Око Дьявола

172-175 — Как я вам? — Ноа поправил лацканы пиджака, после чего подошел к камере ближе и крутанулся вокруг своей оси. — Чудесно! Просто чудесно! — мама счастливо захлопала в ладоши. — Ты будешь там самым красивым! — она всегда так говорила, свято веря, что Ноа исключительно бесподобен, и всем вокруг в присутствии Моргана ничего не оставалось, кроме как падать перед ним штабелями. Так она считала сейчас, будто не замечая воспалившегося накануне акне, так она думала и раньше, когда Ноа со слов одноклассников смахивал на поросенка. — А это не слишком? Мероприятие-то серьезное, а ты с крашеными волосами и в нелепом галстуке, — меланхолично отреагировал папа, который имел плохую привычку мягко критиковать всех и вся. Правда, продолжалось это ровно до момента, пока его не осекала мама. Как прямо сейчас. — Артур! — мгновенно прикрикнула на него мама. — Агнес? — мужчина выгнул левую бровь, делая вид, что не понимает причины возмущения жены. — Он нервничает и без твоего ценного мнения! Из-за тебя он будет чувствовать себя неловко! — Неловко он будет чувствовать себя в случае, если оденется не согласно дресс-коду, — парировал отец. — Сынок, ты прекрасно знаешь, что мне все равно, как ты одеваешься и в какие цвета красишь волосы. Я сам всю юность проходил с красным ирокезом и с большим бы удовольствием ходил бы с ним и по сей день, — заявил он, со вздохом проводя рукой по лысине. — Но сегодня тебя будут окружать люди, которые могут оказаться не такими лояльными. Я лишь беспокоюсь о тебе. — Я понимаю, — кивнул Ноа, невольно касаясь кудряшек, кончики которых с его легкой руки вновь приобрели насыщенный цвет морской волны. Галстук, который Морган выбрал к темно-синему костюму и белой рубашке, этот цвет повторял. Почему-то в магазине такое сочетание показалось Ноа классным. Теперь же после замечания отца он засомневался в правильности своего выбора. В одном отец однозначно был прав: мероприятие серьезное, а Ноа будто собрался на студенческий выпускной. — Может, мне собрать волосы в хвост? — Ни в коем случае! — возразила мама. — Ты очень хорошо выглядишь. Не слушай папу. Прекрасно же знаешь, какой он ворчун! — женщина тряхнула гривой волнистых волос, которые передались и Ноа. — Я не ворчун. Просто волнуюсь за своего ребенка. Не вижу в этом ничего предосудительного! — заявил папа. — А в какой цветовой гамме придет твой парень? Вы с ним сочетаетесь? — неожиданно спросил он. — Я… не знаю, — ответил Ноа с запинкой. И почему у него не мелькнула мысль узнать у Итана, в каком костюме пойдет он?! Морган так нервничал по поводу предстоящего благотворительного вечера, что совсем позабыл спросить его о такой элементарной вещи! Погодите, но Итан же помогал Ноа выбрать костюм, значит все должно быть в порядке? Хотя помогал, очень громко сказано. Морган потащил Томсона в магазин, веря, что уж он-то однозначно даст его внешнему виду объективную оценку. Но оказалось, что Ноа недооценил уровень симпатии Итана к своей персоне. Когда Морган вышел к Томсону в черном костюме, тот сказал лаконичное: — Ахуенно. — А этот? — спросил Ноа, примерив белый. — Ахуенно. — Может быть этот? — Ноа ради смеха натянул на себя ярко-розовый костюм. Томсона ничего не смутило. — Ахуенно. — Тебя послушать, так мне к лицу любой костюм, — засмеялся Ноа. — Потому что тебе к лицу любой костюм, — согласился Итан. — Как ты вообще их оцениваешь? Белый, например, явно мне не по фигуре! — Оцениваю по тому, захотел бы я его с тебя снять или нет. — Господи боже. От тебя никакой помощи! Зачем ты в таком случае вообще согласился поехать со мной в магазин?! — Чтобы попялиться на тебя, — выдал Итан чистосердечное. — Удовлетворен? — Нет. Ноа закатил глаза и спрятался за шторкой. — Возьму и куплю розовый костюм, чтобы тебе было стыдно даже просто стоять рядом со мной! — Мне не будет стыдно стоять рядом с тобой, даже если ты придешь в мешке для мусора, — раздалось обезоруживающее. Спорить с Итаном Ноа зарекся. Кроме того, ему оставалось померить последний костюм. Темно-синий, тот самый, который позже он и купил. На самом деле, Моргану он сразу приглянулся, но следовало рассмотреть и другие варианты. — Вот этот, наверное, лучше всех, — пробормотал Ноа себе под нос, рассматривая себя в зеркале. — Да. Ахуенно, — тут же последовал комментарий от Итана, заглянувшего за шторку. — Итан! — Что? — Ты подглядываешь за мной? — Да. — Отойди от раздевалки? — Зачем? Я все равно рано или поздно все увижу. — Рано или поздно, но не сейчас! Томсон со вздохом оставил шторку в покое, и до ушей Ноа донеслось еле разборчивое «вредина». Удивительно, насколько при всей своей серьезности Итан иногда вел себя как ребенок. На кассе Томсон порывался заплатить за костюм, но Ноа отказался. Он уже успел получить нужную сумму у родителей. Единственное, что его беспокоило, это гипотетическое заявление Итана на тему того, что купленная одежда слишком дешевая. Но Томсон ничего не сказал, не потребовал ехать в более дорогой магазин и в ответ на отказ Ноа в оплате костюма лишь пожал плечами. Галстук Морган купил куда позже. А волосы покрасил накануне, так что для Итана это должно было стать сюрпризом. — А как там Николь? — неожиданно поинтересовалась мама. Она знала о случившемся несколько недель назад и волновалась за девушку не меньше, чем сам Ноа. Николас в школьные годы не единожды оставался у Моргана с ночёвкой. Не очень часто, но к ним присоединялась и Николь. Мама готовила им свой фирменный домашний кекс или пирог с курицей, а папа помогал устанавливать палатки на заднем дворе. Так что родители к брату с сестрой относились как к родным. — Вроде бы вернулась в норму, — ответил Ноа, чувствуя, как неправдоподобно звучат его слова. Нет, Николь и правда вернулась в норму. Точнее она вела себя так, будто бы все осталось по-старому. Но в тот день, когда Итан поднял тему об ее брате, девушка плакала посреди коридора. Николь не накрыла истерика, и слезы не стекали по щекам градом. Она плакала тихо, подавляя всхлипы и пряча раскрасневшееся лицо за волосами. Будто бы она пыталась добежать до укромного места, прежде чем дать волю чувствам, но не успела. Ноа ничего ей не сказал. Молча встал рядом и положил руку ей на плечо. Девушка вздрогнула, медленно повернулась к Ноа, а затем заключила его в крепкие объятья. Так они и стояли в обнимку. Николь всхлипывала в грудь Ноа, пока он гладил ее по голове и говорил что-то успокаивающее. На следующий день подруга вернулась к привычному слегка отстраненному состоянию. Ноа беспокоился, что она объявит Итану бойкот, начнет его избегать, тем самым избегая и остальных, или решит показательно игнорировать Томсона. Но ничего подобного не произошло. Ничего не изменилось. Николь вновь окунулась в учебу, вновь то и дело теряла нить повествования и вклинивалась в середину разговора, делая вид, будто в курсе всего происходящего, пусть не понимала и половины. Вновь. Но при этом что-то незримо поменялось. Ноа не покидало ощущение искусственности и наигранности происходящего. Так стало теперь? Или было всегда? Звонок в дверь застиг Ноа врасплох, хотя судя по часам, Томсон приехал минута в минуту. — Это Итан, — зачем-то прошептал Ноа. — Ох, тебе уже пора? — спросила мама с сожалением. — А когда ты нас с ним, кстати, познакомишь? — папа оставался в своем репертуаре. — Артур! — снова возмутилась мама, считавшая, что такие вопросы в лоб имела право задавать только она. — Агнес? — отец, как обычно, не настаивал, но и не отказывался от своего. — Они встречаются всего несколько недель! — Они встречаются уже несколько недель. Скажи, если он поведет себя по-свински. У меня, между прочим, все еще есть дробовик. — Папа, давай обойдемся без дробовика! — выдохнул Ноа, тихо паникуя. — Всё, мне пора. Люблю вас! Пожелайте мне удачи! — Удачи! — выпалили мама и папа хором, после чего Морган резко захлопнул ноутбук и побежал к двери. И все же отец был прав: следовало заранее узнать, во что облачится Итан. Ноа в синем костюме, в дурацком галстуке, с кончиками волос цвета морской волны и в белоснежной рубашке выглядел немного по-клоунски рядом с Итаном, который предпочел облачиться во все черное. Черная рубашка. Черный галстук. Черный костюм тройка. Кожаные мужские туфли. Черные. Маска. Черная. И перчатки. Не без пальцев, так как они видимо смотрелись бы не совсем подходяще, а просто кожаные. Черные, естественно. Итан выглядел как жнец смерти. Сногсшибательно сексуальный жнец смерти с золотыми запонками и зажимом для галстука. — П-привет, — заикаясь, выдохнул Ноа. Он старался не пялиться, но у него ничего не вышло. Так вот что означает: «не оторвать глаз». Это когда человек перед тобой настолько красив, что ты не находишь в себе сил перестать на него смотреть. — Привет, — кивнул Итан, пялясь на Ноа без зазрения совести. — Круто выглядишь, — промямлил Ноа. Круто — это ещё мягко сказано. Смотря на Итана влюблёнными глазами, Ноа пылал эмоционально и физически. Маска Томсона картины не портила. Скорее придавала пикантности. — Не круче тебя, — сообщил Итан, крутя на пальце ключи от машины и тем самым заканчивая образ бессовестно богатого красавчика. Ноа поневоле почувствовал себя героиней «Красотки». — Спасибо, — пробормотал Ноа, наконец понимая, каково это, когда за тобой приезжает пара, чтобы забрать на выпускной. Сам-то он на школьный выпускной явился в гордом одиночестве. Тогда он искренне не понимал, почему парочки, сформировавшиеся ещё в начале учебного года, а то и раньше, шли под руку напряжённые и ошеломленные. Они ведь виделись каждый божий день, так чего смущаться? И вот Ноа выпала возможность прочувствовать, в чем соль, ведь сейчас он жутко стеснялся, хотя они с Итаном тоже виделись почти каждый день. Как бы Томсон не был загружен, он неуклонно подвозил Ноа из университета домой. Морган настаивал на том, что это совсем не обязательно, пока Итан не объяснил, что это буквально единственный вариант вживую поболтать с Ноа и убедиться, что все в порядке. А порядком здесь и не пахло. Последний пост будто разорил осиное гнездо. Помимо вновь участившихся издевок, отдельные группы студентов оскорбились сообщением в анонимном чате до глубины души, о чем не преминули сообщить. Дошло до того, что в одно прекрасное утро Ноа приехал в университет и у входа в необходимое ему здание натолкнулся на пикет. Пикет против его персоны. Несколько девушек и парней стояли с нарисованными вручную плакатами, на которых значились неприятные надписи, в которые Ноа осознанно не вчитывался. Ребята что-то кричали про преступную сексуализацию. Про непотребное поведение. Про то, что Ноа необходимо исключить из университета, и вообще заслуживает он только смерти. Морган пулей пролетел мимо них, закрылся в ближайшей туалетной кабинке и расплакался. Одному лишь Богу известно, почему в то утро Итан решил позвонить именно в это время. Томсон рвал и метал. Когда после окончания первого занятия Ноа с опаской вышел из здания, пикетчиков не обнаружилось. После них остались лишь разорванные плакаты, куски которых грубо затолкали в урны, да пара капель крови на асфальте, которые не укрылись от «Ока Дьявола». Ноа Морган: Я ведь просил ничего не делать! — настрочил тогда Ноа. Итан Томсон: Я ничего и не делал. Ноа Морган: Итан! Итан Томсон: Ладно, делал. Итан Томсон: Клянусь, я бил только парней. Ноа Морган: … Ноа Морган: Зачем? Итан Томсон: Думаешь, следовало наподдать и девчонкам? Я хотел, но решил, что ты расстроишься. Ноа Морган: Я не об этом! Не надо было бить вообще никого… Правда. Итан Томсон: Надо было. Ты же плакал. Ноа Морган: Со мной все ок! Итан Томсон: Если человек плачет, с ним все не ок. Ноа Морган: Я больше ничего тебе не расскажу, — написал Ноа в сердцах. Итан Томсон: ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ! Это был первый капс со стороны Итана за всё время их переписки, и Ноа невольно улыбнулся. Но сегодня Моргану следовало думать не о неприятностях в университете, а сконцентрироваться на мероприятии и на том, чтобы не опозорить Итана. — Мне… Может, мне собрать волосы в хвост? — поняв, что они с Итаном молча пялятся друг на друга слишком долго, скромно поинтересовался Морган, повторив вопрос, ранее адресованный родителям. — Зачем? У тебя красивые волосы. Ты ещё и цвет обновил, — Итан протянул к Ноа руку и коснулся сине-зеленой кудряшки, что защекотала шею Моргана. — Тебе очень идёт. — Спасибо, — пробормотал Ноа, активно разглядывая пол. — Ты тоже отлично выглядишь! — Ставлю сто баксов, отец будет недоволен, — Итан явно улыбнулся. — Почему ты так думаешь? — Он всегда недоволен, — заявил Итан, хотя Майкл Томсон по первому впечатлению абсолютно не походил на ворчливого родителя. — Что-то не верится, — огласил свои сомнения Ноа вслух. — Потому и предлагаю спор, — подмигнул ему Итан. — Если ты готов, идём, — Томсон согнул правую руку в локте, предлагая Ноа ухватиться за него. Этот жест сперва вверг Моргана в ступор, а затем в робкое замешательство. Томсон хранил кладбищенское спокойствие, разве что его взгляд казался пронзительней обычного. Бросив котам «к ужину не ждите!», Ноа закрыл дверь и, вцепившись в руку Итана, двинулся за ним по коридору, надеясь, что им не встретится никто из соседей. Ноа не беспокоило то, что живущие рядом люди прознают о его ориентации. Его смущал его важный вид, и при этом он не мог отделаться от мысли, что рядом с мрачным Итаном выглядит, как растрепанный попугай. Оставалось надеяться, что Томсон не пожалеет о том, что позвал Моргана на благотворительный вечер. 159,3 Пиздец! Какой! Красивый! Итан еле сдержался, чтобы не выпалить это вслух, лишь он увидел Ноа. Морган смущался. Морган, как обычно, задавался вопросом, все ли в порядке с его внешним видом и то и дело тупил взгляд, как ребенок. Морган нервно потирал шею и избегал взгляда Итана, начиная краснеть с кончиков ушей. Краснел он так каждый раз. По пятьдесят раз на дню. Итану было интересно, сам ли Ноа таков по себе, или реагировал подобным образом исключительно на Томсона, но решил, что этот вопрос может спровоцировать у Моргана новую приливную волну к лицу. А хотелось бы, чтобы кровь у Ноа почаще приливала к другой части тела. Телефон в кармане брюк то и дело вибрировал, доказывая Итану, что плата за его действия оказалась слишком высока. Он стоически игнорировал входящие сообщения одно за другим, предпочитая любоваться Ноа. Морган очень плохо делал вид, будто этот день ничем не отличается от предыдущих, и вид его более чем типичный. Итана же терзали мысли о благотворительном вечере. Хорошая ли идея приводить на него Моргана? Вот такого всего из себя прелестного? Чем меньше времени оставалось до мероприятия, тем больше Итан убеждался в том, что ведет ягненка на растерзание стае волков. Нет. Все будет в порядке. Просто не отходи от него ни на шаг! А получится ли? Итану необходимо помогать отцу. Помощь эта в первую очередь заключалась в общении с гостями. В фальшивой улыбке, звучащей в голосе, но, благо, незаметной за маской. В подчеркнутой вежливости и сводящей скулы высокопарности, которая никому на этом мероприятии не шла, ведь за изяществом и красотой каждый прятал своих скелетов, некоторые из которых попахивали гнильцой. — О боже! Ты приехал на этой красотке! — не смог сдержать восторга Морган, увидев припаркованную рядом с домом уже знакомую черную матовую Bugatti, к капоту которой когда-то прижимался лицом. Итан надеялся, что такая близость с машиной у Моргана случилась далеко не в последний раз, и рассчитывал, что Ноа успеет прижаться к ней и другими частями тела. Не без помощи Томсона, естественно. — Небось, передо мной рисуешься? — А ты как думаешь? Естественно, — кивнул Итан, распахивая пассажирскую дверь и жестом приглашая Ноа внутрь. Морган улыбался еще пару секунд, пока до него не дошло, что Томсон, в отличие от него, не шутит. Вот и очередная приливная волна. — Да я… и сам мог, — забормотал он, тут же стушевавшись. — Но я хочу за тобой поухаживать. От Моргана в ответ послышалось нечто нечленораздельное. Долго же Итану придется учить его тому, что в отношениях необходимо не только отдавать, но и получать. — Я точно… — Морган собирался уже в третий раз за время их короткого путешествия от квартиры до машины уточнить, достаточно ли благопристойно он выглядит. — Морган, — перебил его Итан, сев на место водителя и упершись руками в руль машины. — Успокойся. Ты чертовски горяч, — четко выговорил Итан, буравя Ноа взглядом. Растерянность, блуждавшая по лицу Моргана, моментально сменилась на очередной приступ робости. Ноа закрыл лицо руками. — Чув… чувствую себя кошмарно! — послышалось приглушенное. — Хочешь остаться дома? — Конечно нет! — Ноа резко отнял руки от лица. — В смысле… Я кошмарно стесняюсь. — Это я заметил. — Как ты можешь оставаться настолько спокоен?! Итан еле заметно дернулся. Его эмоциональное состояние можно было назвать как угодно, только не спокойным. Он терпеть не мог благотворительные вечера. Еще меньше любил большие скопления людей. И просто ненавидел с этими скоплениями еще и коммуницировать. Единственным бонусом к предстоящему кошмару оставался очаровательный Морган. Но именно потому, что он был слишком очаровательным, Итану грозило нервничать еще и по этому поводу. — Я абсолютно не спокоен, — процедил Итан сквозь зубы, выезжая на дорогу и нажимая на педаль газа чуть сильнее, чем стоило бы. Зато до места назначения они доехали с ветерком. Телефон продолжал разрываться от сообщений. И все же плата оказалась высока. Томсон забыл при Ноа упомянуть еще об одной сделке, которую он заключил не со всем фанклубом, а конкретно с девушкой, которую ударил. Она уверяла, что не останется в обиде при условии, что… Итан пришлет ей несколько своих фоток. Конечно же, не эротического характера — это для Итана было бы уже слишком. Просто несколько фотографий в разных «образах». Первым фото стало аля «не выспавшийся злой Итан, который поутру ещё не успел добраться до расчёски». Томсон надеялся, что это ослабит пыл девушки, но… Она была в восторге и назвала Итана «уютным». Томсон же, смотря на фото, уюта не наблюдал. Ему в глаза кидалось лишь недовольное выражение лица и максимальное раздражение. От череды хвалебных комментариев со стороны пострадавшей слегка подташнивало, но обещание есть обещание. Вторым стало фото в этом самом черном костюме. Итан по своей глупости сделал фотографию в зеркале, которое стояло в его комнате, из-за чего в кадр попали висевшие на крючках мотки веревки. Ни один нормальный человек внимания бы на них не обратил. Почитательница не просто обратила но и, кажется, нехило перевозбудилась, так что если первые сто комментариев посвящались внешнему виду Итана, то вторая сотня — уже веревкам. Итан стоически игнорировал сообщения, но их поток все никак не заканчивался. Стоило при возможности поставить телефон на беззвучный и больше никогда не открывать чертов чат! Ноа настолько погрузился в собственные переживания, что, кажется, не заметил, с какой скоростью мелькали улицы у него перед глазами. Итан притормозил метрах в пятидесяти от здания, в котором проходило мероприятие, потому что знал, лишь машина остановится у основного входа, и к ним тут же подойдет парковщик. Тогда поговорить с Ноа не удастся. — Готов? — повернулся Итан к Моргану и заметил, как тот нервно потирает правой рукой левое запястье. — Я не знаю. — Чего ты так боишься? — Того, что мне там не место, — выдохнул Морган тихо. — Где же тогда тебе место? — Не знаю. На помойке? — предположил Ноа, но заметив, как изменился взгляд Итана, тут же поправился: — Шучу я, шучу! Я… Если честно, вопрос слишком сложный. Я без понятия, где мне место. — А по-моему, ответ очевиден: рядом со мной. Разве не так? — Конечно так! — тут же согласился Морган. — Но я, наверное, немножко не впишусь в подобное общество в своем дешевом костюме и с выкрашенными в дурацкий цвет волосами. — Меня куда больше волнует то, что кто-нибудь захочет присвоить себе твое внимание, лишь я отвернусь, — с усилием признался Итан, вновь ловя одну из кудряшек Ноа. Правда, на этот раз Томсон позволил себе едва коснуться шеи Моргана. На коже парня тут же высыпали мурашки. Ноа невольно отстранился. — Н-не делай так, — выдохнул Морган с запинкой. — Почему? Ноа кинул на Итана неожиданно испепеляющий взгляд. — Знаешь, почему. — Ни единого предположения, — соврал Томсон. — Хорошо, выражусь яснее. Не делай так, когда мы не наедине. — Мы сейчас наедине. — Нет, я имел в виду… — Ноа тяжело вздохнул, как если бы перед ним поставили задачу объяснить пятилетнему ребенку работу синхрофазотрона. — Ты знаешь, что я имел в виду! Ты делаешь это специально?! — Виновен. Зато я отвлек тебя от твоих переживаний. — Главное, не отвлекай меня от них у всех на глазах, а то я заживо сгорю со стыда, — буркнул Ноа. — Не беспокойся, я не любитель показательных выступлений. — И на том спасибо. — Впрочем, если только так я смогу облегчить твою участь… — Достаточно просто быть рядом! — Я не смогу быть рядом постоянно, — предупредил Итан. — Но… Повернись-ка ко мне, — попросил он, сам разворачиваясь к Ноа вполоборота. Морган повернулся к Итану. Томсон подцепил пальцем узел его галстука и одним медленным движением развязал его. — Так и знал, что он не подходит, — сокрушенно забормотал Ноа. — Он подходит идеально, — заверил его Итан, начиная вязать узел куда сложнее того, что был прежде. Когда Итан закончил, Ноа взглянул в зеркало и расплылся в улыбке: — Очень красиво вышло! Спасибо! — Пожалуйста. Этот узел часто используют в случае, если хотят связать руки партнера галстуком, — ответил Итан с невинной интонацией. — Господи! — вспыхнул Ноа. — И как я теперь буду с ним ходить? — Очень просто, Морган, — с толикой меланхолии протянул Итан, чуть приподнимая подбородок Ноа. — С гордо поднятой головой. 172-175 Вопреки ожиданиям Итана подбородок Ноа вместо горделивого вверх то и дело стремился вниз. Внутренний голос нашептывал, что ни единая душа не знала значения узла на галстуке. Наверняка такая вязка использовалась и просто для красоты. Итан упомянул об особом значении узла специально, чтобы Морган ощущал присутствие Томсона даже тогда, когда рядом его не окажется. Итан хотел создать вокруг Ноа ореол защищённости и добавить ему уверенности в себе. Что ж. Томсону удалось достигнуть ровно противоположного! — О, я уже заждался! — Майкл Томсон встретил сына и Ноа перед лифтом в холле снятого для мероприятия зала. Когда Морган услышал, что подняться им надо на тридцать первый этаж, то ощутил смесь восторга и страха. Он никогда не бывал на верхних этажах небоскребов. Майкл широко улыбнулся Ноа: — Какой интересный узел у вашего галстука! И цвет прекрасный! Очень красиво! Убейте меня. — Тебе стоило бы взять с него пример, — заявил Майкл, обращаясь к Итану. — Который год одно и то же. Такое впечатление, что у тебя траур! — Наверное, потому что у меня траур, — фыркнул Итан, скрещивая руки на груди, дабы подчеркнуть свое недовольство от необходимости находиться на благотворительном вечере. — Да? И по чему же мы горюем в этом году? — По жестоко убитому времени. Майкл закатил глаза. — Надеюсь, ты рано или поздно до него достучишься, — вновь перевел Томсон-старший взгляд на Ноа. — Д-да, сэр. Достучусь, сэр, — нервно выпалил Морган, не зная, как вести себя с отцом Итана. Майкл завис на пару секунд, а затем расхохотался в голос. — Я знал, что мы сработаемся! — заявил он, дружелюбно похлопав Ноа по плечу. — Даже не мечтай, — фыркнул Итан, тут же показательно смахнув с этого плеча несуществующую пыль. Майкл и бровью не повел. — Вы, между прочим, опоздали и пропустили мою великолепную речь! — Отлично, я на это рассчитывал, — кивнул Итан. — Из года в год ты говоришь одно и то же. — Но ведь разными словами! — театрально возмутился Майкл. — Я так блистал, а мои дети этого не увидели. Наверное, такова участь каждого родителя, — Майкл изобразил страдания. От Ноа не укрылись «дети», значит Одри тоже получила приглашение на вечер, но не появилась на нем. — Предпочитаю наблюдать, как ты блистаешь в суде, — хмуро заметил Итан. — Майкл, дорогуша! — неожиданный возглас прервал обмен колкостями между отцом и сыном. Лицо Томсона-старшего озарила улыбка, пока Томсон-младший скуксился и сделал непроизвольный шаг назад. — Идём отсюда, пока нас не втянули в светскую беседу, — шепнул Итан Ноа, беря его за руку. — К такой пытке мне необходимо морально подготовиться. — Итан! А я уже забеспокоился, что сегодня Вы не порадуете нас своим присутствием! — Поздно, — тихо чертыхнулся Итан, при этом сжав руку Ноа сильнее. — Добрый вечер, мистер Геллерштейн, — голос Томсона резко изменился, став мягким и доброжелательным. От такого неожиданного изменения Ноа ощутил странный диссонанс. — И снова в маске! Каждый раз одно и то же! Вам не кажется, что ваша простуда затянулась? — заворчал старик, представший перед Ноа и Итаном в компании высокой молодой красотки. Она ему годилась даже не во внучки. В правнучки. Но судя по колечку на безымянном пальчике, в котором блестел огромный бриллиант, молодая девушка здесь присутствовала в статусе жены старичка. Она окинула Ноа оценивающим взглядом, и в уголке ее рта застыла пренебрежительная ухмылка. Кажется, она была из тех, кто с первого взгляда узнавал любой именитый бренд и не признавал одежду, выпущенную компаниями попроще. — Слабое здоровье. Простуда каждый раз разная, — Итан продолжал сохранять медовый голос. — Но не перед каждым же мероприятием! — возмутился старичок. — Скорее всего, это из-за стресса. Приготовления всегда забирают много сил, и Итан, участвуя в них, всегда очень волнуется за то, чтобы все прошло идеально! — брякнул Ноа, привлекая к себе ненужное внимание. — Стресс? — старик поморщился. — Какая же нежная пошла молодёжь, — запричитал он. — А вы, молодой человек… — Ноа Морган, — представился Ноа, протягивая старику руку. — Много слышал о вас от Итана! — Даже так? — поразился мужчина, пожимая Ноа руку. — Это же вы построили свою компанию с нуля, пережили два банкротства, а в этом году получили статус одного из самых успешных предпринимателей нашего штата? — выдал Ноа на одном дыхании. Итан удивлённо уставился на него. Он не знал, что Ноа нашел сайт благотворительного вечера и просмотрел фотоальбомы с прошлых лет, отыскал информацию по большей части гостей, запомнил их визуально и выучил по ним информацию. Невероятно сложная задача, с которой Ноа справился на твердую четверку. Морган не собирался блистать знаниями, так как боялся что-нибудь напутать, но в данном случае он сам нарвался на разговор и решил рискнуть. — Верно-верно! Это я и есть! — подтвердил старик, довольный тем, что его узнали. — А вы, значит, друг Итана? Он впервые приводит с собой компанию. — Не друг, — раздалось со стороны Томсона. — Он мой парень. Старичок еле заметно поморщился. — Молодежь все никак не наиграется, — огласил он вердикт. — Между прочим, фуршет великолепен, молодые люди! Обязательно попробуйте устрицы! — заявил он. — А мы пойдем поздороваемся ещё с парочкой знакомых лиц. — Зачем ты сказал ему, что я твой парень? — тихо зашептал Ноа, лишь парочка отошла от них на значительное расстояние. — Он же явно человек старой закалки! — Представителей старой закалки здесь девяносто процентов. Ну и что из этого? Я не собираюсь ни от кого тебя прятать, — спокойно оповестил Итан. — Почему это он может гулять здесь с куклой, которая рядом с ним лишь из-за денег, а я со своим любимым человеком не могу? Пошли все нахуй, — фыркнул Итан. — Но фуршетный стол — идея хорошая. Ты вроде бы любишь такие штуки, — Итан, видимо, вспомнил день их знакомства, когда Ноа не отлипал от столика с закусками. Это было всего полтора месяца назад, а казалось, будто бы прошло уже несколько лет, настолько все изменилось. Ноа позволил Итану провести себя через весь зал, но не обратил особого внимания ни на дорогие убранства, ни на живую музыку в исполнении именитого оркестра, ни на любопытные взгляды, что то и дело кидали гости в сторону их пары. Он застрял в моменте, когда Итан назвал его «Любимым человеком». Хотелось завизжать и начать прыгать на одном месте. Его любимый человек! Это я! Ноа долго стоял у фуршетного стола, стесняясь что-то взять, потому Итан сам набрал ему тарелку разнообразных закусок и вручил их Моргану. — А ты не будешь? — спросил Ноа, заметив, что себе Итан ничего не взял. — Я не голоден. — Так необязательно быть голодным, чтобы… — заметил Ноа, пробуя одну из закусок и попадая в гастрономический рай. За гастрономическим почти тут же последовал и визуальный, когда Итан подвел его к высоким панорамным окнам, что заняли собой всю стену. Одна их часть выходила на широкий балкон-террасу. Другая — открывала невероятный вид на вечерний город. У Ноа захватило дух. Посреди террасы переливался небольшой фонтанчик — чаша, которую в руках удерживал купидон. Сейчас на балконе курили, но Ноа понадеялся оказаться на нем попозже, когда людей там станет меньше. Желательно с Итаном. Потрясающее романтическое место! — А что это был за пассаж с мистером Геллерштейном? Откуда ты его знаешь? — поинтересовался Итан после того, как Морган прикончил половину врученных закусок и окончательно расслабился. — Погуглил, — пробубнил Ноа, не переставая жевать. Итан с невероятной изящностью подхватил с подноса проходившего мимо официанта бокал с шампанским и протянул его Моргану. — И многих из присутствующих ты гуглил? — Большинство, — не стал скрывать Ноа. — Зачем? — Чтобы понимать, в какое общество я попаду. — Умно, — похвалил Итан Моргана. — А «Око дьявола» тебе о Геллерштейне, случаем, ничего не рассказало? Ноа проглотил очередную закуску и молча уставился на Итана. — Обещаю, это не станет достоянием общественности и никак не будет сыграно против Геллерштейна, — поняв напряжение Ноа, поспешил уточнить Томсон. — Если бы нам захотелось нарыть на него компромат, мы бы обратились к Дункану. Спрашиваю, потому что мне просто любопытно, — улыбнулся он. — Он… — Ноа еще мгновение сомневался, стоит ли раскрывать чужую тайну. — Он изменяет своей жене. Итан пару секунд хранил удивленное молчание, а затем вдруг рассмеялся. Чистый в своей непосредственности смех выбил Ноа из колеи. Томсон будто бы предстал перед ним с новой, до того неизученной им стороны. — Господи, в его годы он все еще ходит налево? Ему же лет сто! — Вообще-то всего восемьдесят девять, — поправил Итана Ноа. — И да, судя по всему, он все еще в расцвете сил. Заметив, насколько веселится Томсон из-за неочевидной информации, Ноа нашептал ему на ушко еще парочку пикантных подробностей о других гостях. Итан смеялся над каждым. Мрачного вида как не бывало. Моргану казалось, что он мог продолжать так целую вечность, лишь бы видеть в темно-серых глазах искорки смеха. Но примерно через час после начала мероприятия Майкл Томсон вышел в центр зала и жестом позвал к себе Итана. — Извини. Мне придется отойти. Отец должен объявить об аукционе, а мне необходимо стоять рядом. Во имя чего, я без понятия, — пробормотал Итан, вновь возвращаясь к своему недовольному виду. — Да, конечно. Я буду ждать тебя здесь, — кивнул Ноа, решив, что самое время обновить тарелку с закусками. Проследив за тем, как фигура Итана медленно движется к отцу, Ноа повернулся к столу и начал прикидывать, что еще он не успел попробовать. Выбор оказался слишком велик. Он уже потянулся к брускетте с лососем, когда за спиной его раздался до боли знакомый голос: — А я все думал, ты это или не ты. Не поверил глазам, когда увидел. Какая встреча! Ноа резко обернулся и столкнулся взглядом с последним человеком, которого хотел бы видеть. Мэттью Коулман — виновник шрама, что остался у правой брови Моргана — стоял перед ним собственной персоной с голливудской улыбкой на губах. Дело дрянь.