Око Дьявола

172-175 К моменту, когда Ноа и Итан вышли из бара, на улице уже стемнело. Лишь на западе горизонт еще подсвечивала насыщенная ржавчина закатившегося солнца. Зато на востоке небо превратилось в непроницаемую черноту, которую разбавляла лишь малая толика заметных в черте города звезд да мерцающие красным бортовые огни самолетов. Неоновая розовая вывеска «Чертовски хочу тебя» явно нуждалась в починке. Она то и дело начинала рябить, из-за чего, задержи кто на ней внимание больше чем на пару секунд, и у него бы обязательно защипало глаза. Ноа перевел пьяный взгляд от раздражающе мигающей вывески на Итана, ловя себя на мысли, что все это время мнение о Томсоне у него складывалось несколько ошибочное. Даже с учетом того, что в первую их встречу Итан умудрился подраться с местным дилером, а во вторую — плеснул кофе в лицо незнакомому парню, Морган все равно свято верил, что Томсон добряк, который проявлял агрессию лишь в отношении людей, которые первыми шли на конфликт. Сегодня Ноа убедился в обратном. Итан вовсе не нуждался в хамстве со стороны другого человека, чтобы ему нагрубить. Он щедро осыпал окружающих зубодробительной прямолинейностью, таким образом скрупулёзно выстраивая вокруг себя непрошибаемую стену всеобщего неодобрения и недопонимания. И делал он это намеренно. Единственный, к кому Томсон по непонятным причинам относился нормально, — это Ноа. Только Ноа и никто больше. И Морган был бы дураком, если бы ему это не польстило. Но от этого более понятной ситуация не становилась. Остальные, даже близкие друзья Моргана, в личном списке Итана явно числились в столбце под названием «Враги». Получалось, что Ноа умудрился посчитать неконфликтным самого конфликтного человека из всех. И почему? Из-за того, что Итан не верил в сплетни? Из-за того, что Итан бесстрашно вставал на его защиту? Из-за того, что… Итан вообще-то оказался достаточно симпатичным, и по одной только этой причине Ноа вполне мог потерять голову? Или все-таки имело место что-то еще? Вопрос, почему Итан при своем характере проявлял к Ноа милосердие, оставался открытым. А что, если… Нет, правда… Такое возможно? Вдруг Ноа ему действительно?.. Морган понимал, что произнести свои домыслы вслух ни в жизни не посмеет, но удивился, осознав, что не может их даже додумать. Итан, то ли не замечая устремленного на него взгляда Ноа, то ли попросту его игнорируя, отошел подальше от бара и навел на него камеру телефона. — Что ты делаешь? — удивился Морган. Итан не производил впечатление человека, который щелкает все без разбора. — Запоминаю. — Что? Бар, в котором ты перессорился с половиной посетителей? — пьяно рассмеялся Ноа. На трезвую голову он бы никогда и ни за что такого вопроса не задал. Вдруг Итан посчитает вопрос Моргана претензией и разозлится? — Только с половиной? — наигранно удивился Итан. — Давай вернемся. — Зачем? — Я перессорюсь со второй половиной, — заявил Итан с серьезным видом. — Зачем? — Не люблю незавершенные дела. — В таком случае ты поссоришься и со мной? — Ноа все никак не мог перестать улыбаться. Наверное, Итан посчитает его странным. Или идиотом. — Нет. — Почему? Я отношусь ко второй половине. — Не относишься. — Разве? — Разве. — То есть я особенный? — пьяно воскликнул Ноа. Итан нахмурился. — …Исключительный, — выговорил он настолько колко, что, казалось, об это слово можно порезаться. Такую характеристику следовало расценивать как комплимент. Это и был комплимент. Но крылось в нем нечто вымученное. Будто бы… Будто бы Итану не хотелось эту исключительность признавать. Будто бы у него не получалось с ней смириться. — Я запомню. — Как хочешь, — пожал Итан плечами, выходя на небольшую площадку перед баром. Ноа, посчитав, что Томсон решил размяться перед велопоездкой с пассажиром за спиной, подошёл к велосипедной стоянке, где обнаружилось целых два «железных коня». Правда, у обоих не оказалось багажника, на котором он бы мог разместиться. — Ну что, какой твой? — спросил Ноа, уперев кулаки в бока и ломая голову, как же они поедут вдвоем. На одном сидении они не уместятся. Не посадит же Итан Ноа себе на колени. Конечно, нет. Но лишь от фантазии на подобную тему Моргана резко бросило в пот. И пусть со стороны бы они смотрелись нелепо, Ноа наверняка во время всей поездки не смог бы усмирить заходящегося сердца. — Вон тот, — кивнул Итан дальше велосипедной стоянки, протянул вперёд руку и нажал на брелок сигнализации. Черный матовый Mercedes-Benz мигнул фарами, приветствуя хозяина. Ноа уставился на машину, затем перевел взгляд на велосипеды… затем очень осторожно вновь посмотрел на автомобиль. «О господи! Он что, и правда богач?!» Ноа еле заметно поморщился. И почему из раза в раз все повторяется вновь? Мэттью в свое время тоже оказался выходцем из богатой семьи. Для Ноа в начале их отношений это стало приятным сюрпризом. Красив, умен, так еще и богат? Что это? Остросюжетная сказка? Мэттью щедро сорил деньгами. Вопреки желаниям Моргана, заваливал его подарками. Несмотря на смущение и сопротивления Ноа, постоянно чем-то его угощал. И посетить они успели за счет Мэтта такое количество клубов и баров, что у Моргана кружилась голова. Вот только эта сказка не закончилась фразой: «И жили они долго и счастливо». После не самого красивого расставания Мэттью потребовал у Ноа вернуть все его подарки, а также выставил ему счет на примерную сумму, которую он потратил на Моргана во время их отношений. Потратил, хотя Ноа этого не просил и даже порицал. После этого Морган зарекся иметь дело с «богатенькими детишками», понимая, что равным им ему все равно не стать, а пировать на их деньги даже по их собственному желанию некрасиво, да и опасно. Долг Мэтту Ноа выплачивал почти полгода, потому что постыдился рассказывать родителям о том, что кроме неприятных слухов, он успел попасть и на деньги. Можно было бы пустить ситуацию на самотёк и не платить, но тут уже у Моргана взыграла принципиальность. И вот Ноа, зарекшийся никогда не связываться с людьми, финансовое положение которых разительно отличалось бы от его собственного, запал именно на такого. Опять. И вот Ноа, пообещавший себе больше никогда не связываться с парнями с тяжелым характером, запал, кажется, на самого сложного из них. Опять. И вот Ноа, решивший никогда, ни за что, ни в коем случае не влюбляться… Господи Иисусе! ОПЯТЬ! — Что-то не так? Иди к машине, — кивнул Итан вперед и слегка коснулся спины Ноа, подталкивая его к авто. Правда, касание оказалось мимолетным. Не больше секунды. — И не забудь, как приедешь, постирать рубашку, — невпопад кинул он. Морган пошкрябал пальцем уже начинающие высыхать пятна от пива. Итан ведь не считает его свиньей, которой действительно следует напоминать о стирке одежды? — Я… Знаешь, наверное, мне лучше прогуляться на своих двоих и немного протрезветь, — пробормотал Ноа, невольно пятясь от машины. Точнее он попытался попятиться, но наткнулся на Итана, вставшего позади него. Будто Томсон чувствовал, что Морган вот-вот даст дёру. — Глупости. Гулять ночью пьяным по городу — не лучшая идея, — парировал Итан. Так-то оно так, но… — Честно говоря, меня тошнит, — соврал Ноа. — Я боюсь испортить салон. — У меня есть бумажные пакеты. — Мне их может понадобиться очень много! — Поверь, пакетов у меня достаточно, — продолжал настаивать на своем Итан. Ноа на мгновение отвлекся от ситуации на размышления на тему: «Зачем он возит в машине бумажные пакеты?!», но решил, что на сегодня дерзких вопросов с его стороны достаточно. — И все же мне бы не хотелось пачкать твою машину, — Ноа упрямился. Нехотя и прекрасно зная, что в Мерседес все равно сядет. И все же… — Это не моя машина. — Еще хуже! — Поверь, у моего отца достаточно автомобилей. Даже если тебя вывернет наизнанку в этом мерсе, он об этом никогда не узнает, — заверил Моргана Итан, распахивая пассажирскую дверь и жестом приглашая Ноа внутрь. «Но об этом буду знать я!» — подумал Морган, со вздохом плюхаясь на пассажирское сиденье. Захлопнув за Ноа дверь, Итан разместился на месте водителя и завел машину. Морган продиктовал адрес в надежде, что поездка окажется недолгой и скоро его внутренняя агония закончится, вот только Итан не торопился жать на газ. — Что не так? — задал он вопрос, барабаня указательными пальцами по рулю и смотря не на Ноа, а перед собой. — Всё в порядке, — испуганно ответил он, на что Итан перевел на него темно-серые глаза и не мигая буравил взглядом до тех пор, пока смущение Моргана не достигло пика. — Ну хорошо! Признаю! Меня немного смутило… вот это вот… всё! — выдавил из себя Ноа, размашистыми жестами указывая на салон машины. — Ты ведь… богатый! — Нет. Богатый — мой отец. Я пока не заработал ни гроша, — ответил Итан, будто бы вздыхая с облегчением. Он считал, что у Ноа могут быть иные причины для недовольства? — Так тебе и не надо! — выпалил Морган и тут же об этом пожалел. Итан явно разозлился, потому что вместо того, чтобы продолжить барабанить по рулю, внезапно вцепился в него с такой силой, что послышался треск кожи его перчаток без пальцев. — Точно, — выдохнул он холодно. — Предел мечтаний — кататься по миру и бездумно тратить чужие бабки, пока не помрёшь. Нет смысла в амбициях и стремлениях, когда есть деньги, верно? Главное, ублажай стандартный пакет потребностей. Есть книга «Ешь, молись, люби». Слыхал о такой? Я предлагаю более подходящий вариант для богатеньких ущербов вроде меня: «Жри, бухай, ебись». Как тебе? Нравится? Ноа шумно сглотнул. Кажется, он ненароком задел Итана за живое и от недавнего «милосердия» Томсона не осталось ни следа. — П… прости, я сказал не подумав, — пробормотал он, шумно сглатывая. — Да, именно это ты и сделал. — Прости… — повторил Ноа, невольно вжавшись в сиденье автомобиля. — Словесных извинений недостаточно, — голос Итана казался металлическим. — Если сожалеешь, загладь вину. Морган уставился на Томсона, как на ненормального. Что он имел в виду? Деньги? Глупости. Что угодно, но не их. А больше Ноа предложить было нечего. Разве что… Да нет, Итан никогда бы до такого не опустился. — Как? — осторожно спросил Ноа. — Как-нибудь. Придумай. Подойди к вопросу креативно, — пожал Итан плечами, наконец оттаивая. — Мне в голову ничего не приходит, — выдохнул Морган, начиная паниковать. — Не обязательно же прямо сейчас. У тебя впереди полно времени. Этот комментарий ввел Ноа в замешательство. — А пока я не придумаю, как загладить вину, общаться мы не будем? — уточнил он тихо. — С чего бы? — Так ты же… злишься на меня? Наверное… — Не злюсь. «Еще как злишься!» — Тогда зачем мне заглаживать вину? — Так ты это для себя делаешь, а не для меня, — заявил Итан, окончательно путая Ноа. — Я чувствую себя обманутым, — пробубнил он. — Это лучше, чем чувствовать себя виноватым, — заметил Томсон, и, судя по изменившемуся тону, он улыбнулся. С чем были связаны такие резкие перемены в настроении Итана, Ноа не понимал. Но звучало все гладко и правильно. Не прицепиться. — Хорошо. Я сообщу, когда придумаю, — выговорил Ноа заплетающимся языком. — Окей. Буду ждать, — кивнул Итан, наконец разжимая руль. После столь неловкого разговора было бы вполне логично сдвинуть машину с места и сосредоточиться на дороге. Но Томсон почему-то медлил. Ноа уже собирался спросить, почему они все еще торчат на парковке, но с его губ слетел другой вопрос: — А ты правда носишь с собой нож? — Правда, — кивнул Итан. — И в университет? — Всюду. — А если поймают? — Не поймают, — покачал Томсон головой. — Точнее, ловить не за что. Его можно брать куда угодно, — пояснил он. — Хочешь на него посмотреть? Ноа знал, что Итан говорит о ноже. Он точно знал, что речь о ноже. О ноже. Но Морган вспыхнул как мак и невольно отвел глаза. — А… Эм… Ну… Да, давай… — пробормотал он заикаясь. Итан, не обратив внимания на раскрасневшегося Ноа, запустил руку в карман, вытащил из него уже знакомую металлическую ручку и протянул Моргану. — Так это была метафора? — Нет, — качнул Итан головой. — Возьми, — он аккуратно, чтобы не касаться Ноа, положил ручку ему на ладонь. — Раскрути ее. Ноа так и сделал: раскрутил верхний цилиндр и удивленно ахнул. Верхняя часть все еще оставалась ручкой, но ее противоположная сторона заканчивалась узким лезвием с зазубринами. — Ого. И правда, нож, — выдохнул Ноа, крутя лезвием перед глазами. — Но очень сомневаюсь, что его действительно можно брать куда угодно. Например, в аэропорту лезвие увидят на рентгене. — О, все не так просто, — заверил Итан. — Слышал что-нибудь о деле АбельВальтера? Ноа покачал головой. Он вообще не знал о судебных делах помимо тех, что долго и упорно обозревались местными медиа. — АбельВальтер — компания, которая производит эти ножи, — пояснил Итан. Ноа всмотрелся в корпус ручки и разглядел золотистые буквы названия компании. — В восьмидесятые мужчина по имени Харви Патц такой ручкой зарезал своего коллегу, — продолжил рассказ Итан. — Его, естественно, осудили. А он, уже будучи в тюрьме, подал в суд на компанию АбельВальтер. Суть претензии заключалась в том, что он якобы не знал, что ручка является холодным оружием, а потому не предполагал, что удар её лезвием способен убить человека. — Это же бред, — нахмурился Ноа. — Бред. Но таких исков масса, и они частенько выигрывают. Взять хотя бы женщину, которая решила высушить кошку в микроволновке. Кошка умерла, а женщина подала в суд на производителя с претензией, что те не предупредили, что этого делать нельзя. Как результат, она выиграла. — Харви Патц тоже выиграл? — Хотел выиграть. Видимо, таким образом он рассчитывал если не оправдать себя, то, как минимум, пройти по статье «непредумышленное убийство», что очевидно сократило бы срок его пребывания в тюрьме. Но у него ничего не вышло. Юристы АбельВальтер оказались хитрее. Вместо того чтобы доказывать, что ручки компании изначально позиционируются как скрытое холодное оружие и потому владелец одной из них не мог не знать, что она из себя представляет, они решили пойти от противного. Собрали технический материал и убедили судью, что именно в указанной обвинителем модели ручки лезвие не предусмотрено. А это, — Итан едва заметно коснулся острия ножа, — некий инженерный изыск. Дань уважения самым первым моделям ручек этой компании, в которых ножами и не пахло. — И им поверили? — удивился Ноа. — Адвокаты сработали слаженно, а материала собрали столько, что если бы постарались, смогли бы доказать, что АбельВальтер вообще никогда не продавала ручки-ножи. Но ограничились они одной моделью. Этой, — Итан забрал ручку из рук Ноа и начал ей ловко жонглировать. — Так вот на территории нашего штата эта ручка является канцелярским изделием и не более. И конфисковать ее у тебя не имеют права даже в аэропорту. — А если все же конфискуют? — Можешь смело подать в суд и выиграешь дело с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента. — А в других штатах? — осторожно уточнил Ноа. — А в других штатах лучше оставлять ручку в багаже. — То есть по сути любой может купить такую ручку и… — Нет, — качнул Итан головой. — После того, как дело выиграли, цены на эту модель взлетели до небес. Теперь их покупают только коллекционеры. И мой отец. Хочешь, подарю ее тебе? — неожиданно предложил Итан. — Что? Зачем? — встрепенулся Ноа. — Чтобы тебе было спокойнее. Наличие с собой хоть какого-то оружия лучше, чем полное его отсутствие. — Нет, не надо, — на самом деле Ноа с удовольствием бы принял подарок. Ему хотелось бы иметь что-то, что изначально принадлежало Итану. Но Мэттью преподал ему хороший урок. «Не забывайся, Итан не твой парень. И вряд ли когда-то им станет», — проскользнула в голове неприятная мысль, но Ноа с усилием ее отогнал. — Уверен, тебе и самому она пригодится, — поспешно добавил Морган, беспокоясь о том, что своим отказом может обидеть Итана. — У меня их семь штук, — пожал Томсон плечами. — Отец дарит мне по ручке каждый день рождения, начиная с моих пятнадцати лет. — Интересный подарок. Почему именно с пятнадцати? Будь у меня ребенок, я бы начал дарить ему ножи лет с трех! — пошутил Ноа. Но Итан шутку не оценил. Сейчас из-за маски его выражение лица оказалось считать сложнее обычного. — До этого он просто не до конца понимал, как опасна его работа. — Ему угрожали? — догадался Ноа, устыдившись, что вновь сказал что-то невпопад. — Да. И, как результат, за месяц до моего пятнадцатилетия по дороге из школы домой меня скрутили двое мужчин, затолкали в машину, увезли за город и три дня удерживали в подвале. Ноа замер. Ему вдруг показалось, что воздух вокруг накалился. — Таким образом на отца пытались надавить. Хотели, чтобы он бросил дело, над которым на тот момент работал. «Тебе было страшно?» «Что эти три дня они с тобой делали?» «Из-за этого случая ты терпеть не можешь прикосновений?» Столько вопросов, задавать которые Ноа казалось преступлением. — И он… бросил? — Нет, — выдохнул Итан, кажется, вновь улыбнувшись. — Он его выиграл. Ноа не нашелся, что на это ответить. Итану же разговор явно наскучил, потому он наконец включил скорость и нажал на газ.