилла за кисть, Егор выгнул её, растягивая сухожилия. Закричав, он упал на колени, запрокинув голову и морща лицо. — Что? Страшно? Нехуй было выёбываться. Ты знал, кто тут папочка. До этого я был добрый. Я тебя не убью. Шлюху с таким горлом, как у тебя, ещё поискать надо. Только это тебя и спасает. Пей. Ром лился прямо в горло. Начинало тошнить, но струя не прерывалась. Хотелось вдохнуть, но не было ни малейшей возможности. Веки еле открывались, даже шея не могла держать голову самостоятельно. Кирилл смотрел вниз, пока его не потянули за волосы назад. — Тох, взгляни на его лицо. — к Егору подошёл друг, чтобы разделить с ним садистское удовольствие. — Ну вылитая блядь. Похлеще, чем Светка будет. За это мы тебя и любим, барбос. — Егор потрепал его щёку и отпустил волосы. Кирилл только и успевал, что глубоко дышать и сглатывать. — Ты, сука, возомнил себя кем-то? Давно ли ты в себя поверил? — жгучий удар пришёлся на предплечье, как наказание за вчерашнее. — Прости… Ай! Ххх… — Что, уже дышать не так просто? — широкая ладонь перекрыла дыхание и начла подниматься вверх по горлу. Кирилл захрипел. Уже через пять секунд началось удушье. Лицо начало краснеть. Язык с ниточкой слюны высунулся наружу, а глаза закатились. Такая гримаса обычно спасала от верной смерти. Когда воздуха совсем не осталось он получил хлёсткую пощёчину. Тело по инерции отшатнулось, краешек губы лопнул и окрасился в бурый цвет. — Ты моя лучшая игрушка, зайчик. Мои друзья оценили твои старания на видео. Ну, помнишь, когда мы тебе хмурого по вене пустили. Тогда ты был такой покладистой сучкой. Просили погонять, но ты только мой. — Кирилл был полностью убит. Как физически, так и морально. Рушатся последние кирпичики веры в людей. Нельзя ждать помощи. Помощь в принципе не нужна. Теперь это не жизнь. Это ад на Земле, который не закончится никогда. Егор присел на корточки, впился пальцами в загривок до колющей боли в шее и укусил его за ключицу, стараясь сжать челюсть как можно сильнее. Кирилл вначале открывал рот от боли, потом, чувствуя, что кожа начинает рваться, закричал в полный голос. Наказание не заставило себя долго ждать. Егор хорошенько ударил его коленом вниз живота. Гречкин сжался от боли, прижимаясь лбом к его плечу. Словно его пресс пробили перочинным ножом и это произошло не в первый раз. Егор встал, как будто скрюченного Кирилла и не было, ладонь вновь сжала волосы, отрывая голову от пола. Боль разрезала всё тело, эффект от экстази усугублял положение. Голова шла кругом. Ещё немножко и сознание отключится окончательно. Гречкин смог открыть глаза. Всё? Закончилось? Остался только секс? Хотя это было не лучше. Перед лицом, сквозь ткань штанов проглядывался стояк. Егор надменно улыбался. Быстрее начнём — быстрее закончим. Кирилл высунул язык и зажмурился. Чужая рука подтолкнула его голову в область паха. Жертве ничего не оставалось, кроме того, как бороться с рвотным рефлексом. Вдох. На штанах мокрое пятно от слюны. Резко всё прекратилось. Страшно было представить, что будет дальше. Егор протолкнул большой палец в его рот, нажимая на язык. Сложилось впечатление, что ему абсолютно всё равно на состояние своей жертвы. Он взял стакан со стола, медленно выпивая остатки рома. Кирилл временно отключался, голова кружилась и рвотный ком уже стоял в горле. Случайно, чтобы сдержать всё в себе, Гречкин прикусил его палец. В следующую секунду он ощутил режущую боль в лобной части головы. Кирилл упал, окончательно обессилев. Пальцы пощупали открытую рану в височной области. Следом за ним упал и стакан с пятном крови. Кирилл всерьёз подумал, что сейчас будет его смертный час. В глазах темнеет, тело трясёт от холода и голода. — Конец. — улыбнулся смертник, впоследствии раз моргнул и отключился. * * * — Остаёшься здесь. — показал Гром на Лёшу. — Готовы? — спросил Игорь, стоя перед нужной дверью. В следующую секунду послышался сильный грохот. Парни в чёрной одежде влетели в квартиру и разбежались по комнатам. — Они здесь! — крикнул один из команды. Гром уже направился на голос, и Макаров сиганул вперёд, расталкивая народ. Двое полуголых парней было скручено и прижато к стене, а его Кирилл без сознания лежит на полу. Один ОМОНовец уже щупал его пульс. — Скорую! Он жив! — крикнул он. Игорь втиснулся в проём. Картина жуткая. В голове даже не возникала мысль, что присмерти в притоне будет лежать его бывший сосед. — Кирилл… — только и смог произнести он. — Скорую! Макаров посмотрел на Грома со слезами на глазах. Он как будто показывал «Я не врал. Я же говорил. Помоги». Лёша сидел перед Гречкиным на коленях, пытаясь привести его в чувство. Полуголое тело распластанное на паркете, кровь стекает по лбу, руки поджаты к груди. На одной взбух красный след от ремня. Двоих друзей вывели в подъезд в одних штанах. Дальше их местоположение неизвестно. — Кир… Кира… Через несколько минут таких уговоров его лицо начало выражать эмоции. Глаза немного приоткрылись, зрачки забегали. — Чё? Лёха? Чё происходит? — Кирилл попытался перевернуться на спину. С кряхтениями, но это получилось. Голова гудела, в глазах мутнело. — Ты живой, боже. — Лёша наконец понял, как же сильно беспокоится за него. Как же эта разбитая морда коробит его сердце. — Прости меня. Прошу… Они смотрели друг на друга. Кирилл озарял его тёплой улыбкой. Это создавало мнимую надежду на то, что всё будет хорошо. Как крепко Лёша сжимал его руку, пытаясь передать всю поддержку. — Я бы пизданул что-то лиричное, но я щас блевану. Хотя… Я вас любил. Любовь ещё быть может… В груди моей угасает не совсем… Но пусть она вас больше не тревожит… И чё-то, чё-то там ещё. Сознание вновь хотело отключиться, как бы он не старался сдержаться. — Теперь и умереть можно. — сказал Гречкин, предчувствуя новый обморок. — Спасибо тебе. — Игорь! Он опять отключается! Кто-нибудь! — вновь запаниковал Лёша. Он метался, пытаясь что-то предпринять. — Лёх, скорая уже едет. — Игорь одернул его за плечо, чтобы тот хоть внимание на него обратил. — Пойдём, мне надо задать тебе пару вопросов. — Я никуда без него не пойду. — Да ты ничего не сделаешь. Он не убежит. Пошли! Дай людям дом обыскать. — Гром кивнул и пошёл в сторону двери, ожидая, что Макаров последует за ним. Они сели на ступеньки на лестничной клетке и долго молчали. Лёша был безумно рад, что Кирилл нашелся и он живой. Теперь всё закончилось, но придут новые последствия. Пора экзаменов, а их затаскают по судам, Кирилла будут лечить от зависимости или ещё хуже — посадят. Игорь просто пребывал в лёгком шоке. Не каждый день увидишь своего знакомого жертвой преступления. — Долго ты все знал? — наконец начал он. Лёша напрягся, перебирая пальцы. — Нет! Буквально на днях. — Вижу, вы сблизились, раз ты смог выведать такую личную информацию у Гречкина. Лёша не знал, что ответить в этой ситуации и сильно испугался. Что будет, если Игорь всё узнает? Макаров поднялся и вновь пошёл в квартиру. — Да стой ты! Чё ты все к нему то рвёшься? Рука потянула Лёшу обратно, вопреки тому, что он очень старался вырваться. — Ничего. Просто. Хочу. По-мочь. — с надрывом произносил он. — Тебе жалко что-ли? — Да тебя тут вообще не должно быть. А если там будут твои отпечатки? Тебя по допросам затаскают, а мне влетит за то, что несовершеннолетнего привёл. В этот момент открылись двери лифта. Оттуда вышли пару медбратьев с коляской и, без вопросов, направились в квартиру. Спустя минуту Лёша увидел, как вывозят «мёртвое» тело Кирилла. Он проводил его взглядом, стараясь сдержать тряску от боли за полюбившегося человека. — Ему помогут. А тебя я отвезу в отделение. Нужно всё законспектировать. — Игорь обнял его за плечи, чтобы немного притупить его боль. — Поедем?