Око Дьявола

159,3 …Томсон с усилием оторвал взгляд от зеркала заднего вида, старательно убеждая себя в том, что причиной его беспокойств является бурная фантазия, решившая в очередной раз сыграть с ним злую шутку. Впереди перед ним простиралась абсолютно свободная дорога, и Итан впервые в жизни пожалел о том, что не попал в калифорнийские пробки. С приятной компанией он бы не отказался простоять в них и пару часов. С приятной компанией по имени Ноа. Разговор между Томсоном и Морганом на стоянке походил на прогулку босыми ногами по острию наточенного лезвия, на котором каждое неверное движение грозило падением в пропасть, но каждое верное — рассекало кожу на ступнях до крови и оставляло после себя тягучую боль. Итан видел их с Ноа двумя наспех нарисованными фигурками, что, неуверенно держа равновесие, медленно шли навстречу друг другу, окропляя все вокруг багровыми пятнами. Впрочем, в основном окроплял Итан. Похищение. О чём он думал, решив рассказать о нём Моргану? Это же был его секрет. Маленькая тайна, которую Томсон тщательно прятал для того, чтобы данная тема никогда нигде не всплывала. Ноа, наверное, тогда про себя задавался вопросом, зачем Итан говорит ему об этом и какого черта никак не решается нажать на газ. Но вряд ли он догадывался, что ответ все это время плавал на поверхности. Томсону просто хотелось побыть с Ноа наедине. Без музыкального сопровождения на сцене, без гомона вокруг и бесячего бармена за спиной. В молчании друг друга. И чем дольше, тем лучше. Как жаль, что молчание не состоялось, так как малознакомые люди обычно не могут часами сидеть в безмолвии, не ощущая друг перед другом неловкости. Тишина слишком интимна, чтобы делить ее с человеком, о котором не знаешь ровным счетом ничего. Да и попробуй тут расслабься и помолчи, когда у тебя тяжелое восприятие прикосновений, а собеседник отчего-то расстроен тем фактом, что ты далеко не из бедной семьи. Итан готовился к чему угодно, но не к этому. Отцовское состояние обычно притягивало к нему людей, а не отталкивало. Лишь где-то пробегали шепотки о том, что Итан Томсон — «золотой мальчик», и его тут же обступали наглые пиявки вроде Стива и скромные, но всё-таки пиявки, предпочитавшие смущенно тупить взгляды и тихо бормотать про то, что сегодня, как назло, они не при деньгах. Заплатишь, Итан, хорошо? Потом обязательно все верну! Не возвращали ни разу. В школе Итан на это вёлся. В университете — нет. Так что статус «золотого мальчика» видоизменился до «жадного золотого мальчика», «злобного золотого мальчика», «бешеного карлика» и «психованного ублюдка». Но проблема крылась не в жадности и не в злости. Итана не заботили деньги. Зато его заботила любая попытка окружающих воспользоваться им. Вот уж чего не надо, того не надо. Итан это уже проходил, и ему не понравилось. В школе ему казалось, что он имеет компанию верных друзей, но когда нагрянули обстоятельства, требовавшие с их стороны сочувствия, поддержки и понимания, рядом неожиданно не оказалось ни души. Помогать никто не захотел. Кроме того, у Итана выработалась легкая неприязнь в отношении бездумного пользования благами, за которые платил отец… Даже машину сегодня он взял лишь с расчетом на то, что может появиться необходимость подвезти Моргана, а на такси отправлять его домой не хотелось. В университет же, игнорируя стоящие в гараже машины, включая гиперкар Bugatti (подарок от отца на последний день рождения), Итан предпочитал добираться на общественном транспорте, а то и вовсе пешком. Впрочем… Наверное, в ближайшее время все же следовало пересесть за руль. Не ради собственного комфорта, естественно. Такое же отношение у Итана складывалось и к возможностям отца. Томсон мог упомянуть о них, как сегодня при разговоре со Стивом, но реализовать подобные угрозы ему бы не позволила гордость. Он блефовал. Все свои проблемы, когда они дозревали до реальных, Томсон предпочитал решать сам. И если бы один из многочисленных конфликтов обернулся судом, Итан намеревался защищать себя самостоятельно. Без отца. Без его армии верных цепных псов юриспруденции. Без его влияния и, господи боже, денег. «Если я себя защитить не смогу, какой от меня будет толк при защите другого? А если из меня не выйдет хорошего адвоката, есть ли смысл в свободе?» Узнай отец Томсона о мыслях сына, и он бы однозначно завел привычную шарманку про болезненную категоричность Итана и его юношеский максимализм, из которого пора вырастать. Сомневаться в его правоте не приходилось, но и поменяться вот так по мановению волшебной палочки Томсон бы не смог, даже если бы очень этого захотел. А он ведь еще и не хотел. Итан вновь кинул взгляд на зеркало заднего вида, а затем мельком посмотрел на Моргана, блуждающего задумчивым взглядом по панели автомобиля. После разговора с Томсоном он заметно расслабился. Но не до конца. Что же не так? Почему машина тебя не впечатлила и не вызвала восторга? Наоборот. Почему ты неожиданно замкнулся в себе и даже норовил сбежать? Ответы явно крылись в прошлом Ноа. И Итану безумно хотелось их узнать. Богатенькие детишки насмехались над ним в школе? Обеспеченная родня частенько тыкала его носом в финансовую несостоятельность? Или же… состоятельный бывший с дерьмом вместо мозгов? Наверняка же Морган до дурацких сплетен с кем-то да встречался. С кем? Как долго? Почему разошлись? И бывший наверняка имелся не один. Несколько? Их имена? Адреса? Как хорошо они относились к Ноа? Или как плохо? И если плохо, то сразу же назревал следующий вопрос: как бы хитро отомстить и выйти сухим из воды? Томсон старательно отгонял от себя назойливые мысли, но они то и дело возвращались, заставляя его нервно барабанить пальцами по рулю. Морган только казался открытым, но, если прислушаться, можно было заметить, что утаивал он куда больше, чем говорил вслух. Итану это нравилось. Он любил загадки и терпеть не мог открытые книги, которые при первой же встрече вываливали на него о себе всю информацию, включая самую интимную. Ведь если человек так легко все это говорил малознакомому Итану, значит, с вероятностью в девяносто девять процентов, он говорит об этом всем подряд. Томсон же в общении с кем угодно предпочитал чувствовать себя особенным собеседником. Тем, с кем делились самым потаенным. А вот являться «всем подряд» его не устраивало. Потому он сторонился людей вроде подружки Ноа. Как там ее звали? Андреа? Типичная безбашенная супер общительная красотка, имеющая за спиной армию друзей и знакомых, близость с которыми она выстраивала посредством бесконечного потока бездумных комплиментов и неуместного панибратства. Угнетающее социоблядство, в потоке которого каждый отдельный индивид становился частью месива, гордо нарекаемого «дружеской компанией» размером в пару тысяч человек. Итан понимал, что, скорее всего, слегка несправедлив. А с другой стороны… Пошли они все нахуй. В конце концов, Андреа его не интересовала. Она могла продолжать дружить с половиной планеты и верить, что все созданные ею взаимоотношения реальны и не развалятся от легкого дуновения ветерка. Главное, чтобы она не мешала Ноа и Итану. …И тут Томсона запоздало озарило. Он как раз остановился у показавшего красный светофора и в очередной раз кинул взгляд сперва на зеркало заднего вида, а затем на Ноа, когда оглушительное осознание накрыло его, будто цунами. Он уже какое-то время рассуждает о Моргане так, словно твердо вознамерился добиться его расположения, признаться в чувствах, предложить встречаться и, конечно же получив согласие (иной исход Итан даже не рассматривал), в ближайшее время затащить его… О боже. Это очень хреновый расклад. Ситуация развивалась стремительнее, чем он предполагал. Три встречи. Между ними произошло всего три встречи, а Итан уже напрочь увяз в чувствах к Моргану. А все почему? Потому что за красивым голосом и смазливой мордашкой скрывался до оскомины милый парень, не растерявший своего очарования даже спустя несколько лет травли. Какой силой духа надо обладать, чтобы на фоне всего этого дерьма не трансформироваться в сгусток ненависти к себе и окружающим? Итан не мог даже предположить. Он-то стал тем самым сгустком. По иной, чем у Ноа, причине, но Томсон пошел по пути, который выбирали миллионы, тогда как Морган остался стоять на месте, терпеливо снося удары судьбы. Неужели за все это время к нему никто не посмел подкатить? У Итана сей факт не укладывался в голове. Лучше бы Морган был занят. Тогда бы Итану не пришлось переживать внутренний ад, разрываясь между тем, что можно делать и что хочется. Томсон научился контролировать почти все свои желания. Но потребность в паре к ним не относилась. Он знал, что производит впечатление одиночки, которому никто не нужен. И он искренне хотел этим одиночкой являться. Но впечатление и реальность разнились. Итану потребовалось время, чтобы смириться с тем, что ему действительно нужен человек, рядом с которым хотелось бы просыпаться и засыпать, делиться и хорошими новостями, и плохими, строить жизнь рука об руку. Глупая романтика, которая, как Итану казалось, ему совсем не шла, но при этом являлась неотъемлемой его частью. Тем страннее казался тот факт, что подобная потребность во взаимоотношениях появилась вместе с новым Итаном. Со злым Итаном. С Итаном, который планомерно ото всех отгораживался. Хотя тот прошлый Итан — душа компании — собиравший вокруг себя толпу из поклонников и поклонниц, ни в чем подобном не нуждался. Наверное, это потому, что тогда он еще не понимал, что такое одиночество, и как на самом деле ценна человеческая поддержка. Тогда ему казалось, что жизнь проста и полна развлечений. Доразвлекался. Томсон слишком хорошо знал последствия мнимо беспечной жизни, оттого, когда Ноа бездумно предположил, что эта жизнь ему и светит, сдержать эмоции не получилось. Легкая вспышка язвительности, которая почти тут же улеглась, повлекла за собой новые откровения: оказывается, с Ноа приятно не только сидеть рядом и разговаривать. Еще его приятно дразнить. Хотелось бы знать, о чем подумал Морган, когда Томсон потребовал загладить вину? Ничего же плохого? На самом деле, Итан от Ноа ничего не хотел. Точнее, не имел потребности ни в чем, что могло бы сойти за «извинение». Все его «хочу» следовало реализовывать лишь на добровольной основе, а не в рамках вынужденного компромисса или заглаживания вины. ...Ноа должен хотеть этого не меньше Итана. «Хватит об этом думать!» — одернул себя Томсон, то и дело возвращая внимание к зеркалу заднего вида. Нет, все-таки дело не в паранойе. — О, приехали, — указал Ноа на входную дверь многоквартирного дома, заставив Итана слегка поморщиться. Томсон надеялся побыть с ним еще хотя бы пару минут. — Спасибо, что подвез, — на прощание кинул Морган, вылезая из машины. — И за компанию. Всё. На этом следовало закончить. Ударить по газам, вернуться домой, удалить чертов номер Ноа из списка контактов и больше никогда не появляться рядом с корпусом искусствоведов. Больше никогда! — Где твои окна? — спросил Итан, выходя на улицу вслед за Ноа. Он заметил, что Морган не торопится домой. Сперва парень решил покурить. Когда он извлек из кармана помятую пачку с сигаретами, из него на асфальт выпало что-то еще. Визитка. Та самая, которую Моргану дал бармен. Ноа без раздумий отправил визитку в урну. Итан невольно вернулся к своим размышлениям на тему: «Неужели за все это время к нему никто не посмел подкатить?» И о чем он только думал, ведь часом ранее он уже получил ответ на этот вопрос. Прямо сейчас он пронаблюдал, почему Морган оставался один. Абы кто его не устраивал даже в теперешнем невыгодном положении. И это наводило на интересные мысли. Ноа стушевался. Видимо, он не ожидал, что Итан захочет остаться. — Седьмой этаж. Видишь кремово-рыжего котика у занавески? Это Арахис, — показал он наверх, очертив окно огоньком тлеющей сигареты. Итан с легкостью нашел упитанного кота. Питомец сверкал глазами в полумраке позднего вечера. — Ты его перекармливаешь, — заявил Итан. — Я пытаюсь посадить его на диету! — возразил Морган. — Кажется, у тебя ничего не выходит, — заметил Томсон. Морган в ответ на этот комментарий смутился. — Просто кое-кто искусный вор, — пробормотал он. — Или кое-кто не слишком строгий надзиратель, — заметил Итан. Морган вспыхнул и нервно затянулся. Кажется, Итан, в отличие от бармена, Моргану нравился. Кажется, Итану не казалось. Быть может, дело в пиве, хотя Томсон с куда большей охотой поставил бы на то, что Морган настолько отвык от нормального общения, что безвозвратно влюбился бы в первого, кто отнёсся бы к нему по-человечески. По странному стечению обстоятельств, этим «первым» стал не парень из бара. Им стал Итан. На его месте мог оказаться другой? Или все же не мог? Да какая разница? В любом случае этой симпатии не следовало придавать значения. Вскоре она грозила растаять, как снег по весне. Даже если она взаимная. И даже учитывая, что при желании Итан мог бы взрастить из нее нечто настоящее. Вот только зачем? Все равно ничего из этого не выйдет. Ноа сделал очередную затяжку. Итану не нравился запах табака, но, во-первых, Ноа курил слишком красиво, чтобы лишать себя удовольствия понаблюдать данное действие с его стороны. Во-вторых, Морган пользовался каким-то ненавязчивым парфюмом. Чем-то морским. И запах моря, смешиваясь с сигаретным дымом, являл собой весьма удачную комбинацию. Итану нравилось. Или ему так казалось из-за набирающей обороты влюбленности. Даже если так. Итану всё равно нравилось. Ничего не выйдет, уходи. Попрощайся и вернись в машину. Ничего не выйдет, Итан, какого черта ты творишь? — Спасибо, что согласился сходить на концерт, — прервал тишину Морган, с таким усердием разглядывая мусорную урну, будто обращался к ней, а не к Итану. — Это было… информативно, — произнес Томсон, мысленно требуя от себя ухода с поля зрения Ноа раз и навсегда. — Будут еще предложения? — бросил он. Черт. Мать твою. Итан! Да, из этого действительно бы ничего не вышло, но это же не означало, что следовало оборвать все связи здесь и сейчас? Нет, именно это и означало! Здесь. И сейчас. Немедленно! — О, конечно, если ты куда-то хочешь сходить… — замямлил Морган, все больше походя на помидор. Итан хотел. Неважно куда. Хоть на Евангельский хор в Мемориальную церковь Глайд, пусть религия Томсона и не вдохновляла. — Ты обещал сводить меня в галерею, — напомнил Итан, не в силах оторвать взгляда от того, как курит Морган. Как сжимает пальцами сигарету, подносит к губам и делает глубокую затяжку. Мысли, что при этом роились у него в голове, с никотином не были связаны от слова совсем. — О! Ты не против? — обрадовался Морган, даже не подозревая, что переживает Итан, стоя рядом и с силой сжимая кулаки, дабы ненароком вновь не коснуться Ноа. Глупое тело все никак не желало уяснить, что трогать людей ему воспрещается. Но этот запрет всегда трещал по швам, лишь Итан начинал кому-то симпатизировать. Тактильное голодание обострялось, и желание прикосновения становилось почти невыносимым. Томсон мог поклясться, еще пара минут, и его ладони бы задымились. Но Морган ничего этого не видел. Для него Итан оставался скалой, которую не колебали никакие эмоции, кроме разве что гнева. — Лучше, чем весь день сидеть дома, — выдохнул Томсон с деланым равнодушием. — Как насчёт субботы? Завтра? Ты предлагаешь ему встретиться уже завтра? Перегибаешь палку. Он посчитает тебя навязчивым и, несомненно, откажет. По лицу Моргана скользнуло сомнение. Так и знал. — Нет? — подтолкнул Итан Моргана к ответу. — Да! — тут же выпалил Ноа. — Только… — Только что? — Сейчас я не смогу сориентировать тебя по времени. По субботам я навещаю бабушку. Это может затянуться. Бабушку? Итан еле сдержался, чтобы не прыснуть в кулак. Глупое воображение тут же нарисовало Моргана в красной шапочке и с корзинкой с пирожками в руках. Какая же роль в таком случае в этой истории отводилась Томсону? Очевидно, роль волка, который… Боже, кажется, Итан видел такое порно. Тогда оно ему показалось идиотским и не в меру комичным. Теперь-то что изменилось? Актерский состав. — Где живёт твоя бабушка? — проглотив желание рассмеяться, спросил Итан. — М-м-м… — Морган поник плечами. — В доме престарелых Мерси Макмахен. А вот это уже меньше тянуло на детскую сказочку братьев Гримм. — Он далеко отсюда? — Относительно. — Во сколько думаешь выезжать? — Часов в десять, — пробормотал Ноа неуверенно. Кажется, ранние подъемы давались ему с большим трудом. — Хорошо. Я отвезу тебя к бабушке, а после… — съем, — …поедем в галерею, — заявил Итан и двинулся к машине, не давая Моргану времени передумать и отказаться. Ноа уставился на него, как на инопланетянина. — Возможно, освобожусь я только через несколько часов, — аккуратно предупредил он. — Ты меня отговариваешь? — Нет, что ты! Просто не хочу заставлять тебя ждать. — Что ж… Мне не придется ждать ни минуты, если я пойду с тобой, верно? — К моей бабушке? — Ну да. Или я помешаю? — Помешать не помешаешь, но дом престарелых не тянет на парк развлечений, — заметил Ноа тихо. — Обычно такие места обходят стороной. Там же одни старики, и многие слегка не в себе. Каждый второй узнает в тебе своего внука. — Не вижу в стариках ничего страшного. Все мы будем стариками. Если доживём, — хмыкнул Итан, распахивая дверь машины. Он уже собирался сесть в салон, но то, что не давало ему покоя ранее, вновь напомнило о себе. — Моя бабушка больна, — продолжал сыпать предупреждениями Морган. — Чем-то заразным? — Господи, нет! — испуганно воскликнул Ноа. Итан лишь скептически хмыкнул. — Не могу понять, ты хочешь, чтобы я поехал, или нет? — Очень хочу! — выпалил Морган, а затем, видимо, решил попытаться попасть в книгу рекордов Гиннесса как человек, способный покраснеть так сильно, как никто другой на планете. — Но я беспокоюсь, что твое настроение испортится, и тогда… — забормотал он себе под нос. — Тогда в десять в субботу я тебя заберу, — проигнорировав последние слова Ноа, кинул Итан и с лихвой насладился его абсолютно растерянным и смущенным видом. — С… спасибо, — выдавил из себя Морган, отправляя недокуренную сигарету в урну и пятясь к двери дома. Удивительный в своей искренности. — Поспеши домой, — махнул ему Итан. — И не забудь про рубашку. Морган кивнул и скрылся за дверью, а Итан… вместо того чтобы забраться в машину, захлопнул дверь и пошел по пешеходной дорожке в направлении противоположном тому, в котором они ехали. Сверкающая чистотой Audi мало чем отличалась от других машин в этом районе. В центральной части города она выглядела даже неприметно. — Дункан, я тебя заметил, — сообщил Итан, постучав костяшками по оконному стеклу со стороны водителя. Человек, что до того усиленно изображал, будто бы читает газету, опустил ее, являя Итану свой недовольный лик. Дункан тихо выругался сквозь зубы. — Черт, как?! — возмутился мужчина. — Ты сам учил меня замечать слежку, — фыркнул Итан. — К тому же, Дункан, ХХI век на дворе. Кто ещё помимо доисторической рухляди вроде тебя будет сидеть в машине и читать печатную газету, когда есть смартфон? — Чертов технический прогресс, — пробубнил мужчина себе под нос. — Он убивает душу! Дункан Смит работал на отца Итана. Впервые на пороге их дома он появился через неделю после похищения и возвращения Итана домой. Мужчина представлял из себя гору мышц под два метра ростом с бритой головой и в костюме, на его фигуру явно сшитым на заказ. Охранная компания TSI — Total Security International, от лица которой работал Дункан, заключала контракты с VIP-персонами по всему миру. Перечень предоставляемых ею услуг постоянно ширился. Занимались они всем: от контршпионажа и расследований до вооруженных сопровождений, услуг телохранителей, управления толпой и морской безопасности. Помнится, когда Итан увидел Дункана впервые, он ему абсолютно не понравился. Этакий типичный головорез из боевиков с Арнольдом Шварценеггером или Сильвестром Сталлоне. Но Смит оказался человеком удивительно простым на общение. Когда же Дункан согласился втихомолку от отца иногда учить Итана всяким полезным штукам, Томсон и вовсе сменил гнев на милость. Но это, безусловно, не означало, что Итан не злился прямо сейчас. — Ты следишь за мной? Тебя послал отец? — Зачем задавать вопросы, на которые знаешь ответы? — вздохнул Дункан, проводя огромной лапищей по гладко выбритому черепу. — Не психуй. Ты ведь понимаешь, что Майкл о тебе беспокоится. — Да черта с два! — выдохнул Итан, дрожащими пальцами рефлекторно нащупывая медальон под толстовкой. — Он мне не доверяет. Стоило мне пару раз выйти из дома не в университет или на соб… — Ты мыслишь не в том направлении. Да, Итан, стоило тебе пару раз выйти из дома не в типичное для тебя место, и ты тут же умудрился подраться с местным барыгой, — остудил его Дункан. — Откуда ты знаешь? — нахмурился Томсон. — Ты следил за мной уже тогда? — Вот еще… — зевнул телохранитель. — Просто кое-кто шепнул на ушко, что ты вновь добровольно влез в какое-то дерьмо. Итан хотел было оспорить сей факт, но его перебила другая мысль. — Тебе звонила Одри? — догадался он. — Звонила, — подтвердил Дункан. Он работал на семью Томсонов без малого семь лет, потому не удивительно, что в некотором роде его считали членом семьи. И когда Одри оборвала все связи с Итаном и отцом, с Дунканом тем не менее связь она поддерживала. Одри понимала, что если бы отец захотел, он бы нашел ее, где бы она ни спряталась. С помощью Дункана, естественно. Но Майкл Томсон считал, что через эту черту переходить он не имеет права до тех пор, пока он знает, что с Одри все в порядке. Потому иногда она и созванивалась с Дунканом: давала понять, что жива и здорова и что искать ее по-прежнему запрещается. — И? — нахмурился Итан. — Обычная стычка с «шестеркой». Что с того? — Не изображай дурачка. Тебе не идет, — покачал Дункан головой. — Сам прекрасно понимаешь, что «шестерки» имеют плохую привычку жаловаться своим хозяевам. Что будешь делать, нагрянь к тебе шваль статусом повыше? — задал он резонный вопрос. — На черта я им сдался? — Чтоб неповадно было сгонять рабочих наркопчелок с насиженных мест, — вздохнул Дункан. — И откуда в тебе столько идеализма? Или, может, дело не в нем? И всё это ты творишь намеренно, прекрасно осознавая, к чему это рано или поздно приведет? Сам бежишь навстречу ножу, который бы распорол тебе брюхо? Ты ведь понимаешь, что твоя смерть разобьет отцу сердце? — Глупости, — фыркнул Итан, наконец разжимая медальон. — Я справлюсь. — Ты не неуязвим, — напомнил Дункан. — Я знаю. — Знаешь, но понимаешь ли? Итан, конфликты далеко не всегда решаются в суде. Куда чаще это происходит в подворотне, когда семеро на одного. Был человек, и нет человека. — Ничего со мной не случится, — раздраженно заявил Томсон и уже было хотел направиться к своей машине, но Дункан продолжил: — Сейчас напарываться на нож оказалось бы особенно обидно, не думаешь? — Это еще что значит? — нахмурился Итан. Дункан вместо ответа постучал пальцем по папке, что лежала на пассажирском кресле по правую руку от него. — Симпатичный мальчик, — прокомментировал он. — Хочешь знать, что я успел на него нарыть? Итан молнией метнулся к Смиту. — Отдай, — потребовал он, протягивая руку. — Морган здесь ни при чем! Какого хуя ты лезешь в его жизнь? — Предпочитаю на всякий случай лезть в жизнь каждого, к кому ты хочешь залезть в штаны, — рассмеялся Дункан. — Да пошел ты! — вспыхнул Итан. — Немедленно отдай папку! Дункан со вздохом протянул документы Томсону. Итан вырвал их из рук Смита, после чего перегнулся через мужчину, дотянулся до прикуривателя и выдернул его из гнезда. Через минуту папка, так Итаном и не открытая, полыхала в ближайшей урне. — Как драматично, — прокомментировал Дункан, встав поодаль от Итана и спрятав руки в карманы брюк. — Ты мешаешь мне делать мою работу. — Ты мешаешь мне жить, — не остался в долгу Томсон. — Да разве это жизнь, — развел Смит руками. — Заглянул бы хоть к нему в гости, — заявил он, кивая на дом Ноа. — Меня не приглашали. — Ставлю сто баксов, если бы ты спросил, тебе бы не отказали. — Не делай вид, будто не знаешь о моих проблемах, — зло выдохнул Итан, наблюдая, как языки пламени пожирают остатки документов. — Что ж… Будем надеяться, что мальчишка твои проблемы решит, — с надеждой выдохнул Дункан. — Можно подумать, это так легко и просто, — нахмурился Томсон. Смит на это лишь пожал плечами. — Где ты вечно находишь эти невинные цветочки? Я, конечно, скользнул лишь по поверхности, но парень до противного правильный. Ничего выдающегося. Под «выдающимся» Дункан обычно подразумевал мелкие преступления. — Морган не невинный цветочек. И не надо сравнивать его с другими моими влюбленностями. Все они были разными. — Это ты так думаешь, — закатил Смит глаза. — Что ж… Он, как минимум, не тупой, в отличие от… — Вы с отцом ещё долго собираетесь припоминать мне Грега? — До самой старости! — расплылся Дункан в улыбке, при этом начиная походить на акулу из мультфильма «Подводная братва». — Но, согласись, парень явно был туповат. — Своеобразный. — Своеобразно тупой, — кивнул Смит. — Больше ничего о Моргане не узнавай до тех пор, пока я тебя об этом не попрошу, — выдохнул Итан. Наверное, стоило заказать Дункану травителя Ноа. Но для этого сперва следовало получить разрешение от Моргана, ведь Смит обязательно начал бы с поиска первопричины, что подразумевало глубокое изучение жизни Ноа. А не факт, что ему бы это понравилось. — Ничего не могу обещать. Работа есть работа, — Дункан изобразил печаль. По крайней мере, постарался. На его лице данная эмоция выглядела слишком искусственной. — Но есть кое-что, что тебе о твоем мальчике… — Он не «мой мальчик», — тут же ощетинился Итан, но Дункан не обратил на него внимания. — …знать необходимо. — Ничего мне не говори. — Хорошо, не буду. Если повезет, увидишь сам. — Что увижу? — встрепенулся Итан. Дункан ответил раньше, чем Томсон успел очухаться и выдать очередное «не говори»: — Родимое пятнышко на левом бедре. Похоже на потягивающуюся кошку. Итан порадовался тому, что половину его лица скрывает маска. Не хотелось доставлять Дункану удовольствие выражением своего лица. — Больше. Не. Копай, — отрывисто процедил он. — Уверен? Вдруг это не единственное его родимое пятно? — подмигнул Смит. — Дункан, заткнись! — прошипел Итан и, не попрощавшись, направился обратно к своей машине.